не искушать судьбу, она подождала, пока Тони с  женой
уедут кататься. Ей было  слышно,  как  Мелисанда  радостно  сообщила  миссис
Пичем, что Тони отвезет ее в Рай, в город,  где  происходили  знаменательные
исторические события.
   - Да, Мелли, - ласково проговорил Тони, целуя  ее  в  висок.  -  Рай  был
образован в 1285 году. Эдвардом Первым, если не ошибаюсь.  Очень  живописное
место. Я поцелую тебя на тропинке, ведущей к знаменитому утесу.
   В час дня, в пятницу, леди Александра, которая должна была вскоре сложить
с себя титул графини Нортклифф, с тридцатью фунтами в  кармане  и  небольшим
саквояжем в руках спустилась с парадного крыльца Нортклифф-холла.
   Холлис с открытым ртом вышел вслед за ней. Все его доводы, казавшиеся ему
такими  убедительными,  так  и  не  достигли  своей  цели.  Александра  была
непреклонна.
   Миссис Пичем не отставала от нее, шелестя своими черными юбками.
   Граф объезжал восточные границы своих  владений,  выясняя,  какая  помощь
потребуется его арендаторам, дома которых пострадали во время недавней бури.
   "Как же ее остановить?" - мучительно раздумывал Холлис и  предпринял  еще
одну попытку.
   - Пожалуйста, миледи, вы должны подождать. Вы  еще  недостаточно  окрепли
для путешествия. Пожалуйста, дождитесь возвращения графа.
   - Я отправлюсь пешком, если вы  сию  же  минуту  не  дадите  мне  экипаж,
Холлис.
   Холлис был близок к тому, чтобы отпустить ее пешком. Она не сможет отойти
далеко, и граф легко ее перехватит. Чертов мальчишка! Холлис не был  так  уж
уверен, что он захочет догонять ее. В прошлый раз захотел, но теперь? Почему
он до сих пор не принял окончательного решения?  С  того  времени,  как  они
вернулись из домика Тома О'Мэлли, Дуглас был не в себе. Холлис  не  винил  в
этом графиню. Он полностью возлагал вину  на  графа.  Ему  не  повредила  бы
хорошая порка.
   - Ну хорошо, миледи, - наконец согласился Холлис, хотя его душила  горечь
поражения.
   Он приказал лакею подать  из  конюшен  экипаж  для  графини  и  уже  тише
добавил, чтобы послали кого-нибудь из конюхов разыскать графа.
   - И если он сделает это недостаточно быстро, - сказал он,  -  скажи  ему,
что его уши окажутся в жарком, которое подадут сегодня на ужин.
   Через  десять  минут  Александра  устраивалась  в  экипаже,  кучеру  было
сказано, чтобы он отвез ее домой. Ее саквояж лежал на сиденье напротив  нее.
Она уезжала с тем же багажом, что и приехала сюда. Судьба не баловала ее.
   Кучер резко хлестнул лошадей и рванул с места, и в ту же секунду раздался
крик из другого экипажа, подъехавшего к дому. Александра высунула голову  из
окошка, чтобы посмотреть, что случилось.
   Она столкнулась лицом к лицу с немолодой женщиной, с первого взгляда было
ясно, что она принадлежит к семейству Шербруков.  Она  в  упор  разглядывала
Александру.
   Рядом с ней появилось лицо  красивой,  совсем  юной  девушки,  которая  с
восторгом спросила:
   - Ведь это вы - невеста Дугласа? Как чудесно, конечно,  это  вы!  А  я  -
Синджен, его сестра. Ах, как это замечательно!  Вы  -  Мелиса...  нет,  нет,
конечно же, вы - другая сестра! Добро пожаловать в семью Шербруков.
   Александра возвела глаза к небу. Удача,  которая,  казалось,  вот-вот  ей
улыбнется, опять отвернулась от нее, и скоро  она  опять  будет  втоптана  в
грязь.
   Другая  женщина,  которая,  несомненно,  была  несостоявшейся   свекровью
Александры, устрашающе громко засопела и подала голос.
   - Не понимаю, почему вы все еще  здесь.  В  ваши  обязанности  не  входит
посещение арендаторов. Вынуждена отметить,  что  вы  не  идете  ни  в  какое
сравнение со своей сестрой, если верно то, что мне о  ней  говорили.  Вы  не
представляете из себя ничего выдающегося. Мой сын никогда не выбрал  бы  вас
себе в жены.
   Александра чувствовала себя так, словно ей дали пощечину, но взяла себя в
руки и спокойно ответила:
   - Вы совершенно правы. Ваш сын действительно не хочет, чтобы я  была  его
женой. Я уезжаю не для того, чтобы навестить арендаторов. Я  уезжаю  совсем.
Нет, не говорите больше ничего. Я буду рада доставить вам удовольствие своим
отъездом.
   Она уже собралась сказать  кучеру,  чтобы  он  трогал,  как  вдруг  дверь
другого экипажа отворилась, и юная девушка спрыгнула на землю.
   - Пожалуйста, прошу вас, возьмите меня с собой!
   Александра  прикрыла  на  мгновение  глаза,  до  боли  стиснула  зубы   и
выругалась про себя, употребив одно из  любимых  выражений  Дугласа.  Вторая
женщина закричала.
   -  Джоан,  вернись  немедленно,  слышишь?  Она  уезжает,  и  не   вздумай
останавливать ее! Вернись сию же минуту!
   Девушка не обратила  на  нее  никакого  внимания,  быстро  открыла  дверь
экипажа и ловко забралась на сиденье. Теперь Александра  оказалась  лицом  к
лицу со своей несостоявшейся золовкой.
   - Куда едем? - спросила Синджен, ослепительно улыбаясь Александре.

Глава 12

   Александра сурово, без улыбки, смотрела на свою золовку.
   - Пожалуйста, покиньте мой экипаж.  Вы  слышали,  что  я  сказала:  я  не
собираюсь посещать арендаторов и вообще кого бы то  ни  было.  Я  уезжаю  из
Нортклифф-холла и никогда сюда не вернусь.
   Синджен сидела скромно, как монашка.
   - Конечно же, я поеду вместе с вами. Мне все равно, куда вы едете.  Прошу
вас, не выгоняйте меня. Теперь я ваша сестра  по  мужу,  и  я  не  такая  уж
плохая, правда, и...
   - Я вовсе не думаю о  вас  плохо,  но  я  уезжаю  от  вашего  брата,  что
полностью соответствует желаниям вашей матушки и его самого,  а  также  всех
обитателей этого дома, включая приходящую прислугу. Я не могу ваять на  себя
ответственность за вас. О Господи, в конце концов я просто  совсем  не  знаю
вас, а вы - меня!  Вам  следует  заняться  своими  собственными  делами.  Не
окажете ли вы наконец мне любезность, покинув мой экипаж?
   Синджену это новое осложнение показалось ужасно интересным. Так  вот  что
такое брак. Это, оказывается,  гораздо  занимательнее  всех  греческих  пьес
вместе взятых, которые она тайком читала по ночам при слабом свете  свечи  в
библиотеке  Дугласа.  Это  было  несколько   ближе   к   сочинениям   времен
Реставрации, например Драйдена или Уичерли. Хотя она и  не  всегда  понимала
диалоги в этих пьесах, тем не менее она  понимала  достаточно,  чтобы  глупо
хихикать над ними. К тому же у  нее  хватало  ума  понять,  что  Дугласу  не
следует знать, что она читает их. Почему-то ей казалось, что если он  узнает
об этом, то ему будет совсем не смешно.
   - Почему вы уезжаете от Дугласа?
   - Прошу вас, выйдите.
   Вместо этого Синджен  помахала  кучеру  второго  экипажа,  и  он  укатил.
Свекровь Александры продолжала оглядываться на нее. На  ее  лице  отражались
смущение и безнадежность. Она не сделала попытки остановить экипаж.
   - Ну вот, теперь у вас не осталось выбора,  если  только  вы  не  хотите,
чтобы я шла пешком. Но я  не  думаю,  что  вы  так  жестоки.  Давайте  лучше
поболтаем.
   "С меня довольно всего этого", - подумала Александра. Она только покачала
головой,  открыла  дверь,  схватила  свой  саквояж  и  соскочила  на  землю.
Посмотрев на изумленного кучера, она сказала:
   - Можете отвезти ее домой, если хотите.
   - Я не могу, - кучер не знал  что  делать.  -  Его  милость  скормит  мои
потроха скотине. Я не могу! Пожалуйста, миледи, не просите меня об  этом.  Я
не могу бросить вас. Хозяин перережет мне горло и четвертует!
   - Не преувеличивайте, ваш хозяин не настолько жесток  и  несправедлив.  В
любом случае мне все равно. Все это  больше  меня  не  касается.  По  правде
говоря, мне совершенно безразлично, что с вами станет. Можете оставаться или
вернуться в Нортклифф. А я ухожу.
   Она быстро зашагала прочь. Саквояж оказался тяжелее, чем она думала.  Все
равно надо идти. Ей нельзя останавливаться, и она не позволит  своим  плечам
согнуться до тех пор, пока не скроется из виду.
   Очень скоро ее  догнала  Синджен,  с  трудом  переводившая  дыхание.  Она
держалась так,  словно  ничего  не  произошло,  просто  они  отправились  на
утреннюю прогулку, и единственное, что занимало их мысли, это  разнообразные
бабочки, летающие повсюду. Экипаж медленно тащился за ними.
   -  Это  абсурдно,  -  не  выдержала  Александра,   выведенная   из   себя
бессмысленностью происходящего. Она была готова взвыть от бессилия. - Почему
вы так поступаете со мной? - Она резко повернулась к Синджен:
   - Насколько я знаю, я не сделала вам ничего плохого. И как я уже сказала,
мы даже не знаем друг друга.
   Синджен склонила головку набок и просто ответила:
   - Ведь вы - моя сестра. У  меня  никогда  не  было  сестры,  только  трое
братьев, а это не одно и тоже, должна вам сказать. Совершенно очевидно,  что
Дуглас чем-то  расстроил  вас.  Он  и  правда  иногда  злоупотребляет  своей
властью, и тогда становится чересчур суровым и  даже  отталкивающим.  Но  на
самом деле он очень добрый. И он ничего не сделает кучеру, поверьте мне.
   - Я допускаю, что к вам он очень добр, но я для него -  абсолютно  пустое
место. Так что оставьте меня.
   - Нет-нет, я не уйду. Тогда Дуглас и мои потроха скормит скотине. У  него
очень строгие воззрения  относительно  безопасности  молодых  леди.  Немного
старомодные, но он - глава семьи Шербруков и относится к своим  обязанностям
очень серьезно. Нас ведь бесчисленное множество, если  вам  что-то  об  этом
известно.
   - Он не воспринимает эту женитьбу серьезно. Уходите.
   - Да, я слышала, что вы явились для него  полной  неожиданностью,  но  не
обратила на это внимания. Я знаю, что Тони не мог бы подложить  ему  свинью,
вы понимаете, о чем я говорю. Никогда не видела Мелисанду, но  все  говорят,
что она самое прекрасное существо в южной Англии, а может быть, и в западной
тоже. Но я почти уверена, что Дуглас очень скоро пожалел бы, если бы Тони  и
в самом деле женился на ней для него. Я вовсе не хочу оскорбить вашу сестру,
но Дуглас не выносит женщин, которые кичатся своей красотой и жаждут,  чтобы
все вокруг это признавали и говорили об этом. Я рада, что Тони так решил,  и
от души надеюсь, что сам он знал, на что идет. Но вот чего я не понимаю, так
это...
   Александра остановила ее. Ее голос звучал очень четко и спокойно.
   - А теперь выслушайте меня. Ваш брат не хочет, чтобы я была его женой. Он
хочет мою сестру. Потому что он любит ее. И ни о чем  он  не  пожалеет.  Его
совершенно не волнует, что она знает о  своей  красоте.  Он  будет  счастлив
восхвалять ее совершенства еще как минимум пятьдесят лет. Он  так  зол,  что
готов убить Тони. И ужасно несчастен. А я уезжаю одна просто потому, что  не
хочу, чтобы он выбросил меня у крыльца Клейборн-холла, как ненужную  тряпку.
Разве вы сами поступили  бы  иначе,  Синджен?  Неужели  вы  не  захотели  бы
избежать такого унижения?
   Невестка назвала ее по имени. Синджен улыбнулась.
   -  Мне  еще  только  пятнадцать,  поэтому  я  не  совсем  понимаю,   что,
собственно, произошло. Но я согласна с вами. Такое  унижение  ужасно.  А  вы
уверены, что Дуглас собирался вас  унизить  и  именно  таким  способом?  Мне
как-то не верится, что  он  способен  на  такое.  Он  никогда  не  отличался
жестокостью.
   - По отношению к вам. Синджен только покачала головой.
   - В прошлом году Дуглас наказал меня розгами. Он считал, что я  заслужила
это, хотя я, конечно, была не согласна. Уж не помню, что я  такого  сделала.
Странно, правда?
   Послушайте, я все равно не оставлю  вас  одну.  Я  твердо  намерена  идти
вместе с вами. Могу я называть вас по имени? Александрой  или,  может  быть,
Алике? Правда, так обычно называют мужчин, но у меня тоже мужское имя. У вас
есть какие-нибудь деньги? Наверняка они нам понадобятся.
   Александра почти с благоговейным страхом взирала на девушку. Эти Шербруки
выходили за пределы ее понимания и  опыта.  Она  почувствовала  дурноту.  Ей
приходилось слышать о морской болезни, но она и представить себе  не  могла,
что когда-нибудь испытает ее симптомы, находясь так далеко от моря.
   Синджен приняла ее молчание за положительный ответ.
   - Вот и хорошо, потому что мама дарит мне деньги только на  Рождество,  и
даже тогда я должна отчитываться за каждый шиллинг, каждое  пенни,  даже  за
то, что я заплатила за подарок ей самой. И она всегда критикует мой выбор. К
примеру, на прошлое Рождество я вышила шесть носовых платков для Дугласа,  а
она сказала, что полотно стоило слишком дорого, что стежки я кладу  неровно,
и что лучшее, что с ними можно  сделать,  это  выбросить.  Дуглас,  конечно,
оставил их у себя и сказал, что они ему нравятся. И пользуется ими. Все  это
было тоже довольно унизительно для меня. Так что я могу вас понять. Я  хочу,
чтобы со мной обращались, как с разумным существом.
   - Да, - ответила Александра. Синджен стиснула руки.
   - Я выше вас и крупнее, поэтому мне вряд ли  подойдут  ваши  платья,  но,
может быть, мы купим что-нибудь по  дороге  к  вам  домой?  Как  далеко  это
отсюда? Наверное, нужно ехать  несколько  дней.  Мне  так  хочется  испытать
приключение. Я думаю, вам тоже понравится. Может быть, на нас  даже  нападут
разбойники. Это было бы так романтично! Вы не согласны со мной?
   Уже потом Александра поняла, как ловко ее спутала по рукам  и  ногам  эта
хитрющая девчонка, которой всего-то было пятнадцать лет.
   - Ах, я так люблю гулять и любоваться  природой,  -  продолжала  щебетать
Синджен. - Я также знаю тысячу разных историй, чтобы  убить  время.  Если  я
надоем вам, только скажите, и я сразу замолчу.
   Александра, вконец растерянная и сбитая с толку, смогла только кивнуть  в
ответ.
   - Дуглас обычно не церемонится  со  мной,  он  просто  говорит,  чтобы  я
закрыла рот. И Райдер тоже. А  вот  Тайсон  -  он  у  нас  собирается  стать
викарием, - ему хочется сказать то же самое, но он боится  гнева  Божьего  и
огненных  мук  ада.  Его  стремление  всегда  быть  честным  иногда   ужасно
раздражает, но Дуглас говорит, что мы должны быть с ним терпеливыми,  потому
что он еще очень молод и не научился думать как следует. И что  в  голове  у
него полнейшая неразбериха. Тайсон убедил себя, что влюблен в некую  девицу,
которая просто подавляет меня, настолько она вся хорошая и  правильная.  Это
она так думает.  А  на  мой  взгляд,  просто  самодовольная  и  ограниченная
пустышка.  Райдер  все  время  поддразнивает  Тайсона  за  то,  что  у   его
возлюбленной два имени - Мелинда Беатрис, - как у корабля, и за то, что  она
глупо скалит зубы и не имеет никаких признаков женского бюста.
   Александра остановилась  и  оглянулась  на  эту  восторженную  девочку  с
кукольным личиком. Потом повернулась к экипажу и помахала кучеру рукой.
   - Что вы делаете, Александра?
   - Возвращаюсь. Мы обе едем домой.
   - О, дорогая, значит, приключение  отменяется.  Я  страшно  разочарована.
Может быть, когда-нибудь мы все-таки выберемся вдвоем на прогулку  и  поедем
собирать морские ракушки. Это довольно  увлекательное  занятие.  Ну  что  ж,
пойдемте, я помогу вам забраться в экипаж.
   И только когда они уже  минут  пять  как  ехали  в  направлении  к  дому,
Александра заметила на лице Синджен довольную ухмылку. Весь ее вид говорил о
том, что она чувствует себя победительницей.
   Этой девчонке удалось обыграть ее.  Господи,  какая  же  она  дура!  Боже
милостивый, какой нечистой силой ее занесло в это кошмарное семейство?
   Так легко дать себя провести какой-то  девчонке,  прикинувшейся  наивной.
Господи, до чего же обидно! Еще обиднее, чем свалиться с лошади на глазах  у
Дугласа.

***

   Дуглас стоял на нижней ступеньке крыльца, уперев руки в боки.  Он  мрачно
наблюдал  за  подъезжающим  экипажем,  который  миновал   широкую   арку   и
остановился в шести футах от него. Лицо кучера светилось  триумфом.  Усталая
улыбка выдавала безмерное облегчение. Дуглас порадовался, что отправил  мать
в дом и велел ей оставаться там, пока все не вернутся. Ее первое впечатление
от Александры было малообещающим. Он старался разжечь в себе гнев, но против
воли вздохнул. Плечом к плечу рядом с  ним  стоял  Тайсон  и  рассказывал  о
выходке Синджен, жаловался на ее неуправляемость и  требовал,  чтобы  Дуглас
применил к ней дисциплинарные меры, на что  тот  только  улыбнулся.  Девочка
могла рассчитывать на его благодарность.
   Он хорошо знал сестру. И не ошибся в ней. Она действительно привезла  его
непокорную жену, и гораздо быстрее, чем можно  было  ожидать.  Ей  следовало
родиться мужчиной; из нее получился бы превосходный генерал.
   Дверь экипажа  открылась,  и  из  нее  выскользнула  Синджен.  Дуглас  не
пошевелился, он напряженно ждал, когда появится следующий пассажир. Выдержав
паузу, Александра покинула свое  убежище  и,  с  поникшей  головой,  опустив
плечи, предстала перед ним. Судя по всему, она признала  свое  поражение,  и
его разозлило его еще больше.
   - Я вижу, вы вернулись, - приветствовал он ее ледяным тоном.
   - Да, - ответила Александра, не поднимая глаз. - Мне  очень  не  хотелось
этого делать, но как выяснилось, мне не по силам  справиться  даже  с  самой
младшей из Шербруков.
   Она с трудом удерживала свой саквояж, чем окончательно взбесила  его.  Не
успела оправиться от болезни, а уже решила сбежать, да еще тащит  сама  этот
чертов саквояж!
   - У большинства из нас есть голова на плечах.
   - Могу я уехать теперь, милорд? - говоря это, она подняла голову и  смело
посмотрела ему в  лицо.  -  Я  хочу  уехать.  Могу  я  получить  августейшее
позволение вашей милости?
   - Нет. - Дуглас подошел к ней и забрал у нее саквояж. - Идемте со мной.
   Алике не двинулась. Дуглас не сомневался, что все слуги пристально следят
за этой идиотской мелодрамой, свидетелями которой они стали, и что сейчас он
дает богатейшую пищу для сплетен, которой хватит на долгие зимние вечера.
   Придвинувшись ближе, он тихо заговорил.
   - Я до смерти устал от ваших необдуманных поступков.  Вы  не  даете  себе
труда хоть немного подумать, прежде чем сделать что-то. Я больше не  намерен
терпеть ваше  безрассудство.  Вы  сейчас  пойдете  со  мной,  и  ради  Бога,
перестаньте вздрагивать при каждом моем слове, словно  я  собираюсь  ударить
вас!
   Она расправила плечи и прошла за ним в дом. Ее свекровь стояла в холле и,
казалось, сейчас начнет изрыгать  огонь  на  нее.  Александра  непроизвольно
отпрянула назад. Ее заставили вернуться сюда.  Она  посмотрела  на  молодого
человека, стоявшего рядом, и  догадалась,  что  это  Тайсон,  младший  брат,
влюбленный в девушку с двойным именем и без признаков бюста.  Синджен  нигде
не было видно, но Алике не сомневалась, что она прячется где-то поблизости и
наблюдает за происходящим. Истинная Шербрук, она не могла  пропустить  такой
захватывающий спектакль.
   Заметив, что она встала, Дуглас обернулся:
   - Ну, что еще?
   - Когда вы собираетесь отвезти меня к моему отцу?
   - Что вы, черт вас возьми, имеете в виду?
   - Вы отлично знаете, о чем я говорю; ведь вы не  хотите,  чтобы  я  здесь
осталась. Я уехала сама, чтобы сберечь ваше  драгоценное  время  и  избавить
себя от дальнейших издевательств, которые вы мне  уготовили.  Спектакль  под
названием "Укрощение строптивой"  окончен.  Если  вы  только  позволите  мне
уехать, то больше никогда не увидите меня.
   Она остановилась, чтобы сдержать горькие нотки, появившиеся в ее голосе.
   -  Ведь  я  не  ошибаюсь,  вы  решили  вернуть  меня  отцу?  Или  вы  еще
недостаточно насладились моим унижением? Вам хочется  лично  сообщить  моему
отцу, что я - неудачное приобретение,  а  потому  вы  хотите  получить  свои
деньги обратно?
   - Дьявол, говорите тише!
   - Отчего же? По-моему, для вашей матери я так же желанна в атом доме, как
чума! Полагаю, мои речи должны быть ей приятны.
   - Тише, вам говорят!
   - Нет, я не буду говорить тише! И я отказываюсь считать вас своим  мужем!
И больше не буду вам повиноваться.
   - Вы находитесь в моем доме! Я здесь хозяин, и никто другой. И вы  будете
делать то, что я вам