.
   - Должность посла, - поправил ее Дрю и оглядел своих трех "девочек".
   - А я не хочу, чтобы она это делала, - надула губки Джулия. - Я хочу,
чтобы она приехала сюда жить. С папой,  -  она  упрямо  выпятила  нижнюю
губу, а Элизабет быстро добавила:
   - Он сможет поехать с нами туда, куда направят маму.
   Что-то внутри у Таны сжалось, она взглянула на Дрю, но он был  чем-то
занят, а Элизабет продолжала:
   - Мама может даже захотеть вернуться сюда сама, если они не предложат
ей подходящую работу. Во всяком случае, она сама так говорила.
   - Очень интересно. - Во рту у Таны пересохло, и она молила, чтобы Дрю
вмешался и направил разговор  в  другое  русло,  но  он  молчал.  -  Вам
нравится жить в Вашингтоне?
   - Очень,  -  вежливость  Элизабет  причиняла  боль,  а  Джулия  опять
забралась Тане на колени и улыбнулась ей:
   - Ты красивая. Почти как наша мама.
   - Спасибо. - Да, нелегко было с ними разговаривать,  совсем  не  так,
как  с  детишками  Гарри.  Тане  редко  приходилось  бывать  в  подобной
ситуации, но надо было приложить все усилия ради Дрю. - А что  мы  будем
делать вечером? -  У  Таны  перехватило  дыхание,  когда  она  спросила,
отчаявшись отвлечь их от разговора о его почти бывшей жене.
   - Мамочка пошла по магазинам на Родео-Драйв, - улыбнулась ей  Джулия,
а Тана почти задохнулась.
   - О? - Она изумленно уставилась на Дрю, а потом снова на  девочек.  -
Очень мило. Ну а как вы относитесь к тому,  чтобы  сходить  в  кино?  Вы
смотрели уже "Саундер"? - Тана чувствовала себя  так,  будто  бежит  изо
всех сил, задыхаясь, вверх по крутой горе, никуда в  конечном  счете  не
добираясь...  Родео-Драйв...  Это   означало,   что   она   приехала   в
Лос-Анджелес с девочками, вот почему он не  хотел,  чтобы  Тана  явилась
сюда вчера. Интересно, встречал он все-таки Рождество  с  ней  или  нет?
Кажется, еще целый час прошел в болтовне с детьми, и наконец они убежали
на улицу играть. Тогда она повернулась к нему. Глаза ее сказали  гораздо
больше, прежде чем рот выговорил слова:
   - Я поняла, твоя жена в Лос-Анджелесе.
   Она как будто окаменела, внутри все застыло.
   - Не смотри на меня так, - голос его звучал мягко, но глаза  избегали
ее взгляда.
   - А почему нет? - Она встала и подошла к нему. - Ты провел праздник с
нею, Дрю? - Теперь он не мог спрятать глаза: она стояла прямо перед ним.
И все равно она уже догадывалась. А когда он посмотрел на нее, она сразу
поняла, что была права в своей догадке, что девочки выдали его. - Почему
ты мне солгал?
   - Я не лгал тебе... Я не предполагал... О, ради бога! - Он смотрел на
нее почти злобно: она загнала его в угол. - Я не  планировал  этого,  но
девочки никогда раньше не встречали Рождество без нас,  мы  всегда  были
вместе... Тэн, это же так чертовски трудно для них.
   - А теперь? - Глаза и голос  ее  были  жесткими,  скрывая  внутреннюю
боль, рану, нанесенную ей этой ложью. - Ну, и  когда  же  ты  планируешь
начать приучать их к этому?
   - Черт  побери,  ты  думаешь,  мне  нравится  смотреть,  как  девочки
страдают?
   - По-моему, они выглядят прекрасно.
   - Ну, конечно. Потому что мы с  Эйлин  воспитанные  люди.  Это  самое
малое, что мы можем им дать. Не их вина,  что  у  нас  с  ней  жизнь  не
сложилась. - Он с горечью посмотрел на  Тану,  и  ей  пришлось  побороть
жгучее желание сесть и расплакаться, не из-за него  или  девочек,  а  от
жалости к себе.
   - Ты уверен, что не слишком поздно спасать ваш брак?
   - Не будь смешной.
   - Где она спала?
   Он уставился на нее как пораженный током.
   - Об этом неприлично спрашивать, и ты,  черт  возьми,  прекрасно  это
знаешь.
   - О господи! - Она снова села, не в силах поверить, как же  он  виден
насквозь. - Ты с ней спал.
   - Я не спал с ней.
   - Нет, спал, правда ведь? - Теперь она кричала, а он большими  шагами
заходил по комнате, потом повернулся к ней.
   - Я спал на кушетке.
   - Ты лжешь. Ведь так?
   - Черт побери, Тана! Не обвиняй меня в этом. Все не так  просто,  как
ты думаешь. Мы были женаты почти двадцать лет, черт возьми...  Я  просто
не могу перешагнуть через  все,  как  из  дня  ушедшего  в  наступающий,
особенно когда это касается девочек... - Он  мрачно  посмотрел  на  нее,
затем медленно подошел. - Пожалуйста... - В его глазах стояли слезы. - Я
люблю  тебя,  Тэн...  Мне  просто  нужно  немного  времени,  чтобы   все
уладить...
   Она отвернулась от него и заходила по комнате, стараясь  не  смотреть
на него.
   - Это я уже слышала, - потом она  резко  повернулась  к  нему  лицом,
глаза ее блестели от слез. - Моя мать семнадцать лет прожила, выслушивая
подобные басни.
   - Да не басни это, Тэн. Мне в самом  деле  просто  нужно  время.  Это
очень тяжело нам всем.
   - Прекрасно. - Она взяла свою сумку и пальто со  стула.  -  Позвонишь
мне, когда оправишься от всего этого, вот так. Думаю, тогда ты доставишь
мне больше удовольствия.
   Тана не дошла до двери, как он схватил ее за руку.
   - Не надо так со мной. Пожалуйста...
   - Отчего же? Эйлин в городе. Возьми и позвони ей. Она  составит  тебе
компанию на ночь, - Тана сардонически усмехнулась, скрывая свою боль.  -
Можете спать на кушетке.., вместе, если тебе так нравится.
   Она рывком распахнула дверь. Дрю готов был расплакаться.
   - Я люблю тебя, Тэн.
   Тана готова была зарыдать, услышав эти слова. Вдруг она повернулась к
нему, и, казалось, все силы покинули ее, когда она посмотрела на него.
   - Не надо со мной так, Дрю. Это нечестно.., ты не имеешь  права...  -
Но она уже достаточно широко распахнула дверь в свое  сердце,  чтобы  он
снова проскользнул туда. Молча он привлек ее к себе, крепко поцеловал, и
все в ней оттаяло. А когда он отстранился, Тана взглянула на него:
   - Это ничего не решает.
   - Нет, - голос его звучал спокойнее. - Но время сделает  это.  Только
дай мне шанс. Клянусь, ты не пожалеешь. - А  потом  он  сказал  то,  что
перепугало ее до смерти. - Я хочу на тебе жениться, Тэн, когда-нибудь.
   Она хотела прервать его, прокрутить пленку назад, до  этих  слов,  но
это уже не имело смысла, так как вбежали девочки со смехом и возгласами,
готовые играть с ним. Он посмотрел на Тану поверх их голов  и  прошептал
два слова:
   - Пожалуйста, останься!
   Она заколебалась, понимая, что надо уйти,  и  желая  уйти.  Она  была
здесь чужая. Дрю только что провел  ночь  с  женщиной,  на  которой  был
женат, они встретили Рождество вместе  со  своими  детьми.  А  как  Тана
вписывалась в это? И все-таки, глядя на него, она не хотела уходить. Она
хотела быть частицей всего этого, принадлежать ему и девочкам, даже если
он никогда не женится на ней. Да она и не очень-то желала этого.  Просто
ей хотелось быть с ним, оставив  все,  как  у  них  сложилось  с  первой
встречи. Медленно она поставила сумку, положила  пальто,  посмотрела  на
него, а он улыбнулся ей - внутри у нее все обмякло. Джулия обхватила  ее
за талию, а Элизабет усмехнулась.
   -  Куда  ты  собиралась,  Тэн?  -  полюбопытствовала  она,  казалось,
восхищенная всем, что говорила и делала Тана.
   - Никуда, - Тана улыбнулась хорошенькому юному существу. - Ну, а  чем
бы вы хотели заняться, девочки?
   Девочки смеялись и шутили, а Дрю гонялся  за  ними  по  комнате.  Она
никогда еще не видела его таким счастливым, а позже  они  отправились  в
кино, поглотили корзины воздушной кукурузы, затем Дрю повел их в Ла Бреа
Тар Пите, ужинать у "Перино", а когда они наконец приплелись  домой,  то
все четверо  буквально  валились  с  ног,  мечтая  только  добраться  до
постелей. Джулия заснула на руках у  Дрю,  Элизабет  обняла  его  уже  в
кровати, прежде чем заснуть, а потом  Тана  и  Дрю  сидели  у  камина  в
гостиной и шептались, он нежно перебирал ее золотистые  волосы,  которые
так любил.
   - Я рад, что ты  осталась,  любимая...  Я  так  не  хотел,  чтобы  ты
уходила...
   - Я тоже рада, что осталась, -  она  улыбнулась  ему,  чувствуя  себя
очень юной и ранимой, что уж никак не подходило женщине ее возраста,  по
крайней мере ей, такой, какой  она  всегда  была.  Она  воображала,  что
теперь-то уж она должна быть более зрелой, менее  чувствительной.  Но  с
ним она стала более уязвимой, чем с любым из своих предыдущих мужчин.  -
Обещай, что ничего подобного больше  не  случится...  -  произнесла  она
затихающим голосом, а он одарил ее нежной улыбкой.
   - Обещаю тебе, детка.

Глава 16

   Вся весна для Таны и  Дрю  была  идиллией,  похожей  на  сказку.  Дрю
прилетал, как правило, трижды в неделю, она  каждые  выходные  ездила  в
Лос-Анджелес. Они  ходили  на  вечеринки,  плавали  на  яхте  в  заливе,
встречались с ее и его друзьями. Она даже познакомила его с Гарри и Эйв,
и мужчины хорошо ладили друг с другом. Гарри одобрил ее выбор, когда  на
следующей неделе пригласил ее в ресторан отметить событие.
   - Знаешь, детка, я думаю, наконец-то ты сделала  что-то  хорошее  для
себя. - Она скорчила ему рожу, и он рассмеялся. - Я и правда так  думаю.
Нет, точно, ты только вспомни тех шалопаев, с кем  ты  раньше  водилась.
Помнишь Йела Мак Би?
   - Гарри! - Она швырнула в него салфетку, и оба  расхохотались.  -  Ну
как ты можешь сравнивать Дрю с ним? К  тому  же  мне  было  тогда  всего
двадцать пять, а сейчас почти тридцать один.
   - Это не оправдание. Ты ничуть не поумнела.
   - Черта с два нет! Ты сам только что сказал...
   - Неважно, что я сказал, ты, соплячка. Ну, а теперь-то ты можешь дать
мне покой и выйти за парня замуж?
   - Нет! - Она рассмеялась, так как ответила слишком  быстро,  а  Гарри
изучал ее, заметив в ней что-то такое, чего не видел раньше. Он искал  в
ней это, ждал этого состояния долгие годы, и вот оно появилось.  Он  так
ясно видел это, так же,  как  видел  большие  зеленые  глаза,  выражение
какой-то  неуверенности,  застенчивости,  которого  никогда  у  нее   не
замечал.
   - Снятый боже, это настолько серьезно, да,  Тэн?  Ты  собираешься  за
него замуж?
   - Он не предлагал, - это прозвучало так серьезно, так застенчиво, что
он чуть не лопнул от хохота.
   - Бог мой! Ты хочешь замуж! Ну, погоди, я расскажу Эйв!
   - Гарри, остынь, - она похлопала его по  руке.  -Он  еще  не  получил
развода.
   Но ее это не волновало. Она знала, как настойчиво Дрю его добивается.
Недели не проходило, чтобы он не  рассказывал  ей  о  своих  встречах  с
адвокатом, о разговорах с Эйлин об ускорении процесса,  и  собирался  на
Восток, навестить девочек в пасхальную неделю, надеясь,  что  она  тогда
подпишет решающие документы, если они будут вовремя подготовлены.
   - А,  так  он  занимается  этим,  не  так  ли?  -  Гарри  сразу  стал
озабоченным, но парень,  надо  признаться,  ему  нравился.  Было  просто
невозможно  не  полюбить  Дрю  Лэндса.   Он   был   легок   в   общении,
интеллигентен, а что он сходит с ума по Тане, сразу бросалось в глаза.
   - Ну конечно же!
   - Тогда успокойся, ты выйдешь замуж через  полгода,  а  через  девять
месяцев после свадьбы уже будешь с ребенком на руках. Вот увидишь. -  Он
не мог сдержать восторга, а Тана расхохоталась над ним.
   - Да, у тебя необузданное воображение, Уинслоу! Вот что я тебе скажу:
во-первых, он еще  не  делал  мне  предложения,  серьезного,  во  всяком
случае. А во-вторых, ему сделали вазектомию.
   - Значит, ему надо все восстановить. Подумаешь, большое дело. Я  знаю
кучу парней,  которые  прошли  через  это.  -  Но  эта  мысль  почему-то
нервировала его.
   - А ты только об этом и думаешь. Обрюхатить всех?
   - Нет, - невинно улыбнулся он, - только свою жену.
   Тана рассмеялась, они покончили с едой и разошлись по своим конторам.
Ей  предстояло  грандиозное   дело,   крупнее,   чем   все   предыдущие.
Фигурировали в нем трое обвиняемых, принимавших участие  в  целой  серии
жесточайших убийств, совершенных в штате за последние  годы.  Занимались
делом трое защитников и два  обвинителя,  а  она  выступала  в  деле  от
окружной прокуратуры. Ожидался ажиотаж в прессе, и ей просто  необходимо
быть на высоте, поэтому она не  собиралась  на  Восток  с  Дрю  провести
пасхальные каникулы с девочками. Возможно, это было  и  к  лучшему.  Дрю
будет просто комком нервов, добиваясь подписания бумаг, а у нее в голове
только это ее дело. Гораздо разумнее остаться дома и  заняться  работой,
чем сидеть в номере гостиницы в ожидании.
   Перед отъездом он прилетел в Сан-Франциско побыть с ней на  выходные.
В последнюю ночь они провели несколько часов, лежа на  ковре  у  камина,
говоря, говоря и говоря, громко, почти обо всем, что приходило в голову,
и опять она поразилась, как же сильно влюблена в него.
   - Ты когда-нибудь думала о браке, Тэн? - Он  задумчиво  посмотрел  на
нее; она улыбалась в отблеске  каминного  огня  -  само  совершенство  в
мягком  теплом  мерцании,  ее  нежные  черты  казались  вырезанными   из
бледно-персикового мрамора, глаза сияли изумрудным блеском.
   - Раньше - нет. - Она прикоснулась пальцами к его губам, он поцеловал
ее руки, потом губы.
   - Как ты думаешь, ты могла бы быть счастлива со мной, Тэн?
   - Это предложение, сэр? - улыбнулась она; получалось,  что  он  ходит
вокруг да около. - Ты же знаешь, что тебе совсем не обязательно жениться
на мне, я и так счастлива.
   - Счастлива, правда? - Он как-то странно на нее посмотрел.
   Тана кивнула:
   - А ты разве нет?
   - Не  совсем.  -  Его  волосы  сверкали  серебром,  глаза  напоминали
ярко-голубые топазы, и она никого больше не хотела любить, только его. -
Мне нужно больше, Тэн... Я постоянно хочу тебя...
   - Я тоже, - прошептала она.
   Дрю обнял ее, и их близость в мерцании камина  была  полна  нежности,
как никогда раньше. Потом он  лежал  и  долго-долго  смотрел  на  нее  и
наконец заговорил, зарывшись ртом в ее  волосы,  руки  его  блуждали  по
телу, которое он так любил.
   - Ты выйдешь за меня замуж, когда я буду свободен?
   - Да. - Тана с трудом выдохнула это слово.
   Она никогда и никому этого не говорила, но сейчас именно это имела  в
виду. И вдруг осознала, как себя чувствуют  люди,  обещая...  "в  добрей
вхуде.., пока смерть не разлучит нас...". Она больше не  хотела  ни  дня
жить без него. Те же чувства переполняли ее, когда она  отвозила  его  в
аэропорт. Тана посмотрела на Дрю испытующе:
   - Ты в самом деле имел в виду то, что сказал вчера ночью?
   - Да как ты можешь спрашивать такое? - Он был  ошеломлен  и  вдруг  с
бешеной силой прижал ее к себе. - Конечно же.
   Она удовлетворенно вздохнула и в этот миг выглядела  скорее  как  его
тринадцатилетняя дочь, а не как помощник окружного прокурора.
   - Полагаю, мы теперь помолвлены, а?
   И тут он расхохотался, глядя на нее,  и  стал  похож  на  счастливого
мальчишку:
   - Несомненно, это помолвка.  Я  поищу  в  Вашингтоне  достойное  тебя
кольцо.
   - А, это неважно! Просто возвращайся живым и здоровым.
   Предстояло  провести  десять  бесконечных  дней  в  ожидании  его.  И
единственным спасением было ее огромное дело.
   Сначала он звонил ей два-три раза в день и рассказывал обо всем.  Что
делал с утра до вечера, но когда возникли  проблемы  с  Эйлин,  он  стал
звонить раз в день, и  Тана  чувствовала  его  колоссальное  напряжение.
Однако в суде они уже начали  отбор  присяжных,  и  она  была  полностью
захвачена этим, а ко времени  его  приезда  в  Лос-Анджелес  Тана  вдруг
осознала, что они не разговаривали уже два дня. Он отсутствовал  дольше,
чем она ожидала, но игра стоила свеч, сказал он,  и  она  согласилась  с
ним, а больше она  тогда  не  могла  об  этом  думать.  Слишком  уж  она
волновалась о присяжных, которые были выбраны, и  о  тактике,  избранной
защитой, о только что выявившихся новых деталях, показаниях,  уликах,  о
судье, который должен был вести дело. Голова у нее была забита, а у  Дрю
прошло одно из редких судебных заседаний. Почти все,  что  он  заготовил
раньше, было направлено в суд, что было редким исключением для него. Это
задержало его еще почти на неделю, и когда они наконец  встретились,  то
снова почувствовали себя почти незнакомцами.  Дрю  подшучивал  над  ней,
спрашивал, не влюбилась ли она в кого-нибудь, и они с дикой страстью всю
ночь занимались любовью.
   - Я хочу, чтобы в суде у тебя были такие  затуманенные  глаза,  чтобы
все гадали, что же, черт возьми, происходило с тобой прошлой ночью.
   И его желание сбылось.  Тана  сидела  в  суде  полусонная,  не  могла
избавиться от мыслей о нем, она опять изголодалась  по  нему.  Казалось,
теперь ей всегда  будет  его  не  хватать,  и  во  все  время  судебного
заседания она тосковала по нему. Однако  слишком  важным  было  выиграть
дело, и она  постоянно  заставляла  себя  работать  без  передышки.  Суд
тянулся до конца мая, и наконец,  в  первую  неделю  июня  приговор  был
вынесен. Все получилось именно  так,  как  она  хотела,  а  пресса,  как
обычно,  восхваляла  ее.  С  течением  лет   она   завоевала   репутацию
неподкупной, жесткой, последовательной, безжалостной в суде и с  блеском
ведущей все свои дела. Было приятно видеть такие  очерки  о  себе,  а  у
Гарри чтение их часто вызывало улыбку.
   - Я никогда бы не распознал либералку, которую знал и любил,  в  этих
очерках, Тэн! - он широко и довольно улыбнулся.
   - Но мы все должны  же  когда-то  повзрослеть,  разве  нет?  Мне  уже
тридцать один.
   - Это не оправдывает твоей жесткости.
   - Да я не жесткая, Гарри. Я хорошая, - и она была права. Да он и  сам
это знал. - Они убили девять женщин и  ребенка.  Нельзя  позволить  этим
нелюдям ускользнуть. Все наше общество распадается. Кто-то должен делать
эту работу.
   - Я рад, что это ты, Тэн, а не я, - Гарри похлопал ее по руке. - Я бы
валялся без сна ночами, боясь, что они достанут меня в конце  концов.  -
Ему противно было даже говорить так, но  иногда  он  волновался  за  нее
из-за этого. Ее же это, похоже, совсем не беспокоило. -Между  прочим,  а
как дела у Дрю?
   - Отлично. На следующей неделе он едет в Нью-Йорк по делу и  привезет
с собой девочек.
   - Когда вы поженитесь?
   - Отстань, - она улыбалась. - Да мы даже и не говорили с ним об  этом
с тех пор, как я погрузилась в свое громкое дело. Фактически я почти  не
разговаривала с ним.
   А когда она рассказала Дрю о своем успехе еще до шумихи в прессе, его
голос прозвучал как-то странно:
   - О, это здорово!
   - Ладно, не возбуждайся, это плохо действует на сердце.
   - Ладно уж, - рассмеялся он. - Прости. У меня  было  еще  кое-что  на
уме.
   - И что же?
   - Ничего важного.
   Но он оставался таким до  своего  отъезда,  еще  хуже  получился  его
звонок с Востока, а когда он вернулся из  Лос-Анджелеса,  то  вообще  не
позвонил ей. Тана уже забеспокоилась, не случилось ли с ним чего-нибудь,
стала даже подумывать, не полететь ли ей туда, устроить  ему  сюрприз  и
поставить все на нужные рельсы. Все, что им требовалось,  -  это  побыть
немного наедине, разобраться во всем. Оба они переработали,  ей  знакомы
были эти признаки. Однажды вечером она посмотрела на  часы,  раздумывая,
успеет ли она на последний  рейс,  но  вместо  этого  решила  позвонить.
Всегда можно полететь и завтра, тем более что им предстояло  много  чего
утрясти после ее двухмесячной изматывающей работы.  Она  набрала  номер,
который знала наизусть, услышала три  гудка  и  заулыбалась,  когда  там
сняли трубку. Но улыбка тут же исчезла. Ей ответил женский голос:
   - Алло?
   Тана почувствовала, как сердце у нее останавливается, и сидела  целую
вечность, уставившись в ночь,  затем  опомнилась  и  торопливо  положила
трубку. Сердце билось толчками, кружилась голова, она  потеряла  чувство
места и времени, ощущая какое-то странное неудобство. Тана не  верила  в
то, что услышала. Может быть, это был не тот номер, говорила  она  себе,
но пока она собиралась с  духом,  чтобы  набрать  номер  снова,  телефон
зазвонил, она услышала голос Дрю и внезапно все поняла. Он, должно быть,
догадался, что звонила она, и теперь запаниковал. У  нее  было  чу