аки надеялся.
   - Нужно смотаться в Корею, - сказал он деловито. - Заказчик -  воскресное
приложение к "Тайме мэгэзин". Редактор решил поручить это  кому-то  из  моих
звезд, поскольку в штате журнала нет фотографа высшего класса. А дело такое:
одна сеульская фирма предлагала  состоятельным  бездетным  парам  детей  для
усыновления. Все бы ничего, но  распространился  слух,  что  детей,  которые
никому не приглянулись, в конце концов убивали. Впрочем,  работа  достаточно
безопасная, особенно для тебя. Нужно только помнить,  что  фотографии  умеют
говорить сами за себя, и поменьше выступать. Главное  -  снимать,  остальным
займется общественное мнение и полиция. Поняла?..
   Рауль немного помолчал, но, не дождавшись ответа, добавил почти умоляющим
голосом:
   - Это просто фантастическое задание, Глэдис! Когда  репортаж  появится  в
журнале, будет настоящий взрыв.  Газеты  будут  просто  драться  из-за  этих
материалов, если "Тайме" решит пустить их в продажу. Фотографии нужны, чтобы
придать статье, так сказать, наглядность, и я бы предпочел, чтобы их сделала
именно ты, а не кто-то другой. Здесь, во всяком случае, нужна  именно  такая
рука, именно такой глаз, как у  тебя.  К  тому  же  ты  любишь  детей,  и  я
подумал... Словом,  с  какой  стороны  ни  посмотри,  эта  работенка  словно
специально предназначена для тебя.
   Слушая Рауля, который все больше  и  больше  воодушевлялся,  Глэдис  тоже
почувствовала волнение. Со времен ее гарлемского репортажа ни  одно  задание
не трогало ее столь сильно. Но что она скажет Дугласу  и  своим  собственным
детям? Что она уезжает в Корею? А кто  заменит  ее  в  автопуле,  кто  будет
готовить для  них  обеды  и  ужины?  Кто  будет  гулять  с  собакой?  Глэдис
занималась всем этим - и многим другим тоже - на протяжении  многих  лет,  и
единственным, кто ей помогал, была приходящая домработница, которая два раза
в неделю убирала квартиру.
   Но даже для двоих работы было слишком много.
   - Это надолго? - робко спросила Глэдис, надеясь, что  не  больше  недели.
Тогда она могла бы попытаться нанять дополнительную прислугу  или  уговорить
Мэйбл, чтобы та возила детей в школу.
   Последовала пауза. В трубке было хорошо слышно, как  Рауль  с  присвистом
втянул воздух сквозь сжатые зубы. Эту его привычку Глэдис хорошо знала -  он
поступал так всякий раз, когда ему предстояло сказать что-то неприятное  для
собеседника.
   - Три недели. Может быть - четыре, -  промолвил  он  наконец,  и  Глэдис,
закрыв глаза, опустилась на табурет  возле  телефона.  Срок  был  совершенно
нереальным, а ей так хотелось сделать этот репортаж! Но в  конце  концов,  у
нее были свои дети, о которых она должна была думать в первую очередь.
   - Ты же знаешь, Рауль, что мне это не подходит, - сказала она со вздохом.
- Я не могу. Зачем только ты позвонил? Чтобы сделать мне больно?
   - Может быть, и да, - мрачно ответил агент. - Вдруг мне удастся добиться,
что однажды ты  проснешься  и  поймешь:  миру  нужно  то,  что  ты  делаешь.
Прелестные-милые картинки, снимки собачек и  мордочки  детишек,  которые  ты
время от времени мне присылаешь, - все это,  конечно,  хорошо,  но  ведь  ты
способна на большее!  Я  не  говорю  о  том,  что  приобретет  или  потеряет
искусство, но ведь  может  оказаться  и  так,  что  именно  благодаря  твоим
фотографиям убийства детей прекратятся.
   - Это нечестно, Рауль!  -  с  горячностью  перебила  Глэдис.  -  Не  смей
заставлять меня чувствовать себя виноватой! Ты же отлично знаешь, что  я  не
могу просто так бросить все и уехать на целый месяц.  Ведь  у  меня  четверо
детей, муж и никаких бабушек или дедушек!
   - Так, черт возьми, найми постоянную прислугу,  которая  за  еду  и  стол
будет на  протяжении  месяца  ухаживать  за  твоей  сопливой  командой.  Или
разведись. Ведь не можешь же ты вечно сидеть  на  одном  месте  и  при  этом
оставаться классным фотографом! Ты и  так  уже  потеряла  четырнадцать  лет.
Просто удивительно, как о тебе до сих  пор  не  забыли.  Во  всяком  случае,
чудаки, которые хотели  бы  поручить  тебе  ту  или  иную  работу,  все  еще
находятся. Ну а ты совершаешь большую глупость,  когда  обращаешься  так  со
своим талантом!
   - Как - так?
   - Преступно! - отрезал Рауль, и  Глэдис  поняла,  что  агент  рассердился
всерьез. Это было особенно обидно, ибо в глубине души Глэдис  сознавала  его
правоту.
   - Я вовсе не "потеряла"  четырнадцать  лет,  -  возразила  она  в  жалкой
попытке оправдаться. - У меня четверо детей, и все они здоровы и  счастливы.
Что бы с ними было, если меня подстрелили бы где-нибудь на Мальдивах  или  в
Никарагуа? Кто заменил бы им мать? Может быть, ты?
   - Нет, конечно, - согласился Рауль.  -  Тут  ты  права.  Но,  если  я  не
ошибаюсь, твои многочисленные дети уже достаточно  большие,  чтобы  самим  о
себе заботиться. Во всяком случае, никому  из  них  больше  не  надо  менять
пеленки и вытирать нос. И я не понимаю, что мешает тебе вернуться к  работе,
которую, как мне помнится, ты когда-то любила. Твой муж тоже не инвалид,  ты
ведь не кормишь его с ложечки и не выносишь за ним судно, не так ли?
   Этот выпад напоминал прямое оскорбление, но Глэдис пропустила слова Рауля
мимо ушей, ибо ей вспомнилось, что Дуг сказал ей вчера вечером. После  этого
Глэдис страшно было даже заговаривать с ним о  том,  чтобы  куда-то  уехать.
Подобный шаг с ее стороны вполне мог обернуться серьезной катастрофой для их
брака.
   - Я не могу, Рауль, и ты это прекрасно знаешь, - повторила она еще раз  и
вздохнула. - Твой звонок... Он меня очень расстроил.
   - Вот и хорошо, - безжалостно ответил  Рауль.  -  Зато  теперь  ты,  быть
может, скорее сдвинешься с мертвой точки. И  если  я  добьюсь  этого  своими
звонками, я окажу огромную услугу всему человечеству.
   - Ладно. Спасибо, что подумал обо мне. Надеюсь, ты сумеешь найти кого-то,
кто сможет отлично сделать этот репортаж, - сказала она в  трубку,  думая  о
корейских детях.
   - Тот, кто сумел бы сделать этот репортаж так, как надо,  только  что  от
него отказался, - едко ответил Рауль. - На днях я тебе перезвоню, но имей  в
виду: так легко, как сегодня, ты от меня не отделаешься. Я не отстану,  пока
не услышу: "Да, Рауль. Хорошо, Рауль. Куда угодно, Рауль".
   - Я и не собиралась от тебя отделываться. Ты бы лучше позаботился,  чтобы
для выполнения нового заказа мне не нужно было  ехать  куда-то  к  черту  на
рога.
   - Посмотрим, что мне удастся  сделать.  Но  обещать  ничего  не  могу,  -
повторил Рауль. - А ты будь осторожна. Мать Года, береги  себя  и  не  давай
своим отпрыскам садиться себе на шею.
   - И тебе всего хорошего, - в  тон  ему  ответила  Глэдис.  -  Кстати,  об
отпрысках, - тут же спохватилась она. - Мы на все лето отправляемся  на  мыс
Код. У тебя, кажется, есть номер того телефона?
   - Конечно, есть. Желаю приятно провести время,  Глэдис.  А  если  сумеешь
сфотографировать какую-нибудь шикарную яхту - позвони мне. Попробуем продать
снимок.
   - Между  прочим,  -  заметила  Глэдис,  -  гонорар  за  прошлые,  как  ты
выражаешься, "шикарные яхты" покрыл мои расходы на детский сад за два года.
   - Нет, Глэдис, ты совершенно безнадежна! - в отчаянии воскликнул Рауль.
   На этом разговор закончился. Впервые за много лет Глэдис стало  казаться,
что в ее жизни не хватает чего-то настоящего, чего-то важного и большого.  И
что же ей теперь делать?
   Глэдис чувствовала себя подавленной,  но  дела  делать  все  равно  надо.
Отправившись  после  обеда  за  продуктами  в  супермаркет,  она  неожиданно
столкнулась  с  Мэйбл.  Подруга  Глэдис  выглядела  значительно  веселее   и
оживленнее, чем обычно; она была в короткой юбке и  туфлях  на  шпильках,  а
подойдя к ней вплотную, Глэдис с удовольствием вдохнула запах дорогих духов.
   - Где ты была?! - удивилась Глэдис.  -  Неужели  ездила  за  покупками  в
город?
   Мэйбл отрицательно покачала головой  и,  таинственно  улыбаясь,  сообщила
заговорщическим шепотом:
   - Я обедала в Гринвиче с Дэном Льюисоном. Мы прекрасно  провели  время  и
даже выпили по бокалу вина. Дэн - просто душка; во всяком случае,  он  умеет
быть милым, и вообще он еще очень даже ничего. Если бы не эти его  усы  а-ля
Кларк Гейбл, он был бы похож на херувимчика.
   - Как я понимаю, бокалом вина вы не ограничились, -  с  несчастным  видом
заметила Глэдис. Радость подруги казалась ей неуместной.
   - А ты чего такая грустная? - спросила Мэйбл. - Что с тобой?
   Она действительно редко видела подругу в таком состоянии.
   - Вчера вечером мы поссорились с Дутом, - объяснила Глэдис. -  А  сегодня
мне позвонил  мой  агент  и  предложил  очень  интересную  работу  в  Корее.
Насколько я поняла, что-то связанное с незаконным  усыновлением,  причем  от
детей, которых никто не хотел брать, попросту избавлялись.
   - Какой ужас!.. - воскликнула Мэйбл, бросая в тележку упаковку  томатного
сока. - Я бы на твоем месте радовалась, что тебе не  нужно  заниматься  этим
кошмарным делом. Это же наверняка опасно!
   - А я бы хотела сделать этот фоторепортаж, - покачала головой  Глэдис.  -
Но дело даже не в опасности. Главное препятствие  состоит  в  том,  что  мне
пришлось бы уехать из Штатов на три-четыре недели, а я не  могу  себе  этого
позволить. Словом, мне пришлось отказаться.
   - Но тебе и раньше  приходилось  отказываться  от  заданий,  -  удивилась
Мэйбл. - Почему теперь у тебя такое лицо, словно кто-нибудь умер?
   - Ну, боже мой, - простонала Глэдис,  -  вчера  Дуг  наговорил  мне  кучу
гадостей о моей карьере. Для него она - просто  хобби,  пустяк,  каприз,  не
знаю даже, что еще... Словом, он не видит ничего особенного в том,  что  мне
пришлось от нее отказаться. Оказывается, он считает, что нет  ничего  легче,
чем зарабатывать на жизнь при помощи фотоаппарата, и  что  на  это  способен
каждый, стоит только по-настоящему захотеть.
   Мэйбл улыбнулась, но ничего не возразила. Зная, что Глэдис и Дуг ссорятся
крайне редко, она только спросила:
   - Что это на него нашло?..
   -  Не  знаю.  -  Глэдис  покачала  головой.  -  Обычно  он  не   такой..,
бесчувственный. Может, у него просто выдался на службе тяжелый день.
   - А может быть, он действительно не очень хорошо  понимает,  от  чего  ты
отказалась ради него и ради детей! -  решительно  заявила  Мэйбл,  и  Глэдис
снова покачала головой. В глубине души она опасалась  именно  этого  и  была
удивлена  тем,  как  много,  оказывается,  значили  для  нее   признание   и
благодарность мужа.
   - Я думаю, тебе  все-таки  следует  настоять  на  своем  и  сделать  этот
корейский материал! - добавила Мэйбл, явно стараясь  расшевелить  подругу  и
подтолкнуть к решительному шагу.
   - Почему дети должны страдать из-за того, что Дуг чем-то меня уязвил  или
задел? - возразила Глэдис. - К тому же я все равно не  могу  бросить  их  на
целый месяц.  Через  три  недели  мы  собирались  на  мыс  Код...  Нет,  это
невозможно.
   - Тогда не упусти следующее задание.
   - Если оно будет - следующее задание. Мне иногда кажется, что  Рауль  уже
устал от моих отказов.
   Действительно, в последнее время агент звонил ей все реже и  реже,  хотя,
возможно, все дело было в том, что задания, которые могли подойти Глэдис  по
условиям ее теперешней жизни, попадались ему не часто.
   - Будем надеяться, что вечером Дуг заявится домой с охапкой цветов  и  ты
обо всем забудешь, - сказала Мэйбл, решив все же подбодрить подругу, которую
ей было искренне жаль. Глэдис была умной, красивой,  способной,  но,  как  и
многие другие женщины, она тратила свою жизнь  на  то,  чтобы  кормить  мужа
ужином, устраивать для детей барбекю  и,  чередуясь  с  другими  родителями,
возить их в школу. Мэйбл считала это несправедливым, тем более что у  Глэдис
был настоящий талант к фотографии.
   - Сегодня вечером мы хотели поужинать в "Ма Пти Ами", - объяснила Глэдис.
- Я так ждала этого дня, но вчера Дуглас испортил мне все настроение.
   - Закажи лишний бокал шампанского - и все пройдет! - предложила Мэйбл.  -
Кстати, мы с Дэном снова обедаем вместе во вторник.
   -  Знаешь,  по-моему,  это  глупо,  Мэйбл,  -  напрямик  сказала  Глэдис,
укладывая в свою тележку упаковку быстрорастворимой  овсянки.  -  Зачем  это
тебе?
   - По крайней мере, это меня развлекает, - объяснила Мэйбл. - Почему бы  и
нет? Я никому не причиняю зла: Розали по уши влюблена в своего  Гарольда,  а
Джефф ничего не узнает. К тому же мы  скоро  поедем  в  Европу,  и  все  мое
внимание будет принадлежать ему.
   Для Мэйбл это был, по-видимому, достаточно веский аргумент.
   - А мне это кажется совершенно бессмысленным, - сказала Глэдис строго.  -
Что, если ты на самом деле влюбишься в Дэна?
   С  точки  зрения  Глэдис,  это  был  далеко  не  праздный  вопрос.  Мэйбл
действительно могла влюбиться по-настоящему, и что тогда? Как ей  поступить?
Бросить Джеффа? Развестись с ним?  Словом,  все  это  было  слишком  чревато
самыми непредсказуемыми последствиями. А дети? Поставить их  мир  с  ног  на
голову? Но Мэйбл, похоже, придерживалась  иного  мнения.  Впрочем,  по  этим
вопросам подруги расходились во мнениях.
   - И вовсе я не собираюсь в него влюбляться, - возразила Мэйбл.  -  Просто
я.., мы оба хотим получить немного удовольствия.  Не  будь  ханжой,  Глэдис,
ведь все это так.., увлекательно!
   - А если бы ты узнала, что Джефф поступает подобным образом?
   - Я бы решила, что где-то медведь сдох. - Мэйбл небрежно взмахнула рукой.
-  Когда  у  него  выдается  свободное  время,  он  не  обедает  со   своими
секретаршами, а бежит к парикмахеру или к своему мозолисту.
   Что, если ее подруга ошибается? Мысль о том,  что  Мэйбл  и  Джефф  могут
изменять друг другу, показалась ей отвратительной.
   - Что касается тебя, - продолжала тем временем Мэйбл,  -  то  тебе  нужно
сделать новую  прическу,  маникюр  или  массаж...  Словом,  что-нибудь,  что
помогло бы тебе взбодриться и прийти в себя. Я не думаю, что эта  история  с
корейскими детьми стоит того, чтобы из-за нее так расстраиваться.  Вот  если
бы тебе не  удалось  развлечься,  получить  удовольствие,  если  бы  у  тебя
сорвалось, скажем, свидание, это действительно было бы жаль!
   Мэйбл лукаво подмигнула Глэдис, но та с укором покачала головой.
   - Не знаю, за что я так тебя люблю, - сказала она. - У тебя  нет  никаких
понятий о нравственности! Если бы мы не были знакомы и кто-то рассказал  мне
о твоем поведении, я решила бы, что это отвратительно!
   - Ничего такого ты бы не решила, - возразила Мэйбл. - Ведь  тебе  отлично
известно: я что думаю, то и говорю, в то время как большинство людей  думает
одно, говорит другое, а делает третье. Нет,  быть  может,  я  и  не  слишком
разборчива, но никто не назовет меня моральной уродкой.
   Глэдис ненадолго задумалась. В словах Мэйбл был свой резон, и все  же  ее
подруга действительно весьма неразборчива в способах получения удовольствия.
   - И все равно я тебя люблю, - сказала Глэдис. - Вот почему мне совсем  не
хочется, чтобы ты попала в некрасивую историю. Если Джефф пронюхает о  твоих
похождениях...
   - Не думаю, чтобы его это заинтересовало, покуда  я  вовремя  забираю  из
прачечной его сорочки, - отмахнулась Мэйбл.
   - На твоем месте я не была бы так уверена. Мужчины становятся  совершенно
несносны, когда им кажется, что кто-то посягает на их собственность.
   - Во-первых, я не его собственность, - возразила Мэйбл. - Кроме того, Дэн
говорит, что  Розали  спала  с  Гарольдом  два  года,  а  он  ни  о  чем  не
догадывался. Он узнал обо всем, только когда  она  сама  ему  рассказала.  И
большинство мужчин именно таковы. Конечно, каждый из них может  превратиться
в Отелло, но если женщина умна, она до этого просто не допустит.
   - Гм-м... - произнесла Глэдис. Она неожиданно задумалась, как отреагирует
Дуг, если узнает, что она встречается.., нет, какое там встречается,  просто
обедает с другим мужчиной? Как скоро он что-то заметит, и заметит ли вообще?
Ей хотелось считать, что да. Пожалуй, она даже была в этом уверена.
   - Ладно, - сказала тем временем Мэйбл. - Мне пора бежать:  я  должна  еще
отвезти своих мальчишек к врачу. Надо сделать им прививки перед  отъездом  в
Европу. Они уже готовы собирать вещи, а я еще  не  все  документы  оформила.
Представляешь, у меня даже нет времени, чтобы заполнить медицинские карты!
   - Если бы ты пожертвовала сегодняшним обедом с Дэном, глядишь,  и  успела
бы, - поддразнила Глэдис, но Мэйбл  уже  не  слушала  ее.  Прощально  махнув
рукой, она заторопилась к кассе, а Глэдис, вздохнув, снова  двинулась  вдоль
полок, выбирая продукты и складывая их в тележку.
   Да, печально подумала она, жизнь домашней  хозяйки,  безусловно,  не  так
увлекательна, как жизнь фотожурналиста, но, быть может, Мэйбл права,  и  это
корейское задание ей вовсе ни к чему?  Кто  знает,  с  чем  ей  пришлось  бы
столкнуться? Не исключено также, что ей захотелось бы вернуться  в  Штаты  с
полудюжиной спасенных ею от смерти корейских младенцев. Этого Дуг  уж  точно
не понял бы.
   Когда пришло время забирать детей из школы, Глэдис все  еще  пребывала  в
подавленном настроении, но этого никто не заметил. Как раз сегодня Джейсон и
Эйми пригласили в гости нескольких друзей, и всю дорогу в  машине  было  так
весело и шумно, что ее странная задумчивость никому не бросилась в глаза.
   Когда Дуглас вернулся с работы, Глэдис уже была в туфлях  на  шпильках  и
коротком черном платье, которое очень ей шло. Свои длинные пшеничные  волосы
она собрала в элегантный пучок на затылке. На вечер  была  приглашена  няня,
так что беспокоиться было не о чем.
   Глэдис принесла Дугу  коктейль.  -  Ты  прекрасно  выглядишь,  Глэдис!  -
воскликнул Дуг, делая глоток из бокала. "Кровавая Мэри" -  любимый  коктейль
Дуга, который он иногда позволял себе вечером в пятницу. - Чистая правда,  -
продолжал он. - Ты, наверное, не отходила от зеркала с самого утра?
   - А вот и нет, - улыбнулась в ответ Глэдис. - Когда мне никто не  мешает,
я могу уложиться в час или полтора. А как твои дела, Дуг?
   - Неплохо. Переговоры с новым клиентом прошли как по маслу.  Правда,  это
только предварительный этап, но, думаю, все будет хорошо и дальше.  Пожалуй,
можно сказать, что контракт уже у нас в кармане. Лето начинается удачно.
   - Я рада, что мы наконец идем  куда-то  вместе,  -  промолвила  Глэдис  с
несколько натянутой улыбкой. Она  ожидала,  что  муж  все  же  извинится  за
вчерашнее.
   - Именно поэтому я и предложил поужинать в ресторане. - Дуг  улыбнулся  и
вместе со своим коктейлем исчез в ванной комнате, из которой почти сразу  же
донесся шум воды. Он, кажется, вовсе забыл об их размолвке.
   Примерно через полчаса, приняв  душ  и  переодевшись  в  серые  слаксы  и
блейзер, Дуглас снова появился в комнате. К рубашке он  надел  очень  модный
галстук цвета морской волны, который Глэдис подарила ему к Рождеству. В этом
костюме Дуг выглядел очень элегантно, и  вместе  они,  наверное,  составляли
потрясающую пару. Во всяком случае,  именно  так  заявила  Глэдис  Джессика,
когда перед выходом из дома они заглянули в гостиную,  чтобы  попрощаться  с
детьми. Через десять минут они уже были в ресторане.
   Французский ресторан "Ма Пти  Ами"  был  небольшим,  но  очень  уютным  и
славился своей милой семейной атмосферой. В конце недели здесь всегда бывало
многолюдно. Кухня тоже была  отменной,  а  горевшие  на  столах  свечи  были
одновременно и романтичны, и праздничны. С точки  зрения  Глэдис,  это  было
едва ли не самое подходящее место, чтобы попытаться что-то  исправить  в  их
отношениях, и она от всего сердца улыбнулась Дугу, пока официант разливал по
бокалам легкое французское вино.
   Дуглас тотчас же поднес свой бокал к губам  и,  отпив  крошечный  глоток,
кивком головы одобрил напиток.
   - Ну, расскажи, как прошел твой сегодняшний день, - попросил он,  опуская
бокал. Дуглас заранее был готов  выслушать  рассуждения  Глэдис  о  детях  и
домашнем хозяй