ошло, - твой друг пока погуляет, а потом  придет,  и  мы
побеседуем все вместе. Ну как?
   Он хотел  осмотреть  ее,  выяснить  состояние  будущей  матери  и  ее
ребенка, узнать, как отнеслись  к  беременности  ее  родители,  что  она
думает делать и собирается ли она оставить ребенка.
   "Похоже, они довольно сильно любят друг друга, - подумал он.  -  Рано
или поздно они поженятся, раз уж они так далеко зашли".
   Наверное, родители против их брака - ну  что  ж,  он  в  этом  случае
попробует им помочь.
   Может быть, их нужно только подтолкнуть в нужном направлении.
   Доктор встал и проводил Томми до дверей.
   На этот раз сидеть одному в комнате, полной беременных  женщин,  было
совсем неуютно.
   Он спрятался за раскрытым журналом и молил Бога о том, чтобы никто из
знакомых его матери не увидел его здесь.
   Казалось, что до того момента, как медсестра снова пригласила  его  в
кабинет, прошли часы.
   - Ну, теперь мы можем поговорить все вместе,  -  тепло  приветствовал
его доктор.
   Мэрибет смущенно и с явным облегчением улыбалась ему.
   Врач послушал сердцебиение ребенка и сказал,  что  с  малышом  все  в
полном порядке.
   Она рассказала ему о своем желании отдать ребенка на  усыновление,  и
он пообещал подумать на эту тему, правда, без особого энтузиазма.
   Мэрибет показалось, что доктору было гораздо  важнее  сообщить  Томми
информацию о будущем ребенке - о его весе  и  состоянии,  о  том,  какие
изменения  произойдут  в  организме  Мэрибет  в  ближайшие   месяцы,   о
витаминах, которые она должна пить, и о необходимости соблюдать режим  и
как следует отдыхать. Врач говорил с  Томми  так,  будто  он  был  отцом
ребенка, и до мальчика постепенно дошло, что происходит.  Доктор  Маклин
решил, что они хотят скрыть от него отцовство Томми.
   И сколько бы Мэрибет ни настаивала на том, что это не его ребенок, он
им явно не верил - слишком уж бережно Томми относился к своей подруге  и
слишком уж трогательно о ней заботился.
   Когда доктор наконец заговорил о деньгах, его вдруг словно осенило  -
он вспомнил, что это за мальчик, и проникся к этому  юноше  еще  большим
уважением за то, что он привел на прием Мэрибет.
   - Ты ведь Томми Уиттейкер, да, сынок? - ласково спросил он.
   Ему не хотелось пугать  молодого  человека,  а  тем  более  -  он  не
собирался сообщать о происшедшем его родителям.
   - Да, - честно ответил Томми.
   - Родители знают об этом?
   Томми покраснел до ушей и покачал головой Как он мог  объяснить  ему,
что он тайком взял у мамы записную книжку, чтобы узнать адрес врача?
   - Они еще незнакомы с Мэрибет.
   Он бы с удовольствием  представил  ее  своим  родителям,  но  в  этих
обстоятельствах Томми не мог этого сделать, тем более что сейчас с  ними
вообще было трудно общаться.
   - По-моему, пора ее с ними познакомить, - посоветовал доктор  Маклин.
- Дольше ждать невозможно. Рождество придет так  быстро,  что  ты  и  не
заметишь.
   И действительно, до появления малыша на свет оставалось всего  четыре
месяца.
   - Подумай об этом, я уверен, что твои родители  все  поймут.  Правда,
они только что прошли через самое страшное в  жизни  испытание  и  могут
отреагировать не так, как ты ожидаешь, но в конце концов  родители  тебе
помогут.
   Мэрибет призналась доктору, что ее семья не желает с ней  общаться  и
что единственный близкий ей человек - это Томми.
   - Для твоих плеч это пока  еще  слишком  тяжелый  груз,  -  продолжал
доктор. - Тебе понадобится помощь.
   - Да нет, все в порядке, - храбро сказал Томми, заставив врача лишний
раз убедиться в том, что он отец ребенка, как бы Мэрибет ни убеждала его
в обратном.
   Доктора очень растрогало то, как она  защищает  этого  мальчика.  Эти
юные будущие родители вообще произвели на него хорошее впечатление, и он
назначил им прием на следующий  месяц  и  дал  небольшую  книжку,  очень
доступным языком излагающую сведения о беременности и родах.  Фотографий
в ней не было -  только  самые  простые  рисунки.  Ни  Том,  ни  Мэрибет
подобных книг никогда не видели.
   Несмотря на то что они оба практически не были знакомы ни с  подобной
информацией, ни с терминологией, Мэрибет  могла  извлечь  из  нее  массу
полезных сведений о том, как ей себя вести,  что  можно  делать,  а  что
нельзя, в каких случаях нужно немедленно обращаться  к  врачу.  Они  оба
были очень благодарны ему за книгу.
   Доктор Маклин сказал Мэрибет, что наблюдение во время беременности  и
прием родов будут стоить ей двести пятьдесят долларов, а обслуживание  в
роддоме - еще триста; к счастью, у нее еще оставались те деньги, которые
отец дал ей на оплату пребывания в монастыре.
   Но не это было главное - Мэрибет больше всего беспокоила  уверенность
врача в том, что Томми отец ребенка.
   - Что будет, если он скажет твоей матери? - в ужасе спросила она.
   Ей совершенно не хотелось, чтобы у  ее  близкого  друга  по  ее  вине
возникли проблемы с родителями.
   Но Томми, разделявший с ней ее беспокойство, все же был  уверен,  что
доктор их не выдаст. Это  был  порядочный  человек,  который  не  станет
вмешиваться в чужие дела.
   И несмотря на то, что доктор теперь считает его отцом ребенка,  Томми
был рад, что привел к нему Мэрибет.
   - Ничего он не скажет, не беспокойся. Он явно хочет нам помочь.
   Томми доверял врачу и ничуть не жалел о своем поступке.
   - Да, мне он тоже понравился, - сказала Мэрибет.
   Они сидели в кафе и потягивали молочный  коктейль,  обсуждая  книжку,
которую дал им доктор, и все, что он сказал им о  течении  беременности,
схватках и родах.
   - Знаешь, я очень боюсь, - нервно сказала Мэрибет. - Он пообещал дать
обезболивающее, но мне все равно страшно.
   Она и представить себе не могла, что ей предстоит. Пройти через такое
в шестнадцать лет, да еще и отдать  чужим  людям  собственного  ребенка,
толком не посмотрев на него, - это была слишком тяжелая плата за полчаса
сомнительного любовного опыта,  приобретенного  на  переднем  сиденье  в
"Шевроле" с помощью Пола Брауна.
   Иногда она не могла поверить в то, что это произошло именно с ней. Но
после визита к врачу об этом думать было некогда - ребенок стал расти не
по дням, а по часам.
   Томми относился к ней по-прежнему заботливо, он приходил  в  ресторан
почти ежедневно, а если им не удавалось увидеться там, он приезжал к ней
домой после работы, и они шли погулять, выпить кока-колы или  посмотреть
какой-нибудь фильм.
   Но  первого  сентября  у  него  начались  занятия  в  школе,  и   все
усложнилось. Уроки продолжались до трех, после чего он шел в спортзал, а
потом готовил домашнее задание. Вечером он  приходил  к  ней  совершенно
измученным.
   Но тем не менее Томми не переставал заботиться о ней  и  всякий  раз,
оставаясь с ней наедине, брал ее  за  руку  и  целовал.  Мэрибет  иногда
казалось, что они действительно женаты - они болтали о прошедшем дне,  о
ее работе, школьных занятиях и  каждодневных  проблемах,  как  настоящие
супруги. Да и любили они друг друга, как новобрачные,  несмотря  на  то,
что не решались заходить в своих отношениях дальше поцелуев и объятий.
   - Я боюсь забеременеть, - сказала Мэрибет однажды вечером, когда  его
руки медленно ласкали ее налившуюся грудь, и они оба рассмеялись.
   Сейчас, когда она носила в себе ребенка Пола Брауна,  она  не  хотела
заниматься любовью с Томми.. - а  после  рождения  ребенка  ей  хотелось
совсем другого. Это не  произойдет  раньше,  чем  она  окончит  школу  и
колледж и выйдет замуж за человека, которого действительно полюбит.
   Тогда она сможет позволить  себе  иметь  детей  -  только  тогда,  не
раньше. Ей не хотелось сейчас допускать близость с Томми -  она  боялась
все испортить в их отношениях, и он понимал это, хотя и сходил с ума  от
желания.
   Иногда он делал уроки у нее дома или в тихом уголке  ресторана,  куда
Мэрибет приносила ему гамбургеры и коктейли. Она стала помогать ему.
   Когда хозяйка  уходила,  Мэрибет  запирала  дверь.  Они  ложились  на
кровать, и он читал ей вслух, а она делала его задания по химии, алгебре
или тригонометрии.
   Поскольку  они  были  ровесниками,  он  через  две   недели   занятий
сообразил, что они могут заниматься вместе. Томми принес ей учебный план
и книжки, чтобы она могла продолжать свое образование.
   - Когда ты вернешься в школу, сможешь  сдать  экзамены  за  прошедший
семестр, и тебе не придется пропускать учебный год, - сказал он.
   Но ему не хотелось думать о ее возвращении к родителям в Онаву. Томми
хотелось, чтобы она оставалась с ним, но  никто  из  них  не  знал,  что
произойдет после того, как родится ребенок.
   Пока же все шло хорошо. Они встречались  ежедневно,  вместе  готовили
домашние  задания.  Несмотря  на  то  что  она  продолжала   учиться   и
одновременно работала в ресторане, учеба давалась ей  очень  легко,  что
поражало Томми.
   Его отметки тоже были хорошими, но в какой-то момент  он  понял,  что
Мэрибет гораздо сильнее его в учебе.
   - Ты просто молодец, - восхищенно говорил он, проверяя ее задание  по
алгебре.
   За оба теста, которые он дал ей на прошлой неделе, она получила  А  с
плюсом,  а  ее  работа  по  истории,  посвященная   Гражданской   войне,
показалась ему выше всякой похвалы.  Ему  захотелось  даже  показать  ее
своей учительнице.
   Единственная проблема заключалась  в  том,  что  Томми  каждый  вечер
возвращался домой не раньше полуночи, и в конце концов его  мама  что-то
заподозрила. Он объяснил ей, что каждый день занимается  в  спортзале  и
помогает однокласснику, у которого туго идет математика,  но,  поскольку
мама сама работала в школе, ее не так-то просто было обмануть.
   Но даже если бы ему запрещали, он бы  ослушался  родителей,  так  ему
нравилось проводить время с Мэрибет.  Покончив  с  уроками,  они  часами
болтали, делясь друг с другом своими мечтами и идеалами, обсуждая  книги
и последние события, и всякий  раз  беседа  неизбежно  соскальзывала  на
ребенка, на то, какой видит его жизнь Мэрибет. Ей хотелось, чтобы у него
было более счастливое детство, чем у нее, чтобы он получил самое  лучшее
образование, любящих родителей и возможность путешествовать и  расширять
свой кругозор.
   Мэрибет  прекрасно  понимала,   какое   сопротивление   ей   придется
преодолеть, когда она в один прекрасный день  объявит  о  своем  желании
поступить в колледж. Родители считали это пустой тратой времени,  будучи
не в состоянии понять ее тягу к учебе. Но ей вовсе не хотелось всю жизнь
работать кем-то вроде официантки. Мэрибет  знала,  что  сможет  добиться
гораздо большего, если только получит образование.
   Дома учителя всегда пытались внушить  ее  родителям,  что  она  может
достичь многого, но те пропускали это мимо ушей. А теперь будет еще хуже
- ее отец постоянно будет повторять, что она пошла по пути своих  теток,
позволив себе спать с мальчиками до  брака.  Мэрибет  понимала,  что  ей
некуда будет деваться от  напоминаний  об  этом,  даже  если  она  и  не
принесет в дом ребенка.
   - Тогда почему бы тебе не оставить  его?  -  постоянно  спрашивал  ее
Томми, но она лишь качала головой.
   Он знала, что это не решит проблему. Даже если  она  успеет  полюбить
ребенка, она все равно не сможет заботиться о нем - и о себе тоже.
   В начале октября ей пришлось признаться другим официанткам,  что  она
беременна. Правда, они и сами давно уже это поняли и  прониклись  к  ней
еще большим уважением, думая, что это последний дар ее  покойного  мужа,
прекрасный способ навечно сохранить память о нем.
   Откуда было им знать, что это была  память  о  школьном  кумире  Поле
Брауне, о парне, чья восемнадцатилетняя жена тоже,  возможно,  была  уже
беременна.
   Мэрибет не могла признаться им, что хочет отказаться  от  ребенка,  и
испытывала страшное чувство вины, когда ее коллеги  стали  приносить  ей
маленькие подарки. Она прятала их в дальний угол  шкафа  и  пыталась  не
думать о младенце, который будет носить эти милые вещи.
   На следующем приеме доктор Маклин снова спросил ее о Томми.
   - Такой милый мальчик, - улыбнулся он, уверенный  в  том,  что  финал
этой истории будет счастливым.
   Они оба были ему  очень  симпатичны.  Мэрибет  нравилась  ему,  и  он
считал, что и  Уиттейкеры  оценят  ее  по  достоинству  и  привяжутся  к
девушке.
   Когда в середине октября Лиз пришла к нему на очередной осмотр, он не
преминул сказать ей, какой замечательный мальчик ее сын.
   - Томми? - с удивлением переспросила Лиз Уиттейкер.
   В последний раз доктор видел Томми шесть лет назад, в роддоме,  когда
родилась Энни.
   - Он действительно очень хороший.
   - Вы должны гордиться им, - с улыбкой заговорщика  продолжал  доктор,
желая сказать больше  об  этих  двух  молодых  людях,  которые  ему  так
нравились, но не чувствуя себя вправе сделать это - он ведь пообещал  им
ничего не сообщать родителям мальчика.
   - Я и горжусь, - ответила Лиз, не понимая, чем вызвано это  замечание
доктора Маклина.
   Весь день в школе она была очень занята, однако вечером,  возвращаясь
домой, вспомнила его слова и задумалась. Он что, где-то виделся с Томми?
Может быть, доктор Маклин читал какую-нибудь  лекцию  в  школе  или  его
собственный ребенок учится с ним в одном классе?
   Впрочем, она недолго размышляла об этом и вскоре  забыла  о  странном
разговоре.
   Но на следующей неделе одна из ее коллег сказала, что видела Томми  с
очень  красивой  девочкой,  мимоходом  обронив,  что  красивая  девочка,
видимо, скоро станет матерью.
   Услышав об этом, Лиз почувствовала, как  у  нее  подкашиваются  ноги.
Затем, вспомнив неожиданную похвалу в адрес Томми, которую она  услышала
из уст доктора Маклина, она начала догадываться о том, что происходит.
   Она не находила себе места целый день, а вечером  решила  расспросить
обо всем самого Томми. Но он пришел домой только в двенадцать.
   - Где ты был? - спросила Лиз сурово, когда сын вошел в кухню.
   - Я занимался с друзьями, - не слишком уверенно ответил он.
   - С какими друзьями?
   Она знала практически всех его приятелей, особенно сейчас, когда сама
преподавала в старших классах.
   - С кем ты был? Я хочу знать.
   - Зачем? - насторожившись, спросил Томми.
   Вошел отец, и он  заметил,  что  его  родители  обменялись  странными
взглядами. После того как мама вышла на  работу,  они  стали  относиться
друг к  другу  менее  враждебно,  но  все  равно  дистанция  между  ними
сохранялась.
   Лиз не стала говорить  мужу  о  том,  что  Томми  видели  в  обществе
беременной особы, но он услышал их разговор и пришел узнать, в чем дело.
В последнее время и его стало беспокоить то, что  Томми  приходит  домой
очень поздно.
   - Что происходит? - спросил Джон довольно миролюбиво.
   Томми всегда был послушным мальчиком, и с ним вряд ли могло произойти
что-нибудь серьезное. Может быть, у него просто появилась девушка, но  в
этом нет ничего противоестественного.
   - Я узнала о нашем Томми довольно странные вещи, - ответила Лиз, -  и
теперь хотела бы услышать объяснения от него самого.
   - Что значит "странные"? - удивился  Джон.  -  Что  такого  странного
можно ожидать от нашего Томми?
   Он уселся и стал с интересом ждать продолжения разговора.
   - Что это за девочка, с которой тебя видели? - в лоб спросила Лиз.
   - Просто подруга. Ничего особенного.
   Томми лгал, и Лиз это почувствовала.
   Мэрибет не была ему просто подругой. Он был по уши влюблен  в  нее  и
изо всех сил помогал ей учиться, заботясь о ней и о будущем ребенке.
   Но маму было трудно провести.
   - Она беременна?
   Томми выглядел так, будто боксер-профессионал дал ему под  дых.  Джон
при этих словах жены чуть не свалился со стула. Лиз смотрела Томми прямо
в глаза.
   - Ну?
   - Нет, я.., я.., мам, знаешь.., я не знаю... это не я.., о Господи, -
замялся он, проводя рукой по волосам. - Я не могу тебе объяснить. Это не
то, что ты думаешь.
   - Может быть, это только сплетни? - с надеждой спросил отец.
   На Томми лица не было.
   - Да нет... Все так сложно...
   - Боже, какой кошмар, - сокрушенно прошептала Лиз.
   - Сядь-ка, - сказал Джон, и Томми буквально рухнул на стул.
   Лиз, наоборот, встала и полными  негодования  глазами  посмотрела  на
него.
   - Этого не может быть, - произнесла она  с  болью  в  голосе.  -  Она
беременна... Томми, ты что, с ума сошел?
   - Я тут ни при чем. Мы просто друзья. То есть мы.., ну ладно,  мы  не
совсем друзья, но... мама, она тебе понравится, вот увидишь...
   - Боже мой! - повторила Лиз, снова  опускаясь  на  стул.  -  Кто  она
такая? И как это произошло?
   - Так, как это обычно происходит, - безжизненно откликнулся Томми.  -
Ее зовут Мэрибет. Мы познакомились этим летом.
   - Почему ты нам ничего не сказал?
   А как он мог им сказать? Они уже давно не разговаривали ни с ним,  ни
друг с другом.
   Жизнь их семьи остановилась, когда умерла Энни, а теперь  они  просто
плыли по течению, как обломки судна после кораблекрушения.
   - Какой у нее срок? - спросила мама, как  будто  это  имело  какое-то
значение.
   - Шесть с половиной месяцев, - с неожиданным спокойствием ответил он.
   Может быть, это и к лучшему, что они  все  узнали.  Томми  давно  уже
хотел попросить маму  помочь  Мэрибет;  ему  казалось,  что  она  должна
понравиться его родителям. Лиз выглядела совершенно потрясенной.
   - Шесть с половиной месяцев? Когда же это случилось? -  Она  пыталась
подсчитать, но от растерянности у нее это никак не получалось.
   - Когда случилось? - смущенно переспросил Томми. - Я  же  говорю,  мы
познакомились этим летом. Мэрибет только в июне переехала в  наш  город.
Она работает официанткой в ресторане, куда я хожу обедать.
   - А разве ты ходишь в ресторан обедать? - удивленно спросил отец.
   - Все время хожу. Мама же больше не готовит - уже несколько  месяцев.
Я трачу на это свои карманные деньги.
   - Да-а, - протянул отец, с упреком посмотрев на свою  жену,  а  потом
перевел взгляд на сына. - Сколько лет девушке?
   - Шестнадцать.
   - Подожди, я что-то не очень понимаю, - перебила Лиз. - Ты  говоришь,
что она приехала сюда в июне, и у нее срок шесть с половиной  месяцев..,
это значит, что она забеременела в марте. То  есть  получается,  что  вы
встретились где-то еще, а потом она приехала сюда?
   Ты разве куда-то ездил?
   "Если бы Томми уехал из города, я бы об этом знала", - подумала Лиз.
   Но, с другой стороны, разве она знала о том, что ее сын ходит обедать
в ресторан и встречается с беременной девушкой?
   Шесть с половиной  месяцев...  Это  означало,  что  ребенок  появится
совсем скоро.
   Лиз содрогнулась при одной мысли об этом.
   О чем они думали и почему Томми им ничего не сказал?
   Но постепенно она начала понимать. Они все отдалились друг  от  друга
после смерти Энни, так что не было ничего удивительного в том, что Томми
попал в такую переделку. Ведь ни она, ни Джон совершенно не обращали  на
мальчика внимания.
   Томми в конце концов понял, что родители не разберутся в ситуации без
его помощи.
   - Можете не волноваться. Это не мой ребенок, Мэрибет  забеременела  у
себя дома, в Онаве, и ее отец выгнал ее. Она отправилась в  монастырь  и
не смогла там жить, поэтому в июне она переехала сюда. И я  познакомился
с ней уже здесь.
   - И все это время ты с ней общался? Почему ты нам не сказал?
   - Не знаю, - вздохнул Томми. - Я хотел, потому что я думал,  что  она
действительно им понравится, но боялся, что ты не одобришь нашей дружбы.
Она очень хорошая.., и очень одинокая. Ей совершенно никто не помогает.
   - Кроме тебя, - с горечью сказала Лиз.
   Джон выглядел так, словно у него гора свалилась с плеч.
   - Кстати говоря, - Лиз начала понимать, что к чему, - ты водил  ее  к
доктору Маклину?
   Томми был поражен до глубины души.
   - С чего ты взяла? Он что, сказал тебе что-нибудь?
   "Как он мог? Он же обещал!"
   Но Лиз покачала головой:
   - Ничего он мне не говорил. Просто упомянул о том, к