- В январе. Очевидно, к моему дню рождения. Или на Новый год,  что-то
около того.
   Получилось, что ребенок родился в первый день  нового  года.  Расс  и
Тана решили, что будет забавно слетать в Нью-Йорк  и  навестить  Ли.  Он
сгорал от нетерпения увидеть своего первого, вернее,  первую:  это  была
девочка. Расс зарезервировал место в "Шерри Незерланд", и  они  улетели.
Счастливая Ли набиралась сил в  нью-йоркском  роддоме,  в  самой  лучшей
палате.  Ребенок  был   розовым   и   прелестным.   Рассел   издал   все
приличествующие случаю  возгласы,  произвел  много  шума,  а  когда  они
вернулись в гостиницу,  занялся  любовью  со  своей  женой  с  необычной
страстью.
   - По крайней мере, я еще на высоте. Ну, и как тебе любовь  и  секс  с
дедушкой, любимая?
   - Даже лучше, чем раньше.
   Однако в ее  глазах  было  какое-то  странное  выражение,  когда  она
посмотрела на него. Он моментально это заметил, затих и  притянул  ее  к
себе. Их обнаженные тела соприкасались. Он любил  ощущать  бархатистость
ее кожи, но сейчас был обеспокоен. Временами, когда что-то имело для нее
огромное значение, она замыкалась в себе. Сейчас у нее было именно такое
состояние.
   - Что случилось, родная? - он сказал это шепотом  прямо  в  ухо,  она
повернулась к нему с удивленным выражением.
   - Что навело тебя на такую мысль?
   - Я тебя знаю гораздо лучше, чем ты думаешь. Ты не одурачишь старика.
Во всяком случае, не такого, который любит тебя так, как я.
   Она долго пыталась отрицать все, но потом, к его изумлению, сдавшись,
разрыдалась.  Когда  она  увидела  счастливую  Ли  с  ребенком,   что-то
переполнило все ее  существо  невыносимой  болью,  пустотой...  Пустотой
более жуткой, чем что-либо испытанное ею раньше. Расс  сидел,  глядя  на
нее, пораженный выплескивающимися эмоциями. Она сама была этим поражена,
чуть ли не больше его. Никогда она не испытывала ничего подобного.
   - Ты хочешь ребенка, Тэн?
   - Я не знаю... Я никогда не бывала раньше в таком  состоянии,  а  мне
ведь почти сорок лет, я слишком стара для этого...  -  Но  внезапно  она
захотела этого больше всего на свете. И тут же была застигнута  врасплох
воспоминанием о словах Гарри.
   - Почему бы тебе не подумать об этом? Мы еще поговорим.
   Весь следующий месяц видение Ли с  ребенком  преследовало  ее.  Вдруг
после их  возвращения  домой  Тане  везде  стали  попадаться  беременные
женщины и  грудные  младенцы  в  колясках,  буквально  на  каждом  углу.
Казалось, у всех,  кроме  нее,  были  дети...  В  ней  поселились  такая
зависть, такое чувство одиночества, которые она не могла  даже  описать.
Рассел все читал по ее лицу, но не заикался об этом вплоть до  годовщины
их свадьбы. Тана была резка с  ним,  что  было  ей  несвойственно.  Даже
говорить об этом было мучительно.
   - Ты говорил, что слишком стар для этого. Да и я тоже.
   - Нет, если это так много для тебя значит. Сначала мне это показалось
глупостью, но я мог бы это пережить. Многие заводят новые семьи  в  моем
возрасте, даже будучи старше меня, гораздо старше, - улыбнулся он.
   Расс и сам был поражен, насколько затронуло его чувства зрелище Ли  с
ребенком на руках, а уж когда он сам взял его на руки...  Он  ничего  не
имел бы против.  А  ребенок  Таны  заменил  бы  ему  весь  мир.  Она  же
становилась все более и более чувствительной к этим разговорам, так  что
он перестал даже заикаться о ребенке. В марте они снова поехали в Мехико
и замечательно отдохнули. Они плавали, ловили рыбу, валялись  на  пляже.
Тана легко ощутила  себя  "туристкой"  на  этот  раз,  хотя,  когда  они
вернулись обратно, почувствовала себя нехорошо.
   - Думаю, ты слишком много работаешь.
   Три недели у нее был перемежающийся грипп. Расс настаивал, чтобы  она
пошла наконец к врачу.
   - У меня нет на это времени.
   Но она чувствовала себя такой усталой и разбитой и к тому же  ее  так
часто тошнило, что в конце концов она обратилась  к  врачу.  Вот  тут-то
Тана и получила самый большой шок в жизни. Это было именно то, чего  она
так отчаянно жаждала. И вот, на тебе, это случилось сейчас. Тана  пришла
в ужас. Да у нее просто нет времени на это! У  нее  важная  работа.  Она
будет выглядеть нелепо... Она никогда  не  хотела  этого...  Расс  будет
недоволен ею...
   Она так ужасно себя взвинтила, что до  семи  вечера  не  показывалась
домой. Расс сразу понял, что произошло что-то страшное, едва взглянул на
жену. Но на какое-то время оставил ее в покое,  налил  выпить,  к  обеду
открыл "Шато Латур". Тана не выпила ни капли.
   А когда они пошли наверх в спальню, она все еще была в напряжении,  а
в глазах оставалось все то же странное выражение. Он действительно очень
беспокоился за нее и, как только она села, придвинулся к ней.
   - Ну, хорошо, теперь расскажи мне, что же такое ужасное  случилось  с
тобой сегодня? Ты потеряла работу или умер твой лучший друг?
   Она лукаво улыбнулась и явно расслабилась, когда он взял ее за руку.
   - Ты слишком хорошо меня знаешь.
   - Тогда сделай одолжение и облеки меня своим доверием.
   - Не могу, - она уже все для себя решила. Она не оставит ребенка.
   Но  Расса  нелегко  было  одурачить.  Он  угрожающе  повысил   голос,
появилась знаменитая сердитая морщинка  на  лбу.  У  нее  затряслись  бы
поджилки, не знай она его так хорошо. Так что она только рассмеялась.
   - Знаешь, когда ты смотришь так, ты можешь перепугать до смерти.
   Он раздраженно засмеялся, доведенный до белого каления.
   - В том-то все и дело.  А  теперь  давай  рассказывай,  черт  возьми!
Проклятье, что с тобой происходит?
   Тана долго-долго пристально смотрела на него, потом  опустила  глаза,
снова подняла:
   - Ты ни за что не поверишь, любимый.
   - Ты хочешь развестись.
   - Нет, ну конечно же, нет, - она улыбнулась мужу. Как бы там ни было,
ему всегда удается сделать ситуацию не столь ужасной. Весь день она была
в истерике, а сейчас он опять рассмешил ее.
   - У тебя любовник.
   - Опять не то.
   - Тебя вышвырнули с работы.
   - Хуже, хуже... - Она  опять  посерьезнела,  потому  что  именно  так
воспринимала случившееся.  Как  она  сохранит  свою  работу  в  нынешнем
положении? Слезы вдруг подступили к глазам. Она взглянула на  Расса.  -Я
беременна, Расс...
   На какой-то момент все вокруг  застыло,  а  потом  он  схватил  ее  в
объятия и смеялся, смеялся, смеялся... Словом, вел себя так,  будто  это
был повод для торжества, а не для самоубийства.
   - О, любимая... Я так рад! - Он просто весь сиял,  а  Тана  удивленно
уставилась на него.
   - Ты действительно рад? Я думала, ты не  хочешь  детей,  -  она  была
просто парализована. - Мы же договорились...
   - А, это неважно. Наш ребенок  будет  таким  прелестным...  Маленькая
девочка, точная твоя копия...
   Никогда он не выглядел более счастливым, крепко прижимая ее  к  себе,
тогда как Тана хмурилась с несчастным видом. Она давно хотела этого,  но
теперь, когда это случилось, не могла представить, что будет дальше. Все
ей рисовалось в черном цвете.
   - Но это же все погубит... - Она опять была  готова  расплакаться,  а
ему не терпелось успокоить ее.
   - И что же это погубит?
   - Мою работу,  например.  Ну,  как  я  могу  быть  судьей  с  грудным
ребенком?
   Он рассмеялся, представив нарисованную в ее воображении картину.
   - Будь практичной. Работай до дня рождения ребенка,  а  затем  возьми
полгода отпуска. Мы найдем хорошую няню, и ты вернешься на работу.
   - Так просто? - Тана была потрясена.
   - Это может быть так просто, как ты пожелаешь. Нет же никаких причин,
по которым ты не могла бы иметь и семью, и карьеру.  Иногда  потребуется
немного ловкости, но все можно уладить с некоторой долей находчивости.
   Расс  улыбался  жене,  и  осторожно,  медленно  в  ее  глазах   стала
расцветать улыбка. Ну конечно, есть же надежда, что он в  этом  прав,  а
если он прав.., если... Ведь это было именно то, чего она хотела  больше
всего на свете: она хотела иметь и то, и другое. Многие  годы  она  была
уверена, что можно обладать  только  одним  из  двух...  Но  она  хотела
большего, чем только работа. Она хотела  Расса,  хотела  ребенка  -  она
хотела все... И вдруг та пустота, которую она ощущала последние  месяцы,
эта боль ушли'...
   - Я так горжусь тобой, любимая.
   Она посмотрела на мужа, и слезы хлынули ручьями сквозь улыбку.
   - Все будет  просто  прекрасно,  а  ты  будешь  выглядеть  совершенно
чудесно.
   - Ха, - засмеялась она над ним, - я уже набрала шесть фунтов...
   - В каком  месте?  -  Дурачась  и  подшучивая  над  ней,  Расс  начал
отыскивать эти лишние фунты, а Тана млела в его руках и смеялась.

Глава 19

   Судья грузно проследовала к скамье, осторожно уселась,  дважды  резко
стукнула молотком  и  продолжала  утренний  список  дел,  назначенных  к
слушанию. Ее бейлиф  в десять часов принес  ей  чашку
чая.
   Когда она поднялась со скамьи на полуденный перерыв, то еле дошла  до
своего кабинета. К этому времени роды задерживались уже на девять  дней.
Тана собиралась прервать работу две недели назад, но дома все  было  так
хорошо организовано, что она решила работать до победного конца.  В  тот
вечер муж подъехал к Сити-Холл, открывая дверь машины и улыбаясь ей.
   - Как все прошло сегодня? - Гордость  за  нее  явно  читалась  в  его
глазах, и Тана улыбнулась в ответ.
   Это было чудесное время для них обоих, несмотря на эти дни  задержки.
Она радовалась возможности провести эти последние до родов дни наедине с
ним, хотя, надо признать, ей становилось не по  себе.  К  четырем  часам
пополудни ее лодыжки были похожи на фонарные столбы.  Долгое  сидение  в
суде причиняло ей неудобства, но  больше  ей  нечего  было  делать.  Она
вздохнула:
   - Ну, приговор вынесен. Я думаю, могу в конце недели оставить работу,
появится ребенок или нет. Как ты считаешь?
   Расс улыбался ей, пока они ехали домой в новом, только что  купленном
"Ягуаре".
   - Думаю, это прекрасная идея, Тэн. Ты могла  бы  пару  дней  посидеть
дома, ты же знаешь.
   - Мечтаю об этом.
   Но у нее не оказалось на это времени. Около восьми часов у нее  пошли
воды, и она в ужасе сообщила об этом Рассу. Она знала,  что  это  должно
было когда-нибудь произойти,  но  вдруг  это  случилось  сейчас.  В  ней
вспыхнуло всепоглощающее желание убежать, но бежать было некуда. Ее тело
последовало бы за  ней  повсюду.  Но  Расс  тут  же  понял,  что  с  ней
происходит, и принялся успокаивать:
   - Все будет просто замечательно.
   - Да откуда тебе-то знать? - взвилась Тана. - А что,  если  мне  надо
делать кесарево сечение? Господи, мне же сто лет, ради бога!
   На самом деле ей было сорок лет и четыре месяца. Вдруг она  взглянула
на Расса и расплакалась. Она была в панике. Схватки начались, как только
отошли воды.
   - Тэн, ты полежишь немного здесь или поедешь в больницу?
   - Хочу остаться здесь.
   Он вызвал врача,  дал  стакан  имбирного  пива,  врубил  телевизор  у
кровати и улыбнулся про себя. Эта ночь будет для них великим событием, и
Расс надеялся, что все пройдет хорошо. Он был уверен, что так и будет, и
был в особенном возбуждении. Он настаивал на упражнениях по  Ламазу  для
них обоих, и, хотя не присутствовал при рождении своих дочерей много лет
назад, сейчас он хотел быть с  Таной  при  рождении  этого  ребенка.  Он
обещал ей это, ждал с нетерпением и не мог дождаться.
   Пять месяцев назад она прошла полное обследование, но  они  предпочли
не знать  заранее  пол  ребенка.  Расс  испытывал  возрастающее  чувство
возбуждения и беспокойства за жену и дитя.
   К полуночи Тэна ненадолго  задремала  и  сразу  же  набралась  сил  и
храбрости. Она улыбнулась ему, а он отсчитывал время схваток. В два часа
он снова позвонил врачу. На сей раз им посоветовали ехать в больницу.
   Расс взял из шкафа сумку, ожидающую уже три недели, помог Тане  сесть
в машину, выйти из нее у больницы  и  проводил  в  приемный  покой.  Она
еле-еле шла, а схватки свели на нет всю ее храбрость,  хотя  его  помощь
чуть-чуть ослабляла боли.
   Но эти схватки были чепухой по  сравнению  с  тем,  что  ей  пришлось
вынести через три часа в предродовой палате. Она корчилась  от  боли  на
кровати, вцепившись в его руку, а он почувствовал, как паника  нарастает
в нем. Он не ожидал, что это будет именно так.
   Тана была в агонии, а к восьми часам ребенок еще не появился.  Взошло
солнце, а она лежала тут, немыслимо страдая. Ее волосы  были  влажны  от
пота, в глазах застыло безумие. Она смотрела на него так, будто  он  мог
что-то для нее сделать и не делал. Все, что  он  мог,  -  это  дышать  в
унисон с ней, держать ее за руку и повторять, как он ею гордится.
   Вдруг в девять часов все вокруг забегали. Тану покатили  в  родильное
отделение, закрепили ее ноги, подняв вверх. Тана кричала  и  плакала  от
дикой боли, нахлынувшей на нее. Это была  самая  жуткая  боль  из  всех,
когда-либо испытанных ею. Ей казалось, что она тонет. Тана  вцепилась  в
него, доктор настойчиво  требовал  продолжать.  Рассел  плакал,  а  Тана
поняла,  что  больше  она  этого  не  вынесет.  Она  хотела   умереть..,
умереть.., уме... - Я вижу головку!.. О боже!.. Любимая.., вот она...  И
вдруг показалось крошечное красное личико. Рассел рыдал. Тана посмотрела
на него и натужилась так, что это отчаянное усилие вытолкнуло ребенка из
ее чрева. Доктор держал его в руках, а младенец начал хныкать.  Отрезали
пуповину, перевязали ее и быстро  вытерли  ребенка,  прочистили  ноздри,
завернули в теплое одеяльце и вручили Расселу.
   - Твой сын, Расс... - Доктор улыбнулся им обоим. Они так напряженно и
долго работали. Теперь Тана победоносно смотрела на мужа.
   - Ты был просто удивителен, любимый! - Голос  ее  был  хриплым,  лицо
посерело. Он нежно ее поцеловал.
   - Я? Я был удивителен? - Расса глубоко потрясло только что увиденное,
он был поражен тем, с чем ей пришлось справиться.
   Это было величайшее чудо, какое он только видел. И в сорок  лет!  Она
получила то, что хотела. Тана смотрела  на  мужа.  Все,  все,  чего  она
когда-либо желала... Все! Ее глаза наполнились слезами. Она потянулась к
нему, а Расс бережно вложил младенца ей в руки, как когда-то заложил его
в ее чрево.
   - О! До чего же он хорош!
   - Нет, - Расс улыбался ей сквозь слезы. - Это ты прекрасна,  Тэн.  Ты
самая прекрасная женщина в мире. - Потом он посмотрел на своего сына.  -
Но он тоже довольно привлекателен.
   Гаррисон Уинслоу Карвер. Они давно уже договорились назвать  мальчика
именно так. Он пришел в мир с благословением в имени, в жизни, в любви.
   Тану отвезли обратно в палату незадолго до полудня.  Она  знала,  что
никогда-никогда больше не решится на такое, но  была  рада,  что  прошла
через это однажды. Рассел оставался с ней, пока  она  не  погрузилась  в
сон. Ребенок спал в кроватке, поставленной для него рядом  с  ней.  Тана
спала, вся чистенькая, умиротворенная, сонная и..,  влюбленная  в  Расса
сильнее, чем прежде.
   Один раз она открыла глаза, сонные от укола для  снятия  послеродовых
болей.
   - Я так сильно тебя люблю, Расс...
   Улыбаясь, он кивнул. Его сердце принадлежало ей навсегда после  того,
что он наблюдал сегодня.
   - Ш-ш-ш.., спи... Я тоже тебя люблю.

Глава 20

   Когда маленькому Гарри исполнилось шесть  месяцев,  Тана  в  отчаянии
смотрела на свой календарь. На следующей  неделе  ей  надо  выходить  на
работу. Она обещала, что придет, и знала, что уже пора. Но малыш был так
мил, и она очень любила проводить с ним все  время  после  полудня.  Они
совершали  долгие  прогулки.  Тана  радостно  смеялась,  когда   мальчик
улыбался. Они иногда даже заглядывали в контору Расса. Такая жизнь  была
сплошным удовольствием, и так не хотелось от этого отказываться. Но Тана
не была готова отказаться и от карьеры.
   А когда она снова оказалась на  судейской  скамье,  то  почувствовала
огромную радость,  что  не  бросила  работу  совсем.  Так  приятно  было
вернуться  назад.  Дела,  приговоры,  присяжные,   решения   -   рутина.
Невероятно, как быстро летели дни. И как  не  терпелось  ей  по  вечерам
прийти домой, к Гарри и Рассу!
   Иногда она обнаруживала Расса уже дома, ползающего вместе с Гарри  по
ковру и играющего с ним в разные игры.  Это  доставляло  удовольствие  и
сыну, и папе. Гарри был для Таны и Расса как будто первым  рожденным  на
земле ребенком. Ли  подшучивала  над  ними,  когда  приезжала  к  ним  с
Франческой, своей малышкой. Она ожидала второго ребенка.
   - А как ты, Тэн?
   - Послушай, в моем возрасте уже Гарри - просто  чудо.  Благодарю,  не
надо испытывать судьбу. - Несмотря на  то,  что  беременность  протекала
легко,  роды  оказались  даже   более   болезненными,   чем   она   себе
представляла. Хотя со временем даже  это  перестало  казаться  таким  уж
мучительным. И они оба были так счастливы с этим ребенком. - Если  бы  я
была в твоем возрасте, Ли, возможно.., и даже тогда.., нельзя  же  иметь
все - карьеру и десяток детишек.
   Но Ли это не пугало. Она по-прежнему работала, и даже  теперь,  когда
второй ребенок был на подходе,  Ли  собиралась  работать  до  последнего
момента, а после  родов  опять  вернуться  на  работу.  Она  только  что
получила премию Коти и не  хотела  останавливаться  на  достигнутом.  Не
видела причин для этого. Она справлялась и с тем, и с другим, так почему
бы и нет?
   - Как прошел твой день, дорогой?  -  Тана  швырнула  на  кресло  свой
портфель и склонилась поцеловать Расса, нянчившего ребенка на руках.
   Она взглянула на часы. Тана все  еще  кормила  его  грудью  трижды  в
сутки. Утром, вечером и поздно ночью,  и  всегда  больше  всего  радости
приносило  последнее  кормление.  Она  любила  эту  теплую  близость   с
ребенком, тихие минуты в детской в три часа утра, когда не спали  только
она и Гарри. Она испытывала  ощущение  надежности,  которое  она  давала
малышу, приносившее удовлетворение и ей самой. Да была  и  масса  других
преимуществ. Ей сказали, что она вряд ли снова забеременеет, пока кормит
малыша грудью.
   - Как ты думаешь, имеет большое значение, если я буду кормить его  до
года? - спросила однажды Тана мужа, а он рассмеялся в ответ.  Ах,  какая
хорошая была у них жизнь! Стоило ждать, не важно, сколько  это  длилось.
Наконец-то она это теперь сказала. Ей только что исполнилось сорок один,
а ему - пятьдесят два.
   - Знаешь, Тэн, ты выглядишь усталой, - Рассел внимательно смотрел  на
нее. - Может быть, кормление грудью  слишком  обременительно  для  тебя,
особенно теперь, когда ты вернулась на работу?
   Она отвергла эту мысль,  но  тело  проголосовало  за  нее,  поскольку
постепенно за несколько недель молоко пропало.  Как  будто  ее  тело  не
хотело больше кормить Гарри грудью.
   А когда Тана пошла провериться к  врачу,  он  взвесил  ее,  осмотрел,
обследовал ее груди, а потом сказал, что хотел бы сделать анализ крови.
   - Что-нибудь не так? - Она взглянула на часы: ей надо было  вернуться
в суд.
   - Я просто хочу кое-что проверить. Позвоню вам после обеда.
   В общем, с ней все было в  порядке,  и  у  нее  не  было  времени  на
какие-то волнения. Она поспешила обратно в Сити-Холл.
   Когда клерк позвал ее в  пять  часов  к  телефону,  она  уже  напрочь
забыла, что ей должен звонить врач. - Он сказал, что должен поговорить с
вами. - Благодарю. - Тана взяла трубку, делая кое-какие заметки,  слушая
врача, и вдруг замерла.
   Этого не может быть. Он,  вероятно,  ошибся.  Она  же  кормила  Гарри
грудью всего неделю  назад...  Разве  нет?..  Она  тяжело  опустилась  в
кресло, поблагодарила врача и положила трубку.
   Вот дерьмо! Она опять забеременела. Гарри был очарователен, и Тана не
хотела никакого другого ребенка. Она слишком стара.., ее карьера... Нет,
на этот раз она должна избавиться... Ну, это же невозможно...
   Она не знала, что делать. Конечно, у нее есть выбор, но  что  сказать
Рассу? Сказать ему, что она избавилась от  его  ребенка?  Она  не  могла
сделать это.