кольку вот уже добрых шесть лет как весьма  интересные  факты
не дают мне покоя.
   -  Готов  признать  даже,  что  эта  лампа,  происхождение  которой   нам
неизвестно, действительно обладает некими магическими свойствами. Почему  бы
нет? Как сказал Гамлет:
   "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам".  Я
даже верю в Святой Грааль и его силу, хотя Иосиф Аримафейский так  тщательно
спрятал чашу, что многовековые поиски не увенчались  успехом.  Но  заметьте,
существует огромная разница между чашей, которую Господь передал ученикам на
Тайной вечере, и обыкновенной лампой, не имеющей и  сотой  доли  той  славы,
которой пользуется Святой Грааль. Она никак не связана ни с религией,  ни  с
всемогущим Господом. Какой-то довольно странный  предмет,  обладающий  якобы
волшебной силой и спрятанный в пещере,  из  которой  ее  извлек  бестолковый
парнишка.
   - Верно, - согласилась она  со  вздохом.  -  Кто,  спрашивается,  захотел
сделать старую лампу волшебной? С какой целью? Именно этого я  объяснить  не
могу.
   Почему-то ему не понравилось, что она так быстро складывает оружие.
   - С другой стороны, легенда, возможно, основана на  чем-то  реальном,  но
это не лампа, а нечто другое.
   - О, как я надеюсь на это! -  энергично  воскликнула  Хелен,  но  тут  же
вскинула подбородок. - Что же тогда?! О черт, я знаю, что она существует,  и
пока этого вполне достаточно.
   - Хорошо, - улыбнулся Бичем, - придется удовлетвориться этим. Но если  мы
даже докажем факт существования лампы, то как собираемся ее отыскать?!

Глава 8

   Лорд Бичем подсмотрел, как Флок локтем оттолкнул Неттла от Тини.  Никогда
еще у Неттла не было такого дурацкого вида.
   Бичем покачал головой и, сжав талию  мисс  Мейберри,  снял  ее  с  седла.
Весьма нелегкая задача!
   - Вы в самом деле  большая  девочка,  мисс  Мейберри.  Очень  большая,  -
прошептал он ей на ухо. - Удивительно, как я не натрудил спину и не упал  на
колени под таким весом! Позвольте...
   Он снова взял ее за талию и,  застонав,  оторвал  от  земли,  но  тут  же
опустил.
   - Видите? Не меньше чем на два дюйма. Но несмотря на непосильный труд,  я
по-прежнему улыбаюсь, не отрываю взгляда от вашего рта и не  сгорбился,  как
дряхлый старик, перетаскавший множество мешков с мукой.  А  теперь  скажите:
должен ли я защитить  несчастного  Неттла  от  Флока?  Как  по-вашему,  Флок
собирается вызвать Неттла па дуэль из-за Тини? Я никогда еще не  выступал  в
роли секунданта собственного камердинера. Должно быть, довольно интересно.
   - Флок не только ревностно охраняет территорию, но еще и отчаянно влюблен
в Тини. Правда, она отказывается выйти за него.
   - Откуда такая разборчивость?
   - Представьте только,  лорд  Бичем,  ее  будут  звать  "Тини  Флок"!  Она
содрогается при одной мысли об этом. И думаю, права.
   -  Пусть  изменит  имя  на  "Элизабет".  Элизабет  Флок   звучит   просто
очаровательно.
   - Я предложила что-то в этом роде. Но она сказала, что так звали ее милую
старую бабушку, и поклялась, что старая ведьма  напустит  на  внучку  порчу,
если та посмеет именоваться как-то иначе.
   - А как ее фамилия?
   - Бладбейн .
   Бичем изумленно уставился на нее, а затем медленно повторил:
   - Бладбейн? -Ее имя Тини Бладбейн?!
   - Да, по ее словам, это очень древнее и славное имя. Так  что  можете  не
делать никаких зловещих намеков, лорд  Бичем,  и  без  того  кровь  в  жилах
стынет.
   - Типи Бладбейн... - снова пробормотал он, словно перекатывая каждый звук
на языке. - Скажите, мисс Мейберри, а не могут ли Тини и Флок попросту  жить
в грехе?
   - О нет, они очень благочестивы. Я подслушала, как Флок  жаловался  моему
отцу, что ему суждено быть Тристаном при Изольде и что их любовь никогда  не
получит земного воплощения.
   - Мне кажется, что и Неттл, и Флок слишком стары для  Тини.  Сколько  ей,
восемнадцать?
   - Да, и она утверждает, что люди постарше, вроде Флока, относятся  к  ней
совсем по-другому, чем молодые. И что ей нравятся старые развалины.
   - Развалины? Господи, я почти старая развалина!
   - Я сказала бы, что до этого звания вам еще с добрых полдюжины лет,  лорд
Бичем.
   - Милорд!
   - Что тебе, Неттл?
   - Молю Бога о том, чтобы вы не оставили меня в надвигающейся беде.
   - Разумеется, не оставлю, Неттл. Что же на тебя надвигается?
   - Флок, милорд. Он только что пригрозил, что проткнет меня,  как  курицу,
если я хотя бы раз улыбнусь мисс Тини.
   - Не тревожьтесь, Неттл, - вмешалась Хелен, - я  накажу  Флока,  если  он
вздумает перейти границы. Глаза Бичема лукаво блеснули.
   - И каким же образом вы это сделаете, мисс Мейберри?
   - Я не привыкла раздавать направо и налево советы  на  подобную  тему!  -
отрезала она. - А вы, Неттл, занимайтесь своими  делами  и  постарайтесь  не
улыбаться Тини. Вполне возможно, что лорд Прит сам вызовет вас на дуэль.  Он
любит Флока и не захочет его огорчать. Не смотрите ей  в  лицо,  устремляйте
взор куда-нибудь вдаль. Поверьте, если отец просто  решит  швырнуть  вас  на
землю и усесться сверху, он наверняка раздавит вас в лепешку.
   - Думаю, он недолго будет страдать, - цинично заметил лорд  Бичем,  глядя
вслед лакею.
   И оказался прав. Они прибыли в  Хенчли,  небольшой  городок  недалеко  от
Корт-Хэммсринга, и  Неттл  немедленно  устремился  в  пивную  при  гостинице
"Мокрый служка".  Лорд  Прит  тоже  пожелал  отведать  эля,  который  хозяин
гостиницы, мистер Клапп, сварил всего три месяца назад по новому  рецепту  и
который должен был доставить его сиятельству безмерное наслаждение.
   - Мой отец, кроме шампанского, любит эль,  -  пояснила  Хелен,  следуя  в
гостиницу за своим родителем.
   Все  трое  вошли  в  пивную,  и   лорд   Бичем   не   удивился,   заметив
прислонившегося к  стене  Флока.  Его  скрещенные  на  тощей  груди  руки  и
надменный вид лучше всяких слов говорили о том, что  все  посетители  просто
обязаны относиться к нему с почтением.
   - Гостиница неплохая, - заметила Хелен, пригубив нового  эля  из  кружки,
торжественно поднесенной добродушным толстобрюхим владельцем. -  Правда,  на
столах слишком  много  жирных  пятен,  но  мужчинам,  по  моим  наблюдениям,
определенное количество  грязи  даже  нравится.  Кроме  того,  мистер  Клапп
достаточно внимателен, хотя, возможно,  чересчур  рассыпается  перед  тобой,
отец.
   - То есть пресмыкается, Нелл?
   - Именно, папа.
   - Он может раболепствовать сколько  пожелает,  лишь  бы  эль  у  него  не
кончался. Клапп, мне  нужен  бочонок  этого  превосходного  эля!  Нет,  два.
Позаботьтесь, чтобы мне их доставили. - Он обернулся к дочери и лорду Бичему
и, просияв, заключил:
   - Лучшая гостиница в Англии, если не  считать  заведения  моей  дражайшей
дочери. Беда лишь в том, что она не позволяет мужчинам пить вволю. Едва  они
начинают забывать о своих невзгодах, как она тут же велит  закрыть  кран  на
бочке.
   - Вздор, папа! Если им потакать, они перепьются!
   - Не стоит лезть со своим уставом в чужой монастырь, Нелл.
   - Предпочитаю вытолкать пьяниц во двор, чем видеть, как их  рвет  в  моей
пивной! И не желаю, чтобы они тратили последние шиллинги на эль. Ведь у  них
семьи и дети!
   - Если они возвращаются, - вставил лорд  Бичем,  -  значит,  она  избрала
верный курс.
   -  В  Корт-Хэммеринге  нет  другой  гостиницы,  где  подавали  бы   такую
превосходную еду, - пояснил лорд Прит.
   - Совершенно верно, - согласилась Хелен. -  Я  кормлю  посетителей  и  не
позволяю, чтобы алкоголь разрушал их внутренности,  иначе  говоря,  оказываю
благодеяние всем женам в окрестностях. Можно сказать, я нечто  вроде  святой
покровительницы еды и напитков в Корт-Хэммеринге.
   Едва огромные бочонки с элем водрузили  на  крышу  кареты,  как  компания
снова пустилась в путь. До места назначения оставалось всего семь миль.
   -  Собственно  говоря,  мы  живем   в   Шагборо-Холлс,   к   востоку   от
Корт-Хэммеринга, - пояснила Хелен.
   - Никогда раньше не слышал о таком.
   - Мой прадед выстроил Шагборо-Холл в начале прошлого  века.  Он  довольно
красив, особенно в лучах заходящего солнца. Стены сложены из кремового цвета
камня, привезенного с каменоломен Пелтон-Эббот. С годами он приобретает  все
более мягкий оттенок, а поскольку весь зарос плющом, то  и  считается  самым
живописным особняком во всей округе. Поместье тоже очаровательно. Отец любит
цветы, и дом окружен садами и зеленью. Вот увидите, газоны у нас - настоящий
бархат.
   - Сколько садовников у вашего отца?
   - По-моему, тринадцать. У главного садовника четыре помощника.  Еще  трое
занимаются исключительно газонами. У нас  есть  даже  два  павлина,  которые
всюду расхаживают с гордым видом и отвратительно кричат. Обычно  отец  зовет
их Пикок и Пихен ,  но  когда  они  слишком  уж
раскричатся, оглушительно вопит: "Пи и Пи, закройте клювы!"
   С первого взгляда Бичем убедился, что описание  Хелен  более  чем  верно.
Шагборо-Холл был не только красив, но и выстроен на невысоком холме,  откуда
по всем четырем сторонам спускался невероятно ухоженный газон, кончавшийся у
берега быстрой речки, обрамленной толстыми старыми ивами. На газоне то  там,
то сям попадались дубы и липы. В роще за домом густо росли клены. Подъездная
аллея оказалась узкой, и Бичем понял, что владелец не  желал  портить  траву
гравием. Плющ на стенах был аккуратно подстрижен и не затмевал красоты дома.
   - Очень мило, - похвалил он, обращаясь к лорду Приту.
   - Спасибо, мальчик мой. Уютное маленькое поместье, я сам себе  это  вечно
твержу. Мы с моей Матильдой, упокой Господь ее светлую  душеньку,  были  так
счастливы здесь. - Он шумно вздохнул, но тут же заорал во всю глотку:
   - Хинкел! Тащи сюда свою тощую задницу и помоги внести багаж!
   - Наш многострадальный лакей, - прошептала Хелен. - Бедняга действительно
худой как щепка, особенно сзади.
   - Ребра наружу торчат? - улыбнулся Бичем. Немного  странно,  что  ему  не
приходится опускать глаза, заслышав женский  голос.  Их  губы  находятся  на
одном уровне, совсем близко друг от друга. - Именно.
   Он не сознавал, что до сих пор таращится на нее, пока Хелен  не  подалась
вперед.
   - Рассказать, о чем я мечтаю, пока стаскиваю ваш правый сапог?
   - Конечно, - выдохнул он с затуманенным взором. Она весело рассмеялась  и
вошла в дом.
   Ровно час спустя, после легкого  обеда  из  цыплят  с  абрикосовым  чатни
, хлеба  с  хрустящей  корочкой  и
самым вкусным маслом,  которое  когда-либо  пробовал  лорд  Бичем,  ломтиков
апельсинов и груш, посыпанных миндалем, и любимого  напитка  лорда  Прита  -
шампанского, от которого Спенсер вежливо отказался, Хелен повела его в  свой
кабинет и усадила за очаровательный, белый  с  золотом,  письменный  стол  в
стиле Людовика XV. Девушка объяснила, что  в  этой  комнате  она  занимается
своими делами и до сих пор здесь  почти  не  бывало  мужчин.  Кабинет  также
служил библиотекой, где она читала, думала и мечтала о лампе и о том, какими
качествами та в действительности обладает.
   Хелен осторожно поставила перед ним железную шкатулку.
   - Она очень старая, но крепкая. Подумать только, просуществовала сотни  и
сотни лет!
   - Жаль, что нельзя точно определить ее возраст, - покачал головой Бичем и
медленно, с бесконечной осторожностью снял с крючка потертую кожаную  петлю,
поднял куполообразную крышку и глубоко  вдохнул  запах  плесени,  оливкового
масла и чего-то еще, не  принадлежащего  современному  обществу,  в  котором
больше не осталось ни тайн, ни загадок и все  объясняется  с  научной  точки
зрения. Оливки. Да, определенно  пахнет  оливками.  Ощущение,  что  шкатулка
крайне важна сама по себе,  росло.  Спенсер  чувствовал  это,  и  ему  стало
неуютно, словно странная коробочка действительно явилась  из  волшебной,  не
слишком доброй сказки  или  из  потустороннего  мира.  .Что  он  хочет  этим
сказать? Что эта вещица каким-то образом  спустилась  с  неба?  С  одной  из
миллионов звезд? О,  разумеется,  нет.  Он  просто  бредит.  Стоило  втянуть
ноздрями этот волнующий дух времени -  и  он  превратился  в  куда  большего
фантазера, чем Хелен, грезившая, как она станет снимать с него сапоги.
   - Хорошо бы найти человека, которому довелось испытать  магическую  силу,
нечто восхитительно отличное от всего, что изведали мы, - заметил  Бичем.  -
Вероятно, он  мог  бы  многое  объяснить,  всего  лишь  вдохнув  запах  этой
шкатулки, и, коснувшись ее, сказал бы, сколько ей лет и откуда она взялась.
   - И кто спрятал ее в скальной пещере у моря.
   - Уловили, как пахнет оливками? Хелен кивнула.
   - Когда я вынесла шкатулку из пещеры и осторожно поставила на камень,  то
долго смотрела на нее, прежде чем заставила себя откинуть крышку.  Не  знаю,
чего я ожидала, Может, появления джинна. Но когда все же открыла, от  запаха
оливок почти закружилась голова. Со временем  он  ослаб  и  стали  различимы
другие ароматы.
   - Ароматы времени.
   - Да. Я словно очутилась в присутствии кого-то древнего и всемогущего, но
такого непонятного, совсем чуждого. И постоянно испытываю эти  ощущения.  Вы
не находите это странным?
   Бичем кивнул, не находя нужных слов. Хелен бережно  достала  из  шкатулки
кожаный свиток.
   - Видите, какой он хрупкий.
   Она развернула полосу кожи, занявшую треть стола, и  придавила  по  углам
четырьмя пресс-папье.
   - Вы измерили его? - осведомился Спенсер.
   - Да. Двенадцать на девять с половиной дюймов.
   Бичем  слегка,  как   слепой,   коснулся   кончиками   пальцев   шершавой
поверхности.
   - Вероятно, он был чем-то связан.
   - Да, но лента или шнурок давно сгнили, а свиток был  так  туго  свернут,
что остался в этом состоянии.
   Только теперь он позволил себе взглянуть на кожу  цвета  засохшей  крови.
Тщательно  выведенные  буквы  были  черными:  очевидно,  писец   старательно
вдавливал в свиток кончик пера или стилоса. Даже если  бы  кожа  от  времени
потемнела,  глубокие  царапины  остались   бы   видны.   Но   вот   прочесть
написанное.., это дело другое.
   - У вас есть увеличительное стекло?
   - Да, вот оно.
   Молчание становилось  все  более  напряженным.  Хелен  отошла  к  высоким
стеклянным  дверям,  открывавшимся  в  небольшой   внутренний   сад.   Бичем
сосредоточенно склонился над столом, не  сводя  глаз  с  кожаного  свитка  и
недовольно хмуря брови.
   - Ну как, лорд Бичем?
   - Думаю, вам давно пора называть меня по имени - Спенсер.
   - Хорошо. Можете, в свою очередь, звать меня Хелен.
   - Чудесное имя. Так вот, это не латинский, не старофранцузский  и  вообще
ни один из европейских языков.
   - Тогда какой же?
   - Похоже на древнеперсидский. - Бичем выпрямился. - Кстати, у вашего отца
есть какие-нибудь руководства по изучению языков? Словари?
   - Да, но вот персидский? Сомневаюсь. Партнеры переглянулись.
   - Пора навестить викария Гиллиама, - решила Хелен. - До его дома не более
часа пути. Лорд Бичем снова взглянул на свиток.
   - Думаю, нам следует смазать кожу маслом. Она станет  мягче  и  не  такой
ломкой. Меньше  трещин  -  больше  шансов  прочесть  текст.  Правда,  вполне
возможно, что о лампе здесь вовсе не говорится. Скорее всего так оно и есть.
   - Не верю, -  покачала  головой  Хелен.  -  Король  Эдуард  действительно
спрятал лампу недалеко от Олдборо и от той пещеры, где находилась  шкатулка.
Лампа где-то здесь, я точно знаю. Зачем тогда кожаный свиток,  если  не  для
того, чтобы объяснить предназначение лампы? Вы не согласны?
   - Но если это так, зачем писать на персидском, а не  на  французском  или
английском?
   -  Роберт  Бернелл,  королевский  секретарь,  был   широко   образованным
человеком и, наверное, хотел, чтобы лампу было труднее найти.
   Лорд Бичем так не  считал,  но  благоразумно  промолчал.  Хелен  принесла
миндальное масло, которое обычно подливала в ванну.
   - Недаром благоухание показалось мне знакомым, - заметил Бичем и поднес к
носу палец. - Пахнет вами...
   - Продолжайте работу. Спенсер.
   - Взгляните, - восхитился он через минуту, - получается!
   Вместе они закончили  смазывать  кожу,  действуя  медленно  и  осторожно.
Результат  был  вполне  удовлетворительным:  всего  три  разрыва  и   дюжина
истончившихся мест, где кожа лопнет от малейшего прикосновения.
   Они накрыли произведение своих  рук  мягкой  тканью,  заперли  кабинет  и
велели оседлать коней, чтобы ехать в Дирхем, к викарию Локлиру Гиллиаму.
   Но туда они не добрались.

Глава 9

   Как это часто случается в Англии, небо, и  без  того  пасмурное,  в  одно
мгновение заволокло грозовыми тучами. Стало темно,  как  ночью,  только  вот
луны не было видно. Одна черная клубящаяся масса.
   - О Боже! - ахнула Хелен, подняв глаза. - Моя новая амазонка! Сшита  лишь
на прошлой неделе дорогой лондонской модисткой. Не поверите, сколько  стоили
павлиньи перья.
   - Какой модисткой?
   - Мадам Флобер.
   - Довольно консервативна в  своих  вкусах,  зато  качество  превосходное.
Учитывая ваши размеры, покрой совсем неплох. Простота...
   Не успел он договорить, как небо расколола молния,  ударившая  в  дубовую
ветвь, которая нависла над узкой проселочной  дорогой.  Пахнуло  горелым,  и
сломанная ветка упала на землю прямо перед лошадьми. Прогремел оглушительный
раскат грома. Обезумевший Лютер поднялся на дыбы.
   - Хелен, держитесь!
   Бичему не повезло. Когда Лютер принялся брыкаться и дико ржать,  стараясь
сбросить седока. Спенсер упал с седла, головой прямо  в  густые  придорожные
кусты. Хелен дико закричала, хотя и ей  самой  приходилось  нелегко.  Лютер,
бешено вращая глазами, на полном  скаку  врезался  в  беспомощно  пятившуюся
Элинор и укусил ее за шею. Кобылка круто развернулась  и  замерла.  Хелен  с
воплем  перелетела  через  ее  голову  и,  приземлившись  на  краю   канавы,
перекатилась прямо на цветущие нарциссы.
   Лорд Бичем,  к  счастью,  не  потерявший  сознания  и  отделавшийся  лишь
несколькими синяками, подковылял к ней и, опустившись  на  колени,  легонько
похлопал по щекам.
   - Что с вами?
   Хелен лежала  на  спине,  среди  цветов,  закинув  руку  за  голову,  как
греческая богиня. Общее впечатление несколько портила  большая  прореха  под
мышкой.
   Она с трудом подняла веки и недоуменно моргнула. В глазах двоилось.
   - Не шевелитесь, от вас у меня голова кружится.  Постойте  спокойно  хоть
минуту.
   - Хорошо. Я не шелохнусь. Ну как, лучше?
   - Да, спасибо. О Господи, моя амазонка! Неужели совсем пропала?
   - Хелен, я опасаюсь, что вы могли себе повредить что-то, если не снаружи,
то внутри, а вы ноете из-за этой чертовой амазонки! Я куплю вам  новую.  Сам
выберу ткань и фасон. Забудьте о тряпках. Да, под мышкой дыра, и похоже,  вы
зацепили башмаком подол.  Ничего  страшного.  Лучше  скажите,  как  вы  себя
чувствуете.
   - У вас лицо грязное.
   Она смахнула с его щеки песчинки и пробормотала:
   - И маленький порез у правого уха. А я.., мне  не  очень  больно.  Вы  не
ушибли голову?
   - Нет. Лютер был так добр, что  сбросил  меня  в  кусты  и  я  не  сильно
ударился. Даже видел, как вы перелетели через голову  Элинор.  Оба  чертовых
предателя, должно быть, мирно трусят  в  Шагборо-Холл.  Я  по  крайней  мере
надеюсь, что Элинор приведет туда Лютера.
   - Лютер так обезумел, что укусил Элинор за шею. Может, он влюблен в  нее?
Если это так, он наверняка последует за ней на край света.
   Позже Бичем ни за что не смог бы вразумительно объяснить,  почему  сделал
это. Возможно, только что пережив неожиданную опасность,  испытывал  слишком
большое облегчение, что оба они живы и относительно  здоровы.  Но  какая,  в
конце  концов,  разница?  Кровь  бушевала  в  его  жилах,  сердце   выбивало
барабанную дробь, и он почему-то был готов выпрыгнуть из  собственной  кожи.
Сам не сознавая, что делает, он подался вперед, легонько прихватил губами ее
шею, чуть повыше кружева белой блузки, и немедленно отстранился.
   - Я видел, как оценивающе озирал Лютер бок