еряю, что подобные острые ощущения не в моем вкусе.
   - И не в ее тоже...
   Александра гордо посмотрела на супруга. "Я рассказала ему  о  себе,  хотя
это было нелегко, - подумала она. - Если он меня отвергнет - это  будет  его
беда, его грех, его бессердечие. Я сделала  все  возможное,  чтобы  оградить
его, но он требовал ответа на свои вопросы. Теперь он получил его.  Дело  за
ним".
   - Моя мама была в отчаянии, что ей пришлось мне все это  рассказать.  Она
не хотела, чтобы когда-либо данные факты всплыли. Но лично я  хочу  повидать
моих сестер.
   Хочу знать, какие они. Кстати, моя старшая сестра вовсе  не  проститутка.
Она руководит одной из крупнейших телекомпаний,  а  жизнь  у  нее  сложилась
трагично. Моя младшая  сестра  работает  врачом  в  Аппалачах.  Я  не  знаю,
понравятся ли они мне и понравлюсь ли я им. Но хочу их повидать, Анри.  Хочу
понять, что они собой представляют и что я сама собой представляю, не только
как твоя жена.
   - Тебе стало этого не хватать, так ведь? Тебе понадобилось свалить на мою
голову новые проблемы? Ты можешь представить, что  будет  с  моей  карьерой,
если все это всплывет? Что произойдет с моим банком? С  моими  политическими
связями?  С  моими  родственниками?  Ты  представляешь,  что  подумают  твои
собственные дети, когда узнают, что их дедушка убил их бабушку? О боже...  Я
себе этого представить не могу.
   - Я тоже, - тихо произнесла  Александра.  -  Но  почему  это  обязательно
должно всплыть? Никто не собирается предавать нашу встречу огласке.  Девочки
даже не знают причину моей поездки.  Они  просто  думают,  что  бабушка  нас
пригласила и мы летим в Нью-Йорк.  Я  сказала  им,  что  уик-энд  проведу  в
Коннектикуте с друзьями, а они с бабушкой останутся в Нью-Йорке.
   - Не понимаю, зачем ты хочешь  взять  их  с  собой?  Это  лишено  всякого
смысла.
   Так считал он. Но не Александра.., и не Маргарет.
   - Вероятно, они мне нужны  для  моральной  поддержки.  И  тут  Александра
решила сделать шаг, о котором секундой раньше даже не помышляла.
   - Я была бы рада, если бы и ты к нам присоединился.  Немного  страшновато
ехать на встречу с людьми, которых не знаешь, но  которых  когда-то,  должно
быть, любил.
   - У меня это в голове не укладывается. Нет, я не составлю тебе  компанию,
не надейся. И вообще, Александра...
   Он мрачно посмотрел на нее. В его представлении их жизнь была непоправимо
поломана.
   - Я умоляю тебя не ехать. Не знаю, что из нашего  брака  еще  может  быть
спасено, и возможно ли это вообще, но свидание с теми людьми этому  явно  не
поможет. Они по положению ниже тебя. Ты не должна туда возвращаться...  -  И
шепотом добавил:
   - Прошу тебя...
   Но на этот раз она не  могла  уступить  ему.  Период  четырнадцатилетнего
беспрекословного послушания Анри де  Мориньи  закончился.  Она  должна  была
лететь в Нью-Йорк ради самой себя, а может,  и  ради  дочерей;  должна  была
повидать сестер, обнять их, возможно, полюбить и  избавиться  от  призраков,
которые сидели где-то в подсознании.
   - Извини, Анри... Но я должна ехать... Надеюсь, ты  сможешь  это  понять.
Для меня это очень и очень важно. И наш брак вовсе не должен  пострадать  от
этой доездки. То, что я делаю, нужно.., для меня.  Я  поступаю  так  не  для
того, чтобы тебя обидеть.
   Александра подошла к мужу и попыталась обнять  его,  но  он  отстранился.
Анри обращался с ней как с чужой и таковой ее теперь, видимо, считал.
   - Я теперь даже не знаю, кто ты такая.
   - Разве мое семейное древо имеет такое значение?  Но  она  заранее  знала
ответ на этот вопрос. Анри печально покачал  головой  и  вышел  из  комнаты.
Александра же вытерла слезы и  решительно  направилась  вниз,  собрать  вещи
девочек. Что бы ни случилось с ее браком, никаких сомнений у нее не  было...
Она должна лететь в Нью-Йорк. Должна. И полетит.

Глава 28

   Лишь  за  три  дня  до  назначенной  даты  встречи  Джон   отправился   в
телекомпанию, предъявил все свои пропуска  и  поднялся  наверх.  Улыбнувшись
секретарше, он поинтересовался, у себя ли мисс Уокер.
   - Она собирается уходить через пару минут...
   Секретарша хотела спросить, кто он, но Джон уверенно двинулся к  кабинету
Хилари, и она только пожала плечами.
   Не могла же она цепляться ко всем, кто приходил к  ее  начальнице.  Таких
был легион, а этот мужчина выглядел прилично, даже более того.
   Девушка про себя улыбнулась, подумав, что это, может  быть,  возлюбленный
Хилари. О ее личной жизни никому ничего не было известно.
   Джон тихо прикрыл за собой дверь кабинета. Хилари  удивленно  подняла  на
него глаза:
   - Да?
   Она подумала, что этот человек  ей  что-то  принес;  тексты  или  срочные
распоряжения. Новые лица часто появлялись в ее  кабинете,  но  вошедший  вел
себя странно: стоял и спокойно смотрел на нее. Потом он направился к столу.
   Хилари вдруг испугалась  и  протянула  руку  к  телефону,  чтобы  вызвать
охрану, но, видя, что  мужчина  улыбается,  смутилась  собственной  реакции.
Посетитель производил впечатление интеллигентного  человека,  имел  приятную
внешность, однако Хилари никак не могла взять в толк, кто он такой и что ему
надо.
   - Мисс Уокер? - спросил он низким голосом. Джон задал этот вопрос  только
из приличия. Он точно знал, кто  перед  ним,  знал  эту  женщину,  возможно,
лучше, чем она сама себя знала.
   - Извините за вторжение, но мне надо с вами пару минут поговорить.
   Хилари поднялась из-за стола, словно, видя его приближение, хотела  взять
ситуацию в свои руки. Зеленые ее глаза были холодны как лед, тон резок:
   - Я ухожу. Вам придется зайти завтра. Из какого вы отдела?
   Это был трудный вопрос, Джон не знал, что ответить. Он  не  хотел,  чтобы
Хилари вызывала охрану, которая вышвырнула  бы  его  из  кабинета,  и  решил
действовать напрямик.
   - Причиной моего визита являются Меган и Александра... Джон сделал паузу,
чтобы увидеть эффект от своих  слов.  Но,  подобно  глубокому  ножевому  или
пулевому ранению, кровь  появилась  не  сразу.  Ее  глаза  по-прежнему  были
зелеными ледышками.
   - Они хотят с вами увидеться.
   - Кто вы?
   Хилари протянула дрожащую  руку  к  телефону,  но  Джон  опередил  ее  и,
придержав трубку, взмолился:
   - Пожалуйста, дайте мне пять минут, и я  вам  все  расскажу.  Это  долгая
история, но постараюсь изложить ее кратко.
   Вдруг она поняла, что имеет дело с мужчиной,  который  тогда  звонил  ей.
Джон знал, что Хилари помнит тот звонок.
   - Я не хочу видеть их.
   - Но они хотят видеть вас. Обе... Александра прилетит из Франции... Меган
из Кентукки...
   У нее в глазах появились боль и невыразимая печаль.
   - Вас прислал этот старый прохвост, не так ли? Но почему именно сейчас?
   Хилари распрямилась во весь рост  и,  забыв  про  телефон,  не  отрываясь
смотрела на Джона.
   - Он умирает.
   - Вот и хорошо.
   - Возможно, он решил искупить грехи. Он хочет, чтобы вы трое  встретились
в этот уик-энд в его доме в Коннектикуте. Он искал вас несколько месяцев...
   - Говнюк... - прервала она. - Знаю я, как он искал. Двадцать лет назад  я
приходила к нему. Он не  имел  понятия,  где  мы  находимся,  и  не  слишком
переживал из-за этого. Кто нас разыскал? Вы?
   Джон кивнул, не зная, возненавидит ли она его за то, что он разбередил  в
ней давнюю боль. Хилари давно подвела черту под прошлым. Она  отказалась  от
поисков сестер после встречи с  Артуром.  Спустя  десять  лет  мечта  умерла
окончательно, и теперь она не хотела ее реанимировать. Сестры ей были больше
не нужны.
   Хилари удалила из своей жизни все, что могло о них напоминать; отказалась
от мужчин, детей, любви. Остались лишь  работа  и  стремление  подняться  на
вершину карьеры. В движении по выбранному направлению Хилари не считалась ни
с кем, не испытывала ни вины, ни сожаления. Она рассчитывала только на себя.
   - Слишком поздно, мистер... Как вас?
   - Чепмен. Джон Чепмен.
   - Так вот. Скажите ему,  что  меня  это  не  интересует.  Он  опоздал  на
двадцать лет.., даже на тридцать.
   С искаженным от боли лицом она опустилась в кресло. С одной стороны,  как
заметил Джон, Хилари казалась моложе своих лет. С другой же - старше.  Глаза
ее были не по возрасту печальными и мудрыми.
   - А что мне сказать вашим сестрам?
   - Скажите им... Скажите им... - Хилари запнулась и грустно  взглянула  на
Джона. - Скажите им, что я их тогда очень  любила,  но..,  теперь  для  меня
слишком поздно.
   Джон покачал головой и сел за стол напротив нее, в глубине души  надеясь,
что не все ее чувства оказались убитыми перенесенной в детстве болью  и  что
ему удастся их затронуть.
   - Нет, Хилари, еще не поздно.., не может быть поздно... Вы были  для  них
всем...
   Так говорил Артур.  Однажды  он  рассказывал,  как  Хилари  заботилась  о
сестрах, и плакал при этом.
   - Вы не можете теперь отвернуться от них. Хилари посмотрела ему в  глаза,
задаваясь вопросом, кто этот человек, как  он  ее  нашел  и  откуда  столько
знает.
   - Они во мне больше не нуждаются, Чепмен. Они теперь взрослые. Кто  они?.
Секретарши? Домохозяйки?
   "Лучшей судьбы она, вероятно, для  них  не  мыслит",  -  подумал  Джон  и
улыбнулся:
   - Одна - баронесса во Франции, имеет двоих  детей,  а  другая  -  врач  в
Кентукки.  Обе  милые  женщины  и  интересные  личности.  Думаю,   они   вам
понравятся.
   - А кто из них врач?
   Трудно было представить врачом кого-либо из тех маленьких девочек.
   -  Меган.  Она  молодец.  И  Александра  тоже.  Она  душевная,  добрая  и
отзывчивая.
   - Александра такой была и в детстве, - прошептала Хилари и,  закрыв  лицо
руками, покачала головой:
   - Надежда на нашу встречу позволила мне пережить десять лет ада. Я украла
десять тысяч долларов, принадлежавших моей тетке,  и  приехала  в  Нью-Йорк,
чтобы разыскать сестер.
   Она глухо рассмеялась, не отнимая ладоней от лица, и Джону  стало  не  по
себе от этого смеха.
   - И тогда Артур сообщил мне, что потерял их след, не имеет  понятия,  где
они находятся... Я тоже не смогла их найти...
   Когда она опустила руки, взгляд ее был опустошенным и надломленным.
   -  Что  может  принести  такая  встреча,  кроме  боли  и  воспоминаний  о
случившемся?
   - Эти воспоминания есть только у вас, Хилари. У других их нет. Александра
помнит только вас, а Меган вообще ни о чем не знала.  То,  что  случилось  с
вашими родителями, теперь не важно. Главное, что вы теперь нужны друг другу.
Не отвергайте своих сестер, даже не повидавшись с ними.
   - Этот старый негодяй разделил нас. С какой стати  я  буду  потакать  его
желанию успокоить свою больную совесть? Моя жизнь не изменится, даже если  я
с ними увижусь. Все кончено. Они ушли. Как.., как мои родители. Как прошлое.
   - Ваши родители ушли навсегда, но ваши сестры - нет. Они живы и реальны и
хотят с вами встретиться. Не отказывайтесь от этого шанса.
   Она медленно покачала головой и  снова  встала.  Ее  глаза  опять  горели
холодным зеленым пламенем.
   - Нет. Скажите Паттерсону, что я его ненавижу... Вы не можете  даже  себе
представить, как я его ненавижу.
   - Почему? Я знаю, что он вас разделил, но разве было еще что-то?
   Джон хотел спросить ее об этом с тех пор, как впервые прочел материалы  о
ней.
   - Теперь это не имеет значения. Он знает, что с нами сделал. Ну  и  пусть
умирает с сознанием вины... Для меня все кончено...  У  меня  своя  жизнь..,
своя работа... Больше мне ничего не надо.
   - Такая жизнь чертовски пуста, Хилари. Я знаю это, потому  что  сам  живу
так же. С кем вы можете поговорить в тишине ночи? Кто  берет  вас  за  руку,
когда вы больны, устали или испуганы? У меня есть бывшая  жена,  родители  и
двое братьев. А кто есть у вас? Можете ли вы себе позволить  отвернуться  от
тех двух женщин?
   - Убирайтесь из моего кабинета!
   Хилари подошла к двери и распахнула ее. Она больше не в  силах  была  это
слушать.
   Однако Джон,  прежде  чем  уйти,  достал  из  кармана  и  положил  ей  на
письменный стол листок бумаги с инструкциями, как добраться до дома Артура в
Коннектикуте, его телефоном и адресом. У двери он посмотрел Хилари в глаза и
произнес:
   - На протяжении нескольких месяцев я жил вашей жизнью.  Страдал  за  вас.
Побывал в Чарлстауне, Джексонвилле, говорил с вашей соседкой, которая  нашла
вас едва  живую  на  своем  крыльце...  Я  знаю,  что  Паттерсон  нанес  вам
тяжелейшую рану... Знаю, сколько вы пережили... - Голос Джона дрогнул. -  Но
ради бога, пожалуйста, не делайте этого, не отворачивайтесь теперь  от  них.
Они нуждаются  в  вас,  и  вы  нуждаетесь  в  них...  Хилари,  прошу  вас..,
приезжайте. Я тоже там буду и сделаю все, чтобы вам помочь.
   Хилари изумленно глядела на него, не понимая, как он до всего докопался.
   - Приезжайте.., пожалуйста.
   С этими словами Джон легонько дотронулся до ее руки и вышел из кабинета.
   Хилари стояла и смотрела ему вслед.  Вся  боль  прошлого  ожила  с  новой
силой. Она не хотела ехать и встречаться с ними, не хотела вспоминать  рыжих
кудрей Акси и тихого посапывания Меган по ночам.
   Сестры ушли из ее жизни. Ушли навсегда. И она не могла к  ним  вернуться.
Даже по просьбе обаятельного детектива Джона Чепмена.

Глава 29

   - Все-таки едешь?
   Анри стоял на пороге спальни. В Кап-Ферра она была у них общая. Но  после
того как Александра все рассказала ему, Анри переселился в гостевую комнату.
Его поступок был достаточно красноречив.
   - Да, еду.
   Вид у Александры был серьезный  и  решительный.  Девочки  и  багаж  ждали
внизу. С Маргарет предстояло  встретиться  в  аэропорту  Ниццы.  Им  удалось
достать билеты на прямой рейс в  Нью-Йорк,  без  необходимости  пересадки  в
Париже.
   - Не передумаешь?
   Она медленно покачала головой.
   - Извини, дорогой, не могу.
   Александра хотела подойти к мужу, чтобы попрощаться, но тот  отстранился,
чем обидел ее до глубины души.
   - Пожалуйста, не надо, - тихо сказал он. -  В  таком  случае  желаю  тебе
счастливого пути.
   - Я вернусь не позднее десятого. - Анри кивнул.  -  Остановлюсь  в  отеле
"Пьер". Буду тебе звонить.
   - Не нужно. Я буду очень занят.
   Он отвернулся и вышел на террасу. Александра  проводила  его  взглядом  и
направилась вниз.
   Она не знала, что Анри наблюдал за их отъездом, и не видела  слез  в  его
глазах, когда он глядел на море, думая о ней. Анри казалось, что  Александра
безвозвратно потеряна для него. Это было невероятно... Он просто не понимал,
как такое могло случиться...
   "Вообще-то, - подумал он, - Александра такая же жертва обстоятельств, как
и я. Но я  страдаю  гораздо  больше.  Вот  теперь  она  отправилась  на  эту
бессмысленную встречу с незнакомыми ей сестрами. Жаль, что мне не удалось ее
остановить, но она оказалась так упряма".
   Маргарет настояла, чтобы они летели первым классом. Девочкам  в  самолете
очень понравилось. Они беспрестанно баловались, например, дули друг на друга
через соломки для напитков.
   - Девочки, успокойтесь! - уговаривала их  Александра,  все  еще  думая  о
муже.
   Маргарет посоветовала разрешить детям подвигаться и, когда сестрички ушли
на поиски других детей, с которыми можно было  бы  поиграть,  спросила,  как
Анри воспринял новость. Александра перед этим лишь кратко сообщила  ей,  что
сказала мужу всю правду.
   - Он не высказал этого прямо, но думаю, что все кончено. Я уверена, когда
вернусь, окажется, что Анри уже связался с адвокатами и подготовил документы
для развода.
   - Но ты же могла ему ничего не говорить. Можно было просто сказать, что я
решила вытащить тебя в Нью-Йорк.
   - Он догадался, что дело не только в этом, маман. Мне пришлось рассказать
ему.
   И несмотря на цену, которую предстояло за это  заплатить,  Александра  не
жалела о том, что сделала. По крайней мере, у нее была чистая совесть.
   - Думаю, что ты совершила  большую  ошибку.  Маргарет  не  сказала  этого
Александре, но считала ее подозрения вполне обоснованными.  "Анри  наверняка
подаст на развод, - подумала она. - Не просто подаст, а потребует развода, и
Александра этому не воспротивится. Только бы он оставил ей детей".
   Ее невеселые мысли прервали Аксель и Мари-Луиза, которые,  возвратившись,
заявили, что "в самолете никого нет", хотя все места в нем были заняты.
   - Вы хотите сказать, что в  нем  нет  детей?  -  с  улыбкой  переспросила
Маргарет. Девочки захихикали. - Тогда вам  придется  довольствоваться  нашим
обществом.
   Она занимала внучек всякими играми, смотрела с ними фильмы, Александра же
сидела, погруженная в собственные мысли.  Ей  надо  было  подумать  о  своих
родителях. Сестрах, муже, если после возвращения во Францию  его  еще  можно
будет считать таковым... Но она по-прежнему не  сомневалась,  что  поступила
правильно.
   На следующее утро, выспавшись как следует  в  уютном  номере  отеля,  она
позвонила и записалась к парикмахеру. Результаты визита в салон  "Бергдорф",
находившийся неподалеку, всего в нескольких кварталах ходьбы, пришелся ей по
душе.
   Когда она за ленчем встретилась с матерью и дочерьми,  те  остолбенели  -
Александра снова была рыжей.
   - Мамочка, ты прямо как я! - взвизгнула от восторга Аксель.
   Мари-Луиза хлопала в ладоши, а Маргарет довольно улыбалась.
   - Что тебя вдруг осенило? - спросила она.
   - Я давно хотела это сделать. Плохо мне так или хорошо, но я стала собой,
и мне это нравится. Маргарет с нежностью посмотрела на нее.
   - Любимая ты моя, - шепнула она,  касаясь  руки  дочери.  Обедали  они  в
ресторане "21",  а  потом  зашли  в  "Шварц",  где  бабушка  купила  внучкам
"маленькие" подарки. Она их, как всегда, баловала.
   В  четыре  часа,  как  и  планировалось,  Александру  ждал  лимузин.  Она
объяснила девочкам, что проведет уик-энд с друзьями в  Коннектикуте,  а  они
остаются в городе с бабушкой.
   - Я вам вечером позвоню, - пообещала она, садясь  в  машину  с  маленьким
чемоданчиком. Элегантное черное льняное платье от Шанель составляло контраст
с ее рыжими волосами.
   - Мы с бабушкой пойдем в кино! - воскликнула Аксель.
   Александра, крепко поцеловав мать и девочек, долго глядела на  них,  пока
машина удалялась. Она была уверена, что Маргарет, махавшая рукой, плачет, да
и ей самой слезы жгли глаза. Страшновато было возвращаться в прошлое и в  то
же время делать шаг в будущее. Страшновато, но интригующе.

Глава 30

   Путь до Стоннингтона  на  Коннектикутском  побережье  занял  меньше  двух
часов. Александра, расположившись на заднем сиденье, думала о людях, которых
оставила: о  Маргарет  и  любви,  которой  она  окружала  приемную  дочь  на
протяжении тридцати лет, об Аксель и Мари-Луизе, бесконечно дорогих  ей,  об
Анри, вообразившем, что она его предала.
   Она собиралась позвонить мужу утром, но  не  могла  сообразить,  что  ему
сказать. В самом деле, казалось, что все уже сказано. Александра  знала  его
отношение к ее поездке в Штаты. Он запретил этот вояж, а она, впервые за всю
их супружескую жизнь, не подчинилась.
   Вдруг Александра почувствовала себя удивительно свободно, иначе, чем  все
последние годы.., почти так, как когда была маленькой девочкой  и  бегала  с
отцом по полям около их загородного дома, уверенная в себе и счастливая.  Ей
казалось, что он сейчас сопровождает ее в этом путешествии в прошлое.
   Она невольно провела рукой по волосам и улыбнулась про  себя.  Она  снова
была Александрой де Борне... Александрой Уокер.., и впервые за  четырнадцать
лет опять была рыжей.
   На въездных воротах был домофон, по которому отозвался незнакомый  голос.
Имение выглядело малоинтересным. Дорога долго вела  вверх,  на  холм,  и  за
крутым поворотом показался симпатичный викторианский дом с широкой  верандой
и галереей. От него так и веяло  гостеприимством.  Веранда  была  обставлена
плетеной мебелью, а за домом находился старинный сарай. Здесь было  уютно  и
приветливо.
   Александра,  выходя  из  машины,  подумала,  что  детям  здесь  бы  очень
понравилось. Внезапно о