й,  -  одернул
его Марк, сам подхватывая седло и прилаживая его на спине у Стенли.  -  Этот
проклятый бродяга вздумал опередить меня.
   - Ах, а какой превосходный наездник мистер Тревор!
   Просто, как эти.., которые на  одну  половину  мужчины,  а  на  другую  -
лошади.
   - Как кентавр, будь прокляты его бесстыжие глаза.  Но  разве  может  быть
настоящий кентавр с таким подлым именем - Тревор?!
   - Ах, милорд, еще и мистер Джеймс ускакал вместе с ним,  выбрав  Элфая  -
этого старого парня, который постоянно фыркает и плюется, хотя и бегает  еще
достаточно быстро. Мистер Джеймс - совсем другой, не похож на своего  брата.
Он так нежно обращается с лошадью, словно джентльмен с хорошенькой леди.
   Марк усмехнулся, бросив на своего конюха кислый взгляд, и повел Стенли  с
конюшни.
   Он уже подъехал к аббатству, но ни Тревора,  ни  Джеймса  нигде  не  было
видно. Где этот проклятый босяк? И где Джеймс? Марк  вдруг  поймал  себя  на
том, что всматривается в лощину  в  поисках  старого  дуба  с  колодцем.  Не
хватало еще  начать  поиски  девятиликого  Януса!  Хорошенький  ключ!  Зачем
понадобилось составлять такую белиберду, по  которой  ни  о  чем  невозможно
догадаться.
   И вдруг он заметил одинокую женскую фигурку, бредущую по дороге из Чейза.
Урсула! Он направился к ней.
   - Доброе утро, кузина, почему пешком?
   - Сегодня такой чудесный день, прогуляться пешком  -  одно  удовольствие.
Верхом я постоянно боюсь свалиться с лошади, поскольку хочется  увидеть  все
поближе - каждую травинку, цветок. Вы не заметили, кузен? Листва на деревьях
сегодня кажется особенно чистой и зеленой. Не день, а сокровище! Здесь у вас
так часто идут дожди, милорд, гораздо  чаще,  чем  у  нас  дома.  Хотя  и  в
Балтиморе климат не очень здоровый. Моему отцу он совсем не  нравился.  Марк
усмехнулся.
   - Ты скучаешь по дому, Урсула?
   - Да. Но ведь Англия тоже мой дом, раз папа родился  здесь.  Чейз-парк  -
это восхитительное место. В Америке  совсем  нет  таких  старинных  дворцов.
Конечно, и у  нас  есть  большие  имения,  но  все  они  такие  новенькие  и
чистенькие,  без  всяких  загадочных  историй.  Я  имею  в  виду  историю  о
наследстве Уиндемов.
   Марк спешился и зашагал рядом с ней.
   - Ты называешь это не сокровищем, а именно наследством. Почему?
   - Мама говорит, что это наследство младшего брата. Раз старшему  остались
все деньги и владения, должно же что-то перепасть и младшему!  Она  считает,
что оно должно было принадлежать ее мужу, а раз он умер, то - ей.
   - Понятно, - ответил Марк,  готовый  чуть  ли  не  аплодировать  железной
логике Вильгельмины. - Девочка, если здесь и есть сокровище, то принадлежать
оно должно прямому наследнику - графу Чейзу.  О  том  же  говорит  и  закон.
Извини, моя дорогая, но я не позволю твоей  маме  наложить  на  него  ручки.
Тревор с Джеймсом, должно быть, уже здесь?! Почему я их не вижу?
   - Не знаю. Тревор очень торопился уехать, считаясь с желанием мамы. Он не
любит расстраивать ее. Что касается Джеймса, то  он  тоже  мечтает  отыскать
сокровище, но в отличие от мамы не собирается скрывать его  от  тебя.  Я  не
знаю, как будет правильно и кому оно должно принадлежать по закону, но я  бы
хотела иметь сокровище.
   - Твоя мама, - осторожно заметил Марк, - весьма оригинальная женщина. Она
всегда была такой? Урсула кокетливо склонила набок головку..
   - Думаю, всегда, но с годами это усилилось. Чем старше становилась я, тем
оригинальнее казалась мама.  Мне  трудно  предположить,  какой  она  была  в
молодости. Ты думаешь, Дукессу задевают ее слова? По ней это незаметно.  Или
она умеет тщательно скрывать свои чувства? Мама обычно забывает о  том,  что
сказала сгоряча, хотя такие странные вещи, конечно, трудно забыть.
   - Дукесса слишком интеллигентна,  чтобы  опускаться  до  уровня  взаимных
оскорблений. Но как просто все  у  твоей  мамы!  Забыла,  и  можно  начинать
сначала.
   - Раньше она была помягче. На нее плохо повлияла  смерть  нашего  соседа.
Это после нее она стала такой нервной. Однажды у нас в гостях он  попробовал
не очень свежее блюдо и вскоре после этого умер. Мама страшно переживала.
   - Но она ведь не любила этого соседа?
   - Как ты узнал об этом?
   - Посмотри на этот старый дуб. Наверное,  он  будет  постарше  тебя,  как
думаешь?
   - Старше меня, Марк? Да он будет старше и тебя, и моей мамы.  Он  слишком
стар даже для дерева. Давай лучше найдем какое-нибудь молоденькое. О  да!  Я
совсем забыла, мистер Сэмпсон  сказал,  что  сегодня  приезжает  майор  лорд
Хилтон.
   - Мой Бог! Я начисто забыл о его приезде со всем этим переполохом.
   - Какой переполох? О чем ты?
   - Э.., о кратком визите мисс Гриншоу.
   - Я слышала. Тревор с Джеймсом много смеялись  по  этому  поводу.  Джеймс
сказал, что Дукесса завяжет тебе уши  на  затылке,  Тревор  -  что  ты  лишь
отстаивал права мужчин. Потом они говорили, будто Дукесса  била  тебя  своим
ботинком, и мне это уже совсем не понравилось. Что все это значит, Марк?
   - Понятия не имею. Проклятый ублюдок! Прости меня, Урсула, за то, что так
выражаюсь в твоем присутствии.
   - Все в порядке. Не беспокойся. Мои братья только  так  и  поступают  все
время. А что это за майор Хилтон?
   - Его полное имя - Фредерик Норт Найтингаль, виконт Хилтон. Это  один  из
моих лучших друзей, хотя я и познакомился с ним всего  два  года  назад,  во
время военной кампании. Мы с ним оказались вместе  в  засаде  на  французов.
Хочешь знать, что он сказал, когда я пристрелил солдата, шпага которого была
всего на дюйм от его спины? Так вот он сказал:
   "Не стыдно быть спасенным человеком, в котором ума  хватает  на  большее,
чем хвататься за португальскую водку". Я оставил его в Париже  около  месяца
назад на попечение лорда Брукса.
   - Португальскую водку?
   - О, я не должен был говорить тебе  этого.  Так  называют  шлюх  в  южной
Португалии.
   - Но, Марк, я никогда ничего не узнаю, если все будут скрывать  от  меня.
Это даже скучно, все будут лишь смеяться надо мной. А что, этот  твой  друг,
он так же хорош собой, как и ты, Марк?
   - Вовсе нет. Норт очень скучный, почти никогда не улыбается и очень много
думает. Он даже не любит хорошей  погоды  и  наверняка  не  оценил  бы  этот
превосходный ясный день, которым мы с тобой так восхищаемся. Он предпочитает
бродить по скалам под небом, затянутым темными тучами. С ним надо быть очень
осторожным, потому что ему все видно лучше других. Я очень люблю его!
   Она рассмеялась и взяла его за руку. Он тут же шутливо заметил:
   - Только не вздумай когда-нибудь ваять меня за руку при  Дукессе.  Она  -
большая собственница и ревнивица и может перерезать мне горло, если  заметит
подобное, а я еще слишком молод, чтобы отправляться на тот свет. Тебе так не
кажется?
   - О, не очень ли ты боишься  ее,  Марк?  Дукесса  не  похожа  на  злую  и
коварную королеву, она благородная леди и не способна на низкий поступок.
   - Ax, ты ничего не знаешь о ней, Урсула. Видела бы ты,  как  она  орудует
хлыстом и уздечкой, а ее ботинок... Твои братья говорили совершенную правду,
она побила меня им. Села прямо на дорогу, стащила его  с  ноги  и  принялась
колотить по мне. А как она кричала! Я думал, в нее вселился злой  ирландский
дух  Бэнши,  и  ожидал,  что  после  уздечки,  хлыста  и  ботинка  последует
пистолетный выстрел. Меня спасло лишь то, что  она  не  носит  пистолет  при
себе, иначе быть мне уже в могиле.
   Урсула звонко рассмеялась, выдернула свою руку и побежала  вперед,  крича
на ходу:
   - Наверняка ты заслуживаешь всего этого, Марк! Ты провинился  перед  ней.
Мне очень понравился вон тот ручеек вдали, я побегу к нему.  Пожалуйста,  не
говори моей маме, что видел меня.
   Чувствовал ли он себя  еще  когда-нибудь  столь  беззаботным  и  молодым?
Смеялся ли так безудержно? Да. Но в тот  день,  когда  погибли  его  младшие
кузены Чарли и Марк, он утратил свою юность. Снова сев в седло, он развернул
Стенли назад к Чейзу.
   Когда он вошел в холл, там была непонятная суматоха. Слуги носились  взад
и вперед, а его друг Норт Найтингаль, стоя  на  нижней  ступеньке  лестницы,
держал на руках Дукессу. Она была без сознания или.., мертва? Вскрикнув  как
сумасшедший, Марк кинулся к ней.

***

   Марк просто обезумел от беспокойства. Ему передались  ее  боль  и  страх.
Стараясь придать голосу больше мягкости, он спросил:
   - Скажи мне все, что ты помнишь, Дукесса. Что ты делала, кто был с тобой,
прежде чем ты упала с лестницы?
   - Я шла  завтракать,  Марк.  На  лестнице,  точнее  сбоку,  вдруг  что-то
мелькнуло. Я повернулась. А дальше ничего не помню. Очнулась я  на  руках  у
этого странного джентльмена, с лицом белее, чем известка на стенах.
   - Этот джентльмен с белым лицом - лорд Хилтон. Я забыл предупредить  тебя
о его приезде. Полагаю, ты ему польстила, назвав странным.
   Марк  старался  говорить  шутливым  тоном,   но   внутри   у   него   все
переворачивалось от страха за жену. В  первые  секунды  она  показалась  ему
совершенно безжизненной. Дукесса застонала, и до него дошло, что он  слишком
крепко сжимает ее руку.
   - Проклятие, я говорил Тревору, чтобы он послал за врачом  в  Дарлингтон.
Это не такой глупый мясник, как проклятый мистер Тивит.  Он  молод  и  знает
массу всяких новых вещей. Хотя... Пожалуй, он  слишком  молод.  Я  не  хочу,
чтобы другой мужчина осматривал и касался тебя. Возможно, он  только  делает
знающий вид, а на самом деле не так уж много и  понимает.  Нет,  ты  слишком
хороша собой и наивна, чтобы я мог  оставить  тебя  с  ним.  О,  это  просто
замкнутый круг, и все из-за твоего падения! И  угораздило  же  тебя!  Ладно,
единственный выход - это остаться  с  вами  и  наблюдать  за  ним.  Если  он
позволит себе что-нибудь лишнее, я быстро поставлю его на место.
   - Благодарю тебя, Марк, за то, что ты так рвешься  защитить  меня  и  мою
честь, но мне не надо никакого врача. Я уже чувствую себя  нормально.  Прошу
тебя, не посылай за  ним!  Я  не  желаю,  чтобы  он  трогал  меня  и  пичкал
какими-нибудь  дурацкими  лекарствами.  Его  посещение   лишь   усилит   мою
отвратительную головную боль.
   - Но пойми, ты ведь упала с лестницы. Все  твое  тело  должно  болеть  от
ушибов, возможно, ты снова ударилась головой. Это очень опасно. К тому же не
забывай, что ты беременна. Врач должен осмотреть тебя, согласись со мной.
   - Не понимаю, что тебе до всего этого?
   - Ты задаешь мне вопрос, за который я готов задушить тебя.  И  знаешь,  у
меня тоже есть сапог со шпорой. Какими словами я должен убеждать  тебя,  что
не желаю тебе вреда?! Неужели так трудно понять, что я  беспокоюсь  о  тебе?
Вздохнув, она закрыла глаза.
   - Ладно, пусть так, можешь вызвать его. - Дукесса отвернулась.
   Марк хотел бы надергать ей уши,  но  сначала  он  должен  послушать,  что
скажет врач. Он начал нежно поглаживать ей виски, как его учил Баджи.
   Дукесса лежала, стараясь не замечать тупой, ноющей  боли  в  голове.  Она
убеждала себя, что пальцы Марка должны уменьшать ее с  каждой  минутой.  Имя
лорда Хилтона она помнила еще  по  дням,  проведенным  в  Париже.  Баджи  со
Спирсом уверяли, что он очень опасен и может помешать их планам, поэтому они
и поспешили закончить все, пока он находился в отъезде.
   Он был очень верным другом Марка. Кажется, Марк однажды спас ему жизнь.
   Да, неплохая встреча с Чейзом вышла у него.

Глава 24

   Доктор Рейвн <Рейвн - ворон (англ.).>,  несмотря  на  свое  романтическое
имя, оказался совершенным коротышкой. Дукесса была такого роста в двенадцать
лет. В довершение ко всему он был  белокурым  и  выглядел  очень  хрупким  и
тоненьким.  Красота  Дукессы  не  произвела  на  него   никакого   заметного
впечатления. Голос его все время оставался успокоительно-мягким, а  движения
очень точными. Он строго оглядел  Мэгги,  находившуюся  в  спальне  Дукессы.
Марк, тут же удалив горничную, внимательно наблюдал  за  доктором,  начавшим
осторожно ощупывать кончиками пальцев голову Дукессы.
   - Ваш муж говорил мне, что прежде у вас уже был один удар, миледи. Да,  я
нащупываю небольшое вздутие за  вашим  ухом,  по-моему,  это  результат  еще
прежнего ушиба.  В  этот  раз  вам  повезло,  вы  легко  отделались.  Ничего
страшного, это пройдет. Несколько дней еще может поболеть голова.  Я  выпишу
вам опий, он очень хорошо помогает.
   - Дело не только в голове, - заметил Марк. - Она , беременна и  при  этом
упала с лестницы.
   Доктор Рейвн спокойно кивнул и слегка улыбнулся Дукессе.
   - В таком случае я должен осмотреть ваш живот, миледи. Лежите спокойно, в
этом нет ничего страшного.
   Марк придвинулся ближе к постели. Доктор Рейвн опустил руки на ее  живот,
не поднимая ночной сорочки.
   - Вы испытывали боль или судороги?
   - Нет, ничего.
   - Не было ли кровотечения?
   - Нет.
   - Отлично. - Его пальцы просвечивали, как лепестки розы. Бросив взгляд на
него, Дукесса заметила, что глаза его закрыты. Ей было совершенно непонятно,
что он может чувствовать своими пальчиками.
   - Вы неважно чувствовали себя в последнее время,  миледи?  -  Очень  даже
неважно. Ее постоянно тошнило. Но в последнюю неделю все как-то успокоилось.
   Она слегка усмехнулась, глядя на своего мужа, отвечавшего за  нее  и  так
грозно смотревшего вокруг себя, будто ее спальня была полна разбойников.
   - Сейчас я чувствую себя очень хорошо, доктор Рейвн, мне помог наш Баджи.
Правда, я несколько быстрее устаю, чем раньше, но  Баджи  говорит,  что  это
нормально.
   - Баджи?
   - Это наш повар, - сказал Марк.
   - Да, и мой камердинер.
   - Хм.., очень интересно, - отметил доктор  Рейвн,  продолжая  прощупывать
пальцами ее живот. Наконец он повернулся к Марку.
   - Кажется, с ней все в порядке, милорд. Тем не менее я бы посоветовал  ей
не вставать с постели два дня. Срок  беременности  еще  мал,  и  последствия
могут проявиться не сразу. Первые три месяца всегда самые критические.  Пока
я ничего не могу сказать, кроме того, что ей надо  оставаться  в  постели  и
соблюдать покой. Но если она почувствует  боли  или  появится  кровотечение,
немедленно посылайте за мной.
   - Доктор Рейвн, - вмешалась Дукесса, - почему бы вам не говорить прямо со
мной? Я слышу  достаточно  хорошо  и  вполне  способна  понять  то,  что  вы
говорите.
   - Да, я понимаю, миледи. Но ваш муж желает опекать вас. Боюсь, что,  если
буду обращаться прямо к вам, он обвинит меня в том, что я заигрываю с  вами.
Я только начинающий врач и вовсе не хочу быть  прирезанным,  не  успев  даже
достичь вершин своего мастерства.
   - Пожалуй, вы правы. Временами мой  муж  бывает  очень  несдержан.  Но  я
готова последовать вашему совету и поваляться в постели два дня.
   - Прекрасно. Я заеду проведать  вас  в  среду.  Возможно,  за  это  время
проявятся какие-то новые симптомы.
   Марк проводил врача до двери спальни.
   Она устало закрыла глаза, стараясь не чувствовать боли в  голове.  Вскоре
появился Баджи с настойкой опия. Ей не  очень  хотелось  прибегать  к  этому
средству, но выбора не было. Черт побери, Марк начал  заботиться  о  ней  не
хуже, чем тетя Вильгельмина об их  зарытом  где-то  сокровище.  Кажется,  он
считает ее частью своей собственности.
   Дукесса лениво потягивала лимонад, приправленный  опием.  Проваливаясь  в
глубокий сон, она вдруг снова увидела какую-то неясную тень, ощутила  чье-то
легкое движение, предшествовавшее ее падению с лестницы. Дукесса  как  будто
заново пережила этот момент.  Да,  она  не  могла  оступиться  сама.  Кто-то
толкнул ее между лопаток, теперь она ясно вспомнила свое ощущение от толчка,
после которого покатилась по лестнице, беспомощно протягивая руки к перилам,
не в силах ухватиться за них. Потом вдруг уже  внизу  ее  подхватили  чьи-то
руки, и, теряя сознание, она провалилась в черноту.

***

   - Не нравится мне этот случай.
   - Мне он тоже не нравится, Марк. Это один из самых  печальных  случаев  в
моей жизни. Я стою в холле, робея перед портретами твоих  предков,  и  вдруг
слышу  страшный  крик.  Повернувшись,   я   увидел   твою   жену,   летящую,
переворачиваясь, вниз по ступенькам. Я подхватил ее так быстро,  как  только
смог.
   - Счастье, что ступеньки были покрыты  ковром.  Если  бы  ты  вовремя  не
подхватил ее, она могла гораздо сильнее удариться  о  мраморный  пол  внизу,
возможно, разбилась бы насмерть, стукнувшись головой.  Боже,  у  меня  кровь
стынет в жилах, как подумаю об этом! Спасибо, Норт.
   - Но я ничего особенного не сделал, Марк.
   - Думай как хочешь, но теперь я у тебя в долгу. Ты не представляешь,  что
я почувствовал, когда, войдя в холл, увидел ее безжизненно повисшей на твоих
руках. Никогда в жизни мне не было  так  страшно.  Нет,  это  не  похоже  на
случайность. Дукесса прекрасно чувствовала себя в последнее  время.  Она  не
могла просто оступиться.
   - У тебя есть какие-то подозрения?
   Марк стал рассказывать ему о таинственном сокровище, о  книге,  найденной
Дукессой в библиотеке, о том, как кто-то ударил ее и  похитил  книгу  и  как
Джеймс нашел ее на заре без  сознания  лежащей  на  полу.  Он  рассказал  об
американских родственниках, о Вильгельмине..,  возможно,  отравившей  своего
соседа.
   - Сначала я не хотел верить, что ее мог ударить кто-то из живущих в доме,
но теперь все ясно... Тот, кто ударил ее в библиотеке, обнаглел до того, что
уже посреди дня столкнул ее с лестницы.
   - О Боже, я думал, у тебя теперь все в порядке, ты стал графом,  женился,
залечил свою рану, и вдруг выясняется, что кто-то хочет убить твою жену.
   -  Да,  именно  так.  Хочешь  бренди,  Норт?  У  моего  ублюдка  дядюшки,
предыдущего графа Чейза, сотри Бог в порошок  его  душу,  остались  неплохие
запасы. Он покупал только самый лучший французский бренди.
   - Марк, этот почтенный джентльмен, твой дворецкий, заламывал руки и  чуть
не заливался слезами, крича, что Дукесса была беременна. Это правда?
   - Да.
   - Прекрасно. С этим все в порядке?
   - Надеюсь, что да. Доктор осмотрел ее и прописал лишь два дня постельного
режима.
   - Прими мои поздравления. Со счастливой женитьбой и скорым рождением сына
или дочери! Марк усмехнулся.
   - Итак, этот  кто-то,  желавший  убить  твою  жену,  надеется  стянуть  и
сокровище? Я правильно понял?
   - Не стоит забивать этим голову, у тебя хватает и своих дел, Норт.
   - Разумеется. Например, я  хотел  бы  принять  ванну  перед  завтраком  и
немного отдохнуть. Необходимо набраться сил перед встречей с  Вильгельминой.
Как думаешь, она не подсыплет отравы в мой суп за то, что я спас Дукессу?
   Марк рассмеялся.
   - Этого не  знает  никто.  Не  могу  точно  сказать,  какова  ее  роль  в
происшедшем, но ясно одно - она не очень-то чтит мою жену. - Твою беременную
жену, Марк. Это очень важно.
   - Проклятие. Довольно, Норт, иди к черту. Тот усмехнулся, но  взгляд  его
был очень серьезным, когда он покидал комнату.
   - Марк уверял, что вы очень молчаливы и загадочны, погружены в постоянные
раздумья и что с вами опасно иметь дело.
   - Вовсе нет, Урсула. По крайней мере, во мне нет ничего загадочного.  Это
он загадочный и таинственный, как жаба в пруду посреди лилий.
   - О, какое романтическое сравнение. Вы всегда так находчивы, сэр?
   - Возможно. Видишь ли, Урсула, я просто немного грустный и не очень умный
парень, любящий мрачные шутки. Вильгельмина вдруг  громко  заявила  на  весь
стол:
   - Джентльмены, в особенности благородные, Урсула, находят  особый  шик  в
том, чтобы казаться мрачными и раздражительными  в  глазах  юных  леди.  Они
считают, что грубость делает их более романтичными.
   -  Но,  мама,  не  путай  грубость  и   мрачность   с   задумчивостью   и
загадочностью.
   - Да, последнее - это уже предел наглости и настоящий  вызов  окружающим.
Весьма достойно мужчины, не так ли? - Вильгельмина снова вернулась  к  своей
ветчине, тщательно приправляя каждый ломтик абрикосовым желе.
   Тревор рассмеялся.
   -  Поздравляю