Но почему бы нам не довериться друг  другу?  Почему
бы не разобраться во всем вместе?
   Глэдис  на  мгновение  закрыла  глаза  и  кивнула.  Когда  же  она  снова
посмотрела на него, то увидела, что Пол улыбается. Он был рад  тому,  что  с
ними происходит, и нисколько не смущался своего  чувства.  На  мгновение  он
даже забыл о Седине и блаженствовал  от  сознания  того,  что  в  его  жизни
появилось что-то новое, светлое.
   После этого объяснения настроение и у Глэдис, и у Пола  снова  поднялось.
Он принялся рассказывать какие-то забавные случаи,  которые  происходили  на
его яхте, и Глэдис от души смеялась, слушая, как  гости  Пола  напивались  и
падали в воду и как одна леди позабыла задраить иллюминаторы в каюте и  едва
не потопила "Морскую звезду".
   - Хорошо, - сказала она,  -  я  буду  помнить,  что  иллюминаторы  нельзя
оставлять открытыми.
   - А если забудешь, - подхватил Пол, - я тебе напомню. Тонуть - это  такая
морока, к тому же от морской воды портятся ковры!
   Глэдис слушала его, широко раскрыв глаза и затаив дыхание.  Она  знала  о
парусах и яхтах гораздо меньше, чем Сэм ,  и  Пол  вовсю  этим  пользовался.
История с незакрытыми иллюминаторами была подлинной (лишь, в одном месте Пол
слегка приврал), зато следующую он выдумал от начала и до конца.
   - Удивительно все же, как надежно  спроектирована  моя  яхта!  Однажды  в
сильный шторм мы опрокинулись. Так вот, мачты вместе с парусами описали  под
водой полный круг, после чего яхта снова встала на киль и пошла  дальше  как
ни в чем не бывало. Многие члены экипажа даже не заметили, что побывали  под
водой. Только паруса промокли, и их пришлось долго сушить.
   Поначалу глаза Глэдис расширились от ужаса, а рот слегка приоткрылся,  но
потом она сообразила, в чем дело.
   - Пол Уорд, я тебя ненавижу!  -  заявила  Глэдис,  при  чем  ее  голос  и
интонация удивительно напоминали Сэма. - Это все не правда!
   - Ну, зачем же так резко? - рассмеялся Пол. - Я  просто  хочу  произвести
впечатление. "Морская звезда" на самом деле очень устойчива. Когда мы  будем
на Антигуа, я покажу тебе, как трудно ее опрокинуть!
   - Пожалуй, ни на какие острова я с тобой не поеду, -  решительно  сказала
Глэдис. - Иначе ты посадишь нас на рифы только  для  того,  чтобы  показать,
какой у твоей яхты крепкий корпус! И вообще -  прибереги  свои  истории  для
Сэма - он, по крайней мере, не станет верить всему, как я.
   Но она нисколько не сердилась на Пола. Он просто пытался ее  развеселить,
и ему это удалось. А главное, он сам отвлекся от своих мрачных мыслей.
   - Уж он не станет, - пробормотал Пол с удрученным  видом,  но  глаза  его
смеялись.
   Он явно получал удовольствие от ее общества, от еды, от вина  и  даже  от
окружающей обстановки. Насколько Пол помнил, в последний раз  он  чувствовал
себя так легко и свободно очень давно, еще до того, как... Но  он  не  хотел
вспоминать, когда это было. Главное, ему было хорошо сейчас, а остальное  не
имело значения.
   - Хотя, по-моему, я вру очень убедительно, - добавил он задумчиво.
   - Очень, - согласилась Глэдис со  смущенной  улыбкой.  Ей  нравились  его
легкий, безобидный юмор и непринужденная  манера  держаться,  которая  очень
напоминала ей прежнего Пола. И то ли благодаря этому, то ли чему-то другому,
она начинала чувствовать себя с ним так же  свободно,  как  и  во  время  их
телефонных разговоров.
   Они провели вместе чудесный вечер. Когда десерт был съеден, а кофе выпит,
они вышли из ресторана и не торопясь вернулись в  "Карлайль".  Времени  было
еще мало, и Пол пригласил Глэдис подняться к нему  в  номер,  чтобы  немного
поболтать. И она ответила согласием. Возвращаться в  Уэстпорт  не  хотелось.
Няня была готова остаться до утра, если Глэдис слишком задержится в  городе.
А это означало, что времени у нее было сколько угодно.
   - У меня довольно удобный номер, но,  к  сожалению,  это  не  люкс  и  не
апартаменты, - извинился Пол, пропуская Глэдис  в  кабину  лифта.  -  Просто
удобная квартира на одного.
   Глэдис ничего не ответила. Ей было совершенно все равно.
   Пока лифт поднимался на нужный этаж, Пол успел кое-что рассказать  Глэдис
об Антигуа и других островах из группы Малых Антильских, которые  они  могли
бы при желании посетить. У Глэдис было о них  самое  смутное  представление.
Пол объяснил, что весной там стоит тихая и совсем  не  жаркая  погода,  зато
людей отдыхает гораздо меньше, чем на Багамах.
   На девятом этаже они вышли, и Пол  показал  Глэдис  свой  номер.  Он  был
достаточно просторным, но,  как  и  предупреждал  Пол,  выглядел  совершенно
безликим, несмотря на обилие свежих цветов и мини-бар, в котором можно  было
найти напитки на любой вкус. Пол сразу же налил Глэдис бокал вина, но она не
стала пить, помня о том, что ей еще предстоит возвращаться. Вместо этого она
попросила глоток пепси.
   Пол, позвонив в коридорную службу,  заказал  для  нее  крюшон,  фрукты  и
печенье.
   Пощипывая кисточку винограда и запивая ее в меру  холодным  крюшоном,  от
которого слегка щипало небо, Глэдис присела на краешек дивана.  Она  еще  не
успела проголодаться после ужина, съеденного  в  "Дэниэле",  но  виноград  и
персики выглядели так аппетитно, что Глэдис не смогла устоять.
   Пол уселся рядом с ней.  Еще  несколько  минут  он,  словно  по  инерции,
продолжал рассказывать о своей яхте и далеких южных островах, но потом вдруг
замолчал. В ту же минуту  Глэдис  ощутила,  как  ее  словно  пронзил  легкий
электрический разряд. Нечто подобное она испытывала только однажды -  в  тот
день, когда впервые встретила Пола.
   Теперь ей стало окончательно  ясно,  что  в  нем  было  что-то  наподобие
внутреннего магнетизма, который притягивал ее с непреодолимой силой.
   - Не могу поверить, что все это на самом деле, - промолвил Пол. - Мне все
время кажется, что я вот-вот проснусь у себя на  яхте,  а  капитан  или  его
помощник скажут, что ты просишь меня к телефону.
   - Странно, да? - Глэдис  улыбнулась,  вспоминая  их  долгие  разговоры  и
холодные, продуваемые всеми  ветрами  будки  телефонов-автоматов.  Это  было
одним из самых драгоценных ее воспоминаний, с которым она не  рассталась  бы
ни за что на свете. - Знаешь, - сказала  она,  негромко  смеясь,  -  иногда,
когда мы заканчивали разговор, мои руки так  застывали,  что  мне  не  сразу
удавалось разжать пальцы и повесить трубку на рычаг.
   Пол смотрел на Глэдис. В ее глазах он видел нежность и  ласку,  и  сердце
его переполняло новое,  незнакомое  чувство,  которое  незаметно,  исподволь
взросло между ними и неожиданно завладело ими обоими.
   Пол ничего больше не сказал Глэдис. Вместо этого он наклонился к ней  и-,
обняв за плечи, поцеловал в губы, сладкие не То от виноградного сока, не  то
от чего-то еще. А  Глэдис  внезапно  поняла,  что  получила  ответы  на  все
вопросы, которые даже не решалась задать.
   Прошло довольно много времени, прежде чем они  снова  заговорили  друг  с
другом. Голос Пола звучал совсем негромко, но был хриплым от страсти.
   - Мне кажется, я влюбился в тебя, Глэдис, - прошептал Пол. Он  и  сам  не
ожидал, что такое может случиться с ними. Еще меньше ожидала  этого  Глэдис,
ибо с самой их первой встречи она постоянно твердила себе, что такое  просто
невозможно.
   - Я очень долго не позволяла себе этого почувствовать, - сказала она, - а
когда почувствовала - старалась не проговориться, но теперь...
   - Я давно понял, что люблю тебя, - он крепче  прижал  ее  к  себе,  -  но
боялся, что это может оказаться совсем не то, чего ты хочешь и чего ждешь...
   - А я боялась, что ты.., что  я...  -  Глэдис  никак  не  могла  решиться
высказать ему то, что мучило ее больше всего. Разве сумеет она  когда-нибудь
сравняться с Сединой в его глазах? Она  не  смела  на  это  даже  надеяться,
однако и говорить Полу о своих опасениях Глэдис не хотела. Во всяком  случае
- не сейчас. Он поцеловал ее еще раз и прижал к себе с такой силой,  что  на
мгновение ей стало трудно дышать. Потом Пол неожиданно поднялся и,  взяв  ее
под локоть, подвел к дверям спальни.
   - Я сделаю, как ты скажешь, - проговорил он, останавливаясь на пороге.  В
глазах его промелькнули сожаление и печаль. Он готов был  навсегда  оставить
свою прежнюю жизнь и вступить в новую, если Глэдис хочет того же.  Он  любил
ее сильнее, чем кого бы то ни было, - в эти минуты это стало  ему  предельно
ясно. - Если  ты  хочешь  сейчас  же  уехать,  я..,  не  буду  возражать,  -
проговорил он с очевидным трудом. - Я.., я все понимаю, Глэдис.
   Но она только посмотрела на него и покачала  головой.  Глэдис  никуда  не
хотела уезжать. Она давно уже поняла, что хочет быть с  ним,  но  не  желала
себе в этом  признаться.  Больше  того,  она  изо  всех  сил  сопротивлялась
возникшему внутри ее чувству и, казалось, даже одержала победу.  Глэдис  уже
почти смирилась с  тем,  что  они  будут  просто  друзьями,  но  стоило  ему
поцеловать ее, как здание лжи и самообмана, возведенное ею с таким  тщанием,
в одночасье рухнуло.
   - Я люблю тебя, Пол... - сказала она негромко.
   Тогда он ввел ее в спальню, погасил свет и, уложив Глэдис на кровать, лег
рядом, прижимая ее к себе, прикасаясь  к  ней,  наслаждаясь  ее  теплом,  ее
нежностью и красотой. Потом Пол осторожно снял с нее костюм и  все,  что  он
нашел под ним, черные чулки, разделся сам, и вот уже оба они приникли один к
другому с жадностью, какой они в себе не подозревали.
   - Ты так прекрасна, Глэдис! - прошептал Пол,  приподнимаясь  на  локте  и
глядя на нее сверху вниз, и она протянула к нему руки и улыбнулась той самой
улыбкой, которую он так хорошо помнил и которой ему так не хватало  все  эти
многие месяцы.
   Не выпуская друг друга из  объятий,  они  поднялись  в  самые  небеса,  и
танцевали там, и в конце концов обрели то, что так долго искали на  жестокой
и скучной земле, искали в  объятиях  других  людей,  которых  тоже  когда-то
любили и которые любили их. Но все, что  осталось  в  прошлом,  казалось  им
теперь просто  наваждением,  от  которого  они  сумели  наконец  избавиться.
Никогда раньше ни он,  ни  она  не  испытывали  ничего  подобного,  и  океан
нежности и любви, который плавно покачивал их, словно два лепестка на  воде,
был еще одним - и самым наглядным - доказательством  того,  что  они  оба  с
самого начала были созданы только друг для друга. В эти мгновения - а  может
быть часы, годы, столетия - Глэдис и Пол как будто рождались заново.  Вместе
с ними оживали их прежние упования, надежды  и  мечты,  которые  были  давно
позабыты или просто брошены как несбыточные.
   Они стонали, но не от горя, а от наслаждения, ибо  обоим  было  ясно:  на
самом деле ничто не кончилось - все только начинается.
   Они долго лежали неподвижно и молчали. Потом Пол поцеловал Глэдис, а  еще
некоторое время спустя она  неожиданно  уснула.  Он  долго  смотрел  на  нее
спящую, потом закрыл глаза и погрузился в  спокойный,  крепкий  сон,  словно
моряк, который долго скитался в пустынных морях и землях и наконец  вернулся
домой.
   Когда они проснулись, солнце уже встало. Пол  снова  занимался  с  Глэдис
любовью, и она призналась ему, что даже не знала, как удивительно,  волшебно
и прекрасно это может быть.
   -  Я  тоже,  -  ответил  он,  с  обожанием  глядя  на  нее  и   испытывая
благоговейный трепет перед ее нежностью и красотой. Глэдис была  всем,  чего
ему так не хватало все это время, и он жалел, что не  понял  -  не  позволил
себе понять этого раньше.
   - Я больше не отпущу  тебя,  -  сказал  он  и  улыбнулся  счастливо,  как
ребенок. - Ты будешь со мной везде - на яхте, в офисе, в других местах...  Я
не смогу жить, не видя тебя!
   - Вот как? - Глэдис озорно улыбнулась в ответ.  -  А  как  же  мои  дети?
Вообще-то, мне уже давно пора возвращаться в Уэстпорт.
   Услышав эти слова. Пол застонал.
   - Ты сможешь вернуться сегодня вечером? - спросил он. Ему очень  хотелось
снова заниматься с ней любовью, но он понимал, что и Глэдис,  и  ему  самому
нужен небольшой перерыв, чтобы освоиться с тем,  что  так  внезапно  на  них
свалилось.
   Глэдис задумалась. Она знала, что ей  будет  трудно  уехать  от  детей  в
третий раз.
   - А может, лучше ты приедешь к нам? - спросила она с надеждой.
   - Но.., как же твои дети?
   - Мы что-нибудь придумаем... В крайнем случае, положим тебя с Сэмом.
   - Это было бы интересно... - протянул Пол, и Глэдис хихикнула.
   - Ничего, как-нибудь, - повторила она. Ей не хотелось покидать  Пола,  но
оставаться дольше она не могла и поэтому, неохотно  отстранившись  от  него,
стала одеваться.
   Лежа на кровати, Пол наблюдал за Глэдис.  Она  казалась  ему  прекрасной.
Даже не верилось, что всего несколько минут назад он держал в  объятиях  это
великолепное, почти не тронутое возрастом тело. Но дело  было  не  только  в
физической близости. Полу очень хотелось верить, что ее душа и  сердце  тоже
принадлежат ему.
   Но отношения с Глэдис были совсем не похожи на те, что сложились у него с
Селиной. Самым соблазнительным, дразнящим, притягивающим было в  Селине  то,
что она никогда не раскрывалась перед ним  полностью  -  в  ее  душе  всегда
оставался недоступный для него уголок. Должно быть, подобным образом  Седина
охраняла свою независимость, давая Полу понять, что  он  никогда  не  сможет
владеть ею полностью.
   В этом и  заключалась  основная  разница  между  ней  и  Глэдис,  которая
отдавала себя Полу целиком. Она была ласковой, отзывчивой, ранимой,  и  Полу
казалось, что ему не хватит и тысячи  лет,  чтобы  вычерпать  до  дна  океан
нежности, который изливали на него ее глаза, ее  голос  и  руки.  И  восторг
сладострастия, который они разделили, еще крепче привязал их  друг  к  другу
именно в духовном плане.
   Он тоже принял душ и стал одеваться. Глэдис в свою очередь  наблюдала  за
ним и таинственно улыбалась. Сказавший о нем,  что  он  был  "до  неприличия
хорош собой", нисколько не погрешил против истины. То же самое и еще  многое
другое она могла сказать сама.
   Они вместе молча спустились в вестибюль отеля. Только  когда  Глэдис  уже
садилась в машину. Пол наклонился к ней и, глядя  ей  в  глаза  так,  словно
хотел запомнить это мгновение на всю жизнь, негромко сказал:
   - Будь осторожна, Глэдис... Я люблю тебя. В ответ Глэдис поцеловала  его,
и ее длинные  светлые  волосы,  которые  она  не  стала  заплетать  в  косу,
невзначай упали ей на щеку. Пол коснулся их, чтобы отвести в сторону, и  они
показались ему мягкими, как самый тонкий шелк. Глэдис смотрела на него снизу
вверх, и в глазах ее светились невинность и доверие, безмятежное спокойствие
и уверенность.
   - Я тоже тебя люблю. Позвони мне - я расскажу, как до нас добраться.
   Потом она отъехала, а Пол долго смотрел ей вслед. Наконец он  повернулся,
чтобы идти обратно в отель, но стоило ему  коснуться  ручки  двери,  как  он
вспомнил Селину, и сердце его заныло от чувства острого раскаяния и вины.
   Но эта боль была совсем легкой и прошла, как только он  поднялся  в  свой
номер и увидел в спальне забытый Глэдис платок.

Глава 7

   Вечером Пол приехал в Уэстпорт и ужинал вместе  с  Глэдис  и  ее  семьей.
Джессику, Эйми и Джейсона он видел впервые, и они ему понравились. Во всяком
случае, он нашел их очень милыми и забавными.
   Сэм развлекал всю компанию  на  протяжении  целого  ужина.  Потом  Пол  и
Джейсон вели серьезный разговор о  парусниках  и  современном  мореплавании.
Эйми осторожно пыталась флиртовать с гостем, как бы пробуя свои силы в  этой
области. Пол нашел ее прелестной - главным  образом  потому,  что  она  была
очень похожа на мать. Только Джессика, храня верность отцу, держалась с  ним
весьма сдержанно. Впрочем, ей было известно, что у Дуга фактически уже  есть
новая семья, поэтому до откровенной грубости она не опускалась. Тем не менее
после ужина Джессика первой встала  из-за  стола  и  отправилась  к  себе  -
готовить домашнее задание.
   - Ну, кажется, ты сдал первый экзамен, - с улыбкой сказала Глэдис,  когда
они наконец остались вдвоем. - Джейсон сказал, что ты "клевый",  Эйми  нашла
тебя "симпатичным", а что касается Сэма, то он любит тебя уже давно.
   - Зато Джессике я, кажется, не очень понравился, - спокойно заметил Пол.
   - Ошибаешься. Она, правда, ничего не говорила, но это значит только,  что
Джесс отнеслась к тебе достаточно терпимо. Поверь мне, я-то хорошо ее  знаю.
Если бы ты ей не понравился, она бы так и сказала.
   - Что ж, это радует, - улыбнулся  Пол.  Он  всегда  знал,  что  Глэдис  -
образцовая мать, но теперь ему выпала возможность лично  в  этом  убедиться.
Несмотря на уход отца, дети Глэдис не озлобились и не замкнулись в себе. Они
оставались под защитой ее материнской любви, и этого было достаточно,  чтобы
все четверо чувствовали себя уверенно и комфортно.
   Вскоре после полуночи, когда дети  уже  давно  спали,  Глэдис  и  Пол  на
цыпочках прокрались в спальню. Они старались заниматься  любовью  как  можно
тише, но Пол все равно нервничал, хотя Глэдис и заперла дверь.
   - Ты уверена, что  мы  поступаем  правильно?  -  спросил  он,  когда  они
отдыхали, лежа в объятиях друг друга. Глэдис кивнула в ответ.
   - Дверь заперта, - шепнула она, - а дети обычно спят крепко.
   - Святая детская невинность... - вздохнул Пол. -  Возможно,  вначале  нам
это и поможет, но мы не сможем дурачить их вечно. Ведь я не могу остаться до
утра, верно?
   - Пока нет. Нужно дать им время. Известие  о  том,  что  Дуг  завел  себе
другую  женщину,  да  еще  с  двумя  ребятишками,  очень   сильно   на   них
подействовало. Теперь Дуг проводит уик-энды со своей новой пассией, а они...
   - Понятно...
   Пол вздохнул, подумав о том, как ему не  повезло.  Появись  он  на  сцене
раньше, чем новая подружка Дуга, все было бы иначе. Ему не пришлось бы ехать
одному из Уэстпорта в Нью-Йорк в четыре часа утра.
   В конце концов он остался у Глэдис до шести и успел даже немного поспать.
Правда, ему снова снились самолеты, но они никуда не падали, а главное -  он
не видел во сне Седину. Когда рассвело, они с Глэдис на цыпочках  спустились
на первый этаж. Она пообещала приехать к нему  вечером.  Это  несколько  его
подбодрило, но на обратном пути в Нью-Йорк  Пол  сообразил,  что,  если  так
пойдет и дальше, им обоим  придется  туго.  Такие  расстояния  и  постоянный
недосып могли в буквальном смысле прикончить его. Но Глэдис того стоила.
   В ближайшие дни Пол собирался  встретиться  с  собственным  сыном,  но  с
гораздо большим  нетерпением  он  ждал  субботы.  Глэдис  шепнула  ему,  что
выходные все четверо ее детей проведут с Дугом и  у  нее  будет  возможность
приехать к нему в отель. Это, однако, не снимало главной проблемы -  как  им
встречаться в остальные дни, но Пол надеялся, что они что-нибудь придумают.
   Размышляя об этом, Пол улыбнулся. У  судьбы  оказалось  странное  чувство
юмора: завести в его возрасте роман  с  женщиной,  у  которой  было  четверо
детей, собака и дом в Коннектикуте, было все равно что  пытаться  установить
новый мировой рекорд в марафонском беге,  да  еще  напялив  на  себя  зимнее
пальто и ботинки. Но ради нее он был готов на любое безумство.  Глэдис  была
восхитительна. Это искупало многое. Даже собаку.
   Но в четыре часа пополудни, когда Пол ушел из своего  кабинета  в  банке,
чтобы сделать массаж и немного вздремнуть,  он  чувствовал  себя  совершенно
разбитым. Короткий дневной сон почти не освежил его, и вечером, встречаясь с
Глэдис в ресторане "Джино", он чувствовал себя лишь немногим лучше.
   - Ну, что дети? - спросил он с беспокойством. - Они  что-нибудь  сказали?
Может быть, они слышали, как я уходил сегодня утром?
   - Разумеется, нет, - спокойно ответила  Глэдис  и  улыбнулась.  Бессонная
ночь тоже далась ей нелегко, но четырнадцать лет материнства приучили  ее  к
куда большим нагрузкам, и она выглядела свежей и  бодрой.  Кроме  того,  она
была на четырнадцать лет  моложе  Пола,  хотя  он  уже  доказал