- Мне это будет невероятно трудно,  -  расхохотался  Рафаэль,  -  но,
уверяю вас, я справлюсь. Вопрос в другом. Что мне с вами делать  там,  в
Лондоне?
   Виктория упрямо вздернула голову:
   - Мне необходимо встретиться в Лондоне с  одним  человеком.  А  после
этого, думаю, мне можно уже будет не беспокоиться  о  деньгах.  Я  сумею
себя обеспечить.
   Рафаэль был человеком достаточно сообразительным.
   - Итак, вы каким-то образом обнаружили, что уже не  являетесь  бедной
родственницей Элен?
   Под его заинтересованным, но немного  насмешливым  взглядом  Виктория
смутилась и вся залилась краской.
   - Милая моя, - вздохнул Рафаэль, - можете быть совершенно уверены,  я
ничего не скажу брату. Честно говоря, мы  не  испытываем  друг  к  другу
большой любви.., если не сказать больше... Ну а теперь откровенность  за
откровенность. Расскажите, что с вами  произошло.  Итак,  вы  стащили  у
Дамьена двадцать фунтов.
   - Да, из сейфа в  его  кабинете.  Но  я  их  обязательно  отдам!  Вот
увидите! Там же я случайно заметила  пачку  писем  и  на  самом  верхнем
прочла свое имя. Поэтому я решила, что имею полное право знать,  что  же
там написано.
   - Вы его прочитали?
   - Да, оно было от поверенного из Лондона.  Оказывается,  я  вовсе  не
бедна, а очень даже хорошо обеспечена. По крайней мере я  так  поняла  и
очень надеюсь, что не ошиблась.
   - Дамьен ваш опекун?
   - Точно не знаю, думаю, что да. Я никогда ничего об этом не  слышала,
и никто никогда не говорил мне, что у меня есть деньги.  Думаю,  они  от
кого-то из родственников по материнской линии. У моего отца  было  очень
благородное имя, но в карманах ни фартинга.
   - Скорее всего Дамьен распоряжается  вашими  средствами,  -  объяснил
Рафаэль, - и  остается  надеяться,  что  он,  как  и  прежде,  проявляет
осторожность и благоразумие при проведении своих финансовых операций.
   Виктория пожала плечами.
   - Я знаю только, что в  письме  говорилось  об  основном  капитале  и
каком-то распоряжении. Больше ничего.
   - Насколько я понял, вы собирались покинуть Драго-Холл еще  до  того,
как узнали о наследстве?
   - Да, но только  я  не  знаю,  действительно  ли  я  что-то,  как  вы
говорите, унаследовала. Просто есть какие-то деньги.
   - Но вы хотели сбежать с капиталом всего в двадцать фунтов?
   - У меня не было выбора! А как бы вы поступили на моем месте?
   "Я бы набил ему морду", - подумал Рафаэль, но не стал высказывать эту
мудрую мысль вслух. Глупо сравнивать сильного и независимого  мужчину  с
молоденькой девушкой, живущей под крышей бесчестного человека,  который,
пользуясь ее зависимым положением, решил сделать ее своей любовницей.
   - Возможно, я поступил бы так же, - задумчиво произнес Рафаэль.
   -  Нет,  я  знаю,  вы  просто  хотите  меня  успокоить,  чтобы  я  не
чувствовала себя такой глупой и наивной.
   - Виктория, вы же не могли полезть с ним в драку, это надо  понимать.
А с контрабандистами вы вели себя очень мужественно. И этого  нельзя  не
признать.
   -  Если  бы   милостивая   судьба   не   послала   мне   вас,   моего
ангела-спасителя, - глядя на него, как на икону,  выпалила  Виктория,  -
меня, возможно, уже не было бы в живых.
   Ни одна женщина никогда еще не называла Рафаэля ангелом, и  ему  было
довольно трудно определить, польстили ему или обругали. Однако  все  эти
разговоры  избавляли   от   необходимости   принять   какое-то   решение
относительно  дальнейшей  судьбы  девушки,  и  молодой  человек  глубоко
задумался. Закоренелый холостяк, он не знал ни одной женщины в  Лондоне,
которой можно было бы  поручить  этот  неожиданно  свалившийся  на  него
подарок судьбы. И вдруг он вспомнил, как однажды Леон  Эштон,  он  же  -
граф Сент-Левен, покатываясь со смеху, рассказывал о своей исключительно
воинственной двоюродной тетке. Леди Люсия Крэнстон по какой-то известной
только ей причине осталась старой девой. Она  жила  одна  и  при  всяком
удобном случае пыталась руководить своим непутевым племянником. А он,  в
свою очередь, старался держаться как можно дальше  от  обладавшей  столь
кипучей энергией родственницы. Но тем не менее именно  она  решила,  что
Леону очень подходит  Диана  Саварол.  И  оказалась  права!  Вот  оно  -
решение!
   - Я знаю, что делать! - радостно воскликнул Рафаэль.
   Его довольная улыбка снова испугала девушку.
   - Надеюсь, вы не предложите мне ничего недостойного, сэр? Я могу  вам
доверять?
   - Разумеется, - заверил ее Рафаэль, - можете не сомневаться, все  мои
помыслы девственно чисты.
   - Я вам верю. Так о чем речь?
   - Пожалуй, я на какое-то время  оставлю  вас  в  неведении,  -  хитро
улыбнулся Рафаэль. - Не волнуйтесь, все будет в порядке, а пока я  пойду
и найму экипаж.
   - Я могу ехать верхом, -  по  привычке  запротестовала  Виктория,  но
сразу же умолкла, подумав о предстоящих трех  или  даже  четырех  сутках
пути в седле, о неизбежной боли в растревоженной ноге. Она  представила,
как, сильно хромая, войдет в кабинет поверенного, и сдалась.
   - Ладно, - вздохнула она, - пусть будет экипаж. Но имейте в  виду,  я
обязательно верну вам все деньги.
   - Непременно вернете, - согласился Рафаэль,  -  как  только  получите
ваше огромное наследство.
   - Если оно вообще существует, - грустно  вздохнула  Виктория,  -  оно
может быть не такое уж огромное.
   - Увидим.
   - Я увижу, - сурово отрезала она, - потому что, приехав в Лондон,  вы
сразу же освободитесь  от  меня  и  сможете  продолжать  свой  путь  или
заняться своими делами...
   - Это мы тоже увидим, - перебил Рафаэль, направляясь  к  двери.  Черт
побери, откуда могло так внезапно появиться это огромное желание  обнять
ее, поцеловать, погладить по мягким шелковистым волосам, сказать, что он
готов жизнь отдать, чтобы защитить, уберечь ее.  "У  меня  что-то  не  в
порядке с головой, - в  конце  концов  решил  он,  -  наверное,  это  от
усталости".
   И чтобы не дай Бог не наделать глупостей, Рафаэль быстро  пожелал  ей
спокойной ночи и выскочил из комнаты.

***

   Элен причесывалась перед большим зеркалом.  Густые,  пышные,  мягкие,
черные как вороново крыло волосы  были  ее  гордостью.  Роскошные  кудри
рассыпались по плечам с прихотливой грацией, присущей только натуральным
локонам. Она увидела в зеркале вошедшего в ее комнату мужа и раздраженно
заговорила:
   - Я не понимаю, Дамьен, как  могла  Виктория  проявить  такую  черную
неблагодарность. Дамарис до сих пор рыдает, и Нэнни Блэк никак не  может
успокоить ее.
   Элен внимательно посмотрела на мужа, но он оставался  невозмутимым  и
абсолютно спокойным.
   - Я уже послал людей на  поиски,  дорогая,  -  лениво  зевнул  он,  -
видимо, завтра мы получим какие-нибудь известия.
   Он не сказал жене, как несколько минут назад обнаружил, что  Виктория
прочитала письмо. Промолчал он и о том, что это открытие  заставило  его
стиснуть зубы от бессильной ярости. Глупец! Надо  было  сразу  же  сжечь
письмо! Но кто бы мог подумать! Ну ничего, он найдет ее, никуда  она  не
денется. И уж тогда...
   Вслух он произнес совершенно другое:
   - Если ты так беспокоишься, дорогая, я, пожалуй, завтра сам возглавлю
поиски. Думаю, она отправилась в Лондон.
   - Но у нее же нет денег!
   - Есть. Она, между прочим, украла что-то  около  двадцати  фунтов  из
моего сейфа.
   - Маленькая воровка! Так-то она отплатила  за  все,  что  я  для  нее
сделала! Проклятая калека! Дамьен молча пожал плечами.
   - Интересно, почему все-таки она  убежала?  -  задумчиво  проговорила
Элен, продолжая тщательно расчесывать свои роскошные локоны.
   Лицо Дамьена осталось непроницаемым.
   - Может быть, из-за  этого  глупца  Эстербриджа?  Ты  же  знаешь,  он
увивался вокруг нее. Возможно, он проявил излишнюю настойчивость, и  она
от него сбежала?
   - Нет, не думаю, - возразила Элен, - в последнее время она говорила о
своем предстоящем браке  с  ним  как  о  вопросе  вполне  решенном.  Мне
кажется, что причина не в нем.
   - А  мне  Дэвид  говорил  совсем  другое,  -  заметил  Дамьен.  -  Он
жаловался, что она изменила свое отношение к  нему.  Не  исключено,  что
этот осел чем-то напугал ее, к примеру, не вовремя залез под  юбку,  вот
она и предпочла скрыться.
   - Невероятно! - воскликнула Элен. -  Господь  свидетель,  она  должна
была сделать все, чтобы выйти  за  него.  Только  полная  идиотка  могла
упустить такой великолепный шанс. Кстати, а почему ты считаешь, что  она
отправилась именно в Лондон?
   - Для нее это единственный возможный вариант. Элен хотела  продолжить
разговор, но очередной вопрос замер на ее губах. Она увидела, что Дамьен
снял халат и совершенно  голый  забрался  в  ее  постель.  Она  медленно
опустила щетку для волос на туалетный столик.
   - Я ведь в положении, - тихо вздохнула она.
   - А я не забыл, - засмеялся  Дамьен,  -  конечно,  твои  формы  стали
несколько необычными, но это даже пикантно. К тому же я хочу, чтобы  мой
сын уже сейчас знал своего отца.
   Элен не сомневалась, что  через  несколько  минут  его  опытные  руки
заставят ее испытать сильнейшее желание,  он  вынудит  ее  потерять  над
собой контроль, забыть обо всем, даже о том постыдном, к чему  постоянно
помимо воли возвращались ее мысли. Как же ей  ненавистна  Виктория!  Эта
маленькая дрянь предала ее под крышей ее же собственного  дома!  Неужели
Дамьен уже сделал ей ребенка, а теперь отослал в Лондон? Мерзкая лгунья!
Что же, теперь он будет ездить к этой шлюхе в Лондон? Невозможно! Ее муж
не мог так поступить. И, тряхнув головой, она  не  спеша  направилась  к
постели.
   - Дамьен, а ты уверен, что я ношу именно мальчика?
   - Да, - не задумываясь ответил он, - ну а если нет, то  нам  придется
продолжить попытки. Иди же ко мне, дорогая. Уверен, тебе хочется немного
нежности.
   - Иду, - чуть слышно прошептала Элен, - конечно.

***

   Целый день Виктория отчаянно скучала.  Рафаэль  ехал  верхом,  а  она
тряслась одна в дребезжащем и скрипучем экипаже. Впрочем,  экипажем  это
древнее  транспортное  средство  можно  было  назвать,  только   обладая
необузданной фантазией. Две полудохлые  клячи  вяло  тянули  эту  ветхую
колесницу чаще всего в разных  направлениях.  В  редких  случаях,  когда
кучеру удавалось согласовать их действия и  обе  клячи  начинали  тащить
экипаж вперед, скорость движения заметно возрастала.
   Кучер Том Меррифилд, худощавый и уже начинающий  лысеть  мужчина  лет
пятидесяти, с льстивой улыбкой и маленькими бегающими глазками,  недолго
думая согласился отвезти их в Лондон, а потом вернуть лошадей  и  экипаж
или то, что от него останется, обратно в Аксмут.
   Виктория от нечего делать размышляла, легко ли  ей  удастся  получить
деньги и как долго  может  продлиться  эта  процедура.  Это  путешествие
наверняка обойдется ей в кругленькую сумму. Хотя Рафаэль еще ни разу  не
заикался о деньгах, и она даже приблизительно не  знала,  сколько  стоят
этот экипаж, лошади, кучер, комната в гостинице и еда.
   Она попыталась отвлечься и сосредоточиться на проплывающих за  окнами
пейзажах, но скрежет, тряска  и  раскачивание  вовсе  не  располагали  к
приятному созерцанию.
   Рафаэль тоже располагал временем, чтобы подумать.  Стоимость  древней
рухляди, громко именуемой экипажем, и  услуг  кучера  заставила  его  на
несколько секунд лишиться дара речи, и  лишь  возмущенно  потрясти  голо
вой. Этот Том Меррифилд - сущий разбойник.  И  Рафаэль,  обретя  наконец
голос, немедленно сообщил ему об этом. На что Том криво осклабился:
   - Видите ли, сэр, мне совершенно не хочется тащиться в Лондон, и если
я вопреки своему желанию  все-таки  иду  вам  навстречу,  то  вы  просто
обязаны оценить это соответствующим денежным вознаграждением.
   В конце концов согласие все же было  достигнуто.  Но  сумма,  которую
Рафаэль выложил, была столь велика, что он не изменил  своего  мнения  о
грабительской сущности кучера.
   - Все очень просто, - философски  объяснил  Том,  смачно  сплюнув,  -
желания человека далеко не всегда совпадают с его возможностями.
   С этим мудрым высказыванием трудно было не согласиться.
   После нескольких часов  пути  Рафаэль  с  удивлением  обнаружил,  что
мысленно он все время рядом с  ехавшей  неподалеку  в  закрытом  экипаже
девушкой. Он поймал себя  на  том,  что  постоянно  оглядывается,  чтобы
удостовериться: она здесь и в безопасности. Хотя что, собственно, с  ней
могло произойти?
   Он думал о множестве проблем, которые неизбежно возникнут, как только
они приедут в Лондон. Виктория наивно  убеждена,  что  стоит  ей  только
переступить порог конторы поверенного,  как  она  тут  же  получит  свои
деньги.  Если,  не  дай  Бог,  Дамьен  действительно  ее  опекун,  то  в
соответствии с законом он может распоряжаться ее средствами и  ею  самой
до достижения девушкой двадцати одного года.
   Рафаэль внимательно наблюдал  за  своей  юной  спутницей,  когда  они
остановились перекусить.  И  был  поражен!  Похоже,  она  не  предвидела
никаких  трудностей.  Виктория  с  аппетитом  ела,  оживленно  болтая  о
каком-то поэте по имени Колебридж. Сам Рафаэль никогда  ничего  об  этом
парне не слышал. Что ж, пусть беззаботно радуется жизни, пока есть такая
возможность. Бог знает, что ждет ее в Лондоне.
   - Вы устали? - спросила Виктория, отставив в сторону пустую тарелку.
   - Устал? Я? С чего вы взяли?
   - Вы сегодня так молчаливы, задумчивы...
   - Так ведь вы говорите за  нас  обоих,  а  я  только  веду  себя  как
джентльмен и не прерываю вас.
   Виктория не поняла, дразнит он  ее  или  говорит  серьезно,  и  после
короткой паузы тихо спросила:
   - Вы жалеете, что взяли меня с собой?
   - Да, - честно ответил Рафаэль, - но сейчас  это  не  имеет  никакого
значения. Вы готовы, Виктория?
   Погода была превосходная,  лошади  бежали  легко  и  весело,  поэтому
путешественники провели в дороге весь  оставшийся  день.  К  вечеру  они
подъехали к Броуд-виндзору.
   Рафаэль не был  знаком  с  хозяином  местной  гостиницы,  поэтому  на
ехидное замечание  последнего,  что  прибывшая  с  ним  дама,  вероятно,
является его сестрой, только скрипнул зубами,  покрепче  сжал  кулаки  и
невозмутимо ответил:
   - Разумеется. Кстати, нам необходимы смежные комнаты. Сами понимаете,
в  наше  время   приходится   соблюдать   особую   осторожность,   когда
сопровождаешь молодую леди.
   Слава Богу, Виктория не слышала этого  разговора.  Она  в  это  время
восхищенно разглядывала изящное старинное лепное  украшение,  наверняка,
мстительно решил Рафаэль, откуда-нибудь украденное.
   Они ужинали в маленькой, очень душной, обставленной старинной мебелью
столовой. Виктория переоделась, сменив свое детское  платье  на  другое,
ничуть не менее  детское.  К  тому  же  розовый  цвет  одежды  невыгодно
подчеркивал природную бледность ее лица,  делая  ее  почти  болезненной.
Рафаэль немедленно поделился  этим  наблюдением  со  своей  спутницей  и
посоветовал никогда не носить платья пастельных тонов.  К  его  немалому
удивлению, она сразу же согласилась.
   - Что это с вами? - хмыкнул Рафаэль. - Как-то привычнее, когда вы  по
любому поводу спорите и перечите.
   Виктория вяло улыбнулась:
   - Я немного устала. Не привыкла к этим бесконечным часам в дороге,  и
к тому же в одиночестве время тянется очень медленно.
   - Может, вы предпочтете составить мне компанию и завтра ехать верхом?
- предложил Рафаэль. - Я мог бы это устроить.
   Как по мановению  волшебной  палочки  бледные  щеки  девушки  окрасил
нежный румянец, в тусклых глазах появился блеск.
   - Ой, большое вам спасибо! Вы не представляете, как скучно целый день
ехать одной. К тому же в карете так душно!
   На ужин им приготовили вареную говядину, помидоры и пирог с  почками.
Некоторое  время  изрядно  проголодавшиеся  путешественники  ели  молча.
Утолив первый голод, Виктория  подумала,  что  решение  продолжить  путь
верхом она приняла довольно опрометчиво. В  любой  момент  больная  нога
легко могла подвести. Отбросив эту мысль, чтобы не  расстраиваться,  она
съела еще один кусок  очень  вкусного  пирога  и,  решив,  что  молчание
затянулось, заговорила:
   - Вы сказали, что уже пять лет не появлялись в Драго-Холле. А где  же
вы были все эти годы? В каких странах побывали?
   - То здесь, то там, - туманно пояснил Рафаэль.
   - Не хотите говорить? Почему?
   - Нет, вы меня не поняли. Я - морской капитан. Мой  корабль  "Морская
ведьма" сейчас стоит на ремонте в Фалмуте. Если бы мы не попали в  шторм
и  не  получили  такие  серьезные  повреждения,  я  бы  не  имел  сейчас
удовольствия сидеть с вами здесь за  одним  столом,  Виктория  сразу  же
позабыла о еде.
   - "Морская ведьма", - мечтательно проговорила она, вслушиваясь в звук
собственного голоса. - Как это здорово  звучит.  Наверное,  мне  следует
называть вас капитан Карстерс?
   Рафаэль сосредоточенно разглядывал сочный крупный персик.
   - Увы, моя дорогая, я больше не капитан. Это место займет мой  первый
помощник Ролло Колпеппер. Я  собираюсь  вернуться  в  Корнуолл  и  стать
землевладельцем.
   Словно  не  слыша  его  грустной  исповеди,  Виктория   с   восторгом
разглядывала бравого капитана.
   - Целых пять лет на своем корабле! Должно  быть,  вы  пережили  самые
удивительные приключения! А я вот никогда нигде  не  была  и  ничего  не
видела. А в Китае вы были?
   - В Китае? - Рафаэль улыбнулся и протянул девушке кусочек персика.  -
Нет, в Китае я не был. Сейчас я вернулся с Карибского моря.
   - Вы торговый капитан?
   - Вы почти угадали. Видимо, судьбе угодно,  чтобы  я  занялся  именно
торговлей.
   - Рафаэль, -  взмолилась  Виктория,  -  ну  почему  вы  скрытничаете?
Расскажите мне о ваших приключениях! Поймите, я никогда не разговаривала
с настоящим моряком. Мне так хочется послушать...
   Мысленно  усмехнувшись  ее  детской   назойливости,   Рафаэль   начал
рассказывать. Он говорил о бескрайних морских просторах,  о  том,  каким
изменчивым бывает море:  нежное  и  ласковое  в  спокойную  погоду,  оно
становится  жестоким  и  беспощадным  во  время  бури,  с  ненасытностью
голодного зверя проглатывая попавшие в его власть  маленькие  лодочки  и
большие океанские корабли. Он рассказывал  ей  об  экзотической  природе
тропического леса, о вкусе плодов манго и папайи, улыбнувшись,  вспомнил
о Леоне Эштоне и Диане Саварол и о его собственной роли в устройстве  их
брака.
   - Кто знает, возможно, мы увидимся с ними в Лондоне, -  в  заключение
добавил он. Виктория сразу насторожилась.
   - Вряд ли, - сухо заявила она. - Как только мы приедем в Лондон, наши
дороги разойдутся.
   - Ну, не сразу... Где же ваше любопытство, Виктория? Неужели  вам  не
интересно, куда я собираюсь вас отвезти?
   Виктория ехидно усмехнулась:
   - Вы хотели помучить меня неизвестностью, а ", в свою очередь  решила
вести себя так, словно это  меня  ни  капельки  не  интересует.  Так  вы
быстрее все расскажете сами.
   Рафаэль протянул ей еще кусочек персика. Некоторое время он  молча  и
очень  внимательно  следил,  как  она  ест.  Капелька  сока  потекла  по
подбородку девушки, и  он,  наклонившись,  вытер  ее  уголком  салфетки.
Виктория не отшатнулась, не вскочила с места.  И  только  с  неожиданной
грустью посмотрела ему прямо в глаза.
   - Я неоднократно упоминал в своем  рассказе  о  Леоне  Эштоне,  -  не
выдержав затянувшейся паузы, отрывисто проговорил Рафаэль. - Так вот,  я
отвезу вас к его двоюродной тетке леди Люсии. Сам я ни разу не видел эту
уважаемую даму, но Леон мне очень много о ней рассказывал.
   - А если она не пожелает меня принять? - перебила Виктория.
   - Я очарую ее, - улыбнулся Рафаэль. - Как вы считаете, если  я  очень
постараюсь,  сможет  ли  женщина,  я  подчеркиваю,  любая  женщина,  мне
отказать в такой незначительной просьбе?
   - Я бы точно не смогла, - откровенно призналась  Виктория,  -  но  на
меня не стоит ориентироваться. Боже мой, а вдруг я ей не понравлюсь?
   - Думаю, вам не стоит волнова