радовала на этот раз  новоиспеченную  герцогиню  Грефтон  и  ее  мужа,
выходивших после венчания из церкви Сент-Эндрю на  Брусселс-сквер.  Пять
сотен гостей,  среди  которых  были  и  представители  высшей  знати,  и
бизнесмены,  радостно  толпились  у  украшенного   цветами   герцогского
экипажа.
   Джиана ехала в карете вместе  с  тремя  дочерьми  герцога.  Все  они,
одетые в одинаковые платья персикового цвета, весело болтали и смеялись.
   Особняк герцога на Гросвернор-сквер замер  в  праздничном  убранстве,
поджидая гостей. В большой столовой столы ломились от  изысканных  яств.
Огромную  гостиную,  в  которой  вечером  герцог  и  герцогиня   Грефтон
устраивали торжественный свадебный  прием,  украшало  множество  цветов:
роз, гвоздик, фиалок, веточек жасмина - вся эта роскошь была  доставлена
в дом из теплиц в Грефтон-Мэнор. Лакеи в парадных ливреях и  белоснежных
перчатках чинно готовились к встрече приглашенных...
   И вот  настал  долгожданный  -  вечер.  К  особняку  одна  за  другой
подъезжали кареты с гостями. Джиана вместе с матерью и  ее  новым  мужем
стояли наверху лестницы, встречая приехавших. Гостей было так много, что
девушке часа два не удавалось и парой слов перекинуться с матерью.
   ...Но вот поток приглашенных стал иссякать.  Шум  голосов  раздавался
теперь из гостиной. Краем уха девушка  услыхала,  как  ее  мать  сказала
герцогу:
   - Господи, мне за всю жизнь столько мужчин не целовали руку!
   - Тебе хорошо, - проворчал  Дэмьен,  -  а  мне  достались  одни  лишь
рукопожатия. Жаль, что дамы лишь жмут руку, а не целуются.
   Аврора подмигнула дочери:
   - Он совсем не заботится о своей репутации, - пошутила она.
   - Какая уж туг репутация, - услышав ее замечание, промолвил Дэмьен, -
я так устал, что чувствую себя лет на сто.
   - Посмотрим, что вы скажете, когда начнутся танцы, - весело  заметила
Джиана, поворачиваясь  к  отчиму,  благоухающему  дорогим  одеколоном  и
табаком. Внезапно девушка почувствовала, что на ее глаза  наворачиваются
слезы.
   - Это мне надо плакать, киска: ведь я  потерял  свободу,  -  тихонько
сказал ей герцог. - Что ж, зато теперь мне не придется спать одному.
   - Ах, как не стыдно, ваша светлость! - шутливо заметила Аврора.
   - Вы оба так счастливы, и я так этому рада, - сказала Джиана.
   - Спасибо, дорогая.
   - Мальчик мой, прими поздравления от своей старой тетушки! - раздался
откуда-то сбоку голос, и  тут  же  прямо  в  объятия  герцога  бросилась
пожилая дама в лиловом платье с тюрбаном  на  голове.  Джиана  отошла  в
сторону, чтобы не мешать их разговору и тут  же  услыхала,  как  графиня
Элдербридж шепчет виконтессе Чарлберри:
   - Милому герцогу не придется краснеть за падчерицу. Сразу видно,  что
это скромная, воспитанная девушка.
   - Но, дорогая Аурелия, насколько я  поняла,  дочь,  как  и  ее  мать,
занимается бизнесом.
   - Да, и, похоже, Дэмьен не собирается ничего предпринимать  по  этому
поводу, - пожала плечами графиня. - Он просто очарован женой.
   "Он счастлив", - подумала Джиана, посмотрев на двух  старых  кумушек.
Девушке пришло в голову, что в этот день она была  лишь  бледной  копией
своей матери, от которой, казалось, исходило сияние.
   ...Вскоре лорд Элджин Брейтон произнес тост в честь молодых, и  после
того, как все выпили шампанского, грянула  музыка.  Гости  расступились,
давая новой супружеской паре место для первого  вальса.  Джиана  видела,
каким счастьем сияли глаза ее матери и Дэмьена, когда они  кружились  по
огромному залу.
   Но тут девушка заметила, что к ней направляется сын герцога Джордж. У
Джианы не было ни малейшего  желания  флиртовать  с  молодым  человеком,
поэтому она поспешно вышла из зала и направилась в сад.
   Уже стемнело. Полная луна освещала своим таинственным светом огромный
темный сад, из окон особняка лилась музыка. "Вечер  удался,  -  подумала
девушка. - Да и весь день был  просто  замечательным.  Но  наконец-то  я
смогу побыть одна..."
   - А я-то хотел потанцевать с тобой, Джиана, но ты  вновь  ускользнула
от меня, - раздался у нее за спиной насмешливый голос.
   Джиана  оторопела.  Повернувшись,  она  оказалась  лицом  к  лицу   с
Александром Сакстоном, мысли о котором не  покидали  ее  ни  на  минуту.
"Имей гордость, - говорила она себе. - Не показывай ему, как ты рада его
видеть". Девушка отступила в тень кустов. Похоже, Алекс злился. Но разве
у него есть на это право?!
   - Вы должны быть в Париже, - прошептала она, - или в Нью-Йорке.
   - Да, в Париже я был, но, как видишь,  теперь  я  уже  в  Лондоне.  Я
подумал, что мой долг - поздравить твою матушку и герцога.
   Подойдя ближе к Джиане, американец  слегка  дотронулся  до  ее  руки.
Девушка  вздрогнула,  проклиная  себя  за  то,  что  даже   это   легкое
прикосновение доставляет ей огромное удовольствие.
   - Но если вы их уже поздравили, то что делаете здесь теперь?
   - Поздравления поздравлениями, но я не хотел оставлять наше  с  тобой
дело... незавершенным. К тому же мне было интересно,  где  ты  пряталась
так долго.
   - В Корнуолле. - Она сердито посмотрела на него. - Мистер Сакстон,  я
не изменила своего решения и не понимаю, почему вы преследуете меня.
   - А ты похудела, Джиана, - произнес он, не обращая никакого  внимания
на ее слова. - И лицо у тебя  бледное,  хотя,  может,  это  лунный  свет
виноват или цвет твоего платья. Тебе не следует носить платья пастельных
тонов.
   Девушка заткнула руками уши.
   - Ради Бога, мистер Сакстон, оставьте меня! - вскричала она.  -  Мало
вам того, что вы уже сделали!
   - Да ничего такого я тебе не сделал! Уверен,  твоя  мамочка  написала
тебе, что мне теперь все известно о твоей  поездке  в  Рим  четыре  года
назад.
   Девушка  кивнула,  вспоминая  многочисленные  письма   матери.   Одно
утешало: он больше не думает, что Джиана -  просто  богатая  извращенка,
которая развлекается, проводя время в публичных домах.
   - Но на самом-то деле она  знает  очень  немного.  Похоже,  этот  ваш
Дэниел позволил себе лишнего  в  деле  твоего...  образования.  Хотя  он
толком ничему тебя не научил. Взять,  к  примеру,  нас  с  тобой:  целых
четыре года понадобилось тебе  для  того,  чтобы  понять,  что  ты  меня
хочешь.
   - Да ты просто осел! - Его слова задели Джиану, и этого она не  могла
простить. Она замахнулась, чтобы ударить Алекса по лицу, но  он  вовремя
перехватил ее руку. - Пусти меня, мне больно!
   - Больно от того, что произошло в Фолстоне или сейчас?
   - Ну почему ты все время издеваешься  надо  мной?  -  слабым  голосом
прошептала она.
   - Да не издеваюсь я вовсе, Джиана, - ответил он. - Я хочу,  чтобы  ты
стала моей женой.
   Джиана не смогла сдержать слезы. Но как только они покатились  по  ее
щекам, она почувствовала приступ тошноты. Девушка бросилась к кустам.
   - Меня тошнит, черт тебя возьми! - успела крикнуть она.
   - Нет, только не это, - услышала она усталый голос за спиной.
   Джиана ничего не ела весь день, ее тело содрогалось в конвульсиях,  и
она упала на колени  в  густую  траву.  Алекс  взял  девушку  за  плечи,
успокаивая ее. Когда приступ тошноты прошел, он помог ей встать и  повел
к каменной скамье, стоящей в окружении розовых кустов.
   - Кажется, я знаю, что будет дальше, - произнес он спокойным голосом.
- Посиди тут, а я принесу тебе воды. К счастью, поблизости нет пляжа.
   Когда Алекс вернулся с водой, Джиана по-прежнему  сидела  на  скамье,
глядя перед собой бессмысленным  взором.  Схватив  у  него  стакан,  она
прополоскала рот, а затем запустила этим стаканом в Сакстона.
   - Надеюсь, твой грипп уже прошел? - увернувшись, спросил Алекс.
   - Не будь идиотом!
   - Неужели это будет происходить с тобой всякий раз при виде меня?
   Девушка посмотрела на него с отчаянием:
   - Оставь меня, ради Бога, оставь...
   - Джиана, мы, как заправские дуэлянты, обменялись  оскорблениями.  Но
теперь довольно! Я устал от роли негодяя, преследующего глупую,  наивную
девочку.
   - Глупую девочку?! Черт бы тебя побрал, Сакстон! Я не глупая девочка!
Ты болван, идиот, глупые девочки не бывают беременными!
   Наступило молчание.
   - Я не это хотела сказать, - опомнившись, проговорила  Джиана.  -  Ты
так разозлил меня, что я наврала.
   Алекс улыбнулся.
   - Нечего на меня смотреть! - продолжала Джиана. - Я же  сказала,  что
обманула тебя.
   - Ну что ж, значит, тебя вырвало вовсе не из-за того, что  я  спал  с
тобой... - задумчиво произнес он. Это были первые слова, пришедшие ему в
голову.
   Алекс был рад, что смог произнести их, потому  что  понял:  Джиана  в
сердцах сказала ему правду, а теперь не знает,  как  вывернуться.  Слава
Богу, он опять станет мужем и отцом, в этом можно не сомневаться.
   - Меня затошнило от отвращения к тебе, ведь ты  сказал,  что  мне  не
идет это платье... Господи! - запричитала Джиана. - И все  из-за  одного
чертового раза! - Она подняла на него сердитое лицо.  -  И  у  тебя  еще
хватает наглости смеяться надо мной! Это вовсе не смешно,  уверяю  тебя!
Ах, с каким бы удовольствием я ударила тебя!
   - Что ж, ударь, -  холодно  произнес  Сакстон,  расстегивая  жилет  и
рубашку.
   Джиана бросилась на него и замолотила своими маленькими кулачками  по
его обнаженной груди.
   - Ну что, легче стало?  -  участливо  спросил  Алекс.  -  Как  только
ребенок родится, я позволю тебе еще раз поколотить  меня.  Наверняка  ты
будешь сильнее.
   - Я стану сильнее через несколько минут, - яростно  проговорила  она.
Американец улыбнулся.
   - Теперь все будет хорошо, Джиана. Обещаю. - Он  уже  принял  твердое
решение. Эта умная, упрямая англичанка станет его женой. Он сделает все,
как она хочет, выполнит все ее капризы, но поведет к алтарю.
   - Ничего не будет хорошего, - сокрушенно проговорила  она.  -  И  все
из-за единственного раза, - твердила она.
   - Я знаю, - произнес Алекс. - И тоже считаю, что  это  несправедливо.
Прошло уже месяца два, так что мы должны поскорее пожениться,  пока  еще
ничего не заметно.
   - Нет, - сказала она. - Я не выйду за тебя замуж.
   - Когда ты узнала, что беременна?
   - Уже больше недели.
   - Ага. Значит, все это время ты думала о том, как поступить. Ты  что,
решила родить незаконного ребенка? Или отправиться на континент и укрыть
младенца там? А потом выдавать собственного  малыша  за  племянника  или
племянницу?
   - Я подумала о том, что его можно будет выдать за ребенка моей  мамы.
Она еще может иметь детей.
   - Не думаю, что твоя мать придет в восторг от такого решения. Ты  уже
сказала ей?
   - Нет, и не скажу, пока не решу точно, как поступить.
   - Но это и мой ребенок, и  я  хочу  принять  участие  в  решении  его
участи. Я не допущу,  чтобы  мой  ребенок  оказался  незаконнорожденным.
Выходи за меня замуж.
   - Не могу! Ты американец!
   - И не имею титула, так? А ты рассказала бы мне про ребенка?
   - Сначала хотела, потом передумала.
   - Почему?
   - Потому что я вообще не хочу замуж.
   Алекс даже не удивился.  Еще  бы,  после  того,  что  ему  рассказала
Аврора,  после  того,  что  девушка   видела   в   римских   борделях!..
Естественно, у нее изменился взгляд на семью.
   - Мне известно, что ты видела, как  мужья  обращаются  с  женами.  Но
замужество может быть и другим  -  посмотри  только  на  свою  мать!  Не
думаешь же ты, что герцог будет изменять ей?  Я  просто  уверен:  он  не
станет обманывать ее.
   - Он может это сделать, если захочет, -  произнесла  девушка.  -  Все
брачные контракты составляются так, как выгодно мужчинам.
   - Стало быть, ты боишься замужества. Ты что, опасаешься, что я  запру
тебя дома и стану заводить любовниц?
   - У тебя будет на это право.  Ведь  это  же  будет  ваш  дом,  мистер
Сакстон! - Джиана поднялась со скамьи. Ей так хотелось забыть  все,  что
она видела в Риме. - По крайней мере между нами не осталось  недомолвок.
Я ношу твоего ребенка, но  о  его  судьбе  позабочусь  сама.  Ты  можешь
уехать, я этого хочу. О своем решении сообщу.
   - Нет, Джиана думаю, тебя пугает не замужество, - поднимаясь вслед за
ней, произнес Алекс. - Скорее всего, ты боишься себя самой, боишься  той
страсти, которая влечет тебя ко мне. В Фолстоне ты хотела  меня,  хотела
испытать то наслаждение, которое дарит женщинам любовь.
   - Мистер Сакстон, вы опять демонстрируете свое невежество. Молю Бога,
чтобы у меня родилась дочь, а не сын.
   - Докажи это.
   - Что доказать? - спросила она, отворачиваясь от Сакстона.
   - Докажи, что равнодушна ко мне. Если это так, я уйду из твоей жизни,
поступлю, как тебе угодно. А ты не боишься, что твое тело не  согласится
с твоими нелепыми словами?
   Джиана испугалась.
   - И тогда ты меня оставишь? - прошептала она. "Помоги мне,  Господь",
- подумал Алекс.
   - Да, - твердо произнес он.
   Алекс нежно посмотрел на нее  своими  бархатными  глазами,  и  Джиана
почувствовала, что не в силах отвернуться от него. Она  думала,  что  он
набросится на нее с грубыми ласками.
   - Ну так что, я могу начинать? - тихо спросил  он,  словно  читая  ее
мысли.
   Девушка промолчала. Тогда Алекс прижал ее к себе, взяв за левую руку,
словно они танцевали вальс, и наклонился к самому ее уху.
   - Когда мы в следующий  раз  будем  заниматься  с  тобой  любовью,  -
прошептал он ей, - ты не почувствуешь боли. А  я  буду  лежать  рядом  и
ласкать тебя - вот так. - Алекс  провел  губами  по  ее  глазам,  щекам,
вокруг рта, не задевая губ. Она почувствовала, как его  руки  гладят  ее
грудь. - Я помню, какая у тебя нежная и мягкая кожа, Джиана, помню,  как
твои груди трепещут в моих руках. Ты выгнешься, чтобы  крепче  прижаться
ко мне, и мы станем единой плотью, и ты  закричишь  от  радости  в  моих
объятиях...
   Джиана таяла от его прикосновений, ее соски напряглись, кровь  тяжело
застучала в висках.
   - Нет! - выкрикнула она, упираясь кулаками  в  его  грудь.  -  Ты  не
соблазнишь меня словами, черт бы тебя побрал!
   - Хорошо, я буду молчать, любимая. - Его горячее дыхание согревало ей
кожу, руки нежно ласкали  ее  тело.  Потом  Алекс  поцеловал  ее,  гладя
длинными пальцами шею девушки. Даже сквозь одежду она почувствовала, как
горяча его возбужденная плоть. Девушка задрожала.
   Когда поцелуй прервался,  Сакстон  выпрямился  и  заглянул  Джиане  в
глаза, светящиеся в лунном свете.
   - Прости меня, любимая, - прошептал он, поцеловав ее волосы.
   Девушка уткнулась в его плечо и разразилась горькими рыданиями. Алекс
стал тихонько укачивать ее, приговаривая:
   - Тише, тише, Джиана, успокойся.
   - Я ненавижу тебя! - воскликнула девушка, вырываясь из его объятий.
   - Но как же так: ты только что явно хотела меня и  тут  же  говоришь,
что ненавидишь.
   Джиана сердито посмотрела на него.
   - Вот герцог действительно любит маму, - промолвила она. - А ты  меня
нет, да и я тебя тоже не люблю. Но тело мое не повинуется  разуму,  и  я
испытываю к тебе лишь физическое влечение. А ты хочешь, чтобы я  разинув
рот слушала тебя и смотрела бы взглядом овечки.
   - Об этом остается только мечтать,  Джиана,  -  с  улыбкой  промолвил
Алекс, - ведь я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы предположить, что  ты
будешь кого-нибудь слушать, разинув рот! Впрочем,  я  уже  сказал  тебе:
довольно нам спорить. Я не проходимец, как, например, Рендал  Беннет.  Я
даже готов сквозь пальць смотреть на то, что твой новый отчим -  герцог,
черт его возьми!
   - Я не стану целыми днями вышивать! И не собираюсь рожать кучу детей!
Не хочу сидеть в обществ кумушек, которые  глаз  с  часов  не  сводят  в
ожидани муженьков! Эти женщины говорят только о еде, детях и прислуге!
   - Джиана, - пряча улыбку, произнес Алекс, - матерью  ты  станешь,  от
этого никуда, не деться. Но ведь ты не сможешь еще раз забеременеть  без
моей участия. У меня нет ни малейшего желания иметь пять-шесть  детей  и
лет до тридцати видеть  свою  жену  беременной.  Мы  можем  пользоваться
противозачаточными средствами.
   - Да, я знаю. Но жены вечно  ходят  с  животом,  мужья  тем  временем
развлекаются с любовницами! Я не хочу жить такой жизнью!
   - А откуда тебе известно о противозачаточных средствах?
   - Я узнала о них  в  Риме.  Мне  было  интересно  как  предохраняются
девушки мадам Люсьен.
   - Ага, опять плоды твоего странного образования. Ну вот, видишь,  все
можно уладить. А если ты не будешь все время беременной, то и у меня  не
будет желания ходить по девкам.
   Джиана покраснела.
   - Я вообще не об этом говорила,  -  тихо  промолвила  она.  -  Мистер
Сакстон, я не выйду за вас замуж. У меня есть свои планы на жизнь,  и  в
них не входит замужество. Я не буду такой, какими обычно бывают жены,  я
хочу быть самостоятельной!
   - Значит, ты мне не веришь?
   -  Власть,  даже  если  это  власть  мужа  -  вещь  страшная,  и  она
затягивает, мистер Сакстон. Вы будете таким же, как все мужья,  а  я  не
хочу становиться вашей жертвой.
   - Неужели мы не  сможем  договориться,  Джиана?  Скажи  мне,  что  ты
собираешься делать, и прекрати называть меня на "вы".
   Головка девушки поникла.
   - Я не знаю, - прошептала она.
   - Послушай меня, Джиана, - произнес он со вздохом, думая о  том,  что
не может бросить женщину,  которая  носит  его  ребенка.  -  Кажется,  я
кое-что придумал.
   - Придумал? - с надеждой переспросила Джиана.
   - Да. Мы объявим всем, что получили особое разрешение на брак и тайно
обвенчались. Ты поедешь со мной в Нью-Йорк, где мы будем жить как муж  и
жена. Если тебе не понравится, то как только родится ребенок, ты сможешь
уехать и сказать в Лондоне, что  мы  развелись.  Тогда  никто  не  будет
сомневаться в том, что ребенок законный.
   - Ты предлагаешь лгать, прикидываться?! Лгать маме?!
   - Маме можешь сказать правду  -  как  пожелаешь.  Но  есть  и  другой
вариант. Что, если  тебе  понравится  жить  со  мной?  Тогда  мы  сможем
обвенчаться.
   Джиана схватилась за голову.
   - Я... я не знаю, что и сказать! Мне надо подумать!
   Алекс улыбнулся.
   - Джиана, даже ты вынуждена будешь признать, что в  браке  есть  свои
положительные стороны. Но ты должна дать мне одно обещание. Если  решишь
вернуться в Лондон, ты не будешь препятствовать тому, чтобы я виделся  с
ребенком и принимал участие в его судьбе.
   - Все, что ты мне сказал - это чистое безумие! Ты не можешь  в  самом
деле хотеть этого!
   - Нет, черт возьми, я отдаю себе отчет  в  свои;  словах!  Ты  должна
быстро принять решение, до того как весь свет узнает, что ты  готовишься
стать матерью. Не будешь же ты устраивать скандал!
   - Но... я даже не нравлюсь тебе.
   - Думаю, со временем ты станешь более  дружелюбной.  К  тому  же  мне
нравится твое чувство юмора
   - Что тебе мое чувство юмора! Я знаю твою репутацию в  деловом  мире.
Не похоже, чтобы ты клюнул лишь на чувство юмора. В чем же  тогда  дело?
Почем ты добиваешься меня?
   Алекс и сам не мог ответить на этот вопрос. "Tы хочешь ее, - в  конце
концов сказал он сам себе, -  хочешь,  как  никогда  не  хотел  ни  одну
женщину".
   - Ты мне нравишься, Джиана. Должен признаться, что я, как  и  ты,  не
собирался вступать в брак. Но у нас будет ребенок, и от этого никуда  не
деться. Так ты согласна?
   Девушка, вздохнув, кивнула.
   - Я не могу не думать о ребенке, мистер Сакстон. Я вынуждена  сказать
да.
   - Вот уж не думал, что мне придется приложить столько  усилий,  чтобы
уговорить женщину стать моей женой. Подождем пару дней,  а  затем  дадим
объявления в газетах и в конце недели отправимся в Нью-Йорк.
   Семь месяцев в его обществе, семь месяцев  совместной  жизни!  Джиана
сжала виски, пытаясь представить себе, что скажет ее мать, узнав  об  их
решении. Но тут девушка вспомнила о Дерри и невольно улыбнулась.
   - Похоже, ты развеселилась, Джиана. О чем ты думаешь?
   Она взглянула на него.
   - Я вспомнила об одной своей подруге, которая живет в  Нью-Йорке.  Мы
не виделись четыре года, а когда расстались, она собиралась  замуж.  Она
часто пишет мне о своем браке. В