это доказывает, что он нормальный человек. Но все  это
его проблемы, а не наши. А теперь я хочу, чтобы ты забыла  о  Бернхамах.  Не
хочешь ли шампанского?
   После минутного размышления Лиана решила, что, пожалуй,  выпьет  немного.
Арман ненадолго вышел и вернулся с двумя бокалами. Подойдя к жене, он  нежно
поцеловал ее в щеку, потом в шею, потом в губы, и она действительно забыла и
о Нике Бернхаме, и о его жене. Арман прав. Тут она ничем не может помочь.
   - Итак, что же ты собираешься надеть сегодня вечером?
   Они снова будут  сидеть  за  столом  капитана,  сегодняшний  день  станет
последним на корабле - послезавтра они прибывают в Гавр.
   - Я думаю, красное муаровое платье.
   - Ты будешь похожа на мечту. - По восхищенному взгляду мужа Лиана поняла,
что он действительно так считает.
   - Спасибо. - Она присела к туалетному  столику  и,  глядя  в  зеркало  на
Армана, начала раздеваться. - Ты закончил работу?
   - Более или менее, - неопределенно ответил он.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Посмотрим.
   - Но ты пойдешь на ужин? - Лиана сразу поникла.
   - Разумеется. - Арман снова подошел к ней и поцеловал в плечо как  раз  у
основания шеи. - Но, скорее всего, я не смогу там надолго задержаться.
   - Ты что, собираешься после ужина снова работать с Жаком? -  Лиана  вдруг
ощутила, что она уже устала от  плавания,  от  одиночества,  от  этих  людей
вокруг. Ей хотелось вернуться домой или уж скорее оказаться во Франции.
   - Может быть, нам с Жаком придется немного поработать. Посмотрим.
   - Но, Арман! - Она казалась вконец убитой. Арман опустился на кровать.
   - Я все понимаю. Все. Я почти не видел тебя во  время  плавания.  Я  тоже
надеялся, что это будет наш второй медовый  месяц,  но  на  меня  навалилась
работа, целая гора работы. Клянусь, я делаю все, что могу.
   - Я знаю. И не жалуюсь. Просто я только думала, что сегодня...
   - Я тоже. - Но он не мог сказать точно, сколько еще бумаг  вытащит  Перье
из своего портфеля Арман едва успевал перевести  дыхание  между  ежедневными
встречами с Перье, но ему приходилось готовиться к прибытию во Францию,  как
бы это ни было тяжело для Лианы. - Посмотрим. Может быть, я напьюсь пьяным и
не смогу работать.
   - Придется мне организовать заговор, чтобы тебя напоили.
   - Только попробуй! - Арман улыбнулся жене, и она пошла принимать ванну.

***

   В то же самое время в "Довиле" Хиллари  наливала  себе  очередной  стакан
виски. У нее был трудный день. Этот парень из второго класса чуть не свернул
ей шею, такой грубиян. Он утверждал, что понятия не имел, что она замужем, а
когда  хорошенько  рассмотрел  ее  обручальное  кольцо,  заявил,  что  хочет
передать ее мужу небольшой "подарок". Этот "подарок", укус в  шею,  чуть  не
испортил все удовольствие. Но так  или  иначе,  это  хоть  немного  развеяло
скуку. Однако Хиллари очень не понравилось то, что сказал Ник.
   Вот и сейчас он смотрит на нее ледяным взглядом. Казалось, за  этот  день
он постарел лет на десять.
   - Ты сегодня пойдешь ужинать в столовую первого класса? -  Он  спрашивал,
чтобы знать, придется ли ему извиняться перед капитаном за отсутствие жены.
   - Да, наверное, пойду туда.
   - Можешь не ходить, если не хочешь. Это  было  что-то  новое,  и  Хиллари
удивилась.
   - Ты что, хочешь, чтобы я не ходила?
   Ее немного испугало его новое отношение к ней, но  она  чувствовала,  что
обратного пути нет. Она помнила, каким убитым он был на палубе, а теперь  он
выглядел абсолютно спокойным и смотрел на нее с ледяным равнодушием.
   - Делай, как тебе нравится. Но  если  ты  ужинаешь  за  столом  капитана,
постарайся вести себя как следует. Если тебе это слишком  трудно,  ужинай  в
другом месте.
   - Может быть, у себя в комнате? Ну нет, она никому не позволит обращаться
с собой, как с капризным ребенком, ни Нику, ни этому идиоту с нижней палубы.
И потом, ей не очень-то хотелось снова идти туда, вниз. Она чувствовала себя
там как-то неуверенно. Пожалуй, здесь, в люксе, безопаснее.
   - Меня не интересует, где ты ужинаешь. Но если ты  идешь  со  мной,  веди
себя прилично.
   Не ответив ни слова, Хиллари ушла в ванную, с шумом хлопнув дверью.

Глава восьмая

   Входя в тот вечер в Большой обеденный зал, Хиллари уже не улыбалась  всем
и каждому страстной улыбкой. Теперь на ее лице застыло  мрачное  напряжение.
Ник следовал за ней в  белом  фраке  и  белом  галстуке.  Появление  Хиллари
произвело не меньшую сенсацию, чем в первый вечер. На этот раз она появилась
в расшитом серебристым  бисером  и  крошечными  жемчужинами  белом  шелковом
платье с длинными рукавами и высоким  воротом.  Когда  она,  спустившись  по
широкой лестнице, пересекла зал, все взгляды вновь обратились к  ней:  сзади
на ее платье был разрез до точки чуть ниже талии, - и,  таким  образом,  вся
спина  оставалась  открытой.   Ника,   казалось,   совершенно   не   трогало
впечатление, которое производит его жена. Он сел напротив Лианы и приветливо
улыбнулся. Лиана сразу заметила, что выражение глаз у него  изменилось:  они
стали холодными и грустными. Она вспомнила о сцене на террасе "Довиля" и тут
же почувствовала на себе взгляд Армана. Перед тем как сойти вниз, он еще раз
напомнил ей, что она ни в  коем  случае  не  должна  показывать,  что  стала
свидетельницей сцены, происшедшей  между  Бернхамами.  Лиана  заметила,  что
Арман мог и не напоминать ей об этом, но он был другого мнения.
   -  Я  слишком  хорошо  тебя  знаю.  Ты  всегда  сочувствуешь  тем,  кого,
по-твоему, обижают. Но если молодой человек догадается, что ты все  слышала,
ему станет очень неловко. Хватит того, что жена сделала  его  рогоносцем.  –
Арман находил всю эту историю отвратительной, хотя и весьма вероятной. Когда
Хиллари вошла и села напротив неподалеку, он не смог удержаться и бросил  на
нее быстрый взгляд.  Она  была  очень  красива,  но  плотоядной,  вызывающей
красотой настоящей самки. Кстати, платье с высоким  воротом  она,  вероятно,
выбрала, чтобы скрыть след от укуса, оставленный любовником.
   Пристальный взгляд Армана напомнил Лиане, что пора отвлечься от мыслей  о
Бернхаме и его жене. Она повернулась к своему соседу слева.  Это  был  немец
весьма солидного вида, с моноклем в глазу и бесчисленными лентами на  груди,
а по ширине плеч он мог бы соперничать с Арманом. Этого человека звали  граф
фон Фарбих, он ехал  в  Берлин,  и  Лиана  сразу  же  почувствовала  к  нему
неприязнь. Арман узнал в нем человека, с которым Ник Бернхам разговаривал  в
курительной на второй день плавания. Он заметил,  что  граф  коротко  кивнул
Нику, а тот в ответ слегка поклонился. Капитан представил  друг  другу  всех
сидящих за столом. За исключением Бернхамов  и  капитана,  Лиана  никого  не
знала.
   - Не так ли, мадам де Вильер? - Капитан о чем-то спрашивал у Лианы, а она
не слышала. Лиана покраснела - сегодня она  была  слишком  рассеянной.  Этот
противный  немец  слева,  угощавший  всех  пропагандистскими  рассказами   о
Гитлере, так раздражал ее, что еще до начала ужина  она  почувствовала  себя
утомленной. Она начала жалеть, что они с Арманом не остались ужинать у  себя
в каюте.
   - Простите, капитан, я не расслышала...
   - Я говорил, что у нас великолепные корты. Кажется, вы и  мистер  Бернхам
играли сегодня утром.
   - Да, поиграли немного, - подтвердил Ник, улыбнувшись Лиане.  Его  улыбка
оставалась прежней - дружелюбной и открытой. - И более того, мадам де Вильер
выиграла у меня, шесть - два.
   - Но сначала я проиграла вам два  гейма.  -  Лиана  засмеялась,  хотя  на
сердце у нее было по-прежнему тяжело и стало еще тяжелее, когда она  поймала
на себе злобный взгляд Хиллари.
   - Он действительно выиграл у вас? - Глаза Хиллари угрожающе  блеснули.  -
Вот удивительно. Ведь он играет из рук вон плохо.
   Все сидящие за столом даже слегка опешили.  Наступившую  тишину  разорвал
голос Лианы:
   - Мистер Бернхам играет гораздо лучше меня.
   Она почувствовала на себе укоризненный взгляд  Армана.  Тем  временем  ее
сосед-немец снова рассказывал сидящей рядом  с  ним  американке  о  чудесах,
которые творит Гитлер. Лиана уже не знала, сможет ли выдержать этот ужин  до
конца Ни роскошные вина, ни изысканные блюда  не  помогали  -  атмосфера  за
столом становилась гнетущей; все, казалось, вздохнули с облегчением,  когда,
наконец, настало время перейти в Большой салон,  где  начинался  бал.  Здесь
царило еще большее великолепие, чем в первый вечер, но для Лианы это уже  не
имело значения.
   - Тебе не следовало отвечать жене Бернхама, - мягко упрекнул  жену  Арман
во время танца.
   - Мне очень жаль, что я не могла сдержаться. Эго такая ужасная женщина  И
потом, мне нужно было хоть как-то разрядиться; если бы я не обрезала  ее,  я
бы, наверное, выплеснула вино прямо в лицо этому немцу. Ради  Бога,  кто  он
такой? Меня стошнит, если я услышу еще хоть одно слово о Гитлере.
   - Я точно не знаю, кто он. Наверное, какой-нибудь деятель рейха. Я видел,
как он на днях разговаривал в курительной с Бернхамом.
   Лиана сразу же замолчала, вновь вспомнив о том, что Ник связан с немцами.
Она расстроилась еще больше. Ведь Ник казался  таким  порядочным  человеком.
Как он может вести дела с Третьим рейхом? Он продает  им  сталь,  чтобы  они
вооружились, а ведь это нарушение Версальского договора. Всем известно,  что
немцы давно готовятся к войне, но факт, что им в этом  помогает  американец,
не укладывался у нее в голове. Она почувствовала себя совершенно разбитой  и
даже обрадовалась, когда  в  одиннадцать  появился  Перье  и  что-то  шепнул
Арману. Минуту спустя Арман виновато объяснил Лиане, что с Жаком  нужно  еще
немного поработать. Де Вильеры извинились  перед  капитаном  и  вернулись  к
себе. Настроение Лианы было далеко не праздничным; она  с  радостью  скинула
красное муаровое платье, которое надела  всего  три  часа  назад.  Это  было
замечательное платье,  и  Лиана  его  очень  любила,  но  теперь  равнодушно
швырнула его на стул. Когда Арман ушел, она улеглась в  постель  и  взяла  в
руки книгу. Она решила дождаться мужа и почитать, но сегодня чтение  не  шло
на ум. Ее мысли вновь и вновь возвращались к загадочным Бернхамам, к Нику  с
его странными деловыми связями, к Хиллари, красивой женщине со злыми глазами
и угрюмой усмешкой. Полчаса Лиана боролась с собой, пытаясь  сосредоточиться
на чтении; наконец она встала, надела брюки  и  теплый  свитер  и  вышла  на
палубу. Она опустилась в то самое кресло, где сидела  днем,  когда  услышала
крики Хиллари. Сейчас из Большого салона доносилась музыка, и Лиана,  закрыв
глаза, представляла танцующие пары. Но  ей  совсем  не  хотелось  идти  туда
одной, без Армана, танцевать с капитаном, с этим противным немцем или еще  с
кем-нибудь незнакомым.
   Не одной Лиане было тяжело в тот вечер.
   Ник Бернхам тоже  выглядел  не  слишком  веселым.  Как  он  ни  старался,
мысленно он все время возвращался  к  последним  похождениям  жены.  Хиллари
быстро нашла способ поднять настроение - она танцевала сначала с  капитаном,
потом с немецким графом; наконец Ник увидел, что  она  кружится  с  красивым
молодым итальянцем, о котором на корабле шла дурная слава. Он ехал  в  одной
каюте с  женщиной,  вовсе  не  бывшей  ему  женой;  они  устраивали  у  себя
многочасовые оргии и приглашали участвовать  в  них  всех  желающих.  Ник  с
горечью подумал, что такие люди как раз во  вкусе  Хиллари.  Он  смотрел  на
жену, помешивая в бокале шампанского специальной золотой палочкой, которую в
подобных случаях всегда брал с собой. От шампанского  у  него  на  следующий
день страшно болела голова; и несколько лет назад один немецкий друг подарил
ему эту палочку, уверяя, что она навсегда избавит его от головной боли после
шампанского - это оказалась чистая правда.
   Ник с тяжелым чувством следил за событиями в Германии. Гитлер вел  страну
к гибели, и к власти рвались дураки вроде  графа.  На  первый  взгляд  могло
сложиться впечатление, что страна процветает  -  нет  безработицы,  строятся
новые заводы, растет производство. Но последние два года  у  Ника  появилось
ощущение, будто в жилах этой страны потекла отравленная кровь. Это  ощущение
крепло после каждой поездки в Берлин, Мюнхен или Ганновер. Вот и  сейчас  он
собирался в Берлин с тем же чувством. Ник обещал графу  приехать  через  три
недели,  чтобы  подробнее  обсудить  контракты  на   поставку   стали.   Они
познакомились уже более года назад, и тупой, чванливый немец был Нику крайне
неприятен.
   Как и Лиана, в тот вечер Ник не мог сосредоточиться на светской болтовне.
Вскоре эта суета стала для него просто невыносимой, он  устал  наблюдать  за
выходками Хиллари. Допив шампанское, он неторопливо  подошел  к  капитану  и
объяснил, что неотложные дела требуют его возвращения в каюту, однако ему не
хотелось бы лишать жену удовольствия потанцевать еще немного, и если капитан
будет столь любезен и извинит его... Капитан принял его извинения,  пошутив,
что его корабль больше напоминает огромный плавучий офис для деловых  людей.
Он  намекал  на  Армана,  который  только  что  ушел,  также  сославшись  на
неотложные дела.
   - Мне бесконечно жаль, мистер Бернхам,  что  вам  приходится  работать  в
такой поздний час.
   - Мне тоже, капитан.
   Они обменялись любезными улыбками, и Ник с чувством огромного  облегчения
вышел. Он больше не мог заставлять себя улыбаться. Кроме  того,  у  него  не
было ни малейшего желания видеть Хиллари, по  крайней  мере  до  завтрашнего
утра.
   Поднявшись на верхнюю палубу, Ник разыскал главного стюарда  и  объяснил,
что ему понадобится одна из запертых  кают  в  качестве  рабочего  кабинета,
поскольку до прибытия в Гавр  он  должен  закончить  срочную  работу.  Такая
просьба  ничуть  не  удивила  главного  стюарда  -  он  привык  и  к   более
экзотическим  запросам.  Через  пятнадцать  минут  Ник  уже  устраивался   в
пустующей каюте для прислуги. Жене он не оставил даже записки. Ее объяснения
больше его не интересовали. Ник огляделся вокруг - он оказался в  небольшой,
красиво оформленной каюте, какие  обычно  занимают  секретари,  горничные  и
гувернантки. Устроившись здесь, он вдруг почувствовал  огромное  облегчение.
Так хорошо и спокойно ему не было с самого начала путешествия. Он  вышел  на
палубу и на террасе "Трувиля" увидел Лиану. Она сидела, откинув назад голову
и закрыв глаза, Нику  показалось,  что  она  спит.  Несколько  мгновений  он
смотрел на нее. Как будто почувствовав  его  взгляд,  Лиана  открыла  глаза.
Увидев Ника, она выпрямилась на стуле, в глазах появилось удивление.
   - Разве вы не на балу, мистер Бернхам?
   - Как видите, нет. - Он улыбнулся и подошел к ограде, отделяющей  террасу
"Трувиля" от палубы. - Я не хотел беспокоить вас.
   - Вы меня не побеспокоили. Просто я вышла  подышать  немного.  Здесь  так
тихо...
   - Вы правы. Просто божественное облегчение после всей этой свистопляски.
   - От этой суеты иногда ужасно устаешь, правда?
   - Кажется, если бы я еще раз улыбнулся, у меня бы треснуло пополам  лицо.
Она громко рассмеялась.
   - У меня тоже бывает такое чувство.
   - Вам, наверное, часто приходится выносить такие  приемы.  Вы  ведь  жена
посла. Должно быть, это очень утомительно.
   - Иногда мне тоже так начинает казаться - Почему-то с  Ником  было  очень
легко говорить откровенно - Но чаще я делаю это с удовольствием.  Арман  мне
помогает, самое трудное он всегда берет на себя. - Ник молчал,  представляя,
как Хиллари танцует с  итальянцем.  Взглянув  на  него,  Лиана  поняла,  что
сказала что-то лишнее. - Извините, я не имела  в  виду...  -  Но  эти  слова
только ухудшили положение. Ник  грустно  улыбнулся,  в  его  лице  появилось
что-то трогательно-детское.
   - Не стоит извиняться. Думаю, мои отношения с женой - не такая уж большая
тайна. Нас связывает только сын да еще, пожалуй, взаимное недоверие.
   В теплом ночном воздухе голос Лианы прозвучал особенно нежно.
   - Я очень сочувствую вам. Это, наверное, очень тяжело.
   Он тихо вздохнул:
   - Не знаю, Лиана. Мы живем так уже очень давно. Ничего  другого  я  и  не
припомню. - Он вдруг назвал ее по имени, но она  даже  не  обратила  на  это
внимания. - Возможно, теперь она чувствует себя не такой связанной по  рукам
и ногам, как в первые годы. Но она с самого начала объявила мне  войну.  Она
считает себя пленницей. - Он  попытался  улыбнуться,  но  улыбка  получилась
жалкой. - Грустная история, правда? И так не похожа на то, что вы мне  вчера
рассказывали о вашем замужестве.
   - В семейной жизни случается всякое. У нас тоже бывают трудности, но  нас
связывают общие цели, общие интересы и любовь.
   - И вы совсем не похожи на мою жену.
   Он посмотрел ей прямо в глаза  и  вдруг  понял,  что  она,  должно  быть,
слышала, как они с Хиллари ссорились. Он бы не мог объяснить, как именно  он
догадался об этом, но был уверен, что она все слышала.  И  она  в  этот  миг
почувствовала, что он знает. Если бы сейчас Ник прямо задал вопрос,  она  не
стала бы этого отрицать. Она чувствовала, что ему нужен друг, нужен честный,
открытый разговор. Ник нуждался в поддержке и с  благодарностью  видел,  что
Лиана готова протянуть руку помощи.
   - Мой брак просто насмешка, Лиана. Насмешка надо мной. Жена мне все время
изменяла-с самого  начала.  Все  стремилась  доказать,  что  не  принадлежит
никому, а меньше всего мне.
   - А вы не изменяли ей?
   - Никогда. Даже не понимаю почему. Наверное, по глупости. - Он  и  сейчас
чувствовал себя дураком, вспоминая след от укуса на шее Хиллари. Стоило  ему
подумать об этом, как внутри у него все переворачивалось.  -  Мне  не  стоит
обременять вас своими проблемами, Лиана.  Представляю  себе,  какой  у  меня
дурацкий вид, когда я тут жалуюсь вам  на  жену.  Знаете,  ведь  я  даже  не
уверен, что меня это действительно волнует. Сегодня вечером я видел, как она
танцует с этим итальянцем, и совсем  ничего  не  почувствовал.  Меня  больше
беспокоит, что подумают люди, что скажут, но  Хиллари  меня  не  интересует.
Раньше - да, я очень хотел, чтобы она любила меня. Но теперь,  кажется,  все
кончено. - Он стоял, глядя на море, и думал, что же  ждет  его  впереди.  Он
останется с Хиллари, пока Джонни не вырастет, а что потом? Он снова взглянул
в глаза Лиане. - Иногда я чувствую себя совсем старым, и  мне  кажется,  что
все хорошее в моей жизни кончилось и никогда больше мне не видеть ни  любви,
ни счастья. - В  голосе  Ника  было  столько  грусти,  что  Лиана  встала  и
приблизилась к нему.
   - Не говорите так. У вас впереди еще многие годы, и вы еще не знаете, что
приготовила для вас жизнь. - Лиана лишь повторила то, что часто  говорил  ей
Арман, который на своем  опыте  убедился  в  правоте  этих  слов.  Ему  тоже
казалось, что все кончилось со смертью Одиль, но прошел год, и в  его  жизни
появилась Лиана.
   - Знаете, что жизнь готовит мне, мой друг?  Деловые  связи,  контракты  и
завтраки с влиятельными людьми. Такими вещами не очень-то согреешь сердце  в
холодную ночь.
   Голос Лианы зазвучал так нежно, будто она говорила с ребенком.
   - Но у вас есть сын.
   Ник кивнул, и ей показалось, что в его глазах блеснули слезы.
   - Да. Я благодарю Бога за это. Без Джонни я бы умер.
   Лиану тронула такая любовь к сыну, но она понимала, что для  мужчины  его
возраста этого мало. Ему нужна женщина, которую бы он любил и которая любила
бы его. Ник снова печально взглянул на нее.
   - Мне тридцать восемь лет, но у меня такое чувство,  что  впереди  ничего
нет и не будет. - Лиана никогда не узнала бы его с этой стороны, если бы  не
этот ночной разговор. А ведь  в  первый  день  знакомства  он  показался  ей
уверенным, крепко стоящим на ногах человеком, правда, в то время она еще  не
знала о Хиллари и ее постоянных изменах.
   - Почему вы не разведетесь с ней  и  не  попытаетесь  получить  права  на
мальчика?
   Действительно, только на корабле возможны такие откровенные разговоры.