ринес никакого облегчения. Дуг даже ни  разу  не
посмотрел в ее сторону. Когда же Глэдис, собравшись с  духом,  спросила,  не
зайдет ли он после кино, чтобы поговорить, он сказал холодно:
   - Мне не о чем с тобой разговаривать, Глэдис. Все, что нужно, ты  узнаешь
от моего адвоката. Кстати, ты нашла юриста, который будет представлять  твои
интересы?
   Глэдис покачала головой. Странно, но она оказалась совершенно не готова к
тому, что произошло. Ей даже в голову не пришло  позаботиться  об  адвокате.
Сейчас ей нужно было только время - много времени, - чтобы преодолеть в себе
неуверенность и страх перед будущим, побороть  привычку,  связывавшую  их  с
Дугом на протяжении стольких лет, и отбросить прочь пустые сожаления о  том,
чего все равно нельзя было вернуть.
   Точно так же и Полу необходимо было время, чтобы  принять  смерть  Седины
как нечто свершившееся и реальное. И он понимал это, но от этого ему было не
легче. Он по-прежнему метался по Средиземному морю в поисках места, где  ему
было бы не так тяжело. Звонок Глэдис застал его на юге Франции, на  Антибах.
Когда они снова  начали  регулярно  перезваниваться,  разговоры  благотворно
подействовали на обоих. Во всяком случае, к концу января Глэдис  чувствовала
себя уже намного лучше. Она даже связалась  с  адвокатом  по  бракоразводным
делам, которого порекомендовала ей Мэйбл.
   - Послушай, что же все-таки произошло? - как-то спросила у нее Мэйбл.
   - Не знаю толком, - ответила Глэдис честно.  -  Дуг  не  хотел,  чтобы  я
работала, и доводы приводил такие,  что  я  просто  на  стенку  готова  была
полезть. Я пыталась что-то доказать, он ничего не слушал. А дальше все пошло
вразнос. Знаешь, я порой удивляюсь, как мы прожили  вместе  столько  лет,  и
даже чувствовали себя счастливыми...
   - Глядя на вас, я всегда думала: вот кому повезло, - призналась Мэйбл.  -
Ты и Дуг казались мне просто идеальной парой.
   - Мне тоже так казалось когда-то, - грустно сказала Глэдис. - И  в  конце
концов эта уверенность и  сыграла  со  мной  скверную  шутку.  Должно  быть,
идеальных браков просто не существует. Боже мой, стоило мне однажды настоять
на своем, и все рухнуло.
   - А ты.., ты не жалеешь об этом? - осторожно поинтересовалась Мэйбл.
   - Иногда. Но я думаю, чему быть, того не миновать. Не  на  этом,  так  на
чем-нибудь другом мы бы споткнулись. Нельзя все в семье полностью  подчинить
интересам одного человека.
   - И что ты собираешься делать дальше? - спросила Мэйбл, подумав  вдруг  о
своем собственном браке. Он никогда не был  особенно  благополучным,  однако
мысль о разводе ни разу не приходила ей в голову. И теперь, глядя на Глэдис,
чья семейная жизнь  всегда  вызывала  у  нее  острую  зависть,  Мэйбл  вдруг
испугалась, что и с ней может случиться что-нибудь подобное.  Глэдис  пожала
плечами;
   - Не знаю, просто жить...
   - Как ты будешь жить - вот я о чем спрашиваю. Например, как вы  поступите
с домом? Будете вы его продавать или нет?
   - Дуг говорит, что нет, во всяком случае - пока. Он сказал,  что  я  могу
жить в нем до тех пор, пока дети не вырастут и не  поступят  в  колледж  или
университет. Или до  тех  пор,  пока  я  не  выйду  замуж.  -  Глэдис  криво
улыбнулась. - Что весьма маловероятно, если только  мною  не  заинтересуется
Дэн Льюисон...
   Это, разумеется, была шутка. Во всем Уэстпорте не нашлось  бы  ни  одного
мужчины, с которым Глэдис захотелось бы встречаться.
   - Какая  ты  храбрая,  Глэд!  -  воскликнула  Мэйбл,  не  скрывая  своего
восхищения. - Я бы никогда не решилась развестись с Джеффом, хотя  постоянно
ворчу и жалуюсь, какой он нудный.
   - Думаю, что в моем положении ты поступила бы точно так же,  и  храбрость
тут ни при чем. Дуг просто загнал меня в угол. Что касается тебя  и  Джеффа,
то.., ты, мне кажется, любишь его гораздо больше, чем готова признать.
   - Да, насмотревшись на тебя, я готова просто расцеловать своего зануду, -
сказала Мэйбл с непритворным ужасом. Глэдис ободряюще ей улыбнулась.
   - Возможно, это самое правильное решение, Мэйбл.
   Сама она уже ни о чем не жалела. Да,  ей  будет  очень  трудно,  особенно
вначале, но уж как-нибудь.  Свобода,  которую  она  получила,  позволяла  ей
заниматься любимой работой. Глэдис ни  минуты  не  сомневалась,  что  сумеет
организовать жизнь так, чтобы у нее оставалось время на выполнение небольших
заданий Рауля.
   В феврале Рауль действительно позвонил ей и отправил в Вашингтон -  взять
интервью у первой леди и сделать несколько фотографий. Это, разумеется, было
не так интересно, как побывать на театре военных действий, но зато это  было
недалеко и помогало поддерживать рабочую  форму.  Потом  Глэдис  побывала  в
Кентукки, где она сделала интересный  репортаж  о  старых  угольных  шахтах.
Вкупе с обычными домашними заботами это почти не оставляло ей времени на то,
чтобы общаться с соседями, однако от Мэйбл Глэдис узнала, что Дуг не  только
снял в Нью-Йорке квартиру, но и сошелся с какой-то женщиной, у которой  было
двое детей от первого брака. По слухам, он начал встречаться с  ней  меньше,
чем через месяц после того, как ушел из семьи. Глэдис  поняла,  что  Дуг  не
терял времени даром. Мэйбл утверждала, что эта женщина никогда не  работала,
любила поболтать, обладала пышным  бюстом,  длинными  ногами  и  была  очень
хороша собой. Сама Мэйбл никогда ее не видела,  но  трое  ее  друзей  хорошо
знали Таню Либерман и  описали  ее  во  всех  подробностях,  зная,  что  эти
сведения непременно дойдут до Глэдис.
   Узнав о том, что Дуг так быстро утешился, Глэдис почти  не  расстроилась.
Все это как-то оставалось на задворках сознания. У нее  были  теперь  совсем
другие дела. Пол  по-прежнему  звонил  ей  каждый  день.  К  ней  постепенно
возвращалась уверенность в себе и своих  силах.  Пол  тоже  чувствовал  себя
значительно лучше. Он по-прежнему плохо спал по ночам, но Глэдис видела, как
день ото дня он становится спокойнее и даже веселее. Кроме того,  Пол  начал
разговаривать с ней о своем бизнесе, и Глэдис казалось, что это добрый знак.
Похоже,  он  соскучился  по  своим  головоломным  финансовым  операциям,  по
напряженной борьбе, которую вел с конкурентами, и по всему  остальному,  что
составляло когда-то его жизнь. Правда, ни один их  разговор  по-прежнему  не
обходился без упоминания о Седине, но  тоска  его  по  ней  стала  не  такой
беспросветной. В его интонациях нет-нет да и прорывались горькие  нотки,  но
все же ореол непогрешимости и святости, который  окутывал  Седину  в  первые
месяцы после гибели, значительно потускнел,  уступив  место  более  трезвому
взгляду на вещи. Глэдис не могла этому не радоваться. Пол явно возвращался к
жизни.
   В начале марта Пол все еще  путешествовал  по  Средиземноморью  на  своей
яхте, но  Глэдис  начинало  казаться,  что  он  томится  своим  добровольным
изгнанием. К этому времени она изучила его уже настолько хорошо,  что  могла
по одному-единственному слову определить, в каком он сегодня  настроении.  В
каком-то смысле Глэдис знала его  даже  лучше,  чем  собственного  мужа,  но
думать об этом ей было странно.  Пол  один  или  два  раза  даже  назвал  их
отношения "заочным браком". Но все это было лишь милой шуткой. Он был  готов
оказать ей любую помощь, но только как друг. Личную жизнь,  по  его  мнению,
Глэдис должна была строить с кем-то другим.
   - О'кей, - сказала ему однажды Глэдис. - Когда снова будешь  во  Франции,
пиши мой номер телефона на самых видных местах в мужских туалетах. У  нас  в
Уэстпорте нет никого, достойного моего внимания.
   - Брось, - сказал Пол. - Ты просто плохо искала.
   - Ты прав, - вздохнула Глэдис. - Я вообще не искала.  Но  это  совершенно
бесполезно, поверь.
   - Гм-м... - замялся Пол, несколько сбитый с толку. - Я как раз  собирался
посоветовать  тебе  бывать  на  собраниях  общества  анонимных  алкоголиков.
По-моему, именно там можно найти подходящего кандидата...
   - Веди себя прилично. Пол, - фыркнула Глэдис. - А то смотри,  отправлю  к
тебе на яхту парочку  разведенных  женщин.  Их  в  Уэстпорте  тоже  хватает.
Посмотрим, как ты тогда запоешь!
   Их отношения уже давно стали  настолько  доверительными,  что  они  могли
позволить себе  подтрунивать  друг  над  другом.  Глэдис  не  испытывала  ни
малейшего стеснения в разговоре, с хохотом она поведала ему о встреченном на
одном  из  футбольных  матчей   Сэма   мужчине,   который   выглядел   столь
отталкивающе, что она не удержалась и сфотографировала его. Толстый,  лысый,
краснолицый, он не переставая  жевал  резинку,  ковырял  пальцем  в  носу  и
вытирал руки о майку на животе.
   - Представляешь, - закончила  Глэдис,  -  этот  гном  пригласил  меня  на
свидание во вторник! Да еще и пукнул при этом!
   - И что ты ему ответила? - весело спросил Пол.
   - Разумеется, я согласилась!  -  ответила  Глэдис,  талантливо  изобразив
удивление. - Или ты думаешь, что  я  до  конца  жизни  собираюсь  оставаться
старой девой?
   - Как жаль!.. - сказал Пол, притворяясь разочарованным. - Я имею в  виду,
что ты согласилась встретиться с этим типом. Он отвратителен!
   - Ты что, ревнуешь?
   - Возможно. Кроме того, я, кажется, лечу в Нью-Йорк. Я  рассчитывал,  что
мы сможем пообедать.., или даже поужинать вместе,  но  раз  вторник  у  тебя
занят, я не знаю...
   - Что-о?!. - Слова Пола застали Глэдис врасплох.  Она  просто  не  верила
своим ушам! Ей уже казалось, что Пол останется на борту "Морской звезды"  до
скончания веков. - Ты это серьезно?
   - Я серьезен как никогда. Мои партнеры сообщили мне  о  заседании  совета
директоров, на котором я обязан присутствовать. Ничего важного там  решаться
не будет, но этого требует протокол,  так  что  я  решил  поехать.  В  конце
концов, я уже почти забыл, на что  похож  Нью-Йорк  весной,  да  и  "Морская
звезда" начинает мне потихоньку надоедать.
   - Вот  не  думала,  что  когда-нибудь  услышу  от  тебя  такие  слова!  -
воскликнула Глэдис, не в силах сдержать счастливой улыбки.
   - Я тоже не думал... Жаль, Седина не может слышать меня  сейчас,  вот  бы
она порадовалась, - отозвался Пол, и в  его  словах  не  прозвучало  обычной
грусти.
   Глэдис рискнула задать ему еще один вопрос:
   - А.., когда ты прилетишь?
   - В понедельник. То есть на понедельник назначено заседание, а прилетаю я
в воскресенье вечером. Пожалуй, это будет самое разумное, хотя...
   Пол заколебался. О том, что придется лететь  в  Нью-Йорк,  он  узнал  еще
неделю назад, однако сказать  об  этом  Глэдис  не  решался.  До  последнего
времени он и сам не был уверен, что подобный подвиг окажется ему  по  плечу.
Он не хотел будить в ней напрасные надежды. К тому же встреча с Глэдис лицом
к лицу заставляла его нервничать. В ней было что-то такое,  что  по-прежнему
волновало и трогало его. Пол боялся, что, поддавшись  минутному  настроению,
может совершить ошибку, которая дорого обойдется им обоим.
   - Ты случайно не сможешь меня встретить? - спросил он небрежно и в то  же
время волнуясь, словно школьник,  приглашающий  свою  избранницу  на  первое
свидание.
   - В аэропорту?
   - Да, разумеется. Если, конечно, у тебя будет время.
   И прежде чем он успел сказать: "Не надо,  я  не  хочу  тебя  затруднять",
Глэдис ответила:
   - Думаю, это можно будет устроить.
   - Я должен увидеть тебя, Глэдис! Последние  слова  он  произнес  каким-то
странным тоном, но Глэдис решила, что его волнение  вызвано  совсем  другими
причинами. В Нью-Йорке он жил с Сединой. Пол не был там уже больше полугода.
Он уехал из Штатов через день после похорон жены и ни разу не возвращался.
   - Мне тоже хотелось бы повидаться с тобой, - просто сказала она.
   Ей хотелось узнать, сколько времени Пол пробудет в Нью-Йорке, но  она  не
спросила. Ей  хотелось  надеяться,  что  Пол  обнаружит  в  себе  достаточно
мужества и сумеет противостоять боли, которую неминуемо должны были  вызвать
в нем знакомые места, накрепко связанные в его памяти  с  Сединой.  Судя  по
всему, Пол и сам еще не знал, как подействует на него возвращение. Глэдис не
хотела вынуждать его к обещаниям, которые он не сможет выполнить.
   - Что ж, -  сказала  она  самым  веселым  тоном,  на  какой  только  была
способна, - похоже, мне придется отменить свое  свидание  во  вторник.  Ради
старых друзей приходится идти на жертвы...
   - На всякий случай сохрани его телефонный  номер  -  он  еще  может  тебе
пригодиться, - заметил Пол и принужденно рассмеялся. Он пытался  шутить,  но
голос выдавал его напряжение.
   Они поговорили еще немного, потом  Пол  попрощался,  сказав,  что  точное
время прилета он сообщит позднее. Пожелав ему всего хорошего, Глэдис  первая
положила трубку и еще долго сидела у окна, вспоминая их  странный  разговор.
"Я уже забыл, как выглядит Нью-Йорк весной", - сказал Пол, и  Глэдис,  глядя
на улицу, попыталась разглядеть  хоть  какие-то  признаки  того,  что  весна
действительно близко, но не  смогла.  Была  уже  почти  середина  марта,  но
деревья стояли голые, а мерзлая земля выглядела серой и  безжизненной.  "Да,
кажется, Пол действительно забыл, что такое весна в Нью-Йорке",  -  подумала
Глэдис, качая головой. Впрочем, при мысли о том, что Пол  возвращается,  она
снова начинала верить в то, что еще немного - и все вокруг снова  расцветет,
на газонах появится молодая трава и цветы,  а  в  кронах  деревьев  зазвучат
звонкие птичьи трели. Они оба заслужили это.
   Поднимаясь к себе в спальню,  Глэдис  грустно  улыбнулась.  Все  это  еще
ничего не значит. И все-таки.., все-таки она была рада снова увидеть его.

Глава 5

   В воскресенье вечером Глэдис ехала в  аэропорт.  Шел  дождь,  шоссе  было
забито машинами, и она очень боялась опоздать.  Ей  казалось,  что  она  еле
двигается, но, когда Глэдис наконец добралась до аэропорта и поставила  свой
универсал на подземной  стоянке,  оказалось,  что  у  нее  есть  еще  добрых
полчаса.
   Поднявшись в зал ожидания, Глэдис зашла в один из  магазинов  и  украдкой
взглянула на себя в зеркало, желая лишний раз убедиться, что серый шерстяной
брючный костюм и туфли на высоком каблуке действительно ей идут. Сначала она
хотела одеться понаряднее, однако в конце концов решила, что это не  слишком
уместно. В конце концов, они с  Полом  были  друзьями  и  знали  друг  друга
настолько хорошо, что, надев какой-нибудь соблазнительно-сексуальный  наряд,
Глэдис чувствовала бы себя глупо. Единственное, что она  себе  позволила,  -
это подкрасить губы и ресницы и собрать волосы в овальный пучок на  затылке,
чего не делала уже давно.
   Ну что ж,  выглядела  она  неплохо.  Глэдис  вышла  из  магазина,  встала
неподалеку от дверей,  из  которых  должен  был  появиться  Пол.  А  почему,
собственно, он попросил его встретить? Вероятнее всего, Пол рассчитывал, что
Глэдис сможет поддержать  его.  Это  все-таки  была  его  первая  встреча  с
Нью-Йорком без Седины.
   За этими размышлениями время пролетело незаметно,  и  вскоре  на  большом
информационном табло появилось сообщение, что самолет из Парижа благополучно
приземлился.
   Наконец из ворот стали один за другим появляться пассажиры - безвкусно  и
дорого одетые старухи,  две-три  манекенщицы  с  большими  "художественными"
папками для образцов и множество других людей -  с  кейсами,  портпледами  и
детьми. Вокруг Глэдис зазвучала картавая французская речь, и она испугалась,
что пропустила Пола.
   Глэдис в  тревоге  оглядывалась  по  сторонам,  когда  прямо  позади  нее
раздался знакомый голос:
   - Вот не ожидал увидеть тебя с  такой  прической!  Тебе,  конечно,  очень
идет, но я высматривал женщину с косой...
   Они  действительно  чуть  не  разминулись.  Как  здорово,  что  этого  не
произошло! Повернувшись на каблуках, Глэдис посмотрела на Пола в  упор  и..,
внезапно вспомнила  слова  Мэйбл.  Когда  Глэдис  вернулась  с  мыса  Код  и
рассказала  подруге  о  своем  знакомстве  с  Полом  Уордом,   та   тут   же
процитировала ей статью из какого-то журнала, в  которой  его  называли  "до
неприличия красивым"  и  "невероятно  привлекательным".  Пол  именно  так  и
выглядел, когда, протянув вперед обе руки, привлек Глэдис к себе.
   Она действительно забыла его, забыла, насколько он  высок  ростом,  какие
голубые у него глаза и какие сильные руки. Его волосы были подстрижены очень
коротко, а обветренное лицо покрывал бронзовый загар.
   - Ты выглядишь потрясающе! - сказал он, выпуская Глэдис из своих железных
объятий, от которых у нее на мгновение захватило дух. Голос, его голос.  Она
слушала его на протяжении  шести  месяцев,  поверяла  ему  свои  проблемы  и
делилась тайнами. Этот человек знал о  ней  все,  он  помогал  ей  принимать
важные решения и поддерживал в минуты отчаяния,  однако,  несмотря  на  это,
оказавшись с  ним  лицом  к  лицу,  Глэдис  испытывала  какое-то  непонятное
смущение и робость.
   - Ты тоже, - ответила она и улыбнулась. - От тебя так и пышет здоровьем.
   - Ничего удивительного, - рассмеялся Пол. - В последние полгода я  только
и делал, что сидел у себя на яхте и нагуливал загривок. Любой на моем  месте
разленился бы и потолстел!
   Глэдис окинула его быстрым взглядом. Нет, она не сказала  бы,  чтобы  Пол
поправился или стал медлительным и апатичным. Напротив, он был, как  прежде,
энергичен,  атлетически  сложен  и  моложав;  ей  даже  показалось,  что  по
сравнению с прошлым летом он немного похудел.
   - А ты стала еще стройнее и  моложе,  -  заметил  Пол,  когда,  забрав  с
багажной "карусели" его дорожную сумку, они не спеша направились к выходу. -
Наверное, когда ты выходишь с детьми, тебя принимают за их старшую сестру.
   Улыбнувшись этому неожиданному комплименту, Глэдис покачала головой.
   - В Уэстпорте меня слишком хорошо знают, - возразила она. - А в Нью-Йорке
мы с детьми  бываем  нечасто.  Впрочем,  ты  прав  -  в  последнее  время  я
действительно выгляжу, а главное - чувствую себя много лучше. Но это  больше
твоя заслуга, чем моя... Кстати, как твои дела? Как ты долетел?
   Точно такие же вопросы она задала бы и Дугу, доведись ей встречать его  в
аэропорту, но Глэдис это нисколько не смущало. В конце концов, назвал же Пол
их отношения "заочным браком", так почему она не может спросить его о том, о
чем она спросила бы настоящего мужа?
   Но что обманывать себя? Пол не был ни ее мужем, ни любовником  -  он  был
чем-то совсем другим, однако она все равно была рада тому,  то  он  перестал
быть далеким, бесплотным голосом.  Он  был  живым,  близким,  она  могла  бы
дотронуться до него, если бы захотела, он  улыбался  ей,  и  она  не  только
видела его улыбку, но и ощущала ее ласковое тепло.
   - Просто не верится, что ты здесь, рядом, - сказала она. - Я  уже  начала
бояться, что ты вечно будешь плавать где-то по далеким  морям  и  я  никогда
тебя не увижу.
   - Я и сам не верю, что вернулся, - ответил Пол. - А добирался я кошмарно.
В салоне было не меньше сотни визжащих младенцев,  которых  матери,  видимо,
забыли покормить. Кроме того, женщина, которая сидела  рядом  со  мной,  всю
дорогу говорила о своем саде, о том, какие цветы она хочет сажать и  как  за
ними надо ухаживать. Еще полбеды, будь она француженкой, поскольку  я  почти
не понимаю французского, но эта почтенная леди оказалась англичанкой. Теперь
я могу давать консультации, сколько навоза необходимо  вносить  под  розовые
кусты и когда лучше всего удалять старые побеги.
   Глэдис фыркнула. За разговором они спустились в подземный гараж, где  она
оставила свой универсал. Они нашли его  среди  других  машин,  Пол  забросил
сумку и кейс на заднее сиденье и повернулся к ней.
   - Может быть, ты хотела бы, чтобы я сел за руль? - галантно предложил он,
но Глэдис, зная, что он наверняка устал после перелета, заколебалась.
   - Разве ты мне не доверяешь? - спросила она наконец.
   Она знала, что большинство мужчин не выносят, когда  женщина  садится  за
руль. Дуг, например, терпеть не мог ездить вместе с ней, когда  Глэдис  вела
м