., совсем
ничего нельзя поделать. -  Он  отвернулся  от  нее  и  гневно  заметался  по
комнате. - Клянусь, я убью его, Касс. Он не достоин жить  после  всего,  что
сотворил!
   - Вероятнее всего, Эдвард, мы никогда больше не увидим графа  Клер.  Если
он когда-нибудь и вернется в Англию, ты должен пообещать,  что  не  сделаешь
ничего сгоряча.
   Касси поспешно отвела глаза, не желая, чтобы он увидел  в  них  отчаяние.
Мысль, что она никогда больше не  увидит  графа,  была  невыносима.  Девушка
вспомнила графиню Джиусти и сжала кулаки.
   - Я сам прекрасно могу позаботиться о  себе,  Касс,  -  сдержанно  бросил
Эдвард. - И о тебе тоже.
   Эдвард..,  ее  защитник..,  рыцарь,  все  эти  годы.  Касси   улыбнулась,
вспомнив, сколько всего их связывает!
   - Чем ты был занят, когда не дрался с неприятелем и не  получал  рану  за
раной?
   Эдвард пожал плечами, и Касси заметила, как цинично блеснули его глаза.
   - Ничем особенным... Бывал на балах и ужинах, которые давали нью-йоркские
тори.
   Перед его мысленным взором снова встала Дженни, и Эдвард тряхнул головой,
прогоняя ее образ.
   - Время летело незаметно, Касс. Рассказ Эдварда о долгих месяцах  разлуки
был таким же немногословным и коротким, как ее  собственный.  Глядя  на  его
стройную, подтянутую фигуру, девушка невольно гадала, уж не умолчал ли он  о
главном.., как и она сама.

Глава 24

   Касси доела яблочный пирог миссис Битти и откинулась на  спинку  стула  с
удовлетворенным вздохом. Час назад хозяйка появилась в  дверях,  нагруженная
прикрытыми салфетками блюдами. Она оказалась достаточно  предусмотрительной,
чтобы понять, как им хочется побыть  наедине  хотя  бы  первый  вечер  и  не
спускаться в общий зал гостиницы. Говоря по правде,  не  принеси  им  миссис
Битти ужин, они, вероятно, забыли бы о еде.
   Девушка наблюдала за Эдвардом поверх чашки с кофе. Во время  ужина  он  с
каждой минутой держался все более  принужденно,  и  она  легко  предположила
причину. Близилась ночь, и они  были  одни,  всего  в  нескольких  шагах  от
спальни, как муж и жена.
   К счастью, их жизни так тесно переплетались,  что  можно  было  проводить
время, припоминая веселые и грустные события юности.  Днем  они  постарались
забыть о происшествии, разлучившем их почти на год. Эдвард снова рассказывал
о том случае, когда он сбил с ног Эдмонда Денверса за то,  что  тот  обозвал
Касси надоедливой соплячкой, у которой  в  голове  больше  колтунов,  чем  в
воробьином гнезде. Ее веселый смех и сейчас стоял у него в ушах.  Но  настал
вечер, и они больше не могли позволить себе оставаться беззаботными детьми.
   За последние несколько недель на борту "Йорка"  Касси  часами  спорила  с
собой, как должна вести себя в столь щекотливой ситуации. Она понимала,  что
уважение к ее чувствам так же естественно и  присуще  Эдварду,  как  долг  и
честь. И учитывая все, рассказанное ему, Касси не  сомневалась,  что  Эдвард
так же, как и она, мучится неизвестностью. Проведут  ли  они  нынешнюю  ночь
вместе? Но Касси твердо верила, что он горячо любит ее, и это  придавало  ей
решимости. И во имя этой любви она готова отдать ему все.  Эдвард  ее  друг,
друг на всю жизнь, человек, за которого она должна была выйти  замуж,  женой
которого станет - Я  бы  хотела  принять  ванну,  Эдвард.  Эдвард  удивленно
моргнул - Ванну? Конечно, Касс. Я  сейчас  прикажу  принести,  -  облегченно
выдохнул он и, поднявшись, устремился к двери.
   Через четверть часа он снова появился в сопровождении  Уилла.  Оба  несли
ведра с горячей водой.
   - В спальне есть сидячая ванна, - сообщил Эдвард, отводя глаза.
   Касси  обязательно  улыбнулась  бы  его  очевидному  замешательству,   не
нервничай она сама так сильно. Поднявшись, она последовала за ним в спальню,
маленькую, квадратную, тоже очень просто обставленную комнатку, и  заметила,
что Эдвард украдкой поглядывает на кровать. Касси подошла к ванне.
   - По-моему, ты в ней не помещаешься, Эдвард.
   - Напротив, - сухо пробормотал он. - Я  пока  оставлю  тебя,  Касс.  Если
что-нибудь понадобится, позови.
   - Спасибо, вряд ли.
   Эдвард проводил Уилла, и,  усевшись  в  свое  любимое  кресло  с  высокой
спинкой красного дерева и широкими  деревянными  подлокотниками,  запрокинул
голову и закрыл глаза.
   Всякий раз, когда он пытался увидеть события прошедшего дня в  спокойном,
разумном свете, пульсирующая боль в чреслах мгновенно пробуждала к жизни его
плоть. Касси у него в спальне, обнаженная!
   Эдвард нахмурился при виде  плотного  бугра,  распиравшего  лосины,  и  с
сомнением оглядел неудобный жесткий диван. Вероятно, он и будет служить  ему
кроватью до того, как они поженятся.
   Представив, с какой просьбой он обратится к единственному известному  ему
священнику англиканской церкви, Эдвард покачал головой. Краснолицый  толстяк
мистер Денвере никогда не мог держать язык за зубами Ярость, необузданная  и
свирепая, овладела им при мысли о графе Клер и словно ледяной водой погасила
огонь страсти.
   - Грязный ублюдок, - процедил Эдвард сквозь стиснутые зубы. Он  прикончил
бы негодяя, не задумываясь, лишь за то, что тот изнасиловал любую английскую
дворянку. Но именно Касси стала его жертвой, и все эти долгие месяцы,  когда
Эдвард считал ее погибшей, граф принуждал ее ложиться с ним в постель!
   Эдвард поднялся и медленно снял мундир и сапоги. Они с Касси  весь  вечер
проговорили о  чем  угодно,  старательно  избегая  болезненных  тем.  Эдвард
улыбнулся, вспомнив, как  задорно  смеялась  Касси,  совсем  как  в  прежние
времена. Однако он крайне мало узнал о том, как она жила последние несколько
месяцев. Касси совсем не упоминала о графе,  а  Эдвард  из  деликатности  не
расспрашивал.
   - Эдвард, - тихо окликнула Касси. Эдвард поспешно обернулся. Она стояла в
дверях спальни, одетая в легкий муслиновый пеньюар.  У  Эдварда  перехватило
дыхание.  В  эту  минуту  Касси  была  невероятно,   неотразимо   прекрасна,
точь-в-точь как тот идеальный образ,  который  он  хранил  в  душе  все  эти
бесконечные дни и ночи одиночества. Эдвард с трудом подавил порыв  броситься
к ней и сжать в объятиях.
   - Надеюсь, тебе  удалось  вымыться,  хотя  ванна  действительно  мала?  -
осведомился он, стараясь говорить как можно спокойнее. Касси поняла, что  он
едва сдерживается, и улыбнулась. К величайшему смущению Эдварда,  плоть  его
мгновенно отозвалась.
   - Вода все еще теплая, Эдвард. Хочешь, я потру тебе спину?
   - Касси, ради Бога!
   Касси опустила глаза под  его  перепуганным  взором  и  тихо  всхлипнула,
закрыв лицо ладонями. Эдвард, бесшумно ступая, подошел  к  ней  и  прижал  к
себе, хотя девушка по-прежнему не отнимала рук от лица.
   - Пожалуйста, не плачь, любимая.
   Он прижался щекой к  шелковистым  волосам,  наслаждаясь  легким  ароматом
сандалового дерева,  и,  почувствовав,  как  велико  напряжение  Касси,  как
неподатливо ее тело, попытался успокоить девушку, что-то тихо забормотав  ей
на ухо.
   - Больше никто не посмеет обидеть тебя. Касс, клянусь. Ты в безопасности,
и на сей раз я сумею тебя защитить.
   Касси опустила руки и безмолвно подняла лицо. Отныне ни  один  человек  в
мире не сможет ее защитить.
   Тебе не удастся уберечь меня от меня самой, Эдвард.
   - Ты даже в слезах прекрасна, - хрипло прошептал он,  осторожно  смахивая
слезы с ее щек.
   - Прости, Эдвард, не в моих привычках быть такой плаксой. - Руки  девушки
скользнули по его  плечам,  обвили  шею.  -  Пожалуйста,  останься  со  мной
сегодня.
   Эдвард взглянул в синие глаза и понял, что безвозвратно пропал.
   - Если ты хочешь, Касси.
   Я должна хотеть именно этого.
   - Да...
   - В таком случае мы опередим священника на несколько дней.
   Эдвард подхватил ее на руки и бережно уложил в постель. Касси  утонула  в
мягкой пуховой перине и весело рассмеялась.
   - Боюсь, дорогой, мы будем барахтаться здесь, как в море!
   Но у Эдварда хватило сил лишь на слабую ответную улыбку. Он  сбрасывал  с
себя одежду с  быстротой,  которая  повергла  бы  в  изумление  его  денщика
Грумена.
   Девушка неотрывно наблюдала за ним. Эдвард, более  худощавый,  чем  граф,
обладал, однако, жилистым, выносливым телом, натренированным годами  военной
службы. Девушка поспешно отвела глаза  от  гордо  вздымавшегося  из  поросли
волос внизу живота могучего отростка и глубоко вздохнула, пытаясь  успокоить
разгулявшиеся нервы.
   Не будь дурочкой, Касси. Наконец, твоя жизнь вернулась в  прежнее  русло.
Ты с Эдвардом. Именно он предназначен тебе в мужья.
   Касси перевела взгляд на его лицо и протянула руки.
   - Позволь мне снять с тебя пеньюар, Касси. На мгновение зажмурившись, она
рывком развязала пояс  и  ощутила  прикосновение  рук  Эдварда,  стягивающих
пеньюар с ее плеч.
   - Боже, - с трудом выговорил он, - как ты прекрасна!
   - Ты уже видел меня.., такой, не помнишь, Эдвард?
   - Да, - выдохнул он, ложась рядом. - Но я пытался забыть, Касс.
   Продолжай он думать о ней, вспоминать о  том  дне  и  пещере  на  берегу,
наверняка бы сошел с ума.
   Эдвард впился взглядом в нежные груди с шелковистыми розовыми  сосками  и
непроизвольно сглотнул. При одной  мысли  о  графе  Клер,  касавшемся  этого
роскошного тела, владевшего им, в глазах темнело от бешенства.
   Заметив, как заледенели карие глаза, Касси  нерешительно  дотронулась  до
него, и Эдвард со вздохом прильнул к ее  губам,  сознавая,  что  хотя  Касси
больше не девственна, он должен обращаться с ней так же бережно, как  в  тот
далекий день на берегу. Гладя ее упругую плоть, он не мог  не  вспоминать  о
человеке, укравшем ее невинность, тоже ласкавшем это тело по праву  хозяина,
владельца, собственника. И Эдвард против воли снова  подумал  о  бесконечных
наполненных болью днях, горестных  ночах,  жестокости  судьбы.  Мучительное,
невыносимое одиночество заживо пожирало Эдварда. Касси покинула его, и жизнь
потеряла смысл.
   Его язык раздвинул ее губы, проникая внутрь, и Эдвард лег на нее,  ощущая
под собой мягкое податливое белое тело. Касси оцепенела от стыда и смущения.
Всякий раз, представляя эти мгновения с Эдвардом, она вспоминала только  его
нежность и доброту.
   "Ты любишь меня, - хотелось ей кричать. - Почему же так груб со мной?!"
   Он припал губами к ее  груди.  Касси  слышала  его  прерывистое,  тяжелое
дыхание и понимала: он хочет ее, хочет так сильно, что сама она, ее  чувства
не имеют для него ни малейшего значения. Девушка мысленно взмолилась о  том,
чтобы хоть на минуту ощутить искру желания. Запустив пальцы в  его  вьющиеся
каштановые волосы, она вынудила себя скользнуть ладонями по его спине.
   - О Боже, Касс!
   Он привстал и раздвинул ей бедра. Касси снова  застыла,  едва  его  плоть
коснулась ее.
   "Но я не готова для тебя", - молчаливо запротестовала Касси  и  с  трудом
подавила крик, когда он ворвался в ее стиснутые судорогой  глубины.  Девушка
тихо  застонала  -  каждый  толчок  причинял  невыносимую  боль.  Но  Эдвард
продолжал безоглядно вонзаться в нее, пока его тело не сжалось в  предвестии
освобождения. Ему казалось, что он сейчас взорвется, разлетится  на  миллион
мельчайших  осколков,  и   каждый   спазм   все   дальше   уносил   его   от
действительности, в волшебное царство, где нет ни доводов разума,  ни  серых
будней. Бессвязные стоны вырывались из его глотки. Он замер на мгновение  и,
тяжело упав на нее, прижался щекой к подушке.
   Прошло несколько минут, прежде чем он пришел в себя и  понял,  что  Касси
неподвижно лежит, придавленная его тяжестью.
   - Прости, Эдвард, - чуть слышно, печально вымолвила она.
   Подняв голову, он заметил, что ее глаза наполнились слезами.  Иисусе,  он
вел себя, как настоящий негодяй! И после всего, что стряслось,  едва  ли  не
изнасиловал ее сам! Но она приняла его, ласкала и старалась вобрать  в  себя
как можно глубже.
   Перед глазами всплыло смуглое красивое лицо графа, и Эдвард  увидел,  как
он нависает  над  ней,  разводит  ее  стройные  ноги,  погружается  в  узкую
трепещущую расселину.
   Он поспешно тряхнул головой, пытаясь отрешиться от страшной картины.
   - Это я должен  просить  прощения,  Касси.  В  следующий  раз  все  будет
по-другому, вот увидишь. Но я не хочу никакого следующего раза!
   - Конечно, Эдвард, - прошептала она. Эдвард откатился от нее и растянулся
рядом, пытаясь найти слова, которыми  можно  было  бы  утешить  девушку,  но
только что пережитые бурные эмоции и угрызения совести опустошили мозг  Нет,
необходимо, чтобы время, великий целитель, залечило раны.
   - День был долгим, Касс, - только и сказал он. - Тебе нужно поспать.
   Касси прижалась щекой к его плечу. Сон долго бежал ее,  даже  после  того
как дыхание Эдварда стало ровным. Да что это с ней такое? Девушка  не  могла
забыть, как страсть  охватывала  ее  при  малейшем  прикосновении  графа.  И
когда-то, не слишком давно, она желала Эдварда. Что же случилось?  Возможно,
он прав. Напряжение, не отпускавшее ее все дни, неловкость первой встречи...
   Но тело Касси протестующе напряглось. Она тяжело  вздохнула  и  заставила
себя ни о чем не думать.

***

   Касси взглянула на пышную поджаристую яичницу, и у нее  неприятно  сжался
желудок.
   - Может, вам приготовить что-нибудь еще, миледи?
   - Нет, миссис Битти. Завтрак прекрасный, благодарю вас.
   - Позже я пришлю Уилла за  посудой,  миледи.  Касси  кивнула,  и  хозяйка
почтительно присела.
   - Майор, кажется, очень счастлив вашим приездом.
   - Очевидно Сквозь закрытые двери доносился громкий свист Эдварда.
   После ухода миссис Битти Касси отодвинула тарелку подальше и  поднесла  к
губам чашку кофе Нужно сказать ему, и сейчас же Она призналась  бы  во  всем
прошлой ночью, но слова почему-то не шли с языка. Столько всего случилось, и
они еще не привыкли друг к другу.
   Но Касси тут же отругала себя за трусость.
   Однако она ошибалась, думая, что  Эдвард  не  заметит  отсутствие  у  нее
аппетита.
   - Если хочешь осмотреть Нью-Йорк, Касс, ты должна съесть хоть что-то.
   - Моя энергия безгранична, Эдвард, и тебе это известно лучше, чем другим.
Просто я не голодна.
   - Но мне не нужна костлявая жена. Касс. Касси ощутила, что  краснеет  под
его пристальным взглядом.
   Эдвард  постарался  не  показывать  Касси  все  подряд.  Многие  кварталы
Нью-Йорка были совершенными трущобами, весьма напоминавшими  лондонские,  и,
конечно, туда нельзя было вести молодую даму  из  хорошей  семьи.  День  был
прохладнее, чем ожидал Эдвард. С залива дул легкий ветерок, студивший щеки.
   - Что за странное нагромождение зданий!
   - Да, смесь нового и старого. Пожар  почему-то  щадил  одни  постройки  и
уничтожал другие. Видишь тот дом с остроконечной  крышей?  Построен  в  1698
году каким-то голландцем, но теперь здесь живут Джеймс Брайсон и Мозес Смит.
Шпиль направо от старой ратуши - это церковь Святого Павла, на  Бродвее.  Мы
пойдем по Уолл-стрит, и я покажу, что осталось от церкви Троицы.  Деревянный
потолок сгорел и провалился внутрь.
   Они добрались до конца Бродвея, и Эдвард повел ее по Боулинг-стрит.
   - А здесь раньше стояла  статуя  Георга  III.  Мятежники  сбросили  ее  и
перелили на пули и пистолеты.
   - Но все здесь кажутся верными Англии, Эдвард. Где  же  эти  таинственные
мятежники?
   - Их не так уж много. В Нью-Йорке это в  основном  сброд,  шайка  злобных
горлопанов. Прежде  чем  генерал  Хау  захватил  Нью-Йорк,  одна  из  таких,
называющих себя "Дети Свободы", громила магазины и дома тори. Многим  семьям
лоялистов пришлось покинуть Нью-Йорк. Они вернулись только после  того,  как
мы взяли город. Мятеж - не что иное, как бесконечные стычки во всех  уголках
этой огромной страны. - Эдвард пожал плечами.  -  Всякому  понятно,  что  из
этого выйдет.
   Касси задумчиво покачала головой:
   - По твоим словам, Эдвард, это огромная страна. Как  же  Англия,  которая
находится в тысячах миль отсюда, надеется сохранить власть?
   Эдвард с сожалением улыбнулся.
   - Ты говоришь в точности, как Джен.., мои друзья-тори. - Он отвел глаза.
   - Иногда мне кажется, - продолжала Касси, пристально глядя на него, - что
все попросту  должны  оставить  друг  друга  в  покое.  Война  -  это  такая
бессмысленная расточительность.
   - Верно. Но ты подумала, что в этом  случае  станется  с  лоялистами?  Их
судьба вряд ли будет завидной.
   - Но ведь простых решений не бывает, не так ли?
   - Вот именно.
   Эдвард, как и Касси, думал  о  собственной  жизни.  Да,  простых  решений
никогда не бывает...
   - Вон та молодая леди, по-видимому, знает тебя, Эдвард.
   Эдвард постарался отогнать мрачные мысли и  поднял  глаза.  В  нескольких
шагах от них стояла Дженнифер, такая  напряженно-неподвижная,  что  казалась
высеченной из камня.
   - Дженни! - окликнул он,  пытаясь  изобразить  спокойствие,  которого  не
чувствовал. - Мисс Лейси! Касси, позволь познакомить тебя с.., моим другом.
   Дженни хотела лишь одного - повернуться и уйти, но не могла. Она униженно
стояла, пока Эдвард под руку с  необыкновенно  красивой  девушкой  подходили
ближе. Спутница Эдварда никак не походила на одну из  соблазнительных  девиц
мадам Харпер, предназначенных исключительно для услад господ офицеров.  Нет,
перед ней, несомненно, леди.
   У Дженни болезненно сжалось все внутри. Неожиданно она поняла!  Элегантно
одетая девушка с копной блестящих золотистых волос, несомненно, Кассандра..,
нет, этого не может быть!
   Но  какое-то  шестое  чувство  подсказывало  ей:  это  пропавшая  невеста
Эдварда, которую считали погибшей.  Она  здесь,  в  Нью-Йорке,  вернулась  к
жениху!
   Дженни выпрямилась, призывая на помощь остатки гордости.  К  собственному
изумлению, она смогла выговорить, причем довольно спокойно:
   - Доброе утро, майор Линдхерст.
   - Дженни.., мисс Лейси,  представляю  вам  Кассандру  Броум.  Касс,  мисс
Лейси.
   Касси  приветливо   кивнула   молодой   женщине,   удивляясь   неожиданно
напряженному голосу Эдварда.
   - Очень рада, мисс Лейси. "Даже голос ее  прекрасен",  -  думала  Дженни,
вынуждая себя сказать что-то вежливо-тривиальное.
   - Вы только сейчас приехали?
   - Да, вчера. Эдвард показывает мне город. Дженни внезапно  почувствовала,
что ее вот-вот вырвет. Мощенная брусчаткой  мостовая,  казалось,  поднялась,
чтобы ударить ее в лицо, и девушка покачнулась.
   - Дженни, вам плохо? - встревожился Эдвард. И снова этот напряженный тон!
Касси присмотрелась к молодой даме.  Великолепная,  высокая  фигура,  полные
бедра и грудь, прекрасные манеры, грациозная посадка  головы.  Густая  копна
рыжеватых волос уложена в модную прическу, мягкие локоны  обрамляют  лицо  с
классическими чертами. Широко раскрытые зеленые глаза умоляюще устремлены на
Эдварда.
   - Нет, все в порядке. Это.., запах смерти... Когда ветер дует с юга,  мне
становится не по себе.
   Эдвард протянул было к ней руку, но  тут  же  беспомощно  уронил  и  сухо
осведомился:
   - Может, проводить вас домой, Дженни?
   - Нет, благодарю, Эдвард. Уверяю вас,  мне  уже  лучше.  Мисс  Броум,  до
свиданья.
   Она резко кивнула, подобрала зеленую бархатную  юбку  и  поспешила  через
улицу с высоко поднятой головой.
   - Кто эта мисс Лейси, Эдвард? - поинтересовалась Касси, стараясь говорить
как можно равнодушнее.
   - Дженни и ее отец, Бенджамин Лейси, мои  добрые  друзья,  -  с  деланной
беспечностью ответил Эдвард. - Ее отец - писатель и партнер  Эмброза  Сирла,
издателя "Нью-Йорк меркьюри", газеты заядлых тори. Дженни плохо выглядит,  -
добавил он, словно эта мысль только пришла ему в голову.
   - Возможно, тебе  следовало  настоять  на  том,  чтобы  проводить  ее.  И
поговорить.
   - Нет, с ней все будет хорошо, - твердо заявил Эдвард, немного помолчав.
   Но Касси не была ни слепа, ни глуха. Дженнифер Лейси была явно влюблена в
Эдварда. От нее не укрылось, как скованно он держится, и  девушка  не  стала
задавать лишних вопросов. Поскольку сама Касси умолчала о  многом,  нечестно
допрашивать его или треб