естер. Тебе необходимо вернуться в Оксборо, ведь там
прежде был твой дом.
   - Я не желаю ворошить дурные воспоминания.
   - Больше нет дурных воспоминаний. Северн прогнал их.
   Тот глядел на женщин. Теперь он мог представить, как будет  выглядеть
с  годами  его  жена,  и  остался  весьма  доволен.  Только  бы  она  не
превратилась в спокойную особу,  как  леди  Жанет.  Нет,  ему  нужны  ее
страстность, непредсказуемость, вопли в те моменты, когда она готова его
убить. И ему нужны дети от нее.
   Северн молил небеса, чтобы они оградили его от встреч с Марджори.  Он
никогда не признается Гастингс, но  однажды  чуть  не  поддался  желанию
обладать ею. Во вторую ночь, когда привязал жену к злосчастному  Эдгару.
Но он не пошел к Марджори, заставил  себя  глядеть  на  жену,  заснувшую
рядом с волкодавом, и овладел собою. А потом Гастингс соблазнила его.
   Жена, соблазнившая мужа. Вряд ли  такое  часто  случается.  А  с  ним
случилось.
   - Я знаю! -  прервал  его  мысли  крик  Харлетт.  -  Мама  не  желает
оставлять свой сад.
   - Но мы хотим, чтобы она оставила, - добавила Марелла, щекоча Триста.
   - Да, - подтвердила Матильда, бочком подбираясь к Северну. - Мама все
свое время отдает цветам да цветам, а мы хотим, чтобы она  отдавала  его
нам.
   Нормандия скрестила руки на груди. Со временем девочка обещала  стать
настоящей красавицей, и Северн решил, что  она  будет  очень  похожа  на
Гастингс, когда вырастет.
   - Мама, я согласна с девочками, - рассудительно сказала Нормандия,  и
Северн тут же решил, что он  полная  противоположность  Гастингс.  -  Ты
слишком много возишься с цветами. Иногда нам кажется, что ты вспоминаешь
про нас только зимой. Это нехорошо. Мы обо всем поговорили и решили, что
хотели бы вернуться в Оксборо. А наш брат, -  она  уверенно  кивнула  на
Северна, - согласен, чтобы ты устроила сад во внутреннем дворе Оксборо.
   Он ни с чем подобным не соглашался, однако без колебаний подтвердил:
   - Да, миледи. Ваши цветы придутся по душе и  Гастингс,  ей  предстоит
еще многое перенять от вас. Мне кажется, ее водосбор  выглядит  довольно
чахлым, а люпин не идет ни в какое сравнение с вашим.
   Леди Жанет по очереди взглянула на дочерей и обратилась к Гастингс:
   - В Оксборо хозяйничаешь ты, дочка, боюсь, меня не удовлетворит  роль
приживалки в твоем доме, а  Розовая  гавань  находилась  в  полном  моем
распоряжении почти десять лет. Я  привыкла  устраивать  дела  по  своему
разумению. Я нужна здесь.
   Четыре сестры дружно вздохнули и беспомощно посмотрели на  Северна  и
Гастингс.
   Компромисс нашли два дня  спустя.  Леди  Жанет  согласилась  на  зиму
перебраться с девочками в Оксборо.
   - В конце концов зимой мы цветем не хуже, чем  летом,  в  отличие  от
маминых растений, - утешалась Харлетт. - Зимой  она  будет  принадлежать
нам.
   - Я не хочу расставаться с Тристом, - пожаловалась Нормандия.
   - А как насчет меня? - спросила Гастингс.
   - А ты не расстанешься с мужем, - отрезал Северн и добавил, обращаясь
к теще:
   - Ваше  присутствие  в  Оксборо  будет  крайне  желательным,  ведь  у
Гастингс должен родиться первый ребенок.
   Леди Жанет радостно захлопала в ладоши:
   - У меня родится внук или внучка,  которых  не  придется  называть  в
честь Вильгельма Завоевателя, его матери или жены.
   - Мама, а ведь меня  назвали  в  честь  лошади,  но  я  смирилась,  -
напомнила Марелла. - Отец рассказывал, что  Вильгельм  всегда  ездил  на
Марелле, когда собирался посетить жену, по словам Вильгельма, запах пота
этой лошади напоминал ему о Матильде.
   - Странно, - заметила Гастингс. - Ты, наверное, что-то не так поняла.
   - Отец говорил, - продолжала Марелла,  -  что  эту  кобылу  просил  у
Вильгельма епископ Одо, но тот не захотел с ней расставаться.
   - Довольно, - воскликнула леди Жанет. -  Меня  вполне  устроит,  если
Северн даст обещание не называть сына ни Одо, ни Ральфом, ни Грейсоном.
   - Готов в этом поклясться. А ты, жена?
   - Я больше склоняюсь к тому, чтобы назвать сына Люпином, а  дочку,  к
примеру, Наперстянкой.
   Он схватил ее в охапку и крепко поцеловал, не  стесняясь  присутствия
тещи и четырех девочек.

Глава 30

   Беда пришла неожиданно. Один из воинов, крича от боли,  схватился  за
живот и упал с лошади.
   В следующие несколько минут то же произошло и с остальными. Последним
свалился Гвент, огромное тело беспомощно забилось в конвульсиях.
   Не пострадали только Гастингс  и  Северн.  Испуганные  лошади  ржали,
метались, по  дороге,  вставали  на  дыбы.  Соскочив  на  землю,  Северн
бросился к Гвенту:
   - Что случилось? Что с тобой?
   - Не знаю, - выдавил из себя  гигант,  бессильно  запрокинув  голову.
Северн закричал от отчаяния.
   - Он жив, - успокоила подбежавшая Гастингс и быстро осмотрела других.
- Все живы, только без сознания. Видимо, их чем-то отравили. Не понимаю,
как можно было отравить всех, кроме нас?
   - Зато я понимаю. Когда  мы  остановились  в  деревне,  все  захотели
промочить горло, а мы с тобой пошли гулять в соседний лес. Ни ты,  ни  я
не пили эль.
   - Но кто мог это сделать?
   - Не знаю. - Северн взял под уздцы своего коня и  привязал  к  дереву
возле дороги. - Надо позаботиться о  них.  Тебе  не  повредит,  если  ты
поможешь мне их перетаскивать?
   - Не беспокойся. Давай не будем терять время. Однако он  позволил  ей
лишь поддерживать за ноги воинов, которые  оказались  для  него  слишком
тяжелы. Других он перенес сам, перекинув через плечо. Они разбили лагерь
на краю небольшого луга, и Гастингс, встав на колени  рядом  с  Гвентом,
приступила к осмотру.
   - Просто ума не приложу, что это такое, Северн.
   - Зато я уверен, это знает моя дорогая Марджори.
   Меч будто сам по себе вылетел из ножен, мускулы напряглись  для  боя,
который так и не начался. Их  окружало  не  меньше  десятка  вооруженных
людей во главе с Ричардом де Лючи.
   - Ты же мертв, - не веря глазам, пробормотал Северн. - Лорд Грилэм де
Мортон сказал мне, что ты умер.
   - Но ведь тело мое не нашли, верно? Когда мне донесли об этом, я чуть
не умер со смеху. И долго не мог решить, как с тобой  поступить,  Северн
из Лугеза...
   - Теперь еще и эрл Оксборо.
   - Ну да, ты добрался  до  нее  первым.  -  Ричард  кивнул  в  сторону
Гастингс, стоявшей на коленях возле Гвента.
   - В отличие от тебя. - Северн до боли сжал рукоять меча.  -  Ее  отец
выбрал меня, а ты навсегда останешься тем, кем был, Ричард.
   - Ты, проклятый ублюдок! Это ложь! Старик выжил из ума, и  Грилэм  де
Мортон силой заставил его выбрать тебя. Ты, Гастингс, должна была  стать
моею, я должен был носить титул эрла Оксборо. А теперь  все  земли,  все
богатства достались тебе, Северн. Но был ли старик так  богат,  как  про
него говорили?
   - Даже богаче.
   - Ублюдок. -  Ричард  потянулся  к  мечу,  но  уже  в  следующий  миг
успокоился и к нему вернулась самоуверенность. - Я без конца  думал  над
этим. Поначалу казалось, что от  твоей  смерти  мне  будет  мало  проку.
Король приберет к рукам и Оксборо, и другие  земли,  отдаст  Гастингс  в
жены своему приближенному. Если я даже успею  жениться  на  ней,  король
разгневается и станет требовать возмездия.  Ха,  но  я  все  же  отыскал
решение.
   - Ни о каком решении не может быть и речи.  Гастингс  -  моя.  И  все
остальное тоже. А насчет короля ты прав. Ты отравил моих людей.  Выживут
ли они?
   - А почему бы им не жить? Марджори сказала, что просто выведет их  из
строя на день-другой. Я спрашивал, откуда у нее такая осведомленность по
части ядов. Оказывается, она начиталась  манускриптов  Гастингс,  в  них
упоминались и яды. Я чуть не придушил ее, когда узнал, что она  едва  не
отравила тебя, Гастингс. Но раз ты избежала смерти, она тоже осталась  в
живых. Вам двоим полагалось бы сейчас валяться без сознания,  как  вашим
людям и крестьянам той несчастной деревушки. Мы же не  знали,  из  какой
бочки вам нальют, пришлось отравить  весь  эль.  Марджори  не  составило
большого труда сделать это, но вы двое не пострадали. Почему?
   - Ты - злобный и порочный человек. - Гастингс с  ненавистью  смотрела
ему в глаза. - Ты ничего не приобрел, кроме вражды с моим мужем. Советую
тебе, трусливая собака, убираться, пока жив. Король  Эдуард  никогда  не
позволит тебе вернуться в Седжвик. Ты будешь жить и умрешь вне закона.
   - Она права, - подхватил Северн. - Зачем ты напал на нас? Ведь ты сам
сказал, что ничего этим не выиграешь.
   Ричард де Лючи скрестил руки на груди, внимательно глядя на  лежавших
без сознания воинов.
   - Все не так просто. Моя Марджори хочет тебя, Северн. Но, конечно, ей
нужен не только ты. Ей не терпится стать графиней, уж очень  она  боится
нищеты, в которой оставил ее второй супруг.  Ну,  пока  она  ублажает  в
постели  меня.  А  что  касается  тебя,  Гастингс,  то   у   меня   есть
один-единственный путь. Я прикончу Северна, женюсь на тебе, и  мы  будем
скрываться, пока ты не  забеременеешь.  Что  тогда  сможет  мне  сделать
король Эдуард? Убить меня, человека, который оплодотворил твое чрево? Не
думаю.
   - Он все равно тебя убьет, - возразил Северн. - А если  тебе  удастся
избежать гнева короля, тебя убьет лорд Грилэм де Мортон.
   - Не убьет, если у меня останется Гастингс. Она - ключ ко всему.  Она
и ее чрево.
   - Ты опоздал.
   - Молчи, Гастингс, - тихо одернул ее Северн, но кто-то  из  подручных
Лючи его услышал.
   - Милорд, я чего-то не понял, но она сказала, что вы опоздали.
   - Опоздал? Почему, Гастингс?
   - Потому что я люблю своего мужа и убью тебя, если ты поднимешь  руку
на Северна.
   - Ах, вот как. Ну, мы еще посмотрим. - Он кивнул своим людям, и через
секунду на Гастингс было направлено с десяток мечей. -  А  теперь,  лорд
Северн, сложи оружие и дай тебя связать.
   Он еще прикончит негодяя, но в данную минуту  он  бессилен.  Придется
обождать до следующего раза, и он позаботится, чтобы это  случилось  как
можно быстрее.
   Де Лючи грубо схватил Гастингс за руку и оттащил от мужа.
   - Попробуй только дотронуться до нее, я тебя убью.
   - Милорд Северн, вы с супругой так преданы друг другу.  Должен  ли  я
поверить, что она тебе дороже богатства, которое принесла?
   Де Лючи взмахнул рукой, и один из его людей ударил Северна по голове.
Тот рухнул, и из-под него выскочил недовольный Трист.
   Бандиты испуганно переглянулись.
   - Что это?
   - Это же ласка!
   - Может, дьявольское отродье.
   - Не порите чушь, - вмешалась Гастингс,  опасаясь,  что  Трист  может
пострадать из-за их невежества. - Обыкновенная куница, притом совершенно
безобидная. Трист, поди сюда.
   Зверек послушно вскарабкался к ней на плечо и вытянул лапку в сторону
хозяина.
   - Успокойся, Трист, с Северном ничего не случится. А ты  побудешь  со
мной.
   - Гастингс, - сказал де Лючи, - можешь  ехать  на  своей  лошади.  Мы
отправляемся.
   Очнувшись,  Северн  обнаружил,  что  лежит  на  коне  лицом  вниз  со
связанными за спиной руками.
   -  Покатайся  так,  милорд,  почувствуй  вкус  унижения.  -  Де  Лючи
расхохотался. - Нет, я тебя не убью, по крайней мере сейчас. Ты мне  еще
пригодишься, милорд. Марджори говорила, какой сукой оказалась  Гастингс,
и если твоя жена откажется повиноваться, я буду пытать  тебя  у  нее  на
глазах.
   - Ты ведешь себя, как истеричная женщина, - заметила та.
   Негодяй перестал смеяться и ласково спросил:
   - Что ты сказала?
   - Я сказала, что ты ведешь себя, как истеричная  женщина.  Ты  боялся
подойти к нему, пока твой подручный не связал его, думаю, у тебя никогда
не хватит духу встретиться с Северном лицом к лицу.  Ведь  он  прикончит
тебя на месте, поскольку ты не что иное, как жалкий трус.
   Физиономия Ричарда сначала налилась кровью, затем побледнела.
   - Да-да, Марджори говорила, какая ты  сучка,  но  я  обещал  с  тобой
управиться. Надо только знать, что делать, и сделать это вовремя.  -  От
его пощечины Гастингс едва не упала с лошади, Трист испуганно заверещал.
- Ибак, держи ee! - Она накренилась  в  седле,  намереваясь  всем  телом
упасть на де Лючи, но подоспевший верзила грубо водворил  ее  на  место.
Гастингс застонала от боли и тут же стиснула  зубы,  проклиная  себя  за
слабость.
   - Я еще доберусь до тебя, жалкая тварь, - прошипела она.
   Он к ней больше не прикоснулся. Его люди испуганно примолкли, а через
какое-то время Ибак тихо сказал ей:
   - Если бы не я, ты бы свалилась прямо на него. У тебя нет  оружия,  а
сама ты - ничтожная женщина. Лорд Ричард известен  своей  жестокостью  и
непредсказуемостью, он может любезно улыбаться,  а  в  следующий  момент
всадить нож под ребра. Он может быть смиренным, как монах, а потом вдруг
разъяриться, как дикарь. Я тебя не понимаю.
   - Ты не говоришь, а шепчешь, - улыбнулась Гастингс. -  Боишься  этого
сумасшедшего?
   - Я  не  говорил,  что  он  сумасшедший,  -  возразил  Ибак,  облизав
пересохшие губы. - Просто не нужно его сердить. Будь поосторожнее, леди.
   Под вечер де Лючи разрешил  сделать  привал,  и  его  люди  принялись
быстро устраивать лагерь.
   - Развяжи моего мужа, - сказала Гастингс. Де Лючи  кивнул  одному  из
приближенных и добавил:
   - Он хитер. Не спускай с него глаз. Привяжи его  покрепче  к  дереву,
возьми еще двоих и карауль.
   Северну показалось, что ему вот-вот  станет  дурно,  и  он  с  трудом
перевел дух.
   - Все в порядке, милорд? - спросила Гастингс. Он лишь молча кивнул  в
ответ. Трист перескочил к хозяину, сразу юркнув под тунику.
   Костер почти догорел, когда Гастингс сунули кусок  жареного  кролика.
Она предложила его Северну.
   - Нет, ты носишь моего ребенка, корми его.
   - Сначала я  накормлю  отца.  Открой  рот.  Когда  Северн  поел,  она
выразительно глянула на Ибака, потом на  куски  жаркого,  шипевшего  над
огнем.
   Она накормила Триста, выглядевшего очень несчастным, и  наконец  сама
принялась за оставшуюся еду.
   - Извини, Трист. Я знаю, ты не любишь крольчатину,  но  ведь  это  не
самая плохая еда, верно?
   Зверек старательно чистил мордочку. Он лишь  на  миг  взглянул  в  ее
сторону и продолжил свой туалет.
   - Смотри, он оскорблен, - засмеялась Гастингс.
   Северн засмеялся в ответ. До сих пор  ему  казалось,  что  измученное
тело не способно на лишнее усилие, и все же он засмеялся. Де Лючи грозно
нахмурился, открыл было рот, но промолчал  и  вернулся  к  разговору  со
своими людьми, в числе которых был и Ибак.
   Когда она передала мужу слова Ибака, Северн воскликнул:
   - Да как же ты посмела, Гастингс! Клянусь посохом святого  Петра,  ты
же могла убиться, ты же могла...
   - Я не подумала. Но раз он сумасшедший или неуправляемый, этим  стоит
воспользоваться.
   Северну захотелось обнять ее, прижать к груди.  Он  тяжело  вздохнул.
Поскольку де Лючи не оставит его в живых, надо срочно что-то  придумать,
и замечание Гастингс пришлось очень кстати.
   - Ты права, - шепнул он. - Надо придумать,  как  воспользоваться  его
слабостью.
   - Я буду следить за собой, - простодушно пообещала Гастингс, и Северн
засмеялся.
   - Ну-ка, оттащите ее от ублюдка и приведите  ко  мне,  -  рявкнул  де
Лючи.
   - Ничего, Северн, я узнаю, что он задумал. Но выполнить обещанное она
не успела. Выпив предложенный эль, она рухнула на землю и уже не видела,
что та же участь постигла и Северна, а несчастный  Трист  старается  его
оживить.

***

   Очнувшись, Гастингс увидала мертвенно-бледное лицо Элизы.
   - Ты не умерла.
   - Не умерла. Мы в Седжвике?
   - Да, отец привез вас сюда. Отец тревожился, что ты  не  приходишь  в
себя. Лорд Северн кричал и ругался, и отец чуть не зарубил его. Я должна
позвать Марджори.
   - Элиза!
   Девочка неохотно обернулась.
   - Твой отец собирается убить лорда Северна и...
   -  Ах,  Гастингс,  не  успела  опомниться,  а  уже  пытаешься   найти
сторонников. Элиза, милая, принеси из кухни молоко, оно очистит Гастингс
желудок. Твоему отцу она, пока нужна живой.
   - Марджори, как приятно опять увидеть тебя.
   -  Тихо.  -  Марджори  дождалась,  пока  Элиза   выйдет.   -   Слушай
внимательно. Я не сразу поняла замыслы Ричарда. Я лишь хотела избавиться
от тебя и получить Северна, но Ричарду нужен  Оксборо,  и  получить  его
можно, только женившись на тебе.
   - Не пытайся сбить меня с толку, Марджори, - возмутилась Гастингс.  -
Ты отлично знала, что раз ему нужен  Оксборо,  прежде  он  должен  убить
Северна. Ты не могла  не  догадаться,  если  хоть  чуть-чуть  пошевелила
мозгами, которые якобы находятся под твоими чудесными локонами.
   Марджори долго молчала, потом кивнула:
   - Предположим, я знала, но Ричард обещал не убивать  Северна,  отдать
его мне, а также достаточно золота, чтобы мы уехали во Францию.
   - Но Северн продолжал бы оставаться эрлом Оксборо.
   - Нет, если только...
   - Если только его убьют. За себя я  не  боюсь.  Спаси,  если  можешь.
Северна. Увези его во Францию, увези куда угодно, только спаси.
   - Ну и дура же ты, Гастингс, - криво усмехнулась Марджори. - Вряд  ли
он стал бы так же отчаянно умолять спасти тебя. Разве ты еще не  поняла,
как себялюбивы все мужчины?  Я  думала,  Северн  не  такой,  думала,  он
женился ради денег, чтобы  восстановить  отцовский  замок  и  обеспечить
куском хлеба сумасшедшую  мамашу.  Но  теперь  он  ощутил  вкус  власти,
которую  получил,  женившись  на  тебе,  и  стал  таким  же   алчным   и
себялюбивым, как все прочие.
   - Нет, Марджори, и ты сама это знаешь. Скажи, почему ты скрыла от  де
Лючи, что я беременна?
   - Я было хотела, но  передумала.  Может,  еще  найду  способ  выгодно
использовать эту новость. У меня не так много преимуществ,  пусть  будет
хотя бы это, сама ведь ты ничего ему не скажешь.
   - Да раскрой же глаза, Марджори. Де  Лючи  наверняка  убьет  Северна.
Если он этого не сделает, у него не будет ни малейшего шанса чего-нибудь
добиться.
   - Есть иные пути, - возразила Марджори. Гастингс открыла  рот,  чтобы
спросить, какие именно, но тут вошел Ибак.
   - Меня прислала девочка. Милорд велел доставить леди Гастингс в  зал,
как только она очнется. Вы можете идти? Или вас отнести?
   Гастингс  покачала  головой  и  медленно  села,  почувствовав  легкое
головокружение, которое  быстро  прошло.  В  дверях  появилась  Элиза  с
кубком.
   - Это придаст тебе сил, - сказала Марджори, - выпей.
   - Снова яд, Марджори?
   Ошарашенный   Ибак   уставился   на   среброкудрую   красавицу.   Она
представлялась ему ожившей Пречистой Девой. При чем здесь яд? Нет,  леди
Гастингс угодно ошибаться.
   В кубке оказалось свежее козье молоко, и  Гастингс  чувствовала,  как
оживает ее тело.  Ей  на  плечо  вскочил  повеселевший  Трист,  до  того
спокойно лежавший на кровати.
   Ибак готов был в любой момент поддержать ее,  но  она  не  собиралась
падать в обморок. Ни за что. Северна необходимо спасать, и  она  обязана
придумать, как это сделать.
   Потолочные балки в главном  зале  Седжвика  почернели  от  копоти,  а
исцарапанные столы и скамьи покрывал такой слой грязи и жира, что к  ним
страшно было прикоснуться. В воздухе стоял запах мочи. У огромного очага
лежали тощие  волкодавы.  Давно  ли  здесь  находится  Ричард  де  Лючи?
Наверное, больше недели, раз замок успел прийти в такое запущение.
   - Где сэр Алан? - спросила Гастингс.
   - Конечно, в темнице. Вместе с твоим  мужем  и  его  людьми,  которые
остались в Седжвике, -  злорадно  улыбнулся  Ричард.  -  Холерой  он  не
заболел, но моя темница ему не понравилась. Иди сюда, Гастингс,  я  хочу
на тебя взглянуть.
   Ибак толкнул ее в спину, и она шагнула вперед.
   - У тебя вид шлюхи. И воняет, как от волкодава.
   - Если бы я провела здесь еще неделю под вашей с Марджори опекой,  от
меня воняло бы хуже, чем от нечистот в твоем зале. Слава  Богу,  я  уеду
отсюда намного раньше.
   - Проклятая сука. - Де Лючи вскочил с кресла и ринулся к ней,  сжимая
кулаки, но Ибак загородил ее.
   - Она еще не оправилась от яда, милорд, вскоре она сможет  рассуж