омер в гостинице. Но Меган, безусловно, права.
   - Я отлично понимаю, о чем вы говорите. Как будто время пошло  вспять,  и
вдруг выяснилось, что они во всем были правы. И тебе опять четырнадцать лет,
и на этот раз ты последуешь их мудрым советам.., но оказывается, что это  не
так. И через некоторое время все начинают на тебя злиться.
   Меган расхохоталась. В Бостоне злиться уже  начали.  Примерно  через  час
после того,  как  она  переступила  порог  родного  дома,  ее  отца  вызвали
принимать роды, а она отказалась поехать с ним, поскольку устала с дороги, и
он ушел один, явно досадуя на нее. Ей пришлось выслушать нарекания матери по
поводу того, что она взяла с собой не самые теплые сапоги и не  так  уложила
чемодан. Немного погодя мать принялась ругать ее за  беспорядок  в  комнате.
После восемнадцати лет самостоятельной жизни это кажется утомительным, мягко
говоря.
   - Брат пообещал вызволить меня вечером. Он устраивает  вечеринку  у  себя
дома.
   -  В  лучших  традициях  чопорного  Бостона  или  там   будет   полнейшее
безобразие?
   - Если учесть, что они с  женой  за  люди,  нас  ждет  и  то,  и  другое.
Вероятно, он напьется до бесчувствия, а кто-нибудь из психоаналитиков  школы
Юнга, наклюкавшись пунша, от  которого  можно  и  ноги  протянуть,  примется
раздеваться у всех на виду. Он любит устраивать такие гулянки.
   - Смотрите, не попадитесь кому-нибудь  в  руки.  -  Берни  никак  не  мог
представить себе Меган в подобном окружении, и ему стало одиноко.  Он  вдруг
почувствовал, как ему тоскливо без нее, но не решился  заговорить  об  этом.
Они всего лишь друзья, и такие признания совсем  не  к  месту.  Впрочем,  их
отношения подразумевают  нечто  большее,  и  многое  еще  впереди.  -  А  вы
прилетите в Нью-Йорк на свадьбу ваших родственников? - Он умолчал о том, что
сильно надеется на это.
   - Брат с женой полетят в любом случае. Не знаю, что скажут мои  родители,
ведь я вроде бы собиралась погостить у них. Но я заведу разговор на эту тему
и посмотрю, что будет.
   - Надеюсь, они все-таки отпустят вас. - Он заговорил как подросток, и они
оба рассмеялись. Все тот же синдром вернувшегося детства.
   - Теперь вы понимаете, на что я жалуюсь?
   - Меган, прилетайте хоть на денек, было бы так приятно повидаться с вами.
   Меган и самой хотелось встретиться с ним, и она не стала спорить. Уже  не
одну неделю подряд она постоянно думала о Берни, жалея о том, что им ни разу
не удалось увидеться друг с другом  до  праздников,  но  у  них  обоих  было
множество дел  и  обязанностей.  Возможно,  встреча  в  Нью-Йорке  -  совсем
неплохая идея.
   - Я постараюсь, мне бы самой очень этого хотелось. - И тут  ей  в  голову
пришла еще более удачная мысль:
   - А может быть,  мы  могли  бы  вместе  пойти  на  свадьбу?  -  по-детски
нерешительно спросила она. Чем дольше она об  этом  думала,  тем  больше  ей
нравилась эта идея. - Вы прихватили с собой смокинг?
   - Нет, но я знаю отличный  магазин,  где  они  продаются.  -  Они  дружно
рассмеялись. - А вы уверены, что это удобно? Ведь я не знаком ни с  женихом,
ни с невестой. - Ему казалось, что свадьба в клубе Колони должна быть крайне
внушительным мероприятием, и он несколько оробел, но в  ответ  услышал  смех
Меган:
   - Все так отчаянно напьются, что никого вообще не  заинтересует,  чей  вы
знакомый. А мы могли бы вскоре сбежать оттуда и отправиться  в  какое-нибудь
другое место.., например, в "Карлайл", послушать Бобби Шорта. -  Услышав  ее
предложение, Берни не сразу нашелся с ответом. Когда он жил в Нью-Йорке, это
было одним из его самых любимых развлечений, и он подружился с Бобби  еще  в
те времена, став его поклонником на всю оставшуюся жизнь.
   - Это было бы замечательно. - В голосе Берни появилась  легкая  хрипотца.
Думая о Меган, он вновь чувствовал  себя  молодым  человеком,  для  которого
жизнь еще только начинается, а вовсе не  закончилась  трагедией  чуть  менее
двух лет тому назад. - Постарайтесь выбраться сюда, Мег.
   - Хорошо. - Им обоим не терпелось увидеть друг друга, это  желание  стало
таким сильным, что Мег слегка испугалась, но решила не отказываться от своей
затеи. До тех пор, пока они вернутся в Напу, пройдет слишком много  времени.
- Я приложу все силы. А вы отметьте в календаре  двадцать  шестое  число.  Я
прилечу утром и остановлюсь в "Карлайле". Мой  безумный  братец  всегда  там
останавливается.
   - А я куплю смокинг на этой неделе. - Похоже, они славно проведут  время.
Хотя Берни немного побаивался идти на  свадьбу.  Через  три  дня,  будь  все
иначе,  они  с  Лиз  смогли  бы  отпраздновать  четвертую  годовщину   своей
собственной. Но он решил, что не будет думать об этом.  Нельзя  же  отмечать
несуществующие праздники. Внезапно ему захотелось оказаться рядом  с  Меган,
чтобы воспоминания  перестали  его  тревожить,  и  в  голосе  его  зазвучали
странные нотки. Меган  забеспокоилась.  Ей  показалось,  будто  они  знакомы
гораздо ближе, чем на самом деле. Им так легко общаться друг с другом, и они
оба успели это заметить.
   - С вами все в порядке? - негромко спросила она. Берни устало улыбнулся и
кивнул:
   - Все нормально. Просто порой мне являются призраки.., а в это время года
такое случается особенно часто.
   - Да, это тяжело. - Ей пришлось пережить  то  же  самое,  но  теперь  это
осталось далеко позади, и к тому же она проводила рождественские праздники с
каким-нибудь мужчиной, или дежурила в больнице, или же мчалась куда-нибудь к
заболевшему ребенку. Все-таки ей приходилось легче, чем Берни. Хорошо,  если
родители  сумеют  поддержать  его.  Эти  праздничные  дни  могут  показаться
тягостными и ему, и детям или, по крайней мере, Джейн. - Как ваша дочка?
   - Она рада, что мы здесь. Их с бабушкой водой не  разольешь.  У  них  уже
появилась масса планов на ближайшие три недели, и няня останется  с  ними  в
Нью-Йорке, когда я уеду. Мне нужно успеть к тридцатому числу на  собрание  в
Сан-Франциско, а занятия в  школе  начнутся  только  десятого,  так  что  им
предстоит провести тут две недели без меня, и все от этого в восторге.
   Меган подумала, что Берни будет одиноко без детей.
   - А вы не заедете в это время в Напу?
   - Может быть.
   Оба надолго замолчали, думая об одном и том же, стараясь  отмахнуться  от
навязчивых мыслей.
   Меган пообещала позвонить Берни в конце недели, чтобы  сообщить  о  своих
планах. Но вышло так, что он позвонил ей раньше этого. С  тех  пор,  как  он
прилетел в Нью-Йорк,  прошло  два  дня  и  наступил  праздник  Рождества.  К
телефону подошел отец Меган, и Берни отметил, какой звучный  у  него  голос.
Отец позвал Меган и попросил ее поторапливаться.
   Послышались ее быстрые шаги, и по дыханию  Меган  Берни  понял,  что  она
запыхалась. Стоило ему услышать ее голос, как на лице его появилась улыбка.
   - Желаю вам веселого Рождества, Мег.
   Меган тоже улыбнулась, услышав, как Берни назвал ее. Только самая  лучшая
подружка называла ее так, когда они обе были совсем маленькими, и  теперь  у
нее вдруг потеплело на душе.
   - Я тоже желаю вам веселого Рождества. - Она обрадовалась его звонку,  но
в комнате, из которой она  говорила,  стоял  шум,  и  кто-то  несколько  раз
окликнул ее.
   - Я выбрал неудачное время?
   - Нет-нет. Но мы как раз  уходим  в  церковь.  Давайте  я  перезвоню  вам
попозже.
   Так она и сделала и снова представилась его матери как доктор Джонс.  Они
с Берни завели долгую приятную беседу, а когда он  повесил  трубку,  Руфь  с
любопытством поглядела на него. Дети играли у себя в  комнате,  рассматривая
подарки вместе с няней Пип. Они получали большую часть подарков от бабушки с
дедушкой на праздник Ханука, но Руфь не смогла  полностью  обойти  вниманием
Рождество,  боясь  разочаровать  детей,  поэтому  теперь  Санта-Клаус   стал
заглядывать и к ней в дом, что показалось Берни крайне забавным. Если бы ему
в детстве захотелось отпраздновать Рождество, родители пришли бы в ужас.  Но
ради внуков они были готовы на все. С годами они стали намного терпимее.  Но
не вполне.
   - Кто это звонил? - Руфь постаралась, чтобы вопрос  прозвучал  как  можно
более невинно, но ей это не удалось.
   - Одна знакомая. - Эта игра была ему знакома с давних  лет,  но  они  уже
долгое время не играли в нее, и Берни почувствовал, что вот-вот рассмеется.
   - А я ее видела?
   - По-моему, нет.
   - А как ее зовут?
   Обычно этот вопрос вызывал у него раздражение, но не на этот  раз.  Берни
решил, что ему нечего скрывать, даже от матери.
   - Меган Джонс.
   Руфь посмотрела на  Берни.  С  одной  стороны,  ее  порадовало,  что  ему
позвонила женщина, а с другой - досадно, что ее не зовут Рэчел Шварц.
   - Опять одна из этих. - Но втайне Руфь приободрилась. Ее сын снова  ожил.
Что-то новое появилось в его взгляде, и в сердце матери затеплилась надежда.
Когда Берни только-только прилетел, она упомянула об этом в разговоре с  Лу,
только Лу сказал, что он не заметил в нем никаких перемен. А Руфь  заметила.
И теперь убедилась в своей правоте. - Почему же ты никогда не знакомишься  с
еврейками? - Она заговорила жалобным тоном, и Берни улыбнулся в ответ.
   - Наверное, потому, что я больше не хожу в синагогу. Она  кивнула,  и  ей
подумалось: уж не рассердился ли он на бога из-за смерти Лиз, но, к счастью,
поняла, что не стоит спрашивать его об этом.
   - А к какой церкви она принадлежит? -  спросила  она,  помолчав  немного.
Берни ухмыльнулся.
   - К англиканской. - Им обоим припомнилась сцена, которую она  устроила  в
ресторане "Берег басков".
   - Ой! - На этот раз она ограничилась  коротеньким  восклицанием,  которое
отнюдь не предвещало сердечного приступа. - К англиканской. У вас с ней  все
всерьез?
   Берни тут же замотал головой, но Руфь усомнилась в его правдивости.
   - Нет, мы просто друзья.
   - Она часто тебе звонит.
   - Да, целых два раза. - Руфь знала, что он и сам ей звонил, но промолчала
об этом.
   - Она симпатичная? А детей она любит? - Вопросы уже  посыпались  один  за
другим, и Берни решил кое-что рассказать ей о Меган, чтобы мать прониклась к
ней должным почтением.
   - Она - детский врач, раз уж тебе  так  хочется  все  знать.  -  Это  был
удачный ход с его стороны. Сто очков в пользу  Меган  Джонс!  Он  постарался
сдержать улыбку, когда заметил, какое выражение появилось на лице у матери.
   - Врач?.. Ну да, конечно... Доктор  Джонс...  Почему  ты  мне  раньше  не
сказал?
   - Ты не спрашивала. - Опять все те же слова и  эта  старая  игра.  Словно
песня, которую они исполняли дуэтом многие годы. Теперь она уже  звучит  как
колыбельная.
   - Извини, как ее зовут? - Берни сообразил, что теперь Руфь заставит  мужа
хорошенько выяснить все об этой женщине.
   -  Меган  Джонс.  Она  обучалась  в  Гарварде,  а  потом  в  Стэнфордском
медицинском   колледже   и   закончила   аспирантуру   при    Калифорнийском
университете. Можешь не заставлять папу наводить  справки.  Пусть  он  лучше
побережет свои глаза.
   - Не груби. - Руфь сделала вид, будто рассердилась, но на самом  деле  ей
очень все понравилось. Конечно, было бы куда лучше, если бы она  работала  в
магазине "Вольф", а Берни лечил бы больных, ну да ладно, нельзя же иметь все
сразу. Она свыклась с этой мыслью за долгие годы. - А какая она из себя?
   - У нее кривые зубы и куча  бородавок.  На  этот  раз  Руфь  рассмеялась.
Потребовалось сорок лет для того, чтобы она научилась смеяться вместе с ним.
   - А ты когда-нибудь представишь мне эту красотку с кривыми зубами,  кучей
бородавок и блестящим образованием?
   - Представлю, если она не исчезнет из моего поля зрения.
   - У вас это всерьез? - прищурив глаза,  снова  спросила  Руфь,  но  Берни
уклонился от разговора на эту тему. Ему понравилось играть с  ней  в  старую
игру, но время для серьезного обсуждения еще не настало. Они с  Меган  всего
лишь друзья, и неважно,  как  часто  они  разговаривают  друг  с  другом  по
телефону.
   - Нет.
   За прошедшие годы Руфь научилась многому. И теперь, заметив, какое у него
выражение лица, сразу же оставила его в покое. И не сказала ни слова до  тех
пор, пока Меган опять не позвонила.  Это  случилось  в  тот  же  вечер.  Она
сообщила, что назавтра уже поселится в "Карлайле" и будет ждать  там  Берни,
чтобы вместе  с  ним  отправиться  на  свадьбу.  Он  уже  успел  обзавестись
смокингом, который безукоризненно  сидел  на  нем.  Руфь  испытала  приятное
потрясение, когда увидела сына на следующий день.  И  даже  впала  в  легкую
оторопь, заметив, что на улице его дожидается черный лимузин.
   - Это ее машина? -  тихонько  спросила  Руфь,  широко  раскрыв  глаза  от
изумления. Что же она за врач такой? Лу не может себе  позволить  приобрести
лимузин, а ведь он уже сорок лет практикует в Нью-Йорке, и приемная  у  него
не где-нибудь, а на Парк-авеню. Конечно, им с мужем лимузин ни к чему, но...
   Берни улыбнулся:
   - Нет, мама, моя. Я взял ее напрокат.
   - А-а. - Руфь немного сникла, но совсем чуть-чуть. Стоя  за  занавесками,
она увидела, как сын сел в автомобиль и укатил прочь, и  почувствовала,  что
очень гордится им. Потом она тихонько вздохнула, отошла от окна  и  заметила
на себе взгляд няни Пиппин.
   - Я.., мне просто.., хотелось убедиться,  что  с  ним  все  в  порядке...
Сегодня так скользко. - Как будто кто-то потребовал у нее объяснений.
   - Он очень хороший человек, миссис Фаин. - По тону няни Руфь  догадалась,
что она тоже гордится Берни, и ее слова тронули сердце матери.
   Руфь Фаин огляделась по сторонам, проверяя, не  может  ли  их  кто-нибудь
подслушать,  а  затем  попыталась  осторожно  порасспросить  няню  Пип.   За
прошедший год они не успели подружиться, но миссис Пиппин  вызывала  у  Руфь
уважение, и она явно  относилась  к  ней  с  симпатией.  И  Руфь  ничуть  не
сомневалась в том, что няне известно обо всех событиях в жизни Берни.
   - Что за человек эта доктор? - едва слышным голосом спросила она, и  няня
улыбнулась.
   - Она - хорошая женщина. И очень умная.
   - А она красива?
   - Весьма привлекательна. - Из них с Берни получилась бы прекрасная  пара,
но няня сочла, что говорить об этом преждевременно. Она была бы очень  рада,
если бы отношения между Берни и Меган приняли серьезный  оборот,  они  очень
подходят друг другу, но пока надеяться на это еще  рано.  -  Она  -  славная
женщина, миссис Фаин. Возможно, со временем их  дружба  перерастет  в  нечто
большее.
   Но она не сказала ничего более конкретного, и Руфь молча кивнула, пытаясь
представить себе, как ее сын едет сейчас где-то в центре  города  во  взятом
напрокат лимузине. Каким славным он  был  в  детстве..,  да  и  вырос  очень
хорошим... Да, пожалуй, няня права. Она смахнула набежавшую слезу, выключила
свет в гостиной и пошла ложиться спать, от души желая ему всяческой удачи.

Глава 40

   На мостовых и тротуарах лежал снег, и  поэтому  поездка  в  центр  города
заняла более долгое время, чем обычно. Берни сидел,  привалившись  к  спинке
заднего сиденья и думая о Мег. Ему казалось, что с тех пор, как они виделись
в Напе,  прошла  целая  вечность.  Он  пребывал  в  приподнятом  настроении,
предвкушая новую встречу с ней, да еще в  такой  обстановке,  праздничной  и
совсем непохожей на обыденную. Берни нравился ее размеренный  незамысловатый
образ жизни, ее преданность своему делу и увлеченность работой. Но он понял,
что в жизни Меган есть многое другое: родственники  из  Бостона,  "безумный"
брат, о котором она говорила с такой любовью, аристократическая родня, в том
числе те люди, чья свадьба состоится сегодня, которые казались ей забавными.
А еще для него становились важными чувства,  которые  он  испытывал  к  ней.
Уважение, восхищение, все более и более теплая привязанность.  И  не  только
это. Он ощущал физическое влечение, и уже никак не мог этого отрицать,  хоть
и чувствовал себя виноватым.  Оно  есть  и  с  каждым  днем  становится  все
сильней. Он  вспомнил,  до  чего  она  привлекательна,  а  к  этому  времени
Мэдисон-авеню, где посыпанный солью снег уже растаял, осталась позади, и они
свернули на Семьдесят шестую улицу.
   Машина остановилась, и Берни вошел  в  элегантно  обставленный  вестибюль
"Карлайла". Он обратился к дежурному, одетому в визитку, с белой гвоздикой в
петлице, и тот, справившись с книгой данных, торжественно сообщил ему:
   - Доктор Джонс остановилась в четыреста двенадцатом номере.
   Берни поднялся на лифте на четвертый этаж и, следуя указаниям  дежурного,
свернул  направо.  Нажав  кнопку  звонка,  он  почувствовал,  что   у   него
перехватило дыхание. Он весь горел  от  нетерпения.  Но  вот  дверь  наконец
открылась, и он увидел Меган в синем вечернем платье  из  шелка,  увидел  ее
блестящие черные волосы и  синие  глаза  и  замер  на  месте.  Меган  надела
удивительной красоты колье с сапфирами и такие же серьги, принадлежавшие  ее
бабушке, но Берни поразили отнюдь не драгоценности, а ее лицо  и  глаза:  он
потянулся к Меган и обнял  ее,  и  им  обоим  показалось,  что  они  как  бы
вернулись домой. За очень короткое время  они  успели  отчаянно  соскучиться
друг по другу. Однако не успели они обменяться и парой слов, как  в  комнату
вошел ее брат. На ходу  он  насвистывал  фривольную  французскую  песенку  и
выглядел точь-в-точь таким, как описывала его сестра. Сэмюэл  Джонс  походил
на  пригожего  светловолосого   жокея,   родившегося   в   аристократическом
семействе.  Он  унаследовал  от  матери  изящество,  изысканность  манер   и
маленький рост. Непомерными оказались лишь громкость его  голоса,  любовь  к
двусмысленным шуточкам и, как  уверял  он  сам,  пристрастие  к  сексуальным
забавам. Он пожал Берни руку, сказал,  чтобы  тот  поостерегся  есть  блюда,
приготовленные его сестрой, или танцевать с ней, и налил ему двойную  порцию
шотландского виски со льдом. Берни слегка перевел дух и попытался заговорить
с Меган, но спустя минуту к  ним  присоединилась  ее  невестка.  Ее  зеленое
шелковое платье развевалось на ходу, как и рыжие  волосы,  а  украшавшие  ее
изумруды отличались огромными размерами. От  веселого  хохотка,  французских
словечек и частых восклицаний невестки Берни показалось, будто его подхватил
и закружил какой-то вихрь, и только когда они с  Меган  оказались  вдвоем  в
лимузине, который повез их в церковь,  у  них  выдалась  свободная  минутка,
чтобы спокойно посидеть и посмотреть друг на друга.
   - Вы совершенно блестяще выглядите, Меган.
   - И вы тоже.
   Ему невероятно шел  смокинг.  И  как  все  это  не  похоже  на  джинсы  и
непромокаемые плащи.
   Берни решил поделиться с ней своими чувствами:
   - Я скучал по вас. Приехав в Нью-Йорк, я вдруг совершенно растерялся. Мне
все время хотелось снова  очутиться  в  Напе,  поговорить  с  вами,  сходить
куда-нибудь погулять.., или поесть гамбургеров в баре "Олив ойлз".
   - Несмотря на все это великолепие?  -  чуть  насмешливо  спросила  Меган,
указывая на лимузин и их роскошные наряды.
   - Кажется, незатейливая жизнь в долине Напа мне  больше  по  душе.  -  Он
улыбнулся, вспомнив о тамошних привычках. - Похоже, вы правильно  поступили,
уехав из Бостона. - Он даже начал жалеть о том, что ему придется вернуться в
Нью-Йорк. Этот город уже не казался ему таким привлекательным,  как  прежде.
Ему хотелось одного: вновь оказаться в Калифорнии, где погода куда приятнее,
а  люди  вежливей,  где  можно  встретить  Мег,  одетую  в  джинсы  и  белый
накрахмаленный халат. Он ощущал своеобразную тоску по дому.
   - Я всегда чувствую здесь то же самое.
   Меган отлично его понимала. Ей предстояло провести в Нью-Йорке еще четыре
дня, но уже не терпелось как можно скорей вернуться в  долину  Напа.  Они  с
Патриком договорились: Патрик работает в рождественские праздники, а Мег - в
новогодние, и дружно решили, что им необходим третий компаньон. Впрочем,  до
этого еще далеко. Машина  остановилась  возле  церкви  Сент-Джеймс  на  углу
Мэдисон-авеню и Семьдесят первой улиц