.
Оставалось совсем немного времени на уговоры. А если она не приедет,  то
одному богу известно, когда он снова увидит ее.
   - Мне плевать, что ты скажешь им, Мел, твоим детям  или  моим.  Но  я
хочу, чтобы ты приехала в Аспен.
   - Я должна подумать.
   - Нет, не должна. Ты так долго все решения принимала сама, что теперь
не представляешь, как избавиться от этого и довериться кому-либо.
   - Совсем не в этом дело. - Они переходили на повышенные тона. - Ты не
представляешь реакции детей.
   - Неужели у нас нет права на личную жизнь? Неужели я не вправе любить
тебя?
   - Конечно, имеешь, но мы не вправе подвергать  наших  детей  подобным
испытаниям, если это ни к ..чему не может привести, Питер.
   - Почему ты так думаешь? - Он повысил голос. - У тебя другие планы?
   - Ведь я живу в Нью-Йорке, а ты - в Лос-Анджелесе, или ты забыл?
   - Я прекрасно помню об этом, и как раз поэтому я хотел встретиться  с
тобой раньше, чем через три недели, или я прошу слишком о многом?
   - О, ради бога.., ладно! - закричала она. - Хорошо! Я приеду в Аспен.
   - Прекрасно! - Питер опять взглянул на часы.
   Было пять минут девятого. Он внезапно протянул руку  и  прижал  ее  к
себе. Время летело слишком быстро. Они должны были  выехать  пять  минут
назад, но сейчас он не мог оторваться от нее. Он поцеловал ее в  макушку
и взъерошил ей волосы, улыбаясь собственным мыслям. -  Думаю,  это  была
наша первая битва.
   Ты - упрямая женщина, Мел.
   - Я знаю. Прости. -  Она  посмотрела  на  него  снизу  вверх,  и  они
поцеловались. - Мне просто не хочется поступать опрометчиво  и  огорчать
наших детей.
   Он кивнул:
   - Я знаю. Но нам надо думать сейчас и о нас самих.
   - Я очень давно этого не делала. Заботилась только о том,  чтобы  мне
не причинили зла.
   - Я никогда не причиню тебе зла, Мел, -  печально  произнес  он.  Его
огорчала мысль, что она будет защищаться и от него. - Я совсем  не  хочу
этого.
   - Это не зависит от тебя. Когда люди  любят  друг  друга,  они  часто
причиняют боль любимому человеку.
   Если только все время не держатся на безопасном расстоянии.
   - Но это не жизнь.
   - Да, не жизнь. Но так безопасно.
   - К черту безопасность. - Он серьезно посмотрел на  нее.  -  Я  люблю
тебя.
   - Я тоже люблю тебя. - Она еще вздрагивала, произнося  эти  слова.  -
Как мне не хочется уезжать. - Им давно пора было выехать из дома,  чтобы
успеть к его рейсу. Он посмотрел на часы, а затем перевел взгляд на нее.
   - У меня есть предложение.
   - Какое?
   - Я позвоню к себе в больницу и  попрошу  кого-нибудь  подежурить  за
меня еще один день. Если они могли прожить без меня  неделю,  то  смогут
продержаться и еще день. Как ты считаешь?
   Она улыбнулась как ребенок и всем телом прижалась к нему.
   - Я в восторге. - Потом снова задумалась. - А как насчет  Пам?  Разве
ты не хочешь повидаться с ней перед ее отъездом в лагерь?
   - Да, но, возможно, впервые почти за два  года  ради  разнообразия  я
сделаю то, чего хочется мне.
   Я увижусь с ней через три  недели,  когда  она  вернется  домой.  Она
переживет без меня.
   - Ты уверен?
   Он с серьезным видом прижал ее к себе.
   - А как насчет тебя? Ты можешь вернуться в Винъярд завтра?
   - Так ты серьезно, Питер? - Она взглянула  на  него,  пораженная  его
решением. Но тотчас поняла, что он всерьез решил остаться.
   - Да. Я не хочу уезжать от тебя. Давай проведем  вместе  выходной.  -
Улыбка медленно расцветала на ее лице, и Мел повисла у него на шее.
   - Ты самый замечательный человек.
   - Влюбленный в самую необыкновенную женщину.  Я  бы  сказал,  что  мы
потрясающая пара, не так ли?
   - Вполне, - нежно произнесла она. Они все еще стояли на кухне.  Потом
она с улыбкой посмотрела на него:
   - Поскольку вы пока не уезжаете,  доктор  Галлам,  как  насчет  того,
чтобы ненадолго подняться наверх?
   - Прекрасная мысль, мисс Адамс.
   Она  отправилась  наверх,  а  вскоре  и  он  последовал  за  ней.  Он
задержался  на  кухне,  чтобы  позвонить  врачу,  подменявшему   его   в
Лос-Анджелесе, и попросить, не сможет ли  он  задержаться  еще  на  пару
дней.
   Его коллега немного  поиздевался  над  ним,  но,  кажется,  вовсе  не
возражал, и две минуты спустя Питер взбежал  по  лестнице,  перепрыгивая
через две ступеньки своими длинными ногами, и ворвался  в  спальню  Мел,
улыбаясь по-мальчишески.
   - Я могу остаться!
   Мел ни слова не произнесла в ответ. Она просто подошла к  нему  и  не
спеша сняла с него всю одежду, и они упали на кровать,  счастливые,  что
сделали еще один шаг навстречу друг другу.

Глава 20

   - Но как же получилось, что  ты  не  приедешь  домой?  -  срывающимся
голосом, жалобно спросила Пам, когда Питер позвонил ей перед  ленчем.  -
Ведь у тебя нет пациентов в Нью-Йорке. -  Она  добавила  это  сердито  и
обиженно.
   - Меня задержали здесь на конференции, Пам.
   Я буду дома завтра вечером.
   - Но я уезжаю в лагерь завтра утром.
   - Знаю. Миссис Хан может проводить тебя до автобуса. Ведь ты едешь не
в первый раз.
   "Как странно, что приходится оправдываться перед  детьми",  -  думала
Мел, слушая их разговор.
   - Ты четвертый год ездишь в лагерь. Там ты уже старожил, Пам. А через
три недели вернешься домой.
   - Да. - Она произнесла это отрешенно и мрачно, и ему стало стыдно  до
глубины души, особенно сейчас, после  того,  как  они  с  Мел  два  часа
занимались любовью. Теперь его  задержка  здесь  не  казалась  столь  уж
необходимой, а Пам напомнила ему о его домашних обязанностях. - Ладно. -
Она отгораживалась от него, и ему стало не по себе.
   - Милая, я ничего не мог поделать. - Но это было не так, и ему  стало
совсем стыдно. Неужели он поступил не  правильно,  оставшись?  Но,  черт
подери, разве у него нет права на собственную жизнь, чтобы  побыть  хоть
немного с Мел?
   - Все нормально, папочка. - Но он  слышал  ее  унылый  и  подавленный
голос и по опыту знал, что не стоило так огорчать ее.
   - Послушай. Я приеду навестить тебя в следующие  выходные.  -  Лагерь
находился в районе Санта-Барбары, и он запросто сможет съездить туда  из
Лос-Анджелеса,  но  затем  вспомнил,  что  все  следующие  выходные  ему
придется дежурить в больнице. - Черт, я  не  смогу.  Тогда  в  следующие
выходные.
   - Не беспокойся. Желаю хорошо  провести  время.  -  Казалось,  ей  не
терпелось закончить разговор.
   Мел наблюдала за выражением лица Питера, на котором  были  видны  все
его переживания. Когда он повесил трубку, Мел подошла  и  села  рядом  с
ним.
   - Ты знаешь, что еще можешь успеть сегодня на дневной рейс.
   Но он упрямо покачал головой:
   - Не думаю, что мне следует это делать. То, что  я  говорил  тебе,  -
правда. Мы имеем право хоть немного побыть вместе.
   - Но она тоже нуждается в тебе, а ты разрываешься надвое.
   Это было очевидно, и он кивнул.
   - Она почему-то всегда заставляет меня чувствовать себя виноватым,  с
момента смерти Анны. Мне кажется, она считает меня ответственным  за  ее
смерть, и мне до конца жизни  надо  искупать  свои  грехи,  но  мне  это
никогда не удастся.
   - Да, это тяжкий груз. Если ты хочешь взять его на себя.
   - А разве у меня есть выбор? - У него был несчастный  вид.  -  У  нее
после смерти матери появились все эмоциональные проблемы, описываемые  в
книгах, от анорексии до дерматитов и ночных кошмаров.
   - Но всем рано или поздно приходится переживать душевные  травмы.  Ей
надо смириться со  случившимся,  Питер.  Она  не  может  заставить  тебя
расплачиваться за это всю жизнь.
   Но у него был такой вид, что он готов к этому. По крайней  мере,  так
показалось Мел, но она не стала больше ничего говорить Питеру. Он твердо
решил остаться, и пусть Пам привыкает.  А  некоторое  время  спустя  Мел
позвонила двойняшкам и Ракели в Чилмарк.
   Обе девочки огорчились, особенно Джессика, но сказали, что будут рады
увидеть ее завтра вечером, и передали трубку Ракели, которая  подождала,
пока они выйдут из комнаты, прежде чем высказать свое мнение.
   - Боже, должно быть, он мужчина что надо!
   - Кто? - Питер увидел, как Мел побледнела.
   - Новый дружок в Нью-Йорке.
   - Какой дружок? - На этот раз она покраснела. -  Ракель,  вы  слишком
много думаете о себе. Как там девочки?
   - С ними все  в  порядке.  У  Вал  новый  поклонник,  с  которым  она
познакомилась вчера на пляже, и  думаю,  что  тут  один  заинтересовался
Джессикой, но это не очень волнует ее.
   Мел улыбнулась:
   - Как погода?
   -  Изумительная.  Я  похожа  на  жительницу  Ямайки.  -  Обе  женщины
засмеялись, и Мел прикрыла глаза, думая о Винъярде. Ей  хотелось,  чтобы
они с Питером оказались там, а не задыхались в июльский субботний день в
Нью-Йорке. Она знала, что даже такому  любителю  гор,  как  он,  там  бы
понравилось.
   - Увидимся завтра, Ракель. Если я понадоблюсь,  дозвонись  мне  сюда,
хотя я буду ненадолго уходить.
   - Не понадобитесь.
   - Спасибо. - Всегда приятно было знать, что девочки в хороших  руках,
а повесив трубку, она улыбнулась про себя, стараясь представить разговор
с экономкой Питера, миссис Хан. Но даже Мел было трудно это  вообразить,
и она, смеясь, сказала об этом ему.
   - Тебе очень нравится твоя экономка, верно? - спросил он.
   Мел кивнула:
   - Я чрезвычайно признательна ей за  все,  что  она  делает  для  нас.
Иногда она ворчит, как настоящая старая карга, но она  любит  девочек  и
даже меня.
   - Это не так уж трудно. - Он  крепко  поцеловал  Мел  и  отстранился,
чтобы посмотреть на нее. Она общалась со своими детьми  совсем  не  так,
как он. Обращалась к ним за помощью, чего бы он  никогда  не  сделал,  и
казалось, что ее жизнь проходит безмятежно.
   На мгновение он даже спросил себя, может ли он нарушить эту  идиллию.
Вставая и потягиваясь, Мел заметила сомнение в его глазах.  Они  чудесно
провели  утро,   этот   неожиданный   подарок   судьбы,   поскольку   не
предполагали, что сегодня еще будут вместе,  и  это  заставляло  их  еще
больше ценить время.
   - О чем ты подумал, Питер? - Ей всегда было интересно заглянуть в его
мысли, и она с нетерпением ждала, что он ей скажет.
   -  Я  думал,  как  хорошо  устроена  твоя  жизнь  и  как  долго   это
продолжается. И засомневался, не стану ли я Помехой.
   - А как ты думаешь? - Она, обнаженная, лежала вытянувшись на шезлонге
в своей комнате, и его вновь охватило желание.
   - Я не в состоянии рассуждать здраво, когда вижу тебя раздетой.
   - Я тоже. - Она усмехнулась и поманила  его  пальчиком.  Он  подошел,
прилег рядом с ней, а через мгновение водворил ее  стройную  фигурку  на
себя.
   - Я схожу с ума от тебя, Мел.
   У нее перехватило дыхание от страстного желания.
   - Я тоже...
   И они снова занялись любовью, забыв о своих волнениях, чувстве вины и
обязанностях и даже о своих детях.
   Только в половине второго они приняли душ и  оделись.  Мел  выглядела
как довольная кошечка, когда они вышли на улицу под палящие лучи солнца.
   - Мы бездельники.
   - А почему бы и нет? Мы оба так много работаем, я не помню, был ли  у
меня хоть один такой выходной. - Он улыбнулся ей, и Мел засмеялась.
   - Я тоже не могу припомнить. Иначе в понедельник не могла бы работать
от усталости.
   - Прекрасно. Возможно, мне следует утомлять тебя, чтобы ты не  думала
все время о своей замечательной работе.
   Она удивилась такому замечанию.
   - Разве я это делаю? - Она не считала, что все время думает о работе,
и ее заинтересовало, что он имел в виду.
   -  Ну,  не  совсем.  Но  создается  впечатление,   что   твоя   жизнь
сосредоточена не только на детях и доме.
   - Ага. - Она начинала понимать. - Ты имеешь в виду,  что  я  не  могу
быть просто домашней хозяйкой.
   Ты это хотел сказать?
   - Нет. - Он медленно покачал головой, размышляя  об  этом,  пока  они
бесцельно шли по Лексингтон-авеню. Стоял жаркий солнечный  день,  и  они
радовались, что были вместе. - Я не возражаю. Я с уважением  отношусь  к
твоей работе, к твоей популярности.
   Но было бы совсем другое  дело,  если  бы  ты  была  просто...  -  Он
улыбался, подыскивая слова и не спуская с нее глаз. - Простой смертной.
   - Черт возьми. Какая разница?
   - Ведь ты не можешь просто уехать со мной в Европу на шесть  месяцев,
верно?
   - Нет, мой контракт не позволит мне этого. Но ты тоже не мог бы этого
сделать.
   - Я - другое дело. Я мужчина.
   - О, Питер, - громко засмеялась она. - Ты - шовинист.
   - Да. - Он с гордостью взглянул на нее сверху вниз. - Это  так.  Я  с
уважением  отношусь  к  твоей  работе,  пока  ты  остаешься   такой   же
женственной и можешь справляться со всеми женскими обязанностями.
   - А что это означает? - Он внезапно удивил ее.
   Если бы это исходило от любого другого, то она бы  встревожилась,  но
он - другое дело. - Ты имеешь в виду натирать полы и печь ватрушки?
   - Нет, быть хорошей матерью, иметь детей, заботиться о муже, не ставя
работу на первый план. Мне нравилось, что Анна не работает, так как  это
означало, что она всегда оказывалась рядом со мной.
   - Нельзя прилепиться друг к другу. Но если  любишь  кого-то,  то  все
можно устроить.  Я  старалась  как  можно  больше  времени  проводить  с
дочками.
   - Я знаю. - Он это почувствовал с  первого  мгновения.  -  Но  ты  не
хотела, чтобы с тобой рядом был мужчина.
   - Да, это так. - Она честно вела себя с ним.
   - А теперь? - Он выглядел обеспокоенным,  задавая  этот  вопрос,  как
маленький мальчик, испугавшийся, что не найдет свою маму.
   - О чем ты спрашиваешь меня, Питер?
   Воцарилось  молчание.  Существовала  опасность,   которую   они   оба
чувствовали, но которая все еще  пугала  их  обоих,  но  Питер  оказался
смелее, указав на нее, и вдруг ему захотелось узнать, что Мел думает  об
этом, не запугивая ее при этом.  Возможно,  еще  слишком  рано  задавать
такие вопросы. Она почувствовала его беспокойство и прижалась к нему.
   - Не волнуйся так.
   - Просто я иногда задумываюсь, что значат для тебя наши отношения.
   - Тоже самое, что и для тебя. Нечто красивое и чудесное, чего никогда
не случалось со мной прежде.
   Но если ты хочешь знать, к чему это приведет, то этого я  сказать  не
могу.
   Он кивнул:
   - Знаю. Это беспокоит  меня.  Это  как  в  операционной.  Я  не  хочу
ускорять события, но мне бы хотелось знать, куда я иду, какой  следующий
шаг. - Он улыбнулся ей. - Я привык планировать.
   - Я тоже. Но такое невозможно планировать. - И когда  она  улыбнулась
ему, у них стало легче на душе.
   - А почему бы и нет? - Теперь он шутил, и она усмехнулась.
   - Чего ты хочешь? Чтобы я подписала контракт?
   - Конечно. Контракт о том, чтобы я мог в любой момент  получить  твое
восхитительное тело.
   Их руки переплелись, и Мел радостно посмотрела на него, - Я так рада,
что ты остался на выходные.
   - Я тоже.
   Потом они направились в Центральный парк и бродили там до пяти часов,
затем пошли на Пятую авеню к гостинице "Стенхоуп" и передохнули в кафе.
   Прошли еще несколько кварталов и вернулись, мечтая вновь уединиться в
ее уютном маленьком домике.
   Они лежали в постели и занимались любовью, а  в  восемь  часов  стали
любоваться закатом, потом приняли  душ  и  пошли  поужинать  в  ресторан
"Элен". Там было  множество  народу,  половину  из  которых  Мел  знала,
несмотря на то, что большинство знакомых на выходные  летом  уезжали  из
города. Сразу же чувствовалось, что этот модный ресторан является частью
ее жизни; знаменитости,  знавшие  ее  и  которых  знала  она;  радостные
приветствия и вся напряженность Нью-Йорка, казалось,  вполне  устраивали
ее. В Лос-Анджелесе существовала подобная среда, но он не принадлежал  к
ней. Он был слишком занят своими делами, семьей и пациентами.
   - Итак, доктор, что вы думаете о Нью-Йорке? -  Они  шли,  держась  за
руки, по Второй авеню.
   - Мне кажется, что ты любишь его, а он - тебя.
   - Ты прав. - Она радостно улыбнулась. - Но, оказывается, я люблю  еще
и тебя.
   - Хотя я не владелец студии, не политический деятель и не писатель?
   - Ты лучше их всех, Питер. Ты - настоящий.
   Он улыбнулся такому комплименту.
   - Спасибо. Но ведь и они тоже настоящие.
   - Они - совсем  другое  дело.  Они  лишь  часть  моей  жизни,  Питер.
Существует другая область, к которой они не имеют никакого отношения. До
этого  я  не  встречала  никого,   кто   понимал   бы   мою   личную   и
профессиональную жизнь, которые одинаково важны для меня.
   - Кажется, тебе удается справиться с обеими.
   Она с улыбкой кивнула:
   - Хотя это и не всегда легко.
   - Что именно?
   Он  вдруг  задумался  о  реакции  своей  дочери  на  его  задержку  в
Нью-Йорке. Он подозревал, что она заставит его поплатиться за  это.  Она
всегда так поступала.
   Но Мел с улыбкой посмотрела на него, и они  повернули  на  запад,  на
Восемьдесят первую улицу, вернулись  в  ее  домик  и,  лежа  в  постели,
проговорили до двух часов ночи.
   На следующее утро они позавтракали в ресторане, а затем отправились в
Гринвич-Виллидж на ярмарку.
   В Нью-Йорке в летнее время почти нечего было делать,  но  это  их  не
смущало. Им просто хотелось быть вместе, и они часами бродили по городу,
разговаривая о прошлом, о работе, о детях, о них самих. Казалось, они не
могли насладиться обществом друг друга.
   В пять часов они с сожалением  вернулись  домой  и  в  последний  раз
занялись любовью. А в семь вечера на такси  отправились  в  аэропорт.  И
неожиданно   время   полетело   слишком   быстро.    Не    успели    они
зарегистрироваться,  как  буквально  через  минуту  им  уже  надо   было
прощаться, и они прижались друг  к  другу  у  выхода  на  посадку,  ловя
последние мгновения.
   - Мне будет не хватать  тебя.  -  Питер  посмотрел  на  нее,  безумно
радуясь, что приехал в Нью-Йорк.
   Его приезд изменил всю его жизнь, но он больше не  боялся  этого.  Он
приподнял пальцем ей подбородок, привлек к себе. - Ты обещаешь  приехать
в Аспен?
   Мел улыбнулась и справилась со слезами, подступившими к горлу.
   - Мы приедем. - Но сама до сих пор не  представляла,  как  скажет  об
этом двойняшкам.
   - Приезжай обязательно. - Он прижал ее к себе и поцеловал в последний
раз. И когда он исчез, Мел показалось, что он забрал ее сердце с собой.
   Путешествие в  Мартас-Винъярд  в  одиночестве  показалось  ей  ужасно
долгим. Она добралась домой уже за полночь, когда все давно  спали.  Мел
обрадовалась этому. Ей не хотелось сейчас ни с кем разговаривать.
   В ту ночь Мел долго сидела на  веранде,  овеваемая  легким  ветром  и
Прислушиваясь к умиротворяющему шуму океана. Волнение  прошедшей  недели
постепенно улеглось. Мел сожалела, что рядом с ней нет Питера.  Но  пока
это было даже к лучшему. Им необходимо побыть в одиночестве.  Поездка  в
Аспен и так будет достаточным испытанием. Она  до  сих  пор  не  решила,
когда и как сказать об этом девочкам, но подумала, что лучше сделать это
на следующее утро за завтра-" ком, чтобы дать им время свыкнуться  с  ее
предложением. Они никогда прежде не покидали Винъярд в середине лета,  и
Мел знала, что это покажется им странным и даже подозрительным.
   - Аспен? - Джессика с изумлением уставилась на нее. - Зачем нам ехать
в Аспен?
   Мел попыталась принять беспечный  вид,  но  чувствовала,  как  у  нее
сильнее забилось сердце оттого, что  они  застали  ее  врасплох,  и  еще
потому, что она собиралась сказать им не правду.
   - Это восхитительный горный курорт, и мы никогда не были там.
   Ракель хмыкнула, возвращаясь на кухню за кленовым сиропом,  а  Вал  с
ужасом посмотрела на мать.
   - Но мы не можем уехать. Все интересное происходит здесь, а в  Аспене
мы никого не знаем.
   Мел спокойно посмотрела на младшую дочь. Ее  будет  легче  уговорить,
чем сестру.
   - Успокойся, Вал, в Аспене тоже есть мальчики.
   - Но там совершенно другое дело. А здесь мы знаем всех!
   У нее был такой вид, будто она вот-вот расплачется, но Мел  держалась
решительно.
   - Я считаю, что мы н