ли два посмотрел  на  них  внимательно,  но
ничего, кроме привычной дружеской привязанности, не обнаружил.
   В мае Эдвина впервые вышла в свет. Она приняла приглашение на обед от
старых друзей родителей и,  хотя  поначалу  чувствовала  себя  скованно,
провела очень приятный вечер. Правда, одна вещь ей не  понравилась:  она
подозревала, что ее пригласили  ради  развлечения  хозяйского  сына,  и,
приехав в этот дом во второй раз, Эдвина в этом окончательно убедилась.
   Этот красивый молодой человек двадцати четырех  лет  имел  прекрасное
имение около Санта-Барбары, много денег и мало  мозгов.  Разумеется,  он
совершенно не  заинтересовал  Эдвину,  как  и  другие  молодые  люди,  с
которыми ее знакомили в гостях. Ее собственные  подруги  почти  все  уже
вышли замуж, обзавелись детьми, и, навещая их, Эдвина не могла не думать
о Чарльзе, о том, что и они могли бы жить так же.
   Это было очень тяжело, и с друзьями родителей Эдвина чувствовала себя
лучше: у них с ней было даже больше общего, ведь она  воспитывала  детей
такого же возраста, как и у них. К тому же ее не донимали молодые  люди,
некоторые, правда, поняли, что лучше ее  оставить  в  покое.  Эдвина  не
снимала обручального кольца и продолжала думать, что принадлежит  только
Чарльзу. Она жила лишь воспоминаниями о нем  да  бесконечной  заботой  о
детях.
   В августе она с облегчением покинула город и поехала на  озеро  Тахо.
Это было особенное лето для всех: месяц назад Филипа приняли в  Гарвард,
и в начале сентября ему предстояло  ехать  на  учебу.  Эдвина,  конечно,
переживала, что он уезжает, но и радовалась  за  него.  Филип  предлагал
остаться дома и помочь справляться с малышами и  хулиганистым  Джорджем,
но Эдвина даже слушать ничего не хотела. Он поедет учиться - и точка.
   А пока они собрали вещи и отправились на поезде до озера Тахо.
   Однажды лунным вечером Филип наконец отважился задать вопрос, который
давно его беспокоил.
   - Ты когда-нибудь была влюблена в Бена? - смущенно спросил он сестру.
   Эдвина пришла в замешательство, причем даже не  столько  от  вопроса,
сколько от вида Филипа. Он смотрел так, словно она  принадлежала  только
ему и детям. Растерявшись, Эдвина даже не знала точно, что и ответить.
   - Нет.
   - А он?
   - По-моему, это не так важно. - Эдвина  говорила  мягко,  потому  что
бедняжка Филип в самом деле очень разволновался. Она глубоко  вздохнула,
думая о фате, спрятанной в  шкафу.  -  Я  все  еще  люблю  Чарльза...  -
прошептала Эдвина, - ..наверно, я всегда буду его любить...
   - Я рад. - Но потом Филип виновато вспыхнул:
   - То есть я хотел.., я имел в виду... Эдвина улыбнулась ему:
   - Я догадываюсь, что ты хотел.
   Она принадлежит им.., они не хотят, чтоб она выходила замуж.  Она  их
собственность до тех пор, пока не умрет или не станет им  больше  нужна.
Эдвина понимала это и ничуть не обижалась на эгоизм братьев и сестер.
   Странно, думала Эдвина, почему родители имели право принадлежать друг
другу, а она, как считают дети, должна любить только их. Даже Филип  так
думает. Он имеет право уехать учиться, а она останется здесь, с  детьми,
и будет его ждать.
   - Если б я любила его, то что бы изменилось? Ведь я б  не  стала  вас
меньше любить, -  попыталась  объяснить  Эдвина,  но  Филип  недоверчиво
смотрел на нее. Она поняла, что он еще ребенок, хоть и едет в Гарвард, и
поцеловала его. - Не волнуйся так. Я всегда буду здесь. -  Те  же  слова
она произнесла, когда умерла мама:
   - Я люблю вас.., не бойтесь.., я всегда буду здесь... Спокойной ночи,
Филип, - прошептала она, когда они подошли к домикам,  и  он  с  улыбкой
посмотрел на нее. Он очень ее любил, и все дети тоже.
   Она теперь опора, как раньше мама с  папой.  А  они  ее  надежда,  ее
жизнь... А на полке лежит свадебная фата, которую никогда не  наденет...
А на пальце сверкает обручальное кольцо Чарльза.
   - Спокойной ночи, Эдвина. Она улыбнулась и  закрыла  дверь,  стараясь
вспомнить, было ли когда-нибудь все иначе.

Глава 15

   Все Уинфилды еле поместились в купе  Филипа.  Провожать  его  пришли,
кроме братьев и сестер, Бен, миссис  Барнс,  друзья  Филипа  и  два  его
любимых учителя.  Сегодня  у  Филипа  знаменательный  день:  он  едет  в
Гарвард.
   - Ну, будь умником, ладно?
   Эдвина суетилась, как наседка. Она тихо спросила Филипа,  спрятал  ли
он  деньги  в  пояс.  Филип  усмехнулся  и  взъерошил   свои   аккуратно
причесанные волосы.
   -  Перестань!  -  прикрикнула  Эдвина,  и  Филип  отвернулся  и  стал
разговаривать с приятелями.
   Эдвина болтала с Беном, одновременно следя за Джорджем,  который  все
пытался вылезти в окно. Она  не  увидела  Алексис  и  жутко  испугалась,
вспомнив, как та уже однажды пропадала, но потом обнаружила ее  рядом  с
миссис Барнс, печально глядящую  на  покидающего  их  брата.  Фанни  уже
отплакалась накануне вечером,  и  даже  маленький  Тедди  грустил  из-за
отъезда Филипа.
   - А я тоже поеду? - с надеждой спросил он, но Филип покачал головой и
посадил его к себе на плечи. Тедди, весело смеясь,  старался  дотянуться
до потолка, а Эдвина прижимала к себе грустную Фанни.
   Всем было очень тяжело расставаться с Филипом,  но  Эдвина  напомнила
ему, как бы им гордился отец, и поэтому он должен хорошо учиться,  чтобы
оправдать его надежды.
   - Ты уже никогда не будешь таким, как сейчас, - попыталась  объяснить
Филипу Эдвина, но он не  очень  понял,  что  она  хочет  сказать.  -  Ты
отправляешься в большой мир и вернешься другим человеком.  Мы  покажемся
тебе такими старомодными и  провинциальными.  -  Такое,  конечно,  могло
случиться, но Эдвине хотелось верить, что подобное не  произойдет  с  их
Филипом. - Я очень-очень буду по тебе скучать, -  повторила  Эдвина,  но
она обещала себе не плакать и не огорчать Филипа. Много раз он  говорил,
что останется и будет ей помогать, но Эдвина хотела, чтобы он  продолжил
учебу. Он имеет на это право, как и папа, и еще раньше дед.
   - Ну, в добрый час, сынок, - Бен пожал Филипу руку.
   -  Посадка  закончена!  -  закричал  кондуктор.  Филип  попрощался  с
друзьями, пожал руки учителям и наклонился, чтобы поцеловать детей.
   - Будь умницей, Фанни, и слушайся Эдвину.
   - Буду, - серьезно ответила та, и две больших слезы скатились  по  ее
щекам. Больше года он был для нее скорее отцом, чем  старшим  братом.  -
Пожалуйста, приезжай скорей...
   В пять с половиной лет у нее уже выпало два зубика, и  это  придавало
забавное  выражение  ее  личику.   Она   была   чудесной   малышкой,   и
единственное, чего она хотела, это жить  дома  с  братьями  и  сестрами.
Однажды Фанни заявила, что хочет быть мамой и больше  никем.  Она  будет
шить, готовить, и у нее будет четырнадцать детей. Больше всего на  свете
она мечтает о том, чтобы жить в своем доме, уютном и красивом.
   - Я скоро вернусь, Фанни... Я обещаю...
   Филип еще раз поцеловал ее и повернулся к Алексис. Они молча смотрели
друг на друга. Филип и  без  слов  знал,  как  она  его  любит.  Алексис
маленьким добрым духом вплывала в его комнату,  принося  ему  булочки  и
молоко, когда он допоздна засиживался над книгами, она  делилась  с  ним
всем, что у нее было, потому что любила его.
   - Не волнуйся, Лекси... Я люблю тебя.., я вернусь, честное слово...
   Но все знали, что для Алексис подобные обещания уже ничего не значат.
Она все еще сидела иногда в комнатах родителей, словно надеялась их  там
увидеть. Ей исполнилось семь, но боль утраты не утихла, и отъезд Филипа,
как опасалась Эдвина, гораздо сильнее  заденет  Алексис,  чем  остальных
детей.
   - А ты, медвежонок Тедди, будь  хорошим  мальчиком  и  не  ешь  много
конфет.
   На прошлой неделе малыш в одиночку разделался  с  целой  коробкой,  и
потом у него ужасно болел  живот.  Тедди  виновато  засмеялся,  и  Филип
осторожно снял его с плеч.
   - Пока меня не будет, ты в  доме  старший  мужчина,  -  сказал  он  с
улыбкой Джорджу.
   - Па-а-садка закончена! - снова закричал  кондуктор,  и  Эдвина  едва
успела прижать к себе Филипа и шепнуть ему на ухо:
   - Я люблю тебя, мой хороший. Возвращайся скорей и вспоминай  нас.  Мы
всегда будем ждать тебя дома.., будем ждать твоих писем...
   - Спасибо, Винни.., спасибо, что позволила мне поехать.>, я сразу  же
приеду, если понадоблюсь тебе.
   Она кивнула, не в силах произнести ни слова.
   - Я знаю, - сказала она, справившись с собой, и снова обняла  его,  и
вспомнила о тех, с кем так и не успела попрощаться тогда, на пароходе.
   Она не выдержала и заплакала, спускаясь на платформу.  Бен  помог  ей
сойти и обнял, утешая, за плечи.
   Поезд тронулся.  Филип  долго  махал  им  платком.  Фанни  и  Алексис
безутешно плакали всю дорогу домой. Одна громко всхлипывала, у другой по
щекам медленно катились слезы.
   Дом как-то сразу притих и опустел из-за того,  что  в  нем  не  стало
Филипа. Бен ушел, проводив их до ворот, и  все  печально  разбрелись  по
комнатам. Спокойный  немногословный  Филип  так  много  значил  в  жизни
каждого из членов семьи, что трудно было представить  себе  теперь,  как
они обойдутся без него.
   Вечером Фанни помогла Эдвине накрыть на стол, в то время как  Алексис
безучастно сидела, уставившись в окно. Она ни с  кем  не  разговаривала,
думала только о Филипе. Джордж играл с Тедди  в  саду,  пока  Эдвина  не
позвала их за стол. В тишине все уныло ковыряли  свое  любимое  блюдо  -
жареных цыплят.
   Эдвина прочитала молитву и попросила Джорджа разрезать цыпленка.
   - Теперь ты у нас хозяин в доме, - сказала она,  и  Джордж,  проткнув
цыпленка, лихо отрубил крыло, как будто в руках у  него  был  кинжал.  В
тринадцать лет он еще не утратил любви ко всем смешным, как  он  считал,
проделкам. - Спасибо, Джордж, если ты намерен продолжать в том же  духе,
то лучше я сама.
   - Ну-ну, давай, Эдвина... - Джордж отхватил второе крыло и ножки, как
пират, делящий добычу.
   Капли жирного соуса разлетелись  по  скатерти,  дети  рассмеялись,  и
вдруг, неожиданно для себя, Эдвина тоже стала хохотать,  пока  слезы  не
выступили на глазах. Она пыталась сохранить  серьезность  и  приструнить
Джорджа, но не смогла.
   - Джордж, прекрати! - сказала она наконец. Он воткнул  нож  в  тушку,
как копье. - Перестань сейчас же! Ты, противный  мальчишка!  -  крикнула
Эдвина, и Джордж, низко склонившись, поднес ей тарелку и  сел,  довольно
ухмыляясь. Да, с Джорджем за старшего будет трудновато после  спокойного
и уравновешенного Филипа. Но  Джордж  есть  Джордж,  у  него  совершенно
другой характер.
   - Давайте после обеда напишем письмо Филипу, -  предложила  Фанни,  и
Тедди первым согласился с нею.
   Эдвина повернулась сказать что-то Джорджу и увидела, как тот стреляет
горохом в Алексис. Две горошины попали ей по носу, и она расхохоталась.
   - Перестань сейчас же,  -  отчеканила  Эдвина,  удивляясь,  что  сама
чувствует себя девчонкой. -  Перестань  смешить  нас  Не  заставляй  нас
веселиться! Нам сейчас не до твоих дурацких забав!..
   Она на секунду задумалась, а потом нацепила на вилку три  горошины  и
метнула их в Джорджа, он ответил ей тем же под радостный визг детворы.
   А  где-то  далеко-далеко...  Филип  ехал  навстречу  новой  жизни   в
Гарварде.

Глава 16

   Первые дни  после  отъезда  Филипа  они  все  остро  чувствовали  его
отсутствие, а для них боль утраты была слишком знакомым чувством.
   Тяжелое напряжение не замедлило сказаться на Алексис. Она снова,  как
после смерти родителей, стала  заикаться.  В  тот  раз  заикание  прошло
быстро, но теперь, казалось, было  довольно  стойким.  Ее  опять  начали
мучить кошмары, и Эдвина очень за нее беспокоилась.
   Однажды днем она ездила с  Беном  на  совещание  в  газету,  а  когда
вернулась домой, преданная миссис Барнс сообщила ей,  что  Алексис  весь
день провела в саду. Она пошла туда сразу  после  школы  и  до  сих  пор
находится там.
   Стояла чудесная теплая погода,  и  Эдвина  подозревала,  что  Алексис
скрывается в маленьком  лабиринте,  который  их  мама  называла  "тайным
садиком".
   Эдвина отправилась за Алексис только перед обедом, стала звать ее, но
Алексис, как это бывало уже не раз, не откликалась.
   - Ну же, глупышка, не прячься. Вылезай и расскажи мне, что ты сегодня
делала. Филип прислал письмо.
   Оно лежало в холле вместе с письмом от тети Лиз, которая  жаловалась,
что неважно себя чувствует и что растянула  сухожилие,  когда  ездила  в
Лондон к врачу. Она была из тех людей, с кем  вечно  случаются  какие-то
неприятности. Тетя Лиз снова спрашивала Эдвину, убрала  ли  она  наконец
мамины вещи, и Эдвина разозлилась. Она ничего еще не убирала,  да  и  не
собиралась пока этого делать.
   - Эй, малышка, ты где? - позвала Эдвина, раздвигая  розовые  кусты  в
конце сада и проверяя каждый уголок, где могла бы спрятаться Алексис, но
ее нигде не было. - Алексис, ты здесь? - Она поискала еще, даже  залезла
в дупло старого дерева, где любил играть Джордж, и порвала юбку,  но  не
нашла Алексис и там.
   Эдвина вернулась в дом и спросила миссис Барнс, точно ли Алексис не в
доме, но та заверила ее, что видела, как девочка сидела в саду.  Правда,
Эдвина знала, что миссис Барнс не очень-то внимательно следит за детьми.
Это делала Шейла, но она ненадолго уехала, и Эдвина  сама  присматривала
за маленькими.
   -  Она  поднималась  наверх?  -  спросила  Эдвина,  но  миссис  Барнс
ответила, что не помнит. Она весь день закатывала банки с  помидорами  и
не особенно обращала внимание на детей.
   Эдвина проверила комнату Алексис, свою собственную, а потом  медленно
поднялась наверх, вспоминая строки  из  письма  тети  Лиз:  "Давно  пора
очистить эти комнаты. Я так и поступила с вещами Руперта".
   Но у них-то все  было  по-другому,  Эдвина  это  прекрасно  понимала,
единственное, чего она хотела сейчас, это разыскать Алексис и  выяснить,
отчего та прячется.
   - Лекси!..
   Эдвина отдернула занавески, раздвинула вешалки с  маминой  одеждой  и
почувствовала, какой в комнате тяжелый, застоявшийся воздух - ведь в ней
не живут уже восемнадцать месяцев. Эдвина даже заглянула под кровать, но
Алексис как в воду канула.
   Она спустилась вниз и попросила Джорджа помочь ей в поисках.
   Через час Эдвина по-настоящему запаниковала.
   - В школе что-нибудь сегодня случилось? Но ни Фанни, ни Джордж ничего
не знали, а Тедди Эдвина брала с собой в редакцию. Секретарши  всегда  с
удовольствием с ним возились, пока Эдвина была занята.
   - Как ты думаешь, где она может быть? - спросила Эдвина у Джорджа.
   Ничего особенного вроде не произошло, и они  понятия  не  имели,  где
Алексис.
   Прошел час обеда, Джордж с Эдвиной снова внимательно осмотрели сад  и
наконец  пришли  к  выводу,  что  Алексис  нет  ни  в  доме,  ни  в  его
окрестностях. Эдвина не знала, к кому  обратиться  за  помощью,  немного
поколебавшись, она решила позвонить Бену. Она просто не знала,  что  еще
можно сделать. Бен обещал сразу же приехать.
   Спустя десять минут он уже звонил в дверь.
   - Что стряслось? - спросил он, и Эдвине на  миг  показалось,  что  он
ужасно похож на папу. Но сейчас не время было  об  этом  думать,  и  она
откинула растрепавшиеся волосы со лба.
   - Я не знаю, Бен. Ума не приложу. Дети  говорят,  в  школе  было  все
нормально, а миссис Барнс утверждает, что Алексис целый день просидела в
саду, но я ее там не нашла. Мы обыскали весь дом, но и в доме ее нет. Не
знаю, куда она могла подеваться.
   У Алексис было мало подружек в школе, и она не любила ходить к ним  в
гости. В семье все знали, какая Алексис впечатлительная и молчаливая,  и
принимали ее такой. Но если она убежала, то только одному богу известно:
из-за чего, где она и что с ней случилось.
   - Вы уже заявили в полицию?
   Бен старался сохранять спокойствие, но был  ужасно  встревожен,  хотя
ему было приятно, что Эдвина в трудную минуту позвала именно его.
   - Нет еще. Я сначала позвонила вам.
   - И у тебя нет никаких предположений, где она может быть?
   Эдвина покачала головой. Тогда Бен взялся за телефон и сам позвонил в
полицию. Миссис Барнс помогала укладывать Фанни и Тедди и  говорила  им,
как нехорошо убегать из дома.  Фанни  плакала  и  испуганно  спрашивала,
найдут ли когда-нибудь Алексис.
   Через полчаса в дверь позвонили, и Эдвина пошла открывать полиции Она
сообщила, что понятия не имеет, куда ушла  сестра,  и  сержант  смущенно
спросил, кто  родители  ребенка.  Эдвина  объяснила,  что  она  является
опекуном,  и  полицейский  обещал  поискать  в  округе  и   доложить   о
результатах через час.
   - Нам тоже нужно идти с вами? - спросила Эдвина, взглянув на Бена.
   - Нет, мэм  Мы  сами  займемся  поисками.  Вы  с  мужем  и  мальчиком
подождите здесь. - Он успокаивающе улыбнулся, а Джордж свирепо глянул на
Бена.
   Он любил его как друга, но ему вовсе не понравилось, что его  приняли
за мужа. Как и Филип, он считал Эдвину своей собственностью.
   - Почему ты ему не сказала правду? - зашипел Джордж на сестру,  когда
полицейский ушел.
   - Я не понимаю, о чем ты?
   - Что Бен тебе не муж.
   - Ох, ради бога.., думай лучше, где искать  сестру,  а  не  о  всякой
чепухе.
   Бен слышал их разговор, но не подал виду. Полтора года Эдвина  отдает
им все свое внимание, и дети считают, что это все в порядке вещей. Такое
самопожертвование Эдвины делало братьев и сестер  эгоистичными,  портило
их, но Бен понимал: не его это дело. Эдвина поступает так,  как  считает
нужным, и он не имеет права вмешиваться. Бен обеспокоенно  посмотрел  на
Эдвину, и они стали заново перебирать всевозможные варианты. Он вызвался
объехать с Эдвиной подруг Алексис, и  она  с  надеждой  вскочила,  велев
Джорджу не отлучаться из дома и ждать полицейского.
   Они побывали в трех домах, но - безрезультатно: там Алексис не видели
уже много недель. Снова и снова Эдвина вспоминала, как тяжело переживала
Алексис из-за отъезда Филипа.
   - Бен, вы не думаете, что она могла выкинуть что-нибудь из  ряда  вон
выходящее, например, отправиться к Филипу, а?
   Но он считал, что это невозможно.
   - Да она собственной тени боится и не может уйти далеко  от  дома,  -
сказал он.
   Но когда Эдвина поделилась этой мыслью с Джорджем, тот сузил глаза  и
задумался.
   - Она меня спрашивала на той неделе,  сколько  ехать  до  Бостона,  -
признался он, хмурясь. - Но я не обратил тогда внимания.  Господи,  Вин,
что, если она действительно попробует  добраться  до  Гарварда?  Она  же
такая робкая и беспомощная...
   Эдвина не находила себе места. Уже десять вечера,  а  от  полицейских
нет никаких сообщений.
   - Я отвезу тебя на станцию, если хочешь, однако я думаю,  она  ничего
подобного не сделает, - уверенно сказал Бен, пытаясь  успокоить  их,  но
Джордж только  с  неприязнью  посмотрел  на  него.  Слова  полицейского,
который назвал Бена мужем Эдвины, сильно задели его.
   - Ты ничего не можешь об этом знать!  Из  близкого  друга  семьи  Бен
внезапно превратился в реальную  угрозу  для  Джорджа,  ревность  Филипа
передалась и ему. Хотя Эдвина всегда чутко улавливала настроение  детей,
но сейчас она так волновалась из-за Алексис, что не обратила внимания на
резкие слова Джорджа.
   - Поехали! - Она схватила шаль  со  столика  и  выбежала  в  парадную
дверь, как раз когда появился полицейский.
   - Пока не удалось  обнаружить  никаких  следов,  мэм,  -  покачал  он
головой.
   Бен повез Эдвину и Джорджа к станции,  и  всю  дорогу  Эдвина  нервно
глядела в окно, но Алексис она нигде не увидела.
   В пол-одиннадцатого на платформе было пустынно. Там  стоял  поезд  на
Сан-Хосе, на котором можно было уехать в восточном направлении, хоть  то
был и кружной путь, но все же лучше, чем добираться паромом до Окленда.
   - Безумная идея, - начал было Бен, но Джордж  выскочил  из  машины  и
побежал через вокзал к путям.
   - Лекси!.. - сложив руки рупором, кричал он. - Лекси!.. - И его  крик
эхом отзывался в тишине.
   Изредка слышался лишь лязг колес, когда пере