торые пришлось
пережить Саре и его ребенку. Смертельная бледность все еще не сходила  с  ее
лица, но губы уже не были синими. Вильям поднес к  ней  ребенка,  чтобы  она
могла лучше разглядеть его. Сара улыбнулась, но у нее не хватало сил,  чтобы
взять сына на руки, и она с благодарностью посмотрела на  Вильяма,  понимая,
что он их спас. "Спасибо", - прошептала она, по ее щекам катились  слезы,  и
Вильям ласково поцеловал ее. Потом он снова отдал ребенка  Эмануэль,  и  она
спустилась с ним вниз, чтобы обмыть его, а  потом  немного  погодя  принесла
новорожденного обратно матери. Вильям протер Сару влажным полотенцем, сменил
постель и укрыл ее чистым одеялом. Сара лежала безмолвно, не  в  силах  даже
разговаривать с ним. Вскоре глаза ее закрылись, и  она  погрузилась  в  сон.
Вильяму не доводилось прежде видеть ничего хуже и ничего  прекраснее  этого.
Он был потрясен собственными чувствами, когда спускался  вниз  по  лестнице,
чтобы выпить чашку чая с бренди.
   - Красивый мальчик, - сказала ему Эмануэль. - Он весит пять  килограммов,
больше десяти фунтов, - объявила она с  изумлением,  это  объясняло,  почему
Саре пришлось вынести такие мучения.
   Вильям улыбнулся, пораженный,  и  попытался  выразить  девушке  всю  свою
благодарность, без нее он не смог бы спасти Сару и  ребенка.  Она  оказалась
очень храброй и так помогла ему.
   - Спасибо, - он посмотрел на нее с благодарностью. - Без тебя  я  потерял
бы их.
   Эмануэль улыбнулась, и они поднялись наверх проведать  Сару.  Она  выпила
глоток чая с бренди, нежно посмотрела на сына. Несмотря  на  слабость,  Сара
была взволнована, увидев ребенка.
   Вильям сказал ей, что мальчик весит десять фунтов, и  хотел  попросить  у
нее прощения за все  то,  что  ей  пришлось  пережить,  но  не  успел.  Сара
погрузилась в сон, едва положив голову на подушку.  Она  проспала  несколько
часов, а Вильям сидел рядом и не сводил с нее глаз. Когда она  проснулась  в
сумерках, ей стало получше, и она  попросила  Вильяма  помочь  ей  дойти  до
ванной. Он  проводил  ее,  а  затем  уложил  обратно  в  постель,  удивляясь
выносливости женского пола.
   - Я так волновался за тебя, - признался  он.  -  Я  не  предполагал,  что
ребенок такой большой. Десять фунтов, просто огромный.
   - Доктор предполагал, что он может быть крупным, -  призналась  Сара,  но
она не стала говорить о том, что не хотела делать кесарево сечение, так  как
боялась, что у них не будет больше детей. Она знала, что если бы она сказала
об этом Вильяму, то он заставил бы ее вернуться в Лондон. Но теперь она была
рада, что не сказала ему, рада, что оказалась храброй, даже  если  она  вела
себя глупо. Теперь у них будут  еще  дети...  и  их  прекрасный  сын...  Они
собирались назвать его Филипп Эдвард в честь деда Вильяма и отца Сары. Когда
она первый раз взяла на руки своего ребенка, то  подумала,  что  никогда  не
видела более прелестного малыша.
   С началом сумерек  Эмануэль  наконец  ушла  обратно  в  отель.  Когда  он
провожал ее, то увидел в отдалении несколько  человек,  которые  работали  в
саду, и они помахали ему. Он с улыбкой помахал им в ответ,  решив,  что  его
поздравляют с рождением ребенка, но, взглянув на  них,  он  понял,  что  они
зовут его, чтобы что-то сказать, сначала он не понял, что именно, но,  когда
он услышал, кровь застыла у него в жилах, и он подбежал к ним.
   - Война, мсье герцог... война... - Они хотели сообщить  ему  о  том,  что
началась  война.  Франция  и  Великобритания  в   полдень   объявили   войну
Германии...Его ребенок только что родился, его  жена  чуть  не  умерла...  и
теперь он должен их покинуть. Он долго стоял, слушая  их,  понимая,  что  он
должен как можно скорее вернуться в Англию. Если бы у него была возможность,
он должен был бы сейчас же послать в Англию телеграмму.  Но  что  он  скажет
Саре? Пока ничего. Она еще слишком слаба, чтобы выслушать это. Но скоро  ему
придется сказать ей. Он не сможет долго скрывать это от нее.
   И когда он спешил обратно в их комнату, по его щекам катились слезы.  Это
было так несправедливо... Почему теперь? Она взглянула на него  так,  словно
уже знала, словно почувствовала что-то.
   - Что за шум был внизу? - спросила она слабым голосом.
   - Несколько человек пришли тебя поздравить с появлением  на  свет  нашего
прекрасного сына.
   - Очень мило. - Она слабо улыбнулась и снова  погрузилась  в  сон,  а  он
лежал рядом с ней и смотрел на нее, со страхом думая о том, что их ждет.

Глава 12

   Малыш разбудил их сразу после восхода солнца, криком  зовя  мать.  Вильям
поднялся, чтобы принести ребенка Саре, и приложил сына к ее груди,  наблюдая
за ними. Казалось, крепкий малютка точно знал, что надо делать, а Сара слабо
улыбнулась ему. Она по-прежнему едва могла двигаться,  но  чувствовала  себя
лучше, чем накануне  вечером.  И  тут  она  вспомнила  о  вчерашнем  шуме  и
взглянула в лицо Вильяму. Она понимала, что что-то случилось, а  Вильям  еще
ничего не сказал ей.
   - Так что произошло вчера вечером? - тихо спросила она.
   Вильям колебался, пора ли  рассказать  ей  правду.  Накануне  вечером  он
позвонил в Париж герцогу Виндзорскому, и они единодушно решили,  что  должны
как можно скорее возвращаться в Англию. Уоллес, конечно,  ехала  с  ним,  но
Вильям знал, что не сможет так скоро перевезти Сару. Во  всяком  случае,  не
сейчас и, возможно, не через неделю и даже не через месяц.  Все  зависит  от
того, насколько  быстро  она  поправится,  а  сейчас  предугадать  это  было
невозможно. Между тем Вильям знал,  что  он  должен  вернуться  в  Лондон  и
доложить о своем прибытии в военное министерство. Во  Франции  Сара  была  в
безопасности, но ему так не хотелось оставлять ее одну. И,  глядя  на  него,
Сара видела все его мучения и тревоги.
   - Что случилось? - повторила Сара свой вопрос, коснувшись его руки.
   - Мы вступили в войну, -  грустно  сообщил  он,  больше  не  в  состоянии
скрывать от нее  печальную  новость  и  молясь,  чтобы  у  нее  хватило  сил
перенести это. - Англия и Франция против Германии. Это случилось вчера, пока
ты рожала Филиппа.
   На глазах у Сары появились слезы, и она со страхом посмотрела на Вильяма.
   - Что это означает для тебя? Ты скоро должен ехать?
   - Да. - Он угрюмо кивнул, понимая, что выбора нет. - Я попытаюсь  послать
сегодня телеграмму и сообщить им, что прибуду через  несколько  дней.  Я  не
хочу оставлять тебя, пока ты немного не окрепнешь. - Он  нежно  коснулся  ее
руки, вспомнив все, что им пришлось пережить. Теперь, глядя на жену и  сына,
он думал, что произошло двойное чудо, и ему была ненавистна  мысль,  что  он
должен покинуть их. - Я попрошу Эмануэль пожить с  тобой,  когда  уеду.  Она
хорошая девушка. - Она доказала это позавчера, когда  помогала  ему  принять
ребенка.
   Эмануэль пришла и этим утром, после девяти, в  чистом  голубом  платье  и
свеженакрахмаленном переднике. Волосы ее были аккуратно заплетены в  косу  и
перевязаны  голубой  лентой.  Ей  было  семнадцать,  а  ее  младшему   брату
двенадцать. Они прожили  всю  свою  жизнь  в  Ля-Мароле.  Ее  родители  были
простые, трудолюбивые и умные люди, и такими же были их дети.
   Пока Эмануэль  прибиралась  в  доме,  Вильям  пошел  на  почту  отправить
телеграмму в военное министерство. Но не успел он вернуться в замок, как  из
отеля пришел брат Эмануэль, Генри.
   - Ваш телефон неисправен, мсье герцог, - объявил он.
   Герцог Виндзорский позвонил в отель и оставил для него сообщение, что  на
следующее утро в Гавре их заберет яхта  "Колли",  состоящая  на  службе  его
величества, и что он должен незамедлительно отправиться в Париж.
   Мальчик тяжело дышал от быстрой ходьбы, пока передавал Вильяму сообщение.
Вильям поблагодарил его и дал десять франков, потом поднялся наверх к Саре.
   - Я только что  получил  сообщение  от  Дэвида,  -  начал  он  рассеянно,
медленно расхаживая по комнате, оглядывая все,  чтобы  увезти  это  в  своей
памяти. - Он... ах... Берти завтра утром присылает за нами яхту.
   - Сюда? - Сара была в замешательстве.  Она  дремала,  пока  Вильям  ходил
давать телеграмму.
   - Едва ли. - Он улыбнулся  и  сел  рядом  с  ней  на  постель.  Ля-Мароль
находился в ста пятидесяти километрах от побережья.  -  В  Гавр.  Он  хочет,
чтобы завтра я был в Париже в восемь часов утра. Я полагаю,  с  нами  поедет
Уоллес. - И тут он, нахмурясь, снова посмотрел на жену. -  Мне  кажется,  ты
недостаточно окрепла, чтобы ехать с нами. В ответ на его вопрос  она  только
покачала головой.
   - Мне не нравится, что ты уезжаешь. Франция - наш союзник. Здесь  с  нами
не случится ничего плохого. - Она нежно  ему  улыбнулась.  Ей  не  хотелось,
чтобы он уезжал, но она не возражала остаться в Шато де ля Мёз. Теперь здесь
был ее дом. - С  нами  будет  все  прекрасно.  Ты  скоро  сможешь  вернуться
обратно?
   - Не знаю. Я сообщу тебе, как только смогу. Мне  надо  доложить  о  своем
прибытии в военное министерство в Лондоне и  выяснить,  какие  у  них  планы
относительно меня. Я постараюсь вернуться как  можно  быстрее.  А  когда  ты
поправишься, сможешь вернуться домой, - сказал он почти строго.
   - Мой дом здесь, - прошептала она, глядя на него. - Я не хочу уезжать. Мы
с Филиппом будем здесь в безопасности.
   - Я знаю, но я был бы спокоен, если бы вы находились в Вайтфилде.
   Такая перспектива удручала ее.  Она  любила  его  мать,  и  Вайтфилд  был
приятным местом, но Шато де ля Мёз стал для них домом, они  вложили  в  него
так много сил, и ей совсем не хотелось уезжать отсюда.  Осталась  еще  масса
недоделанной работы, и она могла бы что-то сделать  сама,  когда  достаточно
окрепнет, пока будет ждать его возвращения из Англии.
   - Посмотрим, - сказал он и пошел складывать вещи.
   Этой ночью они не спали, и даже Филипп плакал больше, чем накануне. У нее
еще было недостаточно молока для такого огромного ребенка, и она  нервничала
и беспокоилась. Сара видела, как в  пять  часов  утра  Вильям  поднялся.  Он
думал, что она наконец уснула, но она тихо заговорила:
   - Я не хочу, чтобы ты уезжал.
   Вильям подошел, встал рядом с ней и  погладил  по  руке.  Ему  тоже  было
больно расставаться с ними.
   - Надеюсь, что это скоро закончится и мы снова сможем вернуться к обычной
жизни.
   Сара кивнула, надеясь, что он окажется  прав,  и  стараясь  не  думать  о
несчастных поляках.
   Через полтора часа  он,  побритый  и  одетый,  снова  стоял  рядом  с  ее
постелью. На этот раз Сара тоже  поднялась.  Когда  ома  встала,  у  нее  на
мгновение закружилась голова, но он обнял ее сильной рукой.
   - Я не хочу, чтобы ты спускалась  вниз,  тебе  будет  трудно  подниматься
обратно. - Она могла потерять сознание и удариться  головой.  Но  Сара  сама
понимала, что слишком слаба, чтобы даже попытаться спуститься вниз.
   -  Я  люблю  тебя...  Пожалуйста,  заботься  о  себе...  Вильям...   будь
осторожен... Я люблю тебя... - В ее глазах были слезы,  и  он,  стараясь  не
расплакаться сам, улыбнулся и помог ей лечь в постель.
   - Я обещаю тебе... Ты тоже будь осторожна... и  как  следует  заботься  о
лорде Филиппе.
   Она с улыбкой посмотрела на сына.  Он  был  такой  красивый,  с  голубыми
глазками и светлыми кудряшками. Вильям заметил, что он выглядит  точь-в-точь
как его отец на детской фотографии.
   Он нежно поцеловал ее, затем как следует укрыл одеялом и снова поцеловал,
коснувшись ее шелковых волос.
   - Поправляйся... Я скоро  вернусь...  Я  люблю  тебя...  сильно...  -  Он
возблагодарил Бога, что она осталась жива,  потом  широкими  шагами  пересек
комнату и последний раз взглянул на нее у двери. - Я люблю тебя, -  повторил
он тихо и ушел, оставив плачущую Сару.
   - Я люблю тебя... - отозвалась она, все еще слыша на лестнице его шаги. -
Вильям!.. Я люблю тебя!..
   - Я тоже люблю тебя!..  -  отозвалось  эхом,  и  тут  она  услышала,  как
хлопнула  огромная  входная  дверь.  А  еще  через  минуту  заработал  мотор
автомобиля. Она встала с постели и успела лишь увидеть, как  его  автомобиль
скрылся за поворотом. По щекам ее катились слезы, падая на  ночную  рубашку.
Она лежала в постели и долго плакала, думая о нем, потом захотела  понянчить
Филиппа.
   Наконец пришла Эмануэль. Она собиралась переехать  к  ним,  чтобы  помочь
мадам герцогине с ребенком. Для  нее  это  была  чудесная  возможность,  она
восхищалась Сарой и до безумия полюбила Филиппа, которому помогала появиться
на свет. Эмануэль отличалась необыкновенной  сдержанностью  для  девушки  ее
возраста и стала неоценимой помощницей Саре.
   После отъезда Вильяма дни казались Саре бесконечными, и  прошла  не  одна
неделя, прежде чем к ней постепенно  стали  возвращаться  силы.  В  октябре,
когда Филиппу исполнился месяц, позвонил герцог Виндзорский  и  сообщил  ей,
что они снова в Париже. Они виделись с Вильямом как раз перед  его  отъездом
из Лондона, и он выглядел прекрасно. Он  был  прикомандирован  к  Британским
военно-воздушным силам и находился севернее Лондона.  Граф  Виндзорский  был
направлен в Париж с военной миссией  к  французскому  командованию.  Но  это
означало, что большую часть времени они смогут развлекаться.  Это  их  обоих
вполне устраивало. Он еще раз поздравил Сару с рождением сына и пригласил ее
приехать в  Париж  навестить  их,  когда  она  почувствует  себя  достаточно
окрепшей. Вильям рассказал им, как тяжело ей пришлось, и Уоллес  настаивала,
чтобы  она  не  переутомлялась.  Но  Сара  уже  занялась  делами  по   дому,
присматривая за всем и делая мелкий ремонт. Она пригласила женщину из отеля,
которая помогала ей убираться, а Эмануэль ухаживала за  Филиппом.  Малыш  за
четыре недели поправился еще на три фунта и был очень крупным.
   Брат Эмануэль, Генри, тоже помогал Саре, выполняя различные поручения, но
большинство мужчин и юношей, которые работали у них, исчезли -  они  ушли  в
армию. Не осталось почти никого, кто мог бы работать в замке, за исключением
одного старика  и  нескольких  молоденьких  юношей.  Даже  шестнадцати  -  и
семнадцатилетние стремились попасть в армию. Вдруг оказалось, что вся  нация
состоит из женщин и детей.
   Сара несколько раз получала весточки от Вильяма.  Приходили  его  письма,
один раз он звонил. Он сказал,  что  пока  еще  ничего  не  произошло  и  он
надеется, что на короткое время сможет приехать к ней в ноябре.
   Она также разговаривала со своими родителями, они настаивали,  чтобы  она
приехала домой вместе с ребенком. "Аквитания" отправилась в рейс в  Нью-Йорк
сразу после объявления войны, несмотря на всевозможные страхи. Но  Сара  еще
не окрепла  для  такого  путешествия.  Однако  позднее  еще  три  корабля  -
"Манхэттен", "Вашингтон" и "Президент Рузвельт"  -  пересекли  океан,  чтобы
забрать домой американцев. Но она продолжала убеждать Вильяма, что находится
в полной безопасности у себя дома, и то же самое написала  своим  родителям,
но ей все же не удалось убедить их.
   Они пришли в ужас от того, что она остается во Франции в то время,  когда
там идет война, но Сара не разделяла их опасений. Жизнь в замке Шато  де  ля
Мёз стала спокойнее, чем прежде, окрестности были совсем мирными.
   К ноябрю она поправилась после родов и совершала долгие  прогулки,  часто
вместе с Филиппом. Сара работала в саду и над  своими  любимыми  панелями  и
выполняла более тяжелую работу в конюшне, когда у Генри  было  время,  чтобы
помочь ей. Его родители потеряли всех служащих-мужчин, работавших  раньше  в
отеле, и он помогал им чем мог. Это был очень милый, обязательный мальчик, и
он очень хотел ей помочь. Ему, так же  как  и  Эмануэль,  нравилось  жить  в
замке. Ночью Сара больше не нуждалась в помощи Эмануэль. Девушка перебралась
в дом управляющего и приходила в замок утром.
   Это случилось в конце ноября, днем, когда Сара  возвращалась  из  леса  и
пела Филиппу, неся его  на  перевязи,  которую  сделала  для  нее  Эмануэль.
Мальчик почти заснул, когда она, вздыхая, подошла к парадной двери замка  и,
открыв ее, вскрикнула от радости, увидев Вильяма. Он стоял в военной форме и
казался еще красивее, чем всегда. Сара бросилась к  нему,  и  он  обнял  ее,
стараясь не задавить ребенка. А тот, испугавшись ее крика, начал плакать, но
она думала сейчас только о том, что Вильям был с ней и обнимал ее.
   - Мне так не хватало тебя, - приглушенно сказала она.
   - Видит Бог, я тоже скучал по тебе... - Он отстранил ее, чтобы  взглянуть
ей в лицо. - Ты чудесно  выглядишь.  -  Она  похудела,  но  была  сильной  и
здоровой. - Как ты красива, - произнес  он,  жадно  разглядывая  ее,  а  она
смеялась и целовала его.
   Эмануэль услышала их разговор. Она уже видела герцога, когда он  приехал,
а теперь пришла взять ребенка.  Скоро  малыша  нужно  было  кормить,  но  по
крайней мере она освободила их хотя бы ненадолго, чтобы Сара могла побыть  с
мужем вдвоем. Держась за руки, они поднялись наверх, разговаривая и  смеясь.
Сара засыпала его  вопросами  о  том,  где  был  и  куда  его  пошлют  после
переподготовки. Он прежде служил в военно-воздушных силах Великобритании,  и
теперь ему нужно было освоить современную технику. Он берег ее и  умолчал  о
многом, что он знал. Его собирались послать в отряд бомбардировщиков, и  ему
предстояло летать на  "бленхейме",  поэтому  он  несколько  смягчил  краски.
Однако Вильям рассказал о том, как серьезно относятся к войне в Англии.
   - Здесь тоже настроены не менее серьезно, - заметила Сара. - Не  осталось
никого, кроме Генри, его друзей и горстки стариков, которые  слишком  слабы,
чтобы работать. Я все делала сама, вместе с Эмануэль и  Генри.  Но  я  почти
закончила конюшни. Подожди, ты увидишь их! - Половину конюшни  он  собирался
использовать для лошадей, которых они  купят,  несколько  лошадей  он  хотел
привезти из Англии, а  в  оставшейся  части  планировал  устроить  небольшие
комнаты для прислуги и койки для временных рабочих.
   - Похоже, я совсем не нужен тебе. -  Он  сделал  вид,  что  расстроен.  -
Вероятно, мне следовало оставаться в Англии.
   - Ты не посмел бы! - Она протянула руки, чтобы  обнять  его,  и  еще  раз
поцеловала, и когда они вошли в спальню, он закружил ее  и  поцеловал  очень
крепко, чтобы она почувствовала, как он без нее скучал.
   Вильям запер дверь и нежно посмотрел на нее. Она начала расстегивать  его
форменный френч, а он стянул с нее теплый свитер  и  залюбовался  ее  полной
грудью и тонкой  талией.  Трудно  было  поверить,  что  она  недавно  родила
ребенка.
   - Сара... ты так красива... - Он  просто  не  находил  слов  и  едва  мог
владеть собой. Никогда его желание не было так  велико,  даже  в  их  первую
брачную ночь.  Они  едва  добрались  до  постели  и  тут  же  соединились  в
неудержимом порыве страсти.
   - Я так скучала по тебе...
   - Ты не можешь представить, как я тосковал без тебя.
   - Сколько ты сможешь пробыть со мной?
   Он помедлил, теперь этот срок казался ему таким коротким.
   - Всего три дня, но я надеюсь вернуться  снова  перед  Рождеством.  -  До
Рождества оставался всего месяц, и разлука будет недолгой.  Но  сейчас  Саре
было невыносимо думать о том, что он уедет.
   Они лежали в постели, потеряв счет времени, пока за дверью  не  раздались
шаги, это Эмануэль подошла с ребенком к  комнате,  и  Сара,  накинув  халат,
вышла забрать сына.
   Она принесла в комнату Филиппа, громко требующего  свой  обед.  Вильям  с
улыбкой смотрел, как малыш жадно сосет грудь, давясь молоком, забавно  пыхтя
и причмокивая.
   - У него ужасные манеры, не так ли? - усмехнулся Вильям.
   - Мы займемся этим, - сказала Сара, прикладывая его к другой груди. -  Он
несносный поросенок. Он все время хочет есть.
   - Охотно верю, судя по тому, как он вырос. Он стал  в  три  раза  больше,
хотя и при рождении казался мне огромным.
   - Мне тоже, - заметила Сара, и тут Вильям подумал о o том, о чем  никогда
не думал прежде, и с нежностью взглянул на нее.
   - Ты не хочешь, чтобы я был осторожнее? Она п