его щеку, - это странное чувство, и я не могу его
объяснить, но мне почему-то кажется, что он никуда не уезжал. То есть я хочу
сказать, что он не уехал из страны.  Он  где-то  здесь,  только  я  не  могу
представить, где именно. У нас, правда,  нет  ни  домика  на  побережье,  ни
бунгало в горах, о которых мне было бы известно.
   - Это интересно. Завтра поговорим с Ноэль. Ну, Салли, ты даешь!  Надеюсь,
ты не собираешься затмить меня по части интуиции?
   Квинлан немного переменил положение. Он  все  еще  был  одет  в  брюки  и
рубашку, хотя в эту минуту он бы хотел, чтобы на нем не было  ничего.  Салли
была в ночной рубашке - эдаком хлопковом изделии, закрывающем ее от  шеи  до
самых щиколоток. Хорошо бы, чтобы на ней  тоже  ничего  не  было.  Вздохнув,
Квинлан поцеловал ее в правое ухо.
   Хотел бы он, чтобы весь адреналин в его теле  куда-нибудь  испарился!  Он
был возбужден до предела. Чтобы отвлечься, он заговорил:
   - Забыл тебе сказать, мне позвонил Дэвид Маунтбэнк - помнишь,  шериф?  Он
был очень мил, спрашивал о тебе.
   Он почувствовал, как кончики ее пальцев слегка касаются швов,  наложенных
на рану у него на голове.
   - Следа почти не осталось.
   - Ладно. Так вот, у шерифа все еще нет никаких зацепок  в  связи  с  теми
двумя убийствами. Да, смерть доктора Спайвера - это тоже  убийство,  в  этом
уже нет сомнений. Он хотел, чтобы ФБР официально оказало ему помощь -  и  он
ее получит. Ему удалось убедить всех, что исчезнувшая пожилая пара - Харви и
Мардж Дженсен - была убита где-то в районе Коува и  что  все  остальные  без
вести пропавшие тоже как-то связаны между собой.  Туда  прибудут  агенты  из
портлендского офиса, а из вашингтонского - я. Весь  чертов  городишко  будет
обшарен вдоль и поперек.
   А Салли тем временем целовала его шею,  ее  пальцы  легонько  подергивали
волосы у него на груди.
   - Я поеду, Салли, - медленно проговорил Квинлан. - И - да, Брэммер знает,
что я поеду. Он считает, что это хорошая  мысль.  Брэммер  желает,  чтобы  я
поговорил с Амабель. Нам всем хочется разобраться, как  она  вписывается  во
всю эту историю. И, можешь мне поверить, в этой  головоломке  у  нее  где-то
обязательно должно быть свое место. Мне кажется, тебе стоит подумать о  том.
чтобы поехать со мной.
   Он мысленно взвесил все за  и  против,  пытаясь  понять,  что  для  Салли
опаснее: находиться с ним в этом маленьком городишке в Орегоне или  остаться
здесь, но без него, когда ее отец все еще на свободе. Нет,  пусть  уж  лучше
она едет с  ним.  Это  единственный  способ  ее  защитить.  В  Коуве  и  его
окрестностях будет околачиваться столько агентов ФБР, что ни у  кого  просто
не будет возможности напасть на Салли.
   - Как Амабель может быть замешана в эту историю? Она же меня любит.  Тетя
меня приютила, она...
   - Только не надо считать меня идиотом, ладно? Она  замешана.  После  того
как она заявила мне и Дэвиду, что ты, наверное, просто сбежала,  потому  что
испугалась, - после этого у меня уже не осталось сомнений, что она замешана.
А вот насколько глубоко, это мы еще выясним.
   - Теперь у меня снова есть  мама.  Было  бы  неплохо  иметь  еще  и  тетю
Амабель. Я изо всех сил буду молиться, чтобы она оказалась ни при чем.
   - У тебя теперь есть не только мама, у тебя есть я, и меня-то ты  никогда
не  потеряешь,  клянусь.  А  еще  ты  получишь  всю  мою  семью.   Они   все
отвратительные, любящие, в общем, потрясающая семья.  Что  до  Амабель,  то,
если она как-то связана со всем этим,  мы  разберемся  -  ты  и  я,  мы  оба
займемся этим делом.
   Квинлан почувствовал, как ее ладонь скользнула вниз по его груди, пальцы,
лаская, проникли за застежку рубашки. Он выгнулся так, что чуть не  свалился
с кровати. Нет, она устала, он  не  может  ей  этого  позволить,  только  не
сегодня.
   Потом Джеймс принял решение: он ни в коем случае не  будет  ее  торопить.
Покачав головой, он хрипловато спросил:
   - Салли, ты уверена?
   - О да, уверена. - Салли  поцеловала  его  грудь,  открывшуюся  в  вырезе
рубашки. - Можно, я сниму с тебя рубашку, Джеймс?
   Он рассмеялся. Он все еще смеялся, когда ее рот оказался на  его  животе,
потом еще ниже, смыкаясь вокруг его  возбужденной  плоти.  После  этого  ему
стало уже не до смеха. Джеймс метался и постанывал от остроты  ощущений.  Он
думал, что, наверное, никогда не перестанет стонать, не  перестанет  сгорать
от желания, пока не оказался глубоко внутри  нее.  Это  то,  чего  он  желал
больше всего на свете - чтобы он был глубоко в  ней,  а  она  полностью  его
принимала, любила его, кричала об этом ему и всему свету.
   И когда он наконец оказался там, Джеймс понял, что  это  правильно,  даже
больше, чем правильно. Салли - его жизненная сила, его будущее. Пожалуй, это
лучшее, чего ему удалось достичь в жизни.
   Она прошептала, уткнувшись лицом в его грудь:
   - Я люблю тебя, Джеймс.
   Он весь дрожал, двигался яростными толчками, как безумный, но  и  она  не
уступала ему в страсти, и это приводило Джеймса в еще большее исступление.
   "Мужчина, - мелькнула мысль в голове Джеймса в последний миг  перед  тем,
как все его  тело  содрогнулось,  -  мужчина  испытывает  такую  же  сильную
потребность кому-то принадлежать, как и женщина. Ему так  же,  как  женщине,
необходимо, чтобы его желали, ласкали и лелеяли".
   Салли куснула его в  шею,  и  он  вскрикнул.  Он  понял,  что  все  будет
прекрасно.
   - Я тоже тебя люблю, - ответил он ей прямо в рот, и  его  теплое  дыхание
смешалось с ее дыханием.
   "Странная все-таки штука - жизнь",  -  подумал  Квинлан  перед  тем,  как
погрузиться в глубокий сон. Он приехал в  Коув  для  того,  чтобы  разыскать
какую-то сумасшедшую женщину, которая убила собственного отца. Вместо  этого
он нашел Салли.
   Вот уж воистину жизнь прекрасна.

Глава 26

   День выдался теплым, воздух был соленым от океанских брызг, высоко в небе
сияло солнце. "Коув никогда еще не выглядел  таким  прекрасным",  -  подумал
Квинлан, помогая Салли выйти из машины, взятой ими напрокат.
   - Городок с почтовой открытки, - заметила Салли,  оглядываясь  вокруг.  -
Все те же четверо  стариков  играют  в  карты,  сидя  вокруг  старой  бочки.
Смотри-ка, Джеймс, перед магазином "Лучшее в  мире  мороженое"  припарковано
полдюжины машин, не меньше! Вон  и  Марта!  Выходит  из  "Сейфвэя"  с  двумя
сумками всякой всячины.  А  вот  и  преподобный  Ворхиз  -  прогуливается  с
опущенной головой, словно ему предстоит кому-нибудь признаться в том, что он
страшно согрешил. Как тут могло что-то случиться?  Городок  выглядит  просто
безупречно. Кругом все спокойно, никто не бегает вокруг, размахивая топором,
никто не кричит, дети не портят стены зданий своими художествами.
   - Точно, - сказал Квинлан. Он нахмурился.
   - Что-то не так, Джеймс?
   В ответ он только покачал головой. Интуиция. Салли ткнула  его  локтем  в
ребра. Он схватил ее за руку и сказал:
   - В том-то и дело, что Коув даже чересчур безупречен. Вот я  и  думаю,  с
чего бы это? Как ему удается быть таким безукоризненным? Только  взгляни  на
эти яркие цвета на стенах и витринах  -  краска  же  повсюду  свежая.  Нигде
ничего не поломано, нигде ничего старого. Все, как говорится, тип-топ.
   - Но хватит об этом картинном местечке.  В  два  часа  мы  встречаемся  у
Тельмы с Дэвидом и двумя агентами ФБР из  портлендского  офиса.  Сейчас  уже
почти два. Я встречусь с ними, а потом приду в дом Амабель, хорошо?
   Он выглядел встревоженным, и Салли, пытаясь разрядить  обстановку,  снова
ткнула его, на этот раз кулаком в руку.
   - Ты что, думаешь, она может запереть меня в погребе? Будет тебе, Джеймс,
не глупи. Она же моя родная тетка.
   - Ну  хорошо.  Я  вернусь  к  тебе  так  быстро,  как  только  смогу.  И,
пожалуйста, позаботься о том, чтобы Амабель об этом знала.
   Дэвид Маунтбэнк выглядел усталым. И обеспокоенным.  Представляя  Квинлана
агентам - и мужчинам, и женщинам, - он отнюдь не казался  счастливым.  Глядя
на шерифа, можно было подумать, что все  вокруг  управляют  им  и  помыкают.
Такое действительно иногда случалось, когда являлись федералы и обращались с
местными стражами порядка как с рабочей скотиной.  В  прошлом  такие  случаи
происходили довольно часто, но сейчас уже гораздо реже. И  Квинлан  искренне
надеялся,  что  здесь-то   такая   ситуация   не   возникнет.   В   процессе
шестнадцатинедельной подготовки в Куантико агентов учили, что они никогда не
должны узурпировать прерогативы  местных  органов  правопорядка.  Но,  может
быть, он и ошибается. Возможно, шериф просто в подавленном настроении  из-за
двух недавних убийств. Квинлана на его месте это тоже здорово бы угнетало.
   Кори Харпер и Томас Шреддер тоже выглядели озабоченными. Все пожали  друг
другу руки и устроились в гостиной Тельмы Неттро. Вошла Марта и просияла при
виде старых знакомых.
   - Салли, мистер Квинлан! Как замечательно видеть  вас  снова!  Кто-нибудь
хочет выпить кофе? А еще могу предложить мой особый  нью-джерсийский  сырный
кекс.
   - Ого, нью-джерсийский сырный кекс! - Квинлан чмокнул Марту в щеку.
   - Он гораздо вкуснее любого сырного кекса из Нью-Йорка, - заверила  Марта
и приветствовала Салли коротким объятием.
   - Вы, ребятки, просто занимайтесь тут своим делом, а я мигом вернусь.
   - Как поживает Тельма? - поинтересовалась Салли.
   - В данный момент она прихорашивается. Не для  вас,  Салли,  нет,  -  для
мистера Квинлана. Можете себе представить,  она  даже  велела  мне  пойти  и
купить  персиковую  губную  помаду.  -Марта  поцокала  языком  и  вышла   из
просторной гостиной.
   - Я бы предпочел заняться делом, - заявил Томас Шреддер,  вложив  в  свой
голос достаточное количество нетерпения - как раз столько,  что  у  Квинлана
возникло озорное желание развалиться в кресле, закинуть  руки  за  голову  и
чуток вздремнуть, просто чтобы позлить этого зануду.
   Шреддеру было около тридцати, это был высокий, долговязый и очень горячий
парень - из той породы людей, от которых  Квинлан  старался  бежать  как  от
чумы. Они нервировали его хотя бы  уже  потому,  что  никогда  не  смеялись,
абсолютно не понимали шуток и обычно видели лес, но не различали деревьев.
   Что касается женщины - специального агента Кори Харпер, - то она пока что
не произнесла ни  слова.  Это  была  высокая  молодая  женщина  со  светлыми
волосами и очень красивыми серо-голубыми глазами. Она тоже  явно  рвалась  в
бой - сидела на самом краешке дивана, на коленях  блокнот,  шариковая  ручка
наготове застыла над открытой страницей. Судя по всему,  она  не  так  давно
вышла из Куантико. Он готов был поспорить, что портлендский  офис  -  первое
назначение мисс Харпер.
   - Кори рассказала мне обо всех ваших треволнениях в Вашингтоне,  -  начал
Дэвид Маунтбэнк, не обращая внимания на Томаса Шреддера. -  Господи  Иисусе,
это было что-то! Вы в порядке, Салли?
   - Да, сейчас все хорошо. Они все еще не поймали  моего  отца,  но  Джеймс
обещает, что обязательно поймают, говорит, что это лишь вопрос времени.
   Квинлану вдруг  показалось,  что  Томас  Шреддер  вот-вот  взорвется.  Он
улыбнулся коллеге и пояснил:
   - Я приехал сюда, разыскивая Салли.  Я  появился  как  частный  детектив,
якобы нанятый для того, чтобы найти двух стариков, которые  пропали  в  этих
краях примерно три года назад. Это было моим прикрытием. Но в  то  же  время
это была правда.  Эти  люди  действительно  пропали  в  этом  районе.  Самое
забавное, что, когда я стал задавать вопросы в рамках моей "легенды", начали
происходить всякие неприятные вещи. Салли, расскажи-ка им про женские крики.
   Салли так и сделала, обойдя, однако,  молчанием  то  обстоятельство,  что
Амабель не верили, что это в самом деле были крики женщины.
   - На следующее утро, гуляя  но  прибрежным  скалам,  мы  натолкнулись  на
женский труп, - продолжил рассказ Квинлан. - Несчастную убили и сбросили  со
скал. Не очень-то приятное дело. Естественно было предположить, что  это  та
самая женщина, чей крик Салли слышала целых две ночи подряд. Должно быть, ее
держали взаперти где-то  поблизости  от  коттеджа  Амабель,  тетушки  Салли.
Почему ее держали в плену? Мы не имеем ни малейшего представления. Однако  я
охотно готов поспорить на любую сумму, что эти убийства напрямую  связаны  с
теми пропавшими людьми.
   - Да, да, все это мы знаем, - бросил Шреддер. Он буквально замахал руками
на Квинлана, словно тот был какой-то мухой, которую нужно  согнать  с  куска
хлеба. - Нам также известно ваше мнение по поводу  этой  якобы  существующей
связи. Однако до сих пор у нас нет никаких реальных доказательств того,  что
эти явления связаны между собой. Что имеем, так это  два  убийства.  Одно  -
местного  старожила,  доктора  Спайвера,  другое   -   женщины   из   нового
микрорайона, по сути, вовсе не местной жительницы. А что нам требуется - так
это установить связь между этими двумя убийствами, а вовсе не между  ними  и
исчезновением больше трех лет назад какой-то пожилой пары!
   - Что ж, пусть будет так, - остановил его пыл Квинлан. - Дэвид, почему бы
вам не поделиться со мной последними новостями? Чего вы добились с тех  пор,
как я умчался домой на прошлой неделе?
   Шреддер поспешно вмешался, не  дав  Дэвиду  и  рта  раскрыть.  Его  голос
прозвучал резко:
   - Шериф Маунтбэнк мало что сделал.  Мы  с  мисс  Харпер  находимся  здесь
только с понедельника - не слишком большой срок для раскрытия  преступлений,
однако мы подошли уже близко к разгадке, очень близко.
   Кори Харпер прокашлялась.
   -  Фактически  Дэвид  собрал  показания  у  каждого  жителя  городка.  Он
расспросил всех очень подробно, но никто не смог ничего  толком  рассказать.
Все слишком потрясены и подавлены, особенно смертью доктора Спайвера.
   - Мы  уже  начали  повторять  опрос,  -  вставил  Шреддер.  -  Кто-то  же
обязательно должен был что-нибудь видеть. Мы таки  добьемся  от  них  толку.
Старикам  бывает  трудно  что-нибудь  вспомнить,  если  их  не   подтолкнуть
правильным образом. А для того чтобы знать, как  это  сделать,  нужно  иметь
специальную подготовку.
   - Ничего подобного, - возразил Квинлан. - Я  прекрасно  делал  это  и  до
того, как прошел обучение. С другой стороны, Дэвид знает всех этих людей. Он
поймет, когда они лгут и по какому поводу.
   - Это мы еще посмотрим, - заявил Шреддер. Кори Харпер казалась смущенной.
В дверях возникла Марта с огромным подносом  в  руках.  Квинлан  поднялся  и
принял у нее поднос.
   - Какой приятный молодой человек, - сказала Марта, обращаясь к  Салли.  -
Вот сюда, пожалуйста, мистер Квинлан. Да, вот так. Ладно,  молодые  люди,  я
понимаю, вы не хотите, чтобы я слушала все эти важные разговоры,  поэтому  я
просто оставлю вас одних. Справитесь сами?
   - Да, спасибо, Марта, - ответил Квинлан. - Как поживает Эд?
   - А, этот бедняга! Тельма все никак не оставит его в  покое.  Теперь  она
обвиняет его в том, что он скомпрометировал меня на  кухонном  столе,  и  по
этому случаю она вознамерилась купить дробовик. Сейчас Эд  в  больнице,  ему
делают анализы в связи с его простатитом. Бедняга!
   Томас Шреддер взглянул  на  Кори  Харпер,  а  потом  на  поднос.  Девушка
прикусила губу и принялась расставлять чашки. Квинлан понимающе усмехнулся и
стал помогать ей. Салли налила кофе в первую чашку.
   - Дэвид, вам добавить сливок?
   Томас Шреддер сидел и наблюдал, как все самостоятельно себя  обслуживают.
Квинлан одарил его широкой ухмылкой и указал на последнюю чашку,  оставшуюся
на подносе.
   -  Берите  сами,  Томас.  И,  пожалуй,  стоит  поторопиться.  Боюсь,   от
нью-джерсийского сырного кекса скоро ничего не останется.
   - Просто невообразимо вкусно! - Кори Харпер  отправила  в  рот  последний
кусочек.
   - Мы с Джеймсом собираемся  попросить  Марту  поехать  вместе  с  нами  в
Вашингтон, - сказала Салли. - Она самая лучшая  повариха  из  всех,  кого  я
знаю. А как она печет - пальчики оближешь!
   Квинлан чувствовал, что Шреддер готов  взорваться  с  минуты  на  минуту.
Ладно, он и так уже достаточно подзавел эту задницу. Как ни в чем не  бывало
он произнес:
   - Забудьте о ваших допросах, Томас. Нам нужно взглянуть на это  дело  под
другим углом. Знаю, это звучит странно -  то,  что  исчезнувшие  люди  могут
иметь какое-то отношение к двум недавним  убийствам,  но  суть  в  том,  что
вплоть до тех самых пор, когда исчезли  Мардж  и  Харви  Дженсен,  Коув  был
настоящим захолустьем  -  старым,  полуразвалившимся  городишком.  Ни  следа
свежей краски, покосившиеся и рухнувшие заборы, вся дорога в выбоинах.  Даже
деревья падали. Молодежь разбежалась,  остались  одни  старики,  живущие  на
пособия по социальному  обеспечению.  Мой  вопрос  таков:  почему  Коув  так
разительно изменился по сравнению с тем, что он представлял собой всего лишь
три года назад? Почему все здесь вдруг  начало  каким-то  неведомым  образом
просыпаться и оживать примерно в то время, когда исчезли Дженсены?
   - О Боже! - ахнула Кори Харпер. - Я  как-то  не  сопоставила  события  по
времени.
   - А я сопоставил, Квинлан, - сказал шериф,  -  но  никогда  не  задавался
таким вопросом по одной простой причине: общеизвестно,  что  доктор  Спайвер
как раз примерно в то  время  получил  кучу  денег.  Поскольку  у  него  нет
наследников, он выгодно вложил  деньги  и  весь  доход  пустил  на  развитие
города.
   - Я думаю, что это обстоятельство заслуживает серьезной проверки.  Помню,
вы рассказывали, что по завещанию Спайвера его имущество переходит городу  и
что его стоимость оценивается в двадцать тысяч долларов.  Если  он  был  так
небогат, тогда город снова начнет сползать вниз, причем довольно скоро.  Вам
не кажется? Наводит на размышления, правда?
   Я позвоню Диллону - это компьютерный зануда из нашего бюро  -  и  попрошу
его заняться этим вопросом. Назовите мне номер счета и  в  каком  он  банке,
Дэвид. Мы с Салли остановимся здесь. Позвоните мне, и я свяжусь с Диллоном.
   - Это какой Диллон - Дилпоп Сэйвич? - встрепенулась Кори Харпер.
   - Он самый. В том, что касается компьютера, он просто  гений,  только  не
говорите ему об этом, а то он подумает, что вы к нему подлизываетесь.
   - Знаю. Я ему это уже говорила, когда проходила курс обучения в Куантико.
Он прочел мне парочку небольших лекций и, вероятно, в  самом  деле  подумал,
что я подлизываюсь. - Никогда не слышал об этом  Диллоне,  -  заметил  Томас
Шреддер. - Кому интересны чудаки-компьютерщики? Спору нет,  на  своем  месте
они хороши, но мы-то живем в реальном мире. Вот то, чем мы  тут  занимаемся,
действительно имеет значение.
   Дэвид задумался. Он медленно проговорил:
   -  Независимо  от  того,  связаны  ли  как-то  пропавшие  люди  с   этими
убийствами, то, на что вы тут очень тонко намекаете, Квинлан,  довольно-таки
горькая пилюля, которую трудно проглотить. Этих людей я знаю чуть ли не  всю
свою жизнь. Они стреляные воробьи, им пришлось  пережить  все  экономические
бедствия, которые у нас бывали. Господи, только подумаю, что один из  них  -
убийца, так у меня завтрак в горле застревает. Среди них, очевидно,  есть  и
еще убийцы, не только один? Нет, не может быть.
   Как ни странно, на этот раз Томас Шреддер был почти согласен  с  шерифом.
Он заявил с изрядной дозой сарказма:
   - Это не горькая пилюля. Это просто бред. Вы, Квинлан, параноик.
   В ответ Джеймс лишь пожал плечами.
   - Этот городок выглядит как голливудская декорация. Помню,  именно  таким
было мое первое впечатление, когда я сюда  приехал.  Я  хочу  знать,  как  и
почему он таким стал.
   - Ну хорошо, у нас есть общее направление? -  спросил  Дэвид,  наклоняясь
вперед. - Я собираюсь  более  детально  проверить  банковский  счет  доктора
Спайвера. Я уже подобрал полицейские отчеты за последние три  года  на  всех
людей, объявленных пропавшими без вести в этом районе. - Дэвид сделал  паузу
и набрал в грудь побольше воздуха. - Таких без  вести  пропавших  набирается
около шестидесяти человек!