ь,  когда  во  всем  обвинили  тебя,  она  и  тебя  тоже
ненавидела за то, что ты женился на Нирее и продолжал рожать детей.  Ни  ей,
ни мне не на радость это твое отродье, но тебе на нас наплевать.
   - Хельга вела себя глупо, но к смерти Ниреи она непричастна.
   - Ты сказала мне, что дядя Ролло влюбился в Нирею,  что  он  обезумел  от
ревности, что это он... - подала голос Ларен.
   - Замолчи, идиотка!
   Ларен изумленно взглянула на свою сводную сестру.  Впервые  в  жизни  она
услышала крик из уст Ферлен, впервые Ферлен опустилась до перебранки.
   - Клянусь богами, я сама все  испортила.  Мне  следовало  приказать  этим
людям сразу убить тебя и щенка, которого родила нашему отцу Нирея, но нет, я
велела им продать тебя работорговцам на юг, я хотела, чтобы ты прошла  через
голод, страдание, безнадежность. Отта требовал покончить с тобой немедленно,
но я возражала. Почему я не послушалась его, ради всех богов?
   - Мы достаточно  пережили,  Ферлен,  -  возразила  Ларен,  но  сестра  не
обратила внимания на ее слова, она продолжала свое:
   - Они сказали мне, что мало выручили, продав тебя работорговцам, однако я
щедро вознаградила наемников, и негодяи остались довольны, а потом Отта убил
их, поскольку боялся, что они не сумеют уберечь нашу тайну.  Но  мои  деньги
так и не вернулись ко мне.
   - Но почему, Ферлен, почему? - на этот раз ее перебил Халлад, и в  голосе
отца прозвучала мольба и глубокая скорбь.
   Ферлен  на  миг  утихла.  Потом  улыбнулась,  дразня  их,  изводя   своим
молчанием:
   - Да ничего я и не делала. Все совершил Отта, я  ни  при  чем.  Я,  вроде
Хельги, стараюсь напустить  на  себя  важность,  морочу  вам  голову  своими
вымыслами. О да, я - настоящая сказительница, вы  слушаете  меня  с  большим
интересом, чем даже Ларен. Итак, я невиновна, вот и  все,  что  вам  следует
знать.
   - Невиновна! Безвредна, как ядовитая гадюка! - рявкнул Ролло. - Зачем  ты
убила Фромма? Зачем подсылала своих наемников к Меррику? Отвечай, Ферлен! Ты
всегда получала от меня все, чего желала.  Дети  твои  умерли,  это  большое
несчастье, но подобное случается  и  с  другими  женщинами,  однако  они  не
становятся чудовищами только оттого, что не сумели выносить дитя.
   - Все они умерли, - тихим, спокойным  голосом  отозвалась  Ферлен,  глядя
мимо Ролло, на тяжелые алые занавеси позади его трона. - Умерли еще  в  моей
утробе, все до одного. Никто из них даже не пискнул, появившись на свет. Все
умерли, - теперь ее взгляд вновь обратился к герцогу. - Я думала, это Кардль
виноват, что дети мои рождаются мертвыми, и я позвала на свое  ложе  Фромма,
он зачал трех последних, но они тоже родились мертвыми. Мое тело убивало их,
всех, одного за другим. Они гнили у меня в  чреве  и  мертвыми  выходили  на
свет. Боль, дядя, эта боль сокрушила  бы  сильнейшего  воина,  но  я  хотела
ребенка, так хотела родить живого ребенка, который стал бы твоим преемником,
и  потому  вновь  и  вновь  решалась  родить,  и  вновь  извергала  мертвое,
разлагающееся тельце, молясь на этот раз  услышать  крик  младенца,  увидеть
ножки и ручки, которые смогут двигаться, глазки, которым откроется жизнь,  а
не смерть, и я вновь и вновь терпела эту муку, а затем решалась на очередную
попытку - и все сначала.
   - Мне очень жаль, Ферлен, очень жаль, - отозвался Халлад, - я не понимал,
каково тебе.
   - Ты еще спрашиваешь, почему я убила этого глупого быка, Фромма? Он хотел
рассказать, что он спал со мной. С тех пор прошло уже два года, и  вдруг  он
спохватился и решил рассказать тебе, этот  глупец  приревновал  меня,  когда
обнаружил, что я приняла на свое ложе Отту. Этот человек сам  не  знал,  что
ему нужно. Когда родился мертвым наш третий младенец, он заявил мне,  что  я
толстая, уродливая и он больше не желает спать  со  мной.  Так  чего  же  он
волновался, кого я выберу после него? Но нет, его уязвило, что Отта пришелся
мне больше по душе, чем он сам. А  ведь  Отта  никуда  не  годился,  блеющий
баран, да и только, от него и мертвенького младенца не родишь. Он все  время
держался за свое брюхо, и ныл, и жаловался на нестерпимую боль. Может, и  на
этот раз дело было во мне, а не в Отто? Наверное, я уже слишком стара, чтобы
зачать.
   Мука и сострадание выразились на лице  Халлада,  он  медленно  подошел  к
дочери. Она только взглянула на него, и растерянность в ее глазах  мгновенно
сменилась  ненавистью,  столь  глубокой,   столь   неистовой,   что   Халлад
инстинктивно отшатнулся.
   - Не прикасайся ко мне! -  вскрикнула  она.  -  Негодяй,  выродок!  Ты-то
почему не умер? Ты прикончил мою мать своей ненасытной похотью, а потом взял
себе в жены эту потаскуху Нирею, мою ровесницу, и она родила Ларен, а  потом
и Таби, наследничка, маленького Таби, которого  все  прямо-таки  обожали,  в
особенности дядя Ролло - возился с ним, носил его  на  руках  и  обещал  ему
власть над Нормандией. Я хотела убить и его, и тебя, я прикончила эту  шлюху
Нирею, только опоздала, о боги, я опоздала:
   Таби уже появился на свет. Она могла родить еще больше детей,  мальчиков,
пришлось остановить ее, и я это сделала) - В тебе не осталось ничего,  кроме
ненависти и разочарования, Ферлен, - негромко проговорил Халлад. - Нирея  не
причинила тебе зла, она заботилась о тебе и о  Хельге,  она  старалась,  так
старалась, бедняжка, подружиться с вами обеими и  доверяла  тебе,  а  ты  ее
сгубила. Наверное, ты отравила ее? Да, скорее всего, это был яд.  На  тонкой
шее Ниреи остались отпечатки пальцев, и меня обвинили в том, что  я  задушил
ее, но я и пальцем жену не тронул, и никогда бы не мог даже ударить ее, хотя
в тот день мы ссорились, это правда, и о нашей ссоре многим стало  известно.
Ты воспользовалась моментом, и подозрение  пало  на  меня,  я  вынужден  был
бежать, чтобы Ролло не пришлось казнить меня. Полагаю, ты сдавила  ей  горло
уже после того, как она умерла. Но знаешь, Ферлен, Ролло не поверил,  что  я
повинен в смерти Ниреи, он спрятал меня, а два года назад  я  превратился  в
старого колдуна и таким образом  остался  в  живых.  Мне  очень  жаль  тебя,
Ферлен. Я бы убил тебя, если бы потерял Ларен и Таби, но они  оба  живы.  По
крайней мере, ты пощадила их, хотя и из дурных  побуждений.  Что  ты  можешь
сказать на это, Ферлен?
   - Вот что я скажу тебе, старик: если б тебя не обвинили в убийстве  твоей
шлюхи-жены, не прошло бы и нескольких недель, ну, может, месяцев, как ты  бы
привел в дом новую женщину, потому что ты - похотливый старый козел -  и  на
этот раз выбрал бы себе девушку моложе, чем я или Хельга.  Она  бы  народила
тебе сыновей, не правда ли? Ты ведь любишь похваляться своей мужской  силой,
верно? Таби, а потом еще и еще, ты стал бы отцом многих  детей,  и  все  они
живехонькие, все выходили бы на свет из материнской утробы с громким воплем,
все они могли бы дышать - а я осталась бы ни с чем.
   - Ты и так осталась ни с чем, Ферлен, - заметил Ролло, - ты потеряла все.
   - У меня есть Кардль.
   - Да, он человек надежный и неопасный. Он ведь так и  не  узнал,  что  ты
спала с Фроммом, да еще и с Оттой?
   - Он ничего и не узнает, пока я сама не скажу  ему.  -  В  голосе  Ферлен
зазвучало презрение. - Это ты, Ролло, ты выбрал мне в мужья это ничтожество.
Он не мог даже сделать мне ребенка, мне всякий  раз  приходилось  брать  его
жезл в рот и сосать до тех пор, пока он не становился нормальной величины, а
потом я сама запихивала его внутрь себя, не то Кардль так  и  глазел  бы  на
меня, размышляя о великих людях прошлого, о покойниках, о  римлянах,  короле
Альфреде и сумасбродном рыцаре Карле. Фромм и Отта по крайней  мере  обычные
мужчины с мужскими желаниями. Как бы я хотела, чтобы ты умер, дядюшка Ролло,
но мне этого не дождаться, ты собираешься жить вечно; я уж вижу.
   Ферлен внезапно осела на  колени.  Опустив  голову,  она  обхватила  себя
руками и начала медленно раскачиваться взад и вперед.
   - Почему ты пыталась убить Меррика? -  Теперь  Ролло  говорил  тихо,  его
голос, казалось, сулил  безопасность.  -  Он-то  уж  ничем  перед  тобой  не
провинился.
   Ферлен долго не отвечала, и Ролло собирался повторить свой вопрос, но тут
женщина подняла голову и  уставилась  на  Меррика  так,  словно  видела  его
впервые:
   - Ты сам назначил его наследником. Раз уж я не сумела родить сына,  я  не
могла допустить, чтобы правил вот этот, а потом - его сын и дети его детей.
   - Он никогда не станет  герцогом,  Ферлен,  -  произнес  Ролло,  и  голос
владыки Нормандии прозвучал холодно и решительно. Никто не мог бы вступить в
борьбу с ним. - Он не будет герцогом. Таби жив. Твой отец уже сказал тебе об
этом, но ты не услышала. Да, Таби жив и счастлив, как и следует малышу, он в
надежном убежище, в Норвегии, в Вестфольде, в усадьбе,  которая  принадлежит
Меррику.
   Ферлен вскочила на ноги:
   - Нет! Ты солгал! Меррик теперь в милости у тебя, это ему ты...
   - Таби жив. Меррик нашел Таби и Ларен на рынке рабов  в  Киеве.  Я  бы  с
радостью признал Меррика своим сыном, он честен и  благороден,  но  мой  сын
Гийом Длинный Меч будет  править  после  меня,  а  Таби  станет  его  верным
спутником, надежным и смелым, он научится  разумно  и  отважно  служить  ему
мечом и советом.
   Ферлен ничего не ответила. Она просто поглядела на Ролло, затем на  Ларен
и Меррика. На отца она так и не взглянула.
   Наконец Ролло приказал:
   - Веланд, отправь ее назад в спальню. Приставь к дверям двух  стражников.
Мы обсудим, как нам поступить с Ферлен.

***

   Под утро в спальню к Меррику и Ларен заглянула Хельга.  В  полумраке  она
уже не казалась юной:
   - Пошли скорей! - потребовала она и потрясла Меррика за плечо. - Пошли!
   Ролло и Халлад подоспели раньше них, оба они молчали, мрачно  уставившись
в пол. Ферлен лежала на постели, голова ее покоилась на мягкой подушке, тело
прикрыто нарядно расшитым платьем - заботливые руки расправили  на  нем  все
складки. Смерть вернула молодость увядшему лицу, ласковые пальцы прикрыли ее
глаза, волосы Ферлен расчесали  щеткой,  так  что  они  вновь  заблестели  и
завились в локоны и длинными прядями лежали на груди. Руки Ферлен вытянулись
вдоль тела, ладони были обращены вверх.
   - Кардль бежал, - произнес Ролло, обращаясь к Меррику и Ларен. - Она  уже
давно умерла.
   - Как это случилось? - спросила Ларен.
   - Не знаю, - ответил Ролло. - Крови мы не обнаружили. На лице ее не видно
ни боли, ни следов борьбы. Рано утром Хельга зашла навестить  ее  и  застала
уже мертвой. Стражи говорят, она не пыталась выйти из комнаты.  Кардль  ушел
вчера вечером. Я не приказывал, чтобы они караулили и его.
   - Похорони ее, - внезапно решил Халлад. - Надо опустить ее в землю сейчас
же, нынче утром, и довольно об этом.
   Ролло кивнул.
   - А как же Кардль? - спросила Хельга. - Это ведь он убил Ферлен,  конечно
же, он. Как ты поступишь с ним, дядя Ролло?
   - Скоро ты узнаешь и это, -  ответил  Ролло,  -  можешь  не  сомневаться.
Скоро.

Глава 26

   Таби сидел на скамье  подле  Клива  и,  следуя  его  указаниям,  старался
завязать сложный узел. Внезапно у ворот  усадьбы  поднялась  суета,  и  Таби
резко вздернул голову, точно молодой щенок, привыкший  отзываться  на  любой
звук.
   - Это Ларен?
   - Пойдем поглядим, - ответил Клив, беря малыша за руку, но  Таби  тут  же
вырвался и унесся вместе с Кенной. Мальчишки пронеслись мимо рабов, чинивших
изгородь, стягивавших частокол тугим канатом - который сперва вымачивали,  а
потом сушили, и так три раза, чтобы  придать  ему  прочность,  -  проскочили
через широкие ворота в изгороди и полетели через  поле,  ставшее  плоским  и
угрюмым, лишившись колосьев ячменя и ржи. Тропа привела их вниз, к заливу.
   Таби увидел Меррика  и,  заорав  во  всю  мощь  своих  легких,  опрометью
бросился к нему. Меррик, смеясь, подхватил Таби и  высоко  подбросил  его  в
воздух, затем поймал малыша и крепко прижал к  груди.  Ларен  стояла  позади
Меррика и видела, как муж, прикрыв глаза, прячет лицо в волосенках Таби. Как
всегда,  когда  Ларен  становилась  свидетельницей   подобной   сцены,   она
испытывала какую-то мучительную  радость.  Наконец  Таби  приподнял  голову,
поцеловал  Меррика  в  щеку  с  громким  влажным  чмоканьем  (Меррик   снова
расхохотался) и тогда лишь заметил сестру.
   - Ларен! -  завопил  он,  обвил  ее  шею  тонкими  детскими  ручонками  и
обслюнявил ее щеки своими поцелуями.
   - Таби; ты лижешься, словно глупый щенок, -  проворчала  Ларен,  стараясь
скрыть слезы, которые жгли ей глаза. - Перестань вертеться. Можно  подумать,
ты учился у этого черного чудища, Керцога. Ты, наверное, и  вырастешь  таким
же большим, как и он.
   Таби в ответ рассмеялся. Все шло как нельзя лучше.
   - Я должна кое-что рассказать тебе, - произнесла Ларен, опуская  Таби  на
землю. - Наш отец жив. Халлад приехал сюда вместе с нами.
   Малыш затих, глаза его сделались тревожными;
   - Нет, Ларен, нет. Я не помню отца. Мой отец теперь Меррик.
   - Нет, мой хороший. Меррик - твой брат, разве ты забыл? А вот твой  отец,
и мой тоже.
   Халлад держался позади, не сводя  глаз  с  маленького  мальчика,  который
недоверчиво взирал на него, - Тебе уже почти шесть лет,  Таби,  -  промолвил
Халлад и сам удивился, что помнит возраст сына. Он покинул Таби младенцем, а
ныне перед ним стоял маленький мальчик,  крепыш  на  коротеньких  ножках,  в
точности похожий на него самого в дни детства. Таби отшатнулся, попятился  и
прижался к коленям Меррика.
   Халлад следил, как рука Меррика  ложится  на  плечо  его  сына,  легонько
встряхивает Таби. Потом Меррик опустился на колени и  поглядел  на  Таби.  В
синих, точно  сентябрьское  небо,  глазах  викинга  сияла  любовь  к  чужому
ребенку.
   - Твой отец жив, - повторил Меррик, - он вернулся сюда вместе с  нами.  С
ним  приключилась  удивительная  история,  она   превосходит   все   сказки,
сплетенные Ларен. Когда ты поедешь вместе с отцом в Нормандию, он  расскажет
тебе обо всем, что он повидал и пережил. А сейчас иди, Таби, поздоровайся  с
отцом.
   Меррик вложил маленькую ручонку в руку Халлада, и  Халлад  вновь  заметил
печаль в глазах викинга"
   - Вот твой отец, Таби. Ты должен поздороваться с ним.
   - Добро пожаловать в Мальверн, господин.
   - Он упрям, как маленький ослик,  и  всей  душой  предан  своим  друзьям.
Ладно, Халлад, пошли в дом, выпьем, эля, Сарла отлично умеет его  варить.  -
Меррик  вскинул  мальчика  себе  на  плечо  и  зашагал  вверх  по  тропинке,
пролегавшей через опустевшие поля.
   Ларен понимала, что Халладу приходится нелегко.  Ей  самой  порой  бывало
обидно, но для, нее Таби был всего только братом. Она  наблюдала  за  отцом,
который старался сохранить спокойствие, удержать на губах улыбку, когда  его
сынишка свернулся в комочек на груди Меррика и преспокойно уснул,  сжимая  в
крохотном кулаке ворот рубахи викинга.
   - Они оба очень привязаны друг к другу, - сказала она, обращаясь к  отцу.
- Конечно, это кажется странным. Я говорила тебе, тот жирный купец,  Траско,
купил меня одну, а Таби оставил. Меррик увидел малыша и сразу  решил  спасти
его. Вот так просто это произошло и оказалось очень серьезным для них обоих.
   - Вам повезло, - откликнулся Халлад. - А эта женщина,  Сарла,  она  очень
милая, к тому же такая тихая, кроткая.  Говоришь,  Сарла  -  вдова  старшего
брата Меррика, прежнего владельца этой усадьбы?
   Ларен кивнула:
   - Он погиб. Бывший скальд, Деглин, завистливый человек, убил  его,  чтобы
свалить вину на меня, - он хотел  моей  смерти.  Многие  поверили,  что  это
совершила я, потому  что  Эрик  преследовал  меня.  Мне  он  не  нравился  -
обращался жестоко с женой и держался заносчиво, однако это ужасно -  умереть
только потому, что Деглин хотел моей смерти.
   - Что ждет Сарлу?
   Ларен, усмехаясь, допивала чашу сладкого меда.
   - Разумеется, я на несколько лет старше,  чем  она,  -  сердито  произнес
Халлад, глядя в глаза своей проницательной дочери, - тем не менее покойником
меня пока что не назовешь, и все члены моего тела вполне живы, дочка, я  еще
очень даже складный мужчина - разве нет?
   - Конечно, папа, я вполне  тебя  понимаю,  -  торжественно  заверила  его
Ларен.
   - Пора бы уже понимать такие вещи, ты ведь сейчас носишь младенца в своей
утробе. - Отец и впрямь разъярился, а Ларен, не выдержав, захихикала. Меррик
оглянулся на них и широко ухмыльнулся. Он давно  уже  мечтал  вновь  увидеть
Ларен беззаботной, смеющейся. Она очаровала его, и так он ей и сказал поздно
ночью, когда  они  наконец  улеглись  в  свою  постель  и  накрылись  мягким
шерстяным одеялом.
   - Значит, я ведьма, раз околдовала тебя?
   - Ладно, будешь моей собственной ведьмой, - согласился Меррик. -  Сегодня
выдался нелегкий день, - добавил он, целуя ее  в  ухо,  язык  его  осторожно
скользнул внутрь.
   - Но зато мы вернулись домой, Меррик. Как я рада, что снова  дома.  Дома,
жива, в безопасности.
   - Твой отец расспрашивал меня насчет Сарлы, какое положение  занимает  ее
семья и как я намерен распорядиться ее судьбой. Я ответил, что Сарла  вольна
поступать, как ей заблагорассудится, что она вправе остаться в Мальверне  на
всю жизнь, если пожелает.
   Ларен приподнялась, опираясь на локти:
   - Мой отец еще вполне складный мужчина, и все члены  его  тела  чувствуют
себя живехонькими. Так он объявил мне нынче. Ты  думаешь,  Сарла  согласится
выйти замуж за Халлада? Поселиться с "им  в  палатах  дядюшки  Ролло,  стать
знатной дамой? - Ларен снова засмеялась, уткнувшись лицом в  плечо  Меррика.
Он ощутил ее теплое дыхание и крепче прижал жену к себе.
   - Не знаю. Ты говорила, что они с Кливом  очень  подружились,  ты  думала
даже, что они любят друг друга.
   - Ой, но я не знаю, как она решит теперь, - тут  Ларен  резко  втянула  в
себя воздух, напрочь забыв и о Кливе, и о Сарле. -  Как  здорово,  когда  ты
трогаешь меня вот тут, Меррик!
   - В самом деле? -  Он  легонько  сдавил  ее  грудь,  наклонился  и  начал
целовать жену, ласкать языком, пока она не застонала,  выгибаясь  дугой  под
ним. Тогда Меррик приподнял голову и улыбнулся.
   - Ты уже неделю как чувствуешь себя вполне  прилично.  Я  рад,  а  то  ты
начала худеть. Правда, грудь у тебя по-прежнему большая.
   - Ты - настоящий мужчина, - прошептала  Ларен,  целуя  Меррика  в  теплые
губы, - мужчинам нравится, когда у женщины  большая  грудь.  Меррик,  я  так
люблю тебя. Ты и не догадываешься, как сильно я люблю тебя.  И  буду  любить
тебя до самой смерти. - Вот она и произнесла вслух эти слова и нисколько  не
жалела об этом, хотя Меррик не сразу ответил ей, он тихо,  неподвижно  лежал
рядом. Секунду Меррик лежал молча, а потом неистовый град поцелуев обрушился
на Ларен, язык Меррика требовательно раздвинул ее губы,  его  руки  с  силой
сжимали ее грудь, потом переместились ниже, на  талию,  осторожно  нащупывая
растущее в чреве дитя, затем , пальцы Меррика двинулись еще  ниже,  проникли
внутрь Ларен, лаская ее.
   - Как долго мы не были вместе, - прошептал он, помогая  Ларен  опуститься
поверх него. - Слишком долго. Клянусь богами, Ларен, ты очень щедра со мной.
   Она так обрадовалась, что на миг позабыла, как обстоят дела, позабыла  ту
горькую правду, с которой она была неразлучна, от которой ее не избавит даже
отъезд Халлада и Таби: Таби всегда будет дороже Меррику,  чем  любой  другой
человек, женщина или дитя. Она вспомнила о ребенке, которого ждала. Конечно,
Меррик полюбит этого младенца, обязательно привяжется  к  родному  сыну  или
дочери, но никогда не полюбит его так, как Таби, никогда...
   Ларен громко закричала,  потрясенная  собственной  страстью,  наступившим
мигом торжества и освобождения, она прижала к себе Меррика, впитывая  и  его
наслаждение вместе со своим.
   - Ты доставила мне удовольствие, женщина,  -  негромким,  низким  голосом
произнес он. Меррик уже удовлетворился и устал. Ларен тихонько высвободилась
из объятий Меррика, ощущая внутри себя влагу, его семени.