тивлялась. Лишь смотрела через свое плечо на него. Ее глаза были серьезными, спокойными и такими же зелеными, как мох у соляных болот.
     - Ты просто животное. Я убью тебя, как только представится случай. Мне надо было сделать это еще в Клонтарфе, когда ты был нашим пленником. Я лишь слегка уколола тебя, чтобы дать возможность испытать боль и почувствовать собственную кровь, но мне следовало вонзить нож гораздо глубже.
     - Ты упустила возможность, так что нечего говорить об этом. Я твой господин. Повтори.
     Рорик подождал несколько секунд, мысленно умоляя Тора, Фрея и Одина  умерить ее дурацкую гордость. Но девушка упорно молчала. Она вздрогнула от очередного удара, по-прежнему даже не пытаясь вырваться. Рорик снова замахнулся. На этот раз удар был более сильным, он почувствовал ее дрожь и услышал судорожный вздох.
     - Говори.
     Девушка молчала. После четвертого удара Рорик остановился. Он причинил ей лишь маленькую толику боли - небольшой намек на боль, не более того. Она сделала ему гораздо больнее, вонзая в горло острый нож и нагло называя теперь это уколом.
     Он хотел доказать ей ее беспомощность перед ним. Такое унижение она запомнила бы надолго. Он развернул ее к себе и молча взглянул в лицо.
     Затем отпустил ее руки, подсек ногой и толкнул на землю. Он снова использовал свой испытанный прием - самая малость боли и огромное унижение, это было наиболее действенным уроком.
     - Вставай, - сказал он, медленно застегивая на поясе ремень. - Иди вымойся. Меня выворачивает от твоего запаха.
     Мужчины одобрительно закивали головами. Мирана поднялась и, не глядя на Рорика и его воинов, пошла прочь. Она слышала, как Керзог залаял, словно поддерживая, как ей показалось, хозяина в том, что тот сделал. Ослепившая ее ярость мгновенно заглушила боль в спине.
     Один из мужчин довольно произнес:
     - Поделом ей. Отличная работа, милорд. Она всего лишь женщина, да к тому же наш враг. Она заслужила хороший урок. В следующий раз будет умней. Пусть расскажет о своем наказании другим женщинам, чтобы им тоже было неповадно. Теперь они сделают то, что вы им прикажете.
     Рорик ничего не ответил. Ему было интересно, о чем с ним хотела поговорить Мирана.
     - Нет, Аскхольд, - возразил другой мужчина, чем немало удивил Мирану, - она молодая и очень гордая девушка. Ее гордость делает честь ее семье. Несмотря на позорное пятно, которое лежит на ее брате, она достойная женщина. В ней течет кровь настоящих викингов. Не стоит оскорблять ее, Рорик, ее надо защищать.
     Мирана решила выяснить имя этого человека. К сожалению, она не могла повернуться и посмотреть на него.
     Она слышала, как Рорик выругался.
     "Я глупо вела себя", - думала Мирана, вздрагивая от боли в спине при каждом шаге. Он был прав. Это ее невероятная гордость заставляла ее молчать. Но она не могла поступить иначе. Достаточно было одного покорного жеста, чтобы избежать наказания, но она не сделала его. Так просто на самом деле. Стоило только произнести "милорд" и ничего больше, просто "милорд" - ведь это ничего не значило для нее. Она даже могла произнести это с отвращением, чтобы он понял - она не считает его своим господином. Но она предпочла молчать.
     Что должен был Эйнар сделать человеку, если бы тот так оскорбил его?

Глава 9

     Аста растерла Миране спину целебной мазью, приготовленной из смягчающего кожу маслянистого корня. Ремень не повредил кожу. Он лишь надсек в двух местах тунику и платье, но материю можно было легко заштопать.
     - На спине остались только полосы, - сказала Утта, глядя, как Аста втирает в кожу Мираны мазь.
     Мирана скорее бы умерла, чем рассказала о своем унижении. Но Утта вошла в спальные покои как раз в тот момент, когда, раздевшись, Мирана разглядывала платье.
     - Я схожу к старой Альне, - сказала девочка. - У нее есть средство, которое залечит следы от ударов. - Остановившись на секунду у выхода, она добавила:
     - Я скажу ей, что меня ужалила пчела и укус очень болит.
     Мирана улыбнулась, восхищаясь ее мудростью. Она припомнила себя в одиннадцать лет. В те годы она была долговязой, заносчивой девчонкой, всегда готовой на любую шалость и драку с мальчишками. В ней не было ни капли мудрости. Теперь она лишь усмехнулась, вспомнив это.
     - Спасибо, Утта. У тебя найдется нитка с иголкой, чтобы зашить это замечательное платье?
     Утта вернулась в сопровождении Асты, жены кузнеца Гарда, того самого, что утром перед всеми оскорблял свою жену. К немалому изумлению Мираны, Аста приветливо улыбнулась ей. А вскоре и рассмеялась, рассказывая историю о башмаке, который долгое время жевала коза, пока женщины не подмешали его в жаркое мужчинам.
     - Не волнуйся, - сказала она, прежде чем выйти из спальни. - Никто не узнает об этом. Мы с Уттой часто страдаем от укусов пчел. А теперь постарайся отдохнуть. Я благодарна тебе за то, что ты хотела помочь нам, и остальные женщины тоже. Думаю, Рорик начал этот разговор с самого утра оттого, что страшился его и хотел поскорее снять с себя этот груз. Но мы все равно благодарны тебе за участие.
     Мирана покачала головой.
     - Я ничего не сделала. Не уверена, что Рорик поторопился с разговором оттого, что страшился его. Мне это кажется странным, хотя, может, ты и права.
     Утта и Аста лишь вздохнули и пошли к выходу. Остановившись на пороге, Аста сказала:
     - Позже я сообщу тебе, что об этом думают другие женщины. Амма очень сердита, но я точно знаю, что в нужный момент она соберется и решит, что нам делать дальше.
     К тому времени как Рорик вошел в спальню, Мирана починила платье, оделась и, сидя на краю кровати, чинила тунику. Он остановился и внимательно посмотрел на нее.
     - Утта сказала, что втирала тебе в спину мазь.
     - Да, - ответила Мирана, не отрываясь от штопки.
     - Она сказала, что на спине остались лишь красные полосы.
     - Вот как.
     - Она просила меня никому об этом не говорить, чтобы тебе не было стыдно.
     Мирана ничего не ответила. Она сделала вывод, что он ничего не знает о визите Асты, и удивилась. Они ничего не сказали ему. Наверное, они хотели защитить ее, подумала она, хотя не понимала, как это могло быть. И вдруг ее осенило. Женщины специально подстроили этот разговор. Они хотели, чтобы он узнал об этом от одиннадцатилетней девочки, почувствовал себя виноватым. Догадавшись об этом, Мирана еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.
     - Я не поранил тебя, - продолжал он. - Я был осторожен.
     - Если бы у меня был нож, - не поднимая головы, мягко произнесла она, - я бы показала тебе, как можно безболезненно зарезать человека. Я, что же, должна поблагодарить тебя, Рорик? Ты этого хочешь? Тебе бы хотелось, чтобы я целовала твои пальцы за то, что ты высек меня на глазах твоих подданных? И все для того, чтобы доказать мне, что ты сильней? Чтобы унизить меня? Ты здорово все рассчитал, толкнув меня в довершение всего на землю. Вне всякого сомнения, тебе было важно, чтобы они это видели.
     Он не собирался признавать ее правоту и лишь сухо обронил:
     - Сама виновата. Все, что от тебя требовалось, - немного убавить дьявольскую гордость и признать меня своим господином, черт возьми. Вот и все. Если бы ты сделала это, мне не пришлось бы пороть тебя. Это твоя вина, а не моя.
     Неужели он и правда думает, что это ее вина, изумилась Мирана. Конечно, Эйнар порол женщин и набрасывался на них с кулаками, когда ему вздумается. Для этого не требовалось особого повода. Он бил даже мужчин, тех, кто был слабее его, и рабов обоих полов, когда на него находило. Он несколько раз порол и ее. Последний раз он привязал ее к столбу, потому что она сопротивлялась. Мирана даже ударила его, хотя он ни за что не признался бы в этом. Мирана отчетливо помнила молодого воина, почти мальчика, чем-то не угодившего Эйнару. Она сомневалась, что вообще была какая-то причина для его гнева. Мирана никогда не видела более жестокой и страшной сцены. Тогда она вступилась за него и заслонила собой, чем и вызвала гнев Эйнара. Он исполосовал ей спину кнутом. Когда он наконец устал, то сказал ей: "Ну вот, детка, впредь ты не станешь пытаться защитить кого-нибудь от меня. Я преподал тебе хороший урок, не так ли? Ты должна благодарить меня за это, но я не настаиваю. Уверен, что ты больше не будешь так делать, а посему у меня пропало желание убить тебя. Это не понравилось бы моим воинам, хотя только богам известно, за что они так преданны тебе". Он жестоко выпорол ее. И когда она лежала на животе, сжав от боли зубы, ей сообщили, что юноша мертв. Позже Эйнар пришел к ней, взглянул на ее окровавленную спину и сказал: "Мне очень жаль". Она так и не узнала, кого из них он имел в виду - убитого юношу или ее.
     - О чем ты думаешь? Ты молчишь слишком долго. Мне это не нравится. Твои мысли опасны, хотя ты и не более чем сумасбродка.
     Мирана пожала плечами.
     - Просто плохие воспоминания, и больше ничего.
     - И все?
     - Ну хорошо. Я вспомнила, как в первый день нашего плавания ты поставил мне на спину свою ногу, и я укусила тебя за лодыжку. Ты взвыл от боли. И потом еще два дня я любовалась отметиной, оставленной моими зубами.
     - Да, тогда ты постаралась на славу, - согласился Рорик, главным образом вспоминая потрясение, вызванное ее поступком. Она кричала, что он просто кровожадное животное, и грозилась перерезать ему глотку. Тогда они только отплыли от Клонтарфа, и у нее еще было достаточно злости и сил. В наказание он прижал ее лицом к палубе и придавил ногой. Она побагровела от распирающей ее ярости. Укус оказался болезненным. - Не думаю, чтобы это было для тебя плохим воспоминанием. Скорее оно заставило бы тебя рассмеяться от удовольствия. Не лги. Скажи, о чем ты думала?
     - Мне хотелось бы знать, переживаешь ли ты, что выпорол меня. Сомневаюсь. Мужчины так жестоки. Они наслаждаются, избивая тех, кто слабее их. Я вспомнила, как Эйнар однажды выпорол меня. А теперь то же самое сделал ты. И оба сказали, что это моя вина.
     Рорик схватил Мирану за руку и рывком поднял с кровати. Туника соскользнула на пол. Он встряхнул ее.
     - Никогда не сравнивай меня со своим братом. Ты не оставила мне другого выхода. Да, я выпорол тебя, но сделал это не в полную силу. Ты прекрасно знаешь, я не мог допустить, чтобы мои воины думали, что я иду на поводу у женщин, тем более после того, как они сыграли со мной злую шутку. Я лорд, их вожак и не могу выглядеть в их глазах слабым и нерешительным. Еще раз повторяю, у меня не было выбора. Да признай же это наконец, черт тебя возьми!
     Он снова повторил свою ошибку, приказывая ей. Мирана в упор смотрела на него, ее глаза метали молнии. На этот раз он лишь сокрушенно покачал головой.
     - Заканчивай штопку. - Он отпустил ее, поднял упавшую на пол тунику и швырнул ей. Затем толкнул Мирану на кровать. Она не пыталась сопротивляться.
     Ее руки спокойно лежали на коленях. Она посмотрела на него и вдруг сказала:
     - Ты изменял Инге?
     При этих словах бронзовое от загара лицо Рорика стало белее полотна. Он сжал кулаки и вдруг замахнулся на нее. Каким-то чутьем Мирана угадала, что он не ударит ее. Она не знала, как это получилось, но была абсолютно уверена в этом. Рорик резко повернулся и пошел прочь.
     - Думаю, да, ведь ты грозил женщинам расправой только за то, что они были против неверности своих мужей, - крикнула она вдогонку. - Что еще они могут сделать, кроме как испортить вам пищу? Если бы ты был моим мужем, я убила бы тебя, узнав, что ты спишь с другой женщиной, вместо того чтобы вызвать у тебя расстройство желудка.
     Он вздрогнул и, не оглядываясь, вышел из спальни.

***

     Рорик выпил много медового напитка. Его желудок был переполнен, сознание постепенно затуманилось от выпитого. Он слышал, как смеялись мужчины, празднуя победу над женщинами. Это и в самом деле была безоговорочная победа. На этот раз ужин оказался на славу. Это было лучшее, что любой из них отведал за последние месяцы. Обернутые в промасленные листья куски кабаньего мяса были прожарены над костром. Нежные кусочки запеченной сельди и окуня просто таяли во рту, заставляя мужчин стонать от удовольствия.
     Рорик допил мед и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза. Перед ним сразу предстал образ женщины, прикованной в его спальных покоях. Он запретил давать ей пищу. Пусть поголодает, как он и другие мужчины, будь она проклята. Она достаточно наелась за эти два дня, подкармливаемая этими чертовыми плутовками, так что теперь недельку может и потерпеть.
     Она осмелилась спросить у него, был ли он верен Инге. Он чуть не убил ее только за то, что она произнесла это имя. За спиной раздались чьи-то шаги, Рорик приоткрыл правый глаз. Это была Энтти, в руках она держала кувшин с медом. Он позволил ей наполнить свой кубок.
     Девушка нежно улыбнулась ему. Это немного оживило безучастное выражение ее глаз. Она была простодушна по натуре, но очень ласкова. Рорик взял ее в плен прошлым летом, во время похода на Рейнленд. Она никого не винила за то, что с ней произошло, и не таила зла. Казалось, ее совсем не беспокоило положение рабыни в стане викингов и даже нравилось спать с мужчинами здесь, на Ястребином острове. Девушка ни разу не пыталась бежать, никогда не жаловалась и не стенала. Она полюбилась даже женщинам, несмотря на страстное влечение к ней мужчин. Поэтому месть женщин была направлена только на них, не затрагивая Энтти. Рорик поблагодарил девушку за напиток. Она широко улыбнулась ему в ответ, демонстрируя соблазнительные ямочки на щеках и явно предлагая себя. Энтти действительно была очень хороша собой, с великолепными струящимися по плечам каштановыми волосами и огромными карими глазами. Но их выражение было слишком наивным и пустым, чтобы понравиться Рорику. Высокая, стройная, с налитой грудью, она тем не менее не волновала его воображение. Любовь с ней была бы похожа на связь с ребенком, хотя Энтти была достаточно взрослой, восемнадцатилетней женщиной. Хафтер первый взял ее силой в тот день, как они захватили ее. "Интересно, была ли она тогда невинной?" - подумал Рорик.
     - Нет, Энтти, не сегодня, - мягко сказал он, стараясь не обидеть ее. - Я должен проведать нашу пленницу.
     Другая бы на ее месте выразила свое недовольство, но только не Энтти.
     - Я рада, что еда сегодня вкусная, - сказала она, глядя на пустую тарелку.
     Рорику понравилось это замечание, и он рассмеялся.
     - Да, мы все рады. Отправляйся спать, Энтти, ты достаточно потрудилась сегодня. Извини. Я не знал, что тебе пришлось есть ту же гадость, что и нам.
     Энтти потупилась и принялась теребить рукав своего платья. Он понял, что она не хочет спать в одиночестве. Ей нужен был мужчина.
     - Посмотри, Хафтер выглядит таким несчастным, - сказал Рорик, заметив страстный взгляд исполина. - Я отпускаю тебя. Ты можешь заняться им.
     Девушка радостно кивнула и умчалась прочь.
     Рорик поднялся и, почувствовав, что комната кружится у него перед глазами, потряс головой, точно собака, попавшая под дождь, и тяжелой поступью двинулся к спальным покоям. Керзог не отставал от хозяина ни на шаг.
     - Лорд Рорик, - окликнул его Оттар, - вы снова отправляетесь пороть пленницу?
     Хафтер рассмеялся.
     - Нет, Оттар, - весело подхватил он, - Рорик собирается переспать с ней.
     - Рорик слишком нагрузился, чтобы развлекаться с женщиной, - вмешался до сих пор разговаривавший со старой Альной Скулла.
     Старуха хмыкнула.
     - Он не привык пить так много, как вы, - вступилась за Рорика жена Скуллы Амма. - Его желудок не приспособлен для этого.
     - Попридержите-ка все язык, - обернувшись, посоветовал Рорик. - От сытости вы совсем одурели.
     - Это точно, - подхватил Аскхольд. - Иди, побей эту ведьму, Рорик.
     Но Рорик уже не слышал его. У него кружилась голова, сознание было затуманено. Он хотел бы, чтоб Амма ошибалась на его счет, но все было именно так, как она сказала. Он совсем не переносил крепких напитков.
     В спальне было темно, как в глубокой яме. Рорик принес горящий факел и установил его в держатель на стене. Он взглянул на лежавшую на полу женщину. Она свернулась комочком, подтянув ноги к груди. Цепи не было видно, но Рорик точно знал, что она надежно охватывает ее запястье.
     Мирана проснулась, полежала не шевелясь и, как показалось Рорику, даже не дышала, но тем не менее он точно знал, что она не спит. Хотя ему было все равно.
     Скинув одежду, он потушил факел и бросился на кровать.
     - Ты отвратительно напился, - не выдержала Мирана. Рорик пьяно рассмеялся.
     - Я начинаю думать, что ты скучала по мне.
     - Ты скорее сгниешь в могиле, ты и твои злобные воины, прежде чем я стану скучать по тебе.
     - Видимо, ты слишком долго была одна, - заметил он, обращаясь в темноту, - и даже рада моему обществу. Тебе явно наскучило твое собственное общество. Это чисто женская черта, не так ли? Женщины не выносят одиночества.
     Рорик слышал ее прерывистое дыхание.
     - Рассказать тебе о вкуснейших блюдах, которые мы сегодня отведали? Они были великолепны. Мы ели зажаренного кабана, жир так и капал с него. Я решил, что тебе надо немного поголодать, ты что-то слишком много ела в последнее время. Теперь не твоя очередь. Ты хочешь что-то сказать?
     - Сними цепь.
     Рорик приподнялся на локте и чуть подался вперед, вглядываясь в темноту.
     - Согласен, если ты скажешь: "Пожалуйста, лорд Рорик, я стану вашей покорной рабой, если вы освободите меня". Скажи это, и я сниму цепь.
     У Мираны участилось дыхание. В душе Рорик порадовался тому, что у нее не было под рукой ножа.
     - Что ж ты медлишь, Мирана. Говори, не то останешься на цепи до тех пор, пока не скажешь это.
     Он понимал, что пьян, и это в какой-то мере оправдывало его, но больше не мог терпеть ее непокорность. Или она немедленно подчинится ему, или он сделает ее жизнь невыносимой.
     - Пожалуйста, лорд Рорик, я стану вашей покорной рабой, если вы освободите меня.
     Рорик замер, не веря своим ушам. Она сделала именно так, как он хотел. Это было странно. Затуманенный выпитым мозг отказывался понимать. Он хотел спросить у нее, что она замышляет, но в этот самый момент ему стало плохо. Рорик застонал и, вскочив с кровати, выбежал из спальни. Он едва успел добежать до крепостной стены, как его стошнило. Его бил озноб. Уткнувшись лбом в деревянную стену, он перевел дух. Так было всю жизнь. Он никогда не мог выпить много вкусного медового напитка или даже фруктового рейнского вина без того, чтобы ему не стало плохо. Обычно он не пил больше одного кубка за раз. Но сегодня он забылся и здорово перебрал. И вот расплата. Он был уверен, что в этом виновата она. Если бы не ее сумасбродное поведение, ему бы не было сейчас так плохо.
     Рорик выпрямился. Его била дрожь. Во рту пересохло, язык прилип к небу. И прежде чем он наконец вернулся в свои спальные покои, его желудок полностью освободился от выпитого, великолепного кабаньего мяса, овощей и хлеба. Он ворвался в спальню, словно за ним гнались. Мирана дождалась, пока он не уляжется на кровать, усмирила свою гордыню и, ненавидя себя за это, произнесла:
     - Будьте так добры, лорд Рорик... В ответ раздался лишь раскатистый храп. Мирана легла на спину. Кожа под цепью была стерта в кровь. Рука невыносимо болела, и Мирана готова была сделать все что угодно, даже назвать его всемогущим Одином, лишь бы он освободил ее. Ей хотелось выть и кричать одновременно. Но она не сделала ничего подобного и, свернувшись калачиком, вскоре уснула под звуки его храпа.

Глава 10

Клонтарф, Ирландия, датская крепость

     Эйнар нежно погладил бархатистую щечку женщины и улыбнулся, глядя на обращенные к нему теплые, податливые губы. Он наклонился, его язык скользнул по нежным лепесткам губ и нырнул внутрь. Услышав блаженный вздох, Эйнар заглушил его страстным поцелуем и почувствовал вкус перемешанного с медом миндаля, которым они лакомились час назад.
     Откинувшись на подушки, он улегся на спину, положив руки за голову.
     - Ты доставила мне удовольствие, - сказал он.
     - Я старала