- Принесите, пожалуйста, ваши  пометки  из  Стратфорда,  -  попросил  он,
приступая таким образом к работе.
   Эмми вернулась к своему  столу,  исполненная  антипатии.  "Сделайте  это,
сделайте то" - и не  подумаешь,  что  всего  несколько  часов  назад  он  ее
целовал, кто не знает, решит - и пальцем не коснулся, так  равнодушно  он  с
ней обращается. Хорошо бы она не до конца вынула эту занозу, пусть бы у него
палец воспалился.
   Впрочем, к тому времени, как пора было идти домой, она уже корила себя за
недобрые мысли. Барден был таким внимательным и  столь  многим  заслужил  ее
благодарность, а теперь она целых два дня его не увидит. Это невыносимо.
   В самом черном  расположении  духа  Эмми  проследовала  на  автомобильную
стоянку. Тут-то ее и перехватил  Симон  Элсворт.  Она  была  с  ним  немного
знакома по работе. Совершенно очевидно, что он ее поджидал.
   - Не согласитесь ли пообедать со мной? - спросил он, и  благие  намерения
Эмми наладить собственную личную жизнь внезапно испарились. Это не Барден.
   - Я.., я занята в эти выходные. - Ей хотелось вежливо от него отделаться.
   - Не обязательно в выходные, - быстро перестроился Симон.  -  Как  насчет
вторника?
   Эмми подыскивала вежливый повод  для  отказа,  но  вдруг  вспомнила,  как
мистер Не-по-мню-как-его-зовут Каннингем  назначал  свидание  знойной  Карле
Несбитт.
   - Буду рада, - ответила она.
   Через несколько шагов она уже жалела о своем согласии.
   На  следующее  утро  Эмми  поднялась  с  ощущением  долгого-долгого  дня,
предстоящего ей, и  решила,  что  не  будет  больше  терять  ни  секунды  на
размышления о  Бардене.  Легко  сказать!  Чтобы  занять  себя,  она  затеяла
грандиозную уборку.  Небольшой  перерыв  пришлось  сделать,  когда  заявился
Адриан, чтобы выклянчить чашечку кофе. Потом она поменяла постельное  белье,
приняла ванну с пеной и отправилась в постель.
   Но, как бы она ни устала, спать не могла. Не  будет  она,  не  будет,  не
будет о нем думать! Взяв лежащую у кровати  книгу,  она  начала  читать,  но
опять отвлеклась. Внезапно в дверь позвонили.
   Тетя Ханна! Быстрый взгляд на часы  -  одиннадцать  сорок.  Видимо,  тетя
Ханна решила не дожидаться, пока ее заберут завтра. Эмми  накинула  халат  и
побежала открывать.
   Но это была отнюдь не тетя Ханна, а, к ее великому изумлению, все тот  же
Барден Каннингем! Он  был  в  парадном  костюме,  рубашке  и  галстуке.  Она
разинула рот, сердце забилось в бешеном ритме.
   Она оцепенело глядела  на  него.  И  хорошо  -  ему  пришлось  заговорить
первому.
   - У меня жутко болит голова, - объяснил он. - Я подумал, что не доеду  до
дома.
   О, бедный! Эмми мгновенно пришла в себя.  Он  действительно  выглядел  не
лучшим образом.
   - Совсем зеленый, - пробормотала она, пытаясь скрыть свое возбуждение.  -
Входите.
   Пока она закрывала за ним дверь, он, двигаясь как  сомнамбула,  прошел  в
гостиную.
   - Могу я недолго посидеть у вас? - спросил он. Казалось, он только теперь
заметил, что поднял ее с постели.
   - Вы выглядите так, что вам лучше лечь. - Надо  было  принимать  решение,
впрочем, решение было уже принято за нее. Она никак не ожидала  увидеть  его
таким расклеившимся, даже сердце  заныло  от  сочувствия.  Она  однажды  уже
ночевала с ним в одной комнате, и вреда от  этого  не  было.  Бедняжка.  Да,
собственно, у него будет своя комната.  -  К  счастью,  постель  тети  Ханны
готова.
   - Она не с вами в эти выходные?
   - Вы шатаетесь! - заметила Эмми. - Туда, - сказала она и поняла, что  ему
трудно найти правильное направление. - Ну же, - сказала она,  взяла  его  за
руку и повела в комнату тети Ханны. - Вы что-нибудь принимали? - Она усадила
его на постель.
   - Я не настолько плох, чтобы возить с собой лекарства, но приму все,  что
вы дадите, - ответил он.
   Эмми, припоминая, что, кажется, если мигрень уже началась,  то  лекарства
не помогут, тем не менее отправилась искать что-нибудь болеутоляющее.
   - Много выпили? - спросила она, подавая таблетки.
   - Стакана чего-то красного и вонючего было достаточно,  чтобы  отказаться
от второго.
   Интересно, может ли красное вино спровоцировать приступ мигрени?  Эмми  в
этом не слишком разбиралась. Она подождала, пока он проглотит таблетки.
   - Видно, вечер был не из удачных, - прокомментировала она, забирая у него
стакан с водой.
   - Я направлялся домой, но понял, что дальше ехать не могу.
   - Хватит разговоров. - Эмми склонилась, чтобы снять с него туфли и носки.
Затем встала, чтобы помочь ему освободиться от пиджака.
   Видно было, что ему правда нехорошо, он морщился при каждом движении.
   Его глаза были закрыты,  когда  она,  совершенно  лишившись  его  помощи,
прижала его к своей груди, чтобы снять пиджак. Лицом он уткнулся во впадинку
между грудей.  Она  запоздало  поняла,  что,  когда  наклонялась,  халат  ее
распахнулся.
   Продолжая удерживать Бардена, она стягивала пиджак, когда он  еле  слышно
проговорил:
   - Надеюсь, вы не хотели поиздеваться надо мной?
   Эмми улыбнулась: чуть живой, но пытается ерепениться! Любовь  и  нежность
нахлынули на нее, и она поцеловала его в макушку.
   На рубашку сил уже не хватило.
   - Ложитесь, - приказала она и, после того как он подчинился,  расстегнула
пуговицы. Немного поколебавшись, ослабила ремень на брюках. Если ему  станет
получше, он легко сам справится с остатками одежды.
   Эмми натянула ему на плечи одеяло и уже собиралась положить холодную руку
на лоб, когда увидела, что глаза у него открылись.
   - Поцелуйте меня, Эмми, - попросил он. Голос его звучал  так,  словно  из
него ушла вся жизнь.
   О, как она любит, любит его!
   - Вы обещаете быть безобидным?
   - В настоящий момент да.
   - Звучит обнадеживающе, - поддразнила она и, склонившись над  ним,  нежно
поцеловала.
   - Спокойной ночи, - пробормотал он.
   Эмми выпрямилась. Будем надеяться, что сон его освежит.
   Повесив пиджак на спинку стула, Эмми погасила свет и тихонько вышла.
   Ложась в постель, она опять подумала, что хорошо бы он  уснул,  отдохнул.
Она же теперь не уснет. Надо признать, что ей приятно его присутствие здесь.
Значит, он не был с какой-то женщиной. Или был? Не завез  ли  он  свою  даму
домой, до того как почувствовал первый приступ мигрени? Даму, которая  живет
поблизости?
   Не в силах уснуть, Эмми встала с постели и подкралась к двери в  соседнюю
комнату. Было тихо.
   Она вернулась  в  кровать,  чутко  прислушиваясь,  но  так  ничего  и  не
услышала, а часа в четыре все же уснула.
   Неудивительно, что в воскресенье она проснулась позднее,  чем  обычно.  А
вот что было удивительным, так это проснуться и обнаружить у себя в  комнате
человека, в которого влюблена.
   Как Эмми и предполагала, он сумел самостоятельно раздеться. Теперь на нем
был халат тети Ханны, висевший обычно на крючке в ее комнате. Халат оказался
маловат. Руки наполовину  высовывались  из  рукавов,  ноги  тоже  были  едва
прикрыты. Зато лицо у него было куда жизнерадостнее, чем накануне.
   Скорее от смущения, чем из потребности выяснить, она спросила:
   - Как вы себя чувствуете сегодня? Он улыбнулся:
   - Как никогда, - и, опершись о край шкафа, добавил:
   - Хотя...
   - Хотя? - поторопила она, сразу заволновавшись.
   - Хотя, думаю, я только что здорово вам навредил в ваших любовных делах.
   По нему  не  скажешь,  подумала  Эмми,  что  он  слишком  расстроен  этим
обстоятельством.
   - Да? - спросила она, не понимая, куда он клонит.
   - У вас есть знакомый по имени Адриан? - невинно поинтересовался он.
   Он прекрасно знает, что есть. Вот так. У Адриана имеется такая привычка -
забегать с утра пораньше за чем-нибудь: чаем, сахаром, вчерашней  газетой  -
что в воскресенье, что в обычные дни.
   Она изучающе оглядела стоящего перед ней мужчину: его мускулы, щетинистый
подбородок, руки и ноги, нелепо торчащие из малоподходящего халата.
   - Вы открыли дверь - в таком виде?
   - Я подумал, что вам будет приятно, если я надену халат, - ответил  он  с
невинной улыбкой. Его слова  подразумевали,  подумала  вдруг  она,  что  под
халатом, скорее всего, ничего нет.
   - Вы понимаете, что только что погубили мою репутацию? -  строго  сказала
она, скрывая под напускной суровостью радость видеть его. Она-то думала, что
придется ждать до завтра.
   Барден долгое время глядел на нее, потом насмешливо протянул:
   - Не полагаете ли вы, что мне следует на вас жениться?
   Она жутко разозлилась. На ней.., он.., жениться!
   - Как можно! - выпалила она. Да она не  выйдет  за  него,  даже  если  он
умолять будет - пусть выкатывается! - Очевидно,  вы  совершенно  оправились.
Убирайтесь!
   - Меня не пригласят на завтрак?
   - Сначала его надо приготовить! - бушевала Эмми, но,  дурь  это  или  что
другое, только ей уже хотелось смеяться.
   Барден замер, не отрывая глаз от ее счастливого лица. Потом он  отлепился
от шкафа и сделал пару шагов к двери. И вдруг повернулся к Эмми:
   - Позвольте сказать вам, мисс Лоусон, что вы - обладательница на редкость
уютной, располагающей к отдыху груди.
   Она вспыхнула: ему, видимо, только  того  и  надо  было.  Она-то  прошлой
ночью, баюкая, считала его полумертвым.
   Что оставалось делать? Босс он, не  босс,  но  только  она  привстала  на
кровати и, величественно указав на дверь, приказала:
   - Очистите помещение, Каннингем!
   К ее удивлению, он вышел.
   Эмми слышала, как он ходит в соседней комнате. Хотя ей и хотелось встать,
но она терпеливо пережидала, когда он покинет квартиру.
   Тогда она поднялась, и ноги сами понесли ее в соседнюю комнату. Он  убрал
постель, на которой спал, а она снова любила его.
   Тетя Ханна была в особенно разговорчивом настроении, когда Эмми  приехала
забирать ее. Она в мельчайших подробностях пересказала  увиденную  пьесу,  а
потом спросила, не будет ли Эмми возражать, если и в следующую  субботу  они
не  встретятся:  днем  у  них  запланирована  игра  в  вист,  которая  может
затянуться очень надолго.
   Сколько  Эмми  знала  тетю  Ханну,  никогда  не   подозревала,   что   та
интересуется картами, тем более - вистом. Но,  с  другой  стороны,  Эмми  не
могла не радоваться, что тетя, видимо,  все  более  и  более  приживается  в
"Кесвике".
   После обеда тетя Ханна устроилась подремать,  а  Эмми  взяла  газету.  Но
чтение ее не увлекло. Барден опять воцарился у нее в  мыслях,  отодвигая  на
задний план все остальное. Прошлой ночью он  выглядел  таким  больным,  едва
держался на ногах.  Конечно,  утром  ему  стало  куда  лучше,  стоит  только
вспомнить наглое замечание относительно ее "уютной" груди - да, энергия била
через край.
   Она поймала себя на том, что усмехается, и прикрыла лицо газетой.  Потом,
вспомнив, что не далее как через  неделю  Барден  должен  улетать  в  Штаты,
перестала улыбаться. Какие могут быть улыбки, как она выживет без него целых
две недели?! Достаточно  пятницы,  когда  она  думала,  что  придется  ждать
встречи два, дня. Но две недели! Почему бы ему не пригласить  ее  поехать  с
ним? Он берет секретаря с собой  в  Стратфорд,  почему  нельзя  взять  ее  в
Штаты?
   На работу она шла, зная, что все равно не смогла бы поехать: ей надо быть
тут из-за тети Ханны. К ее радости, Барден был в хорошем настроении.
   - Как поживает  сегодня  прелестная  Эмми?  -  спросил  он,  взяв  у  нее
принесенные бумаги.
   - Замечательно, - степенно отвечала она и  не  удержалась  от  встречного
вопроса:
   - А вы оправились?
   - За мной был очень хороший уход, - невозмутимо поведал он.
   Эмми  чуть  порозовела.  Несомненно,  он  учел  в  своей  оценке   и   ее
"располагающую к отдыху" грудь.
   На следующий день он был все в том  же  любезном  настроении  и  даже  не
смущал ее больше никакими намеками на "хороший уход" и тому подобное. Просто
околдовал ее.
   Настолько околдовал, что если бы она не столкнулась в одном из  коридоров
с Симоном Элсвортом, то никогда бы не вспомнила о назначенном свидании.
   Вечер сразу начался на неприятной ноте. Симон  Элсворт  оказался  снобом.
Это стало понятно по его лицу, когда он увидел ее дом.
   - Хорошо, что вы уже готовы, - приветствовал он  ее,  не  успев  войти  в
дверь, - не хотелось бы оставлять машину без присмотра в таком месте больше,
чем на минуту.
   "Угадайте, кого не пригласят на чашечку кофе?"
   - Очень мудро, - ответила она. Любовь ее к Бардену мгновенно  выросла  во
много раз - он-то оставлял свою безумно дорогую машину надолго - да на целую
ночь - как-то совсем недавно.
   Не имея в Симоне ни  малейшей  заинтересованности,  она  и  не  посчитала
нужным показывать себя любезной собеседницей. Симон же, казалось, и не  ждал
от нее умения поддерживать разговор; весь вечер он говорил  исключительно  о
своей особе.
   - Не желаете заехать ко мне? - спросил он в конце вечера.
   Пора уносить ноги.
   - Это был превосходный вечер, - улыбнулась Эмми и добавила:
   - Но уже очень поздно, а нам обоим следует хорошо выспаться, чтобы завтра
быть в форме.
   При прощании он попытался ее  поцеловать.  Она  обнаружила,  что  находит
подобное намерение неприличным.
   - Спокойной ночи, - сказала она, отстраняясь от него.
   - Я увижу вас снова?
   "Нет, если я увижу вас первая".
   - Обязательно, - пообещала она тем не менее. - Возможно, уже  завтра.  На
работе. Спокойной ночи. - И вошла  в  дверь.  Если  даже  у  него  есть  что
добавить, то она не собирается дожидаться ответа.
   Симон Элсворт оказался ошибкой, раздумывала она по дороге  на  работу  на
следующий день. Она  считала  его  робким,  немного  стеснительным.  Она  не
угадала. Фу, как он пытался поцеловать ее - гадость! Может, любовь к Бардену
отравила для нее всякий интерес к другим мужчинам? Может быть.
   День начался  неплохо.  Дон,  видимо,  переносила  последний  этап  своей
беременности куда лучше. И все больше и больше полагалась на свою помощницу.
   Например, она целиком  возложила  на  Эмми  подготовку  документации  для
американской поездки. Эмми так и не могла себе представить, как проживет без
Бардена две недели - шестнадцать дней, если считать  предшествующие  поездке
субботу и воскресенье.
   Она решила жить настоящим и, весело впорхнув к нему, натолкнулась на  его
взгляд. Ее колени сразу ослабели. Чтобы как-то  отвлечься,  она  повернулась
прикрыть за собой дверь.
   - Относительно этих цифр... - начала она,  направляясь  к  его  столу,  и
обнаружила, что в данный момент цифры Бардена не волнуют.
   - Ваши любовные дела не пострадали, как я понимаю?  -  вкрадчиво  спросил
он.
   Эмми попыталась на ходу перестроиться.
   - Не могу так сказать, - спокойно ответила она.
   - Он простил вас - Адриан? - резко выпалил Барден.
   Его тон разозлил ее.
   - Не знаю, что там вы себе навоображали, но, насколько мне помнится,  ему
нечего было мне прощать!
   - С прошлого четверга у вас снова было свидание с ним?
   Четверга!  Она  смутно  припомнила,  что,  возвращаясь   из   Стратфорда,
наболтала Бардену о предстоящей встрече,  даже  хорошенько  не  помнит,  что
именно. Барден целовал ее, он...
   - Я пытаюсь забыть четверг! - оборвала она. Но он настырно лез напролом:
   - Его или меня?
   Адриан вообще был ни при чем. Но делать такое заявление опасно, не  стоит
обнадеживать Бардена.
   - Вам обоим лучше постоять в сторонке, - напустила она на себя  надменный
вид. - Вчера вечером у меня было свидание с Симоном.
   О боже! Что-то вид у него не самый добродушный. Сейчас  просто  испепелит
ее, видимо, у него есть возражения относительно фамильярности, с которой она
объявила, что его дело - сторона. Она прекрасно  знает,  что  совершенно  не
интересует его, но что прикажете ей делать -  скромненько  сесть  в  угол  и
отмалчиваться? Вести себя тихо, как выяснилось,  не  в  ее  натуре...  А  он
внезапно утратил интерес к предмету.
   - Дайте сюда документы, - командным голосом потребовал он и надулся,  как
индюк.
   Среда закончилась неудачно. Настроение у начальника испортилось до  конца
дня. Даже звонок Карлы его не взбодрил. Эмми  отправилась  домой  в  твердом
убеждении, что если Барден Каннингем уедет в Штаты и никогда не вернется, то
уж она-то плакать не будет.
   Злости хватило ненадолго. Через час она уже  мечтала  оказаться  рядом  с
ним, в каком бы настроении он ни был.
   Под вечер позвонила тетя Ханна и, как бы в качестве доказательства  тому,
насколько  она  освоилась  и  привыкла  к  своему  новому   местожительству,
спросила, не будет ли Эмми возражать, если она не приедет и в воскресенье.
   - Ты занята? - спросила Эмми, зная, что  будет  скучать,  и  одновременно
радуясь за тетю.
   - У нас будет собрание по поводу благотворительности.
   - Извести  меня,  если  я  смогу  быть  полезной,  -  предложила  Эмми  и
улыбнулась, когда тетя решительно заявила, что учтет ее предложение.
   К радости Эмми, назавтра Барден совершенно оправился  от  своего  дурного
расположения духа и был очень милым.
   Она взмолилась, чтобы этот его настрой  сохранился,  когда  на  следующее
утро позвонила Лиза Браун и сказала, что миссис Витфорд снова  ушла,  никого
не поставив в известность, и довольно долго отсутствует.
   Эмми только-только положила трубку, как дверь открылась, и вслед  за  Дон
вошел Барден.
   - Проблемы, Эмми? - Он сразу заметил ее напряженный взгляд.
   - Тетя Ханна, она...
   - Покинула "Кесвик", - закончил он за нее. Эмми  кивнула.  -  Машина  при
вас?
   - Да.
   - Тогда вперед.
   - Мне так неловко, - начала извиняться она, внезапно  почувствовав  дикое
смущение.
   - Ничего - сегодня вы работаете до восьми.
   Он улыбнулся, она в ответ  вымучила  улыбку,  и  Дон,  которая  уже  была
посвящена в тайны тети Ханны, тоже ободряюще улыбнулась.
   Эмми обнаружила драгоценную родственницу у себя в квартире.
   - Я подумала, что раз не увижу тебя в выходные, то приду-ка я сегодня,  -
заявила та, нисколько, очевидно, не смущенная тем, что сегодня  Эмми  должна
быть на работе. - Ходила по магазинам? - спросила она.
   Эмми позвонила в "Кесвик", потом сварила кофе. Они немного  поболтали,  и
Эмми смогла убедить свою непоседливую тетю  отправиться  назад  в  "Кесвик".
Вернувшись на рабочее место, Эмми обнаружила, что Дон уже ушла.  Барден  был
очень занят, ведь это его последний день в конторе перед отъездом.
   Тем не менее он нашел время спросить, как дела,  и  Эмми  была  счастлива
сообщить ему, что нашла тетю у себя дома.
   - Это хороший признак, - добавила она. - Хотя немного тревожит,  что  она
так вызывающе отказывается отмечаться в книге, когда куда-то идет,  зато  на
этот раз она явилась уже по моему новому адресу.
   Эмми отправилась к себе и, стараясь наверстать упущенное  время,  усердно
принялась за работу. Ее отвлек неизвестно как тут  оказавшийся  Барден.  Она
оторвалась, ожидая новых инструкций, в который раз напоминая себе, что ни  в
коем случае не следует показывать, как ей будет грустно без него.
   Заявление Бардена ее озадачило.
   - Я подумал, не согласится ли миссис Витфорд снова поехать со мной?
   - Вы хотите повезти  тетю  Ханну  в  Бирмингем,  в...  -  Эмми  изумленно
уставилась на него.
   - Если вы пообещаете хорошо себя вести, то мы возьмем и вас  с  собой,  -
предложил он как само собой разумеющееся,  и  сердце  ее  запело.  Если  они
встретятся завтра, то дней будет всего пятнадцать.
   И тут же она пала духом. Ну впору  просто  зарыдать.  Это  несправедливо.
Эмми улыбнулась: или так, или уж плакать, но ведь надо иметь  хоть  какую-то
гордость.
   - Просто и не знаю, как благодарить вас за  внимание,  но  у  тети  Ханны
другие планы на субботу и воскресенье, и мы с ней не увидимся.
   - Ничего, это было так, случайная мысль, - с этими словами он вернулся  к
себе, а Эмми, готовая выть от обиды, постаралась сделать вид, что ей весело,
как никогда. Но добил ее звонок Карлы Несбитт. Соединив ее с Барденом,  Эмми
совсем приуныла.
   Эмми проработала с Барденом до семи. В восьм