том разговоре и подтвердила твои  слова.  Что  мне  оставалось  делать?
Наивно хлопать глазами  и  с  радостью  идти  замуж  за  этого  мерзкого
старика?
   Лорд Генри опустился на скамью, но, взглянув на  своего  ненавистного
зятя, снова взорвался от ярости:
   - Ты украл принадлежавшую мне шерсть! Ты убил моих людей!
   - Да, я украл шерсть! Что же  до  остального,  то  поверьте  -  я  не
убийца. С вашими крестьянами без моего ведома расправился один  из  моих
слуг. Я  сам  был  просто  в  бешенстве.  Виновный  уже  мертв,  поэтому
считайте, что за них отомстили. А шерсть... Из  нее  соткана  прекрасная
материя,  которую  волшебные  руки  Филиппы   превратили   вот   в   эту
замечательную тунику. Другие, не менее красивые, носят мои люди.
   Филиппа приблизилась к лорду Генри:
   - Отец, я хотела поговорить с тобой о сэре Вальтере. Он похитил  меня
и сына Дайнуолда и увез в Крандалл. Он хотел жениться на мне, отец, и  я
не могу найти разумного объяснения его внезапной страсти. Ведь  он  меня
почти не знал, и, кроме того, у него есть любовница, которая... Не  могу
понять. Возможно, ты предложил ему вознаграждение, если он разыщет меня?
Поэтому он захотел на мне жениться?
   Ярость с новой силой вспыхнула в глазах лорда Генри.
   - Мерзкий слизняк! Да, я  знаю,  почему  он  похитил  тебя!  И  он  с
огромной радостью женился бы на тебе... Но что ему помешало?
   - Мы с Эдмундом убежали из Крандалла. Эдмунд.., сын Дайнуолда.
   - Что ж, теперь это  не  имеет  значения.  Я  не  предлагал  Вальтеру
никаких наград, по крайней мере в том смысле,  в  каком  ты  думаешь.  Я
сказал ему правду, и хитрый негодяй решил вести свою  игру.  Теперь  для
меня все кончено. Один муж не лучше другого, и оба мне на погибель! Если
ты предпочла этого человека своему кузену, пусть так и будет. По крайней
мере он женился на тебе, ничего про тебя не  зная.  Но  кого  бы  ты  ни
выбрала, меня можно считать покойником.  И  пусть  этот  подлец  утешает
тебя, когда ты будешь оплакивать тело своего отца. Ты усеешь мою  могилу
цветами, Филиппа?
   Филиппе захотелось обнять его, но она сдержалась.
   - В чем дело, отец? Объясни толком,  почему  сэр  Вальтер  де  Грассе
хотел жениться на мне? Почему?
   Лорд Генри затряс головой и промямлил что-то невразумительное.
   - Это не важно, теперь все  не  важно!  Я  уже  мертв,  Филиппа.  Нет
никакой надежды. Мне отрубят голову, меня станут бить  кнутом,  пока  на
моей спине не проступят  кости,  а  потом  четвертуют,  и  вороны  будут
клевать мои кишки.
   - Вороны? Кишки? Что он несет? - спросил Дайнуолд у жены. - Кто хочет
его убить? Филиппа стояла в недоумении.
   - О чем ты, отец? Ты боишься мести де Бриджпорта? Этот  старик  полон
желчи, но он безвреден. Тебе нечего бояться. Мой  муж  не  позволит  ему
обидеть тебя.
   Лорд Генри застонал, уронил голову на  руки  и  вцепился  пальцами  в
волосы. Сидя на скамье, он в  отчаянии  раскачивался  взад  и  вперед  и
завывал:
   - Меня убьют, а мои останки сгниют под забором! Бошам  отберут.  Леди
Мод выбросят на улицу,  и  она  умрет  в  нищете  где-нибудь  в  женском
монастыре, а ты знаешь, Филиппа, что, несмотря на всю  свою  набожность,
она этого не вынесет. Бернис не выйдет замуж, потому что у нее не  будет
приданого, а только святые знают, что у нее за характер. Она станет  еще
стервознее и злее на язык...
   - Ты и мне не собирался давать приданого, а я все равно вышла замуж.
   Лорд Генри не обратил на ее слова никакого внимания.
   - Я мертв! И все потому, что хотел отвадить  этого  глупого  молодого
павлина де Вереи. Я потерял голову,  и  мой  язык  начал  молоть  всякий
вздор.
   - Какой вздор? Отец, скажи мне, при чем здесь Иво де Вереи?
   - Он должен был жениться  на  Бернис.  Он  собирался,  и  даже  более
того... А теперь нет. Он вернется к себе в Йорк и будет  искать  богатую
наследницу в другом месте.
   Филиппа  перевела  взгляд  на  Дайнуолда.  Лицо  ее  выражало  полное
недоумение. Дайнуолд кивнул в ответ на ее молчаливую мольбу о помощи.
   - Ты мелешь чепуху, старик, - сказал он. - Говори внятно. -  -  Таким
тоном он обычно одергивал Круки, и это давало  результат,  но  с  лордом
Генри так не получилось: он только тряс головой, стонал  и  еще  сильнее
раскачивался взад и вперед.
   В зал влетел Нортберт и  бросился  к  хозяину.  Его  лицо  горело  от
возбуждения.
   - Хозяин, у ворот еще одна процессия! Человек, который  хочет  видеть
вас, назвался Робертом Бернеллом, лордом-канцлером. Он  говорит,  что  у
него к вам личное послание от короля! Хозяин, с ним двадцать человек,  и
у них королевское знамя! Приехал лорд-канцлер от короля Эдуарда!
   - Лорд-канцлер!
   - завопил Дайнуолд и оттолкнул Нортберта. - Клянусь пальцами  Святого
Павла, у тебя  мозгов  осталось  меньше,  чем  носа!  Скорее  всего  это
драгоценный племянник лорда Генри, сэр Вальтер.  Мчится  устроить  сцену
своему дяде.
   Лорд  Генри  в  ужасе  смотрел  на  Нортберта.  Его  лицо   посерело,
подбородок отвис.
   - Это точно  лорд-канцлер,  я  знаю!  Поверь,  Дайнуолд.  Теперь  все
кончено. - Он молитвенно сложил руки и возвел глаза к потолку. -  Возьми
меня на небо под свою защиту, о Господи! Я знаю, что мой час  близок.  Я
еще не готов, но что поделать? Не моя  вина,  что  я  говорил  глупости,
которые дошли до Филиппы.
   Возможно, часть вины должна лечь  на  ее  плечи  -  за  то,  что  она
подслушала слова, которые не предназначались для ее ушей. Разве  я  один
во всем виноват? Нет-нет, ты прав: нехорошо так говорить. Пусть я  приму
смерть. Я умру достойно и не буду ни в чем обвинять мою дорогую Филиппу,
которая всегда так ласково улыбалась мне. Много раз она поступала глупо,
но она всего лишь женщина, и кто  я  такой,  чтобы  поправлять  ее?  Что
сделано, то сделано, и скоро мои бренные останки зароют в землю...
   - Солдаты везут королевское знамя! - завизжал Эдмунд, врываясь в зал.
Увидев незнакомого гостя, он замер и пристально посмотрел  на  него.  От
внезапного крика Эдмунда лорд Генри поднял голову, лицо его  было  белым
от страха. Эдмунд посмотрел на Филиппу, потом на отца  и  снова  перевел
взгляд на старика:
   - Кто вы, сэр?
   - Э? А, ты отпрыск этого негодяя! Отойди от меня, мальчик, я  уже  на
пути к смерти. Меч отрубит мою голову, и мой язык свесится изо рта.  Да,
копье пронзит мои ребра и...  -  Лорд  Генри  медленно  поднялся,  тряся
головой и продолжая что-то бубнить себе под  нос.  Филиппа  бросилась  к
нему:
   - Отец, что случилось? О чем ты говоришь? Ты  знаешь  лорда-канцлера?
Почему ты так испугался? Он оттолкнул ее:
   - Мальчик, отведи меня наверх, в комнату твоей мачехи, я подожду  там
своего приговора. Да, меня бросят в темницу, потом один за одним  вырвут
ногти, выдавят глаза...
   - Филиппа, это что, твой отец? - спросил Эдмунд и широко раскрыл рот.
   - Да, Эдмунд, но, похоже, он не в себе.
   - "Не в себе"... Да он просто спятил, -  сказал  Дайнуолд,  глядя  на
тестя. - Интересно, что понадобилось от меня этому Бернеллу.
   - Лорд-канцлер... - с благоговейным страхом протянула Филиппа.  -  Ты
ведь не сделал ничего такого, правда?
   - Думаешь, король узнал о моих планах совершить набег на  Францию?  -
шутливо бросил  Дайнуолд;  видя,  что  Филиппа  сильно  взволнована,  он
потрепал ее  по  щеке.  -  Пойду  поздороваюсь  с  этим  парнем,  а  ты,
пожалуйста, останься здесь, пока я не выясню, чего он хочет. Нет,  лучше
отправляйся к отцу, и пусть он тебе  рассказывает  свои  бредни.  Может,
сболтнет что-нибудь, что прольет свет  на  все  это  дело.  Только  будь
осторожна, Филиппа.
   Он направился к дверям, и Филиппа хмуро посмотрела ему вслед.  Он  ее
муж и  хозяин,  и  она  любит  его,  но  спрятаться,  когда  ему  грозит
опасность?!
   - Хозяин просил вас уйти отсюда.
   - Горкел, не смей указывать, что мне делать!
   - Хозяин сказал мне, что вы захотите пойти за  ним.  Он  сказал,  что
такая верность может повредить вам, потому что вы всего лишь женщина. Он
велел мне отвести вас в комнату управляющего и держать там до  тех  пор,
пока он не удостоверится, что все в порядке и опасности нет.  Он  решил,
что вам не стоит находиться рядом с отцом: ему кажется, что  лорд  Генри
впал в маразм.
   - Нет, я не пойду! Нет, Горкел, не смей! Нет! Филиппа была тяжеловата
для мужа, но не для силача Горкела. Он легко перекинул ее через плечо  и
понес из зала. Она била кулаками ему по спине, визжала, но он не обращал
на это никакого внимания. В конце концов Филиппа сдалась...
   Дайнуолд стоял, горделиво скрестив руки на  груди,  и  наблюдал,  как
лорд-канцлер Англии въезжает во внутренний двор замка Сент-Эрт.  Он  был
плохим наездником и  качался  в  седле  взад  и  вперед,  словно  пьяный
крестьянин. Внезапно Бернелл поднял глаза и увидел Дайнуолда. Он смотрел
на него пристально и изучающе, словно архиепископ на святые мощи.
   Бернелл подъехал  чуть  ближе,  повернулся  к  вооруженному  солдату,
следовавшему за ним, и что-то сказал ему, но так тихо, что  Дайнуолд  не
расслышал. Он насторожился и приготовился к сражению, но, как оказалось,
напрасно.
   Роберт Бернелл устал. У него болела спина, словно ее  топтали  ногами
десять человек, но при виде Сент-Эрта  и  его  хозяина  он  почувствовал
такое облегчение, что готов был  упасть  с  лошади  прямо  на  колени  и
вознести хвалу Господу. Дайнуолд де Фортенберри оказался  молод,  силен,
здоров, отлично сложен и  недурен  собой.  Замок,  правда,  нуждается  в
ремонте, и многие из людей, попавшиеся ему на глаза, были  в  лохмотьях,
но место  не  производило  впечатления  заброшенного  или  пришедшего  в
упадок.  Бернелл  выпрямился  в  седле.   Хвала   Господу,   путешествие
закончено! От этой радостной мысли его тело наполнилось новой  энергией.
Он был доволен. Он был счастлив.
   - Ты Дайнуолд де  Фортенберри,  хозяин  замка  и  барон  Сент-Эрт?  -
спросил он. - Да, это я.
   - Я Роберт Бернелл, лорд-канцлер Англии. Я приехал от его  величества
короля Эдуарда I. Мне нужно поговорить с тобой.  Могу  я  войти  в  твой
замок? Дайнуолд кивнул. Ну и денек! Сначала его внезапно обуяла  страсть
к Филиппе, затем последовало странное появление разъяренного и  несущего
бред тестя, и вот теперь - посланник от короля Англии.
   Роберт Бернелл кряхтя  слез  со  своего  могучего  жеребца  и  кивнул
Дайнуолду, чтобы тот проводил его в главный зал.
   Дайнуолд знал, что все его слуги и их  домочадцы  толпятся  сзади,  с
любопытством разглядывая процессию, и молился, чтобы  никто  из  них  не
совершил какой-нибудь оплошности. Он  ласково  попросил  Марго  принести
эль, хлеб и сыр. Та удивленно посмотрела на него, потому что никогда  не
слышала, чтобы хозяин разговаривал подобным тоном.
   - А где хозяйка? -  наивно  спросила  она.  Дайнуолд  хотел  стукнуть
дуреху, но сейчас этого делать было нельзя, поэтому он лишь нахмурился и
сказал:
   - Делай, что я прошу, и не зли меня.  Хозяйка  отдыхает,  и  не  смей
беспокоить ее ни по какому поводу. -  Он  повернулся  к  Бернеллу,  моля
Бога, чтобы Марго не отправилась искать Филиппу, и чертыхаясь  про  себя
из-за того, что слуги с гораздо большим рвением готовы служить его жене,
чем ему. Если так обстоят дела на второй день после женитьбы, то что  же
будет через неделю?
   - Как я ждал этого часа, сэр! - произнес Роберт Бернелл, усаживаясь в
хозяйское кресло.
   - Ох... Моим старым костям нужен отдых.
   - Отдыхайте сколько угодно.
   - Дайнуолд улыбнулся.
   - Вы очень добры, сэр, но  мое  дело  столь  срочно,  что  не  терпит
отлагательства.
   - Надеюсь, король не собирается потребовать денег  у  своего  барона?
Даже если это так, у меня их все равно нет. Пополнять же своими  слугами
королевскую армию я не намерен.
   Бернелл снисходительно посмотрел на Дайнуолда, прощая  ему  неучтивые
слова:
   - Нет, королю не нужны от вас деньги.  Напротив,  он  желает  сделать
подарок вам.
   Дайнуолд снова насторожился. Подарок от короля?  Невероятно!  Смешно!
Нелепо! Это ловушка. Он заранее был уверен, что ему  не  понравится  то,
что скажет Бернелл.
   -  Сэр,  позвольте  мне  без  всяких  околичностей  сразу  перейти  к
главному. Я здесь для того, чтобы предложить  вам  подарок,  который  по
своей ценности превзойдет все, что вам когда-либо преподносили в жизни.
   - Эдуард Первый хочет, чтобы я тайно отправился убить короля Франции?
Или герцога Бургундского? А может, ему не угодил папа римский?
   Снисходительная  улыбка  Бернелла  на  мгновение  померкла  от  такой
откровенной насмешки.
   - Вижу, мне стоит поспешить и перейти к делу, - сухо сказал он.  -  У
нашего короля  есть  дочь,  правда,  не  принцесса,  а,  честно  говоря,
незаконнорожденная дочь, и он хочет выдать ее за вас замуж. Несмотря  ни
на что, в ней течет кровь Плантагенетов, она  очень  красива  и  получит
приданое не хуже, чем настоящая наследница английского прес...
   Дайнуолд в изумлении  отшатнулся,  но  ухитрился  сохранить  на  лице
невозмутимое выражение.
   - Прошу вас остановиться, лорд-канцлер, прервал он Бернелла, поднимая
руку. - Видите ли, я только что женился. Поблагодарите короля и  скажите
ему, что, как бы я ни хотел, я не смогу принять его лестное  предложение
и не в силах выполнить его пожелание. Я уже получил великолепный дар.  -
Дайнуолд даже не думал, что когда-нибудь будет так  признателен  Филиппе
за то, что она стала его женой.
   Жениться на незаконнорожденной дочери короля? Он чуть не  взвыл.  Это
уж слишком, от такого предложения можно поседеть, но  благодаря  Филиппе
он спасен. Как удачно она сбежала из Бошама в повозке с шерстью!
   Бернелл замер от ужаса. Он не верил своим ушам.
   - Вы женаты?! Но лорд Грейлам заверил  меня,  что  вы  холосты  и  не
собираетесь...
   - Лорд Грейлам де Моретон?
   - Конечно. Ведь должен же я был  поговорить  с  людьми,  которые  вас
знают: королевскую дочь не отдадут за первого встречного.
   - Я уже женат, - повторил Дайнуолд. Будь Грейлам сейчас в  Сент-Эрте,
от него осталось  бы  мокрое  место.  Ничего  себе  лучший  друг:  решил
принести его в жертву и навеки связать  с  бастардом  короля!  -  Хотите
переночевать у нас, сэр? Я буду рад. В Сент-Эрте  еще  не  бывало  таких
почетных гостей.
   И больше не утруждайте себя этим поручением. Уверен,  что  король  не
очень сильно разочаруется, когда вы ему скажете, что первый  кандидат  в
зятья не подошел.  Осмелюсь  предположить,  что  второй  кандидат  будет
намного лучше.
   Роберт Бернелл медленно поднялся и облизал  пересохшие  губы.  Такого
обстоятельства он предвидеть не мог. Все планы  рухнули!  Это  был  удар
судьбы. В этот момент весьма кстати появилась Марго  с  элем,  хлебом  и
сыром.
   - Пожалуйста, - сказал Дайнуолд, наливая эль в  кубок  и  вручая  его
Бернеллу, который сразу сделал большой глоток.
   Эль вернет живость его мозгам. Столько хлопот - и  все  впустую!  Это
несправедливо. Роберт представить не мог реакцию короля -  при  мысли  о
том, что ему придется выслушать, Бернелла бросало в дрожь. Он,  конечно,
человек верующий, для которого благочестие  не  просто  слово,  а  образ
жизни, но все же  не  был  готов  безропотно  принимать  такие  сюрпризы
судьбы.
   Лорд-канцлер  посмотрел  на  Дайнуолда,  который,  как   Бернелл   ни
надеялся, никогда не станет зятем короля, и спросил:
   - Могу я поинтересоваться, как имя вашей жены?
   - Это не секрет. Раньше ее звали Филиппа де Бошам;  ее  отец  -  лорд
Генри де Бошам.
   К изумлению Дайнуолда, у лорда-канцлера отвисла челюсть, а щеки залил
яркий румянец. Он уронил на пол кубок с элем, запрокинул голову  и  чуть
не задохнулся  от  смеха.  Это  был  какой-то  шуршащий  звук,  которого
Дайнуолд совсем не ожидал услышать. Что здесь смешного? Что в его словах
вызвало этот неистовый припадок?
   Дайнуолд ждал - ничего другого ему не оставалось. Что,  черт  побери,
происходит?
   Наконец Бернелл вытер манжетой широкого рукава глаза  и  сел.  Подняв
упавший кубок, он взял флягу Дайнуолда и  налил  себе  еще  эля.  Сделав
добрый глоток, он посмотрел на хозяина и улыбнулся во весь рот.  Канцлер
чувствовал  себя  заново  родившимся.  Все-таки  судьба  благосклонна  и
справедлива к верным сынам Божьим!
   - Вы избавили меня от невообразимых проблем, Дайнуолд де Фортенберри.
О да, сэр, от невообразимых проблем.  Вы  сделали  мою  жизнь  наглядным
доказательством  существования  нашего   достославного   и   всемогущего
Господа.
   - Я??? Что вы хотите сказать, сэр?
   Бернелл икнул. Он испытывал несказанное облегчение и радость от того,
что Бог все еще любит и защищает его.
   - Я хочу сказать, что Бог неотступно и осторожно ведет по жизни  нас,
простых смертных,  иногда  посмеиваясь  над  нами  и  нашими  маленькими
планами и фантазиями, но в конечном  итоге  все  происходит,  как  Он  и
намеревался  сделать.  -  И  Бернелл  снова   засмеялся.   Увидев,   что
раздражение хозяина растет, он с трудом подавил смех и весело продолжил:
   - Ладно. Я наконец скажу вам, сэр, и скажу чистую правду: вы женились
на дочери короля. Я не знаю, как это произошло, но это произошло. Все  к
лучшему, как и должно быть, хвала нашему Господу.
   - Вы с ума сошли!
   - Нет. Филиппа де Бошам - незаконнорожденная дочь короля Англии, и вы
ухитрились жениться на ней. Может, расскажете, как это получилось?  -  -
Бернелл снова хихикнул и добавил:
   - Значит, лорд Генри врал мне, что у нее кровавый  понос:  девушки  в
Бошаме не было. Интересно, какую историю он расскажет  мне  в  следующий
раз?
   Дайнуолд не мог собраться с мыслями. У него словно отнялся  язык.  Он
не слышал стука собственного сердца. Филиппа -  незаконнорожденная  дочь
короля? Филиппа, у  которой  белокурые  пряди  вместо  золотистых  волос
Плантагенетов? Филиппа, чьи глаза голубые, как летнее небо, точно  такие
же, как у короля и всех его царственных предков...  Он  потряс  головой.
Это невозможно! Она прыгнула из повозки с шерстью в его жизнь  и  теперь
стала его женой. Она не может быть дочерью короля! Не  может!  Ее  отец,
этот лорд Генри, не дал ей приданого. О Господи!
   - Вы спрашиваете, как это произошло? Она убежала от отца.., от  лорда
Генри, потому что услышала, что он не дает  ей  приданого  и  собирается
выдать замуж за Вильяма де Бриджпорта, старика  с  дурным  характером  и
отвратительной наружностью.
   Бернелл нетерпеливо замахал рукой:
   - Конечно, лорд Генри не даст ей приданого, это не  его  забота.  Это
дело короля, который является ее настоящим отцом.
   - Она сбежала, спрятавшись в повозке с шерстью, которая  направлялась
на  ярмарку  в  Сент-Ивес.  А  сюда  приехала  совершенно  случайно.  Мы
поженились вчера.
   - Неисповедимы пути Господни, - сказал Бернелл елейным голосом. -  Не
дождусь, когда расскажу об этом Аккурси.
   Он не поверит.
   - Затем Бернелл  закинул  голову  и  благоговейно  возвел  очи  горе,
уставившись на закопченные дочерна перекрытия на потолке, как это раньше
проделал лорд Генри. Дайнуолд тоже посмотрел вверх, надеясь,  что  и  на
него  снизойдет  Божья  благодать,  но  она  не  снизошла.   А   Бернелл
умиротворенно продолжал:
   - Значит, надобности в дальнейших переговорах  с  вами,  сэр,  больше
нет. Вы выбрали себе достойную жену. И отлично. Все совершилось согласно
плану Господа.
   - А разве не по плану короля?
   Бернелл улыбнулся так, словно король и Бог - это почти одно и то же.
   - Филиппа! Иди скорее сюда! - заорал Дайнуолд.
   Филиппа не заставила себя ждать и  с  гордо  поднятой  головой  вошла
вслед  за  Горкелом  в  главный  зал.  Остановившись  около  мужа,   она
посмотрела на человека, сидевшего в кресле хозяина.
   - Ты звал меня?
   - Филиппа, - прорычал Дайнуолд так громко, словно  она  стояла  не  в
четырех футах от него, а  по  меньшей  мере  за  милю.  -  Этот  человек
утверждает, что ты незаконнорожденная дочь короля, а  не  отпрыск  этого
проклятого дурака лорда Генри. Я долго не  верил,  но  он