равно  что
уехать из родного дома.
   - Почему ты вдруг так помрачнела?  -  спросил  Пакстон,  от  которого  не
укрылось выражение муки на лице Беттины.
   - Я подумала о том, что скоро нам предстоит расставание.
   - Не печалься, Беттина. Ты вернешься в Нью-Йорк скорее, чем думаешь, и  я
еще успею тебе надоесть. Кроме того, несколько раз в год я смогу прилетать к
тебе на западное побережье.
   - Тогда ладно. Кстати, Айво устраивает для меня прощальный ужин. Приходи.
   - Замечательно. Куда?
   - Разве это имеет значение? - засмеялась Беттина. - Потом скажу.
   - Нет, но могу себе вообразить - Айво выберет нечто потрясающее.
   - У него и не может быть по-другому. Так и было. Они ужинали  в  "Ля  Кот
Баск",  за  излюбленным  столиком  Айво,  а  меню,  как  всегда,  отличалось
изысканностью и великолепием: для начала подали кнели, затем - шампанское  и
икру, салат из  пальмовых  листьев,  шатобриан  и  необыкновенные  грибочки,
доставленные самолетом из Франции, и на десерт - суфле гранмарьнье. Все трое
отдали должное превосходным  кушаньям  и  после  еды  откинулись  на  спинки
кресел, попивая кофе с ликером.
   - Итак, крошка, ты нас покидаешь, - произнес Айво с доброй улыбкой.
   - Надеюсь, ненадолго. Я скоро вернусь.
   - Дай Бог.
   После ужина Олли провожал Беттину до отеля. Она никак  не  могла  понять,
почему в этот вечер Айво был такой грустный, и решила заговорить об  этом  с
Олли:
   - Ты слышал, что он мне сказал на прощание? "Удачного полета, птичка". И,
поцеловав, сразу сел к себе в машину.
   - Видимо, он просто устал. И ему грустно расставаться с тобой, - тут Олли
с улыбкой добавил:
   - Как, впрочем, и мне.
   Беттина молча наклонила голову. Ей тоже очень  не  хотелось  уезжать.  Не
хотелось разлучаться с ними обоими. За последние три месяца она успела вновь
пустить  корни  в  Нью-Йорке.  Да,  здесь   холодно,   жутковато,   чересчур
многолюдно, здесь грубые таксисты и мужчины никогда  не  придерживают  перед
женщиной дверь, но здесь кипит жизнь, здесь хочется работать и  любить.  Как
скучно будет в  Милл-Вэли:  утром  проводишь  Александра  в  школу,  днем  -
встретишь. Даже Александр чувствовал это, и,  если  бы  не  желание  увидеть
отца, он бы не особенно стремился домой.
   Олли отвез их в аэропорт. Он долго махал рукой, пока они шли к  самолету.
Александр, оглядываясь назад, уныло плелся за Беттиной, которая вела его  за
руку. Оливер посылал Беттине воздушные поцелуи и провожал их взглядом,  пока
они не скрылись из виду, а, вернувшись  домой,  напился  до  потери  чувств.
Беттина же не могла себе этого позволить. Она должна  была  предстать  перед
Джоном в трезвом уме.  Ей  хотелось  приехать  неожиданно,  поэтому  она  не
предупредила ни Джона, ни Сета с Мэри. В сумке у нее  лежали  рождественские
подарки для Уотерсонов и для мужа.
   В Сан-Франциско было  тепло  и  безветренно.  Они  прилетели  в  аэропорт
полшестого вечера, сразу же взяли такси и поехали  в  Милл-Вэли.  Чем  ближе
становился дом; тем сильней волновался Александр. Наконец-то он увидит  папу
и расскажет ему о Нью-Йорке, о зоопарке в Бронксе, о новых друзьях, о школе,
в которой учился целых три месяца. В  такси  он  не  мог  усидеть  спокойно,
донимал Беттину разговорами, а она терпеливо улыбалась, выслушивая  то,  что
он собирался рассказать отцу.
   Казалось, прошла целая вечность, прежде чем  они  добрались  до  знакомой
улицы. Беттина  не  могла  удержаться  от  улыбки  -  как  хорошо,  что  они
наконец-то возвратились домой. Водитель начал вынимать из багажника сумки, а
она поспешила к входной  двери,  вставила  ключ,  но  дверь  не  отпиралась.
Беттина пробовала и так, и этак, упиралась плечом, толкала  дверь,  теребила
дверную ручку, но ничего не получалось, и тогда она поняла,  что  произошло.
Джон поменял замок. Это казалось ребяческой выходкой.
   Беттина, расплатившись с таксистом, велела ему отнести сумки в  гараж,  и
сама, страшась неизвестности, побежала к соседнему дому. Она держала за руку
Александра и стучалась в дверь к Уотерсонам.
   - Господи, Бетти! - воскликнула Мэри. - Как я по тебе соскучилась!
   Подруги обнялись, а Александр, расцеловавшись с  тетей  Мэри,  побежал  к
своим старым друзьям, маленьким Уотерсонам.
   - Сет! - позвала Мэри. - Они вернулись.
   В прихожую вошел улыбающийся Сет и раскрыл Беттине объятия.
   Однако  теплые  дружеские  приветствия  продолжались   недолго.   Беттина
отстранилась и, глядя то на Мэри, то на Сета, рассказала им про ключ.
   - Я ничего не понимаю, - сказала она уже в гостиной, куда они  прошли  из
прихожей, и добавила, посмотрев через плечо на Уотерсонов:
   - Думаю, что Джон поменял замок.
   Видно было, что Мэри все знает, но ей тяжело это объяснять.  Наконец  Сет
поднял глаза и произнес:
   - Бетти, сядь, дорогая. У меня для тебя плохие новости.
   Господи, что  случилось?  Неужели  что-то  с  Джоном?  Но  почему  ей  не
позвонили? Беттина страшно побледнела.
   - Нет, ничего такого не  произошло.  Просто  как  его  адвокат  я  обязан
выполнить его волю.  Сразу  после  твоего  отъезда  Джон  пришел  ко  мне  и
потребовал, чтобы я ничего тебе  не  сообщал  о  наших  действиях.  -  После
неловкой паузы Сет продолжал:
   - Мне очень тяжело говорить тебе правду.
   - Ничего, Сет, ничего. Теперь ты должен сказать, что бы то ни было.
   Он кивнул, переглянулся с Мэри и, обратившись к Беттине, сказал:
   - Знаю. Должен. На следующий день после твоего  отъезда  Джон  потребовал
развода.
   - Но я не получала никаких бумаг.
   - И не должна была, - твердо сказал Сет. - Помнишь, как ты разводилась  с
Энтони. В нашем штате требуется желание только одного из  супругов,  каковое
имело место со стороны Джона. Вот так вот.
   - Как просто и легко, - горько усмехнулась Беттина..  -  Когда  же  будут
завершены все формальности?
   - Точно сказать не могу, думаю, месяца через три.
   - И поэтому он поменял замок? Теперь стало понятно, почему он не  отвечал
на звонки и телеграммы. Сет покачал головой.
   - Он продал дом, Беттина. Теперь он здесь не живет.
   Беттина обомлела от неожиданности.
   - А как же наши вещи? Мои... те, что мы покупали вместе?
   - Он оставил несколько коробок и чемоданов с твоей одеждой и все  игрушки
и вещи Александра.
   У Беттины все поплыло перед глазами.
   - А Александр? Он не собирается отсуживать права на сына?
   Беттина возблагодарила судьбу за то,  что  догадалась  взять  мальчика  с
собой в Нью-Йорк. Что, если бы Джон исчез вместе с Александром?  Она  бы  не
пережила. Сет, поколебавшись, вымолвил:
   - Он... Он больше не хочет видеть ребенка, Бетти. Он сказал  -  это  твой
сын.
   - Господи.
   Она медленно поднялась  и  направилась  к  дверям.  Там  она  встретилась
глазами с сыном.
   Александр посмотрел на мать. В его глазах застыл вопрос.
   - Где папа?
   Беттина лишь покачала головой:
   - Он уехал, милый. В путешествие.
   - Как мы? Тоже в Нью-Йорк? - живо, с любопытством спросил Александр.
   - Нет, любимый, не в Нью-Йорк.  Тогда  он  посмотрел  на  нее  совсем  не
по-детски, словно обо всем догадался, и сказал:
   - Значит, теперь мы опять поедем в Нью-Йорк?
   - Не знаю, может быть. Ты хотел бы?
   - Да, - во весь рот улыбнулся Александр. - Я только  что  рассказывал  им
про зоопарк, какой он большой.
   Беттину поразило, насколько быстро умерилось его нетерпение встретиться с
отцом, но, может, оно и к лучшему. Она со слезами на глазах и  с  искаженным
горем лицом обратилась к Мэри и Сету:
   - Вот видите: нет больше Бетти Филдз. - Наверно, ее нет уже три месяца. В
Нью-Йорке она обрела известность как Беттина Дэниелз, драматург. Видимо,  ей
суждено остаться Беттиной Дэниелз. - Можно у вас остановиться  на  несколько
дней?
   - Живи сколько надо, - сказала Мэри и обняла ее. - Прости нас  за  Джона.
Он просто дурак.
   Ему не нужна была райская  птица.  Он  хотел  птичку  скромной  серенькой
расцветки. В глубине души Беттина давно понимала это.

Глава 40

   В первый день святок, предварительно  отправив  багаж,  Беттина  вылетела
вместе с Александром в Нью-Йорк. Ей нелегко далось это решение.
   - Понимаешь, Мэри, я ведь прожила здесь шесть лет.
   -  Понимаю.  Но  признайся,  ты  же  не  хочешь   больше   оставаться   в
Сан-Франциско?
   Беттина размышляла об этом все две недели, что  прожила  до  Рождества  в
доме Уотерсонов. Теперь ей было ясно, что Мэри имеет в виду не только город,
где жить, но и то, что все ее  знакомые  в  Сан-Франциско  -  друзья  Джона,
которые при встрече на улице делали вид, будто они не замечают  Беттину.  На
нее лег позор не только развода, но и успеха.
   Поэтому в первый день святок они улетели  в  Нью-Йорк,  где  их  встречал
Олли. Странно, но Беттина не сознавала, что она навсегда покинула свой  дом.
Напротив, у нее было такое чувство,  словно  она  возвращается  домой.  Олли
поднял Александра над головой, потом поставил рядом с собой и  набросил  ему
на плечо роскошную енотовую шубку.
   - А это что такое? - засмеялась Беттина.
   - Рождественский подарок. Тебе. На заднем сиденье  лимузина,  который  он
нанял, чтобы отвезти Беттину в отель, лежали еще  подарки:  для  нее  и  для
Александра. В сочельник весь день сыпал снег,  и  до  сих  пор  по  обочинам
лежали пушистые сугробы.
   Поскольку прошло всего две недели со времени  их  отъезда  из  Нью-Йорка,
Беттина  сразу  заметила  перемену  в  Олли,  он  стал  тихий   и   какой-то
напряженный. Подождав,  когда  Александр,  возившийся  на  полу  лимузина  с
плюшевым  медвежонком,  пожарной  машиной  с  сиреной   и   радиоуправляемым
вездеходом, забудет о них, Беттина обратилась к Оливеру:
   - Что случилось?
   Он, словно не понимая, почему она спрашивает, беспечно помотал головой и,
в свою очередь, спросил:
   - А у тебя как?
   Она пожала плечами и улыбнулась:
   - Все хорошо. Я очень рада, что вернулась.
   - Правда?
   Она кивнула, но глаза не оставляла печаль.
   - Что, с мужем нелады? Беттина призналась:
   - Что-то в этом роде. Просто я не ожидала. -  Она  немного  помолчала.  -
Когда мы подъехали от аэропорта к дому, мне  не  удалось  открыть  дверь.  Я
подумала, что он поменял замок.
   - А он?
   - Продал дом.
   Она угрюмо уставилась в пол.
   - И не предупредил тебя? - ужаснулся Олли. - Как же он после этого тебе в
глаза посмотрел? Что сказал?
   - Ничего, - горько усмехнулась Беттина. - Соседи сказали. - Она  долго  и
пристально глядела на Олли. - Я с ним вообще не говорила. Очевидно, он три с
лишним месяца назад подал на развод и сразу  же  продал  дом.  Вскоре  после
нашего отъезда в Нью-Йорк.
   - О Боже... И не известил тебя? Беттина покачала головой.
   - А что насчет...? - и Оливер жестом показал на Александра.
   Беттина понимающе кивнула.
   - Он говорит, что тут тоже все кончено.
   - И он не хочет видеться с сыном? - изумленно спросил Пакстон.
   - Говорит, что нет.
   - Как ты это объясняешь? Беттина призадумалась.
   - Вообще-то теперь мне все ясно. - Она вздохнула и продолжила:
   - За эти две недели я много узнала. Новости в  основном  плохие.  Хорошие
еще хуже  плохих.  Встречая  старых  знакомых,  даже  тех,  кого  я  считала
друзьями, я всякий раз с удивлением  обнаруживала,  что  мне  или  намеренно
говорят всякие гадости, намекают на что-то, или в открытую  обрушиваются  на
меня, или вовсе проходят мимо. - Раздался нервный смешок  Беттины,  а  потом
она, облегченно вздохнув, добавила:
   - Ужасные были эти две недели.
   - И что теперь?
   - Завтра начну искать квартиру, Александр после каникул пойдет в школу, а
я начну трудиться над новой пьесой.
   Оливер отвернулся и  стал  смотреть  в  окно.  Беттина  ждала,  когда  он
повернется к ней, но, не дождавшись, сама прикоснулась к его руке.
   - Олли... С тобой все в порядке? Он нехотя кивнул, пряча от нее глаза:
   - Полный порядок.
   - Это правда? Он засмеялся:
   - Да, мэм, правда, правда. - И, немного погодя:
   - Ты знаешь, я ужасно рад твоему возвращению, Беттина.  Мне  очень  жаль,
что тебе пришлось пережить такое.
   - Полагаю, это  можно  было  предвидеть.  Единственный  человек,  который
упорно не хотел смотреть правде в глаза, - это я.
   Оливер с пониманием кивнул:
   - Да, должен признаться, и я боялся, что произойдет нечто подобное.  Ведь
он полностью порвал всякое общение с  тобой.  Правда,  я  надеялся,  что  он
просто рассердился и решил тебя проучить, а потом у вас все наладится.
   - Как видишь, не наладилось, такая уж я невезучая. -  По  ее  лицу  опять
пробежала тень, но потом она чуть откинула голову и спросила:
   - Кстати, когда ты последний раз виделся с Айво?
   - С того прощального ужина мы не виделись, - ответил Оливер.
   - Я звонила ему под Рождество. Сказала,  что  возвращаюсь.  Он  собирался
провести праздничные дни с друзьями в Лонг-Айленде,  но  сегодня  уже  будет
дома. Мы договорились завтра вместе пообедать. - Беттина радостно посмотрела
на Олли. - Хочешь присоединиться?
   Олли отрицательно покачал головой, никак  не  объяснив  свой  отказ.  Тем
временем лимузин подъехал к отелю, посыльный взял сумки, и они  поднялись  в
тот же номер, который чудом оказался не занят. Два  бизнесмена  из  Лондона,
поселившиеся в нем сразу после Беттины, уехали в Англию сегодня утром.
   - Теперь уж точно все так, словно я вернулась домой, - сказала Беттина.
   Александр поспешил в свою  комнату.  Дженнифер,  его  прежняя  сиделка  и
воспитательница, обещала прийти завтра утром. Беттина собиралась  предложить
ей теперь постоянную работу, ведь они окончательно перебрались в Нью-Йорк.
   - Хочешь ужинать, Олли?
   - Нет, спасибо.
   Тогда она заказала в номер гамбургер для Александра и бифштекс для  себя,
села на длинный диван и провела рукой по спутанным волосам.
   - Завтра же начну искать квартиру. Вдруг Олли подошел к ней и сел  рядом.
Глаза его печально смотрели на Беттину.
   - Беттина...
   - Боже милосердный, что с тобой? Ты выглядишь так, словно потерял лучшего
друга.
   Он молча кивнул, и по щеке его скатилась слеза.
   - Олли! В чем дело, Олли?
   Она наклонилась к  нему,  и  он  обнял  ее,  при  чем  так,  что  Беттина
почувствовала: он хочет утешить ее, хоть и сам нуждается в утешении.
   - Олли, в чем дело? - прошептала Беттина.
   - Девочка моя, я не хотел говорить тебе в аэропорту: вчера поздно вечером
произошло непоправимое.
   Он крепче обнял ее, а Беттина, задрожав, отстранилась.
   - Олли?.. - Посмотрев на него, она подумала, что догадалась,  и  в  ужасе
предположила:
   - Закрыли мою пьесу? Сняли спектакль?
   Он улыбнулся и покачал головой.
   - Нет, ничего подобного.  -  Потом  тяжело,  шумно  вздохнул  и  взял  ее
маленькую ладонь в свои большие руки. - Беттина, это с Айво. - Он прикрыл на
мгновение глаза и закончил:
   - Он умер вчера, поздно вечером.
   - Айво? - вскричала Беттина  и  резко  поднялась  с  дивана,  уставившись
дикими глазами на Оливера. - Не может быть, я говорила с ним два дня  назад,
он собирался на Лонг-Айленд. Он... - и она  без  сил  опустилась  на  диван,
заглядывая в глаза Пакстону. - Айво... умер?  -  Потоком  хлынули  слезы,  и
Беттина припала к груди Оливера. - Олли, нет... Только не Айво... не Айво...
нет...
   Он проводил ее в спальню,  чтобы  ее  случайно  не  увидел  Александр,  и
бережно уложил в кровать. Беттина плакала  громко,  по-детски,  так,  словно
потеряла отца. Сейчас ей было еще  тяжелей,  чем  в  тот  день,  когда  умер
Джастин - ведь Айво ни на одну минуту не оставлял ее, он стал  для  нее  как
отец, лучше, чем отец, она всегда любила его, всегда, всегда.
   - Олли, ведь мы собирались завтра вместе пообедать...
   Беттина, как ребенок, взглянула на Оливера.
   - Я знаю, девочка моя, знаю... -  Он  нежно  гладил  ей  волосы,  а  она,
уткнувшись в его грудь, не поднимала головы.  -  Я  сожалею,  поверь  мне...
Знаю, как ты любила его.
   Тут ее взгляд упал на газету, лежавшую на полу. На  первой  странице  был
помещен некролог с большой фотографией Айво. Как же она сразу не заметила?
   - Всем хорошим, что было в моей жизни, я обязана ему, - сказала  Беттина,
присев на кровати и вытирая глаза. - И вот его нет.

Глава 41

   Похороны состоялись через два дня. Губернаторы штатов,  члены  Конгресса,
газетные магнаты, писатели, драматурги, кинозвезды  -  пришли  все.  Беттина
стояла в первом ряду.
   На траурной церемонии Олли не отходил от нее,  но  они  не  сказали  друг
другу ни слова. Потом он проводил ее к машине.  На  обратном  пути  в  отель
Беттина тоже молчала. Глаза у нее были сухи, она лишь крепко сжимала  ладонь
Оливера. В лице у нее не было  ни  кровинки,  а  застывший  профиль,  словно
изображение на камее, выделялся на фоне мрачного серого неба.
   Когда они подъехали к отелю, Беттина тихо спросила:
   - Поднимешься выпить кофе? - и в унынии посмотрела на Пакстона.
   Он кивнул и пошел вслед за ней в отель.  В  номере  оставался  Александр,
поэтому, прежде чем войти туда, им надо было выдавить хотя бы жалкое подобие
улыбки. Однако уже через полчаса, напившись кофе  и  наслушавшись  рассказов
Александра о том,  как  интересно  было  гулять  в  Центральном  Парке,  они
улыбались по-настоящему. Олли обрадовался, заметив, что у Беттины улучшилось
настроение.
   - Беттина, - многообещающе  начал  он,  -  что,  если  мы  отправимся  на
прогулку? Нам обоим не помешает подышать свежим  воздухом.  А  потом  зайдем
куда-нибудь пообедать, а после обеда я приглашаю тебя ко мне выпить кофе.  -
Оливеру не хотелось оставлять ее одну. - Давай, надень  что-нибудь  попроще,
поудобнее, и пойдем.
   Она поняла, что ему хочется как-то поддержать ее, не хотелось обидеть его
отказом. И она согласилась.
   Через десять минут они уже тихо брели краем парка. В субботу движение  не
было таким сильным. По  аллее  изредка  проезжали  двуколки.  Лошади  цокали
копытами. Они бродили по парку больше часа, бросали  друг  другу  отрывочные
фразы и потом надолго замолкали. Под конец прогулки она  почувствовала,  как
Оливер осторожно обнял ее за плечи. Беттина подняла на него глаза и сказала:
   - Ты хороший друг, Олли. Знай, что я решила вернуться в Нью-Йорк,  потому
что здесь ты. - Она помолчала, и добавила:
   - Ты, и еще был Айво. - И она смахнула слезу рукой в белой митенке, после
чего вновь заговорила:
   - Жизнь больше не подарит мне такого человека, каким был Айво.
   Они стояли на переходе, ожидая,  когда  можно  будет  перейти  на  другую
сторону улицы. Оливер сочувственно кивнул:
   - Наверно, ты права.
   Они еще час бродили по городу - рука в руке.
   - Хочешь, зайдем пообедать в "Плазу"? - спросил наконец Оливер.
   Беттина отрицательно покачала головой. Не хотелось роскошных  ресторанов.
Не было настроения. Хотелось побыть в одиночестве.
   - Спасибо, ты очень добр, но что-то душа не лежит.
   - Не можешь забыть? - с пониманием. спросил он.
   - Есть немного, - грустно улыбнулась Беттина.
   - Тогда идем ко мне, я сделаю сэндвичи, выпьем чаю. Соглашайся!
   Она кивнула. Ей действительно хотелось к Пакстону. Быстро  поймав  такси,
они подъехали к крыльцу дома из коричневато-красного кирпича.  Оливер  отпер
ключом дверь, и они вошли в так называемую квартиру с  садом,  а  точнее,  с
палисадником, куда был отдельный выход из квартиры Пакстона. Оливер поставил
на плиту чайник с водой, а Беттина тем временем сняла жакет, подошла к  окну
и стала смотреть на палисадник - редкостное явление для Нью-Йорка.
   - Как тебе удалось найти такую квартиру? - восхищенно спросила Беттина  у
Оливера, орудовавшего на кухне.
   Он улыбнулся в ответ.
   - Естественно, через "Нью-Йорк Мейл". А ты для себя что бы хотела?
   Подумав об этом, Беттина вздохнула:
   - Что-нибудь попросторней. Хотя бы с тремя комнатами.
   -  Зачем  так  много?  -  удивился  Пакстон.  Он  протягивал  тарелку   с
аппетитными сэндвичами, сооруженными из  салями,  ветчины  и  сыра.  Беттина
взяла сэндвич и с улыб