ом  немного  располнела?  Она  была  француженкой.  Берни
привез ее сюда из Нью-Йорка. В "Вольфе" она служила уже  несколько  лет,  до
этого же сотрудничала с  Пату.  Эта  же  портниха  работала  и  над  другими
нарядами Лиз, включая ее свадебное платье и прошлогодний "оперный" ансамбль.
   - Не знаю, Маргарет... Мне кажется, это невозможно. Лиз  вдруг  подумала,
что все это время она носила только свои старые свободные вещи -  спортивные
костюмы, широкие рубашки, свитера... Она охнула и с  улыбкой  посмотрела  на
Берни:
   - Бог ты мой!
   - С тобой все в порядке?  -  забеспокоился  было  Берни,  но,  увидев  ее
улыбку, тут же успокоился. Лиз вдруг засмеялась  и  бросилась  ему  на  шею,
осыпая  его  поцелуями.  Продавщица  и  портниха  поспешили   удалиться   из
примерочной. Лиз нравилась им, она всегда  была  такой  любезной...  Приятно
было видеть и то, как она и Берни любят друг друга, - рядом с такими  людьми
становится как-то легче жить...
   - Что с тобой, Лиз?
   Берни с изумлением взирал  на  улыбающуюся  неведомо  чему  Лиз,  которую
история с платьем не только не расстроила, но даже развеселила.
   - Я не стану принимать все эти антибиотики!
   - Это еще почему?
   - Я думаю, он ошибся.
   - Много ты знаешь, - хмыкнул Берни, улыбнувшись.
   - Можешь  говорить  что  угодно...  -  Она  покачала  головой,  поражаясь
собственной недогадливости. - Я повторяю - это совсем не синусит!
   Лиз села на кресло и широко улыбнулась. Берни посмотрел на нее, на платье
- и неожиданно все понял.
   - Ты... Ты уверена?
   - Нет. Честно говоря, эта мысль пришла ко мне только сейчас... Но я почти
уверена в том, что это так. Пока мы жили на море, на  меня  словно  какое-то
помрачение нашло...
   Во всем была повинна болезнь - Лиз забыла обо всем  на  свете.  Когда  на
следующий день она пошла к врачу, тот сказал, что Лиз  находится  на  шестой
неделе беременности. Она тут же понеслась в магазин  -  сообщить  Берни  эту
новость.  Тот  сидел  в  своем  кабинете  и  просматривал   корреспонденцию,
пришедшую из Нью-Йорка.
   - И что же ты мне скажешь? - с напускной игривостью осведомился он.
   Лиз заулыбалась и поставила на стол бутылку  с  шампанским,  которую  она
прятала за спиной.
   - Примите поздравления, папаша. Берни буквально выпрыгнул из-за стола  и,
заключив ее в объятия, воскликнул:
   - Так, значит, так оно и есть! Вот так дела!!! Лиз счастливо  засмеялась,
Берни же подхватил ее на руки и закружил  с  ней  по  кабинету.  Секретарша,
поражаясь странным звукам, доносящимся из-за двери, удивленно подняла брови.
Через какое-то время супруги Фаин вышли в приемную. Бернард Фаин  производил
впечатление человека, крайне довольного собой, что в данном случае полностью
соответствовало действительности.

Глава 14

   Осенью он отправился в свою обычную деловую поездку в Нью-Йорк, но на сей
раз поехал один. Оттуда он должен был слетать в Париж, для Лиз  же  подобный
вояж был бы чересчур утомительным. Берни хотел, чтобы  она  побездельничала,
отдохнула, посмотрела телевизор и вообще - пришла в себя. Перед отъездом  он
попросил Джейн хорошенько заботиться о матери. Известие о том, что у  них  в
скором будущем будет ребенок, вначале повергло Джейн в тоску, но со временем
она привыкла к этой мысли и даже радовалась скорому его появлению.
   - Это все равно что большая кукла, - объяснял ей Берни. Она так же, как и
он, хотела, чтобы это был мальчик. Братика Джейн предпочитала сестренке. Она
пообещала заботиться о Лиз, и Берни улетел  со  спокойным  сердцем,  однако,
едва прилетев в Нью-Йорк, он тут же позвонил домой. Берни решил остановиться
в "Редженси" - ближайшем к магазину отеле. В тот же вечер он  встретился  со
своими родителями. Когда Берни вошел в "Цирк", они уже сидели за столиком.
   Он  поцеловал  мать,  сел  и  заказал  кир.   Мать   смотрела   на   него
подозрительно.
   - У тебя что-то стряслось...
   - Ничего подобного.
   - Тебя выгнали с работы?
   Берни рассмеялся в голос и заказал бутылку "Дом  Периньон",  изумив  мать
еще больше.
   - Что произошло?
   - Нечто в  высшей  степени  замечательное.  Мать  посмотрела  на  него  с
сомнением, явно не поверив его словам.
   - Ты что - возвращаешься в Нью-Йорк?
   - Пока нет. - Конечно, он хотел бы этого, но в данный момент эта проблема
его не интересовала. - Все куда как лучше.
   - Ты переезжаешь в какое-то другое место? Не успела мать  произнести  эти
слова, как отец довольно усмехнулся. Он понял, какую  новость  мог  иметь  в
виду его сын, и понимающе кивнул  головой.  Официант  разлил  шампанское,  и
Берни, подняв свой бокал, возгласил:
   - За бабушку и дедушку... Мазел тов!
   - Что? - Руфь мгновенно напряглась,  словно  пронзенная  молнией,  слегка
привстала и тут же вновь рухнула в кресло, глядя на Берни расширившимися  от
ужаса глазами. - Не может быть... Неужели.., у Лиз...
   Она вдруг запнулась - чего с ней  не  было  никогда  в  жизни  -  и  тихо
заплакала. Берни с улыбкой кивнул ей и коснулся ее руки.
   - У нас будет ребенок, мама.
   Отец поспешил поздравить Берни, мать же принялась полувнятно бормотать:
   - Просто в голове не  укладывается...  А  как  она  себя  чувствует?  Она
питается нормально? Как она, Берни? Как только мы вернемся домой,  я  первым
делом позвоню ей. - Тут мать вспомнила о Джейн и вновь посмотрела на Берни с
тревогой. - А как к этому отнеслась Джейн?
   -  Вначале  она  была  несколько  шокирована  этим  известием.   Пришлось
потратить немало времени на то, чтобы объяснить  ей,  что  все  это  значит.
Придумала, что мы ее разлюбили, и так далее. Лиз  хотела  достать  книги,  в
которых рассматриваются подобные проблемы. Можешь особенно не дергаться.
   Мать бросила на него сердитый взгляд.
   -  Ты  стал  говорить  прямо  как  они...  Калифорнийцы  говорят  уже  не
по-английски... Смотри, не стань таким же, как они, а то еще  вздумаешь  там
остаться. - Эта проблема волновала ее давно,  но  сейчас  она  могла  думать
только о внуке. -  Лиз  принимает  витамины?  -  Не  дожидаясь  ответа,  она
повернулась к супругу. - Поговори  с  ней,  когда  я  буду  звонить  сегодня
вечером. Объясни, что ей следует есть и какие витамины она должна принимать.
   -  Руфь,  она  наверняка  побывала  у  акушера.  Он  должен  был  ей  все
рассказать.
   -  Что  он  может  знать?  Наверняка  это  какой-нибудь  хиппи  в  драных
мокасинах, который посоветовал ей пить травки и побольше  времени  проводить
на солнце - желательно нагишом. - Она сердито посмотрела на сына. -  К  тому
времени, когда должен будет родиться ребенок, вам нужно будет приехать сюда.
Он должен родиться здесь, в  нью-йоркском  госпитале.  Твой  папа  обо  всем
позаботится.
   - Там масса прекрасных больниц, Руфь. - Мужчины с улыбкой  переглянулись.
- Я нисколько не сомневаюсь в том, что Берни запросто обойдется и без нас.
   Разумеется, отец был прав. Берни уже успел побывать у  доктора,  которого
Лиз нашла через подругу, и тот  ей  понравился.  Лиз  была  полна  решимости
родить ребенка, следуя рекомендациям Лемажа, причем помогать ей  должен  был
сам Берни, которого  подобная  перспектива  чрезвычайно  страшила.  Лиз  уже
приступила к занятиям по методикам Лемажа.
   - Мам, все в порядке. Прежде чем уехать, я сходил с ней к доктору. Он  не
только компетентен, он родом отсюда - из Нью-Йорка.
   Он надеялся как-то успокоить  мать,  но  добился  прямо  противоположного
эффекта.
   - Что значит - "сходил с ней к доктору"? Надеюсь, ты ждал ее в приемной?
   Берни налил себе еще один бокал шампанского и, улыбнувшись, ответил:
   - Нет. Теперь все происходит иначе.  Отец  должен  принимать  участие  во
всем.
   - Может быть, ты и на родах собираешься присутствовать?
   Мать смотрела на Берни  с  ужасом.  Этот  новомодный  обычай  казался  ей
омерзительным. Подобная практика уже дошла и до Нью-Йорка - отцу  настойчиво
рекомендовалось присутствовать при рождении ребенка. Для чего все  это  было
нужно, мать отказывалась понимать.
   - Да. Именно так я и собираюсь поступить. Мать сморщилась:
   - Ничего  более  отвратительного  я  никогда  не  слышала.  -  Она  вдруг
заговорила шепотом:
   - Ты понимаешь, после этого ты не сможешь относиться к ней  так  же,  как
прежде. Я тебе даю слово. Я столько об этом слышала...  Просто  говорить  не
хочу. И еще: ни одна порядочная женщина так не поступит. Мужчинам там делать
нечего.
   - Мама, это ведь чудо! Ничего ужасного или непорядочного здесь нет!
   Он очень  гордился  Лиз  и,  помимо  прочего,  действительно  желал  быть
свидетелем появления своего ребенка на свет.  Они  с  Лиз  посмотрели  целый
фильм, где показывалось рождение  ребенка,  и  примерно  понимали,  чего  им
следует ждать. Ничего сколь-нибудь неприятного в этом  не  было,  разве  что
немного страшновато. Конечно, Лиз однажды уже рожала, но с той  поры  прошло
целых шесть лет. До рождения ребенка должно было пройти еще шесть месяцев, и
обоим хотелось, чтобы эти месяцы прошли как можно быстрее...
   К концу обеда Руфь определилась не только с приданым для новорожденного и
детскими садами Вестчестера, но и с будущей специальностью малыша, которого,
по ее мнению, следовало определить  на  юридический  факультет.  Они  выпили
много шампанского, отчего походка матери утратила всегдашнюю твердость.  Тем
не менее это был лучший из всех проведенных  ими  вместе  вечеров.  Они  уже
вышли на улицу, когда Берни вспомнил, что Лиз приглашала родителей в  гости.
Он был настолько пьян, что тут же сказал об этом матери, совершенно не думая
о последствиях столь опрометчивого поступка.
   - Лиз хочет, чтобы вы приехали к нам.
   - А ты?
   -  Разумеется,  я  хочу  того  же  самого,  мама.  Она  хочет,  чтобы  вы
остановились прямо у нас.
   - Интересно, где?
   - Джейн может спать в детской.
   - Этого делать не стоит. Мы остановимся в "Хантингтоне",  как  было  и  в
прошлый раз. Зачем лишний раз вас беспокоить?.. И когда же она нас ждет?
   - Рождественские каникулы начнутся у  нее,  если  не  ошибаюсь,  двадцать
первого декабря. Почему бы вам не приехать к нам именно в это время?
   - Она что - будет работать до этих пор? В ответ Берни улыбнулся:
   - Меня всю жизнь окружали недалекие женщины... Она собирается работать до
самых пасхальных каникул и только после  этого  выйти  в  отпуск.  Ее  будет
замещать Трейси - ее лучшая подруга. Они уже обо всем договорились.
   - Мешуггенех! Сумасшедшая! Ей в это время уже нужно будет лежать!
   Он пожал плечами:
   - Вряд ли. По крайней мере, доктор говорил, что  она  может  работать  до
самого-самого... Лучше скажи - вы приедете или нет?
   В глазах у матери засверкали озорные искорки.
   - А как ты думал? Неужели я могу бросить сына в этом богом забытом месте?
Берни рассмеялся:
   - Я так его никогда не называл.
   - Но это, согласись, все же не Нью-Йорк. Берни печально вздохнул  и  стал
смотреть  на  стремительные  потоки  машин,  несущихся   мимо   магазинчиков
Мэдисон-авеню... Он по-прежнему был верен  Нью-Йорку,  считая  Сан-Франциско
местом вынужденной ссылки.
   - Сан-Франциско - не самый плохой город, мама.  Он  до  сих  пор  пытался
убедить в этом самого себя. Да, он был счастлив с Лиз, но насколько им  было
бы лучше, живи они в Нью-Йорке!
   Мать пожала плечами и грустно посмотрела на Берни.
   - Скорей бы ты возвращался домой...  Давно  пора  это  сделать.  Особенно
сейчас. - Все думали о Лиз и ее будущем ребенке. Мать вела себя так,  словно
это был подарок, предназначенный именно ей и никому больше. -  Береги  себя,
Берни.
   Она крепко обняла его и со слезами на глазах направилась  к  подъехавшему
такси.
   - Мазел тов, и ей, и тебе.
   - Спасибо, мама.
   Он пожал матери руку, кивнул отцу и медленно побрел к своему отелю, думая
о родителях, Лиз, Джейн... Нет, пусть он  и  жил  в  Сан-Франциско,  он  был
редким счастливчиком. Проблема переезда заботила его сейчас не так сильно. В
любом случае Лиз в этом году больше подходил климат Сан-Франциско. Непогода,
гололед и снегопады еще успеют ей опостылеть. Берни вдруг подумал, что вновь
пытается успокоить себя, убедить себя в том, что так лучше и для него, и для
всех... На следующий день, когда  он  улетал  из  Нью-Йорка,  шел  проливной
дождь. И все-таки он любил город и таким. Едва самолет взмыл  над  затянутым
серой дымкой Нью-Йорком, Берни вновь вспомнил  о  родителях.  Они  наверняка
тоже страдают из-за того, что он живет так далеко от них.  Теперь,  когда  у
него должен был родиться собственный ребенок, он относился  к  этому  совсем
иначе. Разве он позволил бы своему ребенку жить так далеко? Он откинулся  на
спинку кресла и заулыбался, вспомнив вдруг о Лиз и об их  ребенке...  Он  не
возражал бы и против  того,  чтобы  это  была  девочка.  Маленькая  девочка,
похожая на Лиз. Он  заснул  и  спал  до  тех  пор,  пока  самолет  не  начал
снижаться.
   Неделя в Париже прошла стремительно, оттуда он, как всегда, отправился  в
Рим и Милан. Затем последовали  Дания,  Берлин  и  наконец  Лондон.  Поездка
оказалась на редкость удачной, когда же он вернулся домой и увидел  Лиз,  то
не мог удержаться от смеха. Живот ее стал таким  большим,  что  она  уже  не
могла надевать свою обычную одежду.
   - Что бы это значило? - спросил Берни с усмешкой.
   - О чем это ты? - пожала плечиками Лиз, но тут же смущенно добавила:
   - Не смотри на меня! Я сама себе кажусь противной!
   - Что? Ты, наверное, сошла с ума! Ты никогда не выглядела лучше!
   Берни нежно обнял ее и спросил как бы невзначай:
   - Как тебе кажется, кто это?
   Лиз улыбнулась и пожала плечами:
   - Когда я ходила с Джейн, на этом сроке  живот  у  меня  был  поменьше...
Впрочем, это  ничего  не  значит.  -  Она  задумалась.  -  Может  быть,  это
мальчик... Ты ведь хочешь мальчика?
   Он посмотрел на нее, склонив голову набок.
   - На самом деле мне совершенно все равно. Как будет, так и  будет.  Когда
мы должны идти к доктору?
   - Ты уверен, что хочешь этого?  Она  посмотрела  на  Берни  так,  что  он
моментально встревожился.
   - Что это с тобой? - Но тут его осенило:
   - Наверное, с тобой успела поговорить моя мамочка, так?
   Лиз густо покраснела и растерянно пожала плечами.
   - Пойми, для меня нет никого красивее тебя! Я хочу делить с тобою все - и
хорошее, и плохое - понимаешь? Это наш с тобой ребенок,  поэтому  и  там  мы
должны быть вместе. Разве не так?
   Лиз облегченно вздохнула.
   - А ты меня после этого не разлюбишь?
   - Разве я могу тебя разлюбить?
   - Прости... Прости меня... Это я так.
   Раздался звонок в  дверь.  Это  были  Трейси  и  Джейн.  Берни  подбросил
визжащую от  счастья  Джейн  над  головой  и  стал  показывать  ей  подарки,
привезенные из Франции. Прошел не один час, прежде чем  Берни  и  Лиз  вновь
остались одни.
   Они легли в кровать поздно за полночь, но и здесь продолжали говорить - о
его работе, о магазине, о Европе,  об  их  ребенке...  Лиз  теперь  волновал
только он, и Берни нисколько не обижался на это -  ведь  это  был  их  общий
ребенок. Берни обнял Лиз и забылся мирным, покойным сном.

Глава 15

   Родители Берни приехали во второй  день  рождественских  каникул.  Лиз  и
Джейн встречали их в аэропорту. К этому  времени  Лиз  была  уже  на  шестом
месяце. Руфь привезла с собой не только массу детских вещей от Бергдорфа, но
и целую кипу буклетов, посвященных  проблемам  здоровья  матери  и  ребенка,
которые Лу принес из больницы. Руфь тут же принялась одаривать Лиз советами,
восходящими едва ли не к ее бабке,  и,  едва  взглянув  на  живот  невестки,
пришла к заключению, что родиться должен мальчик, и это не могло не  вызвать
общей радости. Прожив неделю в городе, родители вместе с Джейн отправились в
Диснейленд, предоставив Берни и Лиз возможность  отпраздновать  свой  юбилей
наедине. Праздновали они его целых три дня. В первый вечер пошли в "Звезду",
во второй - участвовали в грандиозном благотворительном  вечере,  устроенном
магазином, в третий - а это уже был канун Нового года -  вместе  с  друзьями
направились в бар все той же "Звезды".  Это  время  они  провели  прекрасно,
однако, когда Руфь и Лу вернулись, Руфь тут же заметила,  что  Лиз  выглядит
ужасно: она была бледной, усталой и изможденной. Вдобавок ко всему  Лиз  уже
месяц мучили боли в бедрах и пояснице.
   - Почему бы тебе не свозить ее куда-нибудь?
   - Пожалуй, я это действительно сделаю... Работа отнимала у Берни  столько
сил, что он просто не вспоминал о подобных вещах. Кроме того, год  этот  был
на редкость напряженным, а время его обычной поездки в Нью-Йорк и  Европу  в
точности совпадало со временем рождения ребенка. Берни предполагал  отложить
поездку на более, поздний срок, хотя  подобная  отсрочка  могла  привести  к
проблемам со снабжением магазина товарами.
   - По крайней мере, постараюсь сделать. Мать погрозила ему пальцем:
   - Бернард! Не пренебрегай своими обязанностями! Он рассмеялся:
   - Слушай, чья ты, в конце концов, мать? Ее или моя? Он часто вспоминал  о
том, что у Лиз нет никого, кроме него,  Джейн  и  его  родителей.  Какой  бы
ужасной ни была порой его мать, Лиз все-таки была ей небезразлична.
   - Ладно. Не горячись. Я сделаю это сейчас -  пока  она  еще  в  состоянии
путешествовать.
   И действительно, уже через пару дней он и Лиз полетели на Гавайи,  но  на
сей раз без Джейн, из-за чего та дулась на них не одну неделю. Берни  пришел
из магазина с массой летних вещей для Лиз и с  заказанными  билетами.  Когда
они вернулись, Лиз вновь выглядела здоровой и хорошо отдохнувшей,  это  была
все та же, прежняя Лиз... Впрочем, у нее то и дело  ныло  сердце,  кололо  в
боку  и  ломило  в  спине,  отекали  ноги  и,  в  довершение  всего,  мучила
бессонница. Больше всего она страдала от  болей  в  спине  и  бедрах.  Врач,
однако, считал, что все идет совершенно нормально.
   - Господи... Берни, я боюсь, что мне никогда  уже  не  стать  такой,  как
прежде...
   И хотя Лиз была уже на восьмом месяце и прибавила в весе тридцать фунтов,
Берни  по-прежнему  считал  ее  чрезвычайно  привлекательной.  Лицо  у   нее
несколько располнело, но от этого Лиз стала выглядеть только моложе.  Как  и
прежде, она была чрезвычайно опрятна. В конце марта  Лиз  стала  чувствовать
себя так скверно, что с трудом передвигалась. К счастью, теперь ей уже можно
было не ходить на работу. Каждый день занятий  оборачивался  для  Лиз  сущей
мукой: стоять у доски, объясняя детям правила  сложения  и  вычитания,  было
выше ее сил.
   В школе се просто завалили подарками. Здесь были и ботиночки, и кофточки,
и шапочки, а также, помимо прочего, три картинки, пепельница,  колыбелька  и
пара крошечных сабо. Что ни день, Берни приносил из  магазина  все  новые  и
новые вещички для  ребенка.  Вместе  с  теми  вещами,  которые  прислала  из
Нью-Йорка бабушка, их хватило бы по меньшей мере на пятерых. В любом случае,
рассматривать это приданое Лиз очень нравилось.  Она  теперь  стала  заметно
нервничать, отчего сон ее стал хуже, по ночам она или бесцельно  бродила  по
комнатам, или вязала, сидя у телевизора, или сидела в кресле,  думая  о  том
недалеком времени, когда у нее появится еще один ребенок.
   Однажды днем, когда она сидела в  кресле-качалке  и  ожидала  возвращения
Джейн из школы, зазвонил телефон. Лиз хотела было не отвечать на звонок,  но
потом, вспомнив, что Джейн еще не вернулась и этот звонок может быть  как-то
связан с нею, она все-таки подняла трубку, для чего ей пришлось  перейти  из
детской в гостиную.
   - Алло?
   - День добрый. - Голос этот показался  ей  удивительно  знакомым.  -  Как
поживаешь?
   Лиз почувствовала, как по спине побежали мурашки.
   - Кто это?
   Она попыталась внушить себе, что ничего особенного не происходит, но  это
ей удалось плохо: в голосе звонившего ей почудилось нечто зловещее.
   - Не помнишь меня?
   - Нет.
   Она уже хотела повесить трубку, решив, что кто-то разыгрывает ее, но  тут
в трубке разд