особого  желания.
Да, обязанности целителя порой бывают весьма обременительными.
   - Может, виновата  какая-то  из  трав,  которыми  Макдир  приправляет
жаркое. Лучше вам отказаться от его стряпни, - посоветовала  Гастингс  и
протянула ей чашку с густой жидкостью. Марджори  проглотила  все  единым
духом, побледнела и схватилась за живот.  -  Нет,  держите  лекарство  в
себе, иначе придется все начинать сначала. Тошнота скоро пройдет.
   Спустя час нос Марджори принял обычную форму, но в зал она больше  не
вернулась.
   Гастингс проводила Элизу в ее комнату, а затем пошла к  себе,  весело
напевая.
   Конечно, она обошлась с Марджори не совсем  по-христиански.  Впрочем,
не только она. Ведь ее свекровь оказалась не лучше.

***

   Ощутив новый приступ тошноты, Гастингс, с недоумением пощупала живот,
легонько сжала руками грудь. Больно. И месячные задержались  уже  не  на
одну неделю.
   Значит, она ждет ребенка. Ребенка от Северна.
   А что будет, если вскоре от него забеременеет и Марджори?
   Упрямо тряхнув головой, она  поспешила  в  конюшню  и  велела  Тагглу
оседлать Мареллу.
   Подъезжая к хижине, Гастингс увидела, что знахарка копается в  земле,
насвистывая за работой, неподалеку растянулся Альфред.
   - Гастингс, - окликнула  ее  Ведунья,  -  посмотри,  это  новый  сорт
маргариток. Я не  один  год  выводила  его,  зато  теперь  могу  сказать
наверняка: если из них приготовить микстуру, она  поможет  леди  Морайне
всегда сохранять голову ясной. А еще она сводит бородавки. Я  опробовала
ее на мальчишках в деревне. От этих цветов бородавки  пропадали  уже  на
третий день. Мальчишки расскажут своим матерям и сестрам, а  те  натащат
столько еды, сколько мне и за год не съесть. Мы живем среди  чрезвычайно
бородавчатого народа. Я - лучшая целительница в Британии. Что ты об этом
думаешь?
   - Я думаю, что беременна.
   Ведунья обтерла руки о подол и встала. Она внимательно  поглядела  на
Гастингс, пощупала живот, осмотрела язык,  поцарапала  кожу  на  Пыльной
стороне рук, проверила ногти.
   Альфред потянулся, вопросительно мяукнул, собираясь прыгнуть Гастингс
на руки.
   - Нельзя, - резко приказала Ведунья. кот сердито взглянул на хозяйку.
Гастингс никогда не видела, чтобы коты хмурились,  но  Альфред  проделал
именно это, недовольно махнул хвостом и направился  к  ближайшему  дубу,
моментально скрывшись в его кроне.
   - Тебя рвет?
   - Иногда подташнивает, -  ответила  Гастингс,  -  но  не  в  какое-то
определенное время.
   - Да, ты носишь его ребенка. Он  плодовитый.  Многие  негодяи  бывают
плодовиты, и женщинам приходится вынашивать эти плоды,  хотят  они  того
или нет. Да, мужчины - настоящая для  нас  погибель.  Если  бы  я  могла
перетравить их всех до единого, но, боюсь, такие, как  ты,  не  очень-то
обрадуются, если их мужья обратятся в прах.
   - А в этом я как раз не уверена, Ведунья.
   - Стало быть, он  уже  растерял  весь  пыл?  -  улыбнулась  знахарка,
показав белоснежные зубы. - Приведи ко мне эту  Марджори,  хочу  на  нее
поглядеть.
   - Она всегда со мною обходительна, - проворчала  Гастингс,  с  досады
пнув камень,  -  невероятно  красива,  правда,  вчера  у  нее  распух  и
покраснел нос. Я дала ей питье.
   - Может, тебе не стоило торопиться, Гастингс. Опухоль прошла бы  сама
по себе.
   - Знаю, но мне стало очень неловко. Только я  подмешала  ей  в  питье
козьей мочи. И она выпила.
   - Хорошо сделала, - засмеялась Ведунья, потрепав ее  по  щеке.  -  Ты
превратилась  в  славную  женщину,  Гастингс.  А  теперь  не  хочешь  ли
послушать, что  рассказал  монах,  который  недавно  забрел  сюда?  Если
растереть вместе листья водосбора и пестики  шафрана,  то  можно  лечить
разлитие желчи. Как тебе это нравится?
   - Покажи скорей, как ты это делаешь, - обрадовалась Гастингс.
   - Если бы ты прожила с мужем больше года и не забеременела,  -  снова
засмеялась Ведунья,  -  я  бы  дала  тебе  настойку  из  желтофиолей.  К
несчастью, лорд  Северн  не  отличается  от  других  мужчин,  без  конца
вспахивает твое лоно, и его семя  падает  на  плодородную  почву.  Какая
жалость. Идем со мной, Гастингс, я угощу тебя своей микстурой. Нет, я не
открою рецепт. Но тошнота пройдет, и на твоем лице засияет улыбка.

***

   Северн с грохотом распахнул дверь. Все тело у него  в  напряжении,  в
паху тяжесть, а жене угодно третий день с ним не разговаривать. Он был в
ярости.
   Гастингс, смешивая травы, лишь мельком взглянула на  него  и  тут  же
опустила глаза.
   - Я говорила тебе, что перед подачей на  стол  Макдир  посыпает  мясо
водосбором? По его мнению, кушанье тогда становится более аппетитным. Он
предпочитает красный водосбор, в нем есть".
   - Мне тошно от этого, Гастингс! Ты снова превратилась в  ту  женщину,
на которой мне пришлось жениться.  Ты  плохо  обращаешься  со  мной,  не
замечаешь меня. Наше чудо уничтожено. И сделал это не я. Не знаю, почему
ты изменилась, но ты опять  стала  мегерой.  Тем  не  менее  ты  обязана
заботиться обо мне, удовлетворять мои мужские потребности. И  я  намерен
получить это сию минуту.
   - Ты возьмешь меня силой?
   - Если потребуется, то да.
   - Что-то неладно с Марджори? У нее начались месячные или  она  устала
от тебя? Считает, что ты слишком нерасторопен, раз до сих пор не  удалил
меня из Оксборо, чтобы взять в жены ее?
   - Ты сошла с ума. - Северн разорвал ей платье от шеи до пояса. - Я не
могу обладать Марджори, наша судьба решена уже  много  лет  назад.  А  с
тобой я поступлю так, как сочту нужным, Гастингс.  -  Он  бросил  ее  на
кровать и начал расстегивать штаны.
   - Не боишься навредить своему ребенку? - испуганно спросила она.
   - Ты беременна? Очередная ложь,  Гастингс,  притом  неудачная.  Я  не
прикасался к тебе целую вечность.
   - И виновата в этом, конечно, я.
   - Я был занят другими вещами, а теперь мое тело требует разрядки.
   Гастингс брыкалась, отталкивала изо всех сил, попыталась укусить его,
когда он хотел ее поцеловать.
   - Скотина! - кричала она, не заботясь о том, что ее могут услышать  в
коридоре. - Ненавижу тебя! Хоть бы  это  седло  упало  тебе  на  голову!
Может, тогда все было бы иначе, может... -  А  когда  Северн  облегченно
замер, она с ненавистью произнесла:
   - Ты настоящая скотина.  Ты  меня  предал.  Отныне  не  смей  ко  мне
прикасаться, возвращайся к своей Марджори.
   - Вот именно, - подхватил он, трясясь от ярости, - лучше вернуться  к
ней. Она-то встречает меня с улыбкой,  всегда  мне  рада.  Зачем  ты  ее
унизила?
   - О чем ты?
   - Об истории с носом!
   - Я только вылечила ее божественный носик, вот и все.
   - Тебе ничего не стоит солгать. Почему  ты  не  хочешь  меня  любить?
Почему вынуждаешь брать тебя силой? Почему ни разу не улыбнулась? Почему
не разрешаешь целовать и ласкать тебя? Почему не хочешь получать со мною
удовольствие?
   - Я улыбалась тебе непрерывно, пока не объявилась она и не превратила
тебя во влюбленного щенка. Тебе безразлично, улыбаюсь я или плачу.  Тебе
нужно лишь не сводить с нее глаз, разъезжать с ней верхом, усаживать  ее
в мое кресло.
   Северн отпихнул жену и, вскочив с кровати, начал застегивать штаны.
   - Я ношу твоего ребенка. И не  будь  я  целительницей,  то  наверняка
постаралась бы от него избавиться, потому что не  желаю  иметь  с  тобою
ничего общего. Ничего.
   - Хватит! - Он схватил ее за горло. - Хватит святотатствовать!  Любой
суд оправдает мужа, который прикончит жену  за  то,  что  она  убила  их
ребенка. Да и ребенка-то у тебя нет, не  так  ли?  Не  ври  мне  больше,
Гастингс. Я буду добрым, если ты перестанешь меня злить, и я могу  взять
тебя в любой момент, когда захочу. Так уж заведено. Лучше улыбайся  мне,
ласкай, целуй у всех на виду. У тебя нет причин вести себя по-иному.
   - Куда вы ездили с Марджори?
   - Я показывал ей болото в устье  реки.  Ну  же.  Гастингс,  перестань
ревновать. Тебе это не к лицу. Ты дарила мне радость, и сама кричала  от
радости вместе со мною. Хватит  глупостей.  Я  же  сказал,  что  наша  с
Марджори судьба решена давным-давно. Все кончено. И возврата нет.
   Где Марджори взяла новое платье? Проклятье на эту женщину,  проклятье
на Северна!
   - Значит, ты имеешь право меня предавать? И содержать двух  женщин  в
одном замке? Или мне на голову свалится еще одно седло? - Он остолбенело
смотрел на нее, не зная, что сказать, потом открыл было рот, но Гастингс
махнула рукой. - Нет, Северн, хватит лжи!
   Она видела, что муж разъярен, как в  первые  дни  после  свадьбы.  Он
снова грубо взял ее, а когда получил то, что  хотел,  невнятно,  еще  не
отдышавшись, заговорил:
   -  Ты  просто  жалкая  истеричка,  лжешь  на  каждом   шагу,   пышешь
ненавистью, которую я не заслужил. Ты уничтожила наше чудо, и я этого не
потерплю. Черт побери, стань такой, какой была две недели назад. Взгляни
на Марджори, она словно ангел, на которого льется солнечный  свет,  даже
когда на дворе ночь. Да, постарайся  вести  себя  так,  как  ведет  себя
Марджори.
   С этими словами он направился к двери, и Гастингс крикнула ему вслед:
   - Хоть бы это седло упало на  тебя!  Все,  что  было  между  нами,  -
сплошная ложь. Тебе нужно только мое приданое. Лучше мне превратиться  в
сатану, чем в Марджори.
   И тогда Гастингс приняла решение.

Глава 22

   - Скажи мне, Бимис, в память о моем отце скажи. Тот озадаченно  скреб
в затылке, избегая смотреть на хозяйку, и молился, чтобы здесь  оказался
Гвент, который запретит ему говорить.
   - Бимис, - теребила его Гастингс, - отец ездил туда несколько  раз  в
году. Не тряси головой, ты наверняка все знаешь. Ты был его оруженосцем,
всегда находился рядом.
   Бимис обреченно кивнул. Пусть уж окажется здесь  если  не  Гвент,  то
хотя бы лорд Северн. Нет, об этом лучше не молиться. Всем известно,  что
лорд кончил заигрывать с женой, теперь он хочет обладать леди  Марджори,
красивой девкой с  красивыми  серебристыми  локонами,  которые  в  любом
мужчине будят ненасытное желание. Но девка остается девкой, не хуже и не
лучше всех прочих девок, а волосы здесь не главное.
   Гастингс же была наследницей их лорда и целительницей, а уж девкой во
вторую очередь.
   - Да не могу я! - буркнул он, чуть не плача.
   - Бимис, а я не могу сидеть и наблюдать, как она лезет на мое место.
   - Не могу, Гастингс. Пожалуйста, не просите меня об этом.
   Она видела его отчаяние, но сострадания к нему не испытывала.
   - На меня упало седло, притом не случайно. Хочешь, чтобы  кто-то  все
же убил дочь Фоука Трента? А  если  я  здесь  останусь,  это  непременно
произойдет.
   Бимис застонал. Половина людей верила  в  несчастный  случай,  другая
половина возмущалась. Они считали, что  кто-то  помогает  леди  Марджори
занять в Оксборо место хозяйки. Но кто именно? Сама  леди?  Неужели  под
ангельской внешностью гнездятся столь черные мысли?
   - Никто не сможет вас убить. Я стану пробовать вашу еду,  -  радостно
улыбнулся Бимис.  -  Если  я  стану  проверять  еду,  вас  нельзя  будет
отравить.
   - Я жду ребенка, Бимис. Ты хочешь, чтобы его  тоже  убили?  Чтобы  не
стало внука лорда Фоука?
   Бимис   чертыхнулся,   сплюнул   на   грязные   булыжники,   наподдал
зазевавшегося   цыпленка   и   забористо   обругал   козу    Джильберту,
меланхолически жевавшую кусок сыромятного  ремня.  Он  чуть  не  задушил
несчастную козу этим ремнем, но она давала  молоко,  а  оно  потребуется
Гастингс, чтобы ребенок в чреве рос здоровым.
   Бимис снова яростно поскреб в затылке, бормоча:
   - Нельзя так делать. Лорд Северн убьет меня, если прознает. А как ему
не прознать? Нам придется уехать из Оксборо вместе. Дороги  опасные,  на
них в десять раз больше разбойников, чем стражников короля Эдуарда, и  я
не смогу вас толком защитить. Да меня прежде убьет лорд Северн.
   Гастингс не думала, что лорду Северну захочется  убивать  Бимиса,  но
разве оруженосца убедишь? Придется  ехать  одной.  Хоть  бы  знать,  где
находится эта Розовая гавань.
   - Ладно, - сказала Гастингс, похлопав оруженосца по руке. - Больше не
стану тебя просить, с моей стороны, это даже нечестно.
   Бимис не был дураком, он знал хозяйку с детства и всполошился:
   - Вы не поедете одна, правда, Гастингс? Ради всего святого, обещайте,
что не станете одна искать Розовую гавань.
   - Да разве я смогу? Я понятия не имею, где ее искать.
   Где-то возле Кентербери,  но  этого  недостаточно.  Возле  Кентербери
может оказаться больше сотни замков. Однако Бимиса это успокоило.
   - Верно, не сможете, - облегченно вздохнул он. Гастингс нашла мужа  в
обществе Торрика. С тех пор как управляющий  рассказал  о  существовании
Розовой гавани, между ними воцарился мир. Северн с надеждой посмотрел на
нее, но тут же вздохнул, заметив угрюмый взгляд жены.  Он  взял  ее  под
руку и вывел во двор.
   - Ты пришла извиниться? Поцеловать меня у всех на виду и даже у  козы
Джильберты?
   На самом деле он так не думал. Судя по ее виду,  она  готова  плюнуть
ему в глаза.
   -  Северн,  ты  понимаешь,  что  людям  из   Седжвика   пока   опасно
возвращаться домой. Надо подождать еще неделю.
   - Да.
   - Ты не  желаешь  расставаться  с  леди  Марджори,  поэтому  дай  мне
нескольких человек и отпусти в Розовую гавань. Я  хочу  знать,  кто  там
скрывается, кто привлекал моего отца.
   - Почему я не желаю расставаться с леди Марджори?
   - Потому что ты ее любишь.
   - Я не люблю ни одну женщину на свете, Гастингс. Когда-то  я  мог  бы
пожертвовать ради нее жизнью, но тогда я был совсем  мальчишкой.  Я  уже
давно не возлежал с ней. Она так и останется детской мечтой.
   Значит, он возлежал с ней, когда был мальчишкой? То есть до того, как
отправился в Святую Землю?
   - Не лги, Северн. В этом нет необходимости. Я хочу уехать, а ты волен
сажать ее в мое кресло, рядить в мои платья. Она вольна спать с тобою  в
моей постели.
   - Я мог бы делать это и не удаляя тебя  из  замка.  Ты  останешься  в
Оксборо и займешься своими делами. Когда я решу  отправиться  в  Розовую
гавань, мы туда поедем.
   Северн пошел в замок, а Гастингс, схватив валявшийся у ног  булыжник,
запустила ему вслед. Булыжник  попал  в  каменную  стену  и  раскололся.
Северн мгновенно повернулся, в его руке  блестел  кинжал.  Он  переводил
взгляд с жены на булыжник, который чуть не угодил в него.
   Вокруг молчаливо толпились слуги, притихли даже куры и собаки.
   Он сунул кинжал за пояс и неторопливо двинулся к ней, остановившись в
каких-то двух дюймах, Гастингс не шелохнулась.
   - Ты не поверила мне? Опять посмела мне угрожать?
   - Я хотела тебя убить.
   Схватив жену за руку, он поволок  ее  в  дальний  угол  двора.  Рукав
платья с треском оторвался, но Северн лишь крепче сжал ее голый  локоть.
В конюшне он приказал Тагглу оседлать коня.
   - Сейчас я отвезу тебя на берег и высеку. Следовало бы высечь тебя на
глазах у всех, чтобы люди знали, кто  здесь  лорд,  однако  я  не  желаю
испытывать их верность. Тот же Макдир меня отравит.
   - Ты собрался забить меня до смерти, как отец мою мать? Ну что ж,  не
стесняйся. Только в чем ты станешь меня обвинять?  Отец  застал  мать  в
постели сокольничего, а на сей раз ты оказался в постели у Марджори. Это
мне нужно забить тебя до смерти.
   - Научишься ли ты когда-нибудь держать за зубами свой ядовитый язык?
   Таггл подвел хозяину боевого  коня,  и  Северн  бросил  жену  поперек
лошадиного крупа.
   - Милорд, - крикнул вслед Гвент, - не прикажете ли сопровождать  вас?
Куда вы едете?
   - Удивительно, как человек, преданный мне, пытается тебя защищать.  Я
съезжу с ней на берег, Гвент, чтобы поговорить наедине. Не беспокойся.
   У  Гастингс  кружилась  голова,  но  это  прошло,  как   только   они
остановились на вершине утеса, где начиналась тропинка, ведущая на берег
моря.
   - Не вздумай драться. Идем. - Северн толкнул ее вперед.
   Дойдя до песчаного берега, Гастингс зашаталась. Почувствовав, что его
хватка ослабела, она вырвала руку и бросилась прочь. Она  споткнулась  о
кусок  плавника,  боль  пронзила  ногу,  зато   к   Гастингс   вернулась
способность мыслить. Она бежала из последних  сил,  а  впереди  не  было
ничего, кроме голых камней. Камней. На этот раз она не промахнется.
   Гастингс резко остановилась и  посмотрела  назад.  Он  шел  медленно,
уверенный, что загнал ее в ловушку, поэтому не желал себя утруждать. Она
подняла камень, но это его не остановило.
   - Брось камень. - Его голос легко перекрыл шум волн, лизавших песок.
   У воды было довольно прохладно,  свежий  морской  ветерок  трепал  ее
волосы. Тяжело дыша,  она  еще  крепче  сжала  камень.  Наверняка  можно
придумать что-то получше, а не стоять, готовясь швырнуть в него  камнем,
от которого он запросто увернется.
   Что же делать?
   Она не хотела покорно ждать, как овца, которую ведут на заклание.  Он
может забить ее до смерти. Правда, Северн еще ни разу ее не  ударил.  Но
тогда здесь не было Марджори, не было седла, упавшего на голову.
   - Ты собираешься бить меня и навредить своему ребенку?
   - Оставь  эти  сказки,  Гастингс,  -  нетерпеливо  отмахнулся  он.  -
Марджори говорила, что у тебя начались месячные в тот  день,  когда  она
приехала в Оксборо. Вот почему я не прикасался к тебе.
   - Она солгала.
   Солнце  внезапно  скрылось  за  набежавшей  туч   кой,   и   Гастингс
вздрогнула. Хотя уже немного успокоилась. У нее есть камень. Она ждала.
   И в этот момент вдруг поняла, что  скорее  погибнет,  чем  даст  себя
избить. Швырнув камень, она подняла подол и бросилась к морю.
   - Гастингс!
   Вода была такой холодной, что она чуть не задохнулась.  Нет,  терпеть
можно, она хорошо плавает, об этом позаботился Бимис. Нужно обогнуть эти
скалистые выступы и выбраться на берег в соседнем заливе. Оттуда к замку
ведет еще одна тропка, крутая и опасная, но не для тех, кто может пройти
по ней с закрытыми глазами, как Гастингс. Вода уже доходила до  коленей.
Она собиралась нырнуть в следующую волну, однако могучие руки подхватили
ее и понесли на берег.
   Гастингс отбивалась,  как  дикая  кошка,  даже  укусила  его.  Северн
швырнул ее на сухой песок и встал над нею, потирая руку.
   - Ты просто дура, Гастингс. В такой воде ты бы  застыла  раньше,  чем
утонула.
   - Я умею плавать.
   Она лежала на спине, не сводя с него глаз.  Сейчас  он  убьет  ее.  И
вдруг представила его другим: тогда  он  улыбался,  целовал  ее,  ласкал
грудь, а она прижималась к нему все сильнее, упивалась его ласками,  они
были одним целым, и она верила, что это навсегда.
   Гастингс истерически расхохоталась над собственной  глупостью.  И  не
могла остановиться. На глазах выступили слезы. Дурацкие слезы.
   Северн наклонился к ней.
   И тут она со всей силы ударила его в пах. Еще не веря,  он  уставился
на нее, а затем она превратилась в алую дымку перед глазами.
   - Не стоило так делать, - прохрипел Северн.
   В следующий миг он уже катался от боли по песку, а Гастингс  вскочила
и понеслась к тропинке.

***

   - Не стоило так делать, Гастингс, - укорил ее Гвент, стоявший на краю
утеса. - Теперь ему волей-неволей придется вам отплатить. С ума вы,  что
ли, сошли? Если вы убили в нем мужчину, как он обзаведется ребенком?
   - Он уже обзавелся ребенком, только не  желает  в  это  верить  из-за
непроходимой тупости.
   - Но ради всего святого, зачем же бить именно в пах? Я попытаюсь  ему
внушить, что у вас помутился рассудок. Вы уверены насчет ребенка?
   Гастингс  лишь  кивнула,  ибо  на  нее  вдруг   навалилась   страшная
усталость.
   - Возвращайтесь в Оксборо, - посоветовал Гвент. - А я помогу Северну.
   - Тогда я дам тебе булыжник потяжелее.

***

   - Ужасно выглядите, Гастингс.
   - Спасибо, Марджори, зато вы, как всегда, божественны.
   - У вас мокрое платье, все  в  песке,  рукав  оторвался.  Северн  вас
избил? А лицо не тронул. Что ж, это разумно, поможет успокоить тех людей
из Оксборо, которые остались верны вам.
   - Сомневаюсь, чт