клому  освещению.   Роуи,
обнаженный, лежал поверх покрывала, заложив руки за голову. "Да, он  готов",
- подумала Элизабет, бесстрастно оглядев все его тело.
   Она села на постель рядом. Когда же Роуи попытался  обнять  ее,  она  его
остановила.
   - Нет, Роуи, еще не сейчас.
   - В таком случае начинай ты, мне это так нравится, - сказал он,  и  глаза
его затуманились желанием.
   - О, я так и сделаю, Роуи.
   Медленно она выпростала левую руку из складок  своей  шерстяной  юбки.  В
руке оказался серебряный нож для колки  льда,  и,  прежде  чем  незадачливый
любовник смог что-либо сообразить, кончик ножа оказался у самого его горла.
   - Ч-что?
   - Ты начал заикаться, Роуи?
   - Что ты делаешь, Элизабет? Что за глупые шутки! А ну-ка прекрати!
   Она слегка надавила на нож, совсем чуть-чуть, недостаточно сильно,  чтобы
прорвать кожу, и, не отводя глаз, смотрела на него.
   Теперь он уже не относился к этому как к забаве, в его  взгляде  сквозила
решительность.
   Тело его застыло, и все физические желания, казалось,  покинули  его,  на
лице жили одни глаза.
   - Он ведь очень острый. Правда? - сказала она спокойно. - Пожалуйста,  не
двигайся. - Моя рука может дернуться, соскользнуть. Да,  нож  очень  острый.
Разве ты не помнишь, что меня привлекали к суду за убийство Тимоти вот таким
модным и затейливым серебряным ножом  для  колки  льда?  Конечно,  не  этим.
Думаю, окружной прокурор все  еще  держит  тот  нож  у  себя.  Мне  пришлось
приказать Коги купить новый. Конечно, ему пришлось купить целый комплект - в
том числе и ведерко для льда, но дело того стоило. Я хотела, чтобы  нож  был
точно такой же. Он ведь очень острый. Верно?
   - Ты не понимаешь, что делаешь, Элизабет. Иди сюда, любимая...
   - Еще одно твое лживое слово, и я ударю тебя в яремную вену.
   Он продолжал смотреть на нее молча и только судорожно сглотнул.
   - Боже мой, за что?
   - Разве ты не помнишь, что окружной  прокурор  был  твердо  убежден,  что
Тимоти собирался со мной развестись? И позже я узнала, что мой муж  предавал
меня с другой женщиной. Возможно,  не  с  одной,  но  это  теперь  не  имеет
значения.
   Тогда он понял, и его кадык задвигался.
   - Ты видела этот нелепый снимок, да?
   - Откровенно говоря, видела, но не в этом дело, Роуи. Мне начхать на твои
шашни с Амандой Монтгомери. Я ничуть не расстроилась, ни на йоту.
   Боже милостивый, да она оказалась ревнивицей, несмотря на то, что  всегда
отрицала это. Он должен успокоить ее, заставить ему поверить.
   - Аманда ничего не значит для меня, Элизабет. Я просто ее  сопровождал  -
вот и все. Между нами ничего нет.
   Нож для колки льда надавил на его кожу сильнее, и глаза его потемнели  от
страха.
   - Ты воображаешь, что я огорчилась из-за того, что увидела тебя с  другой
женщиной? Так ведь?
   - Элизабет, поверь, у меня никого больше нет!
   Я не стал бы тебе лгать. Зачем?
   - Пожалуйста, не двигайся, Роуи. Моя рука вспотела. По правде  говоря,  я
хочу тебя поблагодарить. Ты научил меня многому, очень многому.
   - Что ты имеешь в виду?
   Он мог бы схватить ее мертвой хваткой, у нее нет  и  половины  его  силы.
Когда  она  слегка  расслабится,  он  смог  бы  отобрать  у  нее  нож.  Боже
всемогущий, какая муха ее укусила? Безумие!
   - Теперь, когда я держу этот нож у  твоего  горла,  ты  все  еще  склонен
считать, что я не убивала Тимоти?
   - Конечно, не убивала!
   - Готов рискнуть жизнью?
   - Элизабет...
   - Нет, теперь пора тебе послушать меня, Роуи.
   Я действительно видела тебя на снимке с Амандой  Монтгомери,  как  я  уже
сказала. Я сказала также, что это меня не волнует. И так оно и  есть,  я  не
стала бы лгать. Видишь ли, Роуи, я знаю, что ты предавал  меня,  и  вот  это
действительно ранило мою душу. Ты станешь сейчас все отрицать. Не трудись. Я
сама все видела и слышала.
   - Не понимаю, о чем ты?
   - Ты по-своему защищал меня перед Лореттой Карлтон, уверяя старую ведьму,
что я не убивала Тимоти. А сейчас? Сейчас ты не переменил свое  мнение?  Нож
для колки льда уколол горло Роуи.
   - Остановись, Элизабет!
   - Прости, рука соскользнула. Лучше тебе лежать спокойно, очень  спокойно,
Роуи. Ну, так как насчет уверенности в моей невиновности?
   - Конечно, ты не убивала Тимоти. Ты не могла это сделать!
   - Ты был очень убедителен, когда разговаривал с Лореттой.
   - Я.., я не знаю, о чем ты...
   - Так все хорошо рассчитано, так все спланировано.  Наша  милая  Элизабет
одна в Париже, самом романтическом городе в мире. Наша милая Элизабет  очень
чувствительна, очень ранима, она совсем  одна,  такая  уязвимая  и  хрупкая.
Должна признать, что Карлтоны даром время не теряли и в тебе нашли человека,
прекрасно, идеально подходящего для подобного дела.  Когда  мы  вернулись  в
Нью-Йорк, Роуи, я и вправду вообразила, что люблю тебя. Нет, нет,  молчи!  У
тебя будет шанс  сказать  свое  слово,  но  не  сейчас...  А  вот  когда  ты
заговоришь...  Посмотрим.  Я  пришла  к  неизбежному  выводу,  что   женщины
превращаются в идиоток, когда они увлечены, - или хотя бы когда они получают
"удовольствие", как говорит наш друг с юга. Все  их  способности  критически
мыслить парализованы. Так  как  я  никогда  не  была  влюблена  в  Тимоти  в
романтическом смысле, для меня открылся абсолютно новый мир. Да и что ж  тут
удивительного? Ты вел себя безупречно - мой любовник, мое  доверенное  лицо,
друг и советчик. Я верила каждому твоему слову. Ты так  искренне  хотел  мне
помочь и помогал, несмотря на то, что сам был ужасно занят... А я мечтала  о
детях, о доме в Коннектикуте, может быть, даже о  лохматой  собаке,  сидящей
возле моего рояля. Я думала, что наконец-то нашла  человека,  который  любит
меня ради меня самой.
   На минуту она замолчала, чувствуя, что у нее перехватило горло.
   -  Черт  возьми,  мне  хочется  плакать!  Не  из-за   тебя,   можешь   не
заблуждаться, а из-за этой бедной жалкой дурочки, которой я была. Вечером  в
четверг несколько недель назад я стояла под окнами библиотеки и все видела и
слышала, Роуи. Все.
   - Тогда ты знаешь, что они меня шантажировали.
   "Это правда, - думал он, наблюдая за выражением  ее  лица.  -  Или  почти
правда".
   - Да, шантажировали. Но я не имела ни малейшего представления о том,  что
ты игрок, Роуи.
   - Во всем виноват мой отец,  Элизабет.  Он  довел  наши  банки  почти  до
банкротства. Я должен был что-то предпринять!
   - Ну, после того, как я раскрыла твой скромный маленький план, ты получил
еще три миллиона от Карлтонов.
   - Только два с половиной.
   - Очень сожалею, что больше поступлений не будет,  Роуи.  Похоже,  теперь
тебе придется вцепиться в какую-нибудь богатую  наследницу.  У  Аманды  есть
деньги?
   - Да.
   - По правде говоря, я надеялась, что Лоретта и Майкл были  к  тебе  более
щедры. В конце концов качество  твоей  информации  -  на  первый  взгляд  по
крайней мере - кажется хорошим.
   Он молчал, теперь начиная понимать.
   - Так ты потчевала меня фальшивкой, чтобы я передавал ее им?
   - Ну, конечно, именно так оно и  было.  Поначалу  мне  хотелось  устроить
скандал с криками и воплями, но потом  меня  охватило  искушение  приобрести
волнующий опыт и использовать тебя. Например, Джеймс Хьюстон. Жалкая фигура,
но все же он слегка спутал их  карты.  Но  своим  шедевром  считаю  компанию
Корди. И, конечно, мне надо было положить конец  всем  махинациям  Майкла  с
нашей сталелитейной компанией. Ну еще кое-что. Думаю, ты сможешь узнать все,
если тебе интересно, что случилось с того памятного вечера.
   - Я не хотел обидеть тебя, Элизабет. Пожалуйста, ты должна мне  поверить.
Я, право же, я.., ты дорога...
   Нож для колки льда нажал сильнее на его горло.
   - Не произноси таких слов, Роуи.
   Ее голос задрожал. А она-то думала, что все ее чувства под контролем, что
она способна держать себя  в  руках.  Элизабет  замолчала,  стараясь  дышать
глубоко и ровно.
   - Ты знаешь, Роуи, если я убила Тимоти только из-за того,  что  он  хотел
развестись со мной, то у меня гораздо больше оснований желать отправить тебя
в преисподнюю.
   Элизабет  заметила,  что  у  него  на  лбу  выступил  пот.   Наконец   он
по-настоящему напуган, боится ее. Новое, неизведанное чувство, когда  кто-то
тебя боится.
   - Нет, Элизабет, ты должна понять, почему я это делал.
   - Я знаю, почему, Роуи. Тебе все еще нужны  два  миллиона  долларов,  так
ведь? Сожалею, но, судя  по  всему,  следует  поскорее  сделать  предложение
Аманде. И еще кое-что. Если ты хоть слово проронишь Карлтонам, а я все равно
узнаю,  я  уничтожу  тебя,  разорю.  Твои   драгоценные   банки   перестанут
существовать. Никакого принуждения, просто я уничтожу тебя и твою  бесценную
семейку заодно.
   Ты меня понимаешь?
   - Да, - сказал он, - понимаю.
   Она заметила, что страх исчез из его глаз, но ей было все равно.
   - Ты знаешь, Роуи, по-настоящему убийца - это ты. Ты убил Элизабет Ксавье
Карлтон.  Ее  нет  больше.  А  неплохая  была  женщина,   просто   одинокая,
неустроенная. К тому же ей пришлось пройти через  такие  испытания,  которые
выпадают не каждому на долю. Она  ведь  была  как  глина  в  твоих  руках  -
податливая, доверчивая. Интересно, не  правда  ли,  что  большинство  женщин
делают то,  что  хочет  их  мужчина,  если,  конечно,  они  любят  его?  Это
удивительно, право, удивительно. И еще одно,  Роуи,  в  будущем  постарайся,
чтобы наши пути не пересекались никогда. Можешь придумать любую историю  для
Лоретты и Майкла, и, по правде  говоря,  мне  глубоко  безразлично,  как  ты
выпутаешься из их сети. Но запомни - моя сеть больше  и  смертельно  опасна,
гораздо опаснее, чем их. А теперь вставай - ты выглядишь очень  глупо,  лежа
здесь и потея, как свинья.
   Она очень быстро вскочила с постели и направилась к двери спальни.  Потом
круто обернулась, чтобы посмотреть, не собирается ли он кинуться на нее.  Но
он сидел на краю постели, не сводя с нее глаз, но и не двигаясь.
   - Я хочу, чтобы через десять минут духу твоего не было  в  моем  доме,  -
четко произнесла она и закрыла за собой дверь спальни.

***

   Она была на грани того,  чтобы  убрать  рояль.  Ей  не  хотелось  никаких
напоминаний о прежней Элизабет. Но был Кристиан, и он приходил в восторг  от
ее игры, а кроме того, спас ей жизнь.
   Коги  преданно  вытирал  пыль  с  рояля,  хотя  большей   частью   крышка
инструмента бывала опущена.
   Элизабет больше не интересовалась туалетами от Армани. Она отправилась  в
магазин Бергдорфа и купила шесть готовых костюмов скромного и даже  строгого
покроя. Таков был вкус и облик новой Элизабет Карлтон.
   Двумя днями позже, в среду утром, без  всякого  предисловия  она  сказала
Адриану:
   - Вам известно, как я старалась изучить все, что касается бизнеса,  самые
его основы. Но теперь я хочу полностью взять бразды правления в  свои  руки.
Выбирайте: или вы остаетесь моим помощником, или я найду кого-нибудь еще.  Я
не скажу вам, почему я приняла  такое  решение.  Достаточно  того,  что  оно
принято, и бесповоротно. Речь  идет  о  власти,  и  власть  эта  у  Элизабет
Карлтон, не у  Тимоти  Карлтона  -  мир  его  праху  -  или  у  каких-нибудь
изголодавшихся по власти фаворитов. Я хочу встретиться с остальными  членами
группы, и немедленно, так как  есть  проект,  который  я  хотела  бы  начать
разрабатывать, не откладывая. Не будете ли вы  так  любезны  сообщить  вашей
команде, что моей первой и главной целью будет избавление от Брэда Карлтона.
Я хочу встретиться с ним сегодня в три часа дня в моем кабинете, и мне нужны
соображения по этому поводу. Есть вопросы, Адриан?
   Он смотрел на нее во все глаза.
   Больше она ничего не добавила, но терпеливо ждала. Вдруг он улыбнулся.
   - У меня есть для  вас  пара  блестящих  книг,  Элизабет,  вы  должны  их
прочесть. Почему бы не взглянуть на них, пока я буду знакомить  остальных  с
вашими планами и завтрашней повесткой дня.
   - Благодарю вас, Адман, - сказала она. - Давайте ваши книги.
   - Ну, что же! Это начало, Элизабет.
   - Знаю.

***

   Элизабет оглядела стол и пятерых мужчин, сидевших за ним. Они все  еще  в
состоянии шока, подумала она и подавила мрачную улыбку.  Сама  она  села  на
председательское место во главе стола, на место, отмеченное знаком власти, и
сказала:
   - С момента смерти Тимоти каждый из вас в своей области получил  огромную
власть. Вы поработали очень  хорошо.  Каждый  из  вас  отлично  справился  с
меняющимися  обстоятельствами.  Вы  мастера  вводить  новое,  способствовать
переменам, благотворным для вас  самих  и  для  АКИ.  Теперь  с  инициативой
выступлю я сама. Я полностью беру на себя  управление  концерном  и  хотела,
чтобы вы услышали об этом из моих уст. Если кто-нибудь из вас  считает,  что
работать на меня - для него проблема, пусть оставит свой пост сейчас же. Кой
Сиверстон медленно сказал:
   - Я бы хотел знать - почему, Элизабет. Не думаю,  что  я  требую  слишком
многого. Например, вам не нравится, как мы ведем дела?
   - Я уже сказала, что  каждый  из  вас  работал  хорошо.  А  что  касается
"почему", то это не ваше дело. В одном  могу  заверить  -  это  не  перепады
настроения легкомысленной женщины. Я больше не хочу быть символом, фиктивным
руководителем. Вы будете работать на меня, не вокруг меня  или  обходя  меня
стороной. Ясно всем?
   Молчание.
   - Понимаю, - сказала Элизабет. - Предлагаю устроить голосование. Начнем с
вас, Адриан.
   - Я хочу возглавлять отдел стратегического планирования АКИ, но, конечно,
под вашим началом.
   - Кой?
   - У вас нет опыта, Элизабет. Вы женщина и музыкант.
   - Все верно. И каковы ваши соображения?
   - Я  соглашусь,  если  вы  готовы  прислушиваться  к  нам,  по-настоящему
прислушиваться.
   - Принято. Я не дура.
   - Очень хорошо, - ответил Кой.
   Трое остальных тоже согласились, как она  и  рассчитывала.  Эдгар  Дерби,
тучный компьютерный гений, потел, будто  боялся,  что  скоро  останется  без
работы. Неужели Карлтоны добрались и до него? Она  молча  покачала  головой;
нет, не может быть.
   - А теперь, - сказала Элизабет, - давайте подумаем, что можно сделать для
того, чтобы ввести в действие мой проект. Адриан, есть  у  вас  какие-нибудь
идеи насчет того, как можно вытеснить Брэда Карлтона?
   Прежде чем Адриан успел ответить, вошел Род Сэмюэлс.
   - Прошу прощения за опоздание, Элизабет.
   Джентльмены.
   - Садитесь, Род. Мы, собственно говоря, только что начали.  С  настоящего
момента я даю название этому проекту ВБК. Вытеснение Брэда Карлтона. Видите,
я уже понимаю, как обозначать  понятия  с  помощью  сокращений.  Род  здесь,
потому что он  наш  эксперт  по  юридическим  вопросам.  А  теперь,  Адриан,
продолжайте, пожалуйста.
   - ..его отчетность оказалась в полном порядке - комар носа не подточит, и
вам это известно.
   - Да, известно. Они оказались в  порядке,  потому  что  произошла  утечка
информации. Больше подобного не повторится - я ручаюсь.
   - Откуда такая уверенность, Элизабет? - спросил Род. - Кто был источником
утечки?
   - Я не могу ответить на ваш вопрос. Могу только заверить, что  не  бедный
Эвери. Кой давайте-ка снова неожиданно проверим отчетность Брэда.
   Она смотрела, как Кой что-то писал в своей вездесущей записной книжке.
   - Эдгар, ваши соображения?
   Эдгару Дерби особенно нечего было сказать. Он  проглотил  одну  из  своих
пилюль,  понижающих  давление.  Бенджамин  Холлимер  скреб  лысую  голову  и
бормотал какие-то глупости. Он отчаянно  мечтал  остаться  в  одиночестве  и
подумать. Таков был его метод работы. Оран Уикс  выглядел  заинтересованным,
но чувствовал себя не в своей тарелке в обществе этой новой Элизабет.
   Наконец Элизабет повернулась к Роду Сэмюэлсу:
   - Род?
   - Забудьте о легальном пути, забудьте  о  сделках,  касающихся  земельных
владений. Нужно взяться за него с другого конца и перегрызть ему глотку.
   - Согласна, вы читаете мои мысли, - сказала Элизабет.
   Видя недоуменные взгляды помощников, пояснила:
   - У Брэда репутация голубого. Он собирается жениться на дочери  сенатора.
Ну, теперь у вас появились какие-нибудь идеи?
   Адриан заметил очень тихо:
   - Частный детектив, фото, возможно, давление.
   - Это жесткая игра, - задумчиво произнес Кой.
   - Самая жесткая, - согласилась Элизабет.
   - Давайте-ка начнем действовать без  промедления.  А  теперь  перейдем  к
следующему  пункту.  Я  хочу  знать,  по-настоящему  хочу  знать,  все  наши
крупнейшие компании и познакомиться с их  руководством.  Я  отвела  себе  на
ознакомление шесть месяцев. Адриан составит расписание. Буду изучать  каждую
компанию в течение трех дней,  затем  мы  будем  наносить  ее  руководителям
неожиданный визит.
   С минуту она молчала, потом оглядела по очереди всех мужчин, сидевших  за
столом.
   - Если, - сказала она очень спокойно, - что-либо, что мы обсуждаем в этой
комнате, станет  известно  за  ее  пределами  или  если  окажется,  что  для
руководства какой-нибудь компанией наш визит не будет неожиданным,  я  уволю
всех без исключения.
   После того, как все остальные гуськом вышли  из  комнаты,  Адриан  и  Род
остались.
   - И еще одно, - сказала Элизабет, - Адриан, помните ту  ужасную  сцену  с
Кэтрин Карлтон в ресторане?
   - Слишком хорошо, - отозвался тот с гримасой.
   - Помните человека, с которым она ужинала?
   - Смутно. А что?
   - ..Чэд Уолтере. Его убили. Полиция не стала докапываться до истины,  так
как он был торговцем наркотиками. Связан с мафией и все такое. Но я  считаю,
что наркотики тут ни при чем.
   - Не совсем вас понимаю, - откликнулся Род, внимательно глядя на нее. - Я
думаю, что один из Карлтонов, возможно, Лоретта, велел его убить. Видите ли,
Кэтрин была на пороге того, чтобы оказаться в  центре  довольно  громкого  и
мерзкого скандала. Вероятно, Уолтере приучил ее к кокаину. Я хочу нанять еще
одного частного детектива, чтобы он проверил все мои  догадки.  Можете  этим
заняться, Род?
   - Бог мой, Элизабет! Карлтоны - сборище неприятных людей, но не убийцы же
они?
   - Вы забываете, что кто-то убил Тимоти, - ответила она очень спокойно.  -
Я этого не делала. Кто тогда?
   - Но, ради всего святого, он же член их семьи!
   - Возможно, вы правы, я не знаю. Но если они повинны в  смерти  Уолтерса,
такая информация даст нам больше возможностей  оказывать  на  них  давление,
больше власти над ними.
   С минуту она молчала, рука ее сжалась в кулак.
   - Я должна узнать.
   Два дня спустя на второй странице "Нью-Йорк пост" появилось  сообщение  о
том,  что  полиция  арестовала  мелкого  поставщика  кокаина  некоего  Хуана
Рамиреса по обвинению  в  убийстве  Чэда  Уолтерса.  Уолтере  якобы  пытался
прибрать к рукам  бизнес  Рамиреса  в  Атлантик-сити.  Показания  свидетелей
представлялись убедительными.
   - Проклятье,  -  сказала  Элизабет.  -  Я  и  правда  думаю,  что  вы  не
остановитесь ни перед чем, Лоретта.
   Она помолчала, потом задумчиво произнесла:
   - Лоретта, вы и Майкл самые удачливые люди из живущих на свете или умнее,
чем я предполагала. Вероятнее последнее.

Глава 11

   - Я горжусь вами, Элизабет. Вы теперь управляете собственной  жизнью.  За
вас, моя дорогая.
   Элизабет улыбнулась Кристиану Хантеру, и  их  бокалы  с  вином  звякнули,
соприкоснувшись друг с другом.
   - Благодарю вас, Кристиан. Это были безумные три  месяца.  Теперь  я  без
труда засыпаю. В ту минуту, когда моя голова касается подушки, я выключаюсь,
как свет.
   Кристиан бросил взгляд на газету на кофейном столике.
   - "Бостон глоб"?
   - Да, - ответила она и взяла в руки газету. - В ней объявление о помолвке
мистера Роуи Чалмерса и мисс Аманды Монтгомери. Это его  второй  брак  и  ее
третий. Я все раздумывала, послать ли подарок или письмо с  соболезнованиями
мисс Монтгомери. Хотя, - продолжала она, глядя куда-то в сторону, -  у  нее,
вероятно, достаточный опыт, чтобы распознать, когда ее обманывают.
   Кристиан расслышал в ее тоне то