новые бюллетени о состоянии  здоровья  президента.  Все
запланированные  передачи  были  приостановлены.  Мелани  без   перерыва
находилась в эфире в течение трех часов,  пока  ее  не  сменил  один  из
постоянных комментаторов, ведущий выпуски новостей по выходным. Их  всех
вызвали на студию, и в эфире  постоянно  шло  обсуждение,  высказывались
предположения в промежутке  между  сообщениями  с  Западного  побережья,
включалась прямая связь с Лос-Анджелесом, корреспонденты вели  репортажи
прямо  из  холла  центральной  городской  больницы,  теперь  так  хорошо
знакомого Мел. Ей очень хотелось самой оказаться там. К шести  часам  не
поступило никаких известий, кроме того, что президент еще жив и  что  он
перенес операцию. Теперь им предстояло ждать, так же, как и Первой леди,
которая летела в Лос-Анджелес, куда она должна была прибыть через час.
   Мел провела свой обычный выпуск новостей в шесть часов,  сообщив  все
скудные новости из Лос-Анджелееа, а  когда  она  освободилась,  ее  ждал
режиссер.
   - Мел. - Он угрюмо посмотрел на нее и протянул очередную пачку бумаг.
- Я хочу, чтобы ты была там. - Она  никак  не  ожидала  такой  удачи.  -
Поезжай  домой,   собери   вещи,   потом   вернешься   сюда,   проведешь
одиннадцатичасовой выпуск новостей, и мы отвезем тебя  в  аэропорт.  Они
специально для  тебя  за-,  держат  рейс,  и  ты  сможешь  начать  вести
репортажи из Лос-Анджелеса с самого  утра.  Одному  Богу  известно,  что
может произойти к тому времени. - Человека,  стрелявшего  в  президента,
уже арестовали, и по телевидению постоянно транслировали  подробности  о
его пестром прошлом, интервью с  выдающимися  хирургами,  высказывающими
свое мнение о шансах президента выжить. - Согласна?
   Они оба понимали, что это риторический вопрос.
   У нее не было выбора. Репортажи  о  событиях  национального  значения
являлись частью ее работы, за которую  ей  хорошо  платили.  Она  в  уме
прикинула,  что  ей  надо  сделать.  По  опыту  Мел  знала,  что  Ракель
позаботится о девочках, и  она  увидится  с  ними,  когда  заедет  домой
собрать вещи между выпусками новостей.
   Дома она застала двойняшек и Ракель в  слезах  перед  телевизором,  и
Джессика первой подбежала к ней.
   - Что будет, мамочка?
   Ракель громко высморкалась.
   - Мы пока не знаем. - Затем она сообщила им новость:
   - Сегодня ночью я должна лететь в  Калифорнию.  Надеюсь,  у  вас  все
будет  в  порядке?  -  Она  повернулась  к  Ракели,  зная,  что  получит
утвердительный ответ.
   - Конечно. - Она чуть ли не обиделась.
   - Я вернусь, как только освобожусь.
   Она поцеловала всех и уехала на студию вести поздний выпуск новостей,
после которого в сопровождении двух полицейских отправилась к  ожидавшей
ее машине. Они внимательно слушали радио, на  полной  скорости  мчась  в
аэропорт с включенной сиреной. Такие  услуги  полиция  иногда  оказывала
телестудии. Они  доставили  ее  в  аэропорт  имени  Кеннеди  в  четверть
первого, и самолет взлетел  через  десять  минут  после  того,  как  она
поднялась на борт. Несколько раз  стюардесса  передавала  ей  бюллетени,
принимаемые  пилотами  с  контрольно-диспетчерских  пунктов  и   пультов
управления полетами, пока они пересекали страну. Президент был  жив,  но
никто не знал, что будет дальше. Ночь полета показалась  бесконечной,  и
Мел чувствовала себя совершенно разбитой. В аэропорту  Лос-Анджелеса  ее
тоже встречал  полицейский  эскорт,  и  она  решила  сначала  поехать  в
центральную городскую больницу,  а  потом  в  гостиницу,  чтобы  поспать
несколько часов. Утром она должна  начать  работу  в  семь  часов,  а  в
Лос-Анджелесе было уже четыре. Но,  когда  они  доехали  до  центральной
городской больницы, состояние президента оставалось без изменений,  и  к
пяти часам она добралась до гостиницы.
   Мел прикинула,  что  у  нее  есть  около  часа,  чтобы  поспать.  Она
попросила телефонистку гостиницы разбудить ее. Внезапно ей пришла мысль:
как странно, что она  так  скоро  вновь  оказалась  в  Лос-Анджелесе,  и
подумала, найдется ли у нее время встретиться  с  Питером.  Может  быть,
когда здесь все закончится. Если, конечно, президент не умрет. Тогда  бы
ей пришлось лететь одновременно с президентским самолетом № 1 ВВС США на
похороны в Вашингтон. В таком случае их встреча так и не  состоится.  Но
она надеялась, молясь за президента,  что  этого  не  произойдет.  И  ей
отчаянно захотелось увидеть Питера. Интересно,  знает  ли  он,  что  она
здесь.
   Мел  проснулась  сразу  же  после  звонка   телефонистки,   мгновенно
сосредоточилась, хотя у нее ныло все тело, и казалось, что она вовсе  не
спала.  Ей  придется  подбадривать  себя  черным  кофе,  что   она   уже
проделывала не раз. Быстро надев темно-серое платье и  черные  туфли  на
высоких каблуках, она вышла из гостиницы к полицейской машине в половине
седьмого и через десять минут оказалась уже в больнице. К тому времени в
Нью-Йорке было около десяти, и восточная часть  страны  несколько  часов
ждала новостей.
   Она увидела в толпе бригаду телеоператоров,  с  которыми  работала  в
прошлый раз, кроме них, было не менее  пятидесяти  других  операторов  и
множество  репортеров.  Они  расположились  в  вестибюле,  и  справочная
больничная служба давала им бюллетени о  состоянии  здоровья  президента
через каждые полчаса.
   И наконец, в восемь часов, через час после первого  утреннего  выхода
Мел в эфир, им передали  первые  хорошие  новости.  Президент  пришел  в
сознание, его позвоночник не поврежден и даже не задет. Если он выживет,
то паралич ему не грозит, и, по предварительным прогнозам,  церебральных
нарушений у него нет. Но он все еще находится в  критическом  состоянии.
Пока никто не мог гарантировать, что он выживет; а три часа спустя к ним
присоединилась Первая леди и сказала несколько слов своему  народу.  Мел
смогла взять у нее трехминутное интервью. Бедная женщина казалась убитой
горем, но она держалась с достоинством и говорила с Мел твердым голосом.
Все от души сочувствовали ей, в глазах у нее стояли слезы, но  голос  ни
разу не сорвался. Мел предоставила  ей  возможность  высказаться,  задав
всего несколько вопросов, потом заверила ее, что вся страна  молится  за
президента, а спустя несколько минут ей чудом удалось взять  интервью  у
хирурга  президента.  К  шести  часам  вечера   не   поступило   никакой
дополнительной   информации,   и   Мел   сменил   местный   комментатор,
продолживший трансляцию. Ей предоставили пять часов, чтобы  вернуться  в
гостиницу и поспать, если ей  это  удастся.  Но,  добравшись  до  своего
номера, она была настолько взвинчена, что не могла уснуть. Она лежала  в
темноте, думая о всякой  всячине,  но  вдруг  потянулась  к  телефону  и
набрала местный номер.
   Ответила миссис Хан,  без  лишних  церемоний  Мел  попросила  позвать
Питера, и через минуту он взял трубку.
   - Мел?
   - Привет. Я даже не знала, стрит ли звонить.
   У меня слипаются глаза, но мне захотелось сообщить, что я здесь.
   Он улыбнулся. У нее был измученный голос.
   - Я видел вас сегодня дважды, но вы не заметили меня.  У  вас  все  в
порядке?
   -  Держусь.  Я  уже  привыкла.  Поработав  некоторое  время,   просто
включаешь тело на автопилот и надеешься, что  не  врежешься  в  стену  в
поисках ванной комнаты.
   - Где вы сейчас?
   Она назвала ему гостиницу, и его поразило, что она снова так  близко.
Он был вынужден признать, что, несмотря на трагическое событие,  рад  ее
приезду, хотя сомневался, сможет ли увидеться с ней.
   - Я могу что-нибудь сделать для вас?
   - Только не сейчас, но, если что-то понадобится, я дам вам знать.
   Он понимал, насколько  глуп  следующий  вопрос,  но  не  удержался  и
спросил ее:
   - Есть ли хоть какой-нибудь шанс.., встретиться с вами? Я имею в виду
не в переполненном журналистами вестибюле?
   - Пока не знаю, - честно ответила она. - Все зависит от того, как все
пойдет дальше. - Она вздохнула. - Как вы думаете, Питер, что его ждет? -
Ей следовало раньше задать ему этот  вопрос,  но  она  так  устала,  что
только теперь подумала об этом.
   - Все зависит от того, в какой он форме. Сердце не задето, иначе меня
подключили бы. На всякий случай я находился в  операционной,  когда  его
оперировали. Но я им не понадобился.
   Она не  знала  этого,  но  подозревала,  что  журналистам  многое  не
говорят. Зато в сообщениях давалась подробная информация о  преступнике.
Это был мужчина двадцати трех лет, который провел последние пять  лет  в
психиатрической больнице, заявивший своей сестре два месяца  назад,  что
собирается убить президента. Никто не воспринял его  всерьез,  поскольку
он считал, что его соседом по  палате  в  клинике  был  Господь  Бог,  а
старшей медсестрой - Мэрилин Монро. И никто даже не предполагал, что  он
знает президента в лицо.
   - Думаю, завтра ситуация прояснится.
   - Если вам что-нибудь станет известно, вы позвоните мне?
   - Конечно. Советую вам немного поспать, иначе вы окажетесь  следующим
пациентом.
   - Я настолько взвинчена, что не могу заснуть.
   - Попытайтесь. Просто закройте глаза и не думайте о том, как  уснуть.
- Звук его голоса успокаивал, и она была  рада,  что  позвонила  ему.  -
Хотите, я подвезу вас завтра в больницу?
   - Завтра? - Она засмеялась. -  Я  должна  вернуться  туда  сегодня  в
одиннадцать вечера.
   - Это бесчеловечно! - разозлился он.
   - Так же, как и стрелять в президента.
   Они оба согласились с этим, и она повесила трубку. Мелани  надеялась,
что они смогут встретиться до ее отъезда из  Лос-Анджелеса.  Ее  убивала
мысль: как это, быть здесь и уехать, даже не повидавшись с ним,  но  они
оба знали, что такое возможно. И Мел, повернувшись на другой бок,  стала
молить Бога, чтобы этого не произошло.

Глава 13

   В пятницу Мел и другие журналисты провели длинный, беспокойный день в
вестибюле центральной городской больницы. Они  периодически  выходили  в
эфир, зачитывая последние бюллетени  о  состоянии  здоровья  президента.
Несколько посыльных приносили им бутерброды и кофе.  Но  в  целом  почти
ничего не изменилось с шести утра до семи  часов  вечера.  Вернувшись  к
своим обязанностям в одиннадцать часов вечера в четверг, Мел не  уходила
из больницы до восьми часов вечера в пятницу. Она настолько устала,  что
у нее кровь стучала в висках и болели глаза. Мел вышла  на  автостоянку,
но, когда она села за руль  машины,  которую  ей  взяли  напрокат  вчера
вечером, у нее перед  глазами  стояла  такая  пелена,  что  она  боялась
включить зажигание. Голос, который она услышала, казалось,  прорвался  к
ней через густой туман, и Мел обернулась  посмотреть,  кто  обратился  к
ней.
   - Вы не можете вести машину, мисс Адамс.
   Сначала она подумала, что это  полицейский,  но,  скосив  глаза,  она
увидела знакомое лицо и, улыбаясь,  откинулась  на  сиденье.  Окно  было
полностью открыто. Она  знала,  что  ей  потребуется  как  можно  больше
воздуха, чтобы не заснуть по пути в гостиницу.
   - Черт возьми! Что вы здесь делаете? - Даже в  состоянии,  близком  к
коллапсу, она обратила внимание, какие  у  него  голубые  глаза,  и  так
чудесно было видеть его вновь.
   - Я работаю здесь, или вы забыли?
   - Не слишком ли поздно для вас быть здесь?
   Он кивнул и посмотрел ей в лицо. Она радовалась неожиданной встрече с
ним.
   - Подвиньтесь. Я отвезу вас в гостиницу.
   - Не говорите глупости. Я в порядке. Мне просто надо...
   - Послушайте, будьте умницей, Мел.  Пока  президент  здесь,  если  вы
врежетесь на машине в дерево, вас даже не станут перевязывать в кабинете
неотложной помощи. Здесь  все  крутятся  вокруг  него.  Поэтому  давайте
остерегаться сильной головной боли, так что позвольте  мне  отвезти  вас
домой. Согласны?
   У нее не осталось сил даже спорить с ним. Она просто улыбнулась,  как
уставший ребенок, кивнула и передвинулась на соседнее сиденье.
   - Ну вот и молодец. - Он взглянул на нее, не станет ли она  возражать
против такого обращения, и успокоился, когда она этого не  сделала.  Она
просто смотрела затуманенным взором и, казалось, не имела ничего  против
того, что он сел за руль. Он умело вел машину среди оживленного движения
на улицах Лос-Анджелеса и время от времени поглядывал на нее.
   Наконец он снова заговорил:
   - С вами все в порядке, Мел?
   - Я совершенно разбита! Bсe будет нормально, когда я немного посплю.
   - Когда вам нужно возвращаться?
   - Слава богу, не раньше шести утра. - Затем она слегка выпрямилась на
сиденье. - Вам известно что-либо о состоянии  здоровья  президента,  что
мне следовало бы знать? - Но он только отрицательно покачал  головой.  -
Надеюсь, что он выкарабкается.
   - Все в  стране  надеются  на  это,  и  я  тоже.  При  его  состоянии
чувствуешь себя таким беспомощным. Но, по правде говоря, как вы  знаете,
ему очень повезло.
   Все  могло   оказаться   намного   хуже.   Действительно,   судя   по
рентгеновским снимкам, я видел, что пули прошли очень близко от наиболее
важных жизненных органов. Он был на  волосок  от  смерти,  мог  лишиться
рассудка или способности двигаться. Если  бы  пуля  попала  чуть-чуть  в
сторону... - Не было необходимости продолжать фразу.
   - Мне так жаль  его  жену.  Она  держится  мужественно  и  не  теряет
надежды.
   - Такое потрясение может навредить ее здоровью. Вы ведь знаете, что у
нее больное сердце.
   Мел с усталой улыбкой посмотрела на него.
   - По крайней мере, если ей станет плохо, вы в  любой  момент  окажете
помощь. - И внезапно она почувствовала огромную признательность  ему  за
то, что он оказался рядом с ней в трудный момент.  Мел  сказала  ему  об
этом, когда они остановились у ее гостиницы.
   - Не говорите глупости. Я бы не позволил вам  вести  машину  в  таком
состоянии.
   - Мне просто повезло, что вы видели, как я вышла из больницы.  -  Она
немного пришла в себя. Но так и не поняла до конца, что он поджидал  ее,
предвидя ее состояние. Питеру хотелось чем-нибудь помочь ей,  и  он  был
рад, что ему это удалось. - Я вам очень благодарна, Питер.
   Они вышли из машины, и он взглянул да нее с высоты своего роста.
   - Вы сможете сами войти в гостиницу?
   Мел улыбнулась, ей так приятна была его забота.
   Долгие годы она одна  преодолевала  трудности,  встречавшиеся  на  ее
жизненном пути.
   - Со мной все в порядке. Я просто не могла вести машину. -  Но,  если
бы Питер не пришел на помощь, она справилась бы и с этим.
   - Я заеду за вами завтра утром. Без четверти шесть?
   - Я не могу позволить вам это.
   - Почему? Обычно я приезжаю в больницу  в  половине  седьмого.  Какая
разница, если я приеду на полчаса раньше?
   - Я смогу доехать сама. - Она была  смущена  его  заботой,  но  Питер
настаивал на своем.
   И вдруг ей пришла мысль.
   - Как вы доберетесь теперь до дома?
   - Не беспокойтесь обо мне. Я  возьму  такси,  вернусь  на  стоянку  и
пересяду в свою машину. Я в полном порядке. Это вы валитесь с ног.
   - О, Питер, я совсем не хотела...
   - Да? Вы хотите еще что-нибудь сказать публике? - Он пошутил,  а  она
пожалела, что находится как в тумане после долгого рабочего дня.
   - Нет, только поблагодарить вас. - Они встретились взглядами и  долго
смотрели друг на друга. - Я рада снова видеть вас.
   - Нет, это не правда; вы даже не в состоянии смотреть  на  меня.  Так
что считайте, что вас подвез совершенно незнакомый  вам  человек.  -  Он
бережно проводил ее до дверей гостиницы и вошел с ней в вестибюль.
   - Если бы все незнакомцы были столь добры, - тихо пробормотала она.
   - А теперь будьте хорошей девочкой, идите в номер и  ложитесь  спать.
Вы что-нибудь ели?
   - Я хочу только в постель. Сейчас меня устроит  любое  место,  где  я
могла бы отдохнуть.
   Он вызвал лифт, помог ей войти  в  него  и,  прежде  чем  она  смогла
что-нибудь сказать, отступил от кабины.
   - Увидимся утром.
   Мел хотела возразить, но двери закрылись, и лифт поднял ее на  нужный
этаж. Ей оставалось только дойти  до  своего  номера,  открыть  дверь  и
добраться до постели.  Она  даже  не  потрудилась  раздеться,  а  только
позвонила телефонистке, чтобы ее  разбудили  в  пять  утра.  Мел  тотчас
уснула, ей показалось, что через минуту зазвонил телефон.
   - Пять часов, мисс Адамс.
   - Уже? - Голос  у  нее  был  охрипшим,  и  она  еще  окончательно  не
проснулась. Она заставила себя стряхнуть остатки сна и села с трубкой  в
руке. - Вы слышали какие-нибудь новости? Президент жив?
   - Кажется, да.
   Но если бы это было не так, то ей бы  позвонили  из  больницы  или  с
местной студии телевидения.
   Мел набрала телефон местной студии. Президент был жив, и с вечера  не
поступало никаких новостей.
   Его состояние оставалось критическим. Потом она приняла душ. Было еще
слишком рано даже для того, чтобы  заказать  кофе.  Затем  без  двадцати
шесть она спустилась вниз и стала ждать возле гостиницы, ругая себя, что
не настояла на том, чтобы Питер не заезжал за ней. Ему совсем ни к  чему
было возить ее туда-сюда. Право, глупо. Но ровно в пять  сорок  пять  он
подъехал за ней, а когда она села рядом с ним, он протянул ей  термос  с
кофе.
   - Боже милостивый, меня еще никогда так прекрасно  не  обслуживали  в
лимузине.
   - В той сумочке - бутерброды. -  Он  указал  на  коричневый  бумажный
пакет на полу и улыбнулся ей. - Доброе утро! - Он догадался, что она так
и не поела вчера вечером, и сам приготовил ей бутерброды.
   - Как чудесно иметь друга в Лос-Анджелесе.  -  Она  откусила  большой
кусок  бутерброда  с  индейкой  на   поджаренном   белом   хлебе   и   с
благодарностью откинулась на сиденье "Мерседеса", держа в руке  чашку  с
кофе. - Вот это жизнь! -  Затем  Мел  взглянула  на  него  со  смущенной
улыбкой. - Знаете, когда я уезжала отсюда две недели назад, то  даже  не
думала, что мы еще увидимся. Или по крайней мере не так скоро.
   - Я тоже  не  надеялся  на  скорую  встречу.  Жаль  только,  что  это
произошло при столь трагических обстоятельствах. Но я рад, что вы здесь,
Мел.
   - Знаете что? - Она отхлебнула еще глоток горячего кофе.  -  Я  тоже.
Ужасно говорить такие вещи, учитывая, причину, по которой я здесь. Но  я
не знаю... - Она на мгновение  отвернулась,  потом  снова  взглянула  на
него. - Я очень много думала о вас после возвращения  домой  и  сама  не
знаю почему. Возможно, мой приезд сюда поможет мне понять это.
   -  Трудно  объяснить  вам  свои  чувства.  Мне   постоянно   хотелось
поговорить с вами, сообщить последние новости о  Мари..,  о  проведенных
нами операциях.., или рассказать о детях.
   - Думаю, вы были одиноки, а я открыла захлопнутую дверь. Теперь вы не
знаете, что с ней делать. - Он кивнул, а  Мел  задумалась.  -  Но  самое
забавное, что я тоже не знаю. Вы тоже открыли мне дверь, и  я  постоянно
думала о вас, вернувшись домой. Я так  обрадовалась,  когда  вы  впервые
позвонили мне.
   - У меня не было выбора. Я чувствовал, что должен это сделать.
   - Почему? - Они оба искали ответа и не находили.
   - Я не знаю. Мел. Я действительно обрадовался, узнав,  что  вы  снова
здесь. Может быть, на этот раз я попытаюсь разобраться в своих чувствах,
но боюсь, не осмелюсь высказать их вслух...
   Но Мел отважилась задать самый трудный вопрос:
   - Это пугает вас?
   - Да. - Его голос слегка задрожал, и он вел машину, не отводя глаз от
дороги. - Да, очень.
   - Если мои слова могут как-то успокоить вас, то признаюсь:  меня  это
тоже пугает.
   - Почему? - Он с удивлением посмотрел  на  нее.  -  Вы  прожили  одна
долгие годы и знаете, что делать. Я же - нет.
   - В этом все и дело. Я одна уже пятнадцать лет.
   Если со мной пробовали сблизиться, я убегала. Но  в  вас  есть  нечто
такое.., я не знаю, как вести себя с вами, меня так влечет к вам.
   Он остановил машину на стоянке у  центральной  городской  больницы  и
повернулся к ней.
   - Не считая жены, вы - первая  женщина,  которая  привлекла  меня  за
последние двадцать лет. Э