ерам, только если она сама толкнет его на это.
   - Филиппа, я полюбил тебя с тех пор, как пять лет  назад  мы  впервые
встретились. Я рассказал о своих чувствах  лорду  Генри,  но  он  только
рассмеялся и назвал меня дураком. Я переписывался с ним целый год и  уже
почти смирился с тем, что моим надеждам не суждено сбыться,  но  тут  он
сам приехал ко мне и сказал, что ты удрала из дома, чтобы избежать брака
с де Бриджпортом. Филиппа, я человек простой, с простыми потребностями и
только одним желанием,  которое  жжет  меня:  завоевать  твою  любовь  и
жениться на тебе.
   - Но меня использовали  как  шлюху,  -  ответила  Филиппа  и  в  упор
выразительно посмотрела на Вальтера, давая понять, что  память  подводит
его: с тех пор, как они виделись в последний раз, прошло гораздо больше,
чем пять лет. - Дайнуолд много раз насиловал меня. Более того: он  делал
это противоестественным способом, - испытывая Вальтера,  храбро  соврала
Филиппа, внутренне содрогаясь от собственных слов.
   Если бы только Дайнуолд и в самом деле совратил ее! Если  бы  он  был
хоть чуть-чуть настойчивее, подумала девушка и тут же  устыдилась  своих
мыслей. И еще она снова подумала о том, что ее кузен умен и  изворотлив.
Вряд ли он поддастся на подобную уловку. Поэтому, когда Вальтер в  ответ
на ее слова нагнулся и  осторожно  поцеловал  девушку  в  губы,  она  не
удивилась. Всего лишь смутилась...
   - Для меня это не имеет никакого значения, - сказал он низким грудным
голосом, повернулся, вышел и запер за собой дверь.
   - Но все же ты запираешь меня, - буркнула она. В комнате горела всего
одна свеча,  и  полумрак  создавал  ощущение  уюта.  Филиппа  подошла  к
кровати, сняла  тонкую  накидку  и  желтое  платье  и,  растянувшись  на
постели, уставилась в темноту за окном.
   Что же все-таки кроется за его настойчивым желанием жениться на  ней?
Что дает ему этот брак? Так и не найдя ответа  на  мучающий  ее  вопрос,
Филиппа пришла к выводу, что сэр Вальтер - опасный человек.  Она  просто
кожей чувствовала исходящую от него  непонятную  угрозу.  Он  решителен,
властолюбив, любит командовать и, по всей видимости,  может  быть  очень
жестоким.
   Она должна вести себя крайне осторожно и убедить Вальтера, что  верит
ему. И тогда, усыпив его бдительность, она, возможно, найдет способ, как
им с Эдмундом убежать из Крандалла. В противном случае один  Бог  знает,
что может случиться. Если она откажется  выйти  замуж  за  Вальтера,  он
может просто изнасиловать ее и таким образом добиться своего. А  Эдмунд?
Что будет с Эдмундом?
   Филиппа решила не дожидаться Дайнуолда, потому что,  если  события  и
дальше будут развиваться с такой скоростью, его помощь  может  опоздать.
"Но почему, черт побери, Вальтер так жаждет взять меня в жены? - - снова
и снова спрашивала себя девушка. - Что он замышляет?"
   Она  перебирала  в   уме   все   возможные   мотивы,   которыми   мог
руководствоваться  кузен.  Может,  отец  передумал  и  решил  предложить
Вальтеру деньги, если тот разыщет ее и женится на ней? Нет! Она покачала
головой, отбрасывая эту мысль. Ее отец никогда не менял  своих  решений.
Никогда... Вместо ответов возникали лишь новые  вопросы,  от  которых  у
Филиппы голова пошла кругом...

Вблизи крепости Крандалл

   Дайнуолд ненавидел сидеть сложа руки, но пока нужно было выжидать, не
предпринимая никаких действий. Грязный и усталый,  он  вышагивал  вокруг
лагеря, разбитого в небольшой кедровой рощице и совершенно невидимого  с
узкой, петляющей в направлении Крандалла дороги. Его люди  слонялись  по
лагерю, играли в кости, вспоминали былые походы и делились  историями  о
своих мужских подвигах.
   Где шут и Горкел?
   Что с Филиппой и Эдмундом? Тревога словно парализовала его мозг.  Что
произошло на самом деле? Предала ли его Филиппа, или ее захватили в плен
после того, как были убиты Эллис и Альбе?
   Только она сама могла дать ответ на этот вопрос. Она или  этот  сукин
сын Вальтер. Дайнуолд сел, прислонившись  к  дубу,  древнему,  как  сама
жизнь, и закрыл глаза. Филиппа. Будь она проклята, но он  хотел  ее.  Он
видел ее смеющейся, распростертой в луже, видел ее озорные голубые глаза
на черном от грязи лице... Вспомнил Филиппу обнаженной - в  тот  момент,
когда вылил на нее ведро воды и принялся руками намыливать ее тело, -  и
его охватило острое желание. Дайнуолд знал, что ему придется вернуть  ее
в Бошам. Если Филиппа останется с ним, он неминуемо овладеет ею, а этого
допускать нельзя. Нельзя, чтобы он попался в ловушку. Породниться  с  де
Бошамом - от одной этой мысли Дайнуолду  хотелось  выть.  Лорд  Генри  -
напыщенный, самодовольный осел, уверенный  в  своей  огромной  власти  и
кичащийся  привилегиями.  Нет,  Дайнуолд  останется  свободным  и  будет
отвечать только за себя и за своего сына. Если ему  понадобится  шерсть,
он украдет ее. Эх, жаль, что он позабыл про вино, которое отправил  отец
Кассии: с каким бы удовольствием он  сам  подготовил  кораблекрушение  и
стащил все до последней бочки!..
   Что происходит в Крандалле? Дайнуолд в смятении бродил по лагерю,  то
чертыхаясь, то вознося молитвы небесам..

Крепость Крандалл

   Во внутреннем дворе крепости  Крандалл  царило  необычное  оживление,
причиной которого были Круки и Горкел. Шут громко распевал, оглушительно
хохотал и отчаянно дурачился,  привлекая  всеобщее  внимание.  Надев  на
мощную шею Горкела ошейник, он дергал за длинную цепь, делая вид,  будто
играет с медведем, которого нужно то дразнить, то задабривать.
   - А ну-ка кивни  своей  прелестной  головкой  и  улыбнись  во-он  той
симпатичной девушке, Горкел!
   Горкел  взглянул  на  молоденькую  служанку,  которая   испуганно   и
восторженно уставилась на него,  кивнул  и  широко  улыбнулся,  открывая
огромную дыру между передними зубами.  Почувствовав,  что  шут  с  силой
дергает цепь, он ужасающе взревел, и  женщины  завизжали  от  страха,  а
мужчины  отступили  на  шаг.  Колокольчики  на  его   колпаке   отчаянно
зазвенели.
   Шут захохотал и принялся скакать вокруг Горкела.
   - Не бойтесь, прекрасные леди! Этот зверь космат и уродлив, как черт,
но он добрый и сделает все, о чем я его попрошу. Вон та хорошенькая леди
с нежной улыбкой, что вы хотите, чтобы он сделал?
   Бойкая по натуре девушка, по имени Гленда, вышла вперед.
   - Я хочу, чтобы он сплясал  джигу.  И  пусть  повыше  поднимает  свои
огромные ноги, - гордая всеобщим вниманием, пропела она.
   - Спляшешь джигу для этой леди, а, Горкел?  -  процедил  сквозь  зубы
Круки.
   Не переставая широко улыбаться, Горкел с  бессмысленным  видом  начал
прыгать и скакать, изо всех сил  задирая  то  одну  ногу,  то  другую  и
неуклюже топая. Круки тут же принялся петь и  отхлопывать  руками  ритм,
который для Горкела не имел абсолютно никакого значения. Шаря глазами по
растущей толпе, шут выкрикивал как можно громче:

   Смотрите все, как пляшет этот зверь,
   Как прыгает и скачет, хоть глазам не верь.
   Он варвар и дикарь, ужасен и силен,
   Но веселее с ним при всем при том!

   Круки чуть не завопил от радости,  когда  увидел,  что  сквозь  толпу
протиснулся Эдмунд  и  уставился  на  Горкела.  Мальчик  был  в  грязных
лохмотьях, а его тело покрывали синяки, но при виде Круки и  Горкела  он
просиял, как младенец. Слава Богу, он жив! А где же хозяйка?  Ее  держат
взаперти? Что сделал с ней сэр Вальтер?  Неужели  убил?  От  этой  мысли
Круки похолодел...
   Шут звякнул цепью, и Горкел прекратил свой нелепый танец; тяжело дыша
и все еще улыбаясь пугающей улыбкой, он  спокойно  встал  рядом.  Увидев
Эдмунда, Страшила кивнул и предостерегающе посмотрел на мальчика.
   - Аа-а! - внезапно взвыл Круки. - Кажется, я вижу еще одну прекрасную
леди. Большую красивую леди, волосами которой можно набить целый матрас!
Подойдите сюда, чтобы  мой  горгулья  сумел  оценить  вашу  несравненную
красоту. Он вас не тронет, но дайте ему  посмотреть,  что  сотворил  Бог
после того, как создал такое чудовище, как он!
   У Филиппы бешено забилось сердце. Она видела пляску  Горкела,  но  не
сразу узнала его  в  пестром  наряде,  шутовском  колпаке  и  с  грязной
бородой, закрывающей рот. Услышав, как Круки выкрикивает свои стихи, она
выбежала во внутренний двор. Слава Богу, значит, Дайнуолд где-то  здесь,
рядом! И еще она увидела Эдмунда, грязного, но живого и здорового.
   - Я иду! - весело отозвалась она. - -  Пусть  чудовище  посмотрит  на
красивую девушку.
   Она подобрала юбки и  проворно  направилась  к  Круки,  но  радостная
улыбка на лице шута вдруг застыла и медленно сползла. Не понимая, в  чем
дело, Филиппа остановилась и, полуобернувшись, заметила вышедшего  вслед
за ней сэра Вальтера.
   - А вот и я! Доброе утро, дикарь! - громко  крикнула  Филиппа,  чтобы
отвлечь внимание кузена от Круки, и сделала реверанс. - Взгляни на меня,
девушку, которая боится и ждет луну, а видит только палящее  солнце,  от
которого невозможно спастись.
   Круки пристально посмотрел на Филиппу.  Он  понял  скрытый  смысл  ее
последней фразы, неясной для остальных.
   Она прекрасна, подумал Круки. Одета в красивое платье, как и подобает
благородной девушке -  причем  девушке,  которую  любят.  Она  здесь  не
пленница, и сэр Вальтер - не тюремщик. Неужели он  спас  Филиппу  по  ее
просьбе? Он лихорадочно искал  смысл  в  ее  словах  -  изящных  словах,
поставивших в тупик всех вокруг. Может, она  имела  в  виду,  что  хочет
убежать от своего кузена? Впрочем, Круки знал: не ему  решать,  что  она
имела в виду, и поэтому просто отпечатал в памяти каждое слово Филиппы.
   - Прекрасная и смелая леди! Что Страшила может сделать для вас?
   -  торжественно  спросил  шут,  глядя  на  неуклюже   подпрыгивающего
Горкела.
   - Он так восхитительно безобразен,  что  пленил  меня!  Я  сама  хочу
написать для него любовное стихотворение, вот только с рифмами  я  не  в
ладу, потому что не обладаю твоим талантом. Но зато в моих стихах  будут
нежность и красота. С их помощью я надеюсь  завоевать  его  сердце.  Что
скажешь, чудище? Написать тебе любовное послание?
   Горкел почесал под мышкой, и Круки с силой дернул цепь:
   - Ну же, горгулья! Кивни головой, тупица! Горкел  кивнул  и  зарычал,
вызвав в толпе невообразимое оживление.
   Филиппа тоже кивнула.
   - О, какая радость! Он согласен! Сейчас, я только возьму бумагу...
   - Я тебя не понимаю, - раздраженно буркнул де Грассе.
   - Просто мне весело. Этот кошмарный урод рассмешил меня. А тебе разве
не нравится?
   И Филиппа бросила на него такой  нежный  и  робкий  взгляд,  что  сэр
Вальтер почувствовал себя могущественнее короля Англии. Он уже готов был
сказать, что она может написать целый том стихов, но передумал. Не стоит
потакать глупым женским причудам.
   - Мне это совсем не нравится, дорогая, - недовольно проговорил он.  -
Никаких стихов! - И прежде чем уйти, поднял руку  и  легко  коснулся  ее
щеки. Филиппа подняла голову, и улыбка застыла у нее на лице, потому что
его пальцы скользнули по ее шее вниз и остановились на лифе  платья.  На
виду у всех обитателей Крандалла сэр Вальтер погладил  ее  грудь,  затем
улыбнулся и покинул внутренний двор.

Вблизи крепости Крандалл

   - Рассказывай! И поскорее.
   Круки молчал, не зная с чего начать.
   - Ты видел Эдмунда и девицу?
   - Они оба живы, - сказал Горкел, снимая колпак  с  колокольчиками.  -
Молодой господин был грязный, в рваной одежде, но выглядел неплохо.
   - А хозяйка?
   - Она была хорошо одета. Даже великолепно, - сказал Круки,  не  глядя
на Дайнуолда. - Прямо королевский павлин, принцесса...
   У Дайнуолда екнуло сердце. Проклятие!  Она  предала  его!  Предала  и
украла у него сына!
   - Рассказывай все по порядку, без утайки, или я вытрясу из тебя душу!
   И Круки поведал обо всем, что  увидел  в  Крандалле.  Он  в  точности
передал слова, сказанные  ему  и  Горкелу  Филиппой,  потом  помолчал  и
закончил:
   - Она не пленница, во всяком случае, по ее виду так не  скажешь.  Сэр
Вальтер при всех целовал ее и гладил ее грудь.
   Кровь бросилась в  лицо  Дайнуолду,  и  он  яростно  сжал  кулаки.  А
собственно, чего он ждал? Девица сбежала от него, вот и все.
   - Повтори-ка еще раз ее слова.
   Круки повторил.
   - Что она имела в виду, говоря про луну? - спросил он.  -  По-твоему,
это я луна, которую она ждет? Что за чушь! Девка просто  издевалась  над
тобой.
   - Филиппа сделала вид, будто в шутку хочет  написать  любовные  стихи
для Горкела. Но сэр Вальтер не разрешил ей этого. Хозяин,  мне  кажется,
она надеялась передать тебе через нас известие о том, в каком  оказалась
положении.
   Дайнуолд цветисто выругался.
   - Ну и дурак же ты! - презрительно сказал он. - Да скорее  всего  она
написала бы, чтоб я держался подальше, если мне  дорога  жизнь  Эдмунда,
или что-нибудь вроде этого.
   - Нет, хозяин, - тихо сказал Горкел, покачивая головой.
   - А, что ты понимаешь!
   - Почему же тогда она держит вашего сына при себе?
   - Ради собственной безопасности, идиот.  Для  чего  же  еще?  Она  не
глупа, хоть и женщина.
   Дайнуолд в отчаянии  взмахнул  кулаком  и,  не  обращая  внимания  на
остальных слуг, которые, судя по их лицам, тоже были  готовы  поделиться
своими соображениями, скрылся в зарослях кедровой рощи.
   - Он ничего не понял. Я уверен: хозяйка хочет,  чтобы  ее  спасли,  -
сказал Круки.
   - Боюсь, как бы этот сукин сын Вальтер не сделал чего с мальчиком,  -
добавил Горкел. - Уж очень он ненавидит его отца.

Глава 17

   Уже давно стояла глубокая  ночь,  а  Филиппа,  лежа  в  постели,  все
размышляла - занятие, которому она без устали предавалась с тех пор, как
Вальтер привез ее в Крандалл. Она вспоминала, с какой  надеждой  влетела
во внутренний двор, где Круки во всю мощь своих легких горланил песни, а
Горкел скакал, словно сумасшедший.  Но  что  из  этого  получилось?  Она
попыталась намекнуть Круки,  в  каком  оказалась  положении,  попыталась
передать Горкелу записку, но все пошло насмарку, когда Вальтер при  всех
продемонстрировал свою власть над ней, поцеловав и положив  руку  ей  на
грудь. Круки наверняка все расскажет хозяину. Странно, что  Дайнуолд  до
сих пор ничего не предпринял, чтобы спасти их, - если не  ради  нее,  то
хотя бы ради Эдмунда. А с другой стороны, что он мог сделать? Штурмовать
Крандалл? Вальтер тут же не моргнув глазом убьет Эдмунда. Нет, Дайнуолд,
безусловно, будет действовать хитростью. Филиппа не сомневалась, что ему
все удастся, но мысль, что при этом  его  жизнь  подвергнется  огромному
риску, приводила ее в ужас: она отлично понимала, что Вальтер не упустит
такого удобного случая расправиться со своим заклятым врагом.
   Нет, она должна что-то сделать сама! И не позже завтрашнего утра...
   Филиппа наконец заснула и, как ни странно, увидела во сне свои первые
уроки верховой езды - ей тогда едва стукнуло шесть лет:  она  сидела  на
кобыле по имени Кэтти, спокойном, добродушном животном. Два года  спустя
эта лошадка сломала  ногу,  когда  Бернис  заставила  ее  прыгать  через
барьер...
   Внезапно Филиппа пробудилась, сама не  зная  почему.  Она  ничего  не
услышала - просто у нее возникло ощущение, что  она  должна  проснуться,
иначе с ней случится беда.
   Девушка осторожно повернула голову  к  двери,  которую  Вальтер,  как
всегда,  уходя,  запер  на  ключ.  Она  услышала,  как   ключ   медленно
поворачивается в замке и дверь осторожно приоткрывается.
   Конечно, это Вальтер. Он устал  ждать.  Он  пришел,  чтобы  взять  ее
силой. Но она больше не будет изображать влюбленную пастушку!
   Итак, решено, подумала Филиппа и приготовилась к борьбе.  Она  лежала
не шевелясь и обдумывала, что ей  следует  сделать.  На  ней  была  лишь
тонкая льняная нижняя рубашка, достающая до бедер, и  девушка  пожалела,
что не успеет натянуть на себя все платья, подаренные  ей  Вальтером,  -
это сильно затруднило бы его задачу. Впившись глазами в  дверь,  Филиппа
ловила  каждый  звук.  Вальтер  действовал   абсолютно   бесшумно.   Она
удивилась. Ему не было никакого  смысла  таиться:  ведь  даже  если  она
начнет кричать, никто из его людей не придет ей на помощь.
   Дверь открылась шире. Не скрипнула ни единая петля. В тусклом  свете,
льющемся  из  коридора,  Филиппа  наконец  разглядела  незваного  гостя.
Вернее, гостью, ибо это был не Вальтер - на пороге стояла женщина!
   Первым побуждением Филиппы было вскочить с кровати, но  она  сдержала
себя и осталась неподвижно лежать, ожидая, что будет делать  незнакомка.
Может, она хочет спасти ее? Но откуда у нее ключи от комнаты?
   Она могла взять их только у самого Вальтера, а тот слишком  осторожен
и недоверчив, чтобы отдать кому-нибудь подобную  ценность.  Значит,  эта
женщина хорошо знает его, очень близко знает...  Филиппа  ждала,  затаив
дыхание.
   Женщина прокралась в глубь комнаты, и Филиппа увидела в  ее  поднятой
руке нож: незнакомка пришла, чтобы убить ее!
   Изумление Филиппы сменилось яростью.
   - Что тебе надо? Уйди от меня! Помогите! Ко мне! Вальтер! Ко  мне!  -
истошно закричала она, соскочив с постели.
   Женщина вихрем налетела  на  нее,  стараясь  нанести  удар  в  грудь.
Филиппа схватила ее за запястье, выворачивая руку, но женщина  оказалась
сильнее, чем можно было предположить с первого взгляда.
   - Проклятая шлюха! - злобно шипела она. - Чертово отродье! Ты его  не
получишь! Слышишь меня? Никогда! Я убью тебя!
   Тяжело дыша, женщина  отпрыгнула  от  Филиппы  и  уставилась  на  нее
полными  ненависти  глазами.  Филиппа  попятилась  назад,  подальше   от
разъяренной фурии и ее острого ножа, и умоляюще сложила руки.
   - Кто ты? Я ничего тебе не сделала. О чем ты говоришь?
   Ты сумасшедшая!
   За что ты хочешь убить меня?
   - За что? - брызгая  слюной,  шипела  женщина.  -  Ах  ты  потаскуха!
Вальтер мой, только мой и всегда будет моим! Ты его не получишь.  Он  не
женится на тебе! Он любит меня больше, чем все драгоценности, которые ты
ему привезешь!
   Филиппа даже не успела  возразить:  женщина,  взмахнув  ножом,  снова
яростно кинулась вперед. Девушка увернулась, но недостаточно проворно, и
почувствовала, как холодное лезвие скользнуло по руке.
   - Ты от меня не уйдешь, мерзавка!
   Решив, что выбора у нее не остается, Филиппа со всего размаха ударила
женщину по лицу. Та взвыла от боли, но не упала. Бешенство придавало  ей
силы, и она вновь бросилась на Филиппу.
   Нож! Сейчас он вонзится ей в сердце, и она умрет, так и не узнав, что
же такое настоящая жизнь и что значит любить и быть любимой!
   - Дайнуолд... - простонала Филиппа.
   Нож со свистом рассек воздух. Филиппа в отчаянии метнулась к открытой
двери и очутилась в объятиях Вальтера де Грассе.
   - Что, черт возьми, здесь  происходит?!  Вальтер  с  силой  встряхнул
Филиппу; заметив на ее руке кровь, он  побледнел  и  перевел  взгляд  на
осевшую на пол женщину, которая сжимала в руке окровавленный нож.
   - Бритта, - прошептал он.
   - О Господи, зачем же?
   Он оттолкнул Филиппу, подбежал к женщине, поднял ее и прижал к себе.
   -  Она  пыталась  убить  меня,  -  сдавленно   проговорила   Филиппа,
недоуменно глядя, как он обнимает женщину. - Кто она? Почему она  хотела
моей смерти?
   Бледное лицо Вальтера  исказилось,  и  Филиппа  наконец  поняла,  чьи
платья она носила. Эта женщина - любовница ее кузена, она безумно  любит
его и никогда не  смирится  с  тем,  что  рядом  с  Вальтером  будет  ее
соперница. Филиппа молча смотрела,  как  ее  кузен  успокаивающе  гладит
Бритту и что-то тихо шепчет ей на ухо.
   Не мешкая больше ни минуты, девушка  схватила  маленькую  треугольную
табуретку, подняла высоко над головой и со всей силы ударила Вальтера по
голове. Женщина вскрикнула; де Грассе повалился на нее и придавил  своим
телом к полу.
   - Не ори, ты, глупая сука! - прошипела Филиппа. - Лежи и держи крепче
своего любовника. Я навсегда покидаю и тебя,  и  его,  и  эту  проклятую
крепость. Он твой, пока черт не приберет его