к можно тише, но  его  сапоги  хлюпали  по  лужам.
Дождь усилился, отгородив сплошной стеной деревья и горы, и его шум сливался
с шумом водопада. Воистину проклятая земля - только что  светило  солнце,  а
теперь стало почти темно, а ведь был полдень. Роланд стряхнул дождевую  воду
с ресниц и крадучись пошел дальше.
   Разбойники направлялись к маленькой пещере,  уходившей  глубоко  в  гору.
Вокруг громоздились огромные валуны. Роланд спрятался  за  одним  из  них  и
видел, как мужчины с Дарией  вошли  внутрь.  Вскоре  там  забрезжил  тусклый
огонек. Молодой человек подошел ближе и прислушался.
   - Чертов дождь... glaw, glaw.., вечно этот дождь.
   - Ты возьмешь ее сейчас, Мирддин?
   - Нет, девчонка промокла  и  едва  жива.  Положи  ее  в  угол  и  прикрой
чем-нибудь.
   Значит, они обнаружили, что она не мальчик. Били ли  они  ее?  Роланд  не
хотел себе в этом признаться, но его первая  мысль  была  о,  ней,  а  не  о
деньгах, которые бы он потерял,  если  бы  не  привез  ее  к  дяде  живой  и
невредимой.
   "Она - лишь товар, - говорил он себе, - груз, который  надо  доставить  в
сохранности".
   Роланд  стал  размышлять.  Было  еще  рано;  мужчины  наверняка   захотят
поохотиться. Гигант - его звали Мирддин, если он правильно  расслышал  -  не
захочет пропускать ужин.  Роланд  был  готов  ждать  под  скользкой  скалой,
укрывавшей его от бесконечного серого дождя.
   Ожидание оказалось недолгим. Мирддин выполз из пещеры, добродушно выругал
дождь, как выругал бы старого друга, и побежал трусцой, зажав под мышкой лук
и стрелу. Роланд медленно двинулся ко входу в пещеру.  Заглянув  внутрь,  он
увидел коротышку, стоявшего на коленях возле Дарии  и  рассматривавшего  ее.
Потом, не спуская с нее глаз, тот поднял грязное одеяло.
   Вдруг перед мысленным взором Роланда встал граф  Клэр,  запустивший  руку
девушке под юбку. А теперь и этот мужлан пожирал  ее  глазами,  и  его  рука
двигалась к ее груди... Роланд не  мог  этого  стерпеть.  Согнувшись  в  три
погибели, он залез в пещеру тихо, как летучая  мышь,  охотящаяся  по  ночам.
Разбойник не заметил его появления. От  костра,  разложенного  похитителями,
шел удушливый дым, и Роланд поперхнулся им и закашлялся.
   Мужчина быстро повернулся, и Роланд набросился на него.  По  счастью,  он
был выше и  сильнее,  и  его  пальцы  сжали  горло  врага  мертвой  хваткой.
Разбойник издал булькающий звук, его лицо  потемнело,  а  глаза  вылезли  из
орбит. Роланд, одержимый яростью, продолжал  душить  его,  пока  не  услышал
шепот Дарии:
   - Не надо,  Роланд,  не  убивай  его.  Тяжело  дыша,  он  отпустил  горло
коротышки.
   - С тобой все в порядке?
   - Вроде бы да. Они схватили меня, когда  я  собиралась  идти  назад.  Тот
громила ударил меня кулаком по голове. - Девушка покачала  головой,  как  бы
проверяя, цела ли она. - Да, я буду жить, но нам лучше уйти отсюда, пока  он
не вернулся.
   Но Роланд хотел убить  негодяя.  Дария  поняла  его  намерение  и  быстро
сказала:
   - Я боюсь.
   - Со мной ты в безопасности. Я не оставлю этого мерзавца в живых,  потому
что он погонится за нами и схватит тебя снова.
   Она согласилась с ним, хотя мысль об убийстве была ей ненавистна.  Роланд
добавил:
   - Подойди к выходу из пещеры и следи за мной.  Не  оглядывайся  на  этого
негодяя. Поняла?
   Дария молча кивнула. Несколько минут они оба  смотрели  на  огонь,  потом
Роланд поднялся и вышел.
   Роланд ждал, пока у него не затекли ноги.  Тогда  он  попрыгал,  похлопал
себя по ляжкам, выругал дождь, но не сдвинулся с места.
   Наконец он услышал шаги великана по мокрой траве. Мирддин что-то бормотал
себе под нос и казался очень довольным. Роланд держал наготове кинжал.
   Разбойник остановился, понюхал воздух и издал угрожающий боевой клич,  от
которого Роланд вздрогнул, выдав тем самым свое присутствие.
   - Ублюдок! Шлюхин сын! - Мирддин бросился  на  него,  размахивая  тяжелым
луком. Мужчина был гораздо сильнее Роланда, но тот более умело  обращался  с
оружием. Роланд оступился на скользкой земле и упал, но  быстро  перекатился
на бок и вскочил на ноги, услышав, как лук ударился о  камень  рядом  с  тем
местом, где только что была его голова. Мирддин выпрямился.  На  сей  раз  у
него в руке блеснул нож.
   Надо было остаться  с  Дарией,  мелькнуло  в  голове  Роланда,  когда  он
вцепился в горло врага.
   Он был слишком самонадеян, слишком уверен в себе, и вот теперь им суждено
умереть. Какой же он дурак!
   Великан прижимал его к блестящим от дождя валунам,  поигрывая  ножом.  На
его лице блуждала широкая ухмылка.
   Роланд не спускал с него глаз и в тот момент, когда Мирддин  приготовился
метнуть в него нож, отклонился в сторону. Нож просвистел в воздухе, ударился
о скалу и отскочил от нее рикошетом.  Мирддин  в  ярости  прыгнул  на  спину
молодого человека.
   Огромные ручищи сомкнулись на горле Роланда, и его на мгновение  охватила
паника, но он овладел собой и медленно занес кинжал. Но  он  знал,  что  уже
поздно.., слишком поздно. О Господи, он не хотел умирать...
   Вдруг сквозь пелену  дождя,  застилавшую  ему  глаза,  он  увидел  Дарию.
Девушка размахнулась и ударила Мирддина по голове  большим  камнем.  Великан
отпустил Роланда, взглянул на Дарию и с тяжелым вздохом свалился в лужу.
   Девушка опустилась на колени возле Роланда.
   - Роланд, как ты? О, твое горло! Ты можешь говорить?
   - Нормально, - ответил он сиплым голосом, потирая горло и вращая головой.
Он оказался на волосок от гибели  и  своим  спасением  был  обязан  женщине.
Женщине, к которой относился как  к  лошади  или  домашнему  скарбу.  Роланд
взглянул на ее лицо, белое и отмытое дождем от грязи.
   - Спасибо, - прохрипел он. - А теперь давай покинем это место.

***

   Они ехали в самое сердце Черных гор, в долину Афон-Хондду.
   - Как здесь пустынно, - прошептала Дария, испытывая трепет перед величием
природы.
   Роланд просто кивнул: он так устал, что едва мог о чем-нибудь думать.
   - Подожди, пока мы приедем в Лантонское аббатство. Оно было основано  сто
пятьдесят лет назад лордом Херфордом, но монахи не  захотели  жить  в  такой
глуши и, как они выражались, "петь с волками", и переселились  в  Глучестер.
Но там остались несколько закаленных монахов,  которым  нравится  эта  дикая
местность. Они приютят нас, и мы переночуем сегодня в тепле.
   Для Дарии это звучало как сказка.
   Настоятель  встретил  их  возле  маленькой  церквушки  и,  услышав,   что
джентльмену  и  его  младшему  брату  требуется  кров,  предложил  келью   в
монастыре. Архитектура его  была  столь  же  аскетичной  и  строгой,  как  и
окружающая природа. Дария дрожала  от  холода,  ступая  по  пятам  вслед  за
Роландом. Настоятель  привел  их  в  холодный  зал  с  голыми  стенами,  где
трапезничали двадцать монахов, не покинувших монастырские стены. Но  в  этот
поздний час зал был пуст - монахи находились  на  вечерней  молитве.  Роланд
почувствовал  облегчение:  даже  монахи,  давно  не  видевшие  людей,  могли
разглядеть в его спутнике женщину, и это бы вызвало ненужные вопросы.
   Маленький монах подал им жидкий суп с несколькими кусками черного хлеба и
удалился. Настоятель тоже ушел, не  проявляя  к  ним  больше  интереса.  Еда
показалась голодной девушке пищей богов. Она молча съела все, что ей дали.
   - У нас будет настоящая постель? - спросила она.
   - Скорее всего просто матрац, набитый соломой, но зато сухой.
   Так и оказалось. У них была одна свеча, которую им дал тот  же  монах.  В
келье стояла узкая кровать с двумя одеялами.
   - Этот соломенный тюфяк выглядит чертовски неуютно. Но здесь есть одеяла,
так что мы не замерзнем.
   - Мы?
   - Да, - сказал он рассеянно, стягивая сапоги. И повторил:
   - Да. Неужели тебя оскорбляет то, что ты должна спать рядом  со  мной?  Я
тебя не понимаю: ты ведь спала так последние две ночи.
   Дария промолчала. На самом деле она была в  восторге  оттого,  что  будет
спать рядом с ним в постели. Это совсем не то, что в лесу или в пещере.
   - Я не против, Роланд, честное слово.
   - Не бойся, Дария. Я так устал, что не посмотрел  бы  на  самую  красивую
женщину во всем  Уэльсе.  А  тебе  бы  следовало  возражать.  Ты  -  леди  и
девственница. С твоей стороны было бы проявлением  скромности,  если  бы  ты
стала протестовать. Но это не важно. Забирайся под одеяло.  Мы  завтра  рано
уезжаем.
   Она усмехнулась и легла спать в одной рубашке, по счастью,  сухой.  Когда
он лег рядом и загасил свечу, Дария не пошевельнулась. Но солома впивалась в
ее тело, и она заерзала,  стараясь  найти  более  удобное  положение.  Через
несколько минут Роланд сказал:
   - Дария, прижмись ко мне, я замерз. Девушка придвинулась  ближе,  положив
голову ему на плечо. Он обнял ее, и она со вздохом прильнула к нему. Ей было
так хорошо.
   Роланд нахмурился. Он ценил ее доверие,  но  ей  не  стоило  так  открыто
проявлять его. Неужто она и впрямь считает его совершенно бесчувственным?
   - Не забывай, что ты не мой младший брат,  -  сказал  он.  -  И  прекрати
елозить. Она улыбнулась.
   - Мне тоже холодно.
   Он проснулся от ее крика. Роланд стряхнул сон и слегка  похлопал  девушку
по щекам.
   - Проснись, Дария.
   Она резко пробудилась и села на кровати, тяжело дыша.
   - О!
   - Все хорошо. Тише.
   - Мне было так страшно. Этот гигант Мирддин касался меня и...  -  девушка
осеклась.
   - Ты теперь в безопасности, - успокоил он снова. - Никто тебя не  тронет.
- Его правая рука методично гладила ее спину. - Я защищу тебя.
   Наступила полночь, в комнате было темно, и Дария высказала свою обиду.
   - Ты разговариваешь со мной, как с ребенком, Роланд,  но  я  не  ребенок.
Конечно, ты защитишь меня. Ты должен  доставить  меня  целой  и  невредимой,
иначе мой дядюшка ничего тебе не заплатит.
   - Совершенно верно.
   - Я - богатая наследница. Я дам тебе деньги, чтобы  ты  не  отвозил  меня
дяде.
   - Не будь дурой, Дария. Ты не имеешь доступа к своему наследству.  Все  в
руках Дэймона Лемарка. Подчинись своему опекуну. Ты должна  быть  возвращена
домой живой и невинной.
   Черт  бы  побрал  его  глупый  язык!  Может  быть,  ей   будет   неудобно
расспрашивать его? Может быть, она не обратила внимания на его слова?  Может
быть...
   Она отреагировала мгновенно:
   - Невинной? Какое это имеет значение?
   - Никакого. Я просто оговорился. Спи. Но девушка не унималась:
   - Ты хочешь сказать, что дяде нужна моя девственность? Так же, как  графу
Клэру?
   - Спи.
   Дария ударила его кулачком в живот, и он вскрикнул. Затем схватил  ее  за
руки и повернул к себе. В темноте Роланд  не  мог  разглядеть  ее  лица,  но
ощущал ее теплое дыхание.
   - Я сказал спи, Дария.
   - Но ты должен ответить...
   - Значит, ты мне не подчиняешься, так?
   - Скажи мне, - настаивала она, дотрагиваясь до его носа своим. - Мой дядя
не примет меня обратно, если я потеряю невинность?
   - Да. Он хочет, чтобы я вернул ему  тебя  девственной.  Такой,  какой  ты
вышла из утробы матери. Теперь удовлетворена?
   Она раздумывала над его словами и  молчала.  Не  зная  Дарию  хорошенько,
Роланд почувствовал облегчение от ее молчания. Он снова повернулся на спину,
прижав девушку к себе.
   - Спи, Дария.
   - Хорошо, Роланд, - проговорила Дария. Что сделает ее дядя  Дэймон,  если
она вернется не девственной?

Глава 6

   На следующее утро, когда они покидали монастырь, Роланд  сунул  в  ладонь
настоятеля золотую монету. Старик с удивлением посмотрел на Роланда, а потом
проводил их за ворота с пространным благословением.
   Дождя не было, и Дария дышала полной грудью.
   - Как пахнет зеленью! - восторженно воскликнула она.
   - Bore da, - сказал Роланд.
   Девушка положила подбородок ему на плечо.
   - Что ты сказал?
   - Это хорошее утро. Повтори, Она повторила.  Их  урок  продолжался,  пока
Роланд не остановил Кэнтора перед журчащим ручейком. Они находились высоко в
горах,  в  долине  реки  Уай,  и  воздух  там   был   прохладным,   а   небо
светло-голубым.
   - Скоро мы будем в Райадере. Мне сказали, что там есть рынок, так что  мы
сможем купить немного еды.
   - Я все еще твой брат? Роланд кивнул.
   - Не поднимай головы. Ты, на мой взгляд, совсем не похожа  на  маленького
оборванца. - Она улыбнулась его словам, которые сочла за  комплимент,  а  он
добавил:
   -  Мне  больше  не  хочется  драться  с  мужчинами,  которые   не   прочь
позабавиться с тобой.
   Райадер оказался сонным городком, по мнению Дарии, больше английским, чем
уэльсским. На базаре было много овец и мало людей. Товара осталось  немного,
так как большая часть уже была распродана утром. Роланд купил хлеба, сыра  и
несколько  яблок.  К  ним  никто  не  подходил,  и  никто  особенно  ими  не
интересовался.
   - Мы для них чужие, - объяснил  Роланд  Дарии.  -  Не  важно,  что  мы  -
валлийцы, мы не местные, и только это имеет значение.
   Она слушала, как  Роланд  говорит  по-валлийски,  поражаясь  легкости,  с
которой он произносил трудные звуки. Он казался очень довольным.
   Они съели свою полуденную трапезу на берегу реки Уай, среди диких трав  и
вереска. Путники наслаждались красотой и благоуханием природы.
   - Эта земля прекрасна, как редкий самородок, -  сказал  Роланд,  надкусив
яблоко. - Когда нет дождя, невозможно оторвать глаз от  этих  красок...  Это
необыкновенные краски. Взгляни, Дария, какая зелень в долине Уай  -  мягкая,
как бархат, и такая же яркая.
   - Куда мы едем, Роланд?
   - Сначала в Рексем, затем в крепость лорда Ричарда де Авенеля в Кроуленд.
Это на границе Уэльса с Честером.
   Она кивнула.
   - Сколько мы там пробудем?
   - Недолго. - Увидев,  что  Дария  собирается  расспрашивать  его,  Роланд
быстро произнес валлийское слово "menyw" и дотронулся кончиками  пальцев  до
подбородка.
   Дария повторила это слово - женщина, - затем спросила:
   - А как будет жена? Роланд пожал плечами и смерил ее долгим взглядом:
   - Gwrang.
   Она произнесла это слово несколько раз. Кто  знает,  может  быть,  оно  и
пригодится ей. Роланд снова погрузился в молчание. Остаток  дня  он  казался
каким-то отрешенным.
   Они провели ночь под сводом неглубокой пещеры. Дождя, к счастью, не было.
   - Что тревожит тебя, Роланд? - обратилась Дария к нему на следующее утро.
   - Ничего, - отрезал он. - Завтра мы прибудем в Рексем.
   Они ехали по склону горы,  на  вершине  которой  стояла  крепость,  такая
древняя, что Дарии показалось, будто она была построена еще  в  незапамятные
времена. Под ними в лесистых долинах блестела река, и  беглецы  увидели  три
водопада. Это было великолепно, и Дария наслаждалась свободой, которой у нее
никогда раньше не было.
   Но Роланд выглядел озабоченным.
   - Расскажи мне о своей семье, Роланд.
   - У меня есть брат, граф Блэкхит. Он не любит меня,  никогда  не  одобрял
моего поведения. Но тебе не придется с ним встречаться. У нас  в  семье  так
много дядюшек, теток и кузенов, что я не могу вспомнить даже их имена.  Наши
мужчины отважны, а женщины плодовиты.
   Он снова замолчал.
   - Почему я тебе не нравлюсь?
   Роланд резко повернулся в седле и посмотрел на нее.
   - С чего ты взяла?
   - Ты не хочешь разговаривать со мной.
   Он только передернул плечами и пустил Кэнтора рысью.
   - А когда ты снисходишь до разговора со мной, твои слова бывают резкими.
   - Я взвешиваю свои слова, - парировал он, и  ей  пришлось  согласиться  с
ним.
   Роланд остановился засветло, просто сказав:
   - Кэнтор устал.
   Но больше всех устал, как видно, Роланд, потому  что  он  заснул  еще  до
того, как луна показалась на ясном уэльском небе. Дария лежала рядом с  ним,
приподнявшись на локте. Его дыхание было ровным и глубоким. Она смотрела  на
его лицо. Сейчас, когда все треволнения  отступили,  Роланд  выглядел  очень
молодо. Девушка осторожно дотронулась до его щеки,  провела  пальцами  вдоль
челюсти к квадратному подбородку. На нем была черная щетина, и она с улыбкой
подумала, такие же ли черные волосы у него на теле. Ей  доставляло  огромное
удовольствие разглядывать его. Его брови были дугообразными и  черными,  как
смертный грех. Дарии захотелось смахнуть прядь смоляных волос с его лба,  но
она побоялась разбудить его. Ей нравилась даже срорма его ушей.
   Наконец она уснула, свернувшись клубком возле него.
   Дария внезапно пробудилась и села.  Она  припомнила  свои  необыкновенные
ощущении при первой встрече с Роландом. Теперь же она увидела его  сон.  Как
это было возможно? Дария не фигурировала в его сне,  нет,  она  была  просто
наблюдателем, однако почему-то знала, что ему снится. Только вот  непонятно,
почему Роланд представлялся ей таким образом. Она не сомневалась, что  знает
ответ, но ни за что на свете не сказала  бы  его  Роланду.  Он  бы  счел  ее
сумасшедшей или просто дурой, а может быть, и той и другой сразу.
   На следующее утро небо было обложено тучами. Ничего  не  поделаешь,  надо
терпеть.
   Неожиданно она произнесла, стараясь привлечь его внимание:
   - Я слышала рассказы отца о святой земле. Ему  говорили,  что  там  жара,
белый песок и ядовитые насекомые, а еще страшная  бедность,  и  у  детей  от
голода пухнут животы. Темные и бородатые мужчины носят белые  одежды,  а  на
голове тюрбаны.  Женщины  будто  бы  живут  отдельно  от  мужчин  с  другими
женщинами. Ты знаешь что-нибудь об этом, Роланд?
   Ее спутник крепче сжал поводья. Ночью ему снилась святая земля, встреча с
варварами и вождями племен. Но Дария не могла об этом знать, это было просто
совпадение.
   Он ответил только:
   - То, что рассказывал твой отец,  правда.  А  теперь  помолчи,  я  должен
подумать.
   Дария упражнялась в валлийском  языке,  повторяя  фразы,  которым  Роланд
научил ее в последние дни. "Ryclw i wedi blino", -  произнесла  она  трижды,
пока он не повернулся к ней.
   - Ты действительно устала?
   - Nag ydw, - усмехнулась девушка и решительно покачала головой.
   Во второй половине  дня  они  приехали  в  Рексем  и  вошли  в  маленькую
церквушку, чтобы укрыться от дождя. Даже камни здания, окрашенные  в  теплые
тона, казались холодными и угрюмыми  из-за  серого  дождя.  Они  прошли  под
узкими  нормандскими  аркадами  нефа  к  сводам.  Там  находилось  несколько
человек. Было сыро и мрачно; горящие свечи не рассеивали мрака.
   - Здесь темно, как в колодце, - сказала Дария, поеживаясь в своем плаще.
   Роланд промолчал. У него разламывалась голова, болело горло, каждую мышцу
сводила  судорога.  Было  трудно  дышать  и  ходить.  Даже   глаза   болели.
Недомогание началось около двух дней назад, но он не обращал внимания, зная,
что не имеет права болеть теперь,  когда  несет  ответственность  за  Дарию.
Однако он был болен. Ему стоило огромного труда не дрожать, стоя возле нее.
   - Остановись, - выдохнул Роланд, не в силах сделать больше ни шага.
   Он прислонился к каменной  арке  и  закрыл  глаза,  сознавая,  что  Дария
пристально смотрит на него и вот-вот догадается, в чем дело.
   Но она не успела ничего сказать. У него потемнело в глазах, и он медленно
осел на землю.

***

   Граф Клэр не сомневался, что два его воина пали  от  руки  Роланда.  Один
лежал в стоячей, загнившей луже, другой - скрючившись в пещере поблизости.
   - Ага, он убил их, наш красавчик священник, - зло  усмехнулся  он.  -  Но
почему? Неужели они напали на него?
   Граф осекся и побледнел. А вдруг его люди изнасиловали  Дарию?  И  Роланд
убил их за это? Нет, он бы этого не допустил, он наверняка убил  их  раньше,
чем им представилась возможность что-нибудь  сделать.  Эдмонд  Клэр  сказал,
обращаясь к Маклауду:
   - Хотел бы я знать,  куда  наш  священник  увез  Дарию,  после  того  как
разделался с этими остолопами. Зачем он поехал в эту мерзкую страну? У  него
здесь друзья?
   Маклауду  нечего  было  сказать.  Более   того,   ему   становилось   все
безразлично. Как и другие, он промок, замерз и  мечтал  только  об  одном  -
вернуться в Тибертон, в