Марион неожиданно напряглась в его руке, и  она  снова  села.
Держась  неестественно  прямо,  Марион  взглянула  на  него  сверху  вниз  и
проговорила:
   - Что, если эти "ничего  не  значащие  пустяки",  как  ты  их  называешь,
повлияли.., покалечили жизни других людей? Имею ли я  право  забывать  такие
свои поступки?
   - Полно, Марион! Что  такого  ужасного  ты  могла  совершить,  чью  жизнь
искалечить? - воскликнул Джордж, гадая, уж не дал ли  ей  врач  какое-нибудь
сильное снотворное. Все, что говорила Марион, не  имело  для  него  никакого
смысла и с каждой минутой все больше и больше напоминало бред.
   А может... Неужели последний приступ как-то повлиял на ее разум?
   Но эта мысль была слишком невероятной, и он поспешил отогнать ее от себя.
   - Ты  многого  не  знаешь...  -  проговорила  Марион  и,  прикрыв  глаза,
попыталась сесть поудобнее. Джордж подоткнул ей под спину подушку, и  Марион
облокотилась на нее.
   - Не знаю и знать не хочу, - мягко сказал он. - Ты нужна мне такой, какая
ты есть, со всеми твоими глупостями и роковыми тайнами.
   - Не знаю, не знаю, - с сомнением откликнулась Марион. -  Если  бы  ты  и
вправду знал обо мне все, ты, возможно, несколько раз подумал бы, прежде чем
делать мне предложение.
   - Вот это уже настоящая чушь! - рассердился Джордж. -  Впрочем,  если  ты
действительно так считаешь, тогда скажи мне, в чем дело. Я имею право знать,
что так тебя тревожит.
   Он снова взял ее за руку, и Марион открыла глаза. Она долго  смотрела  на
него и молчала, потом губы ее дрогнули.
   - Я не знаю, могу ли я признаться тебе...
   - Почему бы нет? Я лично просто не могу вообразить  себе  ничего  такого,
что могло бы заставить меня изменить свое отношение к тебе. Кроме того,  мне
кажется, что я знаю о тебе все. Абсолютно все.
   И это были не пустые слова. На протяжении всех лет, что  они  проработали
вместе, у них никогда не было друг от друга секретов.
   -  Знаешь,  что  мне  начинает  казаться?  -  добавил  Джордж  и   слегка
нахмурился. - Что сегодняшний приступ повлиял на твою способность рассуждать
здраво. Ты немного не в себе, Марион. Тебе нужно отдохнуть, успокоиться...
   - То, с чем мне пришлось столкнуться, могло свести с ума кого  угодно,  -
проговорила Марион таким тоном, какого Джордж никогда у нее не слышал.
   Удивленный, он поднял на нее взгляд и увидел, что в глазах  Марион  стоят
слезы. Джорджу очень хотелось обнять ее, прижать к себе и утешить, но он  не
мог.  Теперь  он  видел,  что  Марион  действительно  мучает  что-то   очень
серьезное, и это неожиданно больно укололо его. "Неужели, -  подумал  он,  -
она была кем-то увлечена?" Такое предположение было ему крайне неприятно, но
он мог смириться с этим. Джордж любил Марион, любил всегда, и ничто не могло
встать между ними сейчас.
   - Что случилось сегодня? - спросил он напрямик. - Что-нибудь серьезное?
   Он смотрел на нее вопросительно, ожидая ответа, но Марион  снова  закрыла
глаза, и из-под опущенных ресниц потекли по щекам тихие слезы.
   Наконец она кивнула головой и прошептала:
   - Да...
   - Понятно... А  теперь  постарайся  успокоиться  и  взять  себя  в  руки,
договорились? В конце концов, тебе вредно так волноваться.
   Он успокаивал ее, а у самого сердце  сжимала  тревога.  Каждую  минуту  с
Марион мог случиться новый приступ, и  Джордж  заколебался  -  не  стоит  ли
позвать медсестру.
   - Я встречалась с той девушкой...
   - С какой девушкой? -  переспросил  Джордж.  "О  ком,  черт  возьми,  она
говорит?" - с тревогой подумал он, решив, что Марион начала заговариваться.
   - Той, в которую Майкл был влюблен. Нэнси... - Марион перестала плакать и
снова пристально посмотрела на Джорджа.  -  Помнишь  ту  ночь,  когда  Майкл
разбился на машине? Накануне он приезжал ко мне, чтобы поговорить. Ты  тогда
неожиданно вошел, и он не захотел продолжать разговор при тебе. Майкл  хотел
сообщить мне, что собирается жениться на  этой  девице,  а  я  показала  ему
досье, которое на нее собрала. Он был в ярости, Джордж!..
   Марион замолчала, словно припоминая все подробности, а Джордж нахмурился.
У него уже почти не оставалось  сомнений,  что  врач  вколол  Марион  что-то
сильнодействующее, иначе бы она не несла такой околесицы! Она встречалась  с
Нэнси - это ж надо такое придумать! Нэнси уже два года как мертва...
   - Марион, дорогая, - сказал он таким  голосом,  каким  обычно  терпеливые
близкие разговаривают с душевнобольным родственником. - Ты никак не могла  с
ней встречаться. Нэнси погибла два год а назад...
   Но Марион только отрицательно покачала головой, не отрывая взгляда от его
лица.
   - Нет, Джордж, она не  погибла.  Это  я  сказала,  что  Нэнси  умерла,  и
заставила Вика держать рот на замке. Но девчонка  выжила,  хотя  стеклом  ей
изрезало все лицо. Только глаза чудом уцелели;  все  остальное  превратилось
просто в фарш...
   Джордж, боясь проронить хоть слово, внимательно слушал  и  вглядывался  в
лицо Марион. Такой Марион он еще никогда не видел. Перед  ним  была  глубоко
несчастная, усталая, раскаивающаяся женщина, но она отнюдь не была безумной.
Какой угодно, но только не безумной, и он понял, что Марион говорит правду.
   - Да, - кивнула она. - В ту ночь, когда я приезжала к Майклу, я  зашла  к
ней в палату, и мы заключили один договор...
   И опять она замолчала, крепко зажмурившись,  словно  от  боли,  и  Джордж
сильнее сжал ее руку.
   - Может, хватит? Тебе нельзя волноваться. Марион кивнула и снова  открыла
глаза.
   - Выслушай меня, Джордж. Возможно, мне будет лучше, когда я расскажу все,
- сказала она глухим, лишенным всяческих эмоций голосом. - Да, я  предложила
ей сделку: новое лицо в обмен на Майкла. Да, можно было найти  тысячу  самых
разных способов, чтобы это звучало не так цинично, но в конечном итоге  суть
все равно сводилась к этому. Вик  сказал  мне,  что  знает  одного  хирурга,
который буквально творит чудеса. По его словам,  он  один  мог  восстановить
лицо Нэнси. Разумеется, это стоило  очень  и  очень  недешево,  но  зато  он
действительно мог это сделать... Словом,  я  рассказала  обо  всем  Нэнси  и
предложила оплатить ей все расходы, связанные с лечением и восстановительным
послеоперационным периодом. Я предложила ей совершенно новую жизнь -  жизнь,
какой при любом другом раскладе у  нее  уже  никогда  бы  не  было,  но  при
условии, что она не станет искать встреч с Майклом.
   - И Нэнси.., согласилась?
   - Да. - Это было очень короткое слово, но тяжелое, словно камень.
   - Тогда.., тогда она, наверное, не очень его любила. Ты  поступила  очень
благородно Марион, предложив оплатить ей пластическую операцию.
   Если бы они действительно любили друг друга, ничто и никто не смог бы  их
разлучить!
   - Ты просто меня не дослушал, Джордж... - Марион, казалось, стала прежней
и говорила теперь резким тоном, но ее гнев был направлен не против  Джорджа,
а против себя самой. - Я обманула обоих.  Майклу  я  сказала,  что  девчонка
умерла, - ведь я хорошо знала, что ему никакие договоры  не  помеха.  Должно
быть, девчонка тоже на это рассчитывала - возможно,  именно  поэтому  она  и
согласилась на мои условия. Кроме того, у нее просто не было другого выхода,
да и терять ей было решительно нечего - она и так потеряла все,  что  имела.
Нэнси не на кого было надеяться, за исключением меня, а я... Я предложила ей
дьявольскую сделку, как она сама сказала мне сегодня. Но,  Джордж,  ты  ведь
тоже понимаешь, что Майкл, знай он правду, тотчас же бросился бы разыскивать
ее. Разве не так?..
   - Но ведь он страдал... Майкл до сих пор  один...  Хотя  время  -  лучший
лекарь.  Может,  если  бы  Майкл  и  Нэнси  встретились   сейчас,   они   бы
почувствовали, что стали чужими друг другу...
   Джордж лихорадочно искал хоть  какие-нибудь  доводы,  чтобы  смягчить  ее
вину, но он не мог не признать, что Марион будет нелегко жить дальше с таким
грузом на совести. Конечно, Марион  считала,  будто  действует  в  интересах
сына, но она позволила себе слишком серьезное вмешательство в его жизнь.
   - Да, Марион, - более уверенно сказал Джордж. - Они оба стали другими. Не
исключено, что теперь они будут уже не нужны друг другу.
   - Я это понимаю. - Марион протяжно вздохнула. - Майкл с  головой  ушел  в
работу, и у него нет времени ни на любовь,  ни  на  нежность  и  ни  на  что
другое. Я знаю это даже лучше, чем кто-либо иной, знаю по себе. А Нэнси... -
Тут Марион вернулась мыслями в  прошедший  день,  когда  она  встречалась  с
Нэнси. - Она теперь тоже другая. Элегантна,  изысканна,  уверена  в  себе  и
очень хороша собой... Но внутри только горечь, гнев, ненависть.  Хорошенькую
же пару они составят!
   - И ты считаешь себя в ответе и за это тоже?
   - А ты разве думаешь иначе? - Марион  хотела  усмехнуться,  но  глаза  ее
неожиданно снова наполнились слезами. -  Я  ошиблась,  когда  решила  встать
между ними. Теперь я это знаю, Джордж!
   - Но, может быть, что-то еще можно исправить? Подумай об этом, Марион.  И
еще о том, что, какими бы причинами ты ни  руководствовалась,  ты  как-никак
подарила этой девушке жизнь. И в каком-то смысле это лучшая жизнь!
   - А она возненавидела меня за это.
   - Значит, она не слишком умна. Марион покачала головой:
   - Нет, Джордж, не надо меня выгораживать, правда  на  ее  стороне.  Я  не
имела права делать то, что я сделала. И теперь,  если  я  не  хочу  потерять
уважения к себе, я должна рассказать обо всем Майклу...
   Джордж не знал, что ей на это ответить. Формально Марион была  права,  но
он предпочел бы, чтобы она этого не делала.  Отчаяние,  гнев,  злоба,  любая
другая негативная реакция Майкла могли убить ее. А в том, что реакция Майкла
будет именно негативной - хотя бы в первые минуты - Джордж не сомневался.
   - Не говори ему ничего, дорогая, - сказал он  мягко.  -  Теперь  это  уже
бессмысленно.
   В его глазах была тревога, и Марион не сдержала грустной улыбки.
   - Не беспокойся, Джордж, на это мне просто не хватит  смелости.  Но  рано
или поздно он все равно узнает. Обязательно  узнает.  У  него  есть  на  это
право, и я сама прослежу за тем, чтобы это непременно случилось. Но в  любом
случае я предпочла бы, чтобы Майкл узнал правду от нее самой, если, конечно,
Нэнси примет его назад после всего, что  было...  Может  быть,  тогда  Майкл
простит меня.
   - Ты думаешь, это возможно? Ну, я имею в виду, что они снова  могут  быть
вместе?
   - Нет, честно говоря, не думаю, - покачала головой Марион. - Но я  должна
сделать все, что в моих силах.
   - О боже!..
   - Все это получилось из-за меня, и мне нужно хотя бы попытаться исправить
свою ошибку. Увы, от меня мало что  зависит.  Быть  может,  из  этого  вовсе
ничего не выйдет, но попробовать-то я, по крайней мере, могу!
   -  И  ты  все  это  время  поддерживала  с   ней   связь?   -   осторожно
поинтересовался Джордж.., для которого в этой истории было еще много  "белых
пятен".
   - Нет. Сегодня.., нет, уже вчера, я увидела ее впервые за два года.
   - А-а, теперь я начинаю понимать... Как это произошло?
   - Я договорилась с ней о встрече. Откровенно говоря, я не была  до  конца
уверена, что это  именно  Нэнси,  но  у  меня  было  предчувствие...  И  оно
оправдалось.
   - Представляю себе, что это могла быть за встреча! - пробормотал  Джордж,
которому наконец-то стала  ясна  причина  сердечного  приступа,  поразившего
Марион. Удивительно, как он не убил ее...
   - Могло быть и хуже, - негромко произнесла Марион, словно отгадав, о  чем
он думает. - Все могло обернуться гораздо хуже, а так... Она просто подробно
объяснила мне, как я разрушила, исковеркала жизнь и ей, и Майклу.
   - Перестань! - не выдержал Джордж. - Оттого, что ты  будешь  беспрестанно
казнить себя, никому легче не будет. Подумай лучше о том,  что  ты  дала  им
обоим. У этой Нэнси есть теперь  новая,  интересная  жизнь,  а  у  Майкла  -
блестящая карьера, о какой любой мужчина может только мечтать.  Если  бы  не
ты, ни один из них не имел бы сейчас того, что он имеет.
   - А что они имеют, Джордж? Сломанные судьбы, крах  надежд,  разочарование
в" жизни, отчаяние, наконец?..
   - Если все обстоит так,  как  ты  описываешь,  значит,  ни  один  из  них
попросту не умеет быть благодарным. Как насчет новой внешности? Новой жизни?
Нового мира, наконец?
   - Мне почему-то кажется, что это очень пустой мир, Джордж,  -  с  горечью
сказала Марион. - Девчонка ничего мне не сказала, но мне почему-то  кажется,
что у нее в жизни нет ничего, кроме  ее  увлечения  фотографией.  Она  живет
только своей работой, и в этом отношении они с Майклом очень похожи.
   - Тогда, возможно, они действительно сумеют построить что-то вместе. Ну а
пока... Что сделано - то сделано, Марион, и ты не должна вечно казнить  себя
за это. Не забывай - они еще молоды, у них впереди вся  жизнь,  и  если  они
растратят ее на сожаления и обиды, тем хуже для  них.  Что  касается  нас  с
тобой, то мы не имеем права терять ни минуты...
   "В нашем возрасте", - хотелось добавить  ему,  но  он  сдержался.  Вместо
этого Джордж наклонился к Марион и нежно, бережно ее обнял.
   - Я люблю тебя, родная... - глотая  слезы,  прошептал  он.  -  Мне  очень
больно, что ты прошла через это одна. Ты должна  была  все  рассказать  мне.
Вместе мы бы что-нибудь придумали.
   - Ты возненавидел бы меня за это, - ответила Марион, прижимаясь  лицом  к
его груди, и ее плечи затряслись от рыданий.
   - Никогда я не смог бы возненавидеть тебя!
   Я слишком сильно люблю тебя! Поверь, я очень благодарен тебе за  то,  что
ты рассказала мне об этом сейчас. Ведь ты могла промолчать, могла скрыть  от
меня всю эту историю. И я бы никогда не узнал...
   - Нет, Джордж, я не могла не рассказать. Мне важно  было  знать,  что  ты
подумаешь, что скажешь...
   - Я скажу, что вся эта история была мучительной для каждого, для всех.  И
теперь тебе остается только сделать все, что в твоих силах, чтобы  исправить
ошибку и больше о ней не думать. Никогда. Выброси это из  своей  головы,  из
сердца, из души - пусть остается в прошлом. Нам с тобой надо  начинать  жить
заново, Марион. Все лучшие годы ты посвятила  работе,  пора  подумать  и  об
отдыхе. Давай поженимся и уедем куда-нибудь далеко, чтобы пожить  для  себя.
Майкл и Нэнси молоды - пусть сами строят свою жизнь как сумеют.
   - Имею ли я на это право,  вот  в  чем  вопрос...  -  Марион  с  надеждой
посмотрела на Джорджа.
   - Да, любовь моя, ты имеешь на это полное право, - сказал он, нежно целуя
ее.
   Пусть и Майкл, и его подружка, и все проблемы провалятся ко всем  чертям.
Ему нужна была только Марион  -  вся,  целиком,  с  ее  хорошими  и  дурными
сторонами, с ее деловой хваткой и ее чисто женской беспомощностью.
   - Забудь обо всем, Марион, - добавил Джордж. - Постарайся заснуть. Завтра
утром нам с тобой надо  будет  обговорить  детали  нашей  свадьбы,  так  что
начинай думать о приятных вещах - о том, какое платье ты хотела бы надеть  и
кто займется цветами.
   Договорились?
   Она посмотрела на него и засмеялась.
   - Джордж Каллоуэй, я тоже люблю тебя!
   - Это крайне удачное совпадение, потому что, если бы ты меня не любила, я
бы все равно на тебе женился. Теперь меня ничто не остановит. Ясно?
   - Да, сэр!
   Они все еще улыбались друг другу, когда заглянувшая  в  палату  медсестра
молча показала Джорджу на часы.  Было  уже  за  полночь,  и  ему  пора  было
уходить.
   Джордж, кивнув медсестре, поцеловал Марион на прощание, нежно погладил ее
по руке. Ему еще многое хотелось сказать ей, но Марион нуждалась в отдыхе, и
Джордж нехотя вышел.
   Когда дверь палаты  бесшумно  затворилась  за  ним,  Марион  вздохнула  с
облегчением. Джордж любил ее - это было главным.  Кроме  того,  ему  удалось
отчасти восстановить ее уверенность в себе, и теперь Марион чувствовала себя
намного лучше.
   Бросив взгляд на часы, она решила позвонить Майклу - так ей не  терпелось
начать делать хоть  что-то  во  исправление  зла,  которое  она  вольно  или
невольно причинила сыну. Разница в часовых поясах ее нисколько  не  смущала.
Марион чувствовала, что ей нельзя терять ни минуты драгоценного времени.  Ни
ей, ни Майклу, ни кому-либо другому.
   Она спустила с кровати ноги и  села,  закутавшись  в  одеяло.  Нашарив  в
тумбочке сотовый телефон, Марион набрала номер нью-йоркской квартиры сына.
   Марион уже начала терять терпение, когда в трубке раздался  сонный  голос
сына.
   - Это я, дорогой.
   - Мама, ты?.. Что случилось?..
   - Не волнуйся, со мной все в порядке, - поспешила успокоить его Марион. -
Просто я должна сказать тебе одну важную вещь.
   - Знаю, я разговаривал с Джорджем...
   В трубке было хорошо слышно, как он зевнул.
   В Нью-Йорке было пять утра, и Марион хорошо представляла себе, как  Майкл
переминается босыми ногами на холодном полу и щурится,  пытаясь  разглядеть,
который час. Должно быть, при этом он еще гадает, почему она до сих  пор  не
спит и куда, черт возьми, смотрит медсестра.
   - Ты согласилась?
   - Да. На оба его предложения. Я согласна даже отойти от дел. Может  быть,
только консультировать тебя по отдельным вопросам...
   Майкл усмехнулся:
   - Ты верна себе, мама. Придется сделать Джорджу дополнительное  внушение,
чтобы он как следует следил за тобой. Впрочем, я все равно рад за вас обоих.
   - Но я звоню вовсе  не  поэтому,  -  деловито  сказала  Марион,  и  Майкл
поморщился. Этот тон был ему хорошо знаком.
   - Что у тебя за дело? - спросил он.
   - Я звоню по поводу той девицы.
   - Какой девицы?
   Майкл никак не мог сообразить, в чем  дело,  и  это  было  неудивительно.
Марион знала, что сегодня у него выдался тяжелый день - переговоры,  деловые
встречи, да еще волнения по поводу ее очередного сердечного приступа.
   - Насчет этой фотохудожницы, Мари Адам-сон... Эй, Майкл, проснись!
   - Я не сплю. Уже не сплю, - мрачно откликнулся он. - И что я должен с ней
сделать? Убить? Пригласить на ужин? Жениться?
   "Жениться, и немедленно", - хотелось сказать Марион, но она сдержалась.
   - Она нужна нам. Очень нужна.
   - Да?
   - Да, Майкл, да. К сожалению, я не смогу больше ею  заниматься  -  Джордж
мне голову оторвет. Но ты - можешь!
   - Ты, наверное, шутишь, мама. Не ожидал от тебя... Кто-кто,  а  уж  ты-то
должна себе представлять, сколько у меня сейчас работы.  Пусть  ею  займется
Бен, хорошо?
   - Ты прекрасно знаешь, что у Бена ничего не получилось. Я  встречалась  с
ней - это умная, молодая и красивая женщина, у которое есть  стиль,  вкус  и
характер. С ней должен разговаривать кто-то из руководства корпорации, иначе
ничего не выйдет, - настаивала Марион.
   - Все равно для меня это лишняя головная боль.
   - Это ты для меня - головная боль! - в сердцах сказала Марион. - А теперь
слушай меня, Майкл, и не перебивай. Мне все равно, что  ты  сделаешь,  чтобы
заставить ее подписать с нами контракт. Хочешь - ухаживай за ней,  обольщай,
дари подарки, води по ресторанам - девица того стоит. Мне нужно,  чтобы  она
работала с нами над оформлением медицинского центра, и я прошу тебя  сделать
это. Для меня, Майкл...
   Марион почти упрашивала его и,  поймав  себя  на  этом,  только  покачала
головой. Это было что-то новенькое. Должно быть, она на самом деле стареет.
   - Ты сошла с ума, мама! У меня нет ни одной  лишней  минуты.  Займись  ею
сама, хорошо?
   - Я же ухожу в отставку, ты что, забыл? - Марион улыбнулась. - Но если ты
не сделаешь этого, я предупреждаю: я вернусь на работу и буду просиживать  в
своем кабинете с утра до позднего вечера.  Я  буду  ходить  на  все  деловые
переговоры и ездить во все командировки... Так и знай, Майкл, я сделаю это!
   В ее голосе прозвучала былая решимость, и Майкл вынужденно рассмеялся.
   - Хорошо, я займусь этим.
   - Вот и займись, только не откладывай. Я прослежу.
   - О господи, мама!.. Я же сказал - сделаю, значит, сделаю. Ну как, теперь
ты довольна? Могу я идти досыпать?
   - Да, можешь. Только не