ы. Ты заслуживаешь этого больше, чем все, кого я знаю.  Я
желаю тебе найти его, Глэдис...
   Пол говорил это совершенно искренне. Только новая  любовь  способна  была
избавить Глэдис от боли, которую он ей причинил.
   - Спасибо. Я тоже надеюсь, но...
   - Ты сразу узнаешь его, как только увидишь, - сказал  Пол.  -  Только  ты
должна ждать его... Если ты спрячешься  под  кровать,  зажмуришь  глаза  или
накроешься с головой одеялом, ты его просто не заметишь.
   - Нет, - сказала Глэдис упрямо. - Я знаю, он сам меня найдет, где бы я ни
была.
   - На твоем месте я бы на  это  не  рассчитывал.  Ты  тоже  должна  что-то
делать, а не ждать, пока счастье само свалится с  неба.  Выйди  хотя  бы  на
берег и помаши ему платком - ведь пробиваться сквозь штормы и ураганы ой как
непросто.  И  если  ты  действительно  хочешь  встретить  его  -  маши   как
сумасшедшая!
   Глэдис улыбнулась его словам.
   - Хорошо, - сказала она. - Я попробую. Было уже далеко за полночь,  когда
Пол наконец поднялся и принялся убирать обратно  в  буфет  остатки  еды.  Он
чувствовал себя смертельно усталым и в то же время был рад, что они с Глэдис
поговорили откровенно.
   - Слава богу, с Сэмом ничего серьезного, - сказал Пол,  сметая  со  стола
крошки в подставленную ладонь. Потом он вдруг усмехнулся:
   - Кстати, когда увидишь на горизонте парня, который плывет к тебе  сквозь
бурю, спрячь куда-нибудь  своих  детей,  иначе  он  развернется  и  двинется
обратно со всей возможной скоростью.  Женщина  с  четырьмя  детьми  способна
напугать кого угодно, как бы красива она ни была!
   Но Глэдис не поверила ему. Возможно, ее дети действительно испугали Пола,
но это вовсе не означало, что точно так же будут вести себя и другие мужчины
на его месте.
   - У меня отличные дети, Пол! - сказала она,  собирая  со  стола  миски  и
кожуру от грейпфрутов. - И нормального человека они  не  испугают.  Мужчина,
который полюбит меня, должен полюбить и моих детей, иначе он мне  просто  не
нужен.
   Она посмотрела на него, и Пол отвел глаза. Когда он  прогнал  ее,  Глэдис
чувствовала  себя  чем-то  вроде  подержанной  вещи,  которой   пренебрегли.
Возможно, Пол не хотел оскорбить ее сознательно, однако  вышло  так,  словно
она была недостаточно хороша для него. У нее было  слишком  много  детей,  к
тому же его идеалом была  Селина,  превзойти  которую  было  невозможно.  На
самом-то деле судить, кто из них хуже, а кто лучше, мог человек  либо  очень
самонадеянный, либо ослепленный каким-либо сильным чувством.
   Например, горем.
   Но Пол ничего ей не ответил. В молчании он убрал в буфет последнюю  пачку
печенья и пошел проводить Глэдис до палатки.  У  полога  Пол  остановился  и
долго смотрел на нее. Они провели вместе длинный, трудный, но очень  хороший
день, который стал для них чем-то вроде последнего поворота в  долгом  пути.
Они навсегда попрощались с тем, что оставалось в прошлом.
   - До завтра, Глэдис. Постарайся выспаться как  следует...  -  сказал  Пол
негромко и добавил со смущенной улыбкой:
   - Я рад, что ты приехала сюда и мы встретились...
   Глэдис кивнула. За время, что они провели в  лагере,  они  многое  узнали
друг о друге, сумели победить все плохое, что между ними  было,  и  положили
начало новой дружбе, которая, как надеялась Глэдис, будет более долговечной,
чем их короткая любовь.
   - Я тоже, - шепнула она и, махнув  ему  на  прощание  рукой,  скрылась  в
палатке.
   Пол еще немного постоял у входа, потом повернулся и медленно пошел прочь.
Глава 11

   Оставшиеся две недели пролетели совершенно незаметно. Глэдис  по-прежнему
много фотографировала, помогала медсестрам убирать  в  госпитале,  летала  с
Полом в Бужумбуру и Могадишо, совершала дальние путешествия в джипе с Тони и
Рэнди. Она сделала множество замечательных кадров, взяла десятки интервью, и
была уверена, что репортаж получится первоклассным.
   Несколько вечеров она провела с Полом. Примирившись с прошлым, они больше
не чувствовали себя напряженно  и  прекрасно  проводили  время.  Глэдис  эти
вечерние беседы очень напоминали то старое доброе время, когда они  общались
только по телефону: Пол был все так же остроумен, все так же весело шутил, и
Глэдис неожиданно обнаружила, что они все еще очень дороги друг другу.
   Последний вечер они  тоже  провели  вместе.  Впервые  за  все  время  Пол
поделился с Глэдис своими планами. В июне он собирался перебраться в  Кению,
чтобы возить  туда  поступающее  по  линии  ООН  продовольствие.  По  поводу
"возвращения  к  цивилизации"  Пол  по-прежнему  не   мог   сказать   ничего
определенного. Единственное, о чем он упомянул, - это о том, что постарается
выкроить недельку или две, чтобы  провести  их  на  своей  любимой  "Морской
звезде".
   - Если вдруг будешь в Нью-Йорке, позвони мне,  -  попросила  Глэдис.  Как
всегда в июле, она собиралась ехать с детьми на мыс Код. Там она планировала
пробыть до первой декады августа, после чего ее должны были  сменить  Дуг  и
Таня.
   - Значит, в августе ты будешь свободна, -  подвел  итог  Пол.  -  Что  ты
собираешься делать?
   - Пока не знаю. Хорошо бы, Рауль нашел для меня что-нибудь интересное.
   Своей поездкой в Руанду Глэдис была очень довольна.  Репортаж  несомненно
удался. Кроме того, она встретила здесь Пола.  Она  поняла,  что  продолжает
любить его, однако совершенно неожиданно обнаружила в себе  достаточно  сил,
чтобы перестать цепляться за это чувство и  отпустить  Пола  на  все  четыре
стороны.
   На следующий день Пол сам отвез  ее  на  самолете  в  Кигали,  откуда  ей
предстояло  лететь  до  Кампалы.   Пока   они   ожидали   самолета   местной
авиакомпании, Пол попросил Глэдис передать привет Сэму и остальным, и она  с
улыбкой сказала:
   - Если только они не в тюрьме... Глэдис шутила, с удовольствием чувствуя,
что теперь, когда она ничего от него не ждет и между ними  не  стоят  больше
его прежние страхи, они могут говорить совершенно свободно. И хотя  то,  что
они оба потеряли,  было  ей  бесконечно  дорого,  здесь,  в  Африке,  Глэдис
неожиданно обрела достойную замену всему, что она так долго оплакивала.
   Вскоре объявили посадку, и Глэдис, с нежностью посмотрев на Пола,  крепко
обняла его за плечи.
   - Будь осторожен. Пол. Береги себя и.., не будь к себе слишком суров.  Ты
этого не заслуживаешь.
   - И ты тоже береги себя. - Он улыбнулся печально. -  А  я,  если  встречу
парня в штормовке, сразу пошлю его к тебе.
   - Не трудись. Он сам должен найти меня! - Она знала, что, хотя между ними
не было ничего, кроме дружбы, ей будет очень его не хватать.
   - Если мне случится вернуться в цивилизованный  мир,  я  непременно  тебе
позвоню, - пообещал Пол, но Глэдис поняла, что это вряд ли произойдет.
   - Я буду  очень  рада,  -  все  же  сказала  она,  подхватывая  на  плечо
драгоценный кофр, в котором лежали отснятые пленки.
   И вдруг он обнял ее и на несколько секунд  крепко  прижал  к  себе.  Полу
хотелось сказать  ей  еще  очень  многое,  но  он  не  знал  как.  Он  хотел
поблагодарить ее, но не знал - за что. Быть может, за  то,  что  она  хорошо
знала его и принимала его таким, как  есть.  И  сам  Пол  тоже  принимал  ее
безоговорочно и полностью, и это, наверное, было самым  ценным  в  их  новых
отношениях.
   Когда Глэдис  поднималась  по  трапу  на  борт  небольшого  двухвинтового
самолетика, в глазах ее дрожали слезы. Пол смотрел на нее и махал  рукой,  и
Глэдис тоже помахала в ответ. Потом  самолет  взлетел  и,  сделав  круг  над
аэродромом, взял курс на северо-запад.  Пол  долго  провожал  его  взглядом,
потом вернулся к своей машине и вскарабкался в пилотскую кабину.
   Летя обратно в Сингугу, он снова вспомнил о Глэдис и почувствовал, как  в
его душе воцаряется мир. Он  больше  не  боялся  ее  и  не  чувствовал  себя
виноватым перед ней, потому что Глэдис простила его. Теперь Пол любил ее как
друга, как сестру, как мать и знал, что ему будет очень не хватать ее смеха,
ее озорных глаз и задорных ямочек на щеках, которые появлялись  каждый  раз,
когда она улыбалась. Раньше он почему-то не замечал их, но теперь  они  были
ему особенно дороги. Ему уже не хватало ее, не хватало даже разочарования  и
досады, которые появлялись в ее взгляде каждый  раз,  когда  ему  доводилось
ляпнуть какую-нибудь глупость.
   Вечером того же дня Пол случайно оказался возле палатки Глэдис и  испытал
почти физическую боль при мысли о том, что  не  увидит  ее  ни  сегодня,  ни
завтра.  И,  несмотря  на  то,  что  Пол  совершенно  искренне  считал  себя
независимым и самостоятельным человеком, ему вдруг стало бесконечно одиноко.
   А ночью ему снова приснился кошмарный сон, хотя вот уже несколько  недель
он спал вообще без сновидений. Ему снилось, что он стоит на взлетной  полосе
аэродрома и провожает взглядом самолет, увозящий Глэдис в Кампалу. И  вдруг,
прямо на его глазах, древняя двухмоторная машина  взорвалась  в  воздухе,  и
объятые пламенем обломки рассыпались по взлетному полю. Пол бросился бежать,
ибо ему показалось, что Глэдис зовет его из-за плотной стены дыма и огня, но
его ноги проваливались в расплавленный гудрон, и он не мог сделать ни  шага.
Наконец  он  каким-то  образом  вырвался  и  долго  бродил  среди  дымящихся
обломков, но так и не нашел тела Глэдис. И тогда он  заплакал,  заплакал  во
сне и продолжал плакать даже после того, как проснулся.

Глава 12

   Когда Глэдис вошла в двери своего дома в Уэстпорте, он показался ей очень
маленьким, словно за  время  ее  отсутствия  он  каким-то  чудесным  образом
уменьшился  и  теперь  производил   впечатление   почти   убогое.   Впрочем,
впечатление это было мимолетным и прошло, как только  Глэдис  огляделась.  В
прихожей было чисто, вымытый пол сверкал,  и  даже  детские  вещи  аккуратно
висели на вешалках, а не были разбросаны где попало.
   Дети под надзором приходящей няни как  раз  ужинали,  но,  заслышав  шаги
матери, выскочили из-за стола и с радостными воплями бросились ей навстречу.
Все говорили разом, а Сэм вовсю размахивал своей рукой в лубке, чтобы Глэдис
могла на нее полюбоваться. Прошедшие четыре недели  были  очень  долгими  не
только для Глэдис, но и для них тоже.
   Все в доме было в полнейшем порядке,  жизнь  детей  была  организована  и
налажена. Вечером Глэдис позвонила в Нью-Йорк и от души  поблагодарила  Таню
за хлопоты. В том, что все это именно Танина заслуга, Глэдис не  сомневалась
- Дуг приходил домой слишком поздно, и единственное, что он мог сделать  для
детей, - это сводить их в воскресенье в кино. Дети нехотя  признались  ей  в
том, что Таня им, "в общем,  понравилась".  Глэдис  было  не  очень  приятно
думать, что посторонняя женщина может с такой легкостью ее заменить - в  том
числе и в глазах Дуга, который, похоже, в Тане души не чаял.
   Впрочем, от этих мыслей Глэдис избавилась довольно скоро. Она  больше  не
хотела быть женой Дуга.
   И все же в душе у нее что-то дрогнуло, когда Дуг, взяв трубку после Тани,
сообщил, что их развод будет окончательно оформлен в декабре и  после  этого
они с Таней поженятся. Глэдис молчала, должно быть, целую  минуту  и  только
потом сумела кое-как поздравить его и пожелать всего наилучшего.
   Опуская трубку на рычаги, она дважды промахнулась  -  так  сильно  у  нее
тряслись руки.
   - Что случилось, ма? - спросила Джессика, которая как раз в  этот  момент
заглянула в кухню, чтобы попросить у Глэдис на вечер ее джемпер.
   - Ничего, просто я...  Скажи,  ты  знала,  что  ваш  отец  и  Таня  скоро
поженятся?
   Конечно, не самый лучший способ сообщать детям подобную  новость,  но  об
этом Глэдис как-то не думала. А Джессику ее вопрос нисколько не удивил.
   - Да, разумеется. Ее дети часто говорили об этом.
   - И как ты на это смотришь? -  Глэдис  разговаривала  с  дочерью  как  со
взрослой, да она и была взрослой. Просто Глэдис не  заметила,  как  Джессика
выросла.
   - А что, у меня есть выбор? - Джесс рассмеялась и пожала плечами.
   - Пожалуй, нет, - согласилась Глэдис. В самом деле, от того,  что  думали
по этому поводу Джессика и остальные, уже ничего не зависело. Да и от  самой
Глэдис тоже. Глэдис обрела себя и теперь просто не сумела бы без этого жить.
   Однако ее самолюбие все еще было уязвлено,  поэтому  на  следующий  день,
встретившись на школьном дворе с  Мэйбл,  Глэдис  решила  поделиться  с  ней
новостью. Но оказалось, что та уже в курсе.
   - Получается, что об этом знают все, кроме меня! - с досадой  воскликнула
Глэдис, все еще спрашивая себя, почему она никак не может успокоиться.
   -  Такова  уж  наша  женская  доля  -  подобные  вещи  мы  всегда  узнаем
последними. - Мэйбл внимательно посмотрела на подругу. - Ну-ну,  Глэдис,  не
расстраивайся.  Ты  семнадцать  лет  была  за  ним  замужем,  дай  и  другим
попользоваться этаким сокровищем! - Мэйбл фыркнула. - Было бы о нем жалеть!
   Глэдис задумалась. О боже, она, кажется,  немного  ревновала.  Таня  была
моложе ее, к тому же она была  умна  (хотя  ее  дети  продолжали  утверждать
обратное) и умела блестяще вести хозяйство, в чем Глэдис  имела  возможность
убедиться лично. Вероятно,  последнее  обстоятельство  и  сыграло  для  Дуга
решающую роль.
   "Как странно, - подумала Глэдис, - что даже Дуг  нашел  себе  женщину,  и
только у меня никого нет".
   В самом деле, у Дугласа была Таня, у Пола - Седина,  или  ее  призрак,  и
даже Мэйбл, похоже, была в последнее время весьма довольна своим Джеффом. На
лето они сняли  небольшой  домик  в  Раматюэль,  на  юге  Франции,  и  Мэйбл
рассказывала об этом с таким воодушевлением, что  Глэдис  чуть  было  ей  не
позавидовала. Казалось,  все,  кто  ее  окружал,  жили  интересной,  богатой
событиями и чувствами жизнью, и только у нее не было ничего, кроме работы  и
детей.
   "Но ведь это намного больше, чем есть у многих! - напомнила себе  Глэдис.
- И больше, чем было у  меня  всего  год  назад!"  Ведь  тогда  Глэдис  была
по-настоящему несчастна. Как же быстро она об этом забыла!
   Вскоре занятия в школе закончились, и Глэдис стала собираться на мыс Код.
Как обычно, предстоящий отъезд вызвал среди  детей  настоящее  ликование,  и
только Джессика выглядела не очень довольной. Как она заявила,  презрительно
морща носик, ей до смерти надоели "эти скучные Бордманы".
   - Ничего, найдешь себе кого-нибудь  другого,  -  утешила  ее  Глэдис,  но
Джессика посмотрела на нее с негодованием.
   - Как ты не понимаешь, мама! - воскликнула она. - В Харвиче просто нет ни
одного приличного парня!
   Услышав эти слова, Глэдис неожиданно подумала о том, насколько точно  они
отвечают ее собственным мыслям. Наплевать. Она уже  привыкла  все  делать  в
одиночку - взбираться на кручи, переходить вброд  бурные  потоки,  в  общем,
преодолевать все препятствия, которые подбрасывала ей жизнь.  Заботилась  ли
она о детях или готовила репортаж - и то, и другое Глэдис  делала  одинаково
увлеченно, лишь изредка вспоминая о том, что у нее нет мужчины,  который  бы
ее любил.
   - Джессика, - сказала Глэдис с улыбкой, - если в пятнадцать ты не  видишь
на горизонте ни одного приличного парня, то нам, другим женщинам, совершенно
не на что надеяться!
   Но Джессике пока еще трудно было поверить, что у  ее  матери  тоже  может
быть личная жизнь.
   - Но, мама, ведь ты уже старая! - воскликнула Джесс.
   - Спасибо, дорогая, - спокойно откликнулась Глэдис. Ей было  всего  сорок
четыре года, но Джессика, очевидно,  считала,  что  в  этом  возрасте  жизнь
кончена.  Это  была  довольно  интересная  концепция,   которая   неожиданно
напомнила Глэдис о ее  разговоре  с  Полом.  Тогда  она  советовала  ему  не
позволять Шону вмешиваться в свою жизнь, и вот теперь сама оказалась  в  том
же положении.
   На следующий день они выехали в Харвич на новой  машине  Глэдис.  Там  их
ждал привычный ритуал: следовало открыть и проветрить  дом,  перетряхнуть  и
высушить постели, проверить ставни и навестить  соседей  по  поселку.  Когда
поздно вечером Глэдис ложилась спать, она улыбалась, прислушиваясь к  рокоту
волн.
   На следующий день она отправилась к  Паркерам,  которые,  как  и  всегда,
пригласили ее и детей  на  барбекю  по  случаю  Четвертого  июля.  Глэдис  с
радостью согласилась, хотя она все еще хорошо помнила  прошлогодний  пикник,
когда Пол представил ее Селине. Это было не самое приятное воспоминание.
   Между тем дни летели за днями, и  понемногу  Глэдис  начала  приходить  к
выводу, что летний отдых, пожалуй, удался. Ее нисколько не смущало  то,  что
никто не приезжал навестить ее в выходные. Даже отсутствие каких-либо надежд
на то, что в ближайшее время у нее появится достойный поклонник, не омрачало
ее мыслей. По правде говоря, одной ей было даже спокойнее. Ей нравилось быть
с детьми, нравилось неторопливое  течение  праздной  курортной  жизни.  Черт
возьми, все было прекрасно.
   Даже Пола она вспоминала уже не так часто, как раньше, тем более  что  от
него не было никаких известий. Только однажды он  прислал  ей  открытку,  из
которой Глэдис узнала, что Пол работает теперь в Кении, как и  собирался.  В
постскриптуме он сообщал, что продолжает поиски "победителя бурь в штормовке
и с огнем во взгляде". Читая эти слова, Глэдис улыбнулась, шутит  -  значит,
дело идет на поправку.
   Она, конечно, вспоминала события годичной давности -  свое  знакомство  с
Полом, катание на яхте и  пикник  у  Паркеров.  Для  нее  это  было  началом
чудесного сна, который чуть было не  превратился  в  кошмар,  однако  шрамы,
которые оставил в ее душе их короткий роман, начинали понемногу затягиваться
и бледнеть - совсем как шрам на виске, приобретенный ею в ту страшную  ночь,
когда Пол прогнал ее от себя. И, размышляя обо всем этом, Глэдис  неожиданно
поняла, что  никакая  скорбь  не  может  длиться  вечно.  Самые  черные  дни
когда-нибудь кончаются.
   И она была благодарна богу и судьбе за то, что мир устроен именно так.
   В конце июля Глэдис позвонила Раулю, надеясь, что у него есть для  нее  в
запасе одно-два задания, которые она могла бы  выполнить,  пока  дети  будут
жить в Харвиче с Дугом и Таней. Но Рауль не оправдал ее ожиданий - у него не
было ничего,  что  подошло  бы  фотографу  ее  квалификации.  Это  несколько
расстроило Глэдис. Но все могло еще тысячу раз измениться. Вешая трубку, она
была почти уверена, что так и будет:
   Рауль позвонит ей и предложит срочно собирать вещи. Тогда снова  придется
улаживать вопрос с Дугом или просить Таню переехать на мыс Код  раньше,  чем
планировалось.
   Странно все-таки, как в столь короткий срок изменилась  ее  жизнь.  Всего
год назад они  с  Дугом  отчаянно  спорили  и  ссорились  из-за  ее  желания
вернуться  в  фотожурналистику,  но  теперь  Глэдис  казалось,   будто   они
расстались ужасно давно. Год назад еще жива была Селина.
   Да, много жизней прошло с тех пор - жизней, которые начались и кончились,
и каждая из них изменяла что-то. Думает ли Пол о чем-то подобном?
   До самого конца июля погода стояла отменная,  но  потом  внезапно  сильно
похолодало. Дождь, который шел не переставая почти два дня подряд, загнал их
в дом. Младших детей это почти  не  огорчило,  и  только  Джессика,  которую
подобное времяпрепровождение уже не могло удовлетворить,  ходила  мрачная  и
раздражалась из-за пустяков. К счастью, вскоре  у  нее  завязался  настоящий
роман с одним из "скучных Бордманов", и Глэдис вздохнула с облегчением.  Все
были при деле, и никто особенно не скучал.
   Глэдис от души надеялась, что пройдет  один-два  дня,  и  на  небе  снова
засияет солнышко. Но увы, погода стала еще хуже. А в  один  из  первых  дней
августа они узнали из программы новостей, что к ним из Мексиканского  залива
движется настоящий тайфун.
   Услышав эту потрясающую новость, Сэм пришел в неподдельный восторг.
   - Ух ты, здорово! - воскликнул он. - Как ты думаешь, наш дом  смоет?  Или
просто унесет ветром?
   Много лет назад нечто подобное случилось с кем-то из их соседей.  Рассказ
об этом соб