у, ответственность за состояние сада  должен  нести  старший
садовник, милорд.
   - Хорошо, ты можешь сама в любое время поговорить  со  Стрейсом.  Скажешь
ему, что я тебе разрешил. А теперь идем, ты должна привести себя в порядок.
   - Это не займет много времени. Дуглас нахмурился:
   - Каждый раз, когда я вижу твою сестру, я задаю себе вопрос,  почему  она
всегда одета в такие потрясающие платья, а у тебя их нет.
   - Если бы мы поехали в этом сезоне в Лондон,  папа  купил  бы  мне  новые
платья.  Но  поскольку  Тони  женился  на  мне  для  тебя,  в  этом   отпала
необходимость.  И  не  думай,  что  Мелисанда  такая   уж   избалованная   и
испорченная. Почти все ее платья остались с прошлого сезона.
   - Понятно, - ответил Дуглас, и Александра задумалась, что же ему понятно.
   Обед этим вечером, когда за столом сидели такие блистательные  красавицы,
стал для Алике настоящим испытанием. Джульетта  говорила  о  лорде  Мелбери,
который был очарован ею, и при этом свысока улыбалась Мелисанде. Та в  ответ
лишь пожала плечами, заметив, что беседа с этим лордом  всегда  казалась  ей
слишком утомительной.
   Затем стали обсуждать сочность винограда, который  подали  на  десерт,  и
обсуждение затянулось на целых десять минут. Потом Джульетта рассказала, как
отвергла предложение лорда  Даунли  и  как  сильно  ранил  его  этот  отказ.
Мелисанда на это рассмеялась и сказала, что лорд Даунли  делает  предложение
каждой женщине, за которой дают приданое больше тысячи фунтов. И так  далее,
и так далее.
   В конце концов Александра была готова  встать  и  предложить  обеим  леди
удалиться из комнаты. Свекровь бросала на нее недовольные взгляды, но она их
не замечала. Чтобы хоть как-то  отвлечься  от  этих  разговоров,  Александра
встала  и  подошла  к  фортепьяно.  Сыграла  несколько  французских  баллад,
стараясь не прислушиваться к голосам у себя за спиной.
   - Родители меня просто обожают, - щебетала  Джульетта.  -  Они  дали  мне
красивое имя. Лорд Блейсток говорит, что, должно быть, они уже тогда  знали,
что я стану красавицей.
   Леди Джульетта остановила взгляд своих серых глаз на Александре,  которая
заиграла энергичнее. Леди Джульетта заговорила громче:
   - Ваши родители, похоже, не догадывались о том, что из вас  получится.  И
потому дали вам мужское имя. Вы согласны, миледи?
   - Которая из леди? - спросила Синджен. - Их здесь так много.
   - Мне кажется, вы еще слишком молоды, чтобы  находиться  среди  взрослых.
Конечно же, я обращалась к леди  Александре.  Я  спросила,  почему  ей  дали
мужское имя.
   - Ну и что? У меня был приятель, лошадь которого звали Джульеттой.
   - Джоан! Прекрати и извинись перед леди Джульеттой!
   - Да, мама. Простите меня, леди Джульетта.  Но  это  была  очень  хорошая
лошадь, точнее - кобыла. У нее был мягкий  нос  и  длинный  пушистый  хвост,
которым она отмахивалась от мух и жеребцов.
   При этих словах Дуглас, который молчал на протяжении почти всего  вечера,
засмеялся. Оказывается, его сестра - самое мощное оружие в его  арсенале,  а
он до сих пор об этом  не  догадывался.  Он  порадовался,  что  разрешил  ей
сегодня вечером спуститься в гостиную.
   - Джоан! Дуглас, поговори со своей сестрой.
   - Да. Синджен,  будь  добра,  налей  мне  чаю.  А  ты  продолжай  играть,
Александра. Я нахожу твою игру очень приятной.
   Тони подошел к жене и сел рядом с ней.
   Графиня, видя, что беседа направилась в нежелательное  русло,  предложила
сыграть в вист. Дуглас улыбнулся и попросил Александру быть его  партнершей.
Против них должны были играть Тони и Джульетта.
   "Интересно будет посмотреть,  -  подумал  Дуглас,  -  так  ли  уж  хорошо
Александра играет, как говорила". Он не долго оставался в неведении. Считала
она не очень хорошо, но в ее игре были яркость и  воображение,  а  стратегия
очень  походила  на  его  собственную.  Это  его  и  задело,  и   порадовало
одновременно. Они сыграли несколько партий, и большинство  из  них  выиграли
Дуглас с Александрой. Игра Джульетты временами была успешной, но как  только
удача ей изменяла, она начинала жаловаться, что ей сдали плохие карты.  Тони
только добродушно вздыхал.
   Дуглас поднес свои карты к самому лицу, чтобы скрыть  злорадную  усмешку,
когда  Алике  в  очередной  раз  обыграла  Джульетту.  Вместо   того   чтобы
благоразумно промолчать, на этот раз Джульетта громко запротестовала. Бросив
карты на стол, она встала и топнула ножкой.
   - Откуда вы могли знать, что  у  меня  на  руках  король  пик?  Ведь  это
невозможно. Почему вы зашли с козырного туза, а не с другой  карты?  Конечно
же, все это объясняется везением. А может быть, и зеркалом, которое я у  вас
заметила.
   Это было уж чересчур. Дуглас поднялся и ледяным тоном произнес:
   - Я думаю, вы просто  устали.  Ничем  иным  я  не  могу  объяснить  столь
необдуманные слова.
   Джульетта задержала дыхание и, сочтя за лучшее промолчать, позволила дяде
Альберту увести себя из гостиной.
   - Она красива, - беспристрастно отметила Синджен, - но непроходимо глупа.
Жаль.
   - Чего тебе жаль, малышка? - спросил Тони, улыбаясь.
   - Какой-нибудь несчастный женится на ней, околдованный ее красотой, но  в
один прекрасный день проснется и поймет, что женат  на  неумной  женщине,  в
которой к тому же нет ни капли доброты.
   Мелисанда подошла к мужу и встала рядом с ним. Она положила руку  ему  на
плечо и сказала:
   - А мне жаль тебя, потому что против тебя играла  Алике.  Она  же  просто
убийца. Папа научил ее играть. А Реджинальд пробовал учить ее блефовать,  но
это у нее плохо выходило. Она всегда начинала краснеть.
   - Ей не мешает подучиться считать, - заметил Дуглас.
   - Должен тебе сказать, что обучение  Александры  -  теперь  всецело  твоя
обязанность, кузен, - произнес Тони, поднимаясь. Затем он отвесил ей  поклон
и, пожелав всем спокойной ночи, покинул компанию.
   Поднимаясь с Дугласом к себе в спальню, Александра вздохнула.
   - Вечер был очень долгим, но я отблагодарю тебя за него, - сказал Дуглас.
   - Да, - ответила Александра, и голос ее неожиданно осип. О Боже, подумала
она, неужели он будет настаивать на том, чтобы провести эту ночь с нею?  Она
замедлила шаги.
   Дуглас остановился  посреди  длинного  коридора  и,  взяв  ее  за  плечи,
отчеканил:
   - Я хочу, чтобы ты уяснила себе одну вещь и в дальнейшем уже не вздыхала.
У тебя есть только один выбор. Чью кровать ты предпочитаешь, свою или мою?
   И все-таки даже в этом он не оставил ей выбора. , Он мягко направил  жену
в свою спальню и, закрыв дверь, запер ее на ключ. Потом  встал  и  задумчиво
посмотрел на Алике. Слабый свет от камина освещал комнату.
   - Я не напугаю тебя сегодня. Я буду спокойным и нежным. И ты получишь  от
этого такое же удовольствие, как и я. У меня большой опыт, очень большой.  Я
буду таким же неторопливым и медленным, как этот огонь. Ты веришь мне?
   Она молча посмотрела на огонь, потом на него.
   - Скажи "да", черт возьми.
   - Да.
   Она протянула к нему руки, и уже в следующее мгновение он подхватил ее  и
понес к кровати. Он положил ее и  как  сумасшедший  начал  стягивать  с  нее
платье, с каждой секундой теряя терпение и, наконец, устав от этих  застежек
и завязок, просто сорвал его.
   - Черт с ним, не имеет значения! Больше он уже не сказал  ни  слова,  так
как целовал и целовал ее, и не мог остановиться. Когда он оголил  ее  грудь,
глаза его затуманились, и он со стоном припал к ней. Весь дрожа,  накрыл  ее
своим телом, пытаясь охватить всю ее своими руками и ртом  и  продолжая  при
атом срывать с нее остатки одежды.
   Потом, когда она лежала перед  ним  совершенно  нагая,  он  встал,  чтобы
раздеться самому. Ему было все равно,  как  он  выглядит,  лишь  бы  быстрее
сбросить с себя эту одежду.
   - Какой ты красивый, Дуглас, - восхитилась она, когда он разделся и встал
перед ней обнаженный.
   - О нет, нет, - сказал он, но не упал сразу на нее, как в прошлый раз,  а
раздвинул ей ноги и припал ртом к ее женской плоти.
   - Нет, на этот раз все будет как следует. Тебе  нравится,  Александра?  О
Боже, какая ты горячая.  Да  ты  дрожишь.  Пожалуйста,  скажи  мне,  что  ты
чувствуешь.
   Она застонала и вцепилась ему в волосы, прижимая к  себе  сильнее.  Потом
спина ее выгнулась и она закричала.
   От этого крика Дуглас совсем потерял  самообладание  и,  не  помня  себя,
глубоко вошел в нее. Александра доводила его до исступления своими  стонами.
Она припала к его рту и обхватила ногами вокруг талии, помогая ему входить в
нее все глубже и глубже. Наконец его наслаждение достигло высшей точки, и  с
громким стоном он упал на нее. Она ощутила теплую влагу у себя на животе.
   - Я люблю тебя, Дуглас. Я всегда тебя любила. - непроизвольно вырвалось у
нее.
   Он лег рядом с ней и обнял ее. Она  чувствовала  тепло  его  тела  и  его
горячее дыхание у себя на плече. Но в следующее мгновение, осознав, что  она
сказала, Алике похолодела. Дуглас молчал. Поняв, что своим  признанием  дала
ему власть над собой, Александра попыталась отодвинуться.
   - Нет, - сказал он низким и глухим голосом. - Нет.
   Он укрыл ее простынями и потеснее придвинулся к ней.  Все  так  же  молча
обнял ее и вскоре заснул. Его дыхание было тихим и ритмичным.
   В следующий раз она будет умнее, подумала Алике. Во всяком случае, он  не
убежал из комнаты. Она поцеловала его в ключицу и закрыла глаза.

Глава 17

   - Что ты делаешь?
   Дуглас повернулся к Александре, застывшей в дверях.
   - Да вот смотрю, насколько бедственно твое положение.
   - Но ты роешься в моей одежде!
   - А как иначе я могу узнать, что тебе нужно? Черт побери мою вечно во все
вмешивающуюся сестру. Она сказала, что у нее должно быть новое платье,  если
ей разрешат присутствовать на ужине. Потом она  покачала  своей  головкой  и
заявила, что "нет, этого не будет".  Ты  не  представляешь,  каким  жалобным
голосом она это говорила. И ведь до чего хитра: она  сказала,  что,  конечно
же, это будет не правильно: ведь у тебя тоже нет ни  одного  нового  платья.
При этом посмотрела на меня так, словно я какой-то злодей. Это я-то, который
заявил, что ты можешь тянуть из меня деньги, сколько захочешь!
   - Ну, хватит, Дуглас! Мне не нужны никакие новые  платья,  это  глупо,  а
Синджен следует просто отшлепать.
   - Да нет, девочка была права. Успокойся, Александра, и, пожалуйста,  будь
благоразумной.
   - Ну хорошо, возможно мне понадобится одно бальное платье, но у меня есть
собственные деньги, Дуглас, и я не хочу, чтобы ты...
   - Что? Опять я слышу о пресловутых  тридцати  фунтах?  Дорогая,  да  этих
денег не хватит даже на корсет для самой худенькой девушки.  Силы  небесные,
расходы на одну только верхнюю одежду для тебя опустошат мои  карманы.  Нет,
не шуми. Успокойся. Я  послал  за  портнихой  в  Рай,  и  скоро  она  должна
приехать. Она снимет с тебя мерки, а потом я подберу фасон платья для  этого
приема. Я просмотрел твою одежду и пришел к выводу, что придется взять  тебя
в Лондон, чтобы заказать у мадам Джордан остальные туалеты.
   Дуглас открыл шкафчик для обуви и вытащил оттуда шлепанцы.
   - Так я и думал, тебя нужно одевать с головы до ног.
   - Дуглас, - сказал она с отчаянием, -  мне  совсем  не  нужно,  чтобы  ты
покупал мне вещи, правда. Все эти разговоры  о  вымогательстве,  это  просто
так, глупость, и ничего больше. Синджен действительно вмешивается не в  свое
дело, как ты сказал. Бальное платье мне, правда, понадобится, и я  благодарю
тебя, но больше ничего не нужно. Я не думаю...
   - Довольно.
   - Нет, не довольно! Я тебе не прислуга, которой  ты  можешь  командовать.
Послушай, я не хочу быть обузой для тебя, я не...
   - Ах так, ты предпочитаешь позорить меня, донашивая старые  тряпки.  Черт
возьми, женщина! Я не хочу, чтобы меня называли скрягой, я  не  хочу,  чтобы
все думали, будто я держу тебя в черном теле. О  нас  и  так  уже  наверняка
болтают Бог весть что. Не хватает только, чтобы  моя  жена  выглядела  точно
пугало.
   - Мне казалось, тебя не особенно волнует, что подумают люди,  -  медленно
сказала она, взглянув на него. - И я вовсе  не  пугало.  Я  могу  показаться
пугалом только тогда, когда имею несчастье стоять рядом с Мелисандой.  Да  и
мои платья, по правде говоря, не идут ни в какое сравнение с ее туалетами.
   - Ну, вероятность того, что  ты  будешь  стоять  рядом  с  ней,  довольно
велика. Поэтому мы должны что-то сделать. Я решил, что мы не  будем  прятать
твою грудь, и не посчитаемся с ценой. Мы не будем  ее  ни  перетягивать,  ни
укутывать, а просто слегка прикроем, но так, чтобы оставить  намек  на  твои
совершенства. Или чуть больше, чем намек. Я еще подумаю над  этим,  так  как
здесь важно чувство меры. Может  оказаться  немало  охотников  смущать  тебя
своими нескромными взглядами. Да, и учти: я не потерплю никаких возражений с
твоей стороны в этом вопросе. Ты знаешь, что если у  платья  слишком  низкий
вырез, то мужчина, который значительно выше ростом, сможет  увидеть  в  него
всю тебя, до кончиков пальцев на ногах?
   - Какая чушь!
   - Вовсе нет, у тебя небольшой рост, а это значит, что большинство  мужчин
смогут беспрепятственно глазеть на тебя. Я не собираюсь демонстрировать твою
грудь всем этим нахалам, так что не спорь со мной.
   - Да я и не спорю!
   - Да, а как это называется? Ты все время перечишь мне и кричишь.
   - Ну хорошо! Вези меня в Лондон, вези меня к этой мадам Джордан и потрать
на меня все свои деньги! - В ответ Дуглас усмехнулся. - Черт тебя побери, ты
такой же невозможный, как Синджен!
   - Вовсе нет.  А  ты,  я  вижу,  уже  освоила  любимое  ругательство  всех
Шербруков. Я старался не употреблять его при тебе, но ты все равно переняла.
Ладно, я не буду допытываться, от кого. Мы отправимся в Лондон  сразу  после
приема, хорошо? Нет, не спорь со мной. Ведь ты уже согласилась,  и  я  ловлю
тебя на слове. К тому времени нас покинет, наконец, мой  проклятый  кузен  с
Мелисандой.
   - Ну,  конечно  же,  если  ее  не  будет,  тебе  тоже  нет  смысла  здесь
оставаться.
   - Ты берешься судить о том, о чем не имеешь ни малейшего представления. А
сейчас, если ты так и будешь стоять тут передо мной, выпятив свои  прелести,
я порву твое платье на клочки и мы опоздаем на встречу с портнихой.
   Он ушел, оставив ее стоять посреди спальни, задумчиво  глядя  в  пустоту.
"Все-таки он необыкновенный человек", - пронеслось у нее в голове.
   Если у Александры и была надежда на то, что Дуглас позволит  ей  остаться
наедине с миссис Плэк, портнихой из Рая, то она быстро улетучилась.  Синджен
развалилась в глубоком кресле, а Дуглас тихонько сел на стуле, закинув  ногу
на ногу и скрестив руки на груди.
   - Прошу вас, начинайте, миссис Плэк, - обратился он к портнихе.
   Она подавила в себе желание выставить их обоих из своей спальни, так  как
по недолгому, но уже богатому опыту знала, что  если  Дуглас  что-то  решил,
переубедить его невозможно. Поэтому без возражений предоставила миссис  Плэк
снимать с себя мерки. Она подняла руки н  вытянулась  во  весь  рост;  потом
попробовала ссутулиться, чтобы грудь  не  выпирала  так  сильно,  и  тут  же
услышала резкий голос Дугласа: "Выпрями спину!"
   Она повиновалась. Затем  ее  ненадолго  оставили  в  покое,  пока  Дуглас
рассматривал модные журналы, выбирая фасон.  Наконец  одно  из  платьев  ему
понравилось.
   - Вот это, - сказал он, поглаживая подбородок, - только эту оборку  нужно
убрать. Она здесь лишняя. Да, эти мягкие линии и завышенная талия сделают ее
выше ростом. И поднимите линию выреза на один дюйм.
   - Но, милорд, ее светлость  будет  выглядеть  как  провинциалка!  Это  же
последняя парижская мода!
   - На дюйм, - повторил Дуглас. - Поднимите его на дюйм.
   - Можно взглянуть? - осторожно спросила Александра.
   - Конечно. Ты согласна, что оно должно тебе подойти?
   Она посмотрела на платье и сглотнула. Оно было изумительным.
   - Какой цвет ты выберешь для него?
   - Зеленый. Нежно-зеленое платье и накидка потемнее.
   -  Я  не  хочу  выглядеть  провинциальной.  Миссис   Плэк   вздохнула   с
облегчением.
   - Вот и хорошо. Оставим вырез как есть.
   - Нет, - отрезал Дуглас. - Я хочу, чтобы  ею  восхищались,  но  не  хочу,
чтобы на нее глазели.
   Александра улыбнулась, но  промолчала.  Она  посмотрела  на  него  долгим
взглядом, и глаза ее потемнели. Она любила этого мужчину, любила  его  руки,
его рот, которые доставляли ей столько наслаждения; ей нравились его дикость
и необузданность в любви, когда для него не существовало  ничего  на  свете,
кроме нее.
   - Прекрати, - сказал он охрипшим голосом.
   - Ох-хо-хо, - широко зевнула Синджен. - По-моему,  ты  сделал  прекрасный
выбор, брат. Ну а теперь, как  ты  думаешь,  мы  можем  наконец  поехать  за
лошадью для Александры?
   - Ты останешься здесь, Синджен. С  тебя  тоже  снимут  мерки  для  нового
платья. Я уже  выбрал  фасон,  и  мама  одобрила  его.  Нет,  не  надо  меня
благодарить...
   - Наоборот, я собиралась выразить несогласие с  тем,  что  ты  принимаешь
решения за других. Мне самой хотелось выбрать себе платье.
   - Нет, ты еще слишком молода  для  этого.  И  не  спорь  со  мной.  Мы  с
Александрой поедем одни.
   Благодарю вас, миссис Плэк. Не забудьте: на дюйм.
   - Тебя обвинили в излишней властности, и это правда, - сказала Александра
мужу по дороге к конюшням.
   Он согнал муху с ноги.
   - Властность необходима, когда общаешься с такими женщинами, как ты и моя
непослушная сестра.
   Через некоторое время он снова заговорил, очень тихо, не глядя на нее.
   - Когда мы вернемся, я снова отвезу  тебя  к  этому  чудесному  ручью.  Я
пришел к выводу, что эта спальня и эти огромные  кровати  так  действуют  на
меня, что я теряю разум и контроль над собой. Да, это просто место, а  вовсе
не ты, превращает меня в человека, который совершенно не владеет  искусством
любви и не разбирается в его тонкостях.
   Мы отправимся к ручью, и там я наконец стану самим собой. Мы  разденемся,
и я буду целовать и ласкать тебя, оставаясь при этом  совершенно  спокойным.
Возможно, мы даже сможем говорить  о  чем-нибудь  постороннем,  например,  о
ситуации в Напле, и обсудим ее сначала с точки  зрения  Наполеона,  а  потом
роялистов. И все будет прекрасно, потому что я смогу  наконец  сосредоточить
свое внимание на словах, а не на твоем теле. Я буду полностью владеть собой,
рассудок будет руководить всеми моими действиями. В  результате  ты  сможешь
оценить мою опытность, а я буду рад доставить тебе удовольствие.
   При этих словах он повернулся, чтобы взглянуть на нее.  Она  смотрела  на
него недоверчиво и удивленно, на щеках горел лихорадочный румянец.
   Он засмеялся.
   Она ударила его, но он засмеялся еще громче. Ей хотелось сказать ему, что
он может быть диким и безрассудным сколько захочет, но она не осмелилась.
   - Ты станешь лучше ко мне относиться, когда узнаешь, какой я великолепный
любовник.
   "Посмотрим", - подумала она.
   В Брандерлей-фарм им приглянулась  трехлетка  из  потомства  Барба,  чьим
отцом был Пэндер из Фоксхол Стад. Она была спокойной,  с  нежными  губами  и
длинным крупом. Черная как ночь, с белой звездочкой на носу. Она  попыталась
было куснуть  Александру  за  плечо,  но  та  вовремя  увернулась  и  лошадь
уткнулась мордой ей в подбородок. Это была любовь с первого взгляда.
   - Нужно придумать ей имя, - сказала  Александра,  нежно  прислонившись  к
Дугласу  после  того,  как  сделка  была  оформлена.  Новая  лошадь   стояла
привязанная позади их кабриолета.
   - Чернушка? Ночка?
   - О нет, это слишком банально. Он  помог  ей  сесть  в  кабриолет,  потом
обошел его, чтобы влезть самому, и тронул поводья.
   - Ну? - спросил он, некоторое время спустя.
   - Я назову ее Колин, - В ней нет ирландской крови.
   - Я знаю. Зато в ней есть оригинальность.
   Дуглас ухмыльнулся. Настроение  у  него  было  замечательным.  Он  пустил
лошадь быстрее. Ему не терпелось доб