вздымал вверх целых три часа.
   Похоже, всем не терпится видеть Хелен его женой.  Остается  всего-навсего
убедить ее. И он готов на все, чтобы добиться этого.
   Спенсер широко улыбнулся, подкинул в дымный огонь пару поленьев и  шагнул
к кровати.
   Хелен приходила в себя чересчур медленно, и это ей не нравилось.  Обычно,
только открыв глаза, она вскакивала с постели: тело и мозг бурлили энергией.
Но сейчас веки не хотели подниматься. Немного придя в  себя,  она  заметила,
что уже ясный день и солнце весело сияет сквозь окна, занавески  на  которых
раздвинуты. Странно.
   И окна слева от нее, а не справа, как обычно. Что-то неладно.
   В голове словно все паутиной затянуто. Совсем как после любви, когда  они
со Спенсером доводят друг друга до изнеможения.
   Хелен попыталась сесть, но тело ее не слушалось. Час от  часу  не  легче!
Она снова попробовала, но наконец поняла,  что  руки  связаны  над  головой.
Связаны?
   Она недоуменно моргнула, услышав его голос. Спенсер наклонился,  погладил
ее по щеке и нежно поцеловал в губы.
   - Доброе утро, Хелен.  Надеюсь,  ты  хорошо  себя  чувствуешь?  Последние
несколько часов ты непрерывно стонала.
   - Спенсер?
   - Да, - кивнул он и, пригладив ее брови, снова  поцеловал.  Она  невольно
ответила ему, но тут же отпрянула.
   - Почему у меня руки связаны?
   - Чтобы ты не вздумала убить меня.  То  есть  попытаться  ты  можешь,  но
сомневаюсь, дорогая, чтобы даже тебе это удалось.
   - Зачем мне тебя убивать?
   - Дело в том, что я тебя похитил. Мы  здесь  одни.  Я  прикрутил  тебя  к
кровати. Короче говоря, милая Нелл, ты целиком в моей власти.
   Она рвануласв было, чтобы дать ему по носу, но хотя ее путы не  врезались
в  запястья,  освободиться  не  смогла.  А  ноги?  Она  попробовала  лягнуть
Спенсера, но обнаружила, что  и  щиколотки  привязаны  к  изножью  красивыми
галстуками.
   Хелен перестала сопротивляться и подняла на него глаза. Спенсер продолжал
улыбаться  самодовольной  и   одновременно   радостной   улыбкой.   Странное
сочетание, но что поделать, если ей так показалось!  Она  не  знала,  что  и
подумать. Одно ясно: позволить ему издеваться над собой она не может!
   Изо всех сил стараясь не скрипеть зубами  от  злости,  Хелен  для  начала
потребовала:
   - Немедленно освободи меня!
   - Не могу, дорогая. Ты немедленно вырвешь мое сердце.
   - Нет. Клянусь! Даже не сделаю тебя чертовым евнухом. Отпусти меня.
   - Бессовестная ложь, и мы оба это знаем,  Нелл.  Наш  последний  разговор
остался незавершенным, но с тех пор я все обдумал.  Когда  тебе  понадобится
облегчиться, я развяжу ноги и ту руку, что ближе к краю  кровати  и  принесу
ночной  горшок.  Ты  справишься.  Я  сам  попробовал  сегодня  утром,  желая
убедиться, что все будет в порядке. У меня прекрасно получилось. Кстати,  ты
долго спала. И  перед  тем  как  принести  приготовленный  мной  завтрак,  я
освобожу твою  руку  и  ноги.  Ах,  Хелен,  не  будь  дурочкой.  Не  пытайся
вырваться!
   Она не ответила. По правде говоря, слишком велико оказалось потрясение. И
хотя понимала, что нужно быть начеку, все же опомниться не успела.
   - Ты похитил меня?
   - Совершенно верно. Представляешь,  даже  спустил  тебя  и  твои  вещи  с
подоконника второго этажа и ни  разу  не  споткнулся.  И  прострел  меня  не
хватил. Я по-прежнему на два дюйма выше тебя.
   - Но почему? Зачем ты это делаешь?
   - Миссис Туп считает, что тебе нужно побольше узнать о наказаниях.
   Он снял импровизированные узы с ее правой руки и ног и растер  занемевшие
конечности.
   - Ну вот. Только не думай,  что  я  покину  комнату,  ибо  ты  немедленно
начнешь распутывать последний узел. Я останусь здесь.
   Он похлопал ее по щеке и отошел к камину. Хелен пришлось  воспользоваться
ночным горшком. Спенсер обернулся как раз вовремя, чтобы  увидеть,  как  она
дергает за узел, и поспешно схватил ее свободную руку.
   - Ложись, Хелен, и не вздумай сопротивляться. Но это было все  равно  что
уговаривать обезумевшего тигра не нападать на добычу. Она вопила, брыкалась,
пытаясь вырваться, и пару раз нанесла ему довольно чувствительные удары,  но
Спенсеру все-таки удалось усмирить разъяренную богиню, прикрутив ее  руки  к
изголовью, Тяжело дыша, он навис над ней.
   - Что ж, поистине героическая попытка. А теперь хочешь позавтракать?
   - Я придушу тебя. Спенсер!
   Он наклонился и впился в ее губы поцелуем, но  тут  же  ловко  увернулся,
когда Хелен попыталась укусить его. Не успела она  оглянуться,  как  Спенсер
натянул рубашку ей на бедра и, словно вспомнив что-то, схватил за щиколотку.
   - Очень мило. А теперь левую.
   Она снова попробовала лягнуть его, но промахнулась. Вскоре ее  ноги  были
широко раздвинуты.
   - После завтрака, дорогая, мы насладимся десертом, -  сообщил  он,  перед
тем как выйти из спальни.
   За спиной слышались вопли и  проклятия,  не  слишком  изобретательные,  в
которых его, однако, сравнивали с  различными  животными,  но  Спенсер  лишь
улыбался. Ей лучше успокоиться. Все равно ничего не выйдет.

Глава 23

   Четверть часа спустя  лорд  Бичем  появился  с  соблазнительными  теплыми
булочками,  свежим  маслом,  абрикосовым  желе  и  чайником  собственноручно
заваренного чая. - Булочки не совсем свежие. Миссис  Туп  испекла  их  вчера
специально для такого случая. Однако я развел огонь в камине и подогрел их.
   - А что ты имел в виду под десертом? Ему явно понравился ее вопрос.
   - Наказание, счастье мое. Всем окружающим просто не  терпится  просветить
меня на эту волнующую тему. Возможно, ты стала слишком предсказуемой в своих
методах, потеряла былую изобретательность. Пора влить свежий солод в  старое
пиво, дать вещам новую перспективу.
   - Кому это "всем"?
   - Я не могу раскрыть свои источники. Думаю, они попросту боятся возможной
мести.
   - Спенсер, пожалуйста, отпусти меня.  Даю  слово,  что  пальцем  тебя  не
трону.
   - Как мило, что ты вздумала звать меня по имени,  дорогая.  Надеюсь,  это
означает, что ты больше не намерена держать меня на расстоянии?
   Она снова попыталась вырваться, но безуспешно, и с каждым мгновением  все
больше багровела.
   Спенсер погладил ее по щеке, уселся в кресле у кровати и предложил:
   - Намазать тебе булочку маслом и желе?
   - Я хочу есть сама.
   - Так и быть.
   Он освободил ей руку и подозрительно смотрел, как она сгибает и разгибает
запястья и сжимает пальцы.
   - Ну как, намазать?
   Хелен  кивнула.  Слава  Богу,  она,  кажется,  на  время  оставила   свои
кровожадные намерения.
   Она съела две булочки с абрикосовым желе, легла на подушки и вздохнула:
   - Восхитительно. Миссис Туп печет лучшие булочки в округе.  Спасибо.  Мне
хотелось бы вернуться в гостиницу к обеду. Надеюсь, мы можем уехать?
   - Хочешь чая? С молоком? Лимоном?
   У Хелен появилось в глазах то же выражение, как  при  стычке  с  молодыми
повесами из Кембриджа. Она жаждала крови.
   Ему не следовало бы давать ей чай, особенно с молоком. Она швырнула чашку
ему в лицо, но тут же съежилась.
   - О Господи, я не подумала. Мне следовало  бы  сначала  выпить  хоть  два
глотка.
   - Возможно, - спокойно согласился Спенсер и поднялся, чтобы привести себя
в порядок. - Подобные вещи, - продолжал он, окуная тряпицу в тазик с  теплой
водой, стоящий на комоде, -  заслуживают  наказания.  Как  по-твоему?  Пятая
степень?
   - Не мели вздор! Ничего общего с Пятой  степенью!  -  выпалила  она,  но,
поняв, что натворила, тут же осеклась.
   - Согласен, - учтиво улыбнулся он,  явно  готовый  к  компромиссу,  такой
сговорчивый и вежливый, что ей захотелось дать  ему  оплеуху.  -  А  что  ты
считаешь справедливым? Третью степень?
   - Ты смеешься надо мной, Спенсер!
   - По крайней мере ты продолжаешь звать меня по имени.
   - Не могу же я обращаться к тебе "лорд  Бичем"!  Это  крайне  неудобно  в
данных обстоятельствах. Я лежу в ночной рубашке, связанная, беспомощная...
   Спенсер громко втянул воздух и, собравшись с силами,  вытер  лицо.  Потом
принялся расстегивать мокрую сорочку.
   Она смотрит на него, он это чувствует! Ее глаза блестят вожделением, если
только он не ошибается. А он не ошибается. Чудесно!
   Оставшись обнаженным  до  пояса,  он  повесил  сорочку  на  спинку  стула
сушиться и направился к кровати.
   - Я нравлюсь тебе, Хелен?
   - Ты мужчина. Что в тебе такого хорошего?
   - Ты уставилась на мою грудь и теперь с величайшим трудом  стараешься  не
опустить глаза ниже пояса. Что скажешь? Нравится тебе, как я сложен?
   - Мне пить хочется.
   - Если я дам тебе еще одну чашку, обещаешь выпить чай, а не выплеснуть на
меня?
   На лице Хелен отразилась сложнейшая внутренняя  борьба,  но  благоразумие
победило.
   - Ладно, так и быть, обещаю, - неохотно обронила она. Он поцеловал  ее  в
губы, выпрямился и налил чая, но на  этот  раз  не  добавил  ни  молока,  ни
сахара, потом помог Хелен сесть и вручил чашку.
   Она пила медленно, не глядя на него, и, протянув пустую  чашку,  спокойно
заметила:
   -  Это  безумие.  Спенсер.  Не  можешь  же  ты  всю  жизнь  держать  меня
привязанной к проклятой кровати!
   - Почему нет?
   Он едва не рассмеялся при виде ее ошеломленной физиономии.
   - Ну.., не знаю, - растерянно пробормотала она.  -  Так  нехорошо.  Кроме
того, не тебе учить меня новым наказаниям. Вряд ли ты сообщишь мне,  чего  я
еще не знаю!
   Поразительно, до чего она самоуверенна!
   - Ты так считаешь?
   Бичем весело усмехнулся. Подумать только, всего месяц назад он вообще  не
подозревал о существовании мисс Хелен Мейберри! Теперь же представить не мог
существования без нее. Самое главное - чтобы она  была  рядом,  безразлично,
связанная или нет.
   Хелен неразборчиво хмыкнула что-то, глотнула чая и подняла голову.
   - Разве ты не сказал, будто хочешь дать мне все, что я пожелаю?
   - Что-то не помню.
   - Сказал именно так или что-то в  этом  роде,  невероятно  романтичное  и
крайне  возмутительное.  Утверждал,  что  мы  прекрасно  поладим.   Но   мне
расхотелось ладить с тобой. Ненавижу, когда меня связывают!
   Спенсер нежно улыбнулся:
   - Свобода близка, дорогая, только руку протяни! Все, что для этого нужно,
- согласиться выйти за меня, и мы немедленно отправимся  к  викарию  Локлиру
Гиллиаму.
   - Я могла бы согласиться и покинуть вас с викарием у алтаря.
   - Могла и этим крайне разочаровала бы меня. Твой отец перечислил все твои
слабые  места,  все  недостатки  твоего  нелегкого  характера,  проделки   и
глупости, на которые ты способна, но не упоминал, что ты к тому же лгунья.
   - Я никогда не лгу, черт тебя возьми!
   - Прекрасно. Так ты выйдешь за меня? Хелен прикусила губу.  Заметив,  что
губы у нее пересохли и обветрились, Бичем подошел к комоду и выдвинул ящики.
Смягчающая мазь оказалась во втором. Спенсер сел рядом с Хелен, окунул палец
в густой белый бальзам и стал втирать ей в  губы.  Она  не  сделала  попытки
ударить его свободной рукой, только сухо поблагодарила.
   - Рад услужить, - ответил Спенсер и снова поцеловал ее, ощущая  на  губах
горьковатый вкус мази.
   - Ну а теперь выйдешь за меня?
   - Нет.
   - В таком случае ты готова к наказанию Третьей степени или снова плеснешь
в меня чаем?
   - Это заслуживает наказания не выше Первой степени.
   - А что ты под этим подразумеваешь?
   - Человека оставляют одного не меньше чем на два часа  в  темной  комнате
без воды и еды. Я обычно использую шорную,  на  задах  конюшни.  Там  всегда
стоит полумрак.
   -  Что  же,  не  слишком  привлекательно,  -  вздохнул  Спенсер,  -  зато
справедливо.
   Он сдвинул занавески, привязал  ее  свободную  руку  к  изголовью,  укрыл
одеялом, погладил по  голове,  поцеловал  и,  захватив  поднос,  вышел.  Она
услышала, как Спенсер насвистывает, уходя по коридору. Он не вернулся.
   Хелен закрыла глаза. Она не представляла, что это простое наказание может
быть столь ужасным. Да это не меньше чем Третья степень! Придется,  пожалуй,
пересмотреть шкалу наказаний.
   Она была уверена, что день уже клонится к  вечеру,  когда  дверь  спальни
снова открылась. От радости Хелен была готова броситься Спенсеру на шею.
   Он подвинул стул к ее кровати и сел, сложив ладони  домиком  и  поигрывая
кончиками пальцев. Она как зачарованная смотрела на него, вспоминая, как эти
руки ласкали ее, и вздрагивала от восхитительного  предчувствия.  Кстати,  о
прикосновениях: почему он не набрасывается на нее? В обычных обстоятельствах
у него не хватало времени даже раздеться, а сейчас сидит и барабанит  своими
чертовыми пальцами. Что это с ним?!
   - Один из наиболее эффективных методов наказания,  которые  я  практикую,
можно назвать полуэкстазом.
   Сердце Хелен  забилось,  медленно,  гулко.  Лицо  зажглось  возбуждением.
Спенсер вежливо откашлялся.
   - Видишь ли, Хелен, стоит нам сойтись, как начинается ураган. В жизни  не
представлял, что такое может быть! Стоит  мне  дотронуться  до  тебя,  и  ты
теряешь голову.
   - Да, верно, я с ума схожу. Никакого самообладания.  А  что  делаешь  ты,
когда я тебя касаюсь?
   - Хороший вопрос, - кивнул он. - Я, вполне возможно,  теряю  значительную
часть своей безупречной техники, хотя ты хочешь меня так сильно, что  ничего
не замечаешь. Это открытие неизменно вызывает у меня смех.
   - Поскольку я  не  знакома  с  твоей  прославленной  техникой,  не  знаю,
смеяться мне или плакать.
   Спенсер увлеченно подался вперед, решив, что теперь самое  время  довести
ее до бешенства. Поиздеваться так, чтобы она запомнила, кто здесь хозяин.
   - Видите ли, дорогая, вы так.., боюсь употребить  столь  нелестное,  хотя
точное определение, но я должен быть  честен.  Вы  просты  и  легкодоступны,
Хелен.
   Покорная. Послушная. Возможно, даже смирная. В вас нет  никакой  загадки.
Вы не бросаете вызов. Стоит взглянуть на вас с искоркой интереса в глазах  -
и вы, фигурально выражаясь, начинаете вилять хвостом. Поцелуй  вас  -  и  вы
готовы лечь на спину и притянуть меня к себе. Короче говоря, вы не дали  мне
времени  применить  мою  изощренную  технику  обольщения.   Ваша   наивность
несколько угнетает, но, думаю, не  стоит  зря  тратить  свои  способности  и
таланты, если все само идет в руки. - Спенсер вздохнул. - Поскольку дорогая,
я восхищаюсь вами, то вынужден смириться.
   Он замолчал и стал выжидать,  наслаждаясь  паузой.  Предвкушая  бурю.  Он
любил  эти  взрывы  ее  ярости  и  готовился  выдержать  натиск.   Ее   лицо
раскраснелось, глаза сверкали, губы сжались в  тонкую  линию.  Ему  хотелось
зацеловать ее до смерти, но Спенсер продолжал  сидеть  не  двигаясь,  сложив
руки, боясь, что, если шевельнется,  схватит  ее  в  объятия,  и  тогда  все
пропало.
   Хелен посмотрела ему в глаза и отчетливо выговорила:
   - Ты прав. Я жалкое создание, без воли и самообладания, и возможно, любой
мужчина способен вызвать во мне такие же ощущения, как ты. Как по-твоему?
   Он уставился на нее, трепеща от гнева,  ударившего  в  голову,  лишавшего
рассудка. Но в отличие от Хелен Бичем был человеком сдержанным.
   - Ты, - спокойно сказал он, - безголовая  дурочка,  Хелен.  И  ничего  не
знаешь. Я вытащил тебя из  провинции,  научил  любви,  дал  понять,  как  ты
легкодоступна, но только мне. Слышишь, только мне! Ни один другой мужчина не
смеет протянуть к тебе руку. Да ты и сама, возможно, вбила бы любого другого
в пол, стоит ему сделав нескромное предложение! Да, повторяю,  ты  настоящая
идиотка. Не будь ты таковой,  поняла  бы,  что  я  единственный,  кто  может
заставить тебя сгорать от страсти,  стать  податливой,  покорной  и  готовой
сделать все, что я только пожелаю.
   Хелен зевнула.
   - Видишь ли. Спенсер, хорошенько поразмыслив, я пришла к выводу, что  все
эти сумасшедшие неукротимые эмоции, которые  ты  вынудил  меня  испытать,  в
действительности не  существовали;  во  всяком  случае,  в  них  ничего  нет
особенного. Ну было что-то.., случайное.., на грани безумия.
   - Ты вправду так считаешь?
   - Ода, разумеется. - Она щелкнула пальцами. - Чушь. Вздор, Совсем ничего.
   - Я рад, что ты это сказала.
   Он поднялся, стянул сапоги и оглянулся.
   - Надеюсь, ты докажешь слова делом? - Возможно,  -  кивнула  она,  и  его
затрясло.  Это  оказалось  самым  трудным  из  всего,  что  ему   когда-либо
предстояло сделать, но он держался. Из последних сил.
   - Думаю, - продолжала Хелен, - я насажу тебя на отцовскую шпагу.
   Но несмотря на столь грозное предупреждение, он увидел,  как  возбужденно
блестят ее глаза,  расслышал  в  голосе  волнение,  которое  она  безуспешно
пыталась скрыть. Волнение  и  едва  различимые  нотки  ярости  из-за  своего
беспомощного положения. Ах эта женщина, которую милосердный  Господь  создал
специально для него одного!
   Спенсер  шагнул  к  окнам  и  отдернул  гардины.  В   комнату   ворвалось
ослепительное сияние.
   - Знаешь, сердце мое, - с улыбкой признался он, - я уже немного свыкся  с
твоими странностями.
   Сев на край кровати, он нагнулся  и  стал  развязывать  ленты  ее  ночной
рубашки. И заметил, как в ямке между ключицами бешено бьется пульс.  Спенсер
старался не обращать внимания на собственную,  перехлестывающую  через  край
страсть. Если дать ей волю, он снова  возьмет  Хелен,  как  всегда,  быстро,
жестко, исступленно. Нет, нужно следовать намеченному плану. Он  намеревался
наказать Хелен, а не любить до потери сознания. Для этого еще слишком рано.
   Он распахнул вырез рубашки, обнажив ее груди.
   - Хорошо, что у меня появилось время оценить клад, посланный судьбой.  То
сокровище, что ты мне так щедро предлагаешь.
   - Свинья! Я ничего тебе не предлагала!
   Он  приложил  палец  к  ее  губам,  подался  вперед  и  поцеловал  нежное
полушарие. Хелен пыталась сделаться неподатливой и неподвижной, как  полено,
но ничего не выходило. Что же, может, секунд десять она и выдержит.
   Спенсер по глазам видел, что она ничего не боится  и  полностью  доверяет
ему. И испытывает чистое, неподдельное наслаждение.
   Хорошо еще, что он не снял лосины и час назад поклялся своему отражению в
зеркале, что не возьмет ее ни разу, пока  они  не  поженятся.  И  пусть  ему
хочется повеситься от тоски, он будет держаться до конца.
   - Наказание не закончено. Поскольку ты связана и не сможешь ни напасть на
меня, ни отвлечь, продемонстрирую свою невероятную технику.
   Она затаила дыхание, когда он стал целовать ее груди и ласкать их до  тех
пор,  пока  она  едва  не  обезумела.  Потом  отстранился,   одним   взмахом
располосовал ее рубашку до самого подола и  развел  обрывки.  Наконец-то  ее
роскошное тело открыто его взгляду.
   Спенсер возвел глаза к потолку  и  вознес  благодарственную  молитву.  Но
блаженное состояние продолжалось недолго.  Стоило  ему  положить  ладонь  на
плоский белый живот Хелен, как его дыхание участилось. Он поспешно поднялся,
подошел  к  чайному  подносу,  оставленному  на  маленьком  инкрустированном
столике перед камином, налил себе чая и вернулся  к  прерванному  занятию  -
продолжал рассматривать Хелен.
   - Спенсер! - Что, сердце мое?
   Ее груди тяжело вздымались. Изумительное зрелище! Куда лучше, чем он себе
представлял, и это немного его удивило. Она попыталась приподнять бедра.
   - Это первая ступень твоего наказания, - сообщил он. - Тебе  понравилось?
Оценила всю его утонченность? Восторгаешься названием "полуэкстаз"?
   Хелен молча смотрела на него. Он отставил чашку, сел и припал губами к ее
животу.  Хелен  вздрогнула  и  застонала.  Спенсер  вымученно  улыбнулся   и
прошептал, обдавая ее горячим дыханием:
   - А теперь вторая ступень.
   И, положив руку на треугольник мягких волос, поднял голову.
   - Спенсер!.. - проскрежетала Хелен с  искаженным,  как  от  боли,  лицом.
Спенсер медленно, зная, как сильно она жаждет его  ласк,  опустил  голову  и
поцеловал ее. Хелен вскрикнула.
   Теперь она действительно в его распоряжении. В его руках. В  его  власти.
Упрямая, своевольная амазонка. Он чувствовал,  как  насл