оттого,
что замерз. Наступили сумерки. Он медленно приподнялся, натянул панталоны  и
надел туфли. И долго стоял над Хелен, прислушиваясь к  ее  ровному  дыханию,
глядя на эти великолепные ноги, забрызганные  белыми  потеками  его  семени.
Небывалые доселе чувства обуревали Спенсера с такой силой, что он  застонал.
Он не просил  от  судьбы  ничего  подобного.  Жизнь  его  до  сих  пор  была
идеальной.  Ну  разумеется,  так  и  должно  быть.  Он  сделал  все,   чтобы
существование его было приятным, и проводил дни в забавах и развлечениях. Он
не был ни злобным, ни мелочным, просто  его  мало  что  интересовало  помимо
собственных удобств.
   Спенсер посмотрел на Хелен. Она  хотела,  чтобы  он  стал  ее  партнером.
Жаждала найти эту проклятую лампу больше всего на свете, и уж конечно,  куда
больше, чем хочет его,  если  не  считать  тех  моментов,  когда  стоило  им
прикоснуться друг к другу, как небо рушилось и разражался настоящий ураган.
   Он положил ладонь на ее бедро.  Хелен  нехотя  приоткрыла  глаза,  но  не
шевельнулась. Только приподняла уголки губ в улыбке.
   - Я так и не побывала наверху. Спенсер в отчаянии ощутил, как  его  плоть
начинает восставать.
   - В следующий раз. Обещаю. Клянусь.
   - Это уж слишком. Так дальше продолжаться не может, - возразила она.
   Он и сам был того же мнения, понимая всю невероятность происходящего. Что
за непонятную тягу он испытывает к этой женщине, настолько непохожей на всех
его остальных любовниц? Отчего, услышав эти слова из ее уст,  он  неожиданно
взорвался?
   Вскочив как ужаленный, он выпрямился и голосом холоднее  соблазнительного
мороженого от Гюнтера изрек:
   - Ты сама не знаешь, о чем говоришь. Это  должно  и  будет  продолжаться.
Позже мы придумаем, как ввести наши отношения в  нормальное  русло.  Обещаю,
что в следующий раз ты будешь наверху.
   Хелен нахмурилась  и  склонила  голову  набок,  рассматривая  его  сквозь
ресницы. Потом села и осмотрела себя.
   - Я совсем мокрая от твоего семени, - бесстрастно заметила она.
   - Да... - пробормотал он и, протянув ей платок, отвернулся  и  подошел  к
узкому арочному входу в беседку.
   - Завтра я верну платок.
   - Обязательно. Думаю, он тебе еще понадобится.
   Ничего не ответив, она спустилась со ступеней беседки и медленно пошла по
широкому газону к боковой  двери  дома.  Спенсер  долго  смотрел  ей  вслед.
Сначала шаги Хелен были неровными, спотыкающимися - очевидно,  она  нетвердо
держалась на ногах после непривычного напряжения, которому  он  ее  подверг.
Спенсер  улыбнулся.  Эта  горячая,  независимая  женщина  борется   с   ним,
доказывая, что ничем его  не  хуже.  Старается  сохранить  достоинство.  Так
больше не может продолжаться. Черта с два!
   В этот момент он осознал, что и сам больше не владеет ситуацией.
   Да,  он  охвачен  вожделением,  неудержимым   сладострастием,   подобного
которому до сих пор не ведал. Может,  все  дело  в  этом?  Странный  приступ
похоти, пусть и необычайно сильной, способной в два счета поставить  мужчину
на  колени  или  просто  довести  его  до   преждевременной   гибели   из-за
невоздержанности.
   Нет, нужно хорошенько призадуматься.  Если  она  рядом,  он  не  способен
здраво мыслить и мечтает только об одном: брать ее снова и  снова.  Но  если
собраться, он еще сумеет прийти к выводам, которые изменят всю его жизнь.
   Как ни  удивительно,  мысль  о  женитьбе  впервые  не  ужаснула  его,  не
заморозила кровь в жилах. Ему тридцать три.  К  этому  времени  жизнь  давно
должна была войти в привычное русло, но, слава Богу, этого не  случилось.  А
теперь судьба подкралась неслышно и врезала ему промеж глаз.
   Но теперь он был готов встретить все, что она ему приготовила.  Смириться
с тем, что случилось между ним и Хелен. Он просто  не  мог  мыслить  здраво,
стоило ей появиться рядом. Видеть Хелен, слышать ее, смотреть  на  нее  было
выше его сил. Он мгновенно терял голову и думал лишь о том, чтобы  оказаться
в ней, дождаться, пока она завопит от восторга, выкрикнет  его  имя,  начнет
содрогаться  под  ним.  Ах  это   наслаждение,   ослепительное,   неистовое,
исступленное наслаждение! Опять он теряет голову, лишь представив ее  томный
взгляд и роскошное тело!
   После того как рыдающий безутешный Флок, не желавший смириться с  потерей
Тини, и лорд Прит удалились на вечернюю прогулку. Спенсер  сказал  притихшей
Хелен:
   - Завтра я возвращаюсь в Лондон. Нужно  съездить  в  Британский  музей  и
поговорить со знакомыми учеными.
   Ей это не понравилось, он ясно видел. Но что именно? Их разлука?
   На сердце у Спенсера стало тепло.
   - Я бы не хотела выпускать свиток из виду, - заметила она, и все внутри у
него тревожно сжалось. Проклятый свиток!
   - Я сделаю копию, - пообещал он холодно.
   - Ты мой партнер. Я не хочу выпускать из виду и  тебя.  Партнер.  Не  тот
человек, которому она добровольно отдалась девять раз за три дня.
   Спенсер буквально лопался от ярости. Он сам не понял, как  набросился  на
нее и принялся трясти. Правда, это не слишком ему удавалось,  поскольку  они
были одного роста, но Хелен не сопротивлялась и безучастно позволяла  делать
с собой все что угодно.
   - Ты не доверяешь мне, верно? - Я не настолько хорошо тебя знаю.
   - Будь ты проклята! Отдалась мне девять раз за три  дня!  -  Как  чудесно
иметь право бросить ей это в лицо! - Значит,  ты  меня  не  знаешь?  Иисусе,
Хелен, ты успела изучить меня вдоль и поперек!  И  все  же  боишься,  что  я
украду этот злосчастный свиток и пущусь на поиски один?
   - Просто ты человек страстный и вполне оправдываешь свою  репутацию.  Как
партнер ты вел себя почти идеально. Пока.
   - И что же?
   Хелен покачала головой;
   " - Это крайне важно для меня, лорд Бичем.
   "Важнее меня?" - чуть не вырвалось у него,  но  он  плотно  сжал  губы  и
оставил ее. Ушел, не оглядываясь, и целый час старательно копировал  свиток.
Потом снова смазал его, разгладил потрескавшиеся места и  осторожно  прикрыл
тряпочкой. На лестнице он встретил Хелен.
   - Так ты хочешь, чтобы я захватил в Лондон копию?
   Она молча кивнула.
   Лорд Бичем покинул Шагборо-Холл в шесть утра, взяв с собой вещи и Неттла,
и быстро скрылся за опустившейся на дорогу влажной туманной дымкой.

Глава 16

   - Я слышал, что вы подолгу совещаетесь с преподобным Матерсом, -  заметил
преподобный Олдср лорду Бичему, встретив его на Сент-Джеймс-стрит две недели
спустя под окнами клуба "Уайте". Опасливо оглянувшись, словно  боясь,  чтобы
их не подслушали, он наклонился ближе.  Бичема  обдало  жарким  возбужденным
дыханием. Он поднял брови. Ему не  приходилось  видеть  преподобного  Олдера
таким взволнованным.  Черт,  да  у  него  прямо-таки  вид  заговорщика!  Что
происходит? - Не расстраивайся, мой  мальчик.  Старый  Болван  Матеро,  брат
преподобного, разболтал мне о твоей находке, древнем свитке,  написанном  на
пехлеви, в котором говорится о старом волшебстве. Просто поразительно!
   Странно. Бичем был уверен, что они с Матереем договорились все держать  в
тайне. Собственно, преподобный сам взял с него  клятву  молчать,  поскольку,
как сказал он лорду Бичему, "этот невероятно интересный свиток вознаграждает
меня за все  серые,  унылые  годы  бесплодного  труда  и  ничтожных,  мелких
находок. Быть причастным к великому открытию,  проливающему  свет  на  тайны
древнего мира! Мы, гордые современные люди, так мало еще знаем о прошлом! От
всего сердца благодарю вас! Нет, сэр, от меня никто ничего не узнает".
   Лорд Бичем был знаком с преподобным Матереем еще со времен своей учебы  в
Оксфорде. Благородный человек, истинный ученый, живущий  скорее  в  прошлом,
чем в настоящем, которое находил тривиальным и неинтересным.
   Спенсер  почувствовал,  что  его  самым  банальным  образом  одурачили  и
предали, но, поскольку был не из тех, кто легко сдается при первой атаке, да
и при второй тоже, внешне остался совершенно невозмутимым. Бесстрастное лицо
не выказывало никаких  эмоций,  только  бровь  слегка  приподнялась.  Однако
сердце билось тревожно и гулко. Преподобный Олдер подступил ближе,  похлопал
Бичема по плечу и понизил голос:
   - Не тревожься, малыш. Кроме меня, преподобного и его  братца,  никто  об
этом не узнает. Видишь ли, преподобный Матерс не собирался ничего  открывать
своему олуху братцу, просто, когда разволнуется, имеет привычку говорить  во
сне. А тот услышал и потом  разболтал,  будто  его  брат  распространялся  о
весьма странных и  магических  вещах  и  о  древнем  свитке,  написанном  на
пехлеви. Но преподобный Матерс рано или поздно все  равно  поделился  бы  со
мной. Я известен своим знанием старинных легенд, в которых  содержится  хотя
бы крупица правды. Я искал тебя, мальчик мой. Я здесь, и ты можешь просить у
меня помощи. - Он наконец отстранился и одарил Бичема благосклонной улыбкой.
-  Да,  я  предлагаю  стать  партнерами,  -  продолжал  он.  -  Ты  даже  не
представляешь, до какой степени я могу быть тебе полезен. Мы  исследуем  все
возможные варианты вместе.
   Подумать только, чтобы человек разговаривал во сне! Лорду Бичему хотелось
смеяться над  превратностями  судьбы,  но  превыше  всего  было  облегчение,
охватившее его от сознания, что преподобный Матерс не оказался  подлецом  и,
по-видимому, не сказал во сне ничего особенного. Именно поэтому  преподобный
Олдер пытается сейчас выведать у него подробности.
   Спенсер улыбнулся старому приятелю и учтиво возразил:
   - Нет. И распространяться особенно не о  чем.  Все  это  выдумки  Старого
Болвана Матерса. Не стоит поощрять его пить бренди галлонами.
   Лорду  Бичему  редко  доводилось   видеть   преподобного   Олдера   таким
озабоченным. Лицо его помрачнело, как грозовая ночь.
   - Брось, мальчик мой, с чего ты вдруг стал таким скрытным?
   Нет, он не ошибся! В голосе Олдера явно слышится нарастающий гнев.
   - Повторяю, я могу помочь, сделать для тебя все, даже самое  невероятное!
Признайся, где ты обнаружил свиток? Его уже удалось  перевести?  Там  дается
точное описание каких-то магических орудий или предметов?
   Слава Богу, преподобный понятия не имеет ни о каких подробностях!  Но  он
знает толк в волшебстве. Значит, жадность не дает ему покоя.
   И хотя Спенсер мгновенно и навсегда разочаровался  в  этом  человеке,  он
почему-то не был удивлен. Даже  духовным  лицам  свойственны  нечестность  и
низость, и эти черты он не раз замечал в священниках.
   - Ax, - воскликнул он,  прикрывая  ладонью  глаза,  якобы  от  солнца,  -
кажется, это леди Нортклифф вон там, на дорожке, беседует  со  своим  мужем!
Прошу извинить, преподобный Олдер.
   -  Погодите!  Мы  еще  не  договорили,  милорд.  Лорд  Бичем  неторопливо
повернулся к человеку, которым всегда восхищался  и  который  неизменно  его
забавлял своим незатейливым остроумием.
   - Мне нечего сказать  вам.  Нет  никакого  магического  свитка,  и  я  не
обнаружил  ничего  сверхъестественного.  Старый  Болван  плетет  басни.   Вы
обратились не по адресу. Ко мне это не имеет никакого отношения.
   - Но Старый Болван утверждал, что следил за своим братом,  поскольку  тот
вел себя как-то странно. Будто вы встретились  с  преподобным  в  Британском
музее, в одной из задних комнат. Он знает вас, милорд. Прошу, позвольте  мне
участвовать в этом предприятии. Я крайне в этом нуждаюсь.
   - Прощайте, преподобный Олдер.
   Лорд Бичем  откланялся,  перебежал  через  улицу,  ловко  увернувшись  от
графской  кареты,  телеги,  нагруженной  бочонками  эля,  и   трех   молодых
всадников, и благополучно оказался на другой  стороне.  Неужели  преподобный
вконец проигрался на скачках?
   Поклонившись Александре Шербрук, он обратился к ее грозному мужу:
   - Добрый день, Дуглас. Надеюсь, вы здоровы?
   - Я встретил тридцать пятый день рождения в лоне своего милого семейства.
Разумеется, здоров. Или вы считаете меня  слишком  дряхлым,  что  проявляете
такое участие? Что вам нужно, Хизерингтон? Прекратите пялиться на мою  жену,
иначе я так вам врежу, что улетите на другую улицу и разобьете в кровь  вашу
смазливую физиономию.
   Александра Шербрук, не доходившая мужу до плеча, оттолкнула его  и  взяла
лорда Бичема за руку.
   - Как поживаете, Спенсер?  Не  обращайте  внимания  на  бедного  Дугласа.
Воображает, что нашел сегодня седой волос, и пытается винить  в  этом  меня,
потому что я разозлила его прошлой ночью, приняв в споре сторону Райдера.
   - Зря мой брат упорствует в своих заблуждениях.  Представьте,  Бичем,  он
требует, чтобы дети сами решали, хотят ли они работать на фабриках,  идти  в
подмастерья или учиться. Я считаю, что все  должно  зависеть  от  родителей,
иначе в мире воцарятся хаос и  неразбериха.  Можете  вообразить,  что  нашим
мальчикам предоставят возможность самим выбирать  себе  судьбу?  Совершенный
вздор, и ты, Александра, так и скажешь  Райдеру  при  следующей  встрече  Но
Александра только рассмеялась и наклонилась ближе к Бичему.
   - Кстати, насчет седого волоса Дугласа. Если будете по-прежнему  дразнить
его, он посчитает, что всему виной вы, Спенсер!
   - Почему тебе обязательно нужно звать этого проклятого пса по имени?
   Александра, небрежно погладив мужа по  руке,  снова  обратилась  к  лорду
Бичему:
   - Рада видеть вас. Что вы можете сказать о Хелен Мейберри?
   - Вам, надеюсь, известно, что мы с ней стали партнерами и я отправился  в
Эссекс с ней и с ее отцом?
   - Да, но вы почему-то здесь, а ее не видно. Где же Хелен?
   - Дома. Я вернулся, чтобы обратиться за  помощью  к  лучшим  ученым  умам
нашей страны.
   - Господи, Спенсер, означает ли это, что вы обнаружили нечто, связанное с
лампой короля Эдуарда?
   - Все это чушь и нелепица, - бросил Дуглас, презрительно кривя губы.
   - По-видимому, нет, - парировал Спенсер, и Шербрук весь обратился в слух.
   - Миф, - уже  менее  уверенно  проговорил  он,  -  глупая  сказка,  и  не
говорите, будто в ней что-то есть.
   - Возможно, и есть.
   Дуглас принялся постукивать тростью по  тротуару:  верный  знак,  что  он
взволнован.
   - Вчера я слышал, как старый развратник Кроули рассказывал всем,  у  кого
хватило терпения слушать, хотя и он, и окружающие были так пьяны,  что  едва
под стол не валились, будто он напал на след чего-то необыкновенного и скоро
фантастически разбогатеет. Мне и в голову не пришло, что  он  имеет  в  виду
лампу. Он говорил о ней?
   - Черт подери, - прошипел Спенсер, - надеюсь, что это не так,  хотя..,  с
моим везением все возможно.
   Он  вздохнул  и  рассеянно  взъерошил  волосы.  Александра  тут   же   их
пригладила.
   - Пожалуйста, не надо, Александра, - попросил Бичем,  отступая,  -  иначе
ваш свирепый супруг прикончит меня, а я слишком молод, чтобы умирать. Видите
ли, мне только что удалось сбежать от преподобного Олдера.  Оказывается,  он
уже слышал о лампе от брата преподобного Матерса, которого величает не иначе
как Старым Болваном. По идее, никто, кроме вас двоих,  меня  и  преподобного
Матерса, не должен был знать о лампе. Но оказалось, что преподобный  говорит
во сне, а его братец все разболтал Олдеру и бог знает кому  еще.  Проклятие,
неужели действительно нет ничего тайного, что не стало бы  явным?  И  не  на
кого положиться?
   - Почему?. - возразил Дуглас, задумчиво погладив себя по подбородку. -  А
на  жену?  Кстати,  вы  хотите  сказать,  что  все  началось  с   разговоров
преподобного Матерса во сне?
   - Боюсь, именно так. А теперь лорд Кроули, черт бы его побрал!  Поверьте,
мне всегда хочется скрести себя губкой до костей после того, как я  четверть
часа побуду в его обществе! Он кончит еще хуже,  чем  мой  отец,  это  можно
смело предсказать. Гром и молния, мне это не  нравится!  Готов  побиться  об
заклад, он что-то выведал и теперь  начнет  вынюхивать.  Вы  же  знаете  его
репутацию! Наверняка половина Лондона  уже  осведомлена  о  его  планах,  по
крайней мере самая мерзкая половина. Не удивлюсь, если кто-то из этих  шутов
окажется в Корт-Хэммеринге  и  попытается  угрожать  Хелен.  Дьявол,  теперь
придется придумать, как защитить ее!
   - Защитить Хелен? - удивилась Александра, всплеснув руками. Ее  плащ  при
этом неосторожном движении распахнулся, и муж, сверкнув глазами, старательно
запахнул его, приказав:
   - Завтра же ты отправишься к своей проклятой модистке  и  велишь  поднять
вырез платья не меньше чем на три дюйма. Только взгляни на  Хизерингтона.  У
парня прекрасные зубы, и будет жаль,  если  мне  придется  вбить  их  ему  в
глотку, чтобы гнусный пес не  вздумал  глазеть  на  тебя,  а  против  такого
искушения он вряд ли устоит. И  будет  валяться  на  тротуаре  со  сломанной
челюстью, если ты собираешься по-прежнему выставлять себя напоказ.
   - Понятно, - протянула Александра, игнорируя Бичема и подступая к мужу. -
Ты жалеешь этого джентльмена, поскольку я вешаюсь ему на шею?
   - Да, - признался Дуглас. - Возможно,  тебе  стоит  побывать  у  модистки
сегодня.
   - Послушай, Дуглас, я надежно придерживаю плащ. Не можем мы поговорить  о
чем-нибудь более интересном?
   - Вырез совсем не такой низкий, - мягко вставил лорд Бичем.
   - А тебе откуда знать, негодяй ты этакий? - осведомился Дуглас.
   - Клянусь, я просто пошутил.
   - Не верю я тебе. И  если  бы  ты  по  какой-то  невероятной  случайности
обронил слово правды, значит, просто не в себе, Хизерингтон. С тобой  что-то
неладно. Признавайся, что стряслось? Уверен, дело совсем не в лампе. Вряд ли
эта штука вообще существует! Неужели можно ее коснуться и что-то произойдет?
Сказки!
   - В чем-то я с вами согласен, Дуглас, но лопаюсь от  злости,  потому  что
эти мерзавцы доискались до правды. Вы  знаете  Кроули.  Если  он  во  что-то
поверит, то на край земли пойдет, лишь  бы  добиться  своего.  Он  наверняка
раскопает все про Хелен.
   Дуглас, прищурясь, уставился на него.
   - Вы в самом деле за нее волнуетесь?
   - Говоря по правде, - утешила Александра, - при одном взгляде  на  Кроули
Хелен велит заковать его в колодки, которые валяются в конюшне.
   - Колодки? - переспросил Бичем. - Такие доски с  прорезью,  куда  человек
просовывает руки и голову?  А  потом  его  выводят  на  площадь,  чтобы  все
прохожие могли вдоволь над ним поиздеваться?
   - О нет,  -  хихикнула  Александра,  -  куда  хуже!  Хелен  говорит,  что
издевательства - это чепуха. Слишком мягкое наказание.
   Мужчины потрясение воззрились на нее.  Александра  покраснела  до  корней
волос.
   - Нет, - твердо заявила она, - о колодках потом. Сейчас нужно  придумать,
что делать. Несмотря на, волю и мужество Хелен, я беспокоюсь  за  нее.  Что,
если какой-нибудь  дурной  человек  проберется  в  дом,  чтобы  вынудить  ее
рассказать о лампе? Возможно, Спенсер прав. Нужно защитить  Хелен.  Она  все
еще в Шагборо-Холле?
   - Да. Управляется с гостиницей, устраивает брак  между  сыном  мясника  и
своей  горничной  Тини.  Флок,  незаменимый  для  лорда  Прита  человек,  во
всеуслышание  выражает  свою  тоску.  Мой  камердинер   Неттл   похудел   от
неразделенной любви к этой девушке и похож  на  бродячую  собаку.  Хелен  же
прекрасно  себя  чувствует  и  окружена  обожающими  ее   людьми.   Пытается
расшифровать кожаный свиток. - Он чуть прищурился и, помедлив, добавил:
   - Думаю, по прошествии времени она и это сумеет.
   - Хелен вполне способна сломать шею любому оборванцу, которого я  подберу
на улицах Сохо, - вмешался Дуглас. -  Позже  мы  поговорим  насчет  колодок,
Александра, скорее всего в постели, хотя... - Он кашлянул. - Хелен не только
красива, сильна, но еще и умна. В этом а с тобой согласен.
   - В чем дело, Дуглас? - встревожилась  жена,  поднимаясь  на  цыпочки.  -
Расписываешь тут достоинства  Хелен,  а  это  меня  расстраивает.  Знаю,  ты
восхищаешься ею, но лучше бы держал свое мнение при себе. Советую тебе раз и
навсегда выбросить ее из головы, потому что теперь ты женат на мне. Забудь о
колодках и Хелен. Слышишь, Дуглас?
   Но тот  уже  уставился  на  снова  распахнувшийся