ище! Не меньше двухсот лет, и никак не сломаются!
С какой радостью Норт велел бы их выкинуть!
   - О чем ты думаешь, Норт?
   - Что? О, просто прислушивался к  чертовым  часам.  Отвратительный  звук!
Скорее, какой-то странный скрежет, не находишь?
   - Да, ты прав. Словно задыхающийся от гнева человек пытается кричать.
   - Мне нравится твой образ  мыслей,  Кэролайн,  пожалуй,  не  стоило  идти
сегодня со мной на берег.
   - Но я не могла иначе. Что же происходит? И можно ли все это понять?
   Норт подошел к камину, встал на колени и разжег огонь.
   - Я послал Оуэна проверить, куда девался Беннет. Он, вероятно, уже  успел
уехать, но кто знает? Конечно, нам ясно, что он  не  убивал  твою  тетю,  но
возможно, заметь, только возможно, расправился с миссис Пелфорт.
   - Но зачем ему это?
   - Бог знает! Может, она давала ему деньги. Что  если  он  был  любовником
Норы, и она устала от него или он от нее, особенно теперь, когда на  Беннета
свалилась  неожиданная  удача.  Во  всяком  случае,  мы  все  узнаем  утром.
Послушай, Кэролайн, становится  холодно.  Хочешь  остаться  сегодня  в  этой
спальне?
   - Это зависит от того, где будешь спать ты. Я только хочу быть с тобой.
   Норт поднялся,  подошел  к  жене  и,  сжав  ее  лицо  большими  ладонями,
прошептал:
   - Мне нравится не только твой ум, Кэролайн  Найтингенл,  но  и  ты  сама.
Необыкновенная женщина.
   И начал целовать ее. До этой  минуты  Кэролайн  считала,  что  смертельно
измучена и устала так, что тут  же  заснет.  Но  свинцовое  чувство  тяжести
рассеялось, как дурной сон, а на смену пришла  бурлящая  энергия,  мгновенно
унесшая ее за облака, пробудившая неудержимое желание  пуститься  в  пляс  и
целовать Норта, пока тот не застонет от наслаждения. Он повернул Кэролайн  к
себе спиной, поднял тяжелое  покрывало  каштановых  волос  и,  наклонившись,
принялся покусывать и осыпать поцелуями ее уши и шею.
   - Очень мило,  жена,  очень,  -  заверил  он,  но  Кэролайн  вывернулась,
почувствовав, как язык легонько щекочет нежную мочку.
   - Я хочу видеть тебя, - раскапризничалась она. - Всего, с головы до  ног,
пожалуйста!
   - Снова оказаться в твоей власти? Обнаженным? Как прошлой ночью?
   Кэролайн торжественно кивнула.
   - Думаю, мне будет очень полезно как следует познакомиться с твоим телом,
теперь, когда я немного пришла в себя. Да, только начнем  медленно-медленно,
чтобы я не испугалась и не упорхнула в ужасе из спальни.
   Норт погладил ее по щеке, отступил, и не прошло и  трех  минут,  как  он,
оставшись обнаженным, лукаво улыбался жене.
   -  Возьми  меня,  Кэролайн,  -  объявил  он,  широко  раскинув  руки.   -
приказывай, что делать, чтобы угодить тебе.
   Глаза Кэролайн вспыхнули от возбуждения и предвкушения новых наслаждений.
Пальцы дрожали от нестерпимого желания дотронуться до Норта.
   - Ложись на постель, Норт, на спину, пожалуйста.  Он  растянулся  посреди
широкой постели и с надеждой осведомился:
   - Может, собираешься привязать мои руки к спинке кровати?
   Кэролайн по-птичьи склонила голову набок:
   - А это еще зачем?
   Норт расхохотался над ее невинностью.
   - Чтобы полностью повелевать мной. А иначе мне может  взбрести  в  голову
неожиданно наброситься на тебя, повалить на кровать и одолеть своей  мужской
силой, напугать и принудить к повиновению. Вдруг похоть  завладеет  мной,  и
тогда ты погибла.
   - Вожделение может захватить и меня, Норт. Это звучит немного странно еще
и потому,  что  вчерашней  невесте  не  подобает  знать  о  подобных  вещах.
Наверное, мне следует держаться скромно, целомудренно и благоразумно.., но я
не такая. Где твои галстуки?
   К тому времени, когда  она  ухитрилась  обмотать  его  запястья  полосами
белого шелка, оба весело смеялись.
   - Ну вот, теперь ты по-настоящему в моей власти, Норт Найтингейл.
   - Да, - протянул он задумчиво, - ты, кажется, вполне довольна собой.
   - Как! Ты уже жалеешь, что отдался мне на милость?
   - Нет, просто  думал,  что,  может  быть,  следует  написать  собственное
руководство для женихов. Заверить их, что если на  вторую  ночь  новобрачной
придет в голову привязать их к кровати, значит, так и нужно, и они не должны
тревожиться, если жена начнет прыгать через ограду сада или пытаться  играть
сюиты Баха, сидя в ванне. Следует исполнять любые желания дамы.
   - Прекрасная мысль! - кивнула Кэролайн. Встав с  постели.  -  она  зажгла
свечи и начала раздеваться, возбужденно блестя глазами, дразня  недосягаемой
близостью, прекрасно понимая, что делается с Нортом.  К  тому  времени,  как
тонкая сорочка скользнула на пол, разлившись  светлой  лужицей,  Норт  почти
задыхался.
   - Кэролайн, - с трудом проговорил он, безуспешно пытаясь освободить руки,
но неожиданно замер,  поняв,  что  испытывает  безумное  наслаждение.  Плоть
отвердела, словно каррарскнй мрамор,  из  которого  была  высечена  каминная
доска, сердце колотилось так  сильно,  что  болели  ребра,  воздух  тяжелыми
толчками вырывался из легких. Ему никогда не приходило в голову, что молодая
жена с такой готовностью будет учиться любовным играм в супружеской  постели
и даже захочет соблазнять мужа, пока его желание не станет непереносимым.
   - Мои волосы, - спохватилась Кэролайн и медленно подняла  руки,  упиваясь
своей властью над Нортом, начала по одной вынимать  шпильки.  -  Ну  вот,  -
наконец объявила она, тряхнув роскошными волосами, - теперь я готова уделить
вам внимание, милорд.
   Норт откинулся на подушки и закрыл глаза. Тело  настойчиво  пульсировало,
словно обожженное. Норт сознавал,  что  она  смотрит  на  него,  внимательно
изучает, и  ничего  в  жизни  не  желал  так,  как  мгновенно  почувствовать
прикосновение ее губ. Но ожидание все затягивалось, до тех пор, пока Норт не
понял, что сейчас закричит. И в это мгновение теплые ладони распластались по
его груди. Норт напрягся. Ладони  скользнули  ниже,  к  животу,  и  он  тихо
застонал. Ладони легли на  заждавшуюся,  налившуюся  кровью  плоть,  и  Норт
выгнулся дугой, чувствуя, что вот-вот впадет в блаженное забытье, взмолился:
   -  Кэролайн,  милая,  остановись,  умоляю!  Но  она,  словно  не   слыша,
наклонилась  и  поцеловала  гордо  стоявший  отросток.  Норт  громко  охнул,
охваченный изощренной мукой и почти  теряя  сознание.  И  снова  эти  тонкие
маленькие ладошки запутались в волосах на груди.
   - Я  очень  рада,  что  именно  ты  мой  муж,  Норт.  Грудь  Норта  часто
вздымалась, но он нашел в себе силы открыть глаза и взглянуть  в  ее  широко
раскрытые и зеленые, как болотная трава у подножия восточного склона, глаза.
   Губы чуть приоткрылись, и Норту  захотелось  целовать  ее,  пока  оба  не
погибнут от удушья.
   - Теперь ты меня развяжешь, Кэролайн?
   - Нет, вряд ли. Я хочу  целовать  тебя  и  ласкать  тоже.  Боюсь,  я  все
перепутала. По-моему гораздо интереснее начать с вершины  горы,  чем  э-э..,
скажем с середины.
   - Да, - согласился Норт, но, почувствовав легкое  прикосновение  ее  рук,
вздрогнул.
   - У тебя восхитительная манера мыслить здраво.
   - Следовало начать с твоего прекрасного рта, Норт. Она встала  на  колени
над мужем, и ее великолепные  волосы  душистым  дождем  рассыпались  по  его
плечам. Наклонившись, Кэролайн поцеловала его, легко  обводя  языком  нижнюю
губу, словно не вполне уверенная, что делать. Но Норт ничуть не возражал.  И
хотя терпение было на исходе, он не собирался ей мешать. Пусть  сегодня  все
будет так, как захочет жена.
   Кэролайн снова поцеловала мужа, на этот раз более уверенно,  и  когда  ее
язык скользнул между его губ, Норту показалось, что он сейчас взорвется.  Но
она отстранилась, пристально оглядывая мужа.
   - Страсть пожирает меня лишь от прикосновения  к  твоим  губам,  Норт.  Я
должна  немедленно  остановиться,  иначе   придется   пропустить   остальные
ступеньки.
   Кэролайн выпрямилась, глубоко  дыша,  и  Норт  обнаружил,  что  не  может
отвести глаз от двух упругих  холмиков,  увенчанных  затвердевшими  ягодками
сосков.
   - Мне нравится, что ты весь покрыт темными волосами. - пробормотала  она,
гладя густую поросль мелких завитков. - Такие густые и теплые.  У  меня  нет
ничего подобного.
   - Нет, - согласился Норт, гадая, что она будет делать дальше.
   - Твой рот, о твой рот, всегда этот прекрасный рот, - выдохнула  Кэролайн
и, снова нагнувшись, приникла к его губам. - Никогда не думала, что это  так
чудесно - целовать мужчину. - Нежные  груди  прижались  к  его  груди,  чуть
подрагивая,  лаская  его  плоть,  и  Норта  охватили  испепеляющая  страсть,
безумное желание оказаться в ней. Он резко дернул за  галстуки,  стягивающие
его запястья. Послышался треск разорванной ткани. Он медленно опустил руки и
прижал к себе Кэролайн.
   - Прости, милая, но я, кажется, больше не могу. Ты, наверное,  счастлива,
но для меня это слишком.
   Впившись в ее губы, он быстро перекатился, так,  что  Кэролайн  оказалась
снизу, и стал покусывать ее ребра, живот, грудь, из  последних  сил  пытаясь
сдержаться. Но тут теплые ладони провели по его спине.  И  Норт,  не  вынеся
сладостной пытки, приподнялся, глядя в ее раскрасневшееся  лицо  и  думая  о
том, что никогда не встречал женщины прекраснее,  ни  в  этой  жизни,  ни  в
предыдущих. Он ласкал створки нежной раковины, пока не  почувствовал  теплую
влагу на пальцах и, не собираясь больше ждать ни одного мгновения, слился  с
ней, врезаясь  глубже  и  глубже,  терзая  губы  поцелуями,  пока  Кэролайн,
наконец, не охнула. С губ сорвался полустон-полукрик,  и  Норт  торжествующе
улыбнулся, заглушая поцелуем  ее  крики.  Только  потом  он  излился  в  нее
животворным потоком, уверенный, что сейчас от ослепительного,  исступленного
экстаза разорвется сердце.
   - Норт?
   - Хм-м-м? - Головы их лежали рядом на подушке.  Как  могла  Кэролайн  так
быстро очнуться? Норту хотелось немного отдышаться,  ничего  больше,  только
отдышаться, чтобы пережить первые несколько мгновений, однако она уже сумела
выговорить его имя. - Давай заведем дюжину детишек, хорошо?
   -  Угу,  -  машинально  пробурчал  он,  продолжая  медленно,   равномерно
втягивать воздух, но в этот момент Кэролайн чуть шевельнулась под ним,  и  к
неожиданному удовлетворению Норт ощутил,  как  начинает  вновь  разбухать  и
твердеть в ней, наливаясь силой.
   - А, будь что будет, - пробормотал он, чувствуя, как она  тугими  ножнами
сжимает его плоть, и, конечно, большего чуда на земле просто не могло  быть.
Но, тут его осенило.
   - Что? - выдохнул Норт, боясь шевельнуться.
   - О, Норт, это так прекрасно, пожалуйста... Он, должно быть,  не  так  ее
понял. И подумает об этом позже.  Норт  снова  вознес  Кэролайн  к  вершинам
блаженства, содрогнулся в сладостных конвульсиях, казалось,  сосредоточивших
в себе все, что было самого важного в жизни мужчины, и теперь, обессиленный,
счастливый, насытившийся, готов был уснуть не меньше, чем лет на десять.  Он
прижал к себе жену, почувствовал теплое дыхание  на  своем  плече  и  закрыл
глаза.
   - Дети, Норт, - повторила она, чуть прикусив кожу на его груди. - Пусть у
нас будет много-много детей. Норт застонал.
   - Я была единственным ребенком, и мне это не нравилось. Иногда  было  так
одиноко. Я помню, что мать ходила  беременной  несколько  раз,  но  ни  один
ребенок не выжил. Как-то я даже попросила отца дать мне маленькую сестренку,
но он только покачал головой и отвернулся. Помню, мне было  лет  семь,  и  я
услыхала, как горничные толковали между собой о том, что мама едва не умерла
от последних родов, и тяжело вздыхали при этом. Надеюсь, в этом  я  непохожа
на нее.
   Царица небесная, как она могла думать  столь  связно,  чтобы  высказывать
подобные вещи? Он не был готов к этому. Просто не готов.
   Норт поцеловал ее волосы, вдыхая запах лаванды, и это было последним, что
он помнил. Вскоре раздался легкий храп,  и  он  погрузился  в  глубокий  сон
удовлетворенного мужчины. Кэролайн прижалась к нему.  У  Норта  был  тяжелый
день. Человеку необходим отдых.
   Она неожиданно представила Нору Пелфорт и  вздрогнула.  Что  же  все-таки
здесь происходит?
   - Что ты имела в виду, черт возьми, когда заявила, что не похожа на мать?
Конечно, не похожа, гром и молния! И не смей больше говорить о таком!
   Кэролайн  так  перепугалась,  что  от  неожиданности  подскочила.   Норт,
опершись на локоть,  окинул  ее  свирепым  взглядом,  продолжая  рассерженно
бормотать что-то, но через мгновение уже снова  спал,  и  Кэролайн  покачала
головой. Скорее всего, он вообще не просыпался по-настоящему.
   Она  крепко  обняла  мужа,  почему-то  обрадованная  его  гневной  речью.
Наверное, он все-таки немного  неравнодушен  к  ней..,  совсем  немного,  и,
значит, дело не только в мужской похоти. Что же касается  женской  похоти..,
конечно, это вполне  естественно.  Но  она  еще  питала  к  Норту  и  теплые
человеческие чувства, возвышенные и  нежные,  не  имеющие  ничего  общего  с
телесными, чистые и цельные, переполняющие сердце.  Однако  странно  только,
что эти чувства ничем не давали о себе знать, пока Норт ласкал ее. И еще муж
ужасно нравился ей, вот такой, лежащий на спине,  с  закинутыми  под  голову
руками.

Глава 25

   - Э-э-э, мисс.., то есть ваша милость!
   Кэролайн подняла голову от книги  о  короле  Марке  и  увидела  горничную
Тимми, стоявшего в дверях спальни.
   - Добрый день, Тимми. Удалось найти еще лаванды для ванн?
   - И нет, мисс.., то есть ваша милость.  Я  думал,  теперь  миссис  Мейхью
позаботится о ваших ваннах.
   - Я предпочитаю тебя, Тимми.
   - Спасибо, мисс.., ваша милость. Вижу, вы читаете что-то важное.
   - Да, по крайней мере для предков его милости. Ты когда-нибудь  слышал  о
короле Марке, Томми?
   При виде безутешной скорби на лице мальчика,  мрачно  качающего  головой,
Кэролайн невольно улыбнулась.
   - Видишь ли, люди считают, что он правил Бретанью и Корнуоллом в середине
шестого века, но наверняка никто ничего не знает - слишком давно  это  было.
Однако жена короля, Изольда, предала его и... -  Она  внезапно  осеклась.  -
Думаю, это не так уж интересно. Что ты хотел, Тимми?
   - Ну.., ваша милость...я только хотел  спросить..,  не  отдадите  ли  мне
теперь хлопушку, ведь старый Ффолкс смылся и больше не станет вас красть.
   - Вот оно что, - кивнула Кэролайн, поднимаясь и мгновенно забыв о  короле
Марке, его неверной жене и о том интересном предположении, что  Тристан  был
скорее сыном, а не племянником Марка. Она  отыскала  маленький  пистолет  и,
обернувшись к мальчику, нахмурилась:
   - Уверен, что твоему отцу пригодится этот пистолет? Он сломан.
   - О да, мисс.., ваша милость.
   - Видишь ли, я расспрашивала Кума о твоей  семье,  и  он  сказал,  что  у
твоего отца не одно, а несколько ружей, и все исправны.
   Тимми, неловко переминаясь, опустил глаза.
   - Так вот насчет этого парня, короля Марка...
   - Кум также объяснил, что твой отец не слишком добрый человек.
   И внезапно вместо маленького  мальчика  перед  ней  предстал  разъяренный
мужчина.
   - Ублюдок пьет, пока эль из  ушей  не  польется,  а  когда  миссис  Фрили
выгоняет его и говорит, что не позволит громить гостиницу, он ковыляет домой
и набрасывается с кулаками на ма и сестер. Если он хочет задать трепку  мне,
я всегда могу сбежать в Маунт Хок, но ма и сестрам некуда  идти.  Мне  нужен
пистолет, мам, я должен их защитить.
   Кэролайн мельком взглянула на карманный пистолет, когда-то принадлежавший
отцу, который все еще сжимала в руке. Она прекрасно понимает чувства  Тимми,
его страстное желание оберегать мать  и  сестер.  Как  ужасно  ощущать  себя
беспомощным перед грубой силой! У беременных дам были кинжалы, а  мисс  Мэри
Патрисия не расставалась  с  пистолетом.  Кэролайн  хранила  свой  кинжал  в
комоде.
   - Ты прав, Тимми, - сказала она наконец. - Тебе этот пистолет нужнее, чем
мне. Только обещай, что будешь очень осторожен. И не застрели отца, слышишь?
Если попытаешься остановить его, стреляй в воздух. Этот пистолет  производит
так много шума, что напугает даже корову. Уверена, что отец присмиреет. Если
первый выстрел не поможет, нажми курок еще раз, хорошо?
   - Обещаю мисс.., ваша милость. Я не желал бы прикончить отца, просто хочу
заставить его держать кулаки в карманах. А как можно выстрелить еще раз?
   - Ты умеешь с ним обращаться?
   - Нет, - вздохнул Тимми, - только однажды в руках держал.
   - Что ж, тогда пойдем в сад и поупражняемся в  стрельбе.  Я  покажу,  как
чистить и заряжать пистолет. Видишь ли, Тимми,  он  двуствольный  и  поэтому
может быть заряжен сразу двумя пулями. Держи его в чистоте. А  это  механизм
замка...
   Час спустя, услышав  выстрелы  на  восточном  склоне,  Норт  оцепенел  от
страха, но тут же опомнился и бросился бежать. Ноги не слушались  настолько,
что он ударился о ствол яблони и, не  в  силах  бежать  дальше,  вцепился  в
ветку, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам.  Тут  на  глаза  ему  попались
Кэролайн и горничная Тимми, стрелявшие  в  бутылку,  установленную  футах  в
двадцати от них.
   - Молодец, Тимми, - воскликнула Кэролайн, - ты почти попал.  Старайся  не
дергать пистолет, держи его неподвижно. Конечно, он  тяжелый,  но  ты  скоро
привыкнешь, Старайся, чтобы мушка и мишень были на одной линии. Вот  так.  А
теперь нажимай курок, очень, очень медленно.  -  Раздался  громкий  выстрел.
Норт увидел, как блестящие осколки летят во все стороны.
   - Что здесь происходит, черт возьми?
   Хозяин Маунт Хок уже хотел было выступить вперед и потребовать ответа, но
остановился. Нет, позже она сама расскажет, что  делала  здесь  с  горничной
Тимми.
   Норт повернулся и начал  взбираться  по  склону,  сорвав  по  пути  низко
висевшее яблоко. Он вытер его  о  бриджи,  пока  румяные  бока  не  засияли,
подкинул в воздух, поймал и съел в три глотка. Что же все-таки она  и  Тимми
делают с пистолетом? Норт знал, что рассказ его не утомит. И он не обманулся
в своих ожиданиях. Норт уставился на жену с открытым  ртом,  потом  все-таки
захлопнул его и снова открыл. И произнес медленно, со зловещим спокойствием:
   - Ты предупредила, чтобы Тимми не убивал отца, когда тот пьян и  избивает
жену и детей, и велела, чтобы мальчик стрелял над его  головой  и  перепугал
негодяя до потери памяти.
   - Верно, Тимми неглуп. И теперь неплохо стреляет.  Я  буду  заниматься  с
ним, пока не уверюсь, что все в порядке и мальчик никого не прикончит,  даже
если перепугается. Его отца ждет неприятный сюрприз, когда  он  в  следующий
раз вздумает изводить семью, гнусный пьяница.
   Муж еще раз пристально оглядел ее, покачал головой и, сознавая свой долг,
покинул дом. Час спустя Кэролайн сидела с мисс Мэри Патрисией в  гостиной  и
помогала ей шить одежки для малыша,  но  тут  появился  Кум  и  обратился  к
хозяйке дома, намеренно игнорируя мисс Мэри Патрисию.
   - Мадам, мистер Полгрейн хотел бы обсудить с вами  меню  на  неделю.  Как
оказалось, его милости нет дома.
   - Его милость никогда не обсуждал меню с Полгрейном,  как  вам  прекрасно
известно, Кум.
   - Но должен был, мадам. Не подобает, чтобы мистер  Триджигл  продолжал  и
дальше это делать.
   Кэролайн сделала еще несколько стежков, не очень  маленьких,  не  слишком
ровных, отложила крохотную батистовую распашонку и удивленно подняла брови:
   - О, Кум, вы все еще здесь? Передайте Полгрейну, что я жду его в  дамской
гостиной через четверть часа.
   - У нас нет никакой дамской гостиной, мисс.
   - Теперь есть. Та солнечная комната за библиотекой.
   - Но...
   - Четверть часа. Кум.
   - Да, мисс.
   Когда дверь закрылась за величественно-прямым Кумом, мисс  Мэри  Патрисия
звонко   хихикнула   -   совершенно   неожиданный   звук   в   устах   столь
благовоспитанной леди.
   - Настоящий старый педант, верно? - Она снова хихикнула. - Но представьте
себе, я вчера ходила в деревню и видела, как он  беззастенчиво  ухаживал  за
владелицей маленькой кондитерской на Хай-стрит. Распространял