арые традиции, а его супруга всегда делала все  так,  как  ему  нравилось.
Александре никогда не приходило в голову предложить ему что-то  другое.  Она
потакала мужу во всем, словно избалованному ребенку.
   После ухода девочек Александра  стала  думать  о  муже,  гадая,  куда  он
отправится сегодня вечером, и о дочерях. На  улице  раздавались  их  голоса,
значит, они играют с няней. Скоро кончится учебный год, и на все лето она  с
девочками переедет, как всегда, в Кап-Ферра, где ей  так  хорошо  с  детьми.
Анри присоединится к ним несколькими неделями  позже,  уладив  все  дела  на
работе.
   Оставив детей на попечение няни и  прислуги,  они,  несомненно,  совершат
круиз вместе с друзьями, у которых своя яхта. Может, сплавают в Италию или в
Грецию...  Это  была  райская  жизнь.  Александра  другой  и  не  знала,  но
временами, чрезвычайно редко, задавала себе вопрос, что бы было, если бы она
вышла замуж  за  кого-то  другого,  а  не  за  Анри  -  за  более  молодого,
темпераментного. Однако, стыдясь  этих  мыслей,  она  гнала  их  прочь  и  в
очередной раз убеждала себя, что ее брак - большая удача.
   С мужем она увиделась перед его уходом. Выглядел Анри безукоризненно - на
нем были прекрасно сшитый темно-синий костюм, идеально накрахмаленная  белая
рубашка со строгим галстуком, на манжетах поблескивали  сапфировые  запонки.
Глаза его оживленно светились, он, впрочем, всегда был полон энергии, словно
обладал какими-то скрытыми  резервами,  силами,  благодаря  которым  казался
гораздо моложе своих лет.
   - Ты, как всегда, элегантен, - улыбнулась ему Александра.
   Она уже переоделась в  розовый  атласный  халат  и  в  тон  ему  домашние
туфельки.  Волосы,  подколотые  кверху,  спадали  каскадом.  Выглядела   она
прелестно, и Анри окинул жену одобрительным взглядом.
   - Спасибо, дорогая, я вернусь не поздно.
   Слова его были банальны, но взгляд был полон нежности и любви.  Он  знал,
что жена, как всегда, будет ждать его в своей спальне и  он,  если  захочет,
сможет зайти к ней. Чаще всего  он  действительно  тихо  стучал  в  дверь  и
наносил ей визит, перед тем как удалиться в свою спальню.
   Анри предпочитал отдельные спальни. Он настаивал на этом с первого дня их
супружества.  Поначалу  Александра  противилась   этому   и   пыталась   его
переубедить. Но Анри был тверд. Он сказал,  что  нуждается  в  уединении,  и
убеждал жену, будто и у нее со временем  возникнет  такая  потребность.  Это
была одна из его многих привычек, которую он не хотел менять после женитьбы.
   В конце концов Александра с ней смирилась. Их  спальни  сообщались  через
дверь, и по ночам Анри регулярно появлялся в спальне супруги. Глядя на  нее,
он неизменно испытывал желание, как и сейчас.
   Правда, ему нравились и другие женщины. Анри старательно скрывал это,  но
подозревал, что  Александра  кое  о  чем  догадывалась,  может  быть,  чисто
инстинктивно. Он с молодых лет знал, что у женщин на такие вещи безошибочное
чутье, и воспринимал это как должное.
   - Приятного тебе вечера.
   Александра легонько поцеловала его в щеку и направилась на первый этаж, в
небольшую уютную комнату, где был накрыт стол для нее и девочек.
   Помогая Аксель резать мясо на тарелке, она услышала, как от дома отъехала
машина, и постаралась не думать о конечной цели поездки мужа.
   - Почему папа уехал  без  тебя?  -  как  ни  в  чем  не  бывало  спросила
любопытная Аксель с набитым ртом. Мари-Луиза неодобрительно нахмурилась.
   - Невежливо задавать такие вопросы, - пристыдила она сестру.
   Александра улыбнулась:
   - Ничего. Иногда у вашего папы деловые ужины, куда он предпочитает ходить
один.
   - А там очень скучно?
   Любопытству Аксель не было предела.
   - Бывает, - рассмеялась Александра. -  Я  предпочитаю  ужинать  здесь,  с
вами.
   - Это хорошо, - просияла Аксель и объявила, что у нее шатается зуб.
   Мари-Луиза, взглянув на сестру, с отвращением поморщилась.  Для  нес  это
было уже пройденным этапом. Тем большее возмущение у нее вызвало предложение
малышки продемонстрировать шатающийся зуб.
   - Перестань! Мне противно!
   Она скривилась.
   Александра, глядя на них, улыбалась. Для нее не  было  счастливее  минут,
чем время, проведенное с дочерьми. После ужина она немного побыла в  комнате
Мари-Луизы, которая рассказала ей о  своей  новой  подруге,  потом  почитала
сказки Аксель, произнесла с девочками вечернюю молитву, поцеловала  обеих  и
вернулась к себе.
   Странное дело. Временами Мари-Луиза кого-то ей напоминала, но  Александра
не могла понять, кого. Может, Анри?.. Или...  Она  постаралась  об  этом  не
думать, сняла халат, приняла ванну и легла в кровать с новой книгой.
   В первом часу ночи Анри наконец вернулся. Александра услышала шаги у него
в спальне, потом он зашел к ней пожелать спокойной ночи.
   - Еще не спишь?
   Она с  улыбкой  кивнула.  Ей  нравилось  ждать  его.  Иногда  Анри  ночью
становился менее чопорным, охотнее делился с ней своими идеями, планами  или
проблемами.
   - Как провел вечер?
   - Хорошо.
   Он, казалось, искал ее взгляда, а потом сказал нетипичные для него слова,
которые, однако, принесли Александре огромное облегчение и  избавили  ее  от
подозрений;
   - Мне надо было взять тебя с собой. Один я скучал весь вечер.
   Александра не привыкла к таким  комплиментам.  Она.  улыбаясь,  похлопала
рукой по краю кровати,  предлагая  осу  сесть,  а  когда  Анри  выполнил  ее
пожелание, наклонилась и поцеловала его.
   - Спасибо, Анри. Я по тебе тоже скучала..
   Говорила она ласково  с  той  особой  улыбкой,  которая  всегда  его  так
трогала.
   - Я сегодня очень славно провела время с девочками.
   Мари-Луиза такая серьезная и взрослая, а Аксель все еще... ну,  в  общем,
она еще маленький ребенок.
   Александра засмеялась, и ее супруг не удержался от улыбки.  Он  тоже  ими
гордился, хотя и не показывал этого.
   - Они хорошие девчушки, - согласился Анри и, наклонившись, поцеловал жену
в шею. - Прямо как их мамочка.., ты тоже хорошая девочка, моя дорогая.
   Александра обожала слушать такие ласковые слова, они грели ей душу.
   - Что ты говоришь?.. И всего-то?..
   Она лукаво улыбнулась; Анри лег рядом с ней,  стал  ласкать  ее  грудь  и
страстно целовать. В этот вечер он собирался провести время  перед  сном  за
деловыми бумагами, но Александра была  необыкновенно  обворожительна,  когда
так лежала, на серо-розовых  простынях,  в  своей  розовой  атласной  ночной
рубашке. Ему порой трудно было выразить словами,  как  много  она  для  него
значила, легче - Почему папа уехал без тебя?  -  как  ни  в  чем  не  бывало
спросила  любопытная  Аксель  с  набитым  ртом.  Мари-Луиза   неодобрительно
нахмурилась.
   - Невежливо задавать такие вопросы, - пристыдила она сестру.
   Александра улыбнулась:
   - Ничего. Иногда у вашего палы деловые ужины, куда он предпочитает ходить
один.
   - А там очень скучно?
   Любопытству Аксель не было предела.
   - Бывает, - рассмеялась Александра. -  Я  предпочитаю  ужинать  здесь,  с
вами.
   - Это хорошо, - просияла Аксель и объявила, что у нее шатается зуб.
   Мари-Луиза, взглянув на сестру, с отвращением поморщилась.  Для  нее  это
было уже пройденным этапом. Тем большее возмущение у нее вызвало предложение
малышки продемонстрировать шатающийся зуб.
   - Перестань! Мне противно! Она скривилась.
   Александра, глядя на них, улыбалась. Для нее не  было  счастливее  минут,
чем время, проведенное с дочерьми. После ужина она немного побыла в  комнате
Мари-Луизы, которая рассказала ей о  своей  новой  подруге,  потом  почитала
сказки Аксель, произнесла с девочками вечернюю молитву, поцеловала  обеих  и
вернулась к себе.
   Странное дело. Временами Мари-Луиза кого-то ей напоминала, но  Александра
не могла понять, кого. Может, Анри?.. Или...  Она  постаралась  об  этом  не
думать, сняла халат, приняла ванну и легла в кровать с новой книгой.
   В первом часу ночи Анри наконец вернулся. Александра услышала шаги у него
в спальне, потом он зашел к ней пожелать спокойной ночи. - Еще не спишь? Она
с улыбкой кивнула. Ей нравилось ждать  его.  Иногда  Анри  ночью  становился
менее чопорным, охотнее делился с ней своими идеями, планами или проблемами.
   - Как провел вечер?
   - Хорошо.
   Он, казалось, искал ее взгляда, а потом сказал нетипичные для него слова,
которые, однако, принесли Александре огромное облегчение и  избавили  ее  от
подозрений:
   - Мне надо было взять тебя с собой. Один я скучал весь вечер.
   Александра не привыкла к таким  комплиментам.  Она,  улыбаясь,  похлопала
рукой по краю кровати,  предлагая  ему  сесть,  а  когда  Анри  выполнил  ее
пожелание, наклонилась и поцеловала его.
   - Спасибо, Анри. Я по тебе тоже скучала..  Говорила  она  ласково  с  той
особой улыбкой, которая всегда его так трогала.
   - Я сегодня очень славно провела  время  с  девочками.  Мари-Луиза  такая
серьезная и взрослая, а Аксель все еще.., ну, в  общем,  она  еще  маленький
ребенок.
   Александра засмеялась, и ее супруг не удержался от улыбки.  Он  тоже  ими
гордился, хотя и не показывал этого.
   - Они хорошие девчушки, - согласился Анри и, наклонившись, поцеловал жену
в шею. - Прямо как их мамочка.., ты тоже хорошая девочка, моя дорогая.
   Александра обожала слушать такие ласковые слова, они грели ей душу.
   - Что ты говоришь?.. И всего-то?..
   Она лукаво улыбнулась; Анри лег рядом с ней,  стал  ласкать  ее  грудь  и
страстно целовать. В этот вечер он собирался провести время  перед  сном  за
деловыми бумагами, но Александра была  необыкновенно  обворожительна,  когда
так лежала, на серо-розовых  простынях,  в  своей  розовой  атласной  ночной
рубашке. Ему порой трудно было выразить словами,  как  много  она  для  него
значила, легче было продемонстрировать это здесь, в  приглушенном  свете  ее
спальни.
   Анри дорожил часами, проведенными с ней в постели,  ночами  любви,  после
которых он под утро на цыпочках возвращался к себе в спальню. Анри  связывал
с ней большие надежды... Хотел, чтобы она стала воплощением всего, о чем  он
когда-либо мечтал, и именно поэтому на ней женился. Он никогда бы не женился
на  женщине  менее  достойной,  чем  Александра.   Дочь   графа   де   Борне
происхождением и воспитанием идеально подходила ему в жены; четырнадцать лет
совместной жизни подтвердили правильность его выбора.  Анри  гордился  ею  и
тем, чему ее научил. Александра была идеальна во всех отношениях,  он  хотел
бы видеть ее на  пьедестале..,  кроме  тех  редких  моментов  объятий  в  ее
постели.., тут он мог позволить  ей  быть  немножко  другой,  именно  в  эти
минуты...
   Откинувшись  на  подушку,  Анри  взглянул  на  жену,  которая   светилась
счастливой  улыбкой,  повернулся  на  другой  бок  и  уснул,  ощущая  полное
удовлетворение.

Глава 11

   "Ситроен", управляемый шофером, проехал по мосту Александра III на  левый
берег Сены, миновал площадь Инвалидов и оказался на  рю  де  Варенн.  Именно
здесь Александра всегда чувствовала себя дома.  Для  нее  приезд  в  особняк
родителей, не уступавший по красоте резиденции  на  авеню  Фош,  по-прежнему
означал возвращение в родные стены.
   При виде этого дома у Александры всегда радостно замирало сердце. Дворник
открывал ворота, пропуская машину во двор, а  потом  обычно  сердце  сжимала
грусть, когда она сознавала, что больше уже никогда не встретит здесь  отца.
На  протяжении  всех  этих  лет  Александра  тяжело  переживала  потерю.  Но
перспектива повидать маму сулила радость.
   Старый швейцар с приветливой улыбкой открывал перед  ней  входную  дверь.
Дом был заполнен бесценными предметами старины,  собранными  ее  родителями:
инкрустированная мебель, комоды в стиле Людовика XV, бронза, античные  вазы,
приобретенные на аукционе в Лондоне, картины  Ренуара,  Дега,  Тернера,  Ван
Гога и Мэри Кассат, которую ее мать особенно любила. И особняк,  и  все  эти
замечательные  пещи   когда-нибудь   должны   будут   стать   собственностью
Александры. Правда, она не хотела даже думать о  такой  перспективе,  однако
для Анри это являлось  единственной  наградой  за  неприятную  необходимость
общения с тещей.
   - Это ты, дорогая?
   Знакомый голос долетел со второго этажа, из  гостиной  с  видом  на  сад,
любимой комнаты Маргарет, и Александра побежала вверх по мраморной лестнице,
улыбаясь, радуясь, чувствуя себя снова ребенком.
   Маргарет сидела на диване и вышивала,  сквозь  очки  поглядывая  на  свое
рукоделие. На столике рядом стояла рюмка вина, у камина, растянувшись, лежал
Лабрадор - лучший  ее  друг.  Аксель  и  Мари-Луиза  обожали  этого  старого
добродушного пса, Анри же всегда коробило,  когда  тот  всех  обслюнявливал,
облизывал и оставлял шерсть на каждом, кто к нему прикасался.
   - Дорогая!
   Маргарет отложила вышивание  и  поднялась  навстречу  дочери  -  высокая,
красивая, светловолосая, с голубыми глазами, похожими на глаза Александры, в
ярко-розовом костюме от Шанель, синей блузке, с большими рубиновыми серьгами
в ушах.
   - Боже мой, что, кто-то умер?
   Поцеловав Александру, она вдруг подалась назад и нахмурила брови.
   Александра улыбнулась. Ее мать всегда носила яркие цвета и вещи от лучших
модельеров: Шанель, Живамши, Диора и де Рибсса. Александре живые цвета  тоже
шли, но Анри предпочитал, чтобы она ходила в черном, синем и бежевом,  а  за
городом - в серой фланели. К матери она приехала в новом  черном  платье  от
Диора.
   - Ой, перестань. Это новое платье. Анри оно нравится.  Александра  всегда
говорила  с  матерью  по-английски  и  хорошо  владела  этим  языком,   хотя
французский акцент был заметен.
   - Оно ужасно. Тебе не следовало бы его покупать. Маргарет де Борне  снова
опустилась на диван,  велела  дворецкому  налить  Александре  вина  и  опять
занялась вышиванием, время от времени с  улыбкой  поглядывая  на  дочь.  Она
всегда любила ее визиты и разговоры с глазу на глаз, любила также  бывать  с
Александрой в разных модных местах, но таких вылазок в их жизни и  так  было
предостаточно, поэтому обе предпочитали простой  домашний  ленч  из  салата,
сыра и фруктов, который ели в комнате Маргарет, выходящей окнами в сад.
   Маргарет в очередной раз  посмотрела  на  дочь  и  с  явным  неодобрением
покачала головой:
   - По-моему, тебе лучше перестать обесцвечивать волосы,  дорогая  моя.  Ты
похожа на одну из этих вульгарных крашеных калифорнийских блондинок. Будь  у
меня такие волосы, я бы гордилась и даже делала их еще более яркими!
   Она для убедительности потрясла очками, а затем положила их  и  пригубила
вина. Маргарет прежде обожала рыжие  волосы  Александры.  Обесцвечивание  их
казалось ей издевательством над замечательным даром природы. Сама она дважды
в месяц посещала парикмахера.
   - Ты  же  знаешь,  что  Анри  не  выносит  рыжих  волос,  он  считает  их
экстравагантными, а такой цвет находит более женственным.
   - Анри.., он, бедняга, так боится всего необычного.
   Странно, что он еще не заставляет тебя надевать  черный  парик  и  вообще
носить паранджу.
   -  Я  серьезно,  дорогая.  Бог  дал  тебе  рыжие  волосы,  и  над  оттоку
радоваться.
   - А мне и с такими неплохо.
   Александра слегка улыбнулась и отпила из рюмки. Она привыкла к тому,  что
мать по любому неводу критиковала своего зятя. Впрочем,  упреки  Анри  в  ее
адрес были гораздо серьезнее.
   Все это продолжалось уже четырнадцать лет. Александра сожалела,  что  они
не пришлись по нраву друг другу, и давно прекратила  попытки  их  примирить.
Было очевидно, что эти двое никогда не воспылают взаимной любовью.
   - Ты слишком добросердечна. Кстати, как тебе нравится это? -  Маргарет  с
гордостью показала на новые серьги. Она могла себе многое позволить, отчасти
благодаря  щедрому  наследству  мужа,  отчасти  же  благодаря   собственному
немалому состоянию. - Я их только что купила.
   - Я так и подумала, - рассмеялась Александра, зная, что  мать  испытывала
слабость к красивым нарядам и украшениям. Обновки ей,  как  правило,  шли  и
доставляли радость, что бы там Анри ни говорил  по  поводу  расточительности
тещи. - Они очень симпатичные и тебе идут.
   - "Ван Клиф"!.. - Похоже,  Маргарет  была  собой  довольна.  -  И  совсем
недорого.
   Данное утверждение  еще  больше  развеселило  Александру.  Она  отставила
рюмку.
   - Могу себе представить!
   - Нет, правда! Меньше ста тысяч.
   - Долларов или франков?
   - Ты шутишь? Долларов, конечно, - без тени смущения ответила Маргарет.
   - Ах да, разумеется, - улыбнулась Александра. Анри  вряд  ли  одобрил  бы
такое "удачное" приобретение и то, что его теща, прожив почти  тридцать  лет
во Франции, по-прежнему коверкает французский язык и считает все в долларах.
   - Чем ты еще занималась?
   - Тем же, чем обычно. А вчера обедала с Мими де Сан-Брэ.
   Это была еще  одна  американка,  которая  вышла  замуж  за  титулованного
француза и, как и Маргарет, обладала живым умом и большим чувством юмора.
   - На следующей неделе мы с ней собираемся в Нью-Йорк.
   - Зачем?
   - Сделать прическу и кое-что купить. Я там не была  несколько  месяцев  и
подумала, что надо туда слетать, пока не наступило лето. Потом я  встречаюсь
с друзьями в Риме и, возможно, пару недель проведу  в  Сан-Ремо,  но  я  еще
точно не решила.
   - Почему бы тебе потом не пожить какое-то время у нас?
   Александра, похоже, была рада своей идее, но  Маргарет  отнеслась  к  ней
осторожно.
   - Я не хочу нервировать твоего супруга.
   - Ты просто не привози девочкам этих дурацких подушечек и пищалок, и  все
будет в порядке.
   Обе расхохотались, вспомнив, как Анри однажды чуть не стало плохо,  когда
он при гостях сел на одну из "музыкальных" подушечек, разложенных по комнате
Маргарет и девочками, и раздался совершенно недвусмысленный звук.
   - Помнишь, какой произошел конфуз?
   Маргарет никак не могла унять смех, у Александры от хохота на глазах даже
выступили слезы. Для Анри это, конечно, был  конфуз,  но  вообще  все  тогда
получилось ужасно смешно. Маленьких озорниц отправили по своим комнатам, где
изгнанная с ними же бабушка продолжала обучать внучек  всяким  шалостям.  Ни
для кого из присутствующих не было секретом, что она не принадлежала к числу
любимых гостей барона де Мориньи.
   - Вообще-то я как  раз  собиралась  поискать  им  что-нибудь  подобное  в
Нью-Йорке.., конечно, не столь шокирующее...
   Несмотря на это заверение, глаза у нее хитро поблескивали.  Она  покупала
подобные глупые безделушки своему покойному мужу, и он всегда был от  них  в
восторге. Он воспринимал Маргарет  как  еще  одного  ребенка  в  доме.  Даже
Александра была серьезнее  матери,  особенно  это  стало  заметно  после  ее
замужества.
   - Я скажу Анри, что ты приедешь. Маргарет ехидно улыбнулась:
   - Подожди момента, когда действительно захочешь досадить ему.
   - Мама! - рассмеялась Александра, понимая, что у матери  нет  иллюзий  по
поводу зятя. - Ты представляешь его таким ужасным человеком, но он  ведь  не
такой!
   Александра всегда защищала мужа. Анри же считал, что  она  защищает  свою
мать. Она была лояльна к обоим.
   - Он не ужасный человек, дорогая, - усмехнулась  Маргарет.  -  Он  просто
зануда.
   Время летело быстро, как, впрочем, всегда, когда  они  встречались,  и  в
полпятого Александра с сожалением посмотрела на часы. Ей было так  хорошо  в
этой уютной комнате в компании  матери.  Они  всегда  так  хорошо  проводили
вместе время. Мать как была, так и осталась ее лучшей подругой.
   - Очень жаль, но мне пора...
   Александра поднялась с дивана. Маргарет с удивлением посмотрела на нее:
   - Почему? У тебя сегодня вечеринка?
   - Нет, на следующей неделе. А сегодня мы ужинаем в Елисейском  дворце,  и
Анри будет нервничать, если я задержусь и не начну заранее готовиться.
   - Тебе надо бы придумать что-нибудь необычное,  чтобы  его  поразить,.  -
оживилась  Маргарет,  -  например,  надеть   облегающее   платье,   расшитое
искусств