покраснела, а он подошел  к
ней, чувствуя, как желание проснулось в нем с новой силой, и ему показалось,
что оно не пройдет никогда. Внезапно они оказались в волшебной стране любви.
Он не мог отвести от нее глаз и осторожно потянул за поясок халата,  который
она так старательно завязала лишь  несколько  минут  назад,  а  когда  халат
соскользнул у нее с плеч и упал на пол,  он  повел  ее  к  себе  в  спальню.
Расположившись у  него  в  постели,  они  долго  с  наслаждением  занимались
любовью, но в конце концов Мег отправилась в душ. Она сказала, что  ей  пора
ехать в больницу, чтобы вместе с Патриком сделать обход пациентов.
   - Я поеду с тобой.
   Она тряхнула еще мокрыми волосами, обернулась и тепло посмотрела на него.
Глаза Берни сияли от счастья.
   - Ты действительно  хочешь  поехать  вместе  со  мной?  -  Ей  очень  это
понравилось. Как замечательно, когда он рядом и они все  делают  вместе.  Но
она понимала, что эта радость может обернуться горем. Ведь рано  или  поздно
им придется расстаться.
   - Я не в силах разлучиться с тобой, Мег. - Он говорил правду. Как  будто,
утратив  однажды  любимую  женщину  и  наконец  полюбив  другую,  он  боялся
расстаться с ней даже на час.
   - Хорошо.
   Все эти выходные они провели, не расставаясь друг с другом ни на  минуту,
они вместе ели, вместе спали, вместе выходили погулять или побегать,  вместе
смеялись и занимались любовью  по  три-четыре  раза  на  дню.  Берни  словно
изголодался по любви, по сексу, по  теплу  и  никак  не  мог  насытиться.  В
течение всей недели он старался приезжать  в  долину  Напа  пораньше,  чтобы
встретить  Мег  по  окончании  приема.  Он  всякий  раз  привозил  с   собой
замечательные подарки и что-нибудь  вкусное.  Ему  казалось,  что  вернулись
первые дни их знакомства с Лиз, но на самом деле все было  иначе.  И  он,  и
Меган знали, что эта идиллия не затянется надолго. В  один  прекрасный  день
ему придется вернуться в  Нью-Йорк,  и  тогда  все  кончится.  Впрочем,  это
произойдет далеко не сразу,  им  отпущено  ровно  столько  времени,  сколько
потребуется Полу Берману, чтобы найти замену Берни.
   В последнюю ночь перед тем, как должны были  прилететь  дети,  он  открыл
бутылку шампанского "Луи Редерер", а Меган приготовила обед. В  ту  ночь  по
вызовам дежурил Патрик, и они смогли целиком посвятить ее  любовным  утехам,
не выпуская друг друга из объятий до самого утра.
   Берни взял выходной, чтобы побыть с Меган и днем, но самолет  должен  был
прилететь в шесть часов, и в четыре ему пришлось отправиться в город.
   - Мне очень не хочется  уезжать.  -  Предыдущие  десять  дней  они  почти
полностью провели бок о бок друг с другом, и  мысль  о  предстоящей  разлуке
угнетала его. Их жизнь  неминуемо  изменится  с  появлением  в  доме  детей,
особенно Джейн.  Она  уже  совсем  большая  и  очень  наблюдательна,  ее  не
обманешь, а значит, они не смогут открыто  ночевать  под  одной  крышей,  не
оскорбив ее чувств и не нарушив правил, в неприкосновенность  которых  свято
верили сами. Им придется куда-то уезжать,  чтобы  заняться  любовью  друг  с
другом, или же Берни надо будет ночевать  у  Меган,  возвращаясь  спозаранку
домой, прежде чем дети проснутся утром. - Я буду  ужасно  скучать  по  тебе,
Мег, - сказал он чуть не плача, и она поцеловала его.
   - Я же никуда не денусь. Я остаюсь здесь  и  буду  ждать  тебя.  -  Берни
растрогали ее слова. Но она знала, что благодаря ему  заполнился  уголок  ее
души, пустовавший долгие годы; знала, что любит его так сильно, что  никогда
не сможет выразить этого словами; знала, что при этом он должен  чувствовать
себя свободным. Она не имела права цепляться  за  него  и  дала  себе  слово
никогда этого не делать. - Наступят выходные, любимый, и мы снова  увидимся.
- Но все уже будет иначе, и они оба понимали это. Берни  пообещал  позвонить
ей вечером, когда дети уснут. Однако, стоя в аэропорту среди встречающих, он
вдруг почувствовал, что лишился того, что  было  ему  очень  дорого,  и  ему
захотелось помчаться обратно и убедиться в том,  что  Меган  по-прежнему  на
месте. Но до конца понять, что с ним произошло, ему пришлось  только  тогда,
когда он вместе с няней Пип и  детьми  вернулся  домой  и  ему  понадобилось
открыть шкаф с вещами  Лиз.  Он  искал  коробку  с  фотографиями  бабушки  и
дедушки, поскольку Джейн уверяла Берни, что фотографии должны быть у него, а
ей захотелось собрать их в альбом и сделать старикам подарок.  Берни  открыл
шкаф, и внезапно ему почудилось, будто Лиз стоит там, упрекая его за связь с
Меган. Чувствуя себя предателем, он с  шумом  захлопнул  дверцу,  так  и  не
отыскав фотографий, и пошел прочь из комнаты, едва дыша. Ему было невыносимо
видеть вещи умершей жены.
   - У меня их нет. - Борода отчасти скрывала бледность  его  лица.  Что  он
наделал? Как он только мог? Неужели он забыл Лиз? Он согрешил.  Он  совершил
тяжкий грех и не сомневался, что бог накажет его. Он предал Лиз.
   - Да нет же, они у тебя, -  продолжала  настаивать  Джейн.  -  И  бабушка
сказала то же самое.
   - Нет! У меня их нету! - закричал он, войдя в кухню. - Она  сама  куда-то
их задевала и забыла!
   - Что случилось? - Джейн слегка опешила, хотя очень хорошо знала характер
отца.
   - Ничего.
   - Да уж какое там ничего. Папа, тебе нездоровится? - Он повернулся  лицом
к дочке, и она заметила, что в глазах у него стоят слезы.  Испугавшись,  она
кинулась к нему и обвила руками его шею.
   - Прости меня, малышка. Просто я так скучал по тебе, что совсем уже выжил
из ума. - Он плохо понимал, у кого просит прощения, у Джейн или у Лиз...  Но
когда дети улеглись спать, он все равно позвонил Меган. Желание  видеть  ее,
слышать ее голос, быть рядом с ней пересилило все остальные чувства.
   - У тебя все в порядке, милый? - Похоже, она догадалась, в  чем  дело:  в
его голосе промелькнули странные нотки. Она знала,  что  возвращение  в  тот
дом, где они жили вместе с Лиз,  окажется  для  него  болезненным.  Особенно
теперь, если учесть, что он за человек. Его наверняка мучает совесть.
   - Да, вполне. - Его ответ прозвучал неубедительно.
   - Если это не так, тоже ничего страшного.  -  Она  так  быстро  научилась
понимать его. Берни вздохнул. С одной стороны, это  хорошо,  а  с  другой  -
неловко. Его смущали собственная растерянность и угрызения  совести,  но  он
ничего не мог с собой поделать.
   - Ты говоришь совсем как моя мама.
   - Ой-ей-ей. - Меган улыбнулась, а Берни засмеялся. Но, в отличие от Руфи,
она не стала ни о чем расспрашивать.
   - Ну ладно. - Он решил честно рассказать обо всем, и в конце  концов  его
признание только сблизило их еще тесней. - Я чувствую себя ужасно виноватым.
Я открыл шкаф, и мне показалось, будто она стоит там... - Он  не  знал,  как
толком все объяснить, но Меган догадалась сама:
   - Ты по-прежнему хранишь там ее вещи? Берни опять смутился.
   - Да. Наверно, я...
   - Это естественно. Берни, тебе нечего стесняться. Это твоя  жизнь,  и  ты
имеешь право сам решать, когда и что тебе делать. - Меган  оказалась  первым
человеком, сказавшим ему такие слова, и от этого она стала ему еще дороже.
   - Я люблю тебя. Ты подарила мне редчайшее счастье, и  я  надеюсь,  что  у
тебя еще не идет голова кругом из-за меня.
   - Идет. Но по совсем иной причине. - Она слегка покраснела. - И это очень
приятно.
   Берни улыбнулся. Он почувствовал, что впервые за очень долгое  время  ему
невероятно повезло.
   - Как бы нам побыть вместе на выходные?
   Они договорились, что проведут у нее ночь с пятницы на  субботу,  а  рано
утром он отправится домой. Это прекрасно им удалось, и они проделали  то  же
самое и в следующую ночь. Потом ему пришло в голову сказать Джейн, будто  он
едет в Лос-Анджелес по делам, и это позволило ему провести вне дома ночь  со
среды на четверг.
   Он стал пользоваться этим предлогом каждую неделю, а однажды  им  удалось
улучить даже пару дней. Правду знала только няня Пип. Он решил сообщить  ей,
где находится, на случай, если с кем-нибудь из детей что-нибудь приключится.
Он не сказал ей, где ночует, а просто дал номер телефона и попросил звонить,
только если возникнет экстренная ситуация, чувствуя  себя  при  этом  крайне
неловко. Но няня даже глазом не моргнула и вроде бы приняла  это  как  нечто
само собой разумеющееся. Берни подозревал, что ей известно, где  он  ночует.
Всякий раз, когда он уезжал, она с улыбкой выходила проводить его до  машины
и ласково трепала по плечу.
   А по выходным они все вместе отправлялись в долину Напа. Меган  бывала  у
них в гостях. Она показала Джейн, как смастерить гнездо для птенца,  который
свалился с росшего  неподалеку  от  дома  дерева,  и  помогла  вылечить  ему
сломанную ножку. Она брала с собой Алекса, когда ездила по округе, и  всякий
раз,  едва  завидев  ее,  малыш  начинал  пищать  от  восторга.  Даже  Джейн
постепенно смягчилась.
   - Папа, почему она так тебе нравится? - спросила она  однажды,  складывая
вместе с ним грязную посуду в раковину.
   - Потому что она хорошая. Она умна, добра и с большим теплом относится  к
людям. Найти женщину, которая обладала бы всеми этими качествами, не  так-то
легко. - А он нашел. Да еще дважды. Все-таки ему везет в жизни. И он  сможет
наслаждаться счастьем до  тех  пор,  пока  не  придет  время  перебраться  в
Нью-Йорк. Но в последнее время он все чаще думал, не отказаться  ли  ему  от
этой затеи.
   - Ты ее любишь?
   Он замер, затаив дыхание, не зная, как ей ответить. Ему не хотелось лгать
дочке, и в то же время он боялся обидеть ее.
   - Может быть.
   Джейн изумленно посмотрела на него.
   - Правда? Так же сильно, как ты любил маму? - Его ответ ошарашил Джейн, и
она внезапно рассердилась.
   - Нет. Для этого еще слишком рано. Я знаю ее совсем короткое время.
   Джейн кивнула. Значит, все это всерьез. Но она уже  не  могла  испытывать
ненависть  по  отношению  к  Меган  даже  при  всем  своем  желании.   Меган
замечательно обращалась с  детьми,  и  те  не  могли  не  испытывать  к  ней
симпатии. Настал апрель, и Берни пришла пора совершить поездку в  Европу,  и
тогда Джейн спросила, нельзя ли ей провести выходные у Меган,  пока  его  не
будет. Это означало грандиозную победу,  и  Берни  чуть  не  расплакался  от
радости, услышав ее слова.
   - Ты вправду не против, если они побудут с тобой?  -  Он  пообещал  Джейн
спросить у Меган разрешения. - Я могу отправить няню вместе с ними.
   - Я буду счастлива. - Меган жила  в  крохотном  домике,  но  решила,  что
прекрасно сможет поспать на диване, разместив няню у себя в спальне, а детей
в кабинете. Им ужасно понравилось у  нее.  Каждую  пятницу  после  окончания
школьных занятий они выезжали в Сент-Элену. Берни вернулся как  раз  ко  дню
рождения  Александра,  которому  исполнилось  три  года.  Они   все   вместе
отпраздновали это событие, а потом Берни вышел прогуляться с Меган.
   - Что-нибудь случилось, пока ты был в Нью-Йорке? - встревоженно  спросила
она. - Ты какой-то не очень веселый.
   - Кажется, Берман вот-вот подыщет мне  замену.  Он  предложил  это  место
женщине, которая работает в другом магазине. Они никак не сговорятся  насчет
оплаты, но, как правило, Берман одерживает верх в такого  рода  спорах.  Что
мне делать, Мег? - Он с тоской поглядел на нее, и Меган стало жаль его. -  Я
не хочу с тобой расставаться. - Во время поездки в Европу он скучал  по  ней
куда сильней, чем можно было ожидать.
   - Мы будем решать эту проблему, когда вплотную столкнемся с ней. -  В  ту
ночь они так неистово предавались любовным ласкам,  как  будто  назавтра  им
грозила вечная разлука.
   Спустя две недели  Берни  специально  приехал  к  ней  из  города,  чтобы
сообщить: у Бермана ничего не получилось. Той женщине чуть ли не в два  раза
повысили  зарплату,  и  она  осталась  работать  на   прежнем   месте.   Оба
почувствовали облегчение, но Берни понимал, что судьба не может и дальше так
их выручать.
   - Ура! Ура! - Он привез с собой шампанского, а  вечером  они  отправились
обедать в "Оберж дю солей" и прекрасно провели время. Он собирался выехать в
город в восемь часов на следующее утро, но  Меган  сказала,  что  непременно
должна  ему  сначала  кое-что  показать.  Берни  отправился  следом  за   ее
"Остином-Хили"   на   своей   машине.   Они   остановились   неподалеку   от
замечательного викторианского домика, расположенного за виноградниками  чуть
в стороне от шоссе.
   - Какой красивый. Чей это дом? - Он бросил на него взгляд, каким  смотрят
на чужую жену, которая вызывает лишь восхищение, но не стремление заполучить
ее в собственное владение. А Меган улыбнулась,  как  будто  приготовила  для
него сюрприз.
   - Он свободен. Этот дом принадлежал миссис Мозес, но она умерла, пока  ты
был в Европе, ей шел уже девяносто второй год. Адом в отличном состоянии.
   - Ты хочешь купить его? - Меган явно потрудилась навести справки, и Берни
стало любопытно.
   - Нет, у меня есть идея получше.
   - Какая? - Берни посмотрел на часы. Он торопился на совещание.
   - Почему бы тебе прямо сейчас  не  открыть  свой  магазин?  Я  не  хотела
заговаривать об этом, пока не выяснится, надо тебе уезжать или нет. Но  если
ты проведешь здесь еще хоть пару месяцев, это можно рассматривать как крайне
выгодное вложение денег. - Она говорила, волнуясь,  как  девчонка,  и  Берни
растрогался. Но он знал, что этому не бывать,  ведь  совершенно  неизвестно,
как скоро ему придется покинуть Сан-Франциско.
   - Ох, Мег.., это невозможно.
   - Почему? Дай мне хотя бы познакомить вас с Филиппой.
   - Детка... - Берни не хотелось разочаровывать Меган, но она не  имела  ни
малейшего  понятия,  скольких  трудов  стоит  открытие   магазина.   -   Мне
понадобится не только менеджер. Тут  нужен  архитектор,  подрядчик...  -  Он
запнулся.
   - Зачем? Ты же сам прекрасно во всем разбираешься. А  уж  архитекторов  в
округе полным-полно. Ну же, Берни, хотя  бы  подумай  на  эту  тему.  -  Она
заметила, что Берни оживился, но  лишь  чуть-чуть,  и  она  подосадовала  на
судьбу.
   - Хорошо, подумаю, но сейчас мне пора. В субботу я буду здесь. - То  есть
через два дня. Им постоянно приходилось видеть друг друга лишь урывками.
   - Можно, я приглашу Филиппу на ленч?
   - Хорошо, пригласи. - Он рассмеялся, ущипнул ее за  бок,  сел  в  машину,
махнул рукой на прощание и уехал. А Меган, улыбаясь, отправилась в больницу.
Она все же надеялась, что  он  согласится.  Меган  знала,  что  Берни  очень
хочется открыть свой магазин, и ей казалось, что  никаких  препятствий  тому
нет.  Она  решила,  что  всеми  силами  будет  помогать  ему.  Мечты   таких
замечательных людей должны сбываться. И возможно, если им выпадет удача,  он
останется в Калифорнии.

Глава 43

   Фамилия Филиппы - Винтертерн - показалась Берни одной из  самых  забавных
на свете, а ее лицо  -  одним  из  самых  привлекательных.  Эта  симпатичная
седовласая  женщина  имела  колоссальный  опыт  работы:  в  свое  время  она
заведовала магазином в Палм-Бич, затем сетью магазинов на Лонг-Айленде,  она
сотрудничала с журналами  "Вог"  и  "Женские  наряды",  а  также  занималась
моделированием детской одежды. Ни одно событие в мире  моды  и  торговли  за
прошедшие тридцать лет не обошлось без  ее  участия,  и  вдобавок  ко  всему
прочему она обучалась в колледже Парсонса.
   Слушая их разговор, Меган не смогла  не  улыбнуться.  Потом  ей  пришлось
отлучиться: в приемную привезли восьмилетнего ребенка, который сломал  руку.
Когда она вернулась, Берни и Филиппа по-прежнему говорили, не смолкая. Когда
ленч подошел к концу, глаза у Берни сияли  от  восторга.  Филиппа  прекрасно
знала, что ей нужно, и затея Берни пришлась ей по душе. У нее самой не  было
капитала для такого проекта, но Берни не сомневался,  что  с  этой  стороной
дела он справится, взяв ссуду в банке  и,  может  быть,  призаняв  некоторую
сумму у родителей.
   И все же он сомневался, уместно ли браться за такое дело, ведь  рано  или
поздно ему  придется  переехать  в  Нью-Йорк.  Впрочем,  после  разговора  с
Филиппой ему уже никак не удавалось махнуть рукой на все эти идеи.
   Несколько раз ему случалось проехать мимо дома, который нашла Меган.  Его
так и подмывало оформить покупку, но зачем ему  приобретать  недвижимость  в
Калифорнии? Разве чтобы вложить деньги...
   Всякий раз, разговаривая с Полом по телефону, Берни впадал в рассеянность
и  отвечал  невпопад.  Внезапно  его  снова  начали  преследовать   призраки
прошлого. Он стал очень часто вспоминать о  Лиз,  и  тогда  в  душе  у  него
появлялось раздражение против Меган.
   Берни провел все лето, работая в магазине в Сан-Франциско. Но  мысли  его
постоянно витали где-то далеко. Он думал о долине Напа,  о  Меган,  о  доме,
который ему хотелось купить, и о своем магазине, который  хотелось  открыть.
Душа его разрывалась на  части,  он  чувствовал  себя  виноватым,  но  Меган
поняла,  что  с  ним  творится.  Она  держалась  очень  спокойно,  старалась
поддержать его и не спрашивала о планах на будущее, за что Берни был глубоко
ей благодарен. Она  вела  себя  просто  замечательно,  но  и  от  этого  ему
становилось все более и более не по себе.
   Они прожили семь месяцев, стараясь не принимать никаких решений, но  ведь
рано или поздно это придется сделать. И к тому же  такая  жизнь  мучительна.
Ему очень нравилось бывать с Меган, подолгу гулять с ней, вести разговоры по
вечерам и заезжать к ней в больницу, когда она дежурила. Она отлично  ладила
с детьми. Александр души в ней не чаял, и миссис Пиппин полюбила ее, и  даже
Джейн. Она прекрасно  подходила  ему  по  всем  статьям..,  но  его  смущали
воспоминания о Лиз. Он старался не сравнивать их друг  с  другом,  ведь  они
совершенно разные, а когда Джейн заводила разговор на эту тему, Меган всякий
раз ее останавливала.
   - Твоя мама была особенным человеком, других таких больше нет, - говорила
она; с ее словами невозможно было не согласиться, и Джейн было  приятно  это
слышать. Меган очень хорошо понимала и детей,  и  Берни.  Ему  разонравилось
жить в городском доме, его угнетала  тамошняя  обстановка.  Счастливые  дни,
проведенные в нем, как-то не приходили на память, его донимали  воспоминания
о том, как Лиз болела перед смертью, отчаянно цепляясь за  жизнь,  продолжая
работать в школе и вести хозяйство и слабея с каждым  днем.  Мысли  об  этом
сделались ему ненавистны. С тех пор, как ее не стало, прошло два года, и ему
хотелось думать о другом. Но он не мог  забыть  о  том  времени,  когда  Лиз
доживала последние месяцы и дни, отпущенные ей перед смертью.
   В августе родители Берни приехали навестить его и внуков. Он вывез  детей
на лето в долину Напа, все шло, как и в прошлом году, и бабушка  с  дедушкой
снова взяли Джейн с собой в  поездку.  А  когда  все  они  вернулись,  Берни
познакомил их с Меган. Они без труда догадались, кто она такая, зная  о  ней
по рассказам сына. Руфь окинула  ее  внимательным,  испытующим  взглядом,  и
Меган произвела на нее благоприятное  впечатление.  Она  сумела  понравиться
всем, даже матери Берни.
   - Значит, вы врач, - в голосе матери  послышался  оттенок  гордости.  Она
поцеловала Меган, и у той на глазах выступили слезы.
   На следующий день Меган заехала за ними, когда освободилась от работы,  и
повезла показывать достопримечательные места. Отец  Берни  смог  провести  с
ними лишь несколько дней, пока в Сан-Диего не начался медицинский  конгресс.
Руфь решила погостить подольше. Она по-прежнему сильно тревожилась за  сына,
чувствуя, что, несмотря на привязанность к Меган, он  еще  тоскует  по  Лиз.
Сидя в ресторане "Сент-Джордж", Руфь завела разговор на эту тему. Она сочла,
что с этой молодой женщиной, которая пришлась ей по душе,  можно  откровенно
говорить обо всем.
   - Он совсем не  такой,  как  прежде,  -  пожаловалась  она,  думая,  что,
возможно, ее сын изменился навсегда. С какой-то стороны это даже к  лучшему,
он  ста