то  чужим,
неестественным голосом. Во рту у нее  пересохло,  и  она  несколько  раз
сглотнула, но не отвела взгляда и не опустила головы.  Мальчишка  позади
нее уже плакал от страха, и крупные слезы текли по  его  бледным  щекам,
однако он, похоже, нисколько не интересовал индейца.
   - Я прошу прощения за то, что приехала сюда.
   Это ваша земля - не моя. Я только хотела увидеть ее... - сказала она,
стараясь говорить спокойно, хотя индейцу было не до  ее  объяснений.  Но
Сара знала, что должна что-то сделать для Уилла.
   - Не трогайте его, - промолвила она, кивком головы указывая в сторону
солдата. - Он еще очень молод и не причинит вам вреда.
   Ее голос прозвучал неожиданно твердо, и индеец с любопытством  впился
в нее взглядом.
   - А ты готова пожертвовать собой ради  него?  -  Его  английский  был
достаточно чистым и правильным, и Сара еще больше  утвердилась  в  своей
первоначальной догадке, что он, должно быть, долго общался с белыми.  Но
его лицо, одежда, выражение глаз  и  исходящая  от  него  аура  свирепой
жестокости сразу напомнили ей, что она имеет дело с человеком из другого
мира.
   - А если я решил убить его и спасти тебя? - спросил индеец, требуя от
нее объяснения, которое Сара не могла ему дать.
   - Это я виновата в том, что мы  оказались  здесь.  -  Сара  мимолетно
пожалела, что не знает его имени, но для индейца это, наверное, не имело
значения. Они по-прежнему глядели друг другу  прямо  в  глаза,  сидя  на
лошадях на расстоянии вытянутой руки, и Сара чувствовала,  как  страх  и
холод все больше лишают ее сил.  Казалось,  она  смотрит  прямо  в  лицо
собственной смерти.
   Неожиданно индеец тронул коленями бока лошади и отъехал на шаг назад.
Сара не знала, что он собирается  сделать  дальше,  но  теперь  она,  по
крайней мере, могла перевести дух.  Похоже,  он  пока  не  собирался  ни
убивать их, ни стаскивать с лошадей, хотя мушкеты и луки других индейцев
были по-прежнему направлены на них.
   - Полковник был вне себя от беспокойства, -  сердито  сказал  индеец,
продолжая разглядывать ее в темноте.  -  Совсем  недавно  здесь  побывал
военный отряд могауков.  Из-за  твоей  глупости  и  безрассудства  могла
начаться война!
   Последние слова он произнес очень резко и отрывисто, и лошадь под ним
запрядала ушами и затанцевала, уминая копытами снег.
   - Ты не соображаешь, что делаешь, - продолжал он.  -  Индейцам  нужен
мир, а не война. Лишние проблемы им ни к чему.
   Сара только кивнула. Его слова неожиданно тронули  ее,  и  она  почти
раскаивалась.  Между  тем  индеец  что-то  крикнул  своим  товарищам  на
незнакомом языке, и Сара увидела, как  стрелы  вернулись  в  колчаны,  а
стволы мушкетов поднялись к небу.
   Индейцы поглядывали на них уже с интересом, и она почувствовала  себя
неловко.
   - Мы выведем вас к гарнизону, - сказал вождь, смерив взглядом сначала
Сару, потом Уилла. - Это недалеко.
   С этими словами он развернул лошадь и поскакал к  тропе.  Вся  группа
двинулась следом за ним, и только один из всадников, пропустив  Уилла  и
Сару вперед, поехал в арьергарде колонны - должно быть, для того,  чтобы
они не отстали и не потерялись снова.
   - Все будет в порядке, - тихо шепнула Сара  Уиллу,  который  сидел  в
седле ни жив ни мертв. Он уже перестал плакать, но его щеки блестели  от
застывших слез. - Они не причинят нам вреда.
   Уилл только кивнул в ответ - способность говорить еще не вернулась  к
нему. Ему было очень стыдно, и вместе с тем он был бесконечно благодарен
Саре за то, что она пыталась для него сделать.
   Ведь она хотела отдать за него свою жизнь!  Никакая  женщина,  кроме,
разве, его матери, не сделала бы ничего подобного.
   Меньше чем через час лес начал редеть,  и  между  холмами  показались
бревенчатые стены Дирфилдского форта.  Здесь  индейцы  остановились,  но
потом, посовещавшись между собой, решили ехать  дальше.  Сара  понимала,
что из-за нее они потеряли  несколько  часов  и  теперь  им  было  проще
заночевать в Дирфилде, чтобы завтра утром снова отправиться в путь.
   Въезжая в ворота крепости, Сара почувствовала невероятную слабость  -
нервное напряжение, которое поддерживало ее всю обратную дорогу,  спало,
и теперь она  чувствовала  себя  усталой  и  разбитой.  Уилл,  напротив,
приободрился и даже пытался улыбаться. Где-то коротко просигналил  горн,
и на пороге своего домика появился полковник Стокбридж с фонарем в руке.
При виде Сары у него  на  лице  проступило  выражение  такого  глубокого
облегчения, что она готова  была  броситься  к  его  ногам  и  молить  о
прощении.
   - Что случилось?! - воскликнул он, переводя взгляд с Сары на рядового
Хатчинса. - Я отправил две группы следопытов на поиски, но  они  до  сих
пор не вернулись. Я уже начал бояться, что вас...
   Что с вами случилась какая-то неприятность.
   Подняв фонарь повыше, полковник поглядел на  индейцев.  Некоторые  из
них все еще сидели в седлах, но  несколько  человек  -  в  том  числе  и
предводитель их маленького отряда - уже спешились и стояли  рядом.  Сара
тоже продолжала сидеть в своем дамском седле, ибо боялась, что  ноги  не
удержат ее. Лишь когда полковник подал ей руку,  она  осторожна  сползла
вниз и прислонилась к теплому лошадиному боку.  Ей  очень  не  хотелось,
чтобы индеец заметил ее слабость, но ноги у нее  подгибались  и  дрожали
так сильно, что она не упала лишь чудом.
   - Где ты ее нашел? - спросил полковник  у  предводителя  индейцев,  и
Сара подумала, что оба мужчины, похоже, не просто хорошо знакомы,  но  и
питают друг к другу уважение. Впрочем, в ее глазах это не делало ирокеза
менее опасным.  Пусть  он  знал  английский  и  был  знаком  с  обычаями
бледнолицых, пусть даже он нравился полковнику (это странное  подозрение
возникло у нее несколько секунд назад), однако ей он по-прежнему казался
слишком свирепым и воинственным, чтобы она могла чувствовать себя  рядом
с ним в полной безопасности.
   - В лесу, - лаконично ответил индеец. - Примерно в часе езды  отсюда.
Они заблудились.
   Он в упор посмотрел на Сару, и она поежилась под его взглядом.
   - Ты - очень храбрая женщина, - проговорил он все тем же бесстрастным
тоном, но Саре показалось, что она уловила в его голосе нотку  уважения.
- Она думала, что мы хотим ее убить, и пыталась обменять свою  жизнь  на
жизнь солдата.
   Эти слова были обращены уже к полковнику;
   Индеец явно одобрял ее поведение, но - Сара была готова поклясться  в
этом - он был по-прежнему убежден, что ей не место здесь - она чужая.
   - К чему это, миссис Фергюссон?! - воскликнул  полковник.  -  Рядовой
Хатчинс поехал  с  вами,  чтобы  защищать  вас  от  всех  опасностей,  а
получилось, что вы... - Он не договорил. То, что  полковник  только  что
услышал, потрясло его до глубины  души  и  заставило  снова  восхититься
храбростью этой необычной женщины, но, поглядев на Сару, он заметил, что
ее глаза полны слез. Испытание, выпавшее на ее долю,  было,  несомненно,
очень не легким, а ведь Сара была всего лишь женщиной, слабой женщиной.
   - Он еще совсем ребенок, -  сказала  Сара  устало.  -  Это..,  это  я
виновата,  что  мы  заблудились  в  лесу.  Я  слишком  долго  любовалась
водопадом, а потом, в лесу, выбрала не правильную дорогу.  Мне  хотелось
сократить путь, но в темноте я не сумела отыскать нужную тропу.  Слишком
надеялась на себя...
   Говоря это, Сара смущенно улыбнулась.  Вспоминать  о  случившемся  ей
было неприятно - только сейчас она поняла,  какой  нешуточной  опасности
они подвергались. Но, вспомнив о том, из-за чего они так  задержались  в
лесу, она снова приободрилась и засыпала полковника вопросами о  поляне,
которая так ее заворожила. Единственное, о чем она умолчала, это о своем
желании купить ее; об этом, подумала  Сара,  она  спросит  у  Стокбриджа
позже, когда они останутся вдвоем.
   Между тем полковник  совладал  с  волнением  и,  вспомнив  о  хороших
манерах, представил Саре индейского воина.
   -  Вы,  кажется,  уже  встречались  раньше?  -  спросил  он  с  самой
непринужденной улыбкой, словно они находились в  богато  обставленной  и
ярко освещенной гостиной,  а  не  стояли  на  холодном  ветру  во  дворе
маленькой  крепости.  -  Миссис  Фергюссон,  позвольте  представить  вам
мистера Франсуа де Пеллерена... Или мне  следует  именовать  вас  полным
титулом, ваше сиятельство?..
   Индеец - вернее, человек, которого Сара приняла за индейца, -  метнул
на полковника мрачный взгляд, но Стокбридж только расхохотался.
   - Полноте, граф, - сказал он. - Не можете же вы скрывать свое имя  от
такой очаровательной женщины! Это миссис Фергюссон, граф. Она моя гостья
и приехала к нам из Бостона.
   Сара только потрясение хлопала глазами.
   - Значит, вы не... То есть... - Она неожиданно покраснела,  но  вовсе
не от смущения. - Да как вы могли?! - воскликнула она. - Вы ведь  знали,
о чем я подумала! Вы могли хотя бы намекнуть мне вчера...
   Или сегодня, когда вы наткнулись на нас в лесу!..
   Сара просто не могла поверить, что он мог так  поступить  с  ней.  Он
заставил ее думать о смерти, хотя вовсе не  собирался  ее  убивать!  Это
было не просто жестоко  -  это  была  бессмысленная  жестокость  ради..,
жестокости, и ей захотелось дать ему пощечину.
   - Значит, не мог, - отрезал Франсуа де Пеллерен, и Сара  окончательно
убедилась, что никакой он не ирокез  и  не  гурон,  а  самый  настоящий,
чистокровный француз. Теперь ей было даже странно,  что  она  не  поняла
этого сразу. Должно быть, ее ввели в заблуждение его  высокие  гетры  из
замши, мокасины, перо в волосах и весь остальной  антураж,  однако  Сара
тут  же  подумала,  что  если  она  постарается,  то  сможет  без  труда
представить его в напудренном парике, в белых  чулках  и  в  бриджах  до
колен. И все же сознание того, что перед ней -  такой  же  человек,  как
она, не успокоило Сару. Она знала, что  никогда  не  простит  ему  этого
чудовищного обмана.
   - Кроме того, - холодно заметил француз, - наткнуться на вас  в  лесу
могли и могауки.
   Он вовсе не собирался извиняться перед ней.
   Эта безрассудная женщина должна была понять, что ни ее молодость,  ни
красота не искупают ее глупости и легкомыслия. Жизнь в Новом Свете  была
суровой, жестокой  и..,  слишком  недолгой.  За  малейшую  ошибку  здесь
приходилось  платить  самую  дорогую  цену,  и  тот,   кто   пренебрегал
осторожностью, как правило, уже не получал второго шанса.
   Эта миссис Фергюссон должна была понять, что здесь никто не  будет  с
ней нянчиться. Если бы не его  отряд,  наткнувшийся  на  них  по  чистой
случайности, то сейчас она уже ехала бы  в  Канаду  в  качестве  военной
добычи какого-нибудь вождя, который сделал бы ее своей  рабыней.  И  это
был бы еще не самый худший исход. Франсуа знал, что шауни убивали  белых
без всякой пощады, не жалея ни женщин, ни стариков. Они  словно  с  цепи
сорвались, и правительство  никак  не  могло  с  ними  справиться,  хотя
попытки как-то защитить поселенцев предпринимались уже не раз.
   - Что же касается вчерашнего вечера,  -  продолжил  он  и  насмешливо
поклонился Саре, - то вас легко могли похитить даже отсюда, несмотря  на
часовых. Вас приторочили бы к седлу, как куль муки, и к утру вы были  бы
уже в Монреале. Жизнь здесь слишком опасна, миссис Фергюссон. Это вам не
Англия, так что мой вам совет - уезжайте-ка к себе домой,  да  поскорее.
Новый Свет - не самое подходящее для вас место.
   - Тогда почему вы здесь? - парировала Сара,  заметно  приободрившись.
Она уже не чувствовала исходящей от Франсуа опасности, да  и  полковник,
казалось, одобрительно на нее поглядывал. Что касалось Уилла, то он  уже
вернулся в казарму и сидел там у печи со стаканом  кукурузного  виски  в
руке.
   - Я приехал сюда давно - тринадцать лет назад, вместе с моим кузеном,
- ответил Франсуа, хотя еще секунду назад ему казалось, что он вовсе  не
обязан давать ей объяснения. Он умолчал поэтому, что его кузеном был сам
Лафайет и что король Франции специальным декретом запретил обоим поездку
в Америку, и все же  они  поехали.  Правда,  десять  лет  назад  Лафайет
вернулся домой, а Франсуа остался. Он чувствовал, что именно  здесь  его
судьба, да и бросить своих друзей он не мог.
   - Я сражался за эту страну и проливал  за  нее  кровь,  -  сказал  он
решительно. - Я жил среди ирокезов,  и  у  меня  есть  право  находиться
здесь.
   - В последние два месяца, - вмешался полковник, - граф вел от  нашего
имени переговоры с несколькими воинственными племенами на Западе.
   Красная Куртка, великий сахем Лиги  ирокезов,  очень  уважает  его  и
относится к Франсуа как к родному сыну.
   Он не сказал ей, что Франсуа не просто жил с индейцами - он был женат
на Плачущей Ласточке - дочери  вождя  сенека,  которая  погибла  от  рук
гуронов. Погиб и их с Франсуа маленький сын.
   - Сегодня вечером, - продолжал полковник, - Франсуа должен был  снова
отправиться на север, чтобы встретиться в Монреале с вождем могауков, но
он обещал мне, что по дороге будет искать ваши  следы...  Мы  все  очень
беспокоились за вас,  миссис  Фергюссон.  Вы  не  вернулись..,  что  нам
оставалось думать?
   - Искренне прошу простить меня,  сэр,  -  ответила  Сара  и  смущенно
потупилась, хотя гнев еще не до  конца  отпустил  ее.  Этот  французский
шевалье, который  скакал  по  лесам,  переодевшись  индейцем,  продолжал
раздражать и сердить ее. Да как он посмел не сказать ей, кто он  такой?!
Он напугал ее и сделал это специально!.. Никакого другого объяснения его
вызывающему поведению Сара просто не могла подобрать.
   - Вы должны как можно скорее уехать отсюда, миссис Фергюссон, - снова
сказал француз, внимательно наблюдавший за сменой выражения на ее  лице.
- Ваше место в бостонских салонах и в гостиных, а отнюдь не здесь.
   Судя по его лицу, он тоже был не в восторге от сложившейся ситуации и
искал способ решить эту неожиданную проблему, которая могла иметь  самые
непредсказуемые последствия. Похоже, Сара Фергюссон произвела на Франсуа
слишком  сильное  впечатление,  чтобы  он  мог  отнестись  к  ее  судьбе
равнодушно.
   Все это Сара  прочла  по  его  глазам.  Она  не  знала,  что  Франсуа
откровенно  сказал  об   этом   полковнику,   когда   узнал,   что   его
очаровательная гостья пропала.
   - Я уеду отсюда, когда захочу и куда захочу, месье, - отрезала она. -
И если захочу. Пока же позвольте мне поблагодарить вас;  вы  были  очень
любезны, когда решили проводить меня.., нас до Дирфилда. Без вас  нам  в
лучшем случае пришлось бы заночевать в лесу.
   С этими словами она присела в безупречном реверансе, словно  они  оба
находились  в  бальной  зале  английского  дворца,  потом  пожала   руку
полковнику и, еще раз извинившись за  причиненное  беспокойство,  быстро
пошла к домику Ребекки.
   Ноги Сары все еще дрожали от усталости и волнения,  но  она  каким-то
образом ухитрилась  ни  разу  не  поскользнуться  на  утоптанном  снегу.
Поднявшись на крыльцо, она бесшумно отворила дверь и, скользнув в теплую
комнату, затворила ее за собой.
   Тут силы оставили ее, и,  негромко  всхлипывая  от  облегчения,  Сара
сползла по двери па пол.
   Пока  Сара  шла  через  площадь,  Франсуа  де  Пеллерен  провожал  ее
взглядом.  Он  не  произнес  ни  слова,  и  полковник,  в  свою  очередь
наблюдавший за ним, не мог не задаться вопросом,  что  по  этому  поводу
думает граф. Угадать его мысли никогда не было  легкой  задачей.  В  его
душе  было  что-то  дикое,  неподвластное  логике,  и  полковник   порой
задумывался, не стал ли Франсуа, хотя бы отчасти, настоящим краснокожим.
Француз не только усвоил привычки и образ мыслей  индейцев,  но  нередко
даже реагировал на обстоятельства не как белый человек,  а  как  индеец.
Было время, когда о нем вообще ничего не было слышно - он жил  где-то  в
лесах, со своим племенем, которое  приняло  его  в  свои  ряды,  и  стал
появляться в местах поселений белых только после того, как  погибли  его
индейская жена и сын. Сам Франсуа, правда, никогда об этом  не  говорил,
но эту историю знали все - и белые, и краснокожие.
   - Необычная женщина... - сказал наконец полковник, подумав о странном
письме от жены, которое он получил с оказией только сегодня утром. - Она
говорит, будто овдовела три месяца назад, но... Амелия  познакомилась  в
Бостоне с одной  леди,  которая  только  что  приплыла  из  Англии.  Она
рассказала ей совершенно поразительную историю... - Полковник замялся. -
Говорят, миссис Фергюссон сбежала от  мужа.  Видно,  он  был  порядочной
скотиной и поколачивал ее, но... Если он жив, то никакая она  не  вдова.
Ее мужа звали граф Эдвард Бальфор. Следовательно, наша миссис  Фергюссон
- графиня, ни больше ни меньше. Ты, Франсуа, граф, она  -  графиня...  У
меня  такое  впечатление,  что  половина  аристократов  из  Европы   уже
переселилась в Новый Свет и со дня на  день  ожидается  прибытие  второй
половины. Ты не находишь?
   Но Франсуа только улыбнулся в ответ. Он  вспоминал  своего  кузена  -
человека, плечом к плечу с которым он сражался и которого хорошо знал  и
любил. Он тоже был аристократом.  А  теперь  еще  эта  храбрая  женщина,
которая готова была отдать  свою  жизнь  за  жизнь  молодого  мальчишки,
деревенского увальня... Как она себя  вела  в  лесу!  Как  благородно  и
отважно! Даже если бы она не оказалась  графиней,  ей-же-ей,  ее  стоило
пожаловать этим титулом!
   - Нет, Джеймс, - ответил в конце концов Франсуа.  -  Хорошо  это  или
плохо, но все аристократы Европы не приедут в Америку. Только лучшие...
   Лучшие из лучших.
   Он попрощался со Стокбриджем и  пошел  к  своим  людям,  которые,  по
индейскому обычаю, устраивались на ночлег под навесом, где было  свалено
сено для лошадей. Не сказав никому ни слова, Франсуа завернулся в одеяло
и лег.
   Сара долго не  могла  заснуть.  Перед  глазами  стоял  этот  странный
человек. Снова и снова вспоминала она его свирепые темные  глаза,  блеск
луны на головке томагавка за поясом, подпрыгивающее при каждом  движении
головы орлиное перо в  волосах,  нетерпеливые  движения  сильных  рук...
Суждено ли им снова увидеться? Пересекутся ли снова их пути?
   Сара очень надеялась, что - нет.
 
Глава 4 
 
   Чарли отложил дневник Сары, только когда, случайно бросив  взгляд  на
часы, обнаружил, что уже далеко за полночь. Он сел за дневник чуть не  с
самого утра и читал, не вставая, несколько часов подряд. Ноги и спина  у
него затекли так сильно, что каждое движение  причиняло  ему  боль,  но,
откладывая дневник в сторону, Чарли не сдержал легкой ироничной улыбки.
   Описание знакомства Сары и Франсуа позабавило  его.  Неужели  она  не
предчувствовала то, что произойдет с ними позже, подумал он, но  тут  же
одернул себя. Ему легко было рассуждать, ибо ему-то с самого начала было
известно, что Сара и Франсуа полюбят друг друга. Нет,  его  ирония  была
неуместна. Искренность и непосредственность Сары вызывали  восхищение  и
трогали Чарли до глубины души. Как и Франсуа, Чарли был очарован  Сарой,
а ее храбрости и готовности к самопожертвованию  ему  оставалось  только
завидовать.
   Чарли неожиданно проникся жалостью к самому себе: одиночество -  явно
не его стихия. На встречу с такой женщиной, как Сара, он  хотел,  но  не
смел надеяться; что касалось Кэрол...
   Кэрол... Он не звонил ей с самого Рождества.
   Да и тот последний звонок был, честно говоря,  дурацким.  Кэрол  была
довольна и весела, она принимала гостей  в  доме  Саймона,  она  была  с
головой   погружена   в   счастливые   предрождественские   хлопоты    -
неудивительно, что ей было не до него!
   Чудом было уже то, что она вообще стала с  ним  разговаривать.  Может
быть, позвонить ей еще раз - в спокойные дневные часы?
   Решительным усилием Чарли оборвал поток мыслей, связанных с Кэрол,  и
вышел из дома, чтобы немного проветриться.
   Стояла ясная  морозная  ночь,  и  бархатное  небо  было  полно  ярких
мерцающих  звезд.  Ни  шороха,  ни  ветерка  -  только   снег