ждый
сноп пшеницы - бесконечный восторг.
   - Твои слова согревают меня, Дария, но  ты  недоговорила.  Почему  ты  не
пожелала мне радоваться многочисленным  стадам,  что  пасутся  на  восточных
землях?
   Ее глаза вспыхнули от ярости, но она сдержалась и, отвернувшись от  него,
прислонилась к каменной крепостной стене.
   - Похоже, ты слишком много выпила? Она покачала головой.
   - Значит, плохо себя чувствуешь? Молчание.
   -  Тебя  не  рвало  уже  целую  неделю.  Если  тебя  сейчас  тошнит,  это
ненормально. Скажи.
   Дария подивилась его наблюдательности, но ничего не сказала и с  глубоким
вздохом повернулась к мужу.
   - Меня не тошнит. Я пойду погуляю. Спокойной ночи, Роланд.
   - Нет, ты вернешься со мной в большой зал и останешься со своими гостями.
   - Они твои гости, Роланд. Я не имею к этому никакого отношения.  Я  здесь
ничто, и они ничего для меня не значат.
   Он коснулся ее рукой и сказал:
   - Без тебя и твоего великолепного приданого  я  не  смогу  сделать  замок
таким, каким я замыслил его. Благодаря тебе  я  увеличу  свои  стада,  найму
больше воинов, привезу  новых  крестьян  и  куплю  предметы  роскоши,  чтобы
создать уют. Благодаря тебе, Дария, я  верну  моему  дому  его  былую  славу
сейчас, а не в туманном будущем.
   Но это был его дом, так же, как и все то,  что  досталось  ему  благодаря
женитьбе. Ей удалось проскочить мимо него, и она побежала по узкой  дорожке,
ведущей от крепостной стены к широкой лестнице внутреннего двора.
   Роланд смотрел ей вслед. Дария  двигалась  осторожно,  даже  в  гневе  не
забывая о ребенке во чреве. Проходя через  двор,  она  старательно  обходила
лужи и спящих козлов. Роланд отвернулся и занял  место  Дарии  у  крепостной
стены, облокотившись на парапет. Ночной ветер  усилился.  Неожиданно  Роланд
вспомнил слова отца, когда он рассказал ему о предательстве Иоанны Тенесби.
   "Послушай, мой мальчик, - сказал тогда отец, - ты оказался в дураках,  но
это не сломило тебя. Твоя гордость задета, а сердце  ранено,  но  не  больше
того. Эти горькие чувства пройдут, они не вечны. Когда-нибудь ты услышишь  о
человеке, который женился на Иоанне, и пожалеешь беднягу. Теперь ты  станешь
мудрее и поймешь, чего следует искать и чего избегать  в  своей  избраннице.
Честность, Роланд, честность - это то качество,  которое  редко  встречается
как в мужчине, так и в женщине. Когда ты найдешь честность,  можешь  считать
себя победителем".
   "Честность", - повторил Роланд. Это действительно редкое качество,  и  он
не нашел его до сих пор.
   Он отвернулся от крепостной стены. К сожалению,  с  каждым  днем  он  сам
становится все более бесчестным.
   Только  сегодня  он  почувствовал  слегка  округлившийся  живот  Дарии  и
подумал, будет ли ребенок похож на графа Клэра.

***

   Кэтрин Фортескью чувствовала себя превосходно.  Она  сидела  в  маленьком
саду позади замка. Стояли жаркие дни, но ветви деревьев надежно защищали  ее
от солнечных лучей. Женщина сделала еще один стежок в платье,  которое  шила
для дочери, и засмеялась, удивляясь себе самой - ей казалось, что она  давно
разучилась   смеяться.   Потом   засмеялась   громче,   очарованная   звуком
собственного смеха, радуясь вновь обретенной свободе, и запела. Голос у  нее
был не сильный, но приятный, и она пела до тех  пор,  пока  не  услышала  за
спиной покашливание сэра Томаса. Женщина обернулась и улыбнулась ему.
   - Вам мешает этот шум, сэр Томас?
   - Нет, я пришел взглянуть на вас и согреть свои старые кости.
   - Старые кости! Глупости, сэр. Вы еще молодой человек.
   - Если вам доставляет удовольствие так говорить, я возражать не  буду.  -
Он уселся рядом с  ней  на  каменную  скамью,  на  которой  любила  когда-то
отдыхать его бабушка. Так много воды утекло с тех  пор,  так  много  событий
произошло, прежде чем он стал тем, что есть...
   - Я рада, что вы еще не уехали, - призналась Кэтрин, глядя  ему  прямо  в
глаза.
   - Меня попросил задержаться Роланд. - Сэр Томас пожал плечами и добавил:
   - В любом случае я не могу остаться.  Ваша  милая  дочь...  -  Его  голос
сорвался. - Нет, не спрашивайте меня, Кэтрин, потому что я не  понимаю,  что
между ними происходит. Я у них вроде посредника, к которому они  обращаются,
чтобы поболтать. Хотите, чтобы я ушел?
   Она отрицательно покачала головой и сделала еще один ровный стежок.
   - Вы умная женщина, - сказал он, наматывая на пальцы длинную травинку.  -
Не вмешиваетесь в их отношения и относитесь к  своему  зятю  с  уважением  и
добротой. Вы не показываете ему своего недовольства,  когда  видите  бледное
лицо Дарии, не стараетесь поучать свою дочь, как ей вести хозяйство.
   Кэтрин усмехнулась:
   - Я ленива, сэр. Зачем мне работать, когда Дария хочет быть хозяйкой?
   - Не правда, миледи. Вас заставляет молчать  ваша  мудрость  и  любовь  к
дочери.
   - Ну что ж, сэр Томас, я, как и вы, не буду противиться, если  вы  хотите
сделать мне комплимент. Сэр Томас помолчал, а потом участливо спросил:
   - Ваши синяки прошли? Леди Фортескью сжала кулаки.
   - Я бы убила графа Реймерстоуна, будь он здесь. Когда я  уеду  отсюда,  я
нанесу ему визит и выскажу все, что  думаю  о  его  подлой  душонке.  -  Она
задрожала от ярости. - Дэймон Лемарк - ничтожество, сэр Томас. У него нет ни
жалости, ни чести, а его душа погрязла в пороке. Ему доставляют удовольствие
страдания других. Я желаю ему смерти и уверена, что он получит по заслугам.
   - Он бы убил вас, если бы Барнелл не привез вас сюда.
   - Не думаю. Раньше он бил меня сильнее. Глаза сэра Томаса расширились  от
ужаса.
   - Я должен сказать Роланду. Это его долг отомстить.
   - Если вы скажете это Роланду или  моей  дочери,  я  назову  вас  лжецом.
Оставьте, сэр Томас, не надо. В Реймерстоуне жила другая женщина.  Теперь  с
вами сидит новая Кэтрин, которая смеется и поет, как ласточка.  Эта  женщина
считает себя самой счастливой на свете. Посидите здесь, сэр Томас, я принесу
вам эля. Не возражаете?
   Сэр Томас восхищенно смотрел, как она грациозно направляется  к  кухонным
постройкам. Он считал ее необыкновенной женщиной.

***

   Дария прекратила разговор с молочницей, услышав цокот копыт. Она  вытерла
руки о передник и быстро вышла во внутренний двор замка. Это были Грелем  де
Мортон и трое его людей. В черно-серебристой кольчуге,  на  огромном  боевом
коне, он напоминал древнего воина, и Дария задрожала от  страха.  Но  Грелем
улыбнулся и крикнул:
   - Роланд! Иди скорее  сюда,  я  хочу  передать  тебе  слова  Денвольда  и
Филиппы.
   Роланд выбежал к нему, добродушно ворча что-то себе под нос,  и  похлопал
друга по плечу. Мужчины обнялись, и лорд Грелем спросил:
   - Где твоя жена, Роланд?
   - Я здесь, милорд. - Дария присела в глубоком реверансе.
   Тот несколько минут молча смотрел на нее.
   - Мы с Кассией ужасно волновались за вас, Дария.  Я  извелся  от  страха,
когда перепуганные конюшие вернулись без вас.
   - Простите, милорд. Я поступила безрассудно. Грелем подошел к ней и рукой
в перчатке нежно поднял ее подбородок. Он всматривался в  лицо  женщины,  не
обращая внимания на то, что ее муж стоит рядом, а  на  дворе  полно  слуг  и
гомонящих детей. Роланд раздраженно произнес:
   - Я сразу же послал к тебе гонца, Грелем, с известием,  что  моя  жена  в
безопасности. Грелем обернулся к другу.
   - Кассия нервничает, Роланд. Она хотела, чтобы  я  убедился  в  том,  что
Дария хорошо чувствует себя в новом доме и младенец тоже. Поэтому  я  прибыл
сюда воспользоваться вашим гостеприимством.
   - О Господи! - воскликнула Дария. - Пожалуйста, милорд, проходите в  зал.
Моя мама сейчас у нас, и я хочу вас познакомить. Вы знаете сэра Томаса?
   Роланд  последовал  за  своей  женой,  которая,  не  переставая  болтать,
подобрала юбки и слишком быстро, подумал он с внезапной тревогой,  пробежала
по мощеному двору и взлетела по широким каменным ступеням в большой зал.
   - Ты смутил мою жену, Грелем. По-моему, всему виной  необычное  сочетание
твоего свирепого вида и изящных манер. Как поживают Кассия и ребенок?
   - Они здоровы. Извини, Роланд, но мне ни разу не  пришло  в  голову,  что
Дария была так несчастна в Уолфетоне.
   Роланд неловко поежился.
   -  Пусть  Рольф  приведет  твоих  людей  в  зал.  Дария  уже,   наверное,
приготовила достаточно эля, чтобы утолить жажду всех мужчин нашего замка.
   Роланд  повернулся  и  направился  в  зал.  Грелем  де  Мортон   медленно
последовал за ним, вспоминая слова Кассии:
   "Я тревожусь, Грелем. У них разлад, но Дария любит Роланда,  несмотря  ни
на что. Пожалуйста, выведай, в чем дело, и постарайся все уладить".
   Грелем покачал головой. Кассия считала,  что  он  может  уладить  все  на
свете, будь то война между двумя соседями или ссора  между  мужем  и  женой.
Ясно, что между Роландом и Дарией пробежала черная кошка.  Грелем  вздохнул.
Он  предпочитал  улаживать  отношения  между  двумя  странами.  Пожалуй,  он
понаблюдает за ними несколько дней, а потом предложит какое-нибудь  решение,
которое удовлетворило бы его жену.

***

   Дария сидела одна в верхней жилой комнате замка и разбирала травы, только
что собранные в саду. Было жарко, и пот стекал струйками по  ее  спине.  Она
обмахнулась  рукой  и  хотела  было  пододвинуться  к  открытому  окну,   но
вспомнила, что разложила на столе маленькие кучки  различных  трав  и  ветер
может смешать их.
   "Мама, должно быть, с сэром Томасом", - подумала она, добавляя розмарин к
ароматному укропу. Несколько дней назад сэр Томас взял дюжину людей  Роланда
и отвез деньги своей дочери.  По  настоянию  Роланда  сэр  Томас  согласился
вернуться в Чантри-Холл. Дария вспомнила, как ее прелестная мать  улыбалась,
глядя в обветренное лицо сэра Томаса. Он был очарован леди Фортескью.
   Дария  добавила  ровно  три  щепотки  молотой  наперстянки  к   горсточке
измельченных цветков мака. Как-то  там  Роланд  договорился  с  непреклонным
старым фермером, владевшим  землями  на  северной  границе  Чантри-Холл?  Он
собрал несколько человек и ускакал из замка рано утром. Дария  посмотрела  в
окно. Солнце садилось. Да, он  скоро  вернется...  Только  бы  увидеть  его,
только бы услышать его голос, смех. Дура, дура, мысленно  ругала  она  себя,
зная, что ничего не может с этим поделать.
   Он не дотрагивался до нее уже целую неделю, с тех пор, как  заметил,  что
ее живот немного  округлился.  Теперь  он  был  так  далек  от  нее,  словно
находился в Уэльсе. Она горестно покачала головой и ладонью  отерла  пот  со
лба. Хватит думать о нем - есть и другие вещи, которыми  можно  занять  свой
ум.
   Дария начала тихонько напевать, добавляя базилик  в  снадобье,  утоляющее
боль в желудке. Солнце палило вовсю, и ее пальцы работали  медленнее.  Вдруг
Дария окаменела, уставившись прямо перед собой. Отворилась огромная дверь, и
она ступила в круг ослепительной  белизны.  Плотный  туман  окружал  ее,  не
касаясь. И  тогда  она  увидала  Грелема.  Он  работал  у  восточной  стены,
перекладывая тяжелые плиты, поднимая старые камни и  передавая  их  стоявшим
рядом мужчинам. Надо было убрать много камней, чтобы переложить стену. Вдруг
раздался грохот, и стена обрушилась. Громадная плита задела  плечи  и  грудь
воина, опрокинув его на спину. Посыпавшиеся камни погребли его. Люди  вокруг
истошно закричали, стараясь избежать опасности.  Густая  пыль  от  камнепада
повисла в воздухе, а потом наступила мертвая тишина.
   Видение так же неожиданно исчезло, и  Дария  опять  оказалась  сидящей  в
кресле. Она вскочила на ноги,  забыв  про  травы,  и  выбежала  из  комнаты.
Несомненно, это знак свыше. Подобное она видела много лет назад, до того как
погиб ее отец.
   Мать разговаривала с кем-то во дворе, и Дария крикнула, чтобы та  шла  за
ней. Она бросилась к восточной стене и издалека услышала крики.
   Мужчины разбирали завал, стоя  на  коленях  и  с  неистовством  откапывая
Грелема. Дария принялась помогать им. Несколько камней,  свалившись,  больно
ударили ее, но она не  обратила  на  это  внимания.  Она  точно  знала,  где
находилась  голова,  и  торопилась  освободить  Грелема.  Кто-то   попытался
оттащить ее, но  она  обернулась  и  посмотрела  на  мужчину  так,  что  тот
отшатнулся. Она упорно работала, хотя ее руки ломило от  усталости.  Наконец
показалась грудь воина. Он  лежал  на  боку,  закрыв  голову  руками,  и  не
шевелился.
   - Нет! - закричала она так же, как  в  детстве,  когда  увидела  страшную
картину гибели отца. - Грелем!
   Она упала на колени рядом с ним. Мужчины  молча  расступились,  образовав
круг. Схватив Грелема за руку, Дария перевернула его на спину.
   - Он мертв! - воскликнул один из мужчин. - Мертв, миссис.
   - Не правда! - закричала Дария, изо всех сил хлопая его по щекам. - Ты не
умрешь, Грелем, черт бы тебя побрал! Нет! Не умрешь,  как  мой  отец.  Я  не
позволю! - Но он все еще лежал бездыханный, и  ее  захлестнула  ярость.  Она
снова оказалась бессильна. Нет, она не сдастся! Дария  заколотила  кулачками
по его груди, требуя, чтобы он не умирал,  не  покидал  семью,  друзей.  Она
дрожала от усталости и страха, но ярость придавала ей сил.
   Грелем внезапно вздохнул, а потом застонал, и этот звук  показался  Дарии
самым прекрасным звуком, который она слышала в жизни.
   Она закричала от  облегчения.  Победа!  Он  жив!  Видение  было  для  нее
предупреждением. Дария потрясла его за широкие сильные плечи,  затем  зажала
его лицо ладонями и  стала  поглаживать  лоб,  челюсть,  голову.  Как  будто
никаких повреждений.
   Грелем поднял веки и посмотрел на нее, морщась от боли.
   - Грелем, - сказала она тихо, наклонившись  к  нему,  -  вы  живы.  Когда
умирал мой отец, я ничего не смогла сделать. Но вы выжили. Выжили, милорд!
   Она прижалась щекой к его шее, бормоча какие-то несвязные слова. В  конце
концов ее голос сорвался, и она заплакала.
   - Какого черта здесь происходит? Люди расступились, давая дорогу Роланду.
Увидев свою жену, плачущую, стоя на коленях, он остановился как вкопанный.
   - Дария, что случилось? Грелем, что?.. Она  обернулась  и  посмотрела  на
него блестящими от слез глазами.
   - Он будет жить, Роланд! Все произошло, как с моим отцом,  но  Грелем  не
умер. Это был  знак  свыше,  предупреждение,  но  не  пророчество.  -  Дария
поднялась и сказала очень спокойно:
   - Пожалуйста, отнесите лорда Грелема в замок. У него,  очевидно,  сломаны
ребра. Будь осторожен, Роланд. Элис приготовит для него питье.
   Она отошла от него и, тряхнув головой, быстро направилась к замку.
   Роланд не стал тратить время на расспросы и приказал своим  людям  унести
Грелема. Мужчины кряхтя подняли графа, согнувшись под  его  тяжестью.  Когда
Грелема положили на постель и раздели до пояса, Роланд увидел, что  все  его
тело в кровоподтеках. Он ощупал его ребра и сказал:
   - С недельку придется полежать. Что стряслось, Грелем?
   - Я работал у твоей проклятой стены, Роланд. Неожиданно она обрушилась, и
я оказался погребен под камнями. Вот и все.
   "Но это только часть правды", - подумал Грелем. Произошло нечто  странное
На какое-то мгновение он словно перестал существовать,  хотя,  конечно,  это
было не так. Он отлично помнил боль от ударов острых  камней,  а  потом  она
исчезла, и он как бы оказался в слепящей белизне... Ничего, кроме белизны  -
плотной, но прозрачной. И тут он услышал крик Дарии  и  возвратился  в  свою
телесную оболочку и даже почувствовал боль от  ее  кулачков.  Белизна  стала
рассеиваться, медленно отдаляясь от него, и он пришел в  сознание.  Над  ним
хлопотала Дария, что-то приговаривая и гладя его лицо руками.
   - А что случилось с отцом Дарии? - неожиданно спросил  Грелем.  Роланд  с
удивлением уставился на друга. - Нет, я в своем уме. Что с ним произошло?
   - Он погиб на турнире несколько лет назад.
   - Понятно. - Но на самом деле он ничего не понял. - Твоя жена спасла  мне
жизнь, Роланд.
   - Она освободила тебя из-под камней, это правда, но большую часть  работы
сделали мужчины.
   - Нет, ее помощь гораздо существеннее...  Я  чуть  не  умер...  -  Грелем
надолго замолчал.
   В комнату вошла Дария с кубком в руке. За ней шла ее мать и несла длинные
полоски холста.
   Дария присела возле Грелема, улыбнулась ему и сказала:
   - Выпейте этот напиток, милорд. Он утолит боль и погрузит вас  в  крепкий
сон. Мама перевяжет вам грудь. Где-нибудь еще болит?
   Грелем отрицательно покачал головой, не  отрывая  глаз  от  ее  лица.  Он
залпом выпил горько-сладкий напиток и вскоре откинулся на подушки, но  перед
тем как закрыть глаза, произнес:
   - Спасибо, Дария. Вы спасли мне жизнь.
   - Что он имел в виду, Дария?
   Она подняла голову и посмотрела на мужа:
   - Я не дала ему умереть. Видение не должно было закончиться его  смертью.
Я наделала много ошибок в жизни, но не могла ошибиться на сей раз.
   Она встала, расправила платье и, не произнеся больше ни  слова,  покинула
комнату.
   Роланд повернулся к Кэтрин:
   - Ваша дочь странно себя ведет. О чем она говорит? Я не понимаю.
   Кэтрин покачала головой, сделав знак Роланду помочь ей. Вдвоем они сумели
перевязать Грелема полосками белой материи.
   Пока Роланд снимал с Грелема оставшуюся одежду и накрывал  его  до  пояса
одеялом, Кэтрин подошла к маленькому оконцу и выглянула наружу.
   - Задержитесь на минуту,  Роланд,  -  попросила  она.  -  Скажите,  Дария
рассказывала вам об отце?
   - Я знаю только то, что  он  погиб  на  турнире  в  Лондоне  перед  самым
отъездом Эдуарда на святую землю.
   - Это не все. Она видела смерть отца. Роланд изумленно уставился на  свою
тещу:
   - Что вы сказали, миледи?
   - Дария видела его смерть за  три  дня  до  того,  как  мы  получили  эту
страшную весть.
   - Вы хотите сказать, ей было видение?
   - Да, я  полагаю,  это  подходящее  слово.  Роланд  вспомнил,  как  Дария
призналась  ему,  что  узнала  его  в  тот  миг,  когда  впервые  увидела  в
Тибертонском  замке.  Словно  уже  видела  его  в  своем   воображении.   Он
раздраженно передернул плечами. Мистика! Человек не должен судить о  природе
этого явления. Ему не нравились подобные глупые  разговоры.  Все,  что  было
связано с видениями, больше подходило пророкам, живущим в горных пещерах,  а
не молодым девушкам.
   - Он не умирал! Просто был без сознания.., всего лишь несколько минут.
   - Возможно, - согласилась Кэтрин и грустно улыбнулась ему, - не  обижайте
ее, Роланд.
   Он резко вскинул голову и сказал холодным и равнодушным тоном:
   - Я - не изверг. - После этих слов он вышел, бросив через плечо:
   - Я пришлю Рольфа ухаживать за хозяином. Вам надо отдохнуть, Кэтрин.
   Роланд  нашел  Дарию  в  саду.  Она  сидела  на  скамье,  которая  теперь
называлась скамьей леди Кэтрин, с опущенной  головой,  уставившись  на  свои
руки, лежавшие на коленях.
   Он молча сел рядом.
   - Как там лорд Грелем?
   - Будет жить. Сейчас он спит.
   - Ты сообщишь Кассии?
   - Наверное, я это сделаю, прежде чем Грелем придет в себя.  Он  ненавидит
болезнь и слабость. Но его жену надо предупредить, если  у  него  повреждено
что-нибудь внутри...
   - У него внутри ничего не повреждено. Роланд, прищурившись,  взглянул  на
нее.
   - Почему ты в этом так уверена, Дария?
   - Просто знаю. - Теперь ее голос звучал так же глухо, как и у "его.
   - Откуда ты знаешь?
   - Не важно. У меня много дел, Роланд, - сказала она, вставая. - Так  что,
если позволишь, и... Он схватил ее за руку и усадил снова.
   - Я не буду считать тебя ведьмой, хотя люди, возможно, так и  думают.  Ты
не глупа, Дария, и понимаешь, к  чему  могут  привести  подобные  разговоры.
Скажи, что именно ты сделала, чтобы я мог опровергнуть сплетни.
   - Я прогнала людей  и  сама  откопала  Грелема.  Видишь  ли,  я  знала  в
точности, какие камни надо было убрать, чтобы освободить его голову и грудь.
Когда я увидела, что он не дышит, я пришла в неудержимую  ярость.  Время  от
времени такое со мной случае