головой. Ей надо насмотреться на него.  Надо  сказать
"прощай". Ей хотелось остаться наедине с отцом, но она не знала, как сказать
об этом Айво. Но потом она даже обрадовалась, что он не отходит от нее.
   Дрожащей рукой она взялась за кромку простыни и  медленно-медленно  стала
накрывать  отца,  пока  не  остался  виден  только  лоб.  На  мгновение   ей
показалось, что отец играет с ней в прятки, как в давние времена, когда  она
была маленькой девочкой. Беттина быстро откинула край простыни ему на грудь.
Глаза были по-прежнему закрыты, на бескровном лице - мир и  покой.  Смотреть
на него было мучительно больно, но теперь Беттина поняла. Да, все  так,  как
сказал Айво, - отец умер. Тихо плача, она склонилась и поцеловала его, потом
отступила на шаг и почувствовала, как Айво взял ее  под  руку  и  решительно
вывел из морга.

Глава 4

   Реальность случившегося не доходила до Беттины до самых похорон. Два дня,
что  отделяли  последний  ритуал  от   момента   кончины,   были   наполнены
лихорадочными, не правдоподобными приготовлениями: выбирали костюм,  держали
постоянную связь с представителем похоронного бюро, вместе  с  Айво  решали,
кого непременно надо  позвать  на  траурный  митинг,  обзванивали  друзей  и
знакомых, отдавали распоряжения слугам. В  "последних  приготовлениях"  было
что-то  успокаивающее.  Они  отвлекали  от  горькой  правды  и  от   тяжелых
размышлений. Беттина разрывалась между домом и похоронным бюро,  и  лишь  на
кладбище ей было некуда спешить - хрупкой девушке в черном с белой розой  на
длинном стебле, которую она осторожно  положила  на  гроб  при  почтительном
удалении всех остальных, кто пришел  проводить  в  последний  путь  Джастина
Дэниелза. Лишь Айво не отходил от нее. Она видела на снегу его тень рядом  с
собой. Лишь Айво заполнял душевную пустоту  в  первые  тягостные  дни  после
кончины Джастина. Лишь Айво был способен понять и утешить ее. Лишь благодаря
ему она знала, что ее по-прежнему любят и что она не совсем уж беззащитна  в
этом мире, в котором осталась одна-одинешенька в смятении страхе.
   Он молча взял ее за руку и отвел в свою машину. Через полчаса  она  вновь
была в безопасном и с детства привычном мирке своей  квартиры.  Они  с  Айво
пили кофе, а за окном редкое в ноябре солнце сверкало на только что выпавшем
снегу. Ранний снег радовал лишь в  парке,  а  в  городе  уже  три  дня  было
слякотно и сыро. Беттина вздохнула про себя, отхлебнула  кофе  и  безучастно
уставилась на огонь, ярко горевший в камине.  Неуместное  сравнение,  но  ей
показалось, что сейчас у нее такое же ощущение, какое бывало у  отца,  когда
он заканчивал книгу. Ушли  в  небытие  старые  знакомые  и  вроде  бы  нечем
заняться. Не о ком больше заботиться, некому готовить виски со льдом, не для
кого  держать  наготове  сигары,  не  с  кем  советоваться,  намечая  список
приглашенных на ужин, не у кого спросить, на какой рейс  заказать  билеты  в
Мадрид. Теперь, кроме как о себе, и печься-то не о ком. А о себе  заботиться
она не умела. Вся жизнь ее была заполнена заботой о нем.
   - Беттина, - сказал Айво и опять умолк, поставил чашку и медленно  провел
ладонью по белым волосам. Этот жест говорил о том, что он очень  смущен,  но
Беттина не могла понять, почему. - Любимая,  наверно,  рано  ,  говорить  об
этом, но мы должны на этой неделе встретиться с адвокатами. - У него сжалось
сердце, когда она обратила к нему свои огромные зеленые глаза.
   - Для чего?
   - Надо узнать о завещании. И  еще...  есть  ряд  вопросов,  которые  надо
безотлагательно обсудить.
   Джастин назначил Айво своим  душеприказчиком,  и  адвокаты  уже  два  дня
терзали его.
   - Почему именно сейчас? Не  слишком  ли  скоро?  -  непонимающе  спросила
Беттина, она поднялась  и  прошла  к  камину.  Она  чувствовала  невероятную
усталость, и в то же время ей не  сиделось  на  месте.  Она  не  знала,  что
делать: то ли побродить по улицам, то ли лечь в постель и дать волю слезам.
   Айво не спускал с нее глаз. Он казался удручающе озабоченным.
   - Нет, не рано. Есть вещи, о которых ты  должна  знать.  Наступило  время
принять решение по некоторым вопросам.
   Беттина вздохнула и вновь села на диван.
   - Ну что ж, тогда давай назначим встречу на завтра, хотя я не понимаю,  к
чему такая спешка.
   Она посмотрела на Айво и слабо улыбнулась. Он молча кивнул и протянул  на
прощание руку. Даже Айво не знал всего  того,  что  собирались  сообщить  им
адвокаты. Спустя двенадцать часов они узнали все.
   Беттина и Айво потрясение переглядывались. Адвокаты  с  каменными  лицами
терпеливо ждали, когда они придут в  себя.  Акций  нет.  Ценных  бумаг  нет.
Наличности нет. Короче,  денег  совсем  не  было.  Однако,  судя  по  словам
поверенных, Джастин не  придавал  этому  обстоятельству  должного  значения,
поскольку всегда надеялся, что  дела  "повернут  к  лучшему".  Но  ожидаемый
поворот так и не наступил. На самом деле  это  продолжалось  уже  несколько,
лет, в течение которых Джастин Дэниелз жил в  долг.  Вся  недвижимость  была
заложена и перезаложена. Оказалось, что в счет погашения долга  и  процентов
надо выплатить фантастическую сумму. Последние ссуды он целиком и  полностью
потратил на автомобили - новый "бентли" и "роллс-ройс" 1934 года выпуска - и
антиквариат, скаковых лошадей, женщин, путешествия, на Беттину и  на  самого
себя. Прошлой зимой он приобрел у друга чистокровного арабского скакуна.  За
эту покупку надлежало  заплатить  два  миллиона  семьсот  тысяч  долларов  -
говорилось в договоре. Друг любезно согласился рассрочить выплату на год,  и
хотя год еще не прошел, долг не был  погашен.  Джастин  не  сомневался,  что
можно будет подучить дополнительные ссуды, да и проценты с изданий его  книг
поступали регулярно, причем чеки содержали шестизначные суммы.  Но  что  для
Беттины и Айво оказалось новостью - так это то, что он брал в долг у богатых
друзей и в счет будущих поступлений. Он по уши залез в долги. Ему, открывали
кредиты  и  банкиры,  и  друзья  под  залог   недвижимости,   гонораров   за
ненаписанные книги, воздушных замков. А как же "верняк",  спросила  Беттина?
Она как-то слышала обрывки разговора, в котором отец  упоминал  о  вложениях
средств в "верняк". По прошествии нескольких часов, проведенных  в  обществе
поверенных  отца,  Беттина  поняла,  что   никакого   "верняка"   не   было.
Единственное, что не подлежало сомнению  -  так  это  астрономическая  сумма
накопившихся долговых обязательств. Свои долги  Джастин  сохранял  в  тайне.
Несколько лет тому назад  он  распрощался  с  коммерческими  консультантами,
обозвав их дураками. Беттина сидела сраженная услышанным. Было невозможно  с
ходу разобраться в том, что говорят адвокаты, но одно было  ясно:  предстоит
несколько  месяцев  расхлебывать  эту  кашу.   Знаменитый,   очаровательный,
обожаемый Джастин Дэниелз оставил после себя  не  королевское  состояние,  а
поднебесную гору долга.
   Беттина в замешательстве посмотрела на Айво, а у  того  в  глазах  стояло
отчаяние. Ему казалось, что он за один час постарел на целых десять лет.
   - А дома? - спросил Айво и затравленно посмотрел на старшего поверенного.
   - Мы проверим все  еще  раз,  но  боюсь,  что  их  придется  продать.  Мы
рекомендовали это сделать мистеру Дэниелзу еще два года назад. И  теперь  не
исключено, что, продав дома... э-э... - тут раздалось смущенное покашливание
адвоката, - что-то из антиквариата и  произведений  искусства,  собранных  в
нью-йоркской квартире мистера Дэниелза, будет  возможно  очистить  остальное
имущество от долгов.
   - А разве что-нибудь останется?
   - В данный момент  трудно  сказать.  Однако  выражение  лица  поверенного
говорило само за себя.
   - Итак, вы утверждаете, -  с  вызовом  сказал  Айво,  причем  он  сам  не
понимал, на кого больше сердит: на Джастина или  на  его  адвокатов,  -  что
после приведения в порядок всех дел не останется ничего, кроме  нью-йоркской
квартиры? Ни акций, ни бон, - ничего?
   - Боюсь, что так и будет, - старший поверенный виновато  крутил  в  руках
очки, в то время как его младший коллега беспрестанно покашливал и  старался
не смотреть на тоненькую юную девушку.
   - А насчет мисс Дэниелз  не  было  никаких  распоряжений?  -  недоверчиво
спросил Айво.
   Адвокат односложно произнес:
   - Нет.
   - Понятно.
   - Правда, - вступил в разговор  младший  поверенный,  пролистав  какие-то
бумаги,  -  на  текущем  счету  мистера  Дэниелза  есть  восемнадцать  тысяч
долларов. Впредь до выяснения всех вопросов, связанных с завещанием, мы рады
предложить  эту  небольшую  сумму  мисс  Дэниелз   на   покрытие   жизненных
потребностей...
   Но Айво к этому времени уже кипел от негодования.
   - Это вовсе не обязательно, - отрезал он, захлопнув кейс и взяв пальто. -
Когда вы сможете информировать нас об окончательных результатах?
   Адвокаты переглянулись.
   - Месяца через три.
   - Через месяц, - безапелляционно заявил Айво.
   Старший поверенный невесело кивнул.
   - Хорошо, мы постараемся. Мы  понимаем,  что  мисс  Дэниелз  оказалась  в
затруднительном положении, и сделаем все, что в наших силах.
   - Благодарю.
   Беттина на прощание пожала им руки,  и  вместе  с  Айво  быстро  покинула
адвокатскую контору. Пока они шли к машине, Айво молчал, тревожно заглядывая
ей в лицо. Беттина страшно побледнела, но  была  спокойна  и  выдержанна.  В
машине Айво поднял стекло, отделявшее их от водителя, с грустью посмотрел на
Беттину и спросил:
   - Ты хоть понимаешь, что случилось?
   - Думаю, да.
   Айво заметил, что даже губы у нее страшно побледнели.
   - Вероятно, мне придется начать совсем другую жизнь, - сказала Беттина.
   Когда автомобиль затормозил около ее респектабельного дома, Айво спросил:
   - Ты не откажешься принять мою помощь? Она отрицательно покачала головой,
поцеловала его в щеку и вылезла из машины.
   Он подождал, пока она не скрылась в подъезде,  а  из  головы  у  него  не
выходило одно: что же теперь с ней будет?

Глава 5

   Раздался звонок в дверь. Беттина посмотрела на  часы.  "Он,  как  всегда,
точен", - улыбнулась она и побежала открывать. Айво был в  черном  пальто  и
элегантной шляпе. Беттина, напротив,  была  одета  по-домашнему,  в  красную
фланелевую рубашку и  джинсы.  Айво  отвесил  любезный  поклон  и  поцеловал
Беттину.
   - Вы просто очаровательны, мисс Дэниелз. Как прошел день?
   - Интересно. Я провела его с представителем "Парк-Берне".  -  Она  устало
улыбнулась.
   Айво вдруг понял, как он соскучился по  ее  изысканным  нарядам.  За  тот
месяц, что прошел со дня смерти Джастина, она ничего не надевала  из  своего
богатого гардероба. И никуда не  выходила,  разве  что  к  адвокатам,  чтобы
узнать еще какие-нибудь плохие новости. Теперь ей хотелось только  одного  -
поскорей разделаться с неприятностями. Она начала  видеться  с  агентами  по
продаже  недвижимости,  антикварами,  ювелирами,  торговцами  произведениями
искусства - со всеми, кому можно было сбыть  с  рук  добро,  чтобы  выручить
деньги, необходимые для погашения долга.
   - Они готовы забрать у меня все это. - Беттина махнула  рукой  в  сторону
антиквариата, - а также из дома в Саутгемптоне и Палм-Бич. Туда уже  послали
оценщика. Обстановку виллы на Лазурном Берегу купят там же, на месте,  и,  -
рассеянно проговорила она, помогая  Айво  раздеться,  -  думаю,  что  дом  в
Беверли-Хиллз придется продать со всеми его потрохами.  Некий  араб  изъявил
желание приобрести все целиком, поскольку он  оставляет  свое  имущество  на
Ближнем Востоке. Видишь, повезло и мне, и ему.
   - И ты ничего не сохранишь для себя? - ужаснулся Айво, хотя он уже  успел
привыкнуть к такому обороту дела, а Беттина успела привыкнуть к его охам  да
ахам.
   Она лишь покачала головой и попыталась изобразить слабую улыбку.
   - Я не могу себе это позволить, ведь надо мной  висит  долг  в  четыре  с
лишним миллиона. Думаешь, легко с ним разделаться?  Но  я  попробую.  -  Она
опять улыбнулась, и от ее улыбки у Айво защемило  сердце.  Как  мог  Джастин
обречь ее на такое?  Почему  он  не  допускал  возможности  своей  внезапной
кончины, в результате чего его дочь осталась один на один с его  финансовыми
неурядицами? Несправедливость случившегося терзала душу Айво.  -  Милый,  не
будь таким озабоченным, - теперь Беттина подтрунивала над Айво.  -  На  днях
все окончательно устроится.
   - Да, а тем временем я  сижу  сложа  руки  и  наблюдаю  за  тем,  как  ты
разрываешься на части.
   Не верилось, что ей всего лишь девятнадцать. Она выглядела много  старше.
Хотя порой в глазах и появлялось прежнее озорство.
   - А что бы ты хотел, Айво? Помочь мне паковать вещи?
   - Ну уж нет, - огрызнулся Айво и тут же виновато посмотрел на  нее,  хотя
не он же первый начал.
   - Прости. Я знаю, что ты хочешь мне  помочь.  Видимо,  я  просто  устала.
Такое ощущение, что конца этому не будет.
   - А когда все кончится, что тогда? Мне не нравится, что ты бросила школу.
   - Почему? Я получаю образование прямо здесь.  Кроме  того,  учение  стоит
недешево.
   - Перестань, Беттина! - Он услышал горечь в  ее  словах.  Ей  не  удалось
скрыть то, что она очень утомилась за последний месяц. - Я  хочу,  чтобы  ты
мне кое-что обещала.
   - Что?
   - Обещай мне, что когда самое трудное будет позади, когда ты  разберешься
с квартирой, мебелью и еще Бог весть  с  чем,  ты  ненадолго  уедешь,  чтобы
отдохнуть и немного прийти в себя.
   - Ты говоришь так, словно мне сто лет. Она не спросила у  него,  чем,  по
его мнению, она заплатит за путешествие, ведь теперь  она  учитывала  каждый
доллар, сама себе готовила в громадной  кухне,  почти  ничего  не  покупала,
никуда не ходила. Она даже подумывала о том, чтобы продать свои  наряды.  По
крайней мере, вечерние платья. Ведь их у нее целых два шкафа.  Хотя  Беттина
знала, что Айво страшно рассердится, если она только заикнется об этом.
   - Я правда хочу, чтобы ты куда-нибудь съездила. Тебе это  необходимо.  Не
секрет, что последние события подточили твое здоровье. Будь моя воля,  я  бы
отправил тебя куда-нибудь прямо сейчас, но я понимаю,  что  пока  ты  должна
оставаться здесь. Обещай мне подумать о том, что я сказал.
   - Увидим.
   Беттина даже не заметила, как прошло Рождество.  Праздники  она  провела,
упаковывая отцовские книги. О развлечениях как-то не думалось. Она  готовила
редкие издания к отправке на аукцион в Лондон, туда, где они  были  когда-то
приобретены, и рассчитывала получить за них хорошие деньги. Оценщик  сказал,
что они стоят не одну  сотню  тысяч  долларов.  Беттина  надеялась,  что  он
окажется прав.
   - А что тебе сказал представитель "Парк-Берне"? - устало спросил Айво. Он
заезжал к ней почти каждый вечер, но ее новости были ему не по душе. Хлопоты
с распродажей, упаковкой, поиском подходящих покупателей  похоже  было,  что
она проматывает всю свою жизнь.
   - Торги состоятся через два месяца. Они  с  трудом  нашли  окно  в  своем
расписании. Им приглянулись наши вещи, -  она  протянула  Айво  его  любимое
виски с содовой и присела. - Хочешь поужинать со мной?
   - Ты же знаешь - я в восторге от твоей кухни. Я и не предполагал  раньше,
что ты умеешь готовить.
   - Я тоже не предполагала. Теперь я открываю  в  себе  кучу  способностей.
Кстати, - она улыбалась,  глядя,  как  он  потягивает  виски,  -  мне  давно
хотелось попросить тебя кое о чем.
   Он откинулся на спинку дивана и улыбнулся.
   - О чем же?
   - Мне нужна работа.
   Айво болезненно поморщился, почувствовав  решимость,  с  какой  это  было
сказано.
   - Прямо сейчас?
   - Нет, не сию минуту. Когда я покончу со всеми  делами.  Как  ты  на  это
смотришь?
   - В  "Нью-Йорк  Мейл"?  Беттина,  неужели  ты  действительно  собираешься
работать? - спросил Айво и, помолчав, решил ей не перечить. Хотя бы  в  этом
он поможет ей. - Как насчет должности моего референта?
   Беттина со смехом замотала головой.
   - Никакого протекционизма! Айво, я имела в  виду  самую  простую  работу,
которая соответствует моим возможностям, например, машинистки.
   - Не будь смешной, я тебе этого не позволю.
   - В таком случае считай, что я ни о чем тебя не просила.
   Какое твердое решение! Видно, она от своего не отступит. Верно и то,  что
ей  действительно  нужна  работа.  И  ему  ничего  не  остается,  кроме  как
согласиться с ней.
   - Ладно, посмотрим. Дай мне  время.  Может  быть,  я  надумаю  что-нибудь
получше, чем служба в "Мейл".
   - Что? Выйти замуж за  богатого  старика?  -  пошутила  она,  и  они  оба
рассмеялись.
   - Тогда уж держи меня на примете первым.
   - Ты недостаточно стар. Да, так как насчет ужина?
   - За, если ты - дежурная.
   Они опять улыбнулись друг другу, и Беттина скрылась в кухне. Она проворно
накрыла продолговатый стол, который отец привез из Испании, и на темно-синюю
скатерть поставила вазу с желтыми цветами. Когда Айво через несколько  минут
зашел на кухню, бифштексы уже были готовы.
   - Ах, Беттина, ты балуешь меня.  Вместо  того  чтобы  прямиком  следовать
домой, я каждый вечер повадился заходить к тебе. Я  уже  успел  забыть,  что
такое холодный ужин и кусок сыра на черством хлебе.
   Услышав это, Беттина со смехом обернулась к Айво, тыльной стороной ладони
откинула со лба густые, отливающие медью Локоны и воскликнула:
   - Когда же вы ели холодный ужин, Айво  Стюарт?  Готова  спорить,  что  вы
ужинаете дома не чаще, чем раз в десять лет! Кстати, что произошло  с  вашей
светской жизнью с тех пор, как вы подрядились быть моей няней?  Ведь  теперь
ты никуда не ходишь по вечерам?
   Айво отвел от нее взгляд, потрогал цветы и уклончиво сказал:
   - У меня нет времени. В последнее время в газете накопилось  очень  много
дел. - Затем он вновь посмотрел на Беттину и добавил:
   - А ты? Ты ведь тоже давно нигде не показывалась.
   Он произнес это  очень  деликатно,  но  Беттина  отвернулась  и  покачала
головой.
   - Со мной все иначе... Я не могу, - теперь ее приглашали в  гости  только
друзья отца, но с ними ей сейчас не хотелось  встречаться.  -  Я  просто  не
могу, - ответила Беттина.
   - Почему? Джастину не понравился бы твой глубокий траур.
   А,  может,  за  этим  кроется  что-то  еще?  Может  быть,   ей   неудобно
показываться на  людях  теперь,  когда  обо  всем  раззвонили  газеты?  Было
невозможно скрыть от прессы истину о финансовом положении Джастина.
   - Мне просто не хочется, Айво. Я чувствовала бы себя там чужой.
   - Почему?
   - Теперь я не принадлежу к  их  кругу,  -  она  произнесла  это  с  такой
горечью, что Айво посчитал необходимым подойти к ней поближе.
   - Что ты хочешь этим  сказать?  Беттина  чуть  не  плакала,  и  от  этого
казалась совсем ребенком.
   - Айво, я чувствую себя чем-то вроде мошенницы... Господи,  насколько  же
лживой была папина жизнь! Теперь  все  об  этом  знают.  У  меня  ничего  не
осталось. Я не имею права порхать по балам и водить знакомство с элитой. Мне
сейчас хочется побыстрей распродать добро, съехать с этой квартиры и  начать
работать.
   - Беттина, это смешно! Что за мысли!  Джастин  наделал  кучу  долгов,  но
почему ты должна из-за этого прощаться с миром, где прожила всю свою  жизнь?
Глупо!
   Беттина покачала головой и утерла слезы краем рубашки.
   - Нет, не глупо. Отец тоже не принадлежал к Этому кругу, раз был вынужден
залезть в долги, чтобы оставаться в  нем.  Ему  следовало  бы  вести  совсем
другую жизнь.
   В ее голосе  прозвучала  боль  и  разочарование  последних  недель.  Айво
положил руку ей на плечо и мягко привлек к  себе.  Она  вновь  почувствовала
себя маленькой девочкой. Ей захотелось забраться к нему на колени.
   - А теперь послушай-ка,  что  я  скажу.  Джастин  Дэниелз  был  блестящим
писателем, Беттина. Это у него никто не отнимет. Он по праву считался  одним
из величайших умов нашего времени, поэтому он  и  бывал  в  таких  местах  и
общался с такими людьми. Конечно, ему  не  следов