- Вы в самом деле думаете, что у меня есть шансы? -  По  его  тону  стало
ясно, что он не уверен в удаче.
   - Почему бы нет?
   - В Америке с их-то культом материнства?  Кроме  того,  мне  пришлось  бы
объяснять в суде, кто она такая на самом деле, это же настоящий  скандал.  Я
не хочу, чтобы Джонни узнал все это.
   - В конце концов он все равно узнает.
   Ник кивнул. Конечно, Лиана права. И все же он был уверен, что  его  шансы
добиться опекунства над  Джоном  весьма  невелики.  Хиллари  может  привлечь
огромные финансовые средства своей семьи, нанять любого адвоката, а  Ник  не
знал ни одного, кто взялся бы выиграть процесс против его жены.
   - Думаю, друг мой, в ближайшее время мне придется очень много работать. В
будущем году нас, вероятно, ждут большие перемены.
   Лиана задумчиво смотрела в ночь.
   - Посмотрите на эти звезды,  как  они  спокойны.  Глядя  на  них,  трудно
поверить, что вокруг такой тревожный мир. - Теперь она думала о том, что  ее
ждет во Франции. Может быть, Арман прав, и война вот-вот начнется? - Что  вы
будете делать, если грянет война, Ник? Вернетесь в Штаты?
   - Наверное. Или ненадолго останусь, чтобы закончить работу,  если  смогу.
Но я не думаю, что война может начаться так скоро - скажем, уже в этом году.
- Он прекрасно знал, что немцы готовятся к войне, но ему  казалось,  что  до
полной готовности еще далеко. - Надеюсь, все  мы  успеем  вовремя  вернуться
домой. А Америка, скорее всего, вообще не вступит в войну. По крайней  мере,
так говорит Рузвельт.
   - Арман считает, что Рузвельт говорит не то, что думает. Он полагает, что
Рузвельт уже несколько лет готовит страну к войне.
   - Рузвельт просто осторожничает. И потом, такая  подготовка  полезна  для
экономики. Оживляется промышленность, люди получают работу.
   - Для вас это, наверное,  тоже  выгодно,  -  сказала  Лиана  без  всякого
осуждения, просто констатируя факт. Она оказалась права. В  последнее  время
дела Ника пошли в гору, он заключил множество новых контрактов.
   - Для вас тоже, - заметил Ник, глядя ей прямо в глаза.  Он  очень  хорошо
знал, каких успехов добилось  пароходство  Крокетта,  особенно  в  последние
годы. Лиана поняла, что он имеет в виду, и покачала головой.
   - Я больше не связана с этим.
   Действительно, внутренние, эмоциональные связи Лианы  с  жизнью  большого
бизнеса оборвались задолго до смерти Гаррисона Крокетта.
   - Но вы - часть этого, Лиана. - Ник вспомнил, что  Лиана  -  единственная
наследница своего отца. В отличие от Хиллари, обожавшей щеголять  в  дорогих
нарядах,  мехах  и  драгоценностях,  Лиана  казалась  удивительно  скромной.
Человек, не знавший ее девичьей фамилии, никогда бы не догадался, что она  -
одна из богатейших женщин Америки, - На вас тоже лежит ответственность.
   - Перед кем? - удивленно спросила Лиана.
   - Когда начнется война, именно ваши суда будут  перевозить  войска.  Люди
поедут воевать, умирать.
   - Но остановить это не в наших силах. Ник грустно улыбнулся:
   - К сожалению, вы правы. Я часто думаю о том, что люди покупают мою сталь
и делают из нее оружие, танки, самолеты.  Но  разве  я  могу  это  изменить?
Практически нет. Это невозможно.
   - Но вы торгуете с немцами? Он помолчал немного.
   - Да. Через три недели я буду  в  Берлине.  Но  я  торгую  и  с  Италией,
Бельгией, Англией, Францией.  Это  большой  бизнес,  Лиана.  У  бизнеса  нет
сердца.
   - Но у людей есть. - Она смотрела на него, как бы ожидая чего-то.
   - Не все так просто.
   - То же самое говорит Арман.
   - Он прав.
   Лиана ничего не ответила. Ник напомнил ей то, о чем она давно не  думала.
В самом деле, она ведь тоже несет ответственность за пароходство  отца.  Она
клала дивиденды пароходства в банк, получала чеки и не задумывалась  о  том,
что и куда перевозят ее корабли. И она не может  спросить  об  этом  у  дяди
Джорджа - тот сочтет это посягательством на свои права. Будь жив  отец,  она
бы, конечно, знала больше.
   - Вы когда-нибудь встречались с моим отцом, Ник?
   - Нет. В то время мы работали на Западном побережье с  кем-то  другим.  Я
тогда не вылезал с Уолл-стрит.
   - Мой отец был необыкновенный человек. Глядя на Лиану, Ник  легко  в  это
поверил. Повинуясь внутреннему порыву, он взял ее за руку.
   - Вы тоже необыкновенная.
   - Вовсе нет.
   Она не отняла руки; его  пальцы  оказались  сильными,  крепкими,  так  не
похожими на длинные, аристократические пальцы Армана.
   - Вы даже не понимаете, насколько вы необыкновенны. Не знаете,  какая  вы
сильная и чуткая. Вы так помогли мне сегодня. Я  постоял  здесь  с  вами,  и
жизнь мне перестала казаться такой уж скверной.
   - Она и в самом деле не такая плохая. Когда-нибудь у вас все изменится  к
лучшему.
   - Почему вы так думаете? Он все еще держал ее за руку, и  она  улыбнулась
ему. Ей было тяжело думать, что столь красивый мужчина  тратит  свои  лучшие
годы на такую женщину, как его жена.
   - Просто я верю в справедливость.
   - В справедливость? - удивленно переспросил он.
   - Я уверена, что трудности посылаются человеку для того,  чтобы  он  стал
сильнее, но в конце концов хороший человек получит то, что заслужил: рядом с
ним появятся добрые люди, и вообще все у него станет хорошо.
   - Вы действительно верите в это? - Ник, казалось, искренне удивился.
   - Да.
   - Я куда циничнее вас.
   Вероятно, и Арман, да и вообще большинство мужчин считают себя  циниками;
Лиана же продолжала верить, что жизнь чаще  всего  справедлива.  Конечно,  с
точки зрения справедливости трудно объяснить смерть  и  страдания  детей,  и
все-таки она верила, что жизнь всем воздает  по  заслугам:  Хиллари  получит
свое, а Ник - свое.
   - Я бы очень хотел надеяться, что  вы  правы,  друг  мой.  -  Лиане  было
приятно слышать, как он называет ее, она чувствовала, что они  действительно
стали друзьями. - Надеюсь, мы будем иногда встречаться в Париже, если вас  с
Арманом не поглотит полностью дипломатическая жизнь.
   - А вас - ваши контракты. - Она улыбнулась и наконец отняла свою руку.  -
Говорят, на пароходе очень быстро возникает и  дружба,  и  влюбленность,  но
стоит только людям сойти на берег, как они обо всем забывают.
   Ник покачал головой:
   - Я не забуду вас. Если вам когда-нибудь понадобится  помощь,  позвоните.
Мой номер есть в парижском телефонном справочнике.
   Лиана с удовольствием поддержала мысль о продолжении знакомства в Париже,
но не верила в возможность подобного звонка. Ее жизнь с  Арманом  давала  ей
все. Скорее они понадобятся Нику.
   Они постояли еще немного, молча глядя на море, наконец Лиана  со  вздохом
взглянула на часы.
   - Боюсь, муж сегодня будет работать допоздна. Я хотела его дождаться, но,
видимо, мне пора ложиться. Завтра последний день, придется укладывать  вещи.
- Вещей действительно было  много  -  ведь  Лиане  приходилось  каждый  день
переодеваться несколько раз: перед ленчем, потом  перед  вечерним  чаем,  не
считая балов, обедов у капитана и спектаклей. Мужчинам было проще -  вечером
они выходили в галстуке и белом фраке. - Удивительно, мы пробыли на  корабле
пять дней, а кажется, прошло пять недель.
   Он улыбнулся:
   - У меня тоже такое чувство.
   Но теперь Нику хотелось  поскорее  попасть  в  Париж.  Он  был  рад,  что
осталось плыть всего один день. Он взглянул на  Лиану  и  подумал,  что  они
могли бы завтра еще раз встретиться на корте.
   - Могу я пригласить вас завтра еще раз сыграть в теннис?
   - С удовольствием, но только если Арман  будет  занят.  -  Лиана  все  же
надеялась, что завтра Арман освободится. Ник был  ей  очень  симпатичен,  но
жизнь без Армана становилась просто невыносимой.
   - Конечно. Я найду вас завтра утром, и мы договоримся.
   - Спасибо, Ник. - Она дружески коснулась его руки. -  Все  будет  хорошо,
вот увидите. Он улыбнулся в ответ и помахал ей:
   - Спокойной ночи.
   Лиана ушла к себе, а Ник все еще стоял на палубе, думая о ней. Как  жаль,
что он не встретил эту необыкновенную женщину лет  десять-двенадцать  назад.
Но тогда ему было всего двадцать шесть,  и  он  едва  ли  вызвал  бы  у  нее
интерес. Впрочем, она тоже не заинтересовала бы его. Десять  лет  назад  его
привлекали женщины, от которых захватывает дух, с которыми  можно  танцевать
всю ночь напролет. Лиана же была совсем другой - спокойной,  рассудительной,
уравновешенной. И в то же  время  в  ней  ощущалось  что-то  волнующее.  Ник
представлял ее бегущей в лунном свете через сад… или плещущейся в  бассейне,
или лежащей с распущенными волосами на золотистом песке пляжа... Эти видения
наполнили его ощущением спокойной, светлой красоты. Он вернулся в свою новую
каюту, впервые за долгое время чувствуя себя умиротворенным.

Глава девятая

   - Где ты был ночью?
   - Хиллари смотрела на мужа сквозь дымку, стоящую в глазах после  выпитого
накануне шампанского. Она  не  особенно  обрадовалась,  когда  он  вошел  из
коридора в каюту и, ни слова не говоря, налил себе кофе.
   - В своей каюте.
   - И где же это?
   - Тут, неподалеку.
   - Очень мило. Я видела, как ты уносил вещи.
   - И, наверное, проплакала ночь напролет? - сказал  он  с  долей  ядовитой
иронии, заглядывая в корабельную газету и намазывая маслом круассан.
   - Не понимаю, какого черта ты решил переехать.
   - Ах, не понимаешь? - он говорил до странности спокойно.
   Она, не поднимаясь с места, бросила на него внимательный взгляд.
   - Значит, мы перешли на новую стадию. Теперь - отдельные комнаты. Или  ты
просто разозлился на меня вчера?
   - Какое это имеет значение, Хил? - Он оторвался  от  газеты,  а  затем  и
вовсе отложил ее в сторону.  -  Мне  кажется,  так  будет  лучше.  Ты  вчера
прекрасно проводила время, и я не хотел тебе мешать веселиться.
   - Или самому себе? Что, сегодня опять будешь играть в теннис, а,  Ник?  -
Тон был совершенно невинным,  но,  посмотрев  ей  в  глаза,  он  понял,  что
надвигается буря. - Как там твоя маленькая подружка, жена посла? - Хиллари с
удовольствием отметила, что муж едва сдерживается. - Я полагаю, ты играешь с
ней не только в теннис? Завел  корабельную  интрижку?  -  Ее  тон  полностью
соответствовал грязному образу ее мыслей. Подумав о муже,  она  вспомнила  о
собственной вине.
   - Это в большей степени твой стиль.
   - Не уверена.
   - Ты просто плохо меня знаешь. И тем  более  ее.  Не  стоит  подходить  с
собственными мерками  ко  всем  остальным.  К  счастью,  далеко  не  все  им
соответствуют.
   - О дорогой святой Ник! Ты так уверен в том, что  твоя  подружка  мила  и
чиста? - Хил громко расхохоталась и пересекла комнату. -  Очень  сомневаюсь.
По мне - так она выглядит шлюхой.
   Ник поднялся с места, в глазах читалась угроза.
   - Не говори так о тех, кого не знаешь. Лично мне кажется, на этом корабле
есть только одна шлюха - ты. Если тебе это нравится, что ж,  все  прекрасно,
но, пожалуй, не стоит указывать на  других.  Кроме  тебя,  здесь  это  слово
никому не подходит. Радуйся, черт возьми, что  пассажиры  не  называют  тебя
шлюхой в глаза.
   - Это им слабо.
   - Если ты будешь продолжать в таком же духе, то этим и кончится.
   - А ты будешь только рад? - Хил  стояла  посреди  комнаты  и  внимательно
наблюдала за мужем, сбитая с толку тем, что ей виделось в его глазах. На миг
ей показалось, что все происходящее для него уже не имеет  значения.  Он  не
сердился,  не  расстраивался,  он  просто  молчал.  Единственное,  что   его
действительно вывело из себя, были ее слова о Лиане.
   - Пойми, мне совершенно безразлично, что о тебе скажут. Достаточно  того,
что правду знаю я. Все остальное мне не важно.
   - Ты, кажется, забыл, что я твоя жена7 Все, что я делаю, отражается и  на
тебе.
   - Это угроза?
   - Нет. Это факт.
   - До сих пор  этот  факт  тебя  не  останавливал,  и  я  сомневаюсь,  что
остановит в дальнейшем. И в Бостоне, и в Нью-Йорке  люди  прекрасно  видели,
что ты за птица. Это продолжалось годы. Теперь и я желаю посмотреть правде в
глаза.
   - То есть я могу делать все, что хочу? - Хиллари не верила своим ушам.
   - До определенных пределов. Ты должна быть разумна и осторожна. Для  тебя
это, кажется, что-то новенькое...
   - Сукин ты сын! - Хиллари бросилась на мужа, но тот вовремя ухватил ее за
руку. Ник был сильным мужчиной, и Хил  не  ожидала  такой  неистовой  хватки
Теперь он больше не боялся применять против нее силу.
   - Не трать время, Хил.
   Она чувствовала себя опустошенной. Ничто  не  сработало  -  ни  гнев,  ни
обаяние. Они молча стояли друг против друга, и Хиллари заплакала.
   - Ты меня теперь ненавидишь, да?
   Ник смотрел на нее сверху вниз и лишь качнул головой, осознав,  как  мало
для него теперь значит эта женщина. А ведь всего  несколько  дней  назад  он
продолжал на что-то надеяться. Но вчера она все уничтожила. "Возможно, это к
лучшему для нас обоих", - думал он.
   - Нет, не ненавижу.
   - Значит, тебе наплевать на меня. Ты всегда так ко мне относился.
   - Это неверно. - Он тяжело вздохнул и опустился на стул.  -  Было  время,
когда все, что тебя касается, имело для меня большое значение  -  Голос  его
дрогнул. - Я очень любил тебя. Но шаг за шагом  ты  оттесняла  меня  с  этих
позиций, ты сама боролась за это. И вот ты победила. Ты не хочешь быть  моей
женой, однако ты - моя жена. И с этим нам обоим придется жить и дальше. Я не
позволю тебе уйти из-за сына, но заставить тебя испытывать чувства,  которых
в тебе нет, я не в силах. Видишь,  я  не  могу  вытаскивать  тебя  из  чужих
постелей, даже здесь, на корабле. Ну что ж, Хил, игра началась. Ты расписала
правила, я буду их придерживаться. Но не жди от меня того, что было  раньше.
Я не могу относиться к тебе по-прежнему.  Просто  не  смогу.  Ты  убила  мои
чувства. Ты этого хотела и добилась. - Он встал и направился к двери.
   - Куда ты? - В ее голосе звучал испуг. Ей  вовсе  не  хотелось  быть  его
женой и платить по обязательствам, но Ник все еще был ей нужен.
   - Наружу. - Уходя, он печально улыбнулся. - Далеко мне не  уйти.  Ты,  по
крайней мере, будешь знать, что я где-то тут, на  корабле.  Надеюсь,  ты  не
будешь скучать со своими друзьями.
   Он закрыл дверь и направился в свою каюту. Никогда за многие годы ему  не
было так хорошо, как сейчас. Через полчаса он разыскал в бассейне сына и они
прекрасно провели время вдвоем, плескались и ныряли. Потом Ник оставил  сына
с его новыми друзьями, а сам пошел одеваться. Он думал о Лиане -  найдет  ли
она время, чтобы поиграть с ним в теннис? Нику хотелось поблагодарить ее  за
то, что она помогла ему вчера вечером. Он увидел ее с Арманом на прогулочной
палубе по другую сторону ограждения - они шли,  склонившись  друг  к  другу.
Лиана со счастливым лицом смеялась  тому,  что  ей  говорил  Арман.  Ник  не
решился нарушать их одиночества и прошел в  курительную  -  в  любом  другом
месте он мог наткнуться на жену.  Он  просидел  там  довольно  долго,  затем
вернулся  к  себе.  Через  несколько  секунд  прозвучал  гонг  -  пассажиров
приглашали на обед. Как обычно, он облачился в вечерний смокинг, надел белый
галстук и отправился в свой люкс за Хиллари. Она  надела  черное  платье  из
тафты и боа из чернобурки. Но он едва обратил внимание на ее наряд,  Хиллари
его больше не интересовала, как будто вчера вечером он вдруг освободился  от
нее. Мучения кончились - след укуса у нее на шее оказался последней каплей.
   - Ты прекрасно выглядишь.
   - Спасибо. - Она была холодна. - Ты все-таки пришел. Я потрясена.
   - Не понимаю отчего. Мы ведь каждый день обедаем вместе.
   - Мы когда-то и спали вместе.
   Ник не хотел сейчас начинать все сначала, тем более что дверь  в  комнату
Джонни была открыта.
   - Я-то думала, что по твоим новым правилам мы  должны  вместе  появляться
только на людях, а просто так это необязательно.
   - Значит, сейчас так надо, - проговорил  он  очень  холодно  и  прошел  к
Джонни, чтобы пожелать  ему  спокойной  ночи.  Мальчик  радостно  улыбнулся,
потянулся к отцу и потерся о его шею.
   - Па, ты так вкусно пахнешь.
   - Благодарю вас, сэр. Вы не хуже.
   Сынишка пах шампунем и хорошим мылом, и  Нику  захотелось  побыть  с  ним
подольше, но Хиллари уже стояла в дверях, готовая вмешаться в любой момент.
   - Так ты готов?
   - Да. - Ник встал и последовал за, женой, а Джонни вернулся к  прерванной
игре, в которую играл с няней.
   В Большой столовой им достались те же самые места, которые так раздражали
Хиллари раньше, но теперь Ника это уже совершенно не интересовало.  Это  был
их последний обед на корабле.  Вечер  горько-сладкой  радости  и  сожалений.
Компании друзей толпились в Гранд-салоне, по палубам прогуливались  парочки.
Даже музыка, на волнах которой кружились  танцующие,  казалась  печальной  и
сладкой. Ник заметил на палубе Армана  и  Лиану.  Ему  снова  захотелось  ей
что-то сказать, но время было слишком неподходящим.
   - Тебе не жаль, что плавание подходит к концу? -  Нежно  улыбаясь,  Арман
смотрел на Лиану. Она была очень хороша сегодня в бледно-голубом  платье  из
органзы, в голубых с золотом  атласных  туфельках  и  с  сумочкой  под  цвет
наряда. В ушах блестели оправленные  в  золото  аквамарины  и  бриллианты  и
красивое ожерелье в тон серьгам  украшало  шею.  Ожерелье  принадлежало  еще
матери Лианы, она достала его из большой шкатулки с драгоценностями, которые
отец купил еще до рождения Лианы. - Я говорил тебе, что сегодня ты выглядишь
просто очаровательно?
   - Спасибо, дорогой. - Лиана привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его  в
щеку. - Да, жаль, что плавание кончается.  Но  с  другой  стороны,  я  рада.
Путешествие прошло прекрасно, но пора домой.
   - Уже? - Он любил слегка поддразнивать л жену. - А я думал,  ты  побудешь
со мной в Париже.
   - Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду. - Лиана улыбнулась в ответ.  -
Я жду не дождусь, когда мы окажемся в Париже и я начну обустраивать дом.
   - И я знаю, что ты с этим отлично справишься.  У  тебя  такие  проворные,
умелые руки. Через неделю наш новый дом будет выглядеть так, словно мы живем
в нем уже двадцать лет. Просто не понимаю, как тебе это удается. Картины  на
стенах, занавески на окнах, стол - там, где  он  должен  быть,  и  в  каждой
комнате чувствуется твоя рука.
   - Наверное, такое у меня призвание - быть  женой  дипломата.  -  Они  оба
прекрасно знали, что так оно и есть. Лиана озорно улыбнулась:
   - Или цыганкой. Иногда мне кажется, что это почти одно и то же.
   - Только не сообщай об этом в Центральное бюро.
   Они  еще  немного  прошлись  по  палубе,  наслаждаясь  теплым  вечером  и
вспоминая дни, проведенные на корабле.
   - Жаль, что я так и не смог бывать с тобой подольше. Иногда я даже жалел,
что взял с собой Перье. Слишком уж он прилежный.
   Она мягко улыбнулась:
   - Ты тоже.
   - Неужели? - Его глаза смеялись. - Ну что ж, возможно, во  Франции  будет
лучше. Над этим она могла только рассмеяться.
   - С чего ты это взял? Она прекрасно знала ответ, так же как и он.
   - Просто мне хочется, чтобы так было. Я бы очень хотел проводить с  тобой
больше времени.
   - Я тоже. - Лиана вздохнула, хотя  в  этот  миг  она  вовсе  не  казалась
несчастной. - Но я все понимаю.
   - Знаю. И вовсе не считаю, что так жить правильно.  Помнишь,  когда-то  в
Вене все было совсем по-другому.
   Да, тогда у них оставалось время для  дневных  прогулок,  а  когда  Арман
возвращался с работы, они проводили вместе тихие счастливые вечера.
   Как давно это было. И они сами, и весь мир тогда казались другими.
   - Но тогда ты не был такой важной персоной, любовь моя.
   - Я и сейчас не такой уж важный. Просто работать приходится больше, да  и
времена настали тяжелые.
   Лиана кивнула и внезапно вспомнила о своем вчерашнем разговоре  с  Ником.
Утром, за завтраком, она между  прочим  сказала  Арману  об  этом  -  просто
упомянув, что они случайно встретились на задней галерее. Так,  в  сущности,
оно и произошло, но Арман так торопился к Жаку, что вр