одителей среднего звена и  старших  архитекторов,  то  они
интриговали за его спиной, пытаясь  либо  дискредитировать  Чарли,  либо
заставить его действовать в своих интересах.
   - Ну, что скажешь? Ты еще не  сошел  с  ума  в  нашем  террариуме?  -
спросил его Бен Чоу, зайдя по делу в кабинет Чарли.
   Бен   был   талантливым   тридцатилетним   архитектором,   получившим
образование в Гарварде.
   Чарли он нравился, и не только потому, что был хорошим работником,  а
потому, что был искренен и не боялся говорить то, что думал.
   - Честно?.. - Чарли невесело усмехнулся  и  посмотрел  Бену  прямо  в
глаза. Он знал, что Бен никогда его не выдаст, и это неожиданно принесло
ему некоторое облегчение. Одновременно Чарли испытал острую  потребность
откровенно договорить с кем-то о том, что  его  волновало,  не  опасаясь
быть втянутым в сеть сложных интриг, которые непрерывно плелись в бюро.
   Начал он тем не менее осторожно.
   - Я не уверен,  все  ли  я  верно  понимаю,  -  сказал  Чарли,  -  но
однообразие проектов, над которыми  мы  работаем,  смущает  меня.  Можно
подумать, что наши  сотрудники  просто  боятся  мыслить  самостоятельно,
боятся предложить что-то свежее, оригинальное. Кроме того, они постоянно
сражаются друг с другом, словно  скорпионы  в  банке,  и  в  большинстве
случаев я просто не знаю, что можно сделать, чтобы они начали относиться
друг к другу нормально... Такое положение дел не может не настораживать.
Нужно срочно что-то предпринять, иначе в нашем бюро скоро станет так  же
опасно находиться, как в каком-нибудь салуне на Диком Западе.
   Услышав эти слова, Бен Чоу рассмеялся и откинулся на спинку кресла.
   - В  самую  точку!  -  сказал  он.  -  Ты  все  понял  правильно.  Мы
действительно занимаемся в основном  тем,  что  выдаем  старые  идеи  за
новые. Не исключено даже, что кое-какие наши сегодняшние проекты знакомы
тебе еще по тем временам, когда ты только пришел сюда работать.
   В действительности дела обстояли гораздо хуже, чем полагали они  оба.
Со времени отъезда Чарли в Лондон бюро не продвинулось вперед ни на шаг,
не создало ни одного принципиально  нового  проекта,  не  предложило  ни
одной достаточно свежей идеи. Но самым поразительным был тот  факт,  что
никто в Европе этого словно не замечал.
   - Но почему? - удивился Чарли. - Чего они все боятся?
   - Боюсь, что наши  боссы  просто  боятся  перемен.  Любых  перемен...
Когда-то им посчастливилось  найти  формулу  успеха,  и  они  продолжают
использовать ее  по  сию  пору,  не  замечая,  что  времена  изменились.
Рисковать они, во всяком случае, не расположены - им не хватает  на  это
смелости. Пятнадцать лет назад Уиттакер и Джонс были смелыми новаторами,
которые нахватали кучу призов за свои блестящие идеи в области дизайна и
архитектуры, однако за пятнадцать лет их дух предпринимательства изрядно
повыветрился. Фирма не пошла ко дну только благодаря тому, что вы делали
для нее в Европе, но они  сами  этого  даже  не  понимают...  А  если  и
понимают, то предпочитают не задумываться о последствиях.
   С этими словами Бен кивнул Чарли, и тот понимающе улыбнулся в  ответ.
Впрочем, откровенный разговор был  облегчением  для  обоих.  Бену  давно
опротивело то, что ему приходилось делать, а  Чарли  не  хотелось  нести
ответственность - хотя бы и перед самим собой - за те бездарные  работы,
которые штамповали в бюро конструкторы и дизайнеры.
   - Но почему они так противятся переменам? - спросил Чарли.  -  Почему
они не дают мне ничего изменить?
   - Потому что здесь их охотничья территория, - медленно произнес  Чоу,
и Чарли, на мгновение задумавшись, понял, что архитектор прав.  Уиттакер
и Джонс были из тех людей, которые  всегда  стремились  управлять  своей
фирмой  по-своему.  Их  управляющий  должен  быть   человеком,   который
неукоснительно  следует  воле  владельцев  и  в  точности  исполняет  их
распоряжения. Никакой самодеятельности они не желали  терпеть.  То,  что
предлагал Чарли, было для них чем-то вроде эксцентрических чудачеств, на
которые, по их глубокому убеждению, могли клюнуть только  легкомысленные
европейцы или азиатские "младшие братья".
   - Тогда почему ты до сих  пор  здесь?  -  поинтересовался  Чарли,  не
сдержав любопытства. - Вряд ли тебе здесь так уж интересно, да  и  опыта
здесь тоже не наберешься.
   - Ты прав. Просто фирма еще не окончательно растеряла свою репутацию.
Клиенты клюют на знаменитое имя, не догадываясь о том, что  знаем  мы  с
тобой. Но пройдет еще пять лет, и все будет  кончено  -  вот  почему  на
будущий  год  я  планирую  вернуться  в  Гонконг.  Просто  там  еще   не
освободилось место, так что оставшееся время я  предпочитаю  проработать
здесь - все лучше, чем сидеть без работы и терять квалификацию.
   Это звучало вполне разумно, и Чарли понимающе кивнул.
   - А ты? Как ты собираешься поступить? Бен уже поспорил с парой  своих
близких друзей, что больше шести месяцев Чарли не  продержится.  На  его
взгляд, Чарли был слишком талантлив и энергичен, чтобы ковыряться в этой
рутине. Да и десять лет  полной  творческой  свободы,  к  которой  Чарли
привык в Лондоне, не могли на него не подействовать.
   - Мы договорились, что через год я вернусь на старое место в  Лондон.
Как только боссы найдут, кем заменить меня здесь, - проговорил Чарли, но
не слишком уверенно. Дик Барнс мог не захотеть уступить  место,  которое
досталось ему лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств,  и  это
могло вырасти в серьезную проблему.
   - Я бы на твоем месте не очень на это рассчитывал, - со знанием  дела
возразил Бен. - Если начальству придется по душе твой стиль руководства,
то они сделают все, чтобы оставить тебя в Нью-Йорке навсегда.
   - Не думаю, чтобы я смог долго  тут  продержаться,  -  ответил  Чарли
сквозь зубы. То, чем он занимался в Европе, было во много раз сложнее  и
стократ интереснее, чем его нынешняя работа,  но  ведь  он  обещал..,  и
намерен был сдержать свое обещание. Чарли уже решил, что даст  Уиттакеру
и Джонсу ровно год - ни днем больше. После этого  он  уйдет,  пусть  это
даже будет означать, что он потеряет работу на фирме.
   Но  уже  в  следующий  понедельник  он  не  выдержал  и  ввязался   в
ожесточенный спор с владельцами фирмы. Речь шла о дорогостоящем и весьма
сложном проекте,  который  "Уиттакер  и  Джонс"  разработали  для  одной
крупной компании в Орегоне. Чарли давно выступал против использования  в
этом проекте устаревших решений, и поэтому обсуждение проекта  с  самого
начала превратилось в затяжной спор о политике фирмы и  перспективах  ее
дальнейшего  существования.   Спор   этот   затрагивал   интересы   всех
сотрудников бюро, и хотя все нью-йоркское отделение целую неделю гудело,
как растревоженное осиное гнездо, Чарли считал, что поступил правильно.
   Но уже к уик-энду страсти остыли, воюющие  стороны  пошли  на  мелкие
уступки друг другу, и все более или менее успокоилось, но принципиальные
вопросы так и не были решены. И не прошло  и  недели,  как  Чарли  снова
усомнился в другом проекте фирмы - на  этот  раз  в  Фениксе.  Снова  он
восстал   против   устаревшего   дизайна   и   конструкторских   решений
двадцатилетней давности, призывая владельцев фирмы набраться мужества  и
идти вперед, а не топтаться на месте. Но Уиттакер и Джонс были  намерены
строить в Фениксе точно так же, как они всегда  строили  до  этого  -  в
Хьюстоне, в Лос-Анджелесе, в Милуоки. И, как всегда в подобных  случаях,
клиент понятия не имел о том, что его офисное здание будет точно  таким,
как и добрый десяток других, разбросанных по всей стране.
   - Может быть, вы все-таки объясните мне, что происходит?! -  вопрошал
Чарли на закрытом совещании, которое проходило в его кабинете за  неделю
до Рождества. Всю неделю шел сильный снег, и  трое  других  совладельцев
фирмы не сумели добраться  до  Нью-Йорка  из  пригородов.  Это,  однако,
нисколько не облегчало положения Чарли. Из-за  проекта  в  Фениксе  было
сломано уже немало копий, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки.
   - Чем, скажите на милость, мы тут занимаемся? - повысил он голос явно
больше, чем следовало. - Ведь у нас нет ни одной оригинальной  идеи!  Мы
не продаем ничего нового - строго говоря, в наших  проектах  отсутствует
собственный стиль дизайна. Мы превратились просто в подрядчиков - вот  и
все. Неужели вы этого не понимаете?
   В ответ на это обвинение Уиттакер и Джонс удивленно  переглянулись  и
напомнили Чарли, что их архитектурно-дизайнерская фирма - одна из  самых
уважаемых и могущественных на всем атлантическом  побережье  Соединенных
Штатов.
   -  Тогда  давайте  же  заниматься  архитектурой!  Давайте  заниматься
дизайном! - выпалил Чарли. - То, что мы делаем сейчас, способны делать и
новички. Да что там новички - с этой работой вполне справится и  бригада
разнорабочих, если, конечно, дать  им  наши  чертежи!  Я..,  я  не  могу
допустить, чтобы это продолжалось и дальше!
   Двое старших партнеров снова переглянулись и кивнули друг  другу,  но
Чарли не  видел  этого,  потому  что  стоял,  отвернувшись  к  окну.  Он
чувствовал себя разочарованным и обманутым - и прежде всего потому,  что
оказался в незавидном положении. Чарли умел  многое,  очень  многое;  он
хотел проектировать здания, хотел создавать новые конструкции  и  искать
нетривиальные  архитектурные  решения,  а  вместо  этого  его  заставили
торговать старьем, фактически  обманывая  доверчивых  заказчиков.  Кроме
того, прошедший год был  для  него  не  самым  легким,  и,  согласившись
перебраться в Нью-Йорк, Чарли  втайне  надеялся,  что  новая  интересная
работа увлечет его и поможет забыться, но этого - увы! - не случилось.
   Уиттакер и Джонс тоже не забыли о его обстоятельствах,  и  Чарли  был
очень удивлен, когда они неожиданно  напомнили  ему  об  этом.  Для  них
ситуация тоже была непростой,  и  они  обсуждали  ее  как  раз  накануне
совещания,  пытаясь  найти  подходящий  способ  решить  эту   деликатную
проблему.
   - Мы знаем, что у вас были серьезные неприятности, - осторожно сказал
Артур Уиттакер. - Мы слышали о вашей жене и об остальном... Для вас  это
было серьезное испытание, и, как нам кажется, вы еще не вполне  от  него
оправились.  Да  и  после  десяти  лет  в  Европе  заново   врастать   в
американский рынок, приспосабливаться к американским  реалиям..,  должно
быть, это тоже  не  так  просто,  как  мы  рассчитывали.  Наверное,  нам
следовало дать вам передышку, Чарльз,  чтобы  вы  успели  перевести  дух
после Лондона. Что вы  скажете  насчет  того,  чтобы  ненадолго  сменить
обстановку? Мы как раз получили новый заказ в Палм-Бич, и  вы  могли  бы
поехать туда от имени фирмы, чтобы, так сказать, лично курировать его. Я
считаю, что эта маленькая командировка пошла бы вам только на пользу. Мы
с Биллом уже решили, что не будем возражать, если вы задержитесь на этом
курорте на целый месяц. Вам нужно  отдохнуть,  Чарльз,  вы  и  сами  это
знаете.
   Чарли уставился на владельцев фирмы. Оба старших партнера смотрели на
него выжидательно.
   - Провести месяц  во  Флориде?  -  спросил  он.  -  Это  что,  способ
избавиться от меня? Почему бы вам просто не выкинуть меня на улицу?
   Этот вариант  Уиттакер  и  Джонс  тоже  обсуждали,  однако,  учитывая
успешную работу Чарли за границей, они решили дать ему шанс. Уволить его
значило  нанести  вред  репутации  компании,  да  и   скандал,   который
непременно разразился бы, если бы Чарли подал в суд, был  им  совершенно
ни к чему. Ничто не должно было бросить тень  на  безупречную  репутацию
корпорации "Уиттакер  и  Джонс".  Чарли  Уотерстон  был  слишком  хорошо
известен в архитектурном мире, чтобы  его  можно  было  просто  взять  и
уволить. Даже если бы он ушел добровольно, огласки было не  избежать,  а
такое паблисити компании было ни к чему.
   Вот  почему  идея  отправить  Чарли  во  Флориду,  чтобы  он  немного
успокоился  и  пришел  в  себя,  показалась  им  такой  привлекательной.
Возможно, полагали они, в конце  концов  Чарли  поймет,  в  чем  состоит
высшее благо, и примирится со своим положением. А если нет, то  месячная
отсрочка давала владельцам фирмы возможность посоветоваться с юристами и
провести увольнение с наименьшими материальными и моральными потерями.
   - Уволить вас?! - Оба старших партнера поочередно фыркнули  с  хорошо
разыгранным  негодованием.  -  Что  это  пришло  вам  в  голову,  мистер
Уотерстон? Вы очень нужны нам, кроме того, у вас есть бесспорные заслуги
перед фирмой.
   Но Чарли хватило проницательности понять, что  они  думают  на  самом
деле. Отправив  его  во  Флориду,  Уиттакер  и  Джонс  решали  серьезную
проблему, ибо присутствие Чарли в головной  конторе  держало  владельцев
фирмы в постоянном нервном  напряжении.  Его  профессиональный  успех  в
Лондоне,  его  достижения  на  рынках  Европы  и  Азии  были  следствием
признания всего того, что не принимали Уиттакер и  Джонс.  Они  привыкли
работать  по  старинке,  а  Чарли  оказался   опасно   современным,   он
олицетворял собой все, чему они так яростно сопротивлялись.
   Да, определенно, они  совершили  ошибку,  когда  поспешили  заполнить
вакансию в нью-йоркском бюро.
   - Почему бы вам не вернуть меня в Лондон? - с надеждой спросил Чарли,
но старшие партнеры только покачали головами. Теперь они просто не могли
этого сделать. Буквально несколько дней  назад  они  подписали  с  Диком
Барнсом  контракт,   который   гарантировал   ему   место   руководителя
лондонского отделения на ближайшие пять лет. Они не собирались оставлять
Дика  на  такой  срок  в  качестве  руководителя,  но  Барнс   заручился
поддержкой очень опытного адвоката, который в конце концов добился того,
чего хотел его клиент. Все это было проделано в строжайшем секрете,  так
что Чарли просто не мог об этом знать.
   - Мне было бы гораздо лучше в Лондоне, - продолжал  Чарли.  -  А  вам
спокойнее.
   Говоря это, он широко улыбнулся. Артур и Билл не были плохими парнями
- они были обыкновенными занудами, позабывшими, что такое  творчество  и
вдохновение. Кроме того, в последнее время им явно не хватало мужества и
желания рисковать. А может быть, они просто устали  и  утратили  вкус  к
дерзкому  полету  мысли,  без  которого  рано  или  поздно  должны  были
оказаться внизу. Их собственный бизнес начал выходить  из-под  контроля,
но вместо того, чтобы разобраться в  причинах,  они  стали  прибегать  к
диктату и силе, чтобы сохранить все так, как им хотелось.
   - Вы нужны нам в Нью-Йорке, Чарльз, - сказали ему  Уиттакер  и  Джонс
чуть ли не хором, и Чарли невольно подумал о  том,  что  они  похожи  на
сросшихся пуповиной сиамских близнецов. - Ситуация"  признаем,  сложная,
но нам надо попробовать найти выход.
   - Зачем? Зачем нам всем насиловать себя и делать то, что нам всем  не
по душе? - неожиданно спросил Чарли, повинуясь какому-то непонятному,  и
сильному порыву. Когда от него ушла Кэрол, он разом потерял все, что ему
было дорого, и теперь его мало волновало, что будет с ним дальше. У него
не было ни жены, ни семьи, ни дома, куда он мог бы вернуться, а все  его
вещи пылились на складе в Лондоне. Работа была единственным, что у  него
еще оставалось, но он уже понял, что так работать он не станет. Зачем же
ему и дальше цепляться за это место? Ничто не держало его  в  Нью-Йорке,
кроме разве что контракта, который  можно  было  легко  аннулировать  по
обоюдному согласию сторон.
   Мысль о том, чтобы уволиться самому,  пришла  к  нему  неожиданно.  В
считанные секунды  Чарли  овладело  такое  небывалое  ощущение  свободы,
какого он  уже  давно  не  испытывал.  Он  вовсе  не  обязан  торчать  в
нью-йоркском бюро, перекладывая с места на место дурацкие чертежи.  Если
он  возьмет  что-то  вроде  долгосрочного  отпуска,   какой   бывает   у
университетских  профессоров,  все  будут  довольны,  и  больше  всех  -
Уиттакер и Джонс, которым ничего не придется платить ему все это время.
   - Может быть, мне уволиться? - предложил он,  сохраняя  непроницаемое
выражение лица, однако владельцам фирмы это предложение не  пришлось  по
душе - они явно не хотели терять ценного сотрудника. Уход Чарли волновал
их гораздо больше, чем его самого. У них не было  на  примете  ни  одной
подходящей кандидатуры, чтобы руководить нью-йоркским бюро, а впрягаться
в эту работу самим им не хотелось.
   -  Может  быть,  лучше  оформить  ваше  отсутствие  как   отпуск?   -
дипломатично предложил Билл Джонс. - Вы останетесь  в  штате  и  сможете
вернуться, когда.., когда почувствуете,  что  готовы  снова  взяться  за
дело.
   Они внимательно наблюдали за его реакцией, и Чарли не разочаровал их.
На лице его появилась почти счастливая улыбка. Таким довольным он не был
ни разу за все семь недель, что он провел в Нью-Йорке.  Именно  о  таком
варианте он сам подумал несколько минут назад. До Чарли  наконец  дошло,
что он не является собственностью корпорации и волен уйти в любое время.
Что будет с "Уиттакером и Джонсом" дальше, его нисколько  не  волновало.
Кто сказал, что он может вернуться в Лондон только в качестве сотрудника
фирмы? Никто!
   - Я думаю,  это  хорошая  идея,  -  сказал  он,  одобрительно  кивнув
владельцам фирмы, словно они вдруг каким-то образом поменялись  местами.
От радости у Чарли даже слегка закружилась голова; ощущение было  таким,
как будто он парит в воздухе.
   - Честно говоря, - добавил он почти весело, - Я  не  имел  бы  ничего
против, если бы вы уволили меня.
   Услышав  эти  слова,  старшие  партнеры   вздрогнули.   По   условиям
контракта, который они подписали с Чарли, в случае досрочного увольнения
им пришлось бы выплатить ему денежную компенсацию за два года.  Если  бы
они отказались, Чарли мог обратиться в суд с  требованием  о  возмещении
всех издержек, а выиграть такое дело не составляло никакого труда.
   - Почему бы вам не взять несколько месяцев отпуска..,  разумеется,  с
сохранением содержания? - спросил Уиттакер. Они  готовы  были  пойти  на
многое,  почти  на  все,  лишь  бы  избежать  столкновений  с  Чарли.  -
Отдохнете, развеетесь, а заодно и подумаете, где бы вы хотели  работать.
Не решайте сгоряча. Может быть, в конце концов вы даже придете к выводу,
что мы с Биллом не так уж не правы.
   Они вполне могли с ним  ужиться,  если  бы  только  Чарли  согласился
играть по их правилам, однако на данный момент - во всяком  случае,  для
Чарли - это было невозможно.
   - Можете взять хоть полгода, Чарльз. Когда вы окончательно справитесь
с вашей стрессовой ситуацией, мы снова вернемся к этому вопросу.
   В конце концов, Чарли Уотерстон был талантливым  архитектором,  и  он
был нужен им... Но только если он не вздумает снова плыть против течения
и  оспаривать  каждое  их  решение.  Примерно  так  рассуждали   старшие
партнеры, но Чарли все равно показалось, что они откровенны с ним не  до
конца. Почему-то он снова подумал о Лондоне и о том, что мистер Уиттакер
и мистер Джонс, возможно, с самого начала не планировали его возвращения
в Европу. Зато теперь он знал, что может в любой момент вернуться  туда,
считаясь только с собственным желанием. Впрочем, Чарли вспомнил,  что  в
Лондоне у него теперь нет даже собственного угла  и  никто  там  его  не
ждет. Раз уж он оказался в Штатах, он может  не  торопиться  и  провести
месяц-другой где-нибудь на юге, покупаться в теплом море или  покататься
на лыжах на  севере.  Может  быть,  он  даже  съездит  в  Бостон  или  в
Филадельфию, а потом обязательно вернется в Англию.
   - Мне бы очень хотелось вернуться в Лондон, - сказал он откровенно. -
Я вовсе не уверен, что даже после полугодового отдыха работа в Нью-Йорке
придется мне по душе. - Он вовсе не хотел, чтобы его  хозяева  питали  в
отношении его необоснованные надежды. - Да и больший срок,  боюсь,  вряд
ли что-то решит, - добавил он твердо.  -  Мне  не  нравится  обстановка,
которая сложилась в нашем нью-йоркском бюро, не  нравится  то,  что  мне
приходитс