ь к сыну.
   Аверил вернулась домой на  другой  день  после  рождения  Эндрю,  как
всегда,  сама  приготовила  праздничный   обед   к   Дню   Благодарения,
отказавшись от какой бы то ни было помощи. Тана с удивлением смотрела на
нее, пораженная всем, что она делала, да еще так хорошо.
   - Похоже, ты просто остолбенела,  а?  -  Эйв  сидела  с  ребенком  на
подоконнике, глядя на залив, Тана смотрела на нее, а Гарри издевательски
ухмылялся.
   - Ты могла бы сделать то же самое, Тэн, если бы захотела.
   - Даже и не рассчитывайте. Я еле-еле могу сварить  себе  яйцо,  а  уж
родить и приготовить индейку на целую семью через два дня  после  этого,
да еще с таким видом, будто ничего не делала целую неделю... Ты уж лучше
положись на нее, Гарри, и больше не доводи ее до изнеможения,  обрюхатив
в очередной раз. - Она тоже лукаво усмехнулась, понимая, что никогда они
не были более счастливы. Аверил просто  излучала  счастье,  да  и  Гарри
тоже.
   - Я приложу все усилия. Между прочим, ты  придешь  на  крестины?  Эйв
собирается устроить их на Рождество, если ты будешь здесь.
   - А где еще я могу быть? - она засмеялась над ним.
   - Откуда я знаю? Ты можешь улететь  домой  в  Нью-Йорк.  Я  подумывал
отвезти детей в Гстаад навестить деда, а он говорит,  что  собирается  в
Танжер с друзьями, так что это отпадает.
   - Ты разбиваешь мне сердце, - смеялась она.
   Уже целую вечность Тана не видела Гаррисона,  но  Гарри  сказал,  что
отец в порядке. Он принадлежал к мужчинам того типа, которые  всю  жизнь
сохраняют  красоту  и  здоровье.  Просто  поражало,  что  ему   уже   за
шестьдесят. "Шестьдесят три, чтобы быть точным, - напомнил ей  Гарри,  -
хотя и выглядит на любую половину". Казалось невероятным, что Гарри  так
ненавидел отца раньше; теперь от этой ненависти не осталось и  следа.  В
этом была заслуга Таны, и Гарри никогда не забывал  об  этом.  Он  опять
хотел видеть ее крестной матерью, и это тронуло Тану.
   - У тебя что, больше нет друзей? Я до смерти  надоем  твоим  детям  к
тому времени, как они вырастут.
   - Тем хуже для них. Джек Хоуторн - крестный отец Эндрю. Наконец-то вы
с ним встретитесь. Он думает, что ты почему-то избегаешь его.
   За все годы партнерства Гарри с Джеком Тана его никогда не видела, да
у нее и  не  было  причин  для  этого  знакомства,  хотя  теперь  в  ней
зародилось любопытство. А когда они встретились на  Рождество  в  церкви
Девы  Марии  на  Юнион-стрит,  он  оказался   таким,   каким   она   его
представляла.  Высокий  красивый  блондин,  он  был  похож   на   игрока
национальной  футбольной  команды  в  колледже,  но  в   то   же   время
довольно-таки умный. Высокий и широкий в плечах, с  огромными  ручищами,
он с такой поразительной нежностью держал ребенка, что Тана только  диву
давалась.  После  церемонии  он  разговаривал  с  Гарри  у  церкви.  Она
улыбнулась ему:
   - У тебя это очень здорово получается, Джек.
   - Благодарю. Я немножко староват, но еще могу пригодиться на  крайний
случай.
   - У тебя есть дети? - Это была легкая непринужденная  беседа.  Другой
темой могла быть только юриспруденция или их общий друг, но было легче и
приятнее говорить о новом крестнике, который принадлежал им обоим.
   - Да, дочка. Ей десять.
   - Это просто невероятно.
   Казалось, десять лет  -  это  так  много..,  конечно,  Элизабет  было
тринадцать, но и Дрю был много старше  этого  мужчины.  Или,  во  всяком
случае, выглядел старше. Тана знала, что Джеку под сорок, но вид у  него
был мальчишеский. А позднее на вечеринке в доме Аверил и Гарри он  почти
все время рассказывал анекдоты  и  забавные  истории,  вызывая  у  всех,
включая Тану, взрывы хохота. Она улыбнулась Гарри, найдя  его  на  кухне
готовящим кому-то очередную порцию выпивки:
   - Неудивительно, что ты так любишь его. Он отличный парень.
   - Джек? - Гарри ничуть не удивился. После Таны и Аверил Джек был  его
лучшим другом, и они отлично работали  вместе  вот  уже  несколько  лет,
создали хорошую практику. У них был одинаковый подход к работе, без  той
всепожирающей страсти, что была у Таны, но какой-то  более  разумный.  И
двое мужчин хорошо дополняли друг друга. - Он  дьявольски  находчив,  но
вовсе этим не кичится.
   -  Я  заметила.  -  Сначала  он  казался  незаинтересованным,   почти
равнодушным ко всему  происходящему,  но  Тана  быстро  усекла,  что  он
гораздо наблюдательнее, чем кажется.
   Естественно,  он  предложил  Тане  подвезти  ее  домой,   и   она   с
благодарностью согласилась. Свою машину она оставила в городе у церкви.
   -  Итак,  наконец-то  я  встретил  знаменитого  помощника   окружного
прокурора. Конечно, им нравится писать о вас, не так ли?
   Тана почувствовала неловкость  от  его  слов,  но  он,  казалось,  не
придавал этому значения.
   - Только когда им нечем больше заняться.
   Джек улыбнулся. Ему понравилась ее скромность. Понравились и  длинные
стройные ноги, выглядывавшие из-под черной вельветовой юбки. На ней  был
костюм, только что купленный у И. Маньини специально для крестин.
   - Вы знаете, Гарри очень гордится вами. У меня такое чувство, будто я
давно вас знаю. Он постоянно только о вас и говорит.
   - Я такая же. У  меня  нет  своих  детей,  так  что  всем  приходится
выслушивать мои истории про Гарри и как мы с ним ходили в школу.
   - Вы оба, наверное, были тогда настоящими чертенятами на  колесах,  -
Джек подмигнул ей, а Тана рассмеялась.
   - Более-менее. Мы чертовски хорошо проводили время, во всяком  случае
большую часть. А иногда устраивали злющие потасовки,  -  она  улыбнулась
своим воспоминаниям, а потом Джеку. - Я, должно быть, старею... Все  эти
ностальгические воспоминания...
   - Такое уж время года.
   - Да, точно. Рождество всегда так на меня действует.
   - На меня тоже. - Ей было любопытно, где его дочь и не  это  ли  было
частицей его ностальгии. - Ты из Нью-Йорка, да?
   Она кивнула. Но, казалось, Нью-Йорк был много лет  назад,  светлых  и
легких лет.
   - А ты?
   - Я со Среднего Запада. Точнее, из Детройта. Очаровательное место.  -
Он улыбнулся, а потом оба расхохотались.
   С  ним  было  легко,  и  его  предложение  пойти  куда-нибудь  выпить
показалось Тане совершенно безобидным. Но  все  вокруг  было  пустынным,
когда  они  попытались  найти  уютное  местечко.  Сидеть  же  в  баре  в
рождественскую ночь было противно, и она решилась пригласить его к себе.
Джек полностью оправдал ее ожидания. Он был настолько  безобиден,  почти
безлик, что Тана  не  сразу  узнала  его,  когда  столкнулась  с  ним  в
Сити-Холл на следующей неделе. Он был одним  из  тех  высоких,  светлых,
красивых мужчин, каких можно встретить повсюду: от соученика в  колледже
до чьего-нибудь мужа, брата или друга. Потом она  внезапно  поняла,  кто
это, и вспыхнула от смущения:
   - Прости, Джек... Я задумалась.
   -  Имеешь  право.  -  Он  улыбнулся  ей,  а  она  была  польщена  тем
впечатлением, какое производила на него ее работа.
   Гарри явно опять что-то набросал ему. Она знала, что ее  друг  многое
преувеличивает в своих рассказах о ней, о насильниках,  от  которых  она
отбивалась в камерах, о приемах дзюдо, которыми она  владела,  о  делах,
которые она щелкала, как орехи, без всякой помощи следователей.  Конечно
же, ничего из этого не было правдой, но Гарри любил рассказывать сказки,
а особенно боевые истории, связанные с ней.
   - ..Ну почему ты так заливаешь? - не раз спорила она с Гарри,  но  он
не чувствовал никаких угрызений совести.
   - Ну, кое-что из этого ведь правда.
   - Черта с два! Я встретила одного из твоих друзей на прошлой  неделе,
который думал, что меня ранил ножом в камере один кокаинист. Ради  бога,
Гарри, прекрати это. Сейчас она опять вспомнила об этом и подумала,  что
Гарри продолжает свои побасенки. Она улыбнулась Джеку:
   - На самом деле сейчас все тихо и спокойно. А как у вас?
   - Неплохо. У нас несколько хороших дел. Гарри и Эйв уехали в Тахо  на
несколько недель, так что я один держу оборону.
   - Да уж, он просто горит на  работе!  -  Она  засмеялась,  а  Джек  в
замешательстве смотрел  на  нее.  Целую  неделю  он  умирал  от  желания
позвонить ей, но не осмелился.
   - У вас не нашлось бы времени на обед со мной, а? Как ни странно,  но
сейчас у нее было свободное время. Он пришел в  телячий  восторг,  когда
Тана согласилась. Они  отправились  в  "Вижу"  -  маленький  французский
ресторанчик на Полк. Ресторан был скорее претенциозным, чем хорошим,  но
поболтать с другом Гарри часок или около того было приятно. Она  слышала
о нем от Гарри на протяжении нескольких лет, но из-за  ее  загруженности
работой, а  потом  потрясений  из-за  Дрю  Лэндса  они  никак  не  могли
познакомиться раньше.
   - Знаешь, забавно, что Гарри мог свести нас вместе много лет назад.
   Джек улыбнулся:
   - Думаю, он пытался.
   Он ничего не сказал такого, что дало бы понять, что  ему  известно  о
Дрю, но теперь Тана уже могла говорить об этом.
   - Какое-то время я была просто невыносима, улыбнулась она.
   - А теперь? - Он посмотрел на нее таким же нежным взглядом, как и  на
своего крестника.
   - Я снова обрела свое обычное подпорченное "я".
   - Прекрасно.
   - Фактически Гарри на сей раз спас мне жизнь.
   - Я знаю, он какое-то время очень волновался за тебя. Тана вздохнула:
   - Я сваляла дурака... Но, думаю, нам всем иногда это необходимо.
   - Ну я-то точно натворил то же самое, - Джек улыбнулся ей. - От  меня
забеременела лучшая подруга моей младшей сестры.  Это  было  в  Детройте
десять лет назад, когда я поехал домой на каникулы. Не знаю, что со мной
случилось, я как будто сошел с ума, что-то вроде этого. Она  была  такой
хорошенький маленький  рыжик...  Ей  было  двадцать  один...  И..,  бах!
Следующее, что я осознал, - я должен жениться! Она все здесь ненавидела,
плакала день и ночь. У бедной маленькой Барб были колики в первые  шесть
месяцев жизни, а годом позже Кейт уехала обратно, и  все  было  кончено.
Теперь в Детройте у меня есть экс-жена и дочь, и я знаю о них не больше,
чем знал тогда. Это самый шальной поступок в моей жизни, и уж  больше  я
так не проколюсь! - Он выглядел абсолютно убежденным в том, что говорил,
и было очевидно, что каждое его  слово  наполнено  именно  тем  смыслом,
какой он и хотел в них вложить. - И с тех пор я больше  никогда  не  пил
неразбавленного рома. - Он горестно усмехнулся, а Тана рассмеялась.
   -  По  крайней  мере,  вы  можете  кое-что   продемонстрировать   как
результат, - это было больше того, что она могла сказать: что она хотела
бы ребенка от Дрю. - Ты иногда видишься с дочерью?
   - Она приезжает раз  в  год  на  месяц.  -  Он  вздохнул  и  смущенно
улыбнулся. - Немножко трудно строить отношения на такой зыбкой основе. -
Он всегда думал, что несправедлив по отношению к ней, но что еще он  мог
сделать. Теперь невозможно было ее игнорировать. - Мы в самом деле чужие
друг другу. Я случайный человек,  который  посылает  ей  поздравления  к
каждому дню рождения и берет ее на бейсбольные матчи, когда она здесь. Я
просто не знаю, чем еще с нею заняться. В прошлом году Эйв очень помогла
мне, когда днем присматривала за ней. И они на неделю предложили мне  их
дом в Тахо. Барб там очень понравилось, - улыбнулся он  Тане,  -  и  мне
тоже. Попытки подружиться с десятилетним ребенком так неуклюжи.
   - Держу пари - так оно и есть. Отношения... У мужчины.., с которым  у
меня была связь.., у него было двое детей, и для  меня  это  было  очень
неудобно. Своих-то у меня нет, но эти девочки.., они совсем не похожи на
детей Гарри. Вдруг оказалось, что двое взрослых людей испытующе  изучают
меня. Ощущение было очень странное.
   - Вы привязались к ним? - Казалось, он заинтересовался тем,  что  она
рассказывает, а она удивлялась, до чего легко с ним разговаривать.
   - Не совсем.  Не  хватило  времени.  Они  жили  на  Востоке,  -  Тана
вспомнила все остальное, - какое-то время.
   Джек кивнул, улыбаясь ей:
   - Конечно же, вам удалось облегчить себе жизнь, не в пример некоторым
из нас, - и рассмеялся. - Полагаю, вы не пьете ром.
   Она тоже засмеялась:
   - Вообще-то  нет,  но  я  умудрилась  причинить  себе  ущерб  другими
способами. Просто у меня нет детей, чтобы демонстрировать результат.
   - Вы сожалеете об этом?
   - Нет! - Потребовалось тридцать три с половиной года,  чтобы  сказать
это от чистого сердца. - В этой жизни есть какие-то вещи,  которые  явно
не для меня, и дети - одна из них. Мне  больше  подходит  быть  крестной
матерью.
   - Возможно, мне тоже надо было придерживаться этого принципа, хотя бы
ради Барб, если уж не ради кого-либо еще. По крайней мере,  хорошо,  что
ее мать снова вышла замуж,  так  что  у  нее  есть  настоящий  отец,  на
которого можно положиться одиннадцать месяцев в году, когда нет меня.
   - И тебя это не беспокоит? - Ей хотелось знать, считает ли он ребенка
частью самого себя, принадлежащим ему целиком. Дрю именно так чувствовал
себя по отношению к своим девочкам, особенно к Элизабет.
   Но Джек отрицательно покачал головой:
   - Я едва знаю этого ребенка. Ужасно звучит, но это правда. Каждый год
я должен узнавать ее заново, потом она уезжает, а когда приезжает  снова
- уже на год повзрослела и опять изменилась. Это вроде  как  бесполезное
занятие, но не знаю, может быть, ей это что-нибудь дает. Вот все, чем  я
ей обязан. Я подозреваю, что через  несколько  лет  она  пошлет  меня  к
черту. У нее есть дружок в Детройте, и в этом году она не собирается  ко
мне.
   - А вдруг она привезет его? - Оба рассмеялись.
   - Боже упаси! Только этого мне не хватало. Я чувствую то  же,  что  и
вы,  -  есть  некоторые  вещи,  с  которыми  я  никогда  не   хотел   бы
связываться.., малярия.., тиф.., брак.., дети.
   Тана рассмеялась над его откровенностью. Конечно же, это  был  совсем
непопулярный образ  мыслей  или,  во  всяком  случае,  в  чем  не  часто
сознаются, но он чувствовал,  что  ей  можно  об  этом  сказать.  И  она
чувствовала то же самое.
   - Согласна с тобой. Я в  самом  деле  думаю,  что  просто  невозможно
хорошо заниматься своим делом и много уделять внимания  взаимоотношениям
подобного рода.
   - Это благородно звучит, мой друг, но мы оба знаем, что с этим ничего
не поделаешь. Хочешь честно? Я холодею от ужаса, мне только  не  хватает
еще такой же Кейт из Детройта, рыдающей всю ночь, потому что у нее здесь
нет друзей.., или какой-нибудь другой женщины, от  которой  зависит  вся
моя жизнь, ничем не занятой целыми днями, кроме ворчанья и  придирок  по
ночам, или вдруг решившей, что после двух лет брака половина  созданного
мной с Гарри бизнеса  принадлежит  ей.  И  он,  и  я  очень  хорошо  это
понимаем, а потому я не хочу вляпаться во что-нибудь такое.  А  чего  ты
боишься больше всего, дорогая? Обморожения, родов?  Отказа  от  карьеры?
Конкуренции с мужчинами?
   Джек был поразительно проницателен. Тана одарила его улыбкой.
   - Туше! Всего вышесказанного. Может быть, я боюсь рисковать тем,  что
я сделала, или того, что мне могут причинить боль... Я не  знаю.  Думаю,
что сомнения относительно замужества появились у меня много  лет  назад,
хотя тогда я этого не осознавала. Это все, чего моя мать всегда  жаждала
для меня, а мне всегда хотелось сказать: "Ну,  подожди..,  не  сейчас...
Мне нужно сначала  сделать  массу  других  вещей.  Это  как  добровольно
Положить голову под топор, для этого нет подходящего времени".
   Он засмеялся, а она вдруг представила Дрю, делающего  ей  предложение
перед камином однажды ночью, но  тут  же  усилием  воли  отшвырнула  это
видение с резкой вспышкой боли. Теперь уже  большую  часть  времени  эти
воспоминания не очень ранили ее, но некоторые все же  доставали.  А  это
больнее всего, потому что она чувствовала себя одураченной.  Она  хотела
сделать для него исключение, она приняла предложение, а он  после  этого
вернулся к Эйлин. Джек заметил, что Тана хмурится.
   - Не надо так печалиться из-за кого бы то ни было. Не стоит того.
   - Старые, старые воспоминания, - улыбнулась она.
   - Тогда забудь о них. Больше они не будут тебя мучить.
   В этом мужчине было что-то легкое и мудрое, и она начала  выходить  с
ним в свет, не задумываясь об  этом.  Кино,  ранний  обед,  прогулка  по
Юнион-стрит, футбольный матч. Он приходил и уходил и стал ее другом,  и,
когда   наконец   они   разделили   постель   поздней   весной,   ничего
знаменательного не произошло. Они уже знали друг друга пять  месяцев,  и
земля не разверзлась, хотя было приятно. В его присутствии  было  легко,
он был умен, удивительно понимал все, что она делала, глубоко уважал  ее
работу, у них был общий лучший друг, а летом, когда приехала  его  дочь,
даже это  было  в  порядке  вещей.  Барб  была  милым  одиннадцатилетним
ребенком с большими  глазами,  руками  и  ногами,  с  блестящими  рыжими
волосами, как у щенка ирландского сеттера. Они несколько раз свозили  ее
на Стинсон-Бич, устроили для нее пикник. У Таны было  не  много  времени
она как раз готовила большое дело, но все проходило очень  приятно.  Они
пошли навестить Гарри, а он внимательно и осторожно  наблюдал  за  ними,
сгорая от любопытства, насколько это у них серьезно. Но  Аверил  всерьез
их отношения не воспринимала и была, как всегда, права. В  них  не  было
огня, страсти, напряженности, но зато не было и боли. Это  было  удобно,
прилично, очаровательно временами и исключительно хорошо в постели. И  к
концу года постоянных встреч с ним Тана вполне  могла  представить  себя
рядом с Джеком до конца жизни. Отношения были такого рода, которые можно
наблюдать между людьми, никогда не бывавшими в браке друг с другом и  не
хотевшими этого брака, к досаде всех друзей, которые годами не  вылезают
из судов, оформляя разводы. Таких людей можно встретить по  субботам  за
ресторанными   столиками,   на   праздничных   вечеринках,    посещающих
рождественские приемы и всякие празднества, получающих  удовольствие  от
общения друг с другом, рано или поздно  делящих  постель.  На  следующий
день один из них уезжает к себе домой, где полотенца  ожидают  на  своих
местах, постель не тронута, кофейник в  полной  боевой  готовности.  Это
было просто идеально для них обоих, но  Гарри  они  доводили  до  белого
каления, и это тоже забавляло их.
   - Да поймите же, посмотрите на себя, вы так  чертовски  самодовольны,
что мне хочется плакать.
   Все втроем сидели они за обедом, и  ни  Тана,  ни  Джек  не  обращали
внимания на его вопли. Она взглянула на Джека с улыбкой:
   - Одолжи ему носовой платок, дорогой.
   - Не-а. Пусть воспользуется рукавом - он всегда им пользуется.
   - В вас ни капли порядочности! Что с  вами  такое?  Они  меланхолично
обменялись взглядами.
   - Просто разлагаемся, я так думаю.
   - Вы не хотите детей?
   - А ты никогда не слышал о контроле за рождаемостью? -  уставился  на
него Джек. Казалось, Гарри сейчас завопит, а Тана хохотала.
   - Оставь свои надежды, пацан. Ты ни фига не добьешься с  нами.  Мы  и
так счастливы.
   - Вы встречаетесь целый год! Что, черт возьми, это значит для вас?
   - То, что у нас обоих дьявольская выдержка. Теперь  я  знаю,  что  он
готов  на  убийство,  когда  кто-то  затрагивает  спортивные  секции  по
воскресеньям, и ненавидит классическую музыку.
   - Ах вот как? Как же вы можете быть настолько бесчувственными?
   - Это приходит само собой, - она мило улыбнулась своему другу, а Джек
подмигнул ей.
   - Смирись с этим, Гарри. Ты побежден и числом, и умением,  разгромлен
наголову.
   Но когда через полгода Тане исполнилось тридцать пять,  они  все-таки
удивили Гарри.
   - Вы собираетесь пожениться? - Гарри  едва  осмелился  выдохнуть  эти
слова, когда Джек сказал ему, что они подыскивают дом, на что тот только
рассмеялся.
   - Дьявольщина, конечно, нет. Ты не знаешь своего лучшего друга  Тану,
если думаешь, что есть хоть малейший шанс на брак. Мы просто  собираемся
жить вместе. Гарри крутанул свое кресло, уставивши