на врача и опять на Билла:
   - Выходит... ребенок выходит!
   - Нет, пока нет, - постаралась успокоить ее врач и велела глубоко дышать,
но Адриана кричала, что ребенок уже выходит.
   - Не надо тужиться! - приказала доктор. В этот момент в палате  появились
еще две сестры. Врач взглянула на монитор,  нахмурила  брови  и  стала  мыть
руки, а Биллу тихо сказала:
   - У нее очень сильные схватки...  и  очень  продолжительные...  Возможно,
дело зашло дальше, чем мы думаем.
   - Выходит!.. Выходит!.. - кричала Адриана. Биллу хотелось плакать, Он  не
мог видеть, как она страдает. Мука нарастала. Адриане казалось,  что  жгучая
боль  продирается  сквозь  ее  тело.  Между   тем   врач,   обследовав   ее,
удовлетворенно кивнула:
   - Ну, Адриана,  скоро  пора  будет  тужиться...  осталось  еще  несколько
схваток потерпеть.
   - Нет! - завопила она и попыталась сесть и сорвать с себя датчики.  -  Не
буду! Не могу!
   - Сможешь, сможешь, - повторила врач. Билл  тоже  безуспешно  пытался  ее
успокоить. Пока врач совещалась с сестрами, Адриана корчилась от  боли.  Это
выглядело даже хуже, чем учебный кинофильм. Билл хотел спросить,  почему  ей
не дают ничего болеутоляющего, но доктор,  не  дослушав  его,  обратилась  к
Адриане:
   - Ну вот, еще немного, и у тебя появится малыш. Уже  головка  показалась.
Давай... тужься!
   Адриана издала жуткий вопль  и  посмотрела  на  Билла  с  мольбой,  будто
просила спасти ее. Одна из сестер прикрепила к  кушетке  упоры  для  рук,  а
другая - подставки для ног, и  вдруг  все  оказалось  обернутым  голубоватой
бумагой, Биллу вручили шапочку и зеленый халат - вся  палата  преобразилась.
Билл придерживал Адриану за плечи.
   - Вот так... давай-давай... выталкивай его оттуда! - командовала врач,  и
Адриана продолжала то, чего делать, казалось, была уже не в  состоянии.  Все
ее естество было охвачено болью, каждая потуга сопровождалась  воплем.  Билл
держал ее и плакал, но его слез никто не замечал, Адриана тоже плакала.  Она
откинулась назад, потом снова  села  и  стала  тужиться,  и  вдруг  раздался
долгий, пронзительный крик. Билл  в  изумлении  посмотрел  на  Адриану.  Она
улыбалась сквозь слезы, в последний раз вскрикнула,  выталкивая  ребенка,  и
изнуренная упала на подушки.
   - Это мальчик! - сказала врач.
   Адриана и  Билл  оба  плакали  и  смеялись.  Билл  смотрел  на  крошечное
существо, которое таращило глазенки, а носик имело в точности  как  у  мамы,
только маленький. Адриана издала еще один тяжелый стон - это  врач  извлекла
послед.
   - Малыш такой прелестный, - произнес Билл хрипло. - И ты тоже.
   Он наклонился и поцеловал ее, а она повернула к нему голову и  посмотрела
так, как это было возможно только в  эту  счастливую  минуту,  которой  было
суждено остаться в их памяти навсегда.
   - Он здоровенький? - спросила Адриана слабым голосом.
   - Совершенно здоровый, - подтвердила врач, зашивая  Адриане  разрывы.  Ей
сделали местный наркоз  так,  что  она  даже  не  заметила.  Пришел  педиатр
осмотреть ребенка. Малыш производил  очень  хорошее  впечатление.  Он  весил
восемь фунтов четырнадцать унций - вполне  нормально.  Билл  утверждал,  что
мальчик похож на свою маму, но Адриана считала, что на него - это,  конечно,
было нелепостью, однако Билл не возражал.
   Он помог отнести малыша в палату  новорожденных,  пока  Адриану  мыли,  и
вернулся через полчаса. Было всего лишь четверть шестого  утра.  Для  первых
родов все прошло очень быстро -  ведь  они  приехали  в  больницу  в  четыре
тридцать. Однако Адриане эти мгновения показались вечностью.
   - Бедная, тебе было так тяжело, - шепнул  он,  наклоняясь  над  Адрианой,
удивленный перемене, происшедшей с ней за эти полчаса.  Волосы  у  нее  были
расчесаны, лицо и тело умыто, и даже  губы  накрашены.  Это  был  совершенно
другой человек, невозможно  было  представить,  что  недавно  она  билась  в
истерике и кричала от боли.
   - Да нет, это оказалось не так тяжело, - тихо сказала она.
   Странно, но Адриана вдруг стала как бы  взрослее,  женственнее.  Так,  во
всяком случае, показалось Биллу. "Она была права, - думал он, - что называла
себя девственницей".
   - Знаешь, это в самом деле было  не  так  ужасно,  -  радостно  повторила
Адриана. - Я бы могла еще раз...
   Она улыбнулась, а Билл рассмеялся. Он предвидел именно такую реакцию.
   - Малыш здоров?
   - Он просто восхитителен. Сестры моют его, а потом принесут тебе.
   Через несколько минут сестра принесла малыша -  чистенького,  ароматного,
тесно спеленутого и завернутого в одеяльце. И Адриана, и  Билл  смотрели  на
младенца с изумлением. Он был хорош во всех отношениях, лучше,  чем  Адриана
могла мечтать. Биллу он чем-то напоминал Адама и Томми, но это было также  и
нечто совершенно другое. Другое и совершенно особое. Он  вдруг  почувствовал
себя гораздо ближе к Адриане, ближе, чем прежде, - так, словно  у  них  была
общая душа, общее сознание, общее сердце... и общий ребенок. Словно все трое
жили единым сердцебиением.
   Малыш открыл глазки и таращил их, будто пытаясь вспомнить, где видел этих
людей.
   Адриана снова расплакалась, но  то  были  слезы  радости.  Это  маленькое
существо стоило всего того, что пришлось ради него  пережить,  стоило  боли,
смущений, беспокойств, стоило  даже  распада  брака  со  Стивеном  -  теперь
Адриана была вдвойне рада, что не поддалась на уговоры сделать аборт, думать
о котором было тем более ужасно в момент, когда Билл помог слегка развернуть
малыша и приложить к груди. Маленький взял ее сразу. У  Билла  выступили  на
глазах слезы. Это было так просто, так легко,  так  жизненно:  двое  любящих
друг друга людей и ребенок как благословение их союза.
   - Как мы его назовем? - шепнула она Биллу.
   - Я думаю, фамилия Тигпен ему подойдет. Чем плохая?
   - Мне нравится, - сказала она с нежностью. Для Адрианы  было  незабываемо
то, что Билл для нее сделал, как  был  с  ней  с  начала  и  до  конца,  она
понимала, что без него не могла бы выдержать этого главного испытания.  Роль
медицинского персонала казалась ей менее важной.
   - Следующего я рожаю дома, - заявила она. Билл застонал:
   - Пожалуйста... дай мне хоть передохнуть! Еще же шести утра нет!
   Но вообще-то Билл радовался, что она говорит о следующем.
   Тут Адриана, с улыбкой глядя на Билла, вспомнила, что нынче Новый  год  и
его день рождения.
   - С днем рождения!
   Она приподнялась и поцеловала Билла. Малыш слегка похныкивал,  но  вообще
чувствовал себя в их обществе совершенно непринужденно.
   - Вот это подарок!  -  радовался  Билл.  Действительно,  это  был  лучший
подарок на сорокалетие, подарок, напомнивший о том, как дорога жизнь  и  как
просты ее основные ценности. Ребенок как дар  любимой  женщины  -  это  было
прекрасно.
   - Кстати, а как насчет имени? Может, Тедди? Адриана задумалась,  а  потом
предложила свой вариант:
   - А Сэм тебе нравится?
   Билл поглядел на малыша и кивнул:
   - Нравится. Сэм Тигпен.
   Про себя же сразу подумал:
   "Нет, пока рано загадывать. Вдруг его фамилия будет Таунсенд, или Томпсон
- как девичья Адрианы".
   Билл оставался в клинике до восьми утра,  а  потом  поехал  домой,  чтобы
принять душ, убраться и позавтракать. Он пообещал Адриане  в  полдень  снова
приехать и посоветовал хоть немного поспать. Выходя на цыпочках  из  палаты,
он обернулся: малыш спал на руках у матери. Оба излучали  мир  и  любовь,  и
впервые за долгое время Билл ощутил полное удовлетворение, покой и счастье.

Глава 26

   Адриана проснулась примерно через час после  того,  как  Билл  уехал.  Ее
разбудили сестры, пришедшие справиться о самочувствии, Она чувствовала  себя
хорошо, лишь временами случались еще легкие  спазмы  мышц.  Оставшись  опять
наедине с сыном, Адриана долго лежала и размышляла. Ей надо было позвонить в
два места, время как раз было самое  подходящее.  Глядя  на  своего  спящего
ребенка, она была словно наэлектризована. Первый день нового года стал самым
волнующим днем в ее жизни, самым счастливым, и  ей  хотелось  этим  счастьем
поделиться. Сначала она позвонила в Коннектикут.
   - Почему ты мне не говорила? - спросила ее мать, шокированная известием о
появлении нового внука - ведь она вообще не знала, что Адриана беременна.  -
Он что, дефективный?
   Она считала, что  именно  поэтому  дочь  скрывала  от  нее  такое  важное
событие. Но это в последние годы, с момента вступления в брак  со  Стивеном,
стало типично для  взаимоотношений  Адрианы  с  родителями.  Они  не  любили
Стивена, и, возможно, были правы, но постоянно переносили свою антипатию  на
отношение к дочери.
   - Извини, мама. Здесь получилась такая сумятица. Стивен в  июне  от  меня
ушел. А я... я просто думала, что он вернется и не хотела до его возвращения
говорить тебе, что жду ребенка... Наверное, это было глупо с моей стороны.
   - Конечно.
   Наступило долгое молчание.
   - Он платит тебе алименты?
   Адриану покоробило, что мать ни о чем другом не думает.
   - Нет, я отказалась.
   - Он намерен отсуживать у тебя ребенка?
   - Нет.
   Адриана решила не вдаваться в детали и не говорить также о  Билле,  чтобы
мать не подумала, что Стивен ее бросил из-за романа с другим  мужчиной.  Все
подробности можно было сообщить позже. Адриана  хотела  сказать  только  про
ребенка.
   - Сколько ты пробудешь в больнице? Ее мать была  такой  холодной,  с  ней
трудно было договорить по душам, даже теперь, когда Адриана стала матерью.
   - Может, до завтра. А может, и еще пару дней. Пока не знаю.
   - Я позвоню тебе, когда ты выпишешься. У тебя номер тот же?
   Мать всегда об этом спрашивала, хотя и так почти  всегда  первой  звонила
Адриана.
   - Да, тот же.
   Переехав, Адриана установила свой телефон у Билла - так было проще.
   - Я позвоню тебе, мама.
   - О'кей, и... поздравляем...
   Мать, видно, так и не решила, как реагировать, а отца не было дома.  Этот
звонок  несколько  омрачил  Адриане  настроение,  но,   по   крайней   мере,
обязанность была выполнена.
   - Следующий звонок был еще более трудным.  У  адвоката  Адрианы  когда-то
случайно оказался телефон Стивена, но он посоветовал ей не  звонить  бывшему
супругу. Адриана извлекла из сумочки записную книжку и, держа ребенка  левой
рукой, правой набрала номер. Набрала и посмотрела  на  Сэма.  Он  был  таким
прелестным, милым и спокойным, именно таким, как она мечтала, и даже  лучше.
Ему было от роду всего  четыре  часа,  а  ей  казалось,  что  он  ее  старый
приятель.
   - Алло! - ответил знакомый голос, но Адриана не слышала его много месяцев
и вдруг смутилась.
   - Алло... Стивен... Я... Это я, Адриана. Извини, что я тебе звоню.
   Наступила долгая тишина. Стивен молчал. Он пытался догадаться, зачем  она
звонит и откуда взяла номер телефона, которого не было в справочниках.
   - Зачем ты мне звонишь?
   Он спросил это жестко, так, словно Адриана не имела права даже говорить с
ним. У Адрианы задрожала рука, в которой была трубка.
   - Я подумала, что ты имеешь право знать... ребенок родился сегодня утром.
Это мальчик весом восемь фунтов четырнадцать унций.
   Наступило еще более длительное молчание, и Адриана пожалела,  что  вообще
позвонила.
   - Извини. Наверное, мне не надо было звонить... Я  просто  подумала...  И
вдруг прозвучал вопрос:
   - Он нормальный?
   О том же спрашивала ее мать, вопрос был обидный.
   - Да, он здоров, - сказала она тихо, - и очень красивый.
   Несколько нерешительно Стивен поинтересовался:
   - А как ты? Это было ужасно? Этот вопрос  прозвучал  как  во  времена  их
супружеской жизни.
   - Да нет, ничего.
   Не имело смысла объяснять ему, как это было. Было  гораздо  труднее,  чем
Адриана думала, но теперь, когда она держала  на  руках  Сэма,  все  уже  не
казалось таким страшным.
   - Малыш того стоит, - сказала она и, подбирая слова, добавила:
   - Я хотела позвонить... Я просто подумала... Я знаю, что ты  подписал  те
бумаги, но я хотела дать тебе шанс увидеть его, если ты захочешь...
   Мало кто из женщин проявил бы такое  великодушие,  но  Адриане  оно  было
свойственно.
   - ...Я просто подумала, что сообщу тебе, на случай если...
   Стивен прервал ее:
   - Да, я бы хотел.
   Ацриану ошарашил его ответ. Она  всегда  собиралась  предложить  ему  эту
возможность,  но  в  действительности  никогда  не  ожидала,   что   он   ею
воспользуется.
   - Где ты?
   - В "Седарс-Синай".
   - Я заеду сегодня утром, - сказал он и как-то странно, задумчиво спросил:
   - А имя у него есть? Адриана кивнула и почти шепотом произнесла:
   - Его зовут Сэм.
   По  щекам  у  нее  текли  слезы.  Она  такого  не  ожидала,   и   поэтому
расстроилась. Она не видела Стивена с июня, когда он от нее ушел.  А  теперь
он хочет увидеть своего ребенка.
   - Поцелуй его от меня. До встречи.
   Эта фраза шокировала Адриану еще больше. Стивен  произнес  ее  совершенно
иначе, очень мягко, и Адриана вдруг испугалась  его  визита.  Она  лежала  и
думала об этом все утро, прижимая к себе малыша, который спал и даже ни разу
не  шевельнулся.  Был  почти  полдень,  когда  она   услышала,   что   дверь
открывается, повернула голову и увидела Стивена: в  серых  слаксах,  голубой
рубашке и блайзере. Волосы у него были длиннее, чем прежде, лицо загорелое и
вид еще более привлекательный, чем когда-либо.
   - Привет, Адриана, можно войти?
   Он нерешительно стоял у двери.
   Адриана кивнула, стараясь сдержать слезы, но ее усилия  были  напрасны  -
пока Стивен приближался, они текли и текли по щекам.  Она  вдруг  вспомнила,
как сильно когда-то любила его, какие надежды питала,  как  верила,  что  их
брак - на всю жизнь, и какой несчастной и одинокой себя  чувствовала,  когда
он ушел.
   Вначале Стивен глядел только на  Адриану,  ей  он  принес  большой  букет
желтых роз, и, только подойдя к кровати, внезапно увидел малыша, завернутого
в голубое одеяльце, с личиком, похожим на розовый бутон.
   - О, Господи!.. - воскликнул Стивен, не отрывая глаз от  малютки.  -  Это
он?
   Адриана кивнула и сквозь слезы улыбнулась этому глупому вопросу.
   - Правда, он красивый?
   На этот раз кивнул Стивен, и.слезы выступили у него на глазах.
   - Какой же я был дурак...
   Именно эти слова Адриана себе представляла, но не думала, что они будут в
самом деле произнесены.
   Она, кивая головой, расплакалась. Конечно, он ошибался, но никто не  смог
его вовремя разубедить. Это  пытался  сделать  его  адвокат,  но  ничего  не
добился.
   - Я думаю, ты просто был очень напуган.
   - Да, конечно.  Я  просто  не  мог  себя  представить  отцом,  человеком,
способным на жертвы, необходимые ради детей. Я и сейчас не могу  себе  этого
представить, - честно признался Стивен.
   Но он был потрясен, видя малыша. Своего ребенка. Свое создание.
   - Какой красивый, правда? - тихо произнес он,  приглядываясь  к  сыну,  а
потом поднял глаза на Адриану и сухо, по-деловому спросил:
   - Тебе в эти месяцы, наверное, было сложно?
   Адриана кивнула, не желая рассказывать ему  про  Билла.  Стивена  это  не
касалось.
   - Где ты живешь?
   Странно было, что он задал этот вопрос. За все время Стивен  ни  разу  не
поинтересовался, где она и как живет. А  теперь  вдруг  проявил  заботу.  Но
проявил ли?
   - По тому же адресу, на  другом  конце,  комплекса,  -  ответила  Адриана
туманно.
   Стивен решил, что она купила себе там что-то поменьше за свою долю от  их
проданной квартиры.
   - Замечательно.
   Стивен опять устремил взгляд на сына и осторожно потрогал  его  маленькие
пальчики:
   - Он такой маленький...
   - Он весил почти девять фунтов, - вступилась за Сэма Адриана,  но  Стивен
не это имел в виду, он просто изумлялся, глядя на малыша,  -  ему  казалось,
что этот человечек уже личность.
   Адриана нерешительно  посмотрела  на  Стивена,  руки  у  нее  дрожали  от
волнения, вызванного его приходом.
   - Хочешь его подержать? - спросила она.  Стивена,  похоже,  испугало  это
предложение, а потом он, неожиданно для себя самого  и  для  нее,  кивнул  и
протянул руки. Адриана аккуратно передала ему маленького.  В  конце  концов,
это был его сын, и ради этого она и звонила - чтобы узнать,  проявит  ли  он
интерес, дать ему последний шанс протянуть руку ребенку, которого он отверг.
Она пол ожила сынишку ему на руки и, глядя на Стивена, почувствовала, как  к
горлу подкатываются рыданиям Стивен опустился в кресло рядом с ее  кроватью,
боясь шевельнуться, с испуганным видом, словно  опасался,  что  дитя  сейчас
подпрыгнет и укусит его.
   Между тем дверь открылась, и в  палату  вошел  Билл  с  огромным  букетом
цветов, двумя десятками воздушных шариков и большим голубым мишкой, которого
он сразу неловко усадил у двери. Стивен в этот момент, нагнувшись к Адриане,
передавал малыша  обратно,  и  Билл  застал  как  раз  трогательную  картину
воссоединенной троицы. Адриана ошарашенно уставилась на Билла, Стивен  стоял
рядом, будто никогда и не бросал ее, а  малыш  впервые  расплакался,  словно
чувствуя, что произошло нечто ужасное.
   - Ой... извините... Я, кажется, не вовремя,  -  обратился  Билл  ко  всем
присутствующим, боясь смотреть Адриане в глаза.
   - Нет, нет, - пролепетала Адриана смущенно, - это Стивен Таунсенд, мой...
   Она запнулась, чуть не сказав "мой муж", и увидела, что  Билл  побледнел.
Ей хотелось пригласить его в палату, попросить  не  волноваться,  объяснить,
что Стивен сейчас уйдет, но в  результате  она  промолчала,  Стивен  смотрел
неприветливо, и Билл приготовился уйти, не дожидаясь объяснений.
   - Я зайду позже.
   - Нет... Билл...
   Но он уже вышел и шагал по коридору, чувствуя в горле комок - точно такой
же комок был у него, когда Лесли объявила, что не  едет  в  Калифорнию.  Ему
снова было уготовано то же самое: потеря, боль, трека, одиночество... однако
на этот раз Билл решил не давать себя в обиду.
   Адриана пребывала в сильном волнении. Стивен, глядя на  нее,  раздраженно
спросил:
   - Кто это, кстати сказать?
   Он был явно недоволен вторжением.
   - Друг, - мягко ответила  Адриана.  Она  увидела,  что  Стивена  внезапно
охватил гнев, но они оба знали, что он не имеет на  это  права.  Стивен  уже
успел многое передумать за время, прошедшее с ее звонка, и с  тех  пор,  как
увидел сына.
   - Я должен перед тобой извиниться, - сказал  он  угрюмо,  между  тем  как
Адриана переживала, представляя, что сейчас чувствует Билл. Она  не  ожидала
такого быстрого прихода Стивена, как и не  ожидала,  что  Билл  их  застанет
вместе. Вдруг все перевернулось с ног на голову, да еще малыш расплакался  -
Адриана не знала, что с ним делать. Она вызвала сестру,  которая  предложила
забрать его ненадолго в палату новорожденных.
   - Прости, что  я  обидел  тебя,  Адриана...  Она  вспомнила,  как  Стивен
проигнорировал ее в ресторане  "Ле  Шардонэ",  когда  она  была  на  восьмом
месяце.
   - ...Эти шесть месяцев, наверное, были для тебя очень тяжелыми...
   "Это не то слово, - подумала Адриана. - Если бы не забота Билла, не знаю,
как бы я все это пережила".
   - ...Но и для меня они были нелегкими...
   Адриана не понимала. Ведь это не  она  подала  на  развод.  В  ней  снова
вскипал гнев. Гнев и обида за содеянное им.
   - ...Я был до  глубины  души  потрясен  твоим  поведением.  Это  же  было
настоящее предательство...
   Адриана в изумлении смотрела на Стивена. Он остался тем же эгоистом.
   - ...Но... ради моего сына... нашего ребенка... я думаю, что со временем,
возможно, прощу тебя.
   Адриана не верила своим ушам. Оказывается, это он собирался прощать ее.
   - Это очень мило с твоей стороны, - сказала она  тихо.  -  Я  это  высоко
ценю... - Она запнулась. - ...Но, Стивен,  обида  была  нанесена  не  только
тебе. И ты извини меня, если считаешь, что я тебя предала. Но ты сам покинул
меня, беременную. Ты не оставил мне никакого шанса. Ты  забрал  всю  мебель,
выгнал меня из дома, развелся со мной и отказался от своих прав на  ребенка.
Ты даж