в
груди, и она почувствовала себя вновь юной девушкой.
   - Тогда я позвоню. Счастливого пути. - Он  еще  раз  пожал  ей  руку,
повернулся, махнул на прощание и исчез. Так просто.  И,  направляясь  на
машине в сторону Родео-драйв, она не переставала думать, увидится ли она
еще когда-нибудь с ним.

Глава 8

   В тот день, заканчивая покупки, Мел вновь и вновь старалась не думать
о Питере Галламе. Кто он ей, в конце концов? Она пыталась  размышлять  о
Вал и Джесс, но он внезапно опять вторгался в ее мысли.
   Она продолжала думать о  нем,  и  когда  бросила  чемодан  на  заднее
сиденье такси, и когда в восемь вечера отправлялась в аэропорт. И  вдруг
она ясно  представила  себе  Пам,  встревоженную,  с  разбитым  сердцем,
одинокую маленькую девочку.
   - Черт! - громко пробормотала она, и водитель взглянул на нее.
   - Что-нибудь не так?
   Она рассмеялась про себя и покачала головой.
   - Извините. Я думала о своем.
   Он кивнул, смутившись. Он и раньше слышал подобное, но она  дала  ему
приличные чаевые, а больше его  ничего  не  волновало.  Его  это  вполне
устраивало.
   Она достала багаж, вошла в  здание  аэропорта  и  зарегистрировалась,
купила три журнала и села в  ожидании  своего  рейса.  Было  уже  девять
часов, и через двадцать минут объявят посадку. Она огляделась и  поняла,
что самолет будет забит до отказа, но она, как всегда, летела  в  первом
классе,  так  что  все  не  так  уж  плохо.  Просматривая  журналы,  она
прислушивалась к  объявлениям.  Это  был  последний  рейс  на  Нью-Йорк,
привычно называемый "красный глаз", потому что  пассажиры  прибывали  на
следующее утро с красными глазами, вымотавшись за ночь, но при  этом  не
теряя целый день в полете.
   Неожиданно ей показалось, что диктор произнес ее имя, но Мел  решила,
что ошиблась. Объявили посадку на ее рейс, она подождала,  пока  схлынет
первая волна пассажиров, а затем взяла свой портфель и сумочку и  встала
в очередь с билетом и посадочным талоном в руке и  снова  услышала  свое
имя. Но  на  этот  раз  она  уже  была  уверена,  что  это  не  игра  ее
воображения.
   - Мелани Адамс, пожалуйста, подойдите к белому  местному  телефону...
Мелани Адамс..,  к  белому  местному  телефону..,  пожалуйста...  Мелани
Адамс... - Бросив взгляд на  часы  и  уточнив,  сколько  времени  у  нее
осталось, она устремилась к белому телефону и  схватила  трубку,  назвав
свое имя ответившей телефонистке.
   - Алло, это Мелани Адамс. Мне кажется,  вы  назвали  мое  имя  минуту
назад.
   - Вам звонил доктор Питер Галлам. Он  просил  немедленно  перезвонить
ему, если вы сможете. - При этом она назвала Мел его домашний номер. Она
повторила его про себя  и  побежала  к  ближайшему  таксофону,  роясь  в
сумочке в поисках монеты и поглядывая на большие настенные часы.  У  нее
оставалось пять минут, чтобы  добежать  до  самолета,  и  она  не  могла
позволить себе опоздать на него. Ей надо завтра утром быть в  Нью-Йорке.
Найдя монету, она опустила ее в щель телефона и набрала номер.;
   - Алло? - Сердце ее бешено колотилось,  она  лихорадочно  размышляла,
почему он позвонил ей.
   - Питер, это Мел. У меня всего пара минут, чтобы успеть на самолет.
   - У меня тоже не больше времени. - Он говорил кратко. - У нас  только
что появился донор для Мари Дюпре. Сейчас я еду в больницу и решил  дать
вам знать на тот случай, если вы захотите остаться.  -  Она  думала,  он
позвонил ей, чтобы  попрощаться,  но  теперь  она  ощущала,  как  у  нее
закипает кровь при мысли о пересадке. У Мари появился  шанс.  Они  нашли
для нее сердце. - Я не уверен, захотите ли  вы  менять  свои  планы,  но
подумал, что должен  на  всякий  случай  предупредить  вас.  Я  даже  не
запомнил точно, каким рейсом вы летите, и просто позвонил наугад. -  Его
догадка оказалась правильной.
   - Вы поймали меня в последний момент. - Затем она нахмурилась.  -  Мы
можем заснять пересадку? - Это могло бы стать сенсационным дополнением к
репортажу и оправдало бы продление командировки еще на день.
   Наступила долгая пауза.
   - Хорошо. Вы можете раздобыть бригаду операторов?
   -  Могу  попробовать.  Я  должна  получить  из  Нью-Йорка  разрешение
остаться. - А время, потраченное на звонок, может стоить ей опоздания на
рейс. - Я не знаю, разрешат ли мне. В любом случае я позвоню в  больницу
и оставлю для вас сообщение.
   - Прекрасно. Сейчас мне надо идти.  Увидимся  позже.  -  У  него  был
деловой тон, даже слегка резкий.
   Он повесил трубку, ничего больше не  сказав,  а  Мелани  еще  секунду
стояла  в  телефонной  будке,  собираясь  с  мыслями.  Прежде  всего  ей
следовало переговорить с контролером у выхода на посадку. Она уже делала
подобное прежде, и в случае удачи они  могли  задержать  рейс  минут  на
пять-десять, которых хватит, чтобы позвонить в Нью-Йорк. Она  надеялась,
что сможет связаться с кем-нибудь  из  руководства  в  Нью-Йорке,  чтобы
получить разрешение. И, схватив портфель и  сумочку.  Мел  со  всех  ног
бросилась к выходу на посадку, где нашла контролера и объяснила, кто она
такая, предъявив свое репортерское удостоверение.
   - Вы можете задержать  для  меня  рейс  на  десять  минут?  Я  должна
позвонить в Нью-Йорк  своему  боссу.  -  У  контролера  это  не  вызвало
радости, но для людей  такого  ранга,  как  Мел,  им  часто  приходилось
оказывать особые услуги, как, например, найти место в забитом до  отказа
самолете или задержать рейс перед самым вылетом, как в данном случае.
   - Даю вам десять минут, но не больше. -  Такие  трюки,  как  задержка
вылета, обходились авиакомпании в целые состояния. Потом она отвернулась
от Мел и заговорила в небольшую  переносную  рацию,  а  Мел  побежала  к
ближайшему междугородному телефону  и  заказала  разговор  по  кредитной
карточке. Ее тотчас же соединили с редакцией новостей, но  потребовалось
целых четыре драгоценных минуты, чтобы разыскать помощника  режиссера  и
редактора новостей, с которыми Мел должна была переговорить.
   - Что случилось?
   - Настоящая удача. Одна из пациенток, у  которой  я  брала  интервью,
ждала трансплантации. И мне только что позвонил  доктор  Галлам.  У  них
появился донор, и сейчас будут делать операцию. Могу я остаться и  снова
вызвать бригаду телеоператоров в центральную городскую  больницу,  чтобы
заснять пересадку сердца? - Она задыхалась от возбуждения и  от  бега  к
телефону.
   - А до этого вы не снимали его в операционной?
   - Нет. - Мел затаила дыхание, зная, что это могло решить все.
   - Тогда оставайтесь. Но чтобы завтра ночью непременно быть дома.
   - Да, сэр. - Она усмехнулась, повесив трубку, и поспешила к выходу на
посадку.
   Мелани сообщила, что не  полетит  этим  рейсом,  затем  позвонила  на
местную телестудию, чтобы прислали съемочную бригаду.  Она  бросилась  к
такси, надеясь, что авиакомпания сохранит ее багаж в Нью-Йорке,  как  ей
это пообещали.
   Когда Мел приехала в больницу,  съемочная  бригада  уже  ждала  ее  в
вестибюле, и они сразу поднялись в хирургическое отделение. Им  пришлось
тщательно  вымыться,  надеть  маски  и  стерильную  одежду.  Им   отвели
крошечный уголок операционной,  где  они  должны  были  установить  свою
аппаратуру. Мел строго придерживалась всех здешних правил, признательная
Питеру за разрешение заснять трансплантацию сердца.
   Наконец в операционную ввезли Мари на каталке  с  поднятыми  боковыми
поручнями. Глаза у нее были закрыты, и она выглядела смертельно бледной.
Девушка даже не пошевелилась до тех пор, пока не вошел Питер, в маске  и
стерильном белье, и не заговорил с ней. Казалось,  он  даже  не  заметил
Мел, хотя один раз и взглянул  на  бригаду  телевизионщиков  и,  похоже,
остался доволен тем, где они расположились.
   А затем все пошло своим чередом,  и  Мел  с  волнением  наблюдала  за
происходящим.
   Питер постоянно поглядывал  на  мониторы  и  отдавал  указания  своей
бригаде. Они двигались в унисон, почти как в  замысловатом  балете  рук,
передавая ему инструменты с огромного подноса.
   Мелани отвернулась, когда сделали первый разрез, но  потом  полностью
сосредоточила внимание на их напряженной работе. Час за часом она стояла
рядом, наблюдая и безмолвно молясь  за  Мари,  пока  врачи  заменяли  ее
умирающее сердце на  новое,  принадлежавшее  молодой  женщине,  погибшей
несколько часов назад.  Поразительно  было  наблюдать,  как  они  вынули
старое сердце из грудной клетки и положили его на поднос,  как  опустили
новое сердце на пустое место, захватив крючками клапаны, артерии и вены,
и их руки непрестанно  двигались  над  грудной  клеткой  женщины  Мелани
затаила  дыхание,  и  внезапно  мониторы   снова   ожили,   операционная
наполнилась  звуком  биения  сердца,  усиленным  мониторами,  барабанной
дробью, зазвучавшей в ушах у всех присутствовавших,  и  кардиологическая
бригада заулыбалась. Это был волнующий момент. Безжизненное сердце снова
ожило в теле Мари.
   После этого операция продолжалась еще два часа, и, когда был  наложен
последний шов, Питер отступил от стола. Спина и  грудь  его  намокли  от
пота, руки ломило от кропотливой работы, но он внимательно  следил,  как
каталку с Мари вывезли из операционной в соседний бокс, где за ней будут
наблюдать в течение нескольких  часов.  Сам  он  тоже  будет  находиться
поблизости в ближайшие шесть-восемь часов. Он  вышел  в  холл  и  сделал
глубокий вдох, Мелани пошла вслед за ним, чувствуя,  как  у  нее  дрожат
ноги. Она испытывала глубокую признательность Питеру за его звонок.
   Питер немного поговорил с врачами,  а  Мел  пообщалась  со  съемочной
бригадой.  Они  уже  собирались  уходить,  но  находились  под  глубоким
впечатлением от увиденного.
   - Боже, этот  малый  просто  великолепен.  -  Главный  оператор  снял
голубой халат и зажег сигарету, тотчас засомневавшись, не  запрещено  ли
это, но сейчас все его  мысли  были  только  об  отснятом  материале,  о
постоянно двигавшихся руках, работавших попарно, иногда двумя парами, не
останавливавшихся ни на мгновение, подхватывая кусочки  тканей,  которые
надо было залатать, и сосуды чуть толще волоса.  -  Когда  видишь  нечто
подобное, начинаешь верить в чудеса. - Он с уважением посмотрел на Мел и
пожал ей руку. - Было приятно поработать с вами.
   -  Спасибо,  что  так  быстро  приехали.  -  Она  улыбнулась,  и  они
просмотрели сделанные пометки.
   Он сказал, что доставит отснятый материал  в  Нью-Йорк  на  следующий
день, чтобы его смонтировали со всем остальным, и телевизионщики ушли.
   Мел переоделась. Она удивилась, увидев, что  Питер  тоже  переоделся.
Она почему-то предполагала, что он так и останется в стерильной  одежде.
Странно было видеть в нем простого смертного.
   - Ну как прошла операция? - спросила она, когда они  вместе  вышли  в
холл. У нее было такое ощущение, словно они и  не  расставались,  и  при
виде его что-то всколыхнулось у нее внутри.
   - Пока все нормально. Хотя следующие двадцать четыре часа станут  для
нее решающими. Посмотрим, как  она  будет  держаться.  Она  была  ужасно
слаба, когда мы начали операцию. Вы видели  ее  сердце?  Оно  стало  как
булыжник и совершенно утратило эластичность. Она вряд ли прожила бы  еще
сутки. Ей чертовски повезло, что у нас вовремя появился донор.
   Донор.., донор. без лица.., без имени , без прошлого , просто  донор;
анонимное сердце в теле с лицом Мари. Все  это  еще  трудно  поддавалось
восприятию. Даже после операции, за  которой  они  наблюдали  в  течение
четырех часов. Мел взглянула на часы и удивилась, что  шел  уже  седьмой
час, а посмотрев в окно, увидела, что солнце уже встало. Ночь прошла,  и
Мари жива.
   - Вы, должно быть, смертельно устали. - Он внимательно  посмотрел  на
нее и заметил темные круги под  глазами  -  Просто  стоять  и  наблюдать
намного тяжелее, чем работать.
   - Сомневаюсь в этом. - Она  непроизвольно  зевнула  и  подумала,  как
будет чувствовать себя Мари, когда проснется.  Это  -  самое  худшее.  И
Мелани не  завидовала  ей.  Теперь  ей  через  многое  придется  пройти,
возможно, это будет тяжелее, чем  все,  что  было  прежде.  Ей  придется
глотать лекарства, бороться с отторжением  и  инфекциями,  и  она  будет
испытывать боль после операции. Мел чуть не вздрогнула при этой мысли, и
Питер, заметив, как  она  побледнела,  без  лишних  слов  усадил  ее  на
ближайший стул. Он часто видел подобные симптомы и понял раньше, чем это
осознала Мел, что она вот-вот потеряет сознание. Он  осторожно  наклонил
ее голову к коленям своими сильными руками, и  Мел  так  удивилась,  что
лишилась дара речи.
   - Сделайте медленный глубокий вдох и выдох через рот.
   Она собралась сказать  ему  нечто  дерзкое,  но  вдруг  почувствовала
ужасную слабость и не могла произнести ни слова, а когда пришла в  себя,
с удивлением взглянула на него.
   - Я даже не поняла, что теряю сознание.
   - Возможно, мой друг, но минуту назад вы как-то мило позеленели.  Вам
следует что-нибудь перекусить и отправиться  в  гостиницу  спать.  -  Но
затем он вспомнил, что она уже выписалась из гостиницы, и ему  в  голову
пришла мысль:
   - Почему бы вам  не  отправиться  ко  мне  домой?  Миссис  Хан  может
устроить вас в комнате для гостей, а дети даже не узнают, что вы там.  -
Он взглянул на часы: время приближалось к семи. - Я позвоню ей.
   - Нет, не надо. Я могу поехать в гостиницу.
   - Это глупо. Зачем тратить усилия, когда вы можете выспаться  у  меня
дома? Вас весь день никто не побеспокоит.
   Это было великодушное предложение, но Мел сомневалась,  стоит  ли  ей
соглашаться. Однако, поднявшись; она почувствовала такую усталость,  что
была не в силах возражать или звонить в гостиницу, чтобы заказать номер.
И когда Питер подошел к посту и снял телефонную трубку, она села и стала
следить за ним, как изможденный ребенок. Он вернулся к  ней  и  выглядел
таким же бодрым, как и вчера утром, хотя он тоже не спал  всю  ночь,  но
он, казалось,  привык  к  этому,  к  тому  же  находился  в  приподнятом
настроении после удачной операции.
   - Она будет ждать вашего приезда.  Дети  встанут  не  раньше  восьми,
кроме Марка, который уже ушел. - Питер обернулся и что-то быстро  сказал
медсестре, затем обратился к Мел:
   - С Мари все в порядке.
   Я провожу вас вниз и сам усажу в такси, потом вернусь сюда и  загляну
к ней.
   - Ну что вы, не стоит.., это глупо... -  Она  не  узнавала  себя.  Ей
доводилось вести репортажи о массовых убийствах, и вдруг сейчас  все  ее
тело обмякло, и она была признательна Питеру, когда он повел ее вниз.  -
Наверное, я старею. - Она печально улыбнулась, пока они ждали  такси.  -
Странно, что я так устала.
   - Вы просто расслабились. Иногда такое случается и с нами. Я пока еще
держусь.
   - Что вы будете делать?
   - Постараюсь поспать несколько часов, если это удастся. Вчера вечером
после звонка  вам  я  позвонил  секретарше,  чтобы  она  отменила  прием
пациентов.
   Утром меня в больнице подменит кто-нибудь из моих коллег, а я  сделаю
обход во второй половине дня. - Но она знала, что он тоже валится с ног,
хотя и не подает виду. Питер казался таким же энергичным  и  оживленным,
как несколько часов назад. Он нежно взглянул на нее, усаживая в такси. -
Когда вы улетаете в Нью-Йорк?
   - Я должна вернуться сегодня ночью. Мне не разрешат остаться  еще  на
день.
   Он кивнул, радуясь, что поймал ее вчера вечером.
   - В любом случае вам тут больше нечего снимать, Мел. Теперь мы  будем
наблюдать  за  ней,  подбирать  необходимые  дозы  лекарств.  Все  самое
интересное вы видели сегодня ночью.
   Она вновь посмотрела ему в глаза:
   - Спасибо, что разрешили нам присутствовать на операции.
   - Мне было приятно, что вы рядом. Теперь поезжайте и поспите.
   Он назвал водителю свой адрес и закрыл  дверцу,  и  такси  исчезло  в
потоке машин Лос-Анджелеса и направилось в сторону Бел-Эра. Глядя вслед,
он вдруг обрадовался, что она еще здесь и что через несколько  часов  он
снова увидит ее. Он, как и Мел, был в некотором замешательстве от  своих
чувств. Но что-то он испытывал по отношению к ней. Это уж точно.

Глава 9

   Миссис Хан уже  поджидала  ее,  стоя  у  окна  на  Бед-Эре,  и,  сухо
поздоровавшись, повела наверх в комнату для гостей. Мел поблагодарила ее
и огляделась, умирая от голода и усталости, мечтая о горячей  ванне,  но
слишком утомленная, не в силах что-либо делать. Она уронила  портфель  и
сумку возле постели, подумав, найдет ли свой чемодан в Нью-Йорке,  но  в
данный момент ее это не очень-то  волновало.  Она  прилегла  на  кровать
полностью одетой и стала уже засыпать, думая о Питере и  о  Мари,  когда
услышала тихий стук в дверь. Она с удивлением  повернулась  и  с  трудом
приоткрыла глаза.
   - Да?
   Вошла миссис Хан с маленьким плетеным подносом.
   - Доктор сказал, что вы должны поесть.
   Она почувствовала себя в роли его пациентки, взглянув  на  тарелку  с
дымящейся яичницей и поджаренным хлебом и на чашку с горячим  шоколадом,
запах которого еще с порога донесся до нее.
   - Я не принесла вам кофе, чтобы вы могли заснуть.
   - Большое спасибо. - Мел  смутилась,  что  ей  прислуживают,  но  еда
показалась ей восхитительной, и она села на край постели в мятом  жакете
и юбке, с растрепанными волосами. Не сказав больше ни слова, миссис  Хан
поставила поднос на маленький столик возле  кровати  и  снова  вышла  из
комнаты.
   У  Мел  внезапно  прорезался  волчий  аппетит,  и  она  с   жадностью
набросилась на яичницу с хлебом. В это время наверху  послышались  тихие
шаги, и она подумала, что это Мэтью или Пам собираются в школу.
   Но у нее не было сил подняться наверх и  поздороваться  с  ними.  Она
выпила горячий шоколад с остатками хлеба и  снова  легла,  насытившаяся,
измученная, довольная своей ночной работой, а когда проснулась, было уже
три часа. Она с ужасом взглянула на часы, вскочила с постели,  но  вдруг
осознала, что ей некуда идти. У нее мелькнула мысль, что подумает миссис
Хан о том, что она проспала весь день, что в любую минуту дети  вернутся
домой. Они собирались в школу, когда она уснула. А  затем,  пройдясь  по
комнате, она забеспокоилась, как дела  у  Мари,  ведь  прошло  уже  семь
часов. Мел увидела телефон на столе в другом конце  комнаты  и  пошла  к
нему в чулках, глядя на свою измятую одежду. Она набрала номер больницы,
попросила соединить ее с кардиологическим отделением, а  затем  с  самим
Питером, но женщина ответила, что не может позвать  его  к  телефону,  и
Мелани подумала, что, может быть, он тоже спит.
   - Я звоню, чтобы узнать о самочувствии Мари  Дюпре,  которой  сделали
пересадку сердца. - На другом конце молчали. - Это звонит Мелани Адамс.
   Я была в операционной прошлой ночью. - Но больше ей  ничего  не  надо
было говорить. В больнице все знали, кто она  такая  и  что  она  делала
репортаж о Питере Галламе и Патти Лу Джонс.
   - Минутку, пожалуйста, - четко проговорили на том  конце  и  положили
трубку, а через мгновение она услышала знакомый голос.
   - Вы проснулись?
   - Кажется, да. И в ужасе оттого, что проспала весь день.
   - Ерунда. Вам это было необходимо.  Вы  чуть  не  отключились,  когда
уезжали отсюда. Миссис Хан дала вам что-нибудь поесть?
   - Конечно. Это самая лучшая гостиница в  городе.  -  Она  улыбнулась,
оглядывая уютную, прекрасно обставленную комнату, и  подумала,  что  все
здесь обустроено Анной. - Как Мари?
   - С ней все прекрасно. - У него был довольный голос. - Прошлой  ночью
у меня не было времени объяснить вам, но мы использовали новую  технику,
и это сработало. Потом я вкратце поясню, но пока достаточно сказать, что
до сих пор все идет хорошо. Во всяком случае, мы можем не  беспокоиться,
что произойдет отторжение по крайней мере в течение недели.
   - Она давно вне опасности?
   - Некоторое время. - И Мел знала, что и на всю оставшуюся жизнь. - Мы
думаем, что  с  ней  все  будет  хорошо.  Она  отвечает  всем  критериям
потенциального успеха.
   - Надеюсь, что она не подведет.