й  цистерны),
сказала, что в столовой - большой палатке за госпиталем - ее ждет завтрак.
   В столовой -  большой  парусиновой  палатке  армейского  образца  -  было
оживленно, но, хотя Глэдис и умирала с голода, меню  повергло  ее  в  легкое
недоумение.   Его   основу   составляли    туземные    африканские    блюда,
предназначавшиеся для персонала из числа  местных  жителей.  Всем  остальным
было  предложено  выбирать  между  яичницей  и   блюдами   из   замороженных
полуфабрикатов, которые не вызывали у Глэдис никакого  энтузиазма.  В  конце
концов она решила остановиться на фруктах, тостах и кофе,  который,  вопреки
ее ожиданиям, оказался совершенно великолепным.
   Глэдис допила вторую чашку, прикидывая в уме, с чего начать. Тут внимание
ее привлекло движение в дальнем конце палатки. Подняв голову, Глэдис увидела
Тони с какими-то людьми. Все они только что вошли в столовую. Стоящие  рядом
с ней сказали, что это летчики. Глэдис посмотрела на них с  интересом.  Один
из мужчин показался ей смутно знакомым, но  его  лицо  было  скрыто  широким
козырьком низко надвинутой бейсболки, а  в  следующую  минуту  его  заслонил
собой какой-то рослый негр, который поднялся из-за стола навстречу вошедшим.
   "Должно быть, показалось", - решила Глэдис. Кроме Тони и водителя, у  нее
не было здесь ни одного знакомого. Возможно, она  встречала  этого  человека
лет двадцать назад, когда работала в  Корпусе  мира,  но  вряд  ли.  Столько
времени прошло, и все изменилось. Кто  погиб,  кто  навсегда  оставил  такую
работу. Нет, старый знакомый - это вряд ли.
   Глэдис все еще смотрела на  группу  летчиков,  когда  Тони,  заметив  ее,
махнул рукой и пошел к ней по проходу. Пилоты последовали за  ним.  Один  из
них был низкорослым, широкоплечим и коренастым. Второй - худым  и  жилистым.
Третьим пилотом был... Пол.
   Их взгляды встретились. Увидев ее, Пол  поднес  к  губам  ладонь,  словно
стараясь сдержать крик удивления и ужаса. Казалось,  лишь  огромным  усилием
воли он поборол в себе желание немедленно броситься вон из  палатки.  Глэдис
тоже почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, но Тони уже  представлял
ей пилотов.
   - ..А это - мистер Пол Уорд,  -  сказал  он.  -  Мисс  Глэдис  Тейлор,  -
обратился он к Полу.
   Тони осекся, увидев, как побледнела Глэдис.
   - Вы часом не знакомы? - спросил он, вглядываясь в их лица.
   - Д-да, нам уже  приходилось  встречаться,  -  выдавила  она,  машинально
пожимая  руку  Полу.  Глэдис  уже  вспомнила,  как  Пол  рассказывал  ей   о
воздушно-транспортной компании или, вернее  -  клубе  летчиков,  который  он
когда-то основал. Они как раз занимались доставкой  грузов  в  разного  рода
"горячие точки". Значит,  теперь  он  снова  сел  за  штурвал  транспортного
самолета.
   "Почему же он не вернулся на  "Морскую  звезду"?"  -  рассеянно  подумала
Глэдис.
   Тем временем товарищи Пола двинулись  к  дальнему  концу  стола,  выбирая
место, где бы сесть, и только он  немного  отстал.  Перехватив  его  взгляд,
Глэдис поняла,  что  Пол  растерян,  огорчен,  раздосадован  их  неожиданной
встречей так же сильно, как и  она.  Разумеется,  ни  один  из  них  не  мог
предвидеть, что они столкнутся лицом к лицу так далеко от Нью-Йорка, в  этом
заброшенном уголке земного шара. Это была чистая случайность, но ни Пол,  ни
Глэдис не назвали бы ее счастливой.
   - Мне очень жаль, что так получилось, -  негромко  сказал  Пол.  -  Я  не
знал...
   Глэдис только покачала головой. Она ехала в  Руанду,  чтобы  окончательно
прийти в себя, залечить раны и забыть его, и вот - на тебе!.. Ни один  самый
кошмарный сон не шел с этим ни в какое сравнение.
   - Разумеется, ты знал!.. - Глэдис попыталась улыбнуться, но в  ее  голосе
неожиданно для нее самой прозвучала горечь. - Наверное,  ты  специально  все
это устроил, чтобы помучить меня.
   - Глэдис, я никогда не стал бы этого делать, - сказал Пол серьезно. - Мне
казалось, что ты это знаешь.
   - С тебя станется!.. - И снова Глэдис не удалось взять шутливый тон, хотя
она прекрасно понимала, что своей встречей  они  обязаны  обычному  стечению
обстоятельств. - Как бы там ни было, я еще ни разу в жизни не оказывалась  в
таком идиотском положении.
   - Я тоже. - Пол покачал головой. - Когда ты приехала? Вчера вечером?
   - Да. - Она кивнула. - А ты?
   - Мы прилетели в Сингугу час назад. Там есть  посадочная  полоса.  Глэдис
кивнула.
   - И когда вы улетаете?
   В обычных обстоятельствах спрашивать об этом было бы не  совсем  вежливо,
но сейчас Глэдис меньше всего заботилась о приличиях. Она хотела знать одно:
как долго он здесь пробудет.
   Ответ ее разочаровал.
   - Месяца через два. Конечно, мы будем  совершать  челночные  рейсы  между
Сингугу и Могадишо - на днях туда пришел груз медикаментов и продовольствия.
   - Понятно... - протянула Глэдис. Она все  еще  не  верила,  что  все  это
произошло с ней на самом деле.
   - А ты? - в свою очередь, спросил Пол. - Ты здесь надолго?
   - На три или четыре недели, - ответила Глэдис и посмотрела  ему  прямо  в
глаза. Ей было больно видеть его,  слышать  его  голос,  ощущать  запах  его
одеколона, который она, оказывается, прекрасно помнила. Но не могла  же  она
бросить все и уехать обратно в Нью-Йорк, не выполнив задания!..
   Пол понял ее без слов.
   - Я постараюсь держаться от тебя как можно дальше, - пообещал он,  однако
обоим было ясно, что это вряд ли  осуществимо.  В  госпитале  люди  работали
тесной, сплоченной группой; единственной  возможностью  уединиться  было  не
вылезать из собственной палатки, но оба они не могли себе этого позволить.
   - Спасибо, - неуверенно поблагодарила Глэдис. - Я тоже постараюсь  пореже
попадаться тебе на глаза.
   С этими  словами  она  встала  и  поставила  недопитый  кофе  на  поднос,
собираясь уйти. Пол следил за ней  тоскующим  взглядом.  На  лице  его  было
написано страдание. Глэдис захотелось  спросить,  как  ему  спится,  но  она
сдержалась. С ее стороны это было бы просто подло. Для нее  самой  ночи  уже
давно превратились в нескончаемую череду кошмаров, лейтмотивом которых  было
лицо Пола в тот последний вечер. Он качал головой и говорил:  "А  сейчас  ты
должна уйти", и Глэдис плакала во сне.
   - Как ты поживаешь? - спросил  он  негромко,  когда  Глэдис  повернулась,
чтобы выйти из палатки.
   - А ты как думаешь?..
   Пол кивнул, продолжая пристально рассматривать ее лицо.  Оно  изменилось,
но он никак не мог понять, в чем дело. И только когда Глэдис уже  шагнула  к
выходу из палатки, он сообразил, что на виске у нее появился шрам,  которого
раньше не было. Пол хотел окликнуть  ее,  спросить,  откуда  он  у  нее,  но
промедлил, а когда решился, Глэдис уже не было в столовой.
   - Эй, Пол, ты будешь есть? - окликнул его Тони.
   - Да, уже иду, - ответил Пол, но не двинулся с места. В  его  сердце  как
будто вонзился острый нож. Боль была почти физической,  и  он  непроизвольно
схватился за грудь. Раньше такое  случалось  с  ним  каждый  раз,  когда  он
вспоминал Седину, но сейчас она была ни при чем. Виновата  была  неожиданная
встреча с Глэдис, разбудившая в душе Пола все  чувства,  которые  он  к  ней
испытывал.
   Чувства, о которых он всеми силами старался забыть...

Глава 10

   На протяжении следующих трех дней Глэдис и Пол  делали  все,  что  только
было в их силах, чтобы не  встречаться,  однако  результат  был  практически
нулевым. Они сталкивались друг с другом то в лагере, то в госпитале,  то  на
площадке, где стояли машины. Правда, они почти не разговаривали,  однако  от
этого им было не  легче  -  каждый  слишком  остро  воспринимал  присутствие
другого и испытывал неловкость, смешанную с болью.
   Вечером третьего дня, когда Глэдис сидела в столовой и ужинала. Пол сел с
ней рядом.
   - Ну что, ничего у нас не получается? - спросил  он  негромко,  чтобы  не
услышал никто из сидящих за столом. В голосе его звучало отчаяние. Пол уехал
бы, если бы мог. Но кто за него сделает его работу? Репортаж  Глэдис  должен
был  послужить  более  широкой  известности  этого  места.  Тогда  госпиталю
помогут.
   Иными словами, ни он, ни она не могли бросить все и  уехать,  как  бы  им
этого ни хотелось. Оставалось только стиснуть зубы и терпеть. Пол  буквально
физически ощущал, как сердце его начинает рваться на части, стоит ему только
увидеть Глэдис или хотя бы просто услышать ее голос.
   А это  происходило  достаточно  часто.  Глэдис  очень  хотелось  поскорее
закончить работу.  С  самого  утра  она  то  беседовала  с  медсестрами,  то
фотографировала детей в палатах, то снимала африканскую  природу  и  лагерь.
Она казалась очень занятой, но стоило  Полу  оказаться  поблизости,  как  их
взгляды непременно встречались, и тогда  его  словно  опаляло  огнем.  В  ее
глазах было столько боли, столько затаенного страдания, что  Пол  принимался
лихорадочно изобретать какие-то предлоги, которые позволили бы  ему  уехать.
Но придумать он ничего не мог. Они продолжали встречаться по десять  раз  на
дню и страдать от этого.
   - К сожалению, - ответила Глэдис сдержанно. Пол остро ощутил, как глубоко
он ее ранил. Ее, прекрасную и нежную, пришедшую ему  на  помощь,  когда  ему
было трудно, со всей своей самоотверженностью и любовью.
   А Глэдис уже отвернулась, чтобы он не замечал, как сильно дрожат ее губы.
В тот самый миг, когда она увидела его в столовой, чувства ожили в ее душе с
новой силой. Глэдис было ясно: это уже навсегда, и ничего поделать  с  собой
она не сможет. Пол был ее единственной  настоящей  любовью,  забыть  которую
Глэдис не сумела бы, проживи она хоть тысячу лет.
   Между тем ужин закончился, столовая  опустела,  и  они  остались  вдвоем.
Глэдис по-прежнему не смотрела на него, и Пол неловко заерзал на стуле.
   - Можно я задам тебе один вопрос? - спросил он.
   - Какой?
   - Откуда у тебя этот шрам? Раньше его не было...
   Теперь, вблизи, Пол рассмотрел его как следует. Шрам был очень длинный  и
явно недавний. Часть его скрывали волосы - ее чудесные, золотые волосы цвета
спелой пшеницы. Кроме того, как-то утром Пол видел Глэдис выходящей из своей
палатки с ортопедическим корсетом на шее. (Она  надевала  его  иногда,  если
начинали болеть позвонки.) - Что с тобой  случилось,  Глэдис?  -  Пол  хотел
коснуться шрама пальцами, но Глэдис отпрянула.
   - Это дуэльный шрам, - сказала она, попытавшись обратить все в шутку,  но
Пол не улыбнулся. Он  продолжал  выжидательно  смотреть  на  нее,  и  Глэдис
неохотно сказала:
   - Я попала в аварию.
   - Когда? - Пол хотел знать точно. Все  дурные  предчувствия,  которые  он
испытывал в тот день, вдруг ожили в нем. - Когда, Глэдис?!
   - Довольно давно, - уклончиво ответила она, но Пол понял.
   - Это было.., тогда? - спросил он, чувствуя, как у него кружится  голова,
а к горлу подкатывает тошнота. Если бы он не сидел, а стоял,  то,  наверное,
вынужден был бы схватиться за стол, чтобы не упасть.
   - Да, в тот день, - неохотно подтвердила Глэдис.
   - Когда ты.., возвращалась?
   - Да.
   - О боже!.. - Пол в отчаянии и ужасе схватился за голову. - Я  не  должен
был разрешать тебе  садиться  за  руль  в  таком  состоянии.  Я  должен  был
настоять! У меня было предчувствие, ноя...
   - У меня тоже, - ответила Глэдис, думая о том, что он с ней  сделал.  Она
могла погибнуть. Она чуть не погибла, но ей повезло.
   Или скорее не повезло?
   - Ты сильно разбилась?
   - Достаточно сильно.
   - Тогда почему ты ничего мне не сказала, когда звонила на следующее утро?
- Пол вспомнил, какой слабый, прерывистый был у  нее  голос,  и  его  сердце
заныло от жалости и раскаяния.
   - Потому что это была уже не твоя проблема.
   - Мне очень жаль, Глэдис. Я... Мне просто нечего сказать...
   -  Пусть  это  тебя  не  беспокоит.  Я  уже  поправилась,  и  теперь  все
нормально...
   Но  глаза  выдавали  ее.  Душа  ее  была  покрыта  ранами  гораздо  более
глубокими, чем шрам на виске. И раны эти  продолжали  кровоточить,  хотя  со
дня, когда они расстались, прошло уже больше  двух  месяцев.  Глэдис  честно
старалась забыть о том, что произошло, и, пока они с Полом были далеко  друг
от друга, ей это с грехом пополам  удавалось.  Однако  теперь  все  началось
сначала. Вернее, ничего не кончалось.
   Особенно тяжело ей было смотреть ему в глаза. Никакие слова не  могли  бы
ее обмануть. Пол продолжал любить ее,  и  от  этого  им  обоим  было  только
труднее. Глэдис не хотела ни в чем его винить. Но он пустил по  ветру  ее  и
свою жизнь, их счастье, их будущее - на это трудно было закрыть глаза.
   Не поэтому ли Пол приехал сюда, подумала  Глэдис.  Убежать,  спастись  от
того, от чего нельзя убежать, от чего нельзя скрыться, потому что  это  -  в
тебе... Она понимала его очень хорошо. Разве она сама не за этим приехала  в
Африку? Какая же горькая ирония в том, что они выбрали одно и то же место!
   - Ну и что мы будем делать дальше? - спросила она, поворачиваясь  к  нему
лицом. Здесь, в лагере, они просто  не  могли  не  встречаться,  об  отъезде
кого-то из них даже речи быть не могло, следовательно, оставалось только...
   - Терпеть, - ответил Пол, заглядывая ей в глаза. - Прости меня, Глэдис, я
не мог знать, что встречу тебя здесь...
   - Я тоже. Рауль предложил мне это задание неделю назад, и я  согласилась.
К счастью, Дуг и его, гм-м.., подруга присмотрят  за  детьми,  пока  я  буду
отсутствовать. Они переехали в наш дом.
   - Оба?! - поразился Пол.
   - Да.  -  Глэдис  немного  помолчала.  -  Кстати,  ты  давно  занимаешься
доставкой продовольствия в госпиталь.., и в другие места?  -  спросила  она.
Она уже знала, что все доставляемое приобретается на средства Пола.  Она  не
знала только, как отразить это в своем репортаже.
   - С марта месяца, - ответил Пол. - Я вернулся на яхту, но мне было  очень
тяжело сидеть и ничего не делать. Да и не могу же я оставаться  на  "Морской
звезде" до конца жизни.
   - А где сейчас твоя яхта?
   -  На  Антибах.  Я  собирался  позже  совершить  еще  одно   кругосветное
путешествие. Сомневаюсь только, что это поможет... - Он грустно улыбнулся.
   - Ничего, как-нибудь привыкнем... - сказала она, думая о том, что они оба
находятся в безвыходном  положении.  Они  приехали  сюда  с  самыми  лучшими
намерениями, но судьбе было угодно наказать их за их добрые дела.
   Глэдис подняла голову и с грустью посмотрела на Пола. Ну  почему,  почему
все получилось именно так? На протяжении целых  шести  месяцев  Пол  был  ее
единственной надеждой и опорой, ее другом. Но потом он отнял у нее все, и ее
сердце в придачу. Глэдис дорого бы дала за  то,  чтобы  вернуть  хоть  часть
того, что потеряла.
   - Может быть, - добавила она  негромко,  -  мы  все-таки  могли  бы  быть
друзьями? С этого все начиналось, так пусть этим все и закончится. Вероятно,
это просто предрассудок, но у меня такое  ощущение,  будто  какая-то  высшая
сила свела нас здесь, чтобы мы  помирились  и  попытались  хотя  бы  отчасти
исправить то зло, которое причинили друг другу.
   - Ты ни в чем не виновата, Глэдис, - с горячностью возразил он. -  Я  сам
все разрушил, своими руками!
   - Я испугала тебя. - Глэдис  печально  покачала  головой.  -  Я  пыталась
заставить тебя решиться на то, к чему ты был не готов.
   Они оба знали, что это не правда. Пол первым сказал,  что  любит  ее,  он
открыл ей двери своей души и пригласил войти. А потом, через считанные  дни,
он выбросил ее вон и поклялся никогда больше не впускать.
   - Я сам себя испугал, - с горечью сказал он.
   Глэдис не собиралась ему возражать. Но не проще  ли  забыть  все  это?  И
простить.
   - Задолго до того, как вернуться в Нью-Йорк, ты сказал мне, что не хочешь
быть светом в конце моего тоннеля. Ты  меня  честно  предупреждал.  А  я  не
прислушалась. Вернее, не поверила...
   Прошлое крепко держало Пола, страх связал его по рукам и  ногам,  но  он,
казалось, вовсе не замечал этого. Надежду на будущее ему заменила его скорбь
по Седине. И любовь Глэдис была ему больше не нужна. Видеть все это,  ничего
не попытавшись сделать, было ужасно.
   - Нужно перешагнуть через  то,  что  было,  -  сказала  она.  -  Хотя  бы
попытаться. Пусть это будет для нас  своего  рода  испытанием.  Прошлого  не
вернуть, но ведь надо как-то жить дальше...
   Она улыбнулась Полу и, встав из-за стола, легко коснулась его руки, и  он
посмотрел на нее с недоумением. То, что сказала Глэдис, совершенно сбило его
с толку.
   - Можем мы быть друзьями? - спросила она напрямик.
   - Я не знаю, - честно ответил Пол. Ему было очень тяжело находиться рядом
с ней и помнить, каждую минуту помнить все, что было.
   - У нас нет просто другого выхода,  -  покачала  головой  Глэдис.  -  Это
единственный способ как-то пережить ближайшие три недели. Ну как?
   Она протянула ему руку, но Пол не пошевелился. Два месяца  назад  он  сам
оттолкнул ее, он захлопнул за Глэдис дверь и  запретил  ей  звонить.  И  вот
волею судеб они снова оказались вместе. Немыслимо.
   - Я подумаю, - буркнул он наконец и, встав  со  стула,  быстро  вышел  из
столовой.
   Нет, ему слишком тяжело было ее видеть. Но когда им  удавалось  держаться
на почтительном расстоянии друг от друга хотя бы несколько часов подряд, ему
начинало отчаянно не хватать Глэдис. Вновь встретившись с ней, он понял, что
все его рассуждения немногого стоят, но он принадлежал Седине - или  считал,
что принадлежит. Это не позволяло ему согласиться стать  другом  Глэдис.  Он
боялся снова увлечься ею, но  и  пренебречь  ее  словами  он  тоже  не  мог.
Положение казалось совершенно безвыходным.
   - Вы с Полом что, заклятые враги? - спросил у Глэдис  Тони,  когда  после
ужина они вместе возвращались к палаткам.
   Его непосредственность обезоружила Глэдис.
   - Вроде того, - ответила она честно. Не хватало  еще  сообщить,  что  они
были любовниками. Слишком сложно и слишком  отдает  дешевой  мелодрамой,  да
Тони и не спрашивал об этом.
   - Я думаю, мы справимся. Африка - не самое подходящее место для вражды, -
добавила она, и Тони удовлетворенно кивнул.
   Глэдис лежала без сна на шаткой койке, грозившей  развалиться  от  любого
неосторожного движения, она думала, что сказать-то просто,  а  вот  как  оно
будет на самом деле? Ведь Пол  не  захотел  быть  ей  другом.  Он  продолжал
отталкивать ее, и для Глэдис это было еще одним ударом. Конечно, она сделала
все, что могла, но разве от этого легче?
   Пол улетел на два дня в Могадишо, и Глэдис получила небольшую  передышку.
Она использовала ее для того, чтобы сосредоточиться на  работе.  Фотоаппарат
Глэдис заглядывал, казалось, прямо в души людей, но это  никому  не  мешало.
Напротив, ее ненавязчивое внимание согрело атмосферу  в  лагере,  и  к  тому
моменту,  когда  Пол  вернулся  из  Могадишо,  Глэдис  успела   со   многими
подружиться. Теперь ей было уже не так тяжело видеть его и говорить с ним.
   В пятницу вечером медсестры решили устроить у себя вечеринку, на  которую
пригласили всех желающих. Глэдис долго колебалась, не обидеть бы кого, но  в
конце концов решила не ходить. Она была совершенно уверена, что Пол тоже там
будет. Ей  не  хотелось  начинать  все  сначала.  Все-таки  удалось  немного
успокоиться, и слава богу.
   Она осталась в палатке и читала  при  свете  карманного  фонарика,  когда
снаружи, у самого входа,  что-то  громко  зашуршало.  Вздрогнув  от  страха,
Глэдис приподнялась на локте и посмотрела  на  противомоскитный  полог.  Она
была уверена, что возле палатки бродит какое-то животное  или,  того  гляди,
заползет змея, которых в окрестностях лагеря было порядочно. Оружия у нее не
было. Глэдис направила на вход в палатку луч фонаря, готовая  закричать  при
малейших признаках опасности. Это был Пол. Он заглянул в палатку, щурясь  от
яркого света, бившего ему прямо в глаза.
   - Ох, - сказала Глэдис. - Я думала, это рогатая гадюка!
   - Это она и есть, - ответил Пол, загораживая  глаза  ладонью.  -  Извини,
если я тебя напуга