едом.
   Наконец Чесса заговорила снова.
   - Это Рагнор объявил всем и каждому, что взял  меня  силой.  А  я  только
подтвердила его слова.
   - Зачем?
   - Я не хочу выходить замуж за Вильгельма Нормандского. Это  был  отличный
способ заставить его отказаться от брака со мной.
   - Дело не только в этом, - сказал Керек. - Мне не хотелось  верить  своим
глазам, но я ясно видел, как ты смотрела на Клива.  Но  ведь  Клив  урод,  а
Рагнор красивый мужчина. Почему же ты бросала на Клива такие взгляды?
   - Никакой он не урод. Он прекрасен.  Я  уже  съела  кашу,  Керек.  Теперь
отпусти меня.
   - Не могу, принцесса.
   Он наклонился, быстро сунул ей в рот скомканную тряпку,  прежде  чем  она
смогла выплюнуть ее, завязал ей рот другой тряпкой и туго  затянул  узел  на
затылке. Затем он так же проворно связал ей руки, завернул ее  с  головы  до
ног в плотное шерстяное одеяло и взвалил на плечо.
   - Прости за неудобство, принцесса, - сказал он, - но  я  не  мог  отнести
тебя на корабль раньше. Ворота палисада хорошо охраняются, и  караульные  не
позволили бы мне выйти наружу с таким большим свертком на  плече.  А  теперь
все люди Рагнора относят на корабль свои пожитки, и на меня никто не обратит
внимания.
   Он отворил низкую дверцу, огляделся по сторонам и  направился  к  воротам
палисада. Ворота были распахнуты, вокруг них толпились обитатели Ястребиного
острова: мужчины, женщины, козы, коровы, куры.  Одни  воины  возвращались  с
пристани, другие, напротив, спускались туда, где стоял корабль Рагнора, неся
с собой одежду и съестные припасы.
   Керек начал, насвистывая, спускаться по тропе, ведущей к берегу.  Похоже,
многие  из  людей  Рагнора  поверили   его   обещанию.   Интересно,   Рагнор
действительно щедро заплатит им? Керек в  этом  сомневался.  Но  сказать  по
правде, ему было все равно.
   - Это она? - спросил Рагнор, глядя на большой сверток у Керека на плече.
   - Да. Пришлось заткнуть ей рот и связать руки. Я поговорю с этим болваном
Оттаром. Он не должен был бить ее.
   - Это я велел ему хорошенько стукнуть ее, если понадобится, так что  тебе
не о чем говорить с ним, Керек, - сказал Рагнор, потом повернулся  и  бросил
через плечо:
   - У меня есть дело в доме. Я скоро вернусь. Пусть все приготовятся и ждут
меня, сидя на веслах.
   Керек посмотрел вслед Рагнору, гадая, что же он мог забыть  в  доме.  Ему
хотелось побить этого паскудника за то, что он велел Оттару  ударить  Чессу.
Керек отнес ее на корабль, в новый кожаный  шатер,  где  хранились  немногие
ценности, уцелевшие после бури. Там он  осторожно  уложил  ее  на  палубу  и
развернул одеяло. Она смотрела на него глазами, полными  ярости.  Он  быстро
затянул веревки на ее запястьях.
   - Прости, принцесса, но у меня нет другого выхода. Она яростно  замычала.
Керек сокрушенно покачал головой и вздохнул. Он еще немного постоял над ней,
чтобы убедиться, что она легко  дышит  через  нос,  потом  пошел  к  воинам,
которые согласились плыть с Рагнором. Их  было  всего  тринадцать,  с  таким
малым числом гребцов будет нелегко добраться до  Йорка.  Ему  тоже  придется
грести, и он надеялся, что и Рагнор не откажется взять в  руки  весло.  Надо
будет грести изо всех сил, ибо в скором времени Чессы хватятся и бросятся  в
погоню. Да, надо торопиться.
   - Зачем Рагнор вернулся в дом? - спросил Керек Торрика, который лежал  на
палубе, прислонившись к рулю и вытянув вперед ногу в лубке.
   Торрик закатил глаза:
   - Если я тебе скажу, ты не поверишь.
   - Чему я не поверю?
   Тут он услышал крик и, посмотрев на берег, увидел Рагнора, бегущего  вниз
по тропинке. На плече Рагнор нес бесчувственную  Утту.  Торрик  был  прав  -
увидев такое, не хотелось верить  собственным  глазам.  Проклятый  недоумок!
Чессы хватятся не сразу, ведь он, Керек, велел Оттару положить на ее кровать
свернутое одеяло, так что если кто заглянет в спальню, то подумает, что  она
все еще спит. Это помогло бы им выиграть  время.  Но  теперь  этот  придурок
Рагнор все испортил. Он просто-напросто схватил Утту, оглушил ее и унес.
   Но теперь уже ничего нельзя было сделать. Керек заорал:
   - Приготовьтесь грести что есть сил, не то вы все пойдете на корм рыбам.
   Когда Рагнор подбежал к кораблю, Керек крикнул ему:
   - Брось ее, Рагнор, брось, не то они сразу же бросятся в  погоню  и  всех
нас перебьют!
   - Нет, она будет варить мне мед и спать со мной. Ты  видел,  как  она  на
меня смотрела? Она меня хочет и пустит меня в свою  постель,  хотя  я  и  не
смогу на ней жениться.
   - Брось ее, проклятый дурак, или ты нас всех погубишь!
   Рагнор поднял Утту и бросил ее Оле, самому сильному из своих воинов.  Тот
поймал ее легко, точно малого ребенка, потом посмотрел  на  Керека  и  пожал
мощными плечами. Рагнор прыгнул на борт корабля и завопил:
   - - Гребите, все гребите!
   Но было уже поздно. Керек беспомощно смотрел, как по тропинке,  крича  во
все горло, мчатся воины, вооруженные мечами, ножами,  секирами.  В  руках  у
некоторых были даже камни, которые  они  подобрали  по  пути.  Первым  бежал
Хокон, муж Утты. Неужели Рагнор похитил ее прямо из постели, где  она  спала
вместе с мужем?
   За Хоконом неслись Рорик, Меррик и Клив. "Теперь нам конец,  -  обреченно
подумал Керек. - Из-за этого дурака мы все погибнем".
   Он повернулся к Торрику:
   - Прикажи Оле бросить Утту обратно на берег. И побыстрее, иначе нас  всех
перебьют.
   - Гребите! - завопил Рагнор. Воины подчинились приказу Рагнора и  налегли
на весла, но все было бесполезно. Хокон  и  еще  две  дюжины  воинов  успели
броситься в воду, достигли корабля и взобрались на борт. Начался бой.
   Торрик попытался было встать, но Рорик  тут  же  утихомирил  его,  плашмя
ударив по голове своим тяжелым мечом. Торрик свалился на палубу возле  руля.
Оле уронил Утту, обнажил меч и ринулся в сражение. Вскоре один  меч  пронзил
его живот, другой - грудь. Викингов с детства  учили  никогда  не  сдаваться
врагу, поэтому большинство людей Рагнора пало в бою. Когда все было кончено,
на палубе стонали трое раненых. Остальные были мертвы.
   Только Керек и сам Рагнор еще оставались невредимы. Керек, верный клятве,
которую он дал королеве, загораживал собой Рагнора, готовый защищать его  до
конца. Он стоял на носу корабля, возле самого форштевня, ожидая, когда  мечи
нападающих  наконец  достанут  его.  Но  те,  как  видно,   решили   сначала
разделаться с остальными воинами Данло. Когда все они  полегли,  убитые  или
тяжело раненые, Керек приготовился  умереть.  Он  знал,  что  ему  не  будет
пощады. Рагнор прятался у  него  за  спиной,  проклятый  трус.  Но  внезапно
наследный принц Данло выбежал вперед, схватил бесчувственное  тело  Утты  и,
закрывшись им как щитом, выхватил из-за пояса нож.
   - Прикажи своим людям остановиться, не то я убью ее! - крикнул он Рорику.
- Мне плевать, что она варит такой хороший мед!
   Все мигом замолчали. Потом все воины из Малверна и с Ястребиного  острова
отступили на несколько шагов и остановились за спиной Рорика, не сводя  глаз
с Рагнора и не приходящей в сознание Утты.
   Хотя руки у него  дрожали,  Клив  спокойно,  как  и  подобает  дипломату,
проговорил:
   - Принц Рагнор, твое  сопротивление  бесполезно.  Ты  проиграл.  Если  ты
хочешь остаться в живых, освободи Утту, сейчас же. Осторожно  положи  ее  на
палубу и убери свой нож, чтобы даже его тень не коснулась ее горла. Ты  меня
понял?
   Рагнор не знал, что ему делать. Во всем виноват Керек, только он!  Почему
он не мог похитить Утту вместо этой гордячки Чессы, которая смотрит на него,
Рагнора, как на жалкого червя даже  теперь,  после  того,  как  он  разгадал
загадку скальда!
   - Хокон! - крикнул Рагнор. - Я куплю ее у тебя. Клив сжал руку Хокона.
   - Не двигайся, - прошептал он. Потом, обращаясь к Рагнору, сказал прежним
спокойным тоном:
   - Отпусти Утту сейчас же. Ты, Керек и капитан Торрик останетесь в  живых,
если ты сделаешь то, что я сказал.
   - Ты ничтожный раб, и ты урод, ибо твой шрам безобразен. Не знаю, с какой
стати Чесса считает тебя красивым. Должно быть, ее глаза косят. Ты вообще не
имеешь права говорить со мной. Убирайся!
   Внезапно с кормы донесся женский стон. Все воины повернулись к маленькому
кожаному шатру и увидели  Чессу  с  завязанным  ртом  и  связанными  руками,
которая пыталась на четвереньках выползти наружу.
   - Ах ты, грязный ублюдок!  -  взревел  Клив  и,  вмиг  позабыв  всю  свою
дипломатическую невозмутимость, бросился к  Рагнору.  -  Сейчас  ты  умрешь,
трусливый червь, и, клянусь богами, мне плевать, кто ты такой  и  что  может
сделать твой треклятый отец!
   Корабль сильно качнуло, и Рагнора отбросило в сторону.  В  это  мгновение
Утта очнулась и потрясла головой, чтобы поскорее обрести ясность мыслей.
   Увидев невдалеке бледное лицо своего мужа, она  тут  же  сообразила,  что
происходит, и что есть силы ударила Рагнора локтем прямо в  мягкий,  дряблый
живот.
   Рагнор взвыл и отпустил ее. Почувствовав, что она свободна, Утта  тут  же
упала и откатилась в сторону. Клив набросился  на  Рагнора  и  повалил  его,
иначе оба они свалились бы за борт. Сев верхом  на  Рагнора,  Клив  принялся
сильно и гулко колотить его головой о доски.
   - Убей этого мерзавца! - заорал Хокон, помогая Утте подняться.
   - Сверни ему шею, - посоветовал Хафтер. - Отрежь все его паршивые мужские
принадлежности!
   - Нет. Клив, прошу тебя, - взмолился Керек  и  кинулся  было  Рагнору  на
помощь, однако Рорик преградил ему путь.
   - Если Клив желает убить его, пусть убивает, - сказал он. - Именно Рагнор
виноват в смерти всех этих славных воинов.
   Лицо Клива покраснело от ярости. Он ударил  Рагнора  кулаком  по  кадыку,
потом быстро выхватил нож из висящих на поясе ножен.
   - Нет, Клив!
   Эти слова заставили Клива остановиться,  хотя  Чесса  произнесла  их  еле
слышным шепотом. Она все еще  стояла  на  четвереньках,  однако  ей  удалось
вытолкнуть кляп изо рта, несмотря на связанные запястья.
   - Нет, Клив, - повторила она, пытаясь подползти к нему. - Не убивай  его.
Я не хочу, чтобы тебя объявили вне закона, а это самое  малое,  что  сделает
король Олрик, если ты убьешь его сына. Он не остановится ни перед чем, чтобы
отомстить. Он пошлет своих воинов в  набег  на  Ястребиный  остров.  Поверь,
Рагнор не стоит таких жертв. Не убивай его, Клив.
   Клив медленно убрал нож обратно в ножны. Рагнор  молча  смотрел  на  него
снизу вверх. Он был охвачен таким страхом, что даже не  решался  стонать  от
боли В ребрах и разбитой голове.
   - Он причинил тебе боль, Чесса?
   - Нет, он ничего мне не сделал. Пожалуйста, отпусти его.
   Клив медленно поднялся, посмотрел на распростертого Рагнора и пнул его  в
ребра. Рагнор вскрикнул от боли, потом злобно завопил:
   - Я убью тебя, Керек! Это все ты виноват, ты! Ты похитил ее и смотри, что
из этого вышло!
   Керек повернулся к Утте, все еще стоящей рядом со своим мужем:
   - Мне жаль, что он это сделал. Иногда  он  бывает  неуправляемым.  Ты  не
убьешь его, Хокон?
   Рорик молча посмотрел на Хокона. Утта обняла мужа за шею:
   - Не трогай его, Хокон, пусть живет. Чесса права. Тот, кто убьет  принца,
будет объявлен вне закона, а я не  хочу,  чтобы  отцу  моих  детей  пришлось
бежать, чтобы сохранить жизнь.
   - Детей? - изумленно повторил Хокон.
   - Да, детей, - сказала она с улыбкой. - Первый  из  них  должен  родиться
примерно через семь месяцев.
   Меррик крикнул Чессе:
   - У тебя еще не начались месячные?

***

   Принц Рагнор, Керек и Торрик будут отправлены  в  Йорк  после  того,  как
Чесса уедет в Руан,  чтобы  сочетаться  браком  с  Вильгельмом.  Приняв  это
решение, мужчины сообщили о нем женщинам.
   - Понятно, - сказала Мирана, когда Рорик закончил говорить, - стало быть,
вы, могучие и мудрые мужчины, уже все продумали,  да?  Представляю,  как  вы
сидели, накачиваясь пивом и всесторонне взвешивая это  сложное  решение.  О,
как же я счастлива, что вы любезно соизволили известить нас о своем  великом
замысле! О, как же вы,  бедные,  должно  быть,  устали  после  таких  тяжких
мыслительных усилий! Может быть, тебе принести  еще  пива,  мой  повелитель?
Может  быть,  у  моего  повелителя  устали  ноги?  Я  могла  бы  встать   на
четвереньки, чтобы мой повелитель мог дать отдых своим  ногам,  поставив  их
мне на спину.
   Рорик опешил:
   - Что это ты так разошлась, Мирана?  Послушай,  кому-то  ведь  надо  было
принять решение. Вы, женщины... - тут  он  осекся,  увидев,  что  за  спиной
Мираны стоят Ларен и Чесса, а за ними - Энтти, Амма, Эрна,  старая  Альна  и
все остальные женщины Ястребиного острова. Они  стояли  за  своей  госпожой,
готовые ради нее на все, вплоть до убийства, преданные только ей, но не ему.
От этой мысли Рорику стало не по себе. Он повернулся к брату:
   - Меррик, поговори с Ларен, а то она чего доброго сочинит историю о  том,
что здесь происходит, и  изобразит  всех  нас,  мужчин,  гнусными  злодеями,
чем-то вроде дьявола, которого боятся христиане. Образумь ее.  А  ты,  Клив,
дождись, когда у Чессы начнутся месячные, и отвези ее к жениху. Не  ее  дело
решать. Ее отец уже все решил и дал слово.
   - Ларен, - произнес Меррик, стараясь говорить как  можно  тише  (в  итоге
получилось нечто, лишь немногим отличался от его обычного мощного  рыка),  -
неужели ты и впрямь готова это сделать? Нет, дорогая, я убежден, что  ты  не
станешь насмехаться над своим мужем, как Мирана насмехается над Рориком.  Ты
не сделаешь из этого незначительного происшествия песни скальда, не так ли?
   - Христианский дьявол слишком хорош для тебя, Меррик, - холодно  ответила
его жена. Старая Альна хихикнула.
   - Думаю, нам надо отказаться стряпать для них, - сказала Ларен. - Никакой
каши, которую так хорошо готовит Утта. Никакого пива. Никакого  мяса  дикого
вепря, поджаренного на углях. Что ты на это скажешь, Амла?
   Амла, крупная, сильная женщина, ухмыльнулась,  глядя  на  Скуллу,  своего
великана-мужа:
   - Что скажешь, муженек. Хочешь, чтобы твой толстый живот усох? Это  будет
наказанием за твою глупость.
   Клив перебил ее, вновь прибегнув к спокойному, ровному тону,  которым  он
вел дипломатические переговоры:
   - Мы отошли слишком далеко от темы нашего разговора. Женщины, я собираюсь
задать вам всего один вопрос. Выберите ту из вас, которая на него ответит.
   - Что это за вопрос? - спросила Утта.
   - Вопрос такой: за кого должна выйти замуж принцесса Чесса?
   Женщины отошли в сторону, сбились в тесный кружок и заговорили все разом.
Потом Мирана подняла руку.
   - Давайте выйдем из дома, - сказала она. - Я , не хочу, чтобы нас слышали
мужчины. Уверена, что, обсуждая этот вопрос, они спорили и  оскорбляли  друг
друга и орали во все горло, но они  наверняка  станут  все  отрицать,  и  мы
почувствуем себя дурами, когда и сами начнем делать то же самое.
   Когда все женщины покинули дом, Рорик хлопнул Клива по спине.
   - Ты это хорошо придумал, - сказал он.
   - Да, - согласился Меррик, довольно ухмыляясь, -  хорошо.  Они  придут  к
тому же выводу, что и мы. Потому что иного решения просто не существует.
   - Они женщины, - заметил на это Клив. - А женщины непохожи на мужчин. Они
думают по-другому, иначе, чем мы.
   Он покачал головой, сел на лавку, положил  руки  на  колени,  и,  опустив
голову, молча уставился в землю.
   Остальные мужчины вели себя как ни в чем не  бывало;  пили  пиво,  точили
топоры, обменивались шутками, играли с детьми,  чесали  за  ушами  всеобщего
любимца Керзога. Три раненых воина Рагнора молча лежали в углу,  всей  душой
желая, чтобы их господина убила молния, пока этот дурак  не  навлек  на  них
новую беду.
   - Отец, что случилось? - маленькая Аглида забралась Рорику на  колени.  -
Мама сердится на тебя, да? Что ты натворил?
   - Ничего, дорогая. Просто мужчины и женщины не всегда соглашаются друг  с
другом. А где Кири?
   - Она ушла с тетей Ларен и другими женщинами.
   - Мне это не нравится, - пробормотал Клив. - Зря я это затеял.
   - Ерунда, - бодро сказал Меррик. - Другого решения просто не может быть.
   - А что, если месячные у нее так и не начнутся? - спросил Рорик.
   - Даже если начнутся, она может утаить это от нас, - предположил  Хафтер.
- Я прикажу Энтти последить за ней и сказать мне правду, Все  уставились  на
Хафтера с таким видом, словно у него только что выросла вторая голова.
   - Неужели? - с насмешкой произнес Рорик. - Ты прикажешь Энтти следить  за
другой женщиной? Так она тебя и послушается.
   Рорик басовито расхохотался, и через минуту  все  мужчины  опять  шутили,
смеялись и потягивали пиво.
   Наконец женщины возвратились в дом. Впереди шла М Ирана.
   - Мы решили, что делать, - объявила она. Мужчины медленно  встали.  Никто
из них не произнес ни слова.
   Мирана посмотрела на своего мужа и улыбнулась:
   - Мой господин, мы согласны с тем, что Рагнор, Керек и Торрик должны быть
возвращены в Йорк. Очень жаль, что мы не можем их убить, хотя они это вполне
заслужили, но делать нечего, придется оставить их в живых.  Остальных  троих
надо отправить вместе с ними.
   - Вот видишь, - сказал Рорик Кливу, - я  же  говорил  тебе,  что  они  не
смогут решить иначе.
   - Теперь о браке Чессы с Вильгельмом. - продолжала Мирана. - Она не хочет
выходить за него замуж, и мы с нею согласны. Она хочет выйти за Клива.
   Клив молча воззрился на Мирану, чувствуя, что бледнеет. Какой же  он  был
дурак, что позволил женщинам решать, согласны ли они с мужчинами!
   Наконец он заговорил, прервав неловкое молчание:
   - Я не женюсь на принцессе. Не женюсь, потому что она принцесса,  а  я  -
никто.
   - Ты сын владетеля Кинлоха, - сказала Ларен. - Так ты нам сказал.
   - Я даже не знаю, что представляет собой этот  Кинлох.  Может  быть,  это
какая-то  жалкая  скала  посреди  озера  Лох-Несс.  Может  быть,  его  давно
захватили пикты или бритты. Может быть, он существует  только  в  моем  сне.
Может быть, я все придумал. Нельзя исключать такую возможность.
   Ларен кашлянула.
   - Клив, мы все видели, как  ты  дважды  набрасывался  на  Рагнора,  когда
узнавал, что он причинил зло Чессе. Любому ясно, что ты хочешь ее.
   - Да, верно, я хочу ее, потому что она женщина и притом красивая, а я  не
ложился с женщиной уже много недель. Но что с  того?  Любому  мужчине  нужна
женщина, на то он и мужчина.
   - Давайте прекратим  этот  бессмысленный  разговор,  -  вмешался  Меррик,
смущенно глядя на женщин. - Послушай, Ларен, вы,  женщины,  привыкли  думать
сердцем, а не головой. Клив вел переговоры с Ситриком о браке Чессы с  сыном
Ролло. Он просто обязан отвезти ее к Вильгельму. Он дал слово и  должен  его
сдержать. Речь идет о его чести.
   Чесса, до сих пор стоявшая среди других женщин, решительно вышла вперед.
   - Меррик, ты сказал, что речь идет о чести Клива. А я  считаю,  что  речь
идет о моей жизни. Я выслушала вас, а  теперь  вы  послушайте  меня.  Пришло
время рассказать правду, которую вы четверо уже знаете  и  о  которой,  быть
может, догадываются и все остальные.
   - Чесса, нет! - торопливо сказала Мирана, хватая ее за рукав.
   - Оставь, Мирана. Это мое будущее, а не твое. Я прошу всех присутствующих
поклясться, что они будут молчать о том, что сейчас услышат, ибо я  не  хочу
причинить вред моему отцу. И не забудьте убрать  отсюда  Рагнора,  Керека  и
троих раненых. Им ни к чему это знать. Капитана Торрика можно  оставить.  Он
так одурел от снадобий старой Альны, что не понимает, где находится.
   - Не делай этого, Чесса, - молвил Рорик. Хафтер, Аслак и  Скулла  вынесли
троих раненых вон из дома, хотя те и клялись  Тором  и  Одином,  что  ничего
никому не расскажут - пусть только  им  разрешат  остаться  и  послушать.  У
Рагнора был скучающий вид. Керек раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но,
увидев выражение, которое приняло лицо Рорика, передумал.  Хафтер  посмотрел
на Рорика, вопросительно приподняв бровь, однако тот  только  молча  покачал