занялись  любовью.  Они  покинули  конюшни
только в шесть часов утра. Она устала и продолжала злиться на них за то, что
они так привязаны к своей матери. - Оставь меня в покое,  -  повторила  она.
Они ничего собой не представляют, просто маменькины сынки, и  еще  проклятый
снобизм их сестры. Она знала, что ни одной из них она не  нравилась.  Но  ей
было все равно. Она получила то, что  хотела.  И  теперь,  может  быть,  она
получит еще больше, если  Филипп  сделает  то,  что  обещал,  и  приедет  из
Лондона, чтобы встретиться с ней. В ее распоряжении по-прежнему была  старая
студия на Иль-Сен-Луи. Можно было пойти в отель, где он остановится, или  же
заняться любовью  прямо  здесь,  в  постели  Джулиана,  если  зй  захочется,
несмотря на то что сказала старая сука. Но сейчас она была не расположена ни
к одному из них, и меньше всего к своему мужу.
   - Я хочу тебя сейчас... - дразнил ее Джулиан, возбужденный ее  отказом  и
чувствуя что-то животное и незнакомое, словно хищник, который подошел к  ней
слишком близко. Он словно чуял инстинктивно, что  кто-то  еще  напал  на  ее
след, и хотел,  чтобы  она  снова  принадлежала  ему.  -  Что  случилось?  -
настаивал он, стараясь возбудить ее своими искусными пальцами,  но  на  этот
раз она не подпускала его, что редко с ней случалось.
   - Сегодня я забыла принять пилюли, - ответила она, и он хрипло прошептал,
слегка касаясь ее:
   - Примешь позднее.
   Но на самом деле позавчера они кончились, и теперь несколько дней она  не
хотела рисковать. В последнее время она сделала  достаточно  абортов,  и  ей
совсем не хотелось забеременеть от Джулиана или кого бы то ни  было  еще.  А
если он будет настаивать, она собиралась пойти перевязать трубы. Это  многое
облегчит, но сейчас все было не так просто. Он играл с ней и повернул  ее  к
себе лицом, точно так же, как  этой  ночью  делал  его  брат,  и  тогда  его
переполнило желание, как это бывало со всеми мужчинами с  тех  пор,  как  ей
исполнилось двенадцать лет и она узнала, чего от нее хотят. Она знала,  чего
сейчас хотел Джулиан, но она не собиралась уступать  ему.  Она  предпочитала
помучить его. Она лежала, раскинув ноги  и  широко  раскрыв  глаза,  и  была
готова  ударить  его,  если  он  приблизится  к  ней.  Но  он  уже  не   мог
остановиться. Она зашла слишком далеко, отвергая его и  лежа  с  раскинутыми
ногами, обнаженная и прелестная, ее тело манило его.
   Он взял ее быстро и уверенно. Его сила удивила ее,  и  она  задрожала  от
наслаждения, а потом тяжело вздохнула,  удивляясь  своей  глупости.  Но  она
всегда была глупа, а на этот раз она не на шутку рассердилась.
   - Дрянь! - крикнула она, откатившись от него.
   - Что случилось? - Он выглядел обиженным, она очень странно вела себя.
   - Я сказала тебе, что я не хочу. Что, если я забеременею?
   - Так что же? - Он был изумлен. - У нас будет ребенок.
   - Нет, не будет, - сердито ответила она. - Я слишком молода... Я не  хочу
сейчас ребенка. Мы только поженились. - Она еще не была готова к тому, чтобы
сказать ему больше, и она знала теперь, как сильно ему хочется иметь детей.
   - Хорошо, хорошо. Иди  прими  горячую  ванну  или  холодный  душ,  сделай
промывание  или  еще  что-нибудь  или  прими  пилюли.  Мне  жаль,  что   так
получилось, - Но по его виду нельзя было сказать, что  он  сожалеет.  Больше
всего ему хотелось, чтобы она забеременела.
   А через три недели, когда он неожиданно пришел домой, он увидел,  что  ее
рвет в туалете.
   - О, бедное дитя, - посочувствовал он, помогая ей лечь в  постель.  -  Ты
что-нибудь съела или у тебя грипп? -  Джулиан  никогда  не  видел  ее  такой
больной, но она с ненавистью посмотрела ему в  глаза.  Ивонна  очень  хорошо
понимала, что с ней. Это было уже в седьмой раз. Она сделала  шесть  абортов
за последние двенадцать лет, и на этот раз она собиралась сделать еще один.
   - Ничего, - убеждала его она, - все  прекрасно.  -  Но  ему  не  хотелось
оставлять ее и снова идти на работу.
   Вечером Джулиан сделал ей бульон, но ее снова вырвало. Утром состояние ее
не улучшалось, поэтому он без предупреждения пришел  домой  пораньше,  чтобы
позаботиться о ней. Когда он подошел к  телефону,  ее  не  было  в  комнате.
Звонили из приемной ее доктора, чтобы подтвердить: аборт ей  сделают  завтра
утром.
   - Что?! - закричал он в трубку. - Отмените  это!  Она  не  придет.  -  Он
позвонил на работу, чтобы сообщить, что его сегодня  не  будет,  и  стал  ее
ждать.
   - Звонил твой доктор, - сообщил он. Ивонна  взглянула  на  него,  пытаясь
понять, знает ли он, и сразу все поняла. Не было  сомнений  в  том,  что  он
знает и что он думает по этому поводу. Джулиан был оживлен. - Почему  ты  не
сказала мне, что беременна?
   - Потому что еще слишком рано... мы не  готовы  к  этому...  и...  -  Она
посмотрела на него, думая, поверит он ей или нет. - Доктор сказал,  что  это
слишком рано после аборта, который заставил меня сделать Клаус.
   На мгновение он поверил этому, но потом вспомнил, что прошел уже год.
   - Я еще не оправилась полностью после этого. - Она заплакала. -  Я  хочу,
чтобы у нас был ребенок, но не сейчас.
   - Иногда нам не приходится выбирать. Я не хочу, чтобы ты делала аборт.
   - Я сделаю все равно, - упрямо посмотрела она  на  него.  Она  не  должна
позволять ему рассуждать об этом. Кроме того, время  для  беременности  было
неподходящее. Она  ждала  приезда  Филиппа,  и  ей  совершенно  не  хотелось
предстать перед ним с большим животом, а потом еще и ребенок,  ей  не  нужно
было ни то ни другое. Ивонна собиралась во что бы то ни стало избавиться  от
него.
   - Я не допущу этого. - Они проспорили всю ночь.
   На следующий день он опять остался  дома,  опасаясь,  что  она  пойдет  к
доктору,  и  тогда,  поняв,  насколько  он  серьезен,  Ивонна  стала  просто
отвратительной. Она словно боролась за свою жизнь или считала, что борется.
   - Послушай, черт побери, я избавлюсь от него, несмотря ни на что... Может
быть, это даже не твой ребенок.
   Ее слова оглушили его, это было как удар острым ножом в  сердце.  Джулиан
попятился от нее, не в силах поверить ее словам.
   - Ты хочешь сказать, что это не мой ребенок? - Он смотрел на нее с ужасом
и изумлением.
   - Может быть, - ответила она бесстрастно.
   - Ты не возражаешь, если я поинтересуюсь  чей?  Этот  маленький  паршивый
грек вернулся к тебе? -  Джулиан  видел  его  два  раза  до  того,  как  они
поженились, и знал, что Ивонна считала его очень сексуальным. Но  неожиданно
ей пришло в голову, что это отличная шутка. Ее ребенок, возможно,  на  самом
деле следующий герцог Вайтфилд, сын его  светлости  герцога  Вайтфилда.  Она
залилась смехом и смеялась до тех пор, пока он не остановил ее. Она  была  в
истерике, и тогда вне себя он дал ей пощечину. -  Что  с  тобой?  Почему  ты
смеешься? - Но Ивонна уже перестала, она поняла, что она потеряла Джулиана в
тот момент, когда отказалась от его ребенка. Больше  она  ничего  не  сможет
получить от него. Игра окончена. Пора приняться за Филиппа.
   - На самом деле, - зло  усмехнулась  она,  -  я  спала  с  твоим  братом.
Возможно, это его ребенок, так что тебе не стоит больше беспокоиться.
   Джулиан с ужасом посмотрел на нее, сел на постель и  расхохотался  сквозь
слезы, а она смотрела на него.
   - Это и в самом деле очень забавно.  -  Он  вытер  глаза,  но  больше  не
смеялся.
   - Неужели? Твоя мать тоже так думает. - Теперь она решила рассказать  ему
все. Ей было все равно. Она никогда его не любила.  Некоторое  время  с  ним
было неплохо, но теперь оба понимали, что все кончено. - Она застала  нас  в
конюшнях в замке.
   Он пошатнулся при этих словах, представив такую картину.
   - Моя мать об этом знает? - Он ужаснулся. - Кто еще знает? Жена Филиппа?
   - Не думаю. - Она пожала плечами. - Полагаю, мы должны сообщить ей,  если
я буду  рожать  этого  ребенка.  -  Она  насмехалась  над  ним,  потому  что
собиралась сделать аборт, если, конечно, Филипп не согласится  развестись  с
Сесиль и жениться  на  ней.  Тогда  она,  возможно,  согласилась  бы  родить
ребенка. Но Джулиан с горечью смотрел на нее.
   - Мой брат сделал вазектомию несколько лет назад, потому что его жена  не
хотела иметь больше детей, - заметил он бесстрастно. - Он  сообщил  тебе  об
этом? Или не потрудился? - Джулиан понял, когда это случилось и что это  его
ребенок. Это произошло в ту ночь, когда она забыла принять пилюли и он  взял
ее силой. Но тут ему в голову пришла одна мысль, и он  посмотрел  на  нее  с
гневом и ненавистью. - Я не понимаю, как ты могла так  обойтись  со  мной  и
зачем ты это сделала. Я никогда  не  смог  бы  поступить  с  тобой  подобным
образом. Но я должен тебе кое-что сказать, и ты можешь мне поверить. Если ты
вышла за меня замуж из-за денег, то ты не получишь ни цента, если не  родишь
этого ребенка. Ни от меня, ни от кого из моей семьи, и  не  обманывай  себя,
мой брат тебе не поможет. Этот ребенок - личность, новая жизнь... и он  мой.
И я хочу, чтобы ты родила его. Потом ты сможешь уйти.  Если  хочешь,  можешь
уйти к Филиппу. Он никогда не женится на тебе. У  него  не  хватит  мужества
оставить жену. Но ты вольна делать все, что хочешь, и я дам тебе  порядочную
сумму. Может, даже довольно большую. Но если убьешь моего  ребенка,  Ивонна,
все будет кончено. Ты никогда ничего от меня не получишь. Клянусь тебе.
   - Ты угрожаешь мне? - Она посмотрела на  него  с  такой  ненавистью,  что
трудно было представить, как он мог заблуждаться на ее счет.
   - Да, угрожаю. Я обещаю тебе, что, если ты не родишь этого ребенка,  если
ты даже случайно потеряешь его, я не дам тебе ни цента.  Береги  его,  роди,
отдай мне, и ты получишь развод и компенсацию... достойную... Договорились?
   - Я должна подумать.
   Джулиан пересек комнату и подошел к ней, первый  раз  в  жизни  испытывая
ярость по отношению к женщине. Он схватил ее за  длинные  светлые  волосы  и
дернул за них.
   - Тебе лучше думать быстрее, и если ты убьешь моего ребенка,  клянусь,  я
убью тебя.
   Тут он оттолкнул ее и вышел из дома. Его не было несколько часов, он  пил
и плакал, а когда вернулся, был настолько пьян, что почти забыл, чем он  так
огорчен. Утром она сообщила ему, что согласна  пережить  все  это  и  родить
ребенка. Но сначала она хотела получить  от  него  расчет.  Он  сказал,  что
вызовет своих адвокатов, и пошел на работу.
   Но он дал ей понять, что хочет, чтобы она жила с ним, она может переехать
в гостиную, но он хочет присутствовать при родах.
   Ивонна ненавидящим взглядом посмотрела на него и сказала со злостью,  так
что не оставалось никаких сомнений в том, как она относится  к  нему  и  его
ребенку:
   - Я ненавижу тебя.
   И она ненавидела каждое мгновение своей беременности. В первые  несколько
месяцев Филипп приезжал, чтобы встретиться с ней, но в  конце  концов  после
Рождества это стало неудобно, и положение было щекотливым.  Он  не  возражал
против того, чтобы Джулиан знал, чем он занимается на самом  деле,  это  ему
даже нравилось. Но он знал, что об этом также могла узнать его мать,  и  ему
не хотелось случайно встретиться с ней. Он сказал Ивонне, что  они  проведут
вместе отпуск в июне после того, как она родит ребенка.
   Она возненавидела Джулиана еще больше. Он разрушал все в ее жизни и лишил
всего, чего она хотела. Больше всего  она  хотела  Филиппа  и  хотела  стать
герцогиней. Он пообещал, что со временем  ему  придется  уйти  от  жены,  но
сейчас он не мог этого сделать, потому что его мать была очень больна  и  ее
огорчил бы его развод. И кроме того, ребенок...  Он  убеждал  ее,  что  надо
подождать, пока все уляжется, и когда она слышала  это,  становилась  только
более истеричной и еще больше  злилась  на  Джулиана.  А  потом  она  начала
звонить Филиппу каждый день, насмехаясь над  ним,  дразня  его,  на  работу,
домой, возможно, в самые неподходящие моменты, и неожиданно  он  снова  стал
добиваться ее, волнуясь, требуя, и он едва мог дождаться  июня.  Они  каждый
день разговаривали по телефону, иногда несколько раз, и только о сексе.  Она
рассказывала ему о том, что будет делать с ним, когда они уедут после родов.
Этого Филипп и хотел от нее, и ему это нравилось.
   Они с Джулианом почти не общались. Ивонна переехала в другую комнату. Она
выглядела почти так же плохо, как и чувствовала себя.  Ее  рвало  в  течение
шести месяцев, а через два месяца это  возобновилось.  Джулиан  считал,  что
причиной плохого самочувствия были отчасти ее гнев и злоба. И  он  постоянно
получал счета за звонки Филиппу,  но  ничего  не  говорил  ей.  Он  не  имел
представления,  какие  у  них  планы,  и  пытался  убедить  себя,  что   ему
безразличны их отношения, хотя это ему с трудом удавалось. Единственное, что
ободряло его, - это  то,  что  ребенок,  которого  она  согласилась  родить,
принадлежит ему. Она не хотела ни опеки, ни права посещения, у нее  не  было
никаких  претензий  по  отношению  к  будущему  ребенку.  Ребенок  полностью
принадлежал Джулиану. Всего за миллион. Обещал, так плати! И  он  согласился
заплатить. После того как родится ребенок.
   Он всего только раз обсуждал с матерью все это дело лишь для того,  чтобы
объяснить, для чего он намерен продать несколько акций их компании. Расплата
с Ивонной полностью уничтожит все его сбережения, но  он  считал,  что  дело
того стоило.
   - Мне жаль, что я втянул себя в такую беду, - извинился он  перед  Сарой,
но она сказала, что извиняться нелепо. И он не должен  ни  извиняться  перед
ней, ни объяснять ей что-то.
   - Тебе она причинила такую боль. Мне жаль, что это произошло,  -  сказала
она ему.
   - Мне тоже... но по крайней мере у меня  будет  ребенок.  -  Он  печально
улыбнулся и вернулся в холодную атмосферу своей квартиры. Он уже  нанял  для
ребенка няню, приготовил для него комнату, а  Изабель  обещала  приехать  из
Рима, чтобы ему помочь. Он не имел представления, как ухаживать за ребенком,
но хотел научиться. Ивонна уже заявила, что прямо из больницы  она  уедет  в
свою квартиру. Договор будет выполнен. А ее банковский  счет  увеличится  на
миллион долларов.
   Ребенок должен был родиться не раньше мая, но в конце апреля  она  начала
упаковывать вещи, словно не могла дождаться того дня, когда сможет уехать, и
Джулиан как завороженный наблюдал за ней.
   - Ты не испытываешь никаких чувств к этому ребенку? - с  грустью  спросил
он. Но он давно уже знал ответ на этот вопрос. Ей нужен был только Филипп.
   - Почему я должна что-то чувствовать? Я ни разу его не видела. - У нее не
было материнского инстинкта и никакого раскаяния по отношению к нему. Сейчас
ее интересовала только возможность продолжить  свою  связь  с  Филиппом.  Он
сказал ей, что забронировал номер на Майорке на первую неделю  июня.  Но  ей
было все равно, куда они поедут, только бы с ним. Она  собиралась  приложить
все усилия, чтобы заполучить Филиппа и титул.
   Первого мая Джулиану позвонили на работу и сообщили,  что  леди  Вайтфилд
только что доставили в клинику в  Нойи.  Это  была  та  самая  клиника,  где
родился он сам,  не  то  что  его  восхитительные  брат  и  сестра,  которые
появились на свет прямо в замке.
   Эмануэль видела, как он уходит, и спросила, не хочет  ли  он,  чтобы  она
пошла вместе с ним, но он покачал головой и поспешил к своему автомобилю.  А
через полтора часа он уже был в госпитале, расхаживая взад и вперед, ожидая,
чтобы его впустили в родильную палату. Однако он опасался, что Ивонна  может
не позволить это. Но через несколько минут к нему вышла медсестра и  вручила
ему зеленый халат и такую  же  шапочку.  Она  показана  ему,  где  он  может
переодеться, а затем отвела его в родильную. Ивонна между схватками смотрела
на него с открытой ненавистью.
   - Прости... - На мгновение ему стало жаль ее, и он попытался взять ее  за
руку, но она отдернула руку и вцепилась в стол. Схватки  были  ужасными,  но
медсестра сказала, что все идет хорошо, очень быстро для первого ребенка.  -
Надеюсь, роды не продлятся долго, - прошептал он Ивонне, не зная, что еще ей
сказать.
   - Я ненавижу тебя, - выдавила она сквозь сжатые зубы,  пытаясь  напомнить
себе, что она получит за это миллион долларов, и ради этого стоит потерпеть.
Это был немыслимый способ заработать состояние.
   Но тут на  время  схватки  затихли,  ей  сделали  укол.  Джулиан  присел,
нервничая и волнуясь, все ли идет как следует.  Было  так  странно,  что  он
находился здесь с женщиной, которую больше не любил и  которая  открыто  его
ненавидела, и они ждали ребенка.  Это  казалось  противоестественным,  и  он
пожалел, что не попросил  кого-нибудь  прийти  вместе  с  ним.  Внезапно  он
почувствовал себя очень одиноким.
   Родовые схватки у нее снова усилились, и Джулиан должен был признать, что
ему жаль ее,  она  выглядела  ужасно.  Роды  были  долгими  и  тяжелыми,  на
мгновение она даже забыла о своей ненависти к Джулиану  и  позволила  помочь
ей. Он держал ее руками за плечи, и до темноты  все  находившиеся  в  палате
подбадривали ее. Потом  наконец  внезапно  раздался  продолжительный  тонкий
крик, и появилось красное личико, сердито глядя  на  доктора.  Когда  Ивонна
взглянула на ребенка, в ее глазах появились  слезы,  а  по  лицу  скользнула
улыбка. Но через минуту  она  отвернулась  от  него,  и  доктор  вручил  его
Джулиану, который открыто, не стыдясь, плакал, прижимая маленькое  личико  к
своей щеке, и малыш на мгновение перестал плакать.
   - О Боже, он такой красивый, - прошептал он в восторге  от  своего  сына.
Потом  нежно  протянул  его  Ивонне,  но  она  покачала  головой   и   снова
отвернулась. Она не хотела его видеть.
   Они позволили Джулиану отнести ребенка в комнату матери, и  он  долго  не
выпускал малютку из рук, пока наконец не привезли Ивонну. Но  она  попросила
его уйти, чтобы она могла позвонить Филиппу. Она  велела  медсестре  отнести
ребенка в детскую и не приносить его  ей  больше.  Потом  она  взглянула  на
человека, чьего сына она только что родила и за которым она была замужем, но
ее лицо ничего не выражало.
   - Думаю, мы  можем  попрощаться,  -  спокойно  произнесла  она,  даже  не
протянув ему руки и не оставляя ни малейшей надежды.
   Джулиану стало грустно, несмотря на  рождение  сына.  Для  него  это  был
волнующий день, и он с  облегчением  заплакал,  когда  посмотрел  на  нее  и
кивнул.
   - Мне жаль, что все так получилось, - грустно сказал он. - Ребенок  такой
красивый, не так ли...
   - Я догадываюсь. - Она пожала плечами.
   - Я буду хорошо о нем заботиться, - прошептал он, потом подошел к  ней  и
поцеловал в щеку. Она так трудилась для него, а теперь она от него уходит. У
Джулиана разрывалось сердце, но Ивонна сохраняла спокойствие. Плакал  только
он.
   Она холодно посмотрела на него, когда он уходил.
   - Спасибо за деньги. - Это было единственное, что имело для нее значение.
   И тогда он ушел жить своей жизнью.
   Утром деньги были уже на ее банковском счете. Как и обещал,  он  заплатил
ей за их ребенка миллион долларов.
   Вместе с няней Джулиан взял сына  домой.  Он  назвал  его  Максимилианом.
Максом. И это имя ему подходило. Днем Сара приехала с Ксавье из замка, чтобы
посмотреть на внука. А вечером из Рима прилетела Изабель, она  не  выпускала
ребенка из рук, сидя в кресле-качалке. За свою короткую жизнь он уже потерял
мать, но приобрел семью, где его  все  обожали  и  ждали  с  нетерпением.  А
Изабель чувствовала, как сердце ее разрывается,  когда  держала  малютку  на
руках.
   - Тебе повезло, - прошептала она брату, когда  вечером  они  смотрели  на
спящего Макса.
   - Полгода назад я был другого мнения, - ответил ей Джулиан, - но теперь я
тоже так считаю. Все это стоило ребенка. - Ему  было  интересно,  куда  ушла
Ивонна, как она, не жалеет ли она о своем решении, но он полагал, что у  нее
нет никаких сожалений. И, лежа вечером в постели, он думал о своем сыне и  о
том, как ему повезло, что он у нег